Галина Ивановна Губайдуллина
Соседи и родня Оттавии Малевольти
–У Лэсли и моего отца была интрижка?
–Не знаю…Ваш папаша пользовался большой популярностью у женщин. Вообще-то переглядывались они как-то по-особому.
–Орин часто отсутствовал, а папа не мог видеть скучающих дам,– ухмыльнулся Зэф.
–Я видела, как Буркс выносил какую-то странную зелёную склянку. Завидев меня, он спрятал бутылёк под полу ливреи! В такие ёмкости спиртные напитки не наливают,– заговорщески зашептала Джоанна.
–Большая была эта банка?
–Вот такая.
–Может, флакон от духов?
–Тогда почему такая секретность?
Берта пришла навестить сестру. Оттавия усадила её пить чай.
Отта всё ещё носила траур по мужу, но лицо её лучилось радостью.
Сестра сделала глоток жидкости и заявила:
–Элеонора рвётся каждый день гулять на пристань.
–Ей нравятся море и корабли?– широко улыбаясь, спрашивала Оттавия.
–Скорее капитаны.
–Вот как?– засмеялась Отта,– Любит военных в мундирах!
–Она рвётся каждый день на пристань, чтоб увидеть Орина Филдинга.
–Глупышка, Элеонора, Орин всецело мой,– пожалела племянницу тётя,– Но почему она влюбилась именно в моего Орина? Ну, ничего, мы поженимся, и девочка успокоится.
А в это время Орин Филдинг показывал Элеоноре свой корабль. Девушка специально оступилась, капитан её поймал. Она прижалась к нему.
–Ты бы вышла за меня замуж?
–Да! Конечно!
–Тогда – выходи.
–Обними меня сейчас, здесь, на глазах у всех: я не могу поверить, что ты на самом деле мой.
–На нас все будут смотреть и осуждать.
–Я не пойму: почему равнодушие и ханжеское призрение стали нормой в поведении людей? Почему поощряется сдержанность и хладнокровие?
И Филдинг обнял молоденькую девушку. Правда, быстро раскрыл объятия и предложил сойти на берег. Лицо Элеоноры светилось от счастья.
–Все прохожие будут оборачиваться, чтобы проводить взглядом такую красивую невесту,– мечтательно говорил Орин.
–Вам, мистер Филдинг, чертовски повезло с новой женой,– жеманясь, ворковала-внушала Элеонора,– Я только боюсь твою зазнайку-сестру.
–Ерунда. После индианки итальянка – это достойная партия.
Этим же вечером Орин в гостинице осторожно спросил у вошедшей Оттавии:
–Как сильно ты меня любишь?
Она слегка ущипнула его со словами:
–А ты не знаешь?
–Я знаю, что ты будешь моею, стоит мне только тебя позвать…Ведь так?
В ответ женщина поцеловала любимого мужчину.
–Значит, ты прибежишь ко мне, даже, если я женюсь на Элеоноре…
–Что? Что ты сказал?
–Я женюсь на Элеоноре Фиоре.
Оттавия со всей силы ударила Орина по щеке.
–Но ты ведь делила меня с Лэсли и Розой!
Ещё одна пощёчина звонко хлопнула капитана по щеке.
Он разозлился и закричал:
–Как ты думаешь, кого предпочтёт мужчина в жёны: чистую, юную девушку или матрону с оравой ребятишек? Куча детей – это весомый довод, чтобы включить благоразумие и дальновидность!
Отта презрительно глянула на Орина. Нет, она не опустится до ревности, она не станет изводить его колкими насмешками и упрёками. Она перестанет его замечать.
А Элеонора сообщила домашним о чести оказанной бароном Филдингом. Дед Марко удивлённо выпучил глаза. Энрике обрадовано всплеснул руками.
Берта заявила дочери:
–Ты совершаешь большую ошибку. Орин любит твою тётку Отту. Зачем тебе муж, который будет бегать из твоей постели в чужую кровать?
–Все мужчины непостоянны. Тётка стареет и скоро надоест барону. Филдинг остепенится, и будет сидеть дома…возле меня!
–Оттавия всегда помогала нам…
–Что из того? Значит, должна со смирением уступить дорогу племяннице.
–Ты неблагодарная, Элеонора.
–Какими ненужными глупостями, мешающими жить. Забита Ваша голова, мама.
–Как же я буду отныне смотреть в глаза родной сестре?
–Что не делается – всё к лучшему,– успокаивал Берту отец,– Значит, пора Филдингу и Оттавии расстаться.
Затем Марко Малевольти явился в дом младшей дочери.
Он просил её:
–Отта, обещай мне, что никогда не встанешь на пути у Элеоноры.
–Обещаю, папа. Лэсли я могла вредить, на индианку я могла закрыть глаза, но Элеонора – моя племянница, и её счастье свято для меня. Я проиграла – Орин достался другой.
Орин упрашивал сестру:
–Прошу тебя о сострадании к молодой миссис Филдинг, у малышки хорошие манеры, заверяю тебя, ведь её обучала несравненная тётушка Бонэм.
–Сострадание мне пригодится для тебя: Оттавия раздерёт моего брата-недоумка на куски.
–Ерунда. Я с лёгкостью завоюю Отти вновь.
–Позволю себе сомневаться.
–С каких это пор ты перешла на сторону Малевольти, и стала ей симпатизировать? Женская солидарность?
–Да. Ты предал женщину, которая тебя горячо любила.
Под музыкальный аккомпанемент молодожёны Филдинги вошли в дом.
–Где же Джозеф?– обижался на племянника Орин,– Почему не явился на бракосочетание? А говорил, что приведёт дюжину друзей…
–Тётя Отта тоже не соизволила прийти,– в тон ему «удивлялась» Элеонора.
Руперт торжественно объявил:
–Мистер Джозеф Сэндлер и миссис Сэндлер.
–Зэф женился? Когда?– недоумевал Орин.
Он потерял дар речи, когда увидел КОГО под руку ввёл в его дом племянник. Оттавия горделиво и величественно несла свою очаровательную головку с пышной причёской. Она благосклонно кивнула маленьким Фионе и Тэрэми.
–Золушкам из народа подавай только принцев,– сказал кто-то в толпе.
Элеонору появление тётки испугало.
Джессика, что вела за руку Дэниэла, поравнялась с матерью и прошептала ей:
–Мама, а ты рассчитала свои силы? Сможешь ли ты спокойно сидеть за одним столом с Орином, со змеёй-Наядой? Смотреть в лживые глаза предательницы Элеоноры?
У Орина появилась надежда, что жена Джозефа – это Джесс, а не Отта. Джессика восхищённо поглядывала на Сэндлера. Но Зэф поцеловал Оттавию в щёку, и она ему мило улыбнулась.
Наяда процедила:
–Малевольти всё же попала в семью Филдинга.
Её муж не сводя глаз с Джессики, произнёс:
–У жены Зэфа есть копия помоложе. Почему он не остановил свой выбор на молоденькой?
Вошли Залман и Умбриэль Драммонды.
Жена с ухмылкой кивнула Биффу на новых гостей:
–А у тебя нет ощущения, что здесь целая армия из Оттавий? Рядом с матерью – Джессика. Под руку с Драммондом – Умбриэль, и жена Джозефа – сама великолепная Отта.
–А ты боишься конкуренции этих красавиц?– упрекнул её муж,– В этом доме теперь так много прелестниц…
–Пойду, поздравлю пасынка.
И Наяда первой подошла к Сэндлеру, у коего на лице застыла серьёзная мина.
–Остепенился, Джозеф? Поздравляю. А Оттавия всё же вопреки всему влилась в нашу семью, и теперь у нас полно чудесной, итальянской родни.
–А чем плохи итальянцы?– встал горой за новых родственников Зэф,– Они объявят любому вендетту, кто только криво глянет в сторону Филдингов или Сэндлеров.
–Бедный мальчик, ты же оружие отмщения в руках Оттавии…
–Дорогая мачеха, Вы не рады видеть в этом доме мою законную жену?– злорадно переспросил пасынок.
Изображая улыбку, Орин тоже подошёл к племяннику, оставив Элеонору с Бертой и Энрике.
Филдинг отвёл Джозефа немного в сторону.
Вместо поздравлений капитан раздражённо спрашивал:
–Объясни, как можно жениться на женщине, у которой дочери – твои ровесницы?
–Что зазорного жениться на красивой женщине?
–А я повторю: Оттавия по возрасту годится тебе в матери.
–Эта женщина не стареет, она прекрасна. Разве ты не видишь?
–Вижу!
–А, дядюшка, ты хотел стать двоежёнцем, а я помешал твоим планам?
–Не смей так со мной разговаривать, сопляк,– стараясь не перейти на крик, шипел Орин.
Джозеф хмыкнул и хотел уйти.
Филдинг поймал его за руку и беспомощно умолял:
–Зэф, Отт – моя женщина. Ты с детства знал об этом.
–Нет, отныне она – моя. Ты игнорировал её, когда она, наконец, стала свободной. И я отомстил за отца, он погиб по твоей вине, Орин, слуги по углам шепчутся о каком-то зелье, которым ты опоил Лэсли и моего отца.
–Норман погиб по своей вине.
–Почему я должен тебе верить? Может, ты своими руками придушил обоих? Да и Наяда как-то подозрительно быстро вышла замуж за Олди…
–Кстати, твой отец тоже обожал Оттавию. Вдруг, эта женщина – причина самоубийства твоего отца?
–Не поверю. Отец боялся злых языков. Кем бы он был без карьеры?
–Твой отец жив.
–Я тебе не верю!
–Он появился не так давно и отбил у меня Розу. Ты же знаешь его привычку уводить моих женщин. Вот и ты перехватил эстафету отца…может, ты уже имеешь виды на Элеонору?
Джозеф цинично сравнил жену дяди со своей женой:
–Элеонора – симпатичная, милая, но ей далеко до точёной красоты Оттавии. Элеонора рядом с тёткой, как простушка, девчонка из толпы, скорее прислуга, чем представительница благородных кровей.
–Но у Оттавии тоже кровь простолюдинов.
–Неужели? Нет уж, наверняка, её прабабка путалась с римским трибуном, патрицием или даже императором.
Подала голос подошедшая Отта:
–Ну вот, Филдинг, для тебя я стара, а для Джозефа молода и прекрасна.
–Но ты любишь меня, Отт,– горестно проронил Орин.
–Я, должно быть, стала старомодной, нынче я хочу больше уважения, чем любви.
–Зэф – холодный и сдержанный педант,– ругал племянника капитан.
–Вот и чудесно, потомучто горячий и страстный его дядя – совсем ненадёжный семьянин.
Орин обвёл глазами Умбри, Дэниэла и Джесс, и решил со злости поиздеваться над Отт:
–О, ты знаешь в каком я восторге от твоей семьи, Оттавия. Давай, веди сюда всех, мы так хорошо ладим с твоим братом, буквально понимаем друг друга с полуслова.
–Конечно, Джессика и Дэниэл останутся со мной, и нам, таким дружным, не будет тесно, ведь правда, Орин? Вот и моя племянница, уже привезённая тобой не будет иметь ничего против, она ведь, бедняжка, непременно уже соскучилась без дружной итальянской родни.
Орин осознал: если он сейчас выгонит Зэфа с законной женой, то Оттавию больше никогда не увидит.
И Филдинг заверил:
–А, что, будет весело! Оставайтесь! Будем ездить на охоту, плавать на шхуне, играть в разные игры!
–Господин барон, мы очень признательны Вам за такую милость и безграничное терпение,– с долей иронии поблагодарила Отта.
Она развернулась и пошла к сыну.
Прелестный белокурый мальчик вызывал умиление своими ангельскими чертами лица. Малыш был сдержанным и спокойным ребёнком, хоть ему и было скучно в толпе разноряженных взрослых, он терпеливо стоял.
Умбриэль полушёпотом сказала матери:
–Мама, я думаю: не стоит тащить с собой Дэна в это осиное гнездо, пусть живёт у меня.
–Мне необходимо видеть Дэниэла каждый день. Видеть, как он с каждым днём растёт и узнаёт о жизни что-то новое.
У Орина изрядно испортилось настроение. Оттавия омрачила его свадьбу с Элеонорой. Он и подумать не мог, что его возлюбленная Отти будет принадлежать не ему, а кому-то ещё! Он корил себя за то, что купился на наивность и молодость Элеоноры.
К вечеру его ревность разыгралась ещё больше. Даже когда он остался с невестой наедине в спальне, его мысли были полностью поглощены Оттавией. Он представлял, как Джозеф целует его Отт…
Элеонора обнажила свою недоразвитую грудь. Орин молчаливо кивнул и стал раздеваться.
Девушка надела ночную сорочку и легла, трепеща, в кровать. Новоиспечённый муж тоже лёг и отвернулся к стене.
Оттавию взяло раскаянье, она лепетала в спальне молоденькому мужу:
–Может, объявить нашу свадьбу фарсом? Я состарюсь, а это ослабит или затушит Ваши желания и порывы, и я стану Вам в тягость. И Вы не захотите более дарить самое дорогое – свою молодую жизнь.
–На сегодня: Вы – моё единственное желание. И, думаю, что желанной Вы будете всегда.
–Не говорите так, не соблазняйте.
–А Вы думали, что я просто на Вас женюсь и не потребую интима?
–Честно сказать – да. Я думала. Вы просто мстите родне.
–Но сегодня я увидел Вас и воодушевился жениться ещё больше.
–Не надо совершать необдуманных поступков…Если между нами ничего не будет, то бездетную пару разведут быстрее…
–Вы не сможете запретить мне любить Вас.
И молодой человек стал приближаться к законной жене. «А что собственно я упираюсь? Сама же дала согласие на брак, тем более что Орин сейчас развлекается с моей племянницей»,– подумала Отта и закрыла глаза. В следующую секунду почувствовала поцелуй.
Утром Оттавия вышла из спальни мужа, собираясь зайти в комнату, что выделили Джесс, чтобы узнать, как там устроилась дочь. Джозеф ещё сладко спал, и Отта шла на цыпочках.
Стену коридора подпирала фигура Орина. Тот испытующе вперился в глаза бывшей любовницы.
Наигранно, с напускной доброжелательностью Отта проговорила-проворковала:
–Доброе утро, барон Филдинг.
Орин едва не оскалился со злости, но, конечно, сдержался, и натянуто пробормотал:
–Доброе утро, миссис Сэндлер.
Женщина пошла по коридору, но капитан загородил ей дорогу.
Он, теряя контроль над собою, упрекал её:
–С твоей стороны – чистая провокация появляться в моём доме.
–Мы с мужем не нищие, мы можем уехать в его резиденцию в горах, или купить дом в другом городе, хоть в самом Лондоне.
–Повторюсь ещё раз: не надо уезжать.
–Но почему?
–Я устал от скитаний по чужим странам. Хочу сохранить целостность семьи.
–И всех моих родственников желаете собрать под сводами Филдинг-хауса? О, Вы, барон, теперь со знанием дела можете судить обо всех прелестях женщин из клана Малевольти,– язвила Оттавия.
Она пыталась оттолкнуть Орина с дороги, но тот схватил её за плечи и воззвал к душе Отты:
–Ты не любишь Джозефа!
–Ну и что?! Ты тоже не любишь Элеонору, но ведь женился на ней. Чем я хуже тебя?
–Разве сухой во всех проявлениях Джозеф может дать тебе чувственный восторг? Что-то я не слышал под дверью тех криков, кои издавала ты со мной!
–Да ты жалкий извращенец! Пусти меня, пошлый идиот!
–Разве у вас с Джозефом есть взаимопонимание?
–Не лезь в нашу семейную жизнь!– прикрикнула Оттавия, но затем сменила тактику, слащаво описывая достоинства мужа,– Джозеф – замечательный человек, внимательный и нежный муж, тогда как ты сочетаешь в себе все ужасные черты опустившегося, развращённого джентльмена: ложь, притворство и равнодушие!
–Моя страсть кажется теперь тебе скудной по сравнению с океаном любви Зэфа-«весельчака»?
Оттавия задрала голову и хмыкнула.
–Но можно ведь и мне внимание уделять,– взмолился Орин.
–Ты понимаешь, о чём ты просишь?– пришла в ярость итальянка,– Обманывать мужа!
–Но ведь ты изменяла Освальду!
–Кретин!
–Прошу, вернись ко мне.
И тут Отта заметила приближающуюся к ним Элеонору. Обида заполонила Оттавию, ревность подавила обожание. Омерзением и холодом отвечала она на происки примирения.
–Ты сам отнял меня у себя.
Капитан уже и сам увидел новобрачную. Оттавия убежала.
Элеонора высказывала мужу со слезами на глазах:
–Какая потрясающая сила воли! Только увидел Отту, сразу растаял! Какое крепкое честное слово! Ты обещал быть моим мужем, Орин Филдинг, а сам влюблённых глаз с Оттавии не сводишь!
–Я с самого начала подразумевал Отту в своих любовницах, вот только она не захотела больше принадлежать мне…А ведь клялась в вечной любви!
–Какая Вы сволочь, капитан Филдинг…
–Да ты с самого начала знала о моём романе с твоей тётей! И пошла на брак со мной, купившись на деньги и титул!
Девушка всхлипнула и убежала в свою комнату.
За завтраком Элеонора уткнула нос в свою тарелку. Насмешливость ушла из глаз Орина, теперь там царила грусть.
Оттавия, поглядывая на племянницу, злорадно представила, как выволакивает ту за волосы из спальни Орина, спускает с лестницы и вытаскивает на улицу под хохот толпы. Она вздохнула, потому что это несбыточная мечта, но ей начало нравиться доводить эту семейку.
Джессика грустно взирала на кушанья и нехотя отправляла вилку в рот.
Ровным, без оттенков эмоций голосом, Наяда спросила у Оттавии:
–А кому достался дом Освальда Боу?
–Я попросила Эммита вернуться в родной дом.
Многочисленные дети теперь ели в детской, где им поставили столы.
–А что слышно о Рут Боу?– не унималась миссис Олди, выпытывая семейные секреты Малевольти.
–Она теперь Рут Торнтон и уехала с мужем в Америку.
–Так это правда…Говорят же, что женщина лёгкого поведения никогда не упустит своего счастья,– протянула Наяда.– Говорят, что Оллинхэм её с позором выгнал, застав с Артуром…Это правда?
–Человека легко можно обвинить, но зачастую это бывают всего лишь наветы,– встала на защиту дальней родственницы Отта,– Помните о происшествии в Холланд Хаусе в мае 1.816 года? Лорд Букингем поссорился с сэром Томасом Харди. Лорд Букингем опустился до мерзкой кляузы, он написал сэру Харди анонимные письма, в коих уличал его жену, как распущенную особу. Но всем известен подчерк лорда и его разоблачили.
Олди со знанием дела дополнял:
–И как было непристойно то, что лорд Букингем принялся отрицать очевидное, заявляя, что истинный джентльмен не способен на гнусную ложь. Общество, естественно, поддержало богатого, влиятельного и именитого лорда Букингема, хотя всем известно, что он грязно волочился за леди Харди.
Затем Оттавия с дочерью Джесс играла во дворе с дочерьми Филдинга и Фрэзи в игры с мячом. Скрипя зубами, Орин наблюдал из окна своего кабинета, как все они кружились, бегали и счастливо смеялись.
Дэниэл жил теперь в одной комнате с Энджелом. Наяда зашла навестить любимого племянника. Мальчики играли на полу, выстраивая солдатиков рядами. Женщина нагнулась над белокурым малюткой Дэном, погладила его по голове.
–Какие мягкие, шелковистые волосы!– воскликнула она.– Совсем, как у Фрэзи!
Наяда осеклась и почему-то внимательно вгляделась в Дэниэла.
Когда Оттавия вошла в дом с улицы, гувернантка сообщила ей, что в библиотеке её ждёт Наяда Олди.
И с порога библиотеки итальянку оглушили вопросом:
–Освальд Боу ведь не является отцом Дэниэла?
Отта задумалась: стоит ли обнажать правду? Но правда больно ударит ту, которая всегда ненавидела её.
И итальянка призналась:
–Освальд Боу договорился с Норманом Сэндлером о свадьбе Орина и Лэсли, я послужила вознаграждением сговорчивому адвокату. Я ничего не знала, меня заманили в ловушку.
–А, вот она поездка Илларии в Европу…Вы были в горах…
–Да.
–Значит, у Фрэзи и Джозефа есть ещё один брат…Как всё запуталось в нашей семье…
–Что вы тут секретничаете?– спросил вошедший Джозеф.
–Я выяснила, что Дэниэл не просто похож на Фрэзи, он её брат,– заявила ему мачеха.
–У Вас горячка?– передёрнул плечами Сэндлер,– Схожесть детей – простое совпаденье.
–Как всё-таки слепы мужчины!– запричитала Наяда,– Эта шлюха Оттавия побывала со всеми мужчинами нашей семьи!
Джозеф замахнулся на мачеху. Лицо миссис Олди не выражало ни тени испуга, в её глазах он прочитал: всё, что она сказала – правда. Зэф опустился руку и забормотал слова извинений. Наяда хмыкнула и вышла прочь.
Юноша обрушился с упрёками на жену:
–Почему ты не сказала мне, что Дэниэл мне не просто пасынок, а вдобавок мой брат!
–Прости, Зэф.
–Наш город нужно переименовать из Милфорд-Хейвена в Содом-и-Гоморру! Билинда Драммонд вышла замуж за кузена, хотя её отец путался с его матерью. Тим Торнтон сошёлся с Рут, хотя та была замужем за его дядей. Мой дядя Орин перебрал два поколения Малевольти. И ты не лучше остальных!
–Дорогой, чего ты злишься? У тебя теперь веский довод любить Дэна не как пасынка, а как родного брата.
А Наяда уже делилась новостью с братом:
–Хочешь знать кто отец Дэниэла?
–Очередные сплетни…
–Мне сейчас призналась сама Оттавия.
–Ну-ка, ну-ка…
–Отец Дэниэла – Норман Сэндлер!
–Ну, конечно же! Как я сам не догадался! Он же постоянно твердил, что любит её, а она его презирает! Вот за что она его презирала…А я не поверил ей, что это муж сам привёз её! Конечно, Освальд Боу отплатил за старания со свадьбой Лэсли натурой жены.
Сестра задумчиво смотрела на брата и думала: «Орин никогда не давал мне понять, что он – хозяин дома, терпеливо выслушивая моё нытьё».
Вслух она сказала:
–Ты в третий раз взял чистую, непорочную девушку…и испортил ей жизнь. У меня нет сил смотреть на это безобразие… Мы с Биффом решили уехать в Лондон…навсегда.
–А, может, тебе стыдно встречаться с пасынком?
–И это тоже веский аргумент! Да и я уже не тщеславна, я не хочу блеска Высшего общества, я хочу тишины и уединения со своим мужем.
–Хоть ты счастлива,– вздохнул Орин.
Наяда пошла к выходу.
Брат окликнул её:
–Не бросай меня среди врагов. Временами я был несносен и жесток, но я всегда любил тебя, сестра.
Женщина заплакала, вернулась и обняла младшего брата.
-А не пошёл бы ты погулять, Зэф?– спросил Орин у племянника, появившись в гостиной.
–И не подумаю, я охраняю жену от посягательств грабителей.
Оттавия сидела на диване и рассматривала эскизы шляпок. На вошедшего хозяина дома она даже вскользь не глянула.
Амбиционная корректность Джозефа выводила Филдинга из себя.
–Перестань прикидываться ледяной глыбой!– потребовал дядя от племянника.
–Мне так проще смотреть на обстоятельства.
–Мне бы поговорить с Оттавией наедине.
–Странное желание, ведь она – моя жена.
–Считай это моей прихотью…ну, Зэф, всего несколько минут с глазу на глаз с Оттой.
–Только пару минут,– пошёл навстречу пожеланиям дяди Джозеф,– И знай: я рядом.
Когда Сэндлер вышел, Орин покаянно заговорил:
–Прости меня, я некогда обвинил тебя ложно в прелюбодеянии. А ты стала жертвой насилия.
–Ты только в этом каешься?– подняла голову Оттавия.
–Как ты могла поменять фамилию на Сэндлер!? Ты же всегда ненавидела эту фамилию, связанную с человеком, который удалил тебя от меня!
–Ты сам всегда бежал от меня, Орин…Разве я не права? Ты давно мог надеть мне на палец обручальное кольцо, но всё медлил, вывод один – ты не любил меня.
–Да я всегда сгорал от любви к тебе!
–А как же другие женщины? Их ты разве не любил?
–Нет! С Розой меня сблизила похоть. С Элеонорой – глупость, фанфаронство, стремление к молодым прелестям…ну, в общем…наверное, опять похоть…
–Нам не о чём говорить,– встала с места Отта.
–Оттавия, я – болван! Оттавия! Оттавия! Я – кретин! Я – паскудный бабник, я – ничтожество…Не мучай меня, ответь на мою любовь!
–Ты – эгоист, Орин. И не способен на настоящую любовь. Скорее всего, в наших отношениях, тебя манил секс. Сначала тебе мешали мои дети…
–Это ты не решалась бросить детей Боу!
–Потом ты спутался с индианкой…– не обращая на него внимания, продолжала женщина,– А теперь вот польстился на красоту молоденькой…
Не успела Оттавия выйти, как в гостиную вошла Элеонора.
Жена потерянно спрашивала:
–Почему ты не хочешь близости со мной?
–Тебе надо было выбрать мужа помоложе, и резвиться с ним!– грубо прикрикнул на неё Филдинг.
–Ты очень верно любишь свой призрак!
–А ты и вовсе меня не любила! Я – твоя детская мечта.
Она убежала из комнаты. Девичьи ожидания счастья не оправдались, обаятельный Орин так и не полюбил её.
Джозеф нашёл Оттавию у Джессики.
–Всё, моё терпение кончается, мы уезжаем в своё имение в горы,– заявил он.
–Но я люблю жить в городе…И как же мои магазины?
–Продай бизнес пасынку или конкурентам, мне плевать, я не хочу больше жить у Филдинга!
–Но почему?
–Ещё спрашиваешь? Да он на весь дом орал: «Оттавия вернись ко мне!» Слуги на меня косятся, да и мачеха смотрит, как на заклятого врага!
–Сколько ты дашь нам на сборы?
–Не больше недели.
На следующий день за завтраком Элеонора задумчиво всматривалась в мужа. Он ничего вчера не сделал, чтоб успокоить её. И она угрюмо думала: «Я не могу доверять Орину. Поэтому, скорее всего, не смогу жить с ним дальше. Мне больно терять его, но нестерпимо обидно за обман, наглость и подлость. Я не верю, что он станет другим, потомучто не вижу раскаянья в нём. Я отомщу за себя, я лишу его детей».
И Элеонора предложила прокатить детей до пристани, посмотреть на корабли, затем проехаться за покупками по магазинам. Орин не возражал.
Собрать детей было не так-то просто. В кабинет Орина заскочили Энджел и Элеонора.
–Скажи сыну, чтоб ехал с нами!
–Нет, тётя, я не поеду! Папа вчера обещал мне научить фехтовать!– перечил ребёнок.
–Нельзя перебивать старших,– одёргивала его мачеха,– Орин, почему ты способствуешь его неповиновению? Он оскорбляет меня своим непослушанием! Мы же договорились ехать все вместе.
–Ну, ему, наверное, уже не интересно в женской компании,– встал на защиту мальчика отец.
–Вам всем нравится злить меня!– фыркнула Элеонора.
«Как быстро из добродушной девушки получилась властная мегера,– удивился Филдинг, его мысли переключились на другую женщину,– Интересно, Отта в браке стала бы такой же? О. нет, она вьётся возле Джозефа, сопли ему вытирает каждую минуту!»
Энджел остался с отцом, и недовольная Элеонора волокла за руки Тэрэми и Фиону к карете.
Наяда пыталась что-то говорить о соблюдении приличий в публичных местах.
Жена брата одёрнула её, напомнив:
–Поубавь свою спесь, Наяда: я такая же аристократка, как и ты.
Дорогой Элеонора глядела прямо перед собой в стену, а перед взором проносились ненавистные лица тётки Отты и мужа. Злоба исказила мимику девушки. Кто-то должен ответить за то, что её мечты не сбылись, что мир оказался жесток.
Руперт Буркс вбежал к Орину с криком:
–Элеонора выгнала кучера и перевернула карету! Твои дочери пострадали!
–Элеонора – проклятая жаба!– возопил Филдинг.
Но душа его подсказала, кто истинный виновник трагедии: разве не он сам сломал жизнь молоденькой девушке?
–Элеонора погибла,– тихо добавил камердинер.
Филдинг бежит в комнату дочерей. Над ними кружит врач. Капитан еле сдерживает слёзы. Фиона без сознания, у Тэрэми безучастный взгляд.
Наяда прижимала к себе Фиону и причитала:
–Я была не права, обвиняя индейцев в недоразвитости, утверждая, что они не такие же, как мы. Моя малышка Фи-Фи… Моя любимая Фи-Фи…
И миссис Олди зашлась безутешными рыданиями.
В комнату вбежала Оттавия.
–О, Орин…Орин…какое несчастье…
Она стояла рядом, мялась, пока мужчина не поднял голову, взглянув в глаза любимой женщине большими от ужаса глазами. Оттавия бросилась в объятия Орина, уже не сдерживая себя ни в рыданиях, ни в любви, целуя самого дорогого человека.
–У меня было много женщин, но самая лучшая – ты,– шептал Филдинг, обнимая Отту.
–Я люблю тебя…но я не должна прикасаться к тебе, я же жена другого,– шептала Оттавия, но не могла оторвать рук от Орина.
–Как я всё запутал…Я виновник этой трагедии. Любя тебя, я позарился на молодую, хотя ты лучше в миллион раз. Своим глупым поступком я вверг дорогих мне людей на дорогу страданий и горя. Таких бесконечно любимых и дорогих мне людей…
–Оттавия!– вскрикнул вошедший Джозеф,– О, ты как была шлюхой, так ею и осталась! Тебе доставляет удовольствие изменять мужу?
–Ты прекрасно знал, Зэф, что я люблю Орина!– возражала итальянка.
–И не смей оскорблять Оттавию!– вскричал Орин,– Я её никому больше не отдам.
–Безумная затея была жениться на тебе, Оттавия!– в сердцах воскликнул уязвлённый юноша.
Джозеф выскочил из комнаты. Он думал, жена побежит за ним, но Оттавия осталась с Орином. В коридоре он налетел на Джессику.
–Куда Вы так бежите, мистер Сэндлер?– выдохнула девушка,– Случилось что-то ужасное?
–Я – придурок,– зачем-то пожаловался ей Зэф.
–Моя мать не отходит от Орина?– поняла сердцем Джесс.
–Да,– выдавил из себя юноша.
–Вы…ты сильно любишь Оттавию?
–Я любуюсь ею. Она так красива…
–А я? Разве я не похожа на неё? И…и…я люблю тебя, Джозеф.
Юноша пристально вгляделся в глаза красавицы. Глаза не лгали! В них горела зовущая страсть и страдание. Джозеф в порыве прижал к себе падчерицу. Та всхлипнула.
–Не бойся, я огражу тебя от негодования матери,– уверял джентльмен.
–Ты не понял, это слёзы счастья. Я боялась, что никогда не смогу обнять тебя.
Прошёл год. Счастливый Орин склонился над колыбелью дочери Рэйчел.
Тэрэми и Фиона восхищённо разглядывали маленькие ручонки сестры. Энджел и Дэниэл теребили подарки в руках.
–Посмотрели? Теперь бегите играть,– выдворил их отец из спальни жены.
Дети, шушукаясь и хихикая, вышли из комнаты.
Орин обнял Оттавию.
Он говорил ей:
–Все мои дети до этого были ошибкой выбора невесты. Только этот ребёнок – центр моей Вселенной. Была ты одна, теперь вас двое.
Затем он взял ребёнка в руки и принялся тискать.
–Ты зацелуешь малышку до дыр,– смеялась Отт.
–Жаль, что она похожа на меня…
–Зато у Джозефа с Джессикой родилась дочь, похожая на нашу породу.
–Чему я очень рад. Зэф уже не сердится на нас, зовёт в гости.
–Конечно, поедем! Джесс я всегда любила немного больше, чем Умбриэль.
–Ещё надо съездить в Лондон к Наяде с Биффордом. У них растёт сын.
–Наяда растит ребёнка, как своего.
–Энджел часто у них бывает…– задумчиво вторил муж, затем незлобно упрекал,-Ну, ты и попила моей крови, пока была женой племянника…
–Мне стоило невероятных усилий корчить из себя подобострастие…Ходить возле тебя и не сметь хотя бы прикоснуться…
–А какой важной ты была!– смеялся, вспоминая, Орин,– Даже Наяда оставалась в тени, когда ты вышагивала по залу, как королева.
–Да меня буквально распирало от своей сверхзначимости,– хохотала Оттавия.
–Не смейся над собой, переоценить тебя невозможно.
