Елена Райдос
Нам не дано предугадать. Созидающий башню: книга IV
– Я понял,– Мартин прикрыл глаза и расслабился, как бы отдавая себя во власть хозяина. – Что нужно сделать? Дать своё согласие на ссылку?
– Нужно подняться на ноги,– принялся командовать хозяин. – В конечной точке нашего путешествия не будет мягкого дивана, знаешь ли. И не кривись,– прикрикнул он на своего собеседника,– твой скепсис неуместен. Я помогу тебе подняться, если, конечно, ты не возражаешь.
– Не возражаю,– Алик устало вздохнул и откинул одеяло. Как ни странно, но ему действительно удалось довольно легко подняться на ноги. – Можно я попрощаюсь? – жалобно попросил он, даже не заметив, что говорит вслух.
– С кем попрощаешься? – Алик оказался рядом и подхватил друга, который всего несколько часов назад едва мог говорить от слабости. – Тебе что, лучше стало? – он отступил на шаг и окинул удивлённым взглядом уверенно стоявшего на ногах Мартина. – Вот уж не думал, что эта смешная бабулька окажется таким крутым целителем.
– Ал, мне нужно кое-куда уехать,– пробормотал ошарашенный появление друга путешественник.
– Ты без меня никуда не пойдёшь,– в голосе Алика прозвучала непоколебимая решимость следовать за другом хоть на край света. Он снова подошёл к Мартину и для верности ухватил его за рукав.
– Вот ведь пиявка,– посетовал хозяин.
– Если пойдёшь со мной, то вряд ли сможешь вернуться,– Мартин обречённо опустил голову. – Ал, ты же не бросишь Ильяру ещё раз, правда?
– Не загоняйся, приятель,– фыркнул Алик,– я тебя вытащу из любой попы мира.
– Может быть, действительно, пусть идёт? – мысленно спросил у хозяина Мартин. – Мне будет не так тоскливо вдвоём с другом.
– А о нём ты подумал? – голос хозяина прозвучал осуждающе, но без надрыва. В этот момент дверь открылась, и на пороге как привидение возникла Ильяра, закутанная в простыню. Она уже открыла рот, чтобы тоже высказаться по поводу выздоровления Мартина, но хозяин не стал больше ждать. – Ладно, отправляемся втроём,– возвестил он.
Фигуры двоих юношей растаяли в лунном свете, оставив Ильяру в полном оцепенении. Она словно сомнамбула вытянула руки и пошла к тому месту, где только что стоял Алик. Естественно, её пальцы смогли нащупать только пустоту, но упорная барышня не поверила своим глазам и пошла дальше. Только когда её живот упёрся в стол, она остановилась и в приступе отчаяния сдёрнула со стола скатерть. Поникшие без воды цветы, которые Алик позабыл вручить своей возлюбленной, взлетели в воздух и разноцветным дождём обрушились на голову Ильяры. Бедные цветочки, вот они-то уж точно были тут совершенно ни при чём, и тем не менее закончили свой бренный путь в выгребной яме на заднем дворе домика лесника. Ну и где справедливость?
Глава 31
Скальный выступ словно острый нож врезался в полосу леса, протянувшуюся вдоль горной гряды подобно пушистому боа вокруг сморщенной шеи престарелой красотки. Лес был довольно редкий, зато впечатлял высотой деревьев и густотой их крон. С первого взгляда было понятно, что этим гигантам не приходится из последних сил цепляться корнями за каменистый склон. И действительно всюду, куда достигал взгляд, пространство между деревьями было покрыто толстым слоем мягкого дёрна. Серый рассвет уже запустил свои шаловливые пальчики в мягкий подшёрсток лесного боа, но освещения было пока явно недостаточно, чтобы рассмотреть окрестности во всех подробностях. К тому же между стволами деревьев плавали клочья тумана, стекавшего с гор.
Мартин с удовольствием опустился на короткую жёсткую травку и принялся озираться. Вообще-то, он ожидал увидеть что-то вроде городка, ну на крайняк – деревеньки, а тут не было даже намёка на цивилизацию. Дикая природа во всей красе.
– Как же я буду жить в лесу? – мысленно спросил он хозяина. – Я же совершенно ничего такого не умею.
– Отставить панику,– в голосе хозяина зазвучали какие-то странные нотки, не то торжества, не то самодовольства,– мы пока не добрались до места. Нужно отыскать дверь в скале.
Мартин бросил тоскливый взгляд на тонувший в утренней дымке горный склон и тяжко вздохнул. Искать какую-то непонятную дверь тут можно было до морковкина заговения.
– Попроси своего приятеля прогуляться вдоль склона и поискать проход,– скомандовал хозяин,– а ты пока немного передохнёшь.
Алик с энтузиазмом откликнулся на просьбу друга. Ему-то в горах как раз было очень комфортно, поскольку его родимый Алат, где парень провёл всё своё детство, был окружён примерно такими же неприступными скалами. Вскоре его шаги стихли, поглощённые туманным киселём, а Мартин улёгся на спину и закрыл глаза. Тихий шум ветра в густых кронах очень быстро убаюкал горе-путешественника, и тот провалился в тревожную дрёму. Сон был сумбурный и явно с элементами фэнтези. Мартину приснилось, что на его спине вместо лопаток прорезались крылья. Это было очень больно, и хотя потерявший память юноша не помнил, как у него в младенчестве резались зубки, но отчего-то у него возникла чёткая ассоциация именно с этим процессом.
– Ну хватит спать,– голос хозяина нахально проник в сон Мартина, но не смог вырвать сновидца из объятий морфея. Боль от растущих крыльев продолжала терзать бедолагу, хотя он вроде бы начал различать какие-то новые звуки, которых не было, когда он засыпал. Это было журчание воды. – Открывай глаза, нам пора,– продолжил тормошить соню хозяин.
Мартин наконец разлепил веки, да так и застыл от удивления. Леса больше не было, его окружали лишь голые скалы, причём не только вокруг, но и снизу. Не удивительно, что у него заболела спина, ведь вместо мягкого дёрна, ей пришлось почивать на острых камнях. Рядом действительно тёк шустрый ручеёк, от которого тянуло не столько сыростью, как жутким холодом. Ничего похожего на жильё не было и в помине, и в голову Мартина начали закрадываться нехорошие подозрения. А когда обнаружить Алика тоже не удалось, эти подозрения превратились в уверенность.
– Ты специально его услал,– пробурчал Мартин. – Почему?
– Сам поймёшь, когда откроешь дверь,– в голосе хозяина не было ни капли раскаяния, напротив, в нём чувствовался эдакий молодецкий задор. – Встань и обернись.
Мартин последовал приказу и сразу увидел дверь в скале, о которой вещал махинатор, заманивший легковерного юношу в ловушку. Дверь была громадная и выглядела весьма необычно. Она была сделана из какого-то очень светлого, почти белого металла, а вдобавок имела не то ребристую, не то шершавую поверхность, чем-то напоминавшую лесной мох. Мартин подошёл поближе и только тут понял, что мох был на самом деле инеем.
– Это такая шутка? – он недоверчиво нахмурился. – Там же, наверное, жуткий холод, если даже снаружи иней не тает.
– О, ты даже не представляешь какой,– легко согласился хозяин. – Нормальный человек сможет прожить в пещере за дверью считанные минуты.
– Так это всё-таки не ссылка, а казнь,– Мартин горько усмехнулся. – Ну и зачем нужно было тащить меня в такую даль, чтобы тупо прикончить?
– Нет такого места на земле, которое сможет защитить тебя от того чудовища, которое ты породил,– голос хозяина звучал твёрдо, но без обвиняющих интонаций. Он словно просто объяснял маленькому ребёнку, как устроена жизнь. – Даже смерть тебя от него не спасёт. Это же не мыслящее существо, с которым можно договориться, и тем не менее оно живое, но функционирует на основе самых примитивных инстинктов, например, выживания и питания. Разрыв поглощает всю жизненную силу, до которой может дотянуться, и ему безразлично, что станет с источником пищи.
– Я не понимаю,– Мартин совсем растерялся,– тогда какой смысл меня убивать? Ты собрался развоплотить моё сознание?
– Если не получится разорвать твою связь с чудовищем, то другого выхода не останется,– та бескомпромиссность, с которой хозяин огласил приговор, погрузила приговорённого в ступор. – Но я всё-таки надеюсь, что крайних мер удастся избежать,– голос хозяина смягчился. – За этой дверью действительно очень холодно, и любые вибрации там гасятся, так что твоя связь с разрывом существенно ослабнет. Но главная особенность этого места заключается в колодце, который, собственно, и является источником холода.
– Мне что, нужно будет спрыгнуть в этот колодец? – глаза Мартина расширились от ужаса.
– Не бойся, это будет мгновенная смерть,– поспешил успокоить его хозяин. – Там внизу такая напряжённость поля, что все твои тела, включая самые тонкие, сразу распадутся. Очень надеюсь, что это полностью разорвёт твою связь с питомцем. К сожалению, по-другому не получится.
– Ну спасибо за подарочек,– Мартин угрюмо набычился,– прям кремовый тортик, а не перспективка. Понятно, почему ты морочил мне голову с каким-то волшебным местом. Если бы ты честно всё рассказал, я бы предпочёл умереть в своей постели рядом с родными. Ты всё-таки лишил меня выбора.
– Выбор всегда есть, я же тебе говорил,– теперь в голосе хозяина зазвучало раздражение. – Либо быстрая смерть и новая жизнь без отягчающих обстоятельств вроде гибели целого мира, либо развоплощение. Прости, юноша, но хозяин мира не может позволить ему погибнуть. Возможно, развоплотив твоё сознание, я разделю твою участь, но вот как раз у меня выбора нет. Так что подумай хорошенько, ты сейчас решаешь не только свою судьбу.
Пару минут Мартин тупо пялился на заиндевевшую дверь, не в силах заставить себя двинуть хотя бы пальцем, словно холод, который за ней скрывался, уже сковал его члены. Ещё вчера ему казалось, что он уже смирился с неизбежной смертью, но не с такой же. Он думал, что просто уснёт и не проснётся, а тут нужно войти в жуткую ледяную пещеру, да ещё спрыгнуть в какой-то стрёмный колодец. И самое тупое, что можно было придумать – это прикинуться, будто у приговорённого смертника есть право выбора. Типа, он должен добровольно принять правильное решение. Чушь собачья. Да тут просто не из чего выбирать, нужно просто собрать волю в кулак и сделать то, что должно.
– Вот если бы рядом был Алик,– Мартин мечтательно закатил глаза,– мне было бы легче решиться. Ну почему этому извергу приспичило оставить свою жертву вообще без поддержки?
– Изверг, говоришь? – видимо, Мартин сформулировал эту мысль достаточно чётко, чтобы подселенец смог её уловить. – К твоему сведению, я единственный, кто пытался тебя спасти от этой участи, а твой так называемый друг как раз тебя и угробил, подговорив совершить побег из безопасного места.
– Он же не знал,– попытался отмазать друга Мартин,– он просто хотел меня освободить.
– Слабое утешение,– в голосе хозяина не было ни капли эмоций, это была простая констатация факта. – Тебе правда легче от того, что дружок погубил тебя из лучших побуждений? Полагаешь, если бы он сейчас был тут, то проводил бы тебя под белы рученьки к колодцу и помог спрыгнуть? Да он бы костьми лёг, чтобы не позволить тебе спасти себя и всё остальное человечество. И снова из самых благородных побуждений. Лучше подумай обо всех тех людях, которые будут жить благодаря тебе.
Именно в этот момент Мартин понял, чего ему не хватает, чтобы решиться на отчаянный шаг. Ему нужна была не поддержка, а мотивация. Нет, судьба человечества его волновала слабо, но среди этих людей, населявших мир, было несколько, чья жизнь была для Мартина очень важна, по крайней мере, раньше, когда он их ещё помнил.
– Если ты хозяин мира, то, наверное, у тебя побольше возможностей, чем у Магистра,– задумчиво произнёс он. – Ты можешь вернуть мне память?
– Зачем? – в голосе хозяина было слышно неподдельное удивление. – Близкие привязывают людей к жизни, тебе будет сложнее с ней расстаться. Ты же всё равно всё забудешь, когда уйдёшь на перевоплощение.
– Просто выполни мою последнюю просьбу,– отрезал Мартин,– тогда я спрыгну в колодец.
Хозяин немного поартачился, но столкнувшись с непреклонностью упрямца, в конце концов согласился. Возвращение памяти оказалось довольно болезненной процедурой. Поток воспоминаний, обрушившийся на голову Мартина, почти сразу погрузил его сознание в беспамятство. Когда он очнулся, солнце уже взошло, но иней на двери не растаял под его тёплыми лучами, наоборот, он словно ещё больше ощетинился колючими ледяными иголками. Несколько долгих минут Мартин сидел и отрешённо смотрел в пустоту, перебирая в памяти все светлые моменты своей недолгой жизни, и постепенно на его губах появилась сначала едва уловимая, а потом вполне отчётливая улыбка. Это было похоже на то, как изображение проявляется на фотобумаге. Сначала лишь обозначаются контуры, а потом картинка обретает глубину и смысл.
– Ладно, я готов,– Мартин поднялся на ноги и потянулся к дверной щеколде.
– Сними куртку и оберни руку,– остановил его хозяин,– иначе кожа мгновенно примёрзнет к металлу.
Мартин последовал дельному совету, и через пару минут возни с замёрзшим замком, наконец распахнул дверь. Из глубины пещеры сразу дохнуло таким жутким холодом, что он невольно отпрянул.
– Твоя жертва будет вознаграждена,– хозяин, видимо, решил простимулировать спасителя мира. – Я найду тебя в новом воплощении и научу управлять твоей силой.
– Надеюсь, в новой жизни я избавлюсь от этого проклятья,– Мартин прошёл внутрь и закрыл за собой дверь. В пещере было довольно темно, но кромешной тьмой там и не пахло, поскольку над колодцем, расположенным в десяти шагах от входа, разливалось матовое голубоватое сияние.
– Жаль тебя огорчать, юноша,– вздохнул хозяин,– но твоим надеждам не суждено воплотиться в реальности. Твоя сила вовсе не является следствием упорных тренировок, она – твоя изначальная сущность, заключённая в проявленной форме твоего сознания. Поверь, это вовсе не проклятие, твоя сила не носит разрушительного характера, она нейтральна. Конечно, с её помощью можно разрушать, но и созидать тоже. Всё зависит лишь от твоего желания. Хочешь сотворить свой собственный мир? А может быть, ты захочешь разделить со мной бремя управления этим миром, раз уж ты его спасёшь?
– Мне плевать на мир,– пробурчал Мартин, осторожно наклоняясь над колодцем,– я это делаю не ради какого-то абстрактного человечества, а ради тех, кого люблю. Ради моей мамы, которая из-за меня двенадцать лет провела в тюрьме, ради Варда, который стал для меня настоящим отцом, ради Алика, моего единственного друга.
Словно услышав своё имя, вышеозначенный друг просунул голову в дверь и передёрнул плечами от холода.
– Марти, что ты делаешь в этой морозилке? – он возмущённо засопел и осторожно пролез внутрь.
– Стой, Ал,– Мартин понял, что времени на прощание с этим вроде бы безразличным ему миром у него не осталось, и резво влез на бортик колодца. – Уходи отсюда, иначе умрёшь.
– Ты что это задумал? – от столь странного поведения своего друга Алик слегка опешил, и это дало самоубийце несколько столь нужных ему секунд. Мартин тоскливо улыбнулся и шагнул в колодец. – Нееет! – завопил Алик, бросаясь к другу, но на бортике уже никого не было.
Из утробы колодца, поглотившей Мартина, не раздалось ни звука, словно он был бездонным. Впрочем, дна действительно видно не было, только какой-то серо-голубой туман. Алик перегнулся через бортик и принялся истошно звать друга. Увы, никакого ответа не последовало.
– Уймись,– раздался недовольный голос в его голове,– Мартина больше нет. Уходи отсюда, пока ещё можешь двигаться. – Алик резко обернулся и застыл в недоумении, поскольку в пещере он был один. – Не крутись, я у тебя в голове,– раздражённо бросил хозяин.
– Это ты заморочил голову Мартину,– безапелляционно заявил Алик.
– Не лезь в дела, которых не понимаешь,– обвинение, брошенное юношей, при всей своей справедливости, отчего-то вызвало у хозяина злость. – Это из-за тебя ему пришлось умереть. Если бы ты не спровоцировал Мартина на побег, он мог бы жить ещё очень долго.
– Его убил не я,– возмутился Алик. – Это ты заставил его спрыгнуть в эту гадскую кастрюлю с туманом. Ну ничего, я его оттуда достану,– отчаянный спасатель снял куртку и попытался разорвать её на полоски, чтобы сделать что-то вроде верёвки. Увы, ему даже не удалось оторвать один рукав, потому что жуткий холод начал сковывать его движения и выпивать силы подобно вампиру. Буквально через минуту бесплодных попыток, ноги бедолаги подкосились, и он опустился на колени.
– Ну точно пиявка,– прокомментировал его судорожные дёрганья хозяин. – Хорошо, что в следующем воплощении рядом с Мартином не будет такого настырного приятеля.
– Почему не будет? – язык Алика уже еле ворочался.
– Потому что ты будешь жить дальше, а он вернётся в этот мир младенцем,– спокойно пояснил хозяин. – Это при условии, что в ближайшую пару минут ты сможешь доползти до двери. Советую поторопиться.
– Я поклялся, что мы всегда будем вместе,– в голосе Алика зазвучал метал. – Я не брошу Марти.
– Тогда ты умрёшь,– спокойно констатировал Демиург. – В принципе, я ничего не имею против. Твоё физическое тело превратится в ледышку и останется в пещере навсегда. Это даже надёжней, чем бальзамирование, привяжет тебя к миру посмертия, и ты больше вообще не сможешь перевоплотиться. Ты станешь жителем астрального мира, юноша. Нравится такая перспектива?
– А если я тоже спрыгну в колодец,– Алик поднялся на четвереньки и ухватился за бортик,– тогда мы с Марти вернёмся вместе?
– Умно́,– похвалил отчаянного самоубийцу Демиург,– но меня этот вариант не устраивает. У меня на твоего друга грандиозные планы, и в нём нет места такому бестолковому и настырному типу, как ты.
Алик вдруг ощутил, что из него будто выпустили воздух. Его рука соскользнула с бортика, и тело опрокинулось на спину. Он попытался снова встать на четвереньки, но не смог даже поднять руку. Нахлынула апатия, и глаза начали сами собой закрываться.
– Я всё равно вернусь и отыщу Мартина,– успел пробормотать умирающий, прежде чем смертельный холод погрузил его сознание в последний сон.
– Прощай, мятежная душа,– печально произнёс Демиург, хотя Алик уже не мог его слышать,– и прости меня, если сможешь.
Думал ли всесильный хозяин мира, что, обрекая мешавшего ему парня на вечную жизнь в астрале, он совершает преступление, за которое ему придётся расплачиваться, причём очень дорого? Наверное, подобные соображения приходили ему в голову, но не повлияли на его решение. В представлении Демиурга судьба мира стоила значительно дороже, чем судьба какого-то глупого юнца, возомнившего себя героем. Вот только у само́й судьбы, как оказалось, на это счёт имелись серьёзные сомнения, а потому она в лёгкую поломала игру нашего гроссмейстера. Зато Алику удалось выполнить своё предсмертное обещание. Через несколько десятков лет его тело обнаружили в ледяной пещере и похоронили, тем самым освободив его душу из заточения. Но это уже совсем другая история.
Глава 32
Солнце нахально светило прямо в глаза, хотя Кира совершенно точно помнила, что задёрнула шторы перед сном. Похоже, Семён встал с утра пораньше и случайно задел плотное полотно, хранившее в спальне комфортный полумрак. Соня капризно надула губки и перевернулась на другой бок, вернее, попыталась перевернуться, но её рука, вместо гладкой простыни, наткнулась на жёсткую и слегка влажную траву. Естественно, сладкая утренняя дрёма сразу же выветрилась из Кириной головы, тем не менее она не сделала ни одного резкого движения. Жизнь давно уже отучила её от суетливости и непродуманных действий. Кира осторожно приоткрыла один глаз и осмотрелась. Над ней больше не было потолка спальни, лишь голубое небо с парочкой лениво плывущих облаков.
– Наверное, мне это снится,– предположение было вполне логичным и рациональным, вот только интуиция отчего-то никак не желала с ним соглашаться,– или я случайно трансгрессировала прямо во сне, как вариант,– принялась рассуждать Кира.
– С добрым утром,– услышала она очень знакомый голос в своей голове. – Ты ведь уже проснулась, зачем притворяться?
– Ну разумеется,– Кира скептично усмехнулась и приподнялась на локтях, чтобы рассмотреть местность, куда её забросил беспардонный подселенец. – Кому бы ещё пришёл в голову подобный аттракцион?
Нужно сказать, что эта самая местность действительно заслуживала того, чтобы уделить ей внимание. Кира проснулась на цветущем лугу в окружении высоких, покрытых ковром зелени гор. Чем-то этот луг напоминал заветную долину того времени, когда она ещё не заросла колючим кустарником. Правда, с бабочками тут не сложилось, но стрекот кузнечиков доносился из травы вполне отчётливо. Похоже, бабочки не выдержали конкуренции с зелёными попрыгунчиками. Прислушавшись, Кира различила что в концерт кузнечиков вплетается ещё какой-то звук. Этот звук шёл из-за её спины и служил как бы естественным фоном, лишь слегка приглушавшим голоса местной живности, а потому вычленить его из множества других звуков удалось не сразу.
Кира поднялась на ноги и обернулась в сторону этого фонового сопровождения. От открывшегося феерического вида у неё захватило дух. Оказалось, что долина находилась довольно высоко в горах и с одной стороны плавно спускалась к берегу моря. Ритмичный шум, сопровождавший концерт кузнечиков, был ничем иным, как морским прибоем. Прямо у берега вода была совершенно невообразимого лазурного цвета, а на горизонте становилась почти чёрной, предоставляя завороженной публике возможность полюбоваться всеми оттенками синего на своей бескрайней глади.
– Что это такое? – растерянно пробормотала Кира.
– Это подарок,– хозяин снисходительно хмыкнул. – Нравится? Ты же не предполагала всю жизнь держать Разрушителя под защитным куполом, правда? Очень скоро девочке понадобится место для игр и беготни.
– Какого ещё разрушителя? – возмутилась Кира. – Дарочка – просто ребёнок.
– Да мне и самому не нравится это прозвище,– хозяин поспешил успокоить оскорблённую мамочку,– но именно под этим именем они фигурируют в местных легендах. А вот насчёт того, что малышка является обыкновенным ребёнком – это лукавство. Ты ведь и сама это знаешь.
– Ты сказал «они»,– встрепенулась Кира. – Значит, есть и другие.
– Был,– хозяин как-то странно запнулся. – Разрушители всегда приходят в мир вдвоём, причём чаще всего являются родственниками. Я уже имел дело с тремя реинкарнациями этих могущественных существ, которых и людьми-то назвать некорректно. Каждый раз всё шло по накатанному сценарию. Один из Разрушителей ставил этот мир на грань уничтожения, а второй его спасал, но при этом оба они погибали.
– Но ведь сейчас угрозу нашему миру создал Мартин,– у Киры от волнения затряслись губы. – Ты же не хочешь сказать…,– у неё перехватило дыхание.
– Да, он был тем самым первым Разрушителем,– подтвердил Кирину догадку хозяин,– но в этот раз всё пошло по другому сценарию,– он замолчал, как бы давая возможность своей собеседнице задать наводящий вопрос, но та была слишком ошарашена, чтобы поддерживать светскую беседу. – Первый разрушитель сам исправил свою ошибку. Я же обещал, что устраню угрозу этому миру, не так ли?
– Ты убил моего сына? – губы Киры лишь слегка шевельнулись в попытке озвучить эту фатальную весть. – Но ты же обещал, что всё будет в порядке,– а вот эту фразу она уже буквально выкрикнула. – Я ведь выполнила все твои требования.
– Вот только не нужно приписывать мне то, чего я не говорил,– хозяин обиженно засопел. – Я никогда не обещал сохранить жизнь Разрушителю, хотя сделал всё, чтобы предотвратить его гибель. Если бы ни его настырный приятель, подбивший Мартина на побег, он бы и теперь был жив. И ты напрасно обвиняешь меня в убийстве, Разрушитель пожертвовал своей жизнью добровольно.
Ноги Киры подогнулись, и она безвольно плюхнулась на колени. Известие о смерти сына её буквально раздавило. Она готова была хоть всю жизнь провести в разлуке с Мартином, если бы только это спасло его от гибели, но оказалось, что её покорности злому року было недостаточно. И к чему тогда было страдать? Может быть, если бы она была рядом, трагедии бы не случилось.
– Если тебя это утешит,– вклинился в Кирины стенания хозяин,– то виновник смерти Мартина тоже понёс наказание.
– Алик? – Кира тут же встрепенулась. – Его ты тоже убил?
– Что ты себе позволяешь, женщина,– оскорблённый тон хозяина был откровенно наигранным, и тем не менее его слова прозвучали угрозой. – Демиург не может убить человека, даже вмешаться в его волеизъявление не имеет права. Этот юноша добровольно разделил участь своего друга, которого погубил.
– Алик не мог причинить Мартину вреда,– с жаром возразила Кира. – Если он что-то и сделал неправильно, то это была фатальная ошибка, а не злой умысел. Его не за что было карать.
– Эх, люди,– тон хозяина так быстро сменился на сочувственный, что невольно напрашивался вывод о том, что он просто разыгрывает спектакль,– вы стараетесь поступать правильно и своих детей учите тому же, но при этом даже близко не представляете, к каким последствиям может привести это ваше «правильно». Вы не в состоянии просчитать или предвидеть даже самое ближайшее будущее, но всё же тщитесь следовать каким-то нравственным и этическим шаблонам. А когда вам не воздаётся за вашу стойкость манной небесной, то считаете, что с вами поступили несправедливо.
– Ну конечно, откуда какому-то пришельцу знать, что такое нравственность,– процедила сквозь зубы Кира.
– Деточка, я вовсе не чужой в этом мире,– хозяин насмешливо хмыкнул,– я его Демиург. Возможно, цветы на клумбе и вправе считать садовника чужаком, но на самом деле они всего лишь объект его заботы и вообще имеют шанс на жизнь исключительно благодаря его доброй воле. Конечно, садовник не создавал семена, из которых эти цветочки выросли, но это именно он даёт семенам возможность реализовать свой потенциал.
– Очень пафосно,– фыркнула Кира. – Рада, что это не ты нас всех создал. Мне было бы противно признать своим Создателем такого циничного гада.
– Цинизм тут совершенно ни при чём,– хозяин вроде бы совсем не обиделся на гада,– просто вся ваша хвалёная нравственность – это не более, чем манипуляция, причём не ваша, а тех, кто управляет вашей жизнью. В алгоритмах этого мира исходно не было никаких шаблонов поведения, никакого навязанного представления о добре и зле. Ты уж мне поверь, я знал его Создателя лично. Все эти ментальные концепты были внедрены в ваше инфополе управленцами, чтобы сделать вас более предсказуемыми.
– Как понимание что хорошо, а что плохо могут сделать меня предсказуемой? – засомневалась Кира.
– Чем больше шаблонов, тем меньше у тебя степеней свободы,– теперь голос хозяина звучал снисходительно, с эдакой нравоучительной ноткой. – Если, например, ты свято веришь в сакральность власти, то не посмеешь бунтовать. А тот, кто уверовал в заповедь «не убий», не сможет оказать достойного сопротивления насильнику. Понятно, деточка?
– Понятно,– хмуро пробурчала Кира. – Я понимаю, что вернуть наших мальчиков к жизни уже невозможно, но можно мы хотя бы похороним их тела по-человечески?
– Их тел нет,– хозяин соврал столь уверенно, что никаких сомнений в его искренности у несчастной матери даже не возникло. – Но ты не о том думаешь, женщина. По легенде оба Разрушителя должны погибнуть, так что жизнь младенца тоже находится под угрозой. Правда, в этот раз сценарий с самого начала изменился, но это вовсе не значит, что можно расслабиться.
– Дарочке грозит смерть? – от ужаса тело Киры вмиг покрылось холодным потом.
– Я даже поначалу хотел забрать у тебя девочку,– безапелляционно заявил хозяин,– но потом решил, что ты сможешь её защитить.
– Так ты поэтому решил нас переселить в это укромное место? – догадалась Кира. – А почему тут безопасней, чем в Алате?
– Это остров, причём необитаемый,– в голосе хозяина прозвучало самодовольство. – Здесь нет опасных хищников, а жители окрестных поселений стараются к нему не приближаться. Остров у них считается проклятым. Но это всё предрассудки, просто раньше в горах был источник холода, а потому весь остров был покрыт льдом и снегом. Но несколько лет назад источник иссяк, и теперь тут очень комфортный климат. Думаю, Разрушителю лучше будет расти вот в таком изолированном месте, подальше от невежественных обывателей с кольями и топорами.
– Но ведь Мартин рос среди людей,– возразила Кира.
– Думаешь, хоть один орденский боевик посмел бы поднять руку на сына Магистра? – хозяин иронично хмыкнул. – А ведь кое-кому из них пришлось испытать на собственной шкуре, что значит неконтролируемое проявление силы Разрушителя. Ты просто многого не знаешь, но от невинных шалостей Мартина несколько человек стали инвалидами, а один вообще умер. Именно поэтому Магистр согласился отдать мальчика в обучение.
– Мне об этом не рассказывали,– ошарашенно пролепетала Кира. – Тогда я понимаю, почему ты хочешь переселить нас на необитаемый остров.
– Я вовсе не настаиваю, чтобы ты растила Разрушителя в полной изоляции,– голос хозяина смягчился,– можешь пригласить сюда кого пожелаешь. Только будь очень осмотрительна с выбором соседей, с данного момента ответственность за малышку полностью лежит на тебе.
– Можешь не беспокоиться,– заверила великодушного хозяина Кира,– я смогу защитить мою девочку.
– Собственно, дело не только в безопасности,– теперь в голосе хозяина зазвучали эдакие проникновенные нотки,– дело в тебе. До сих пор ни один из Разрушителей не был готов пожертвовать собой ради спасения мира, поэтому между ними и возникал тот смертельный конфликт, который заканчивался гибелью обоих. Но ты изменила сценарий, воспитав своего сына весьма своеобразным персонажем. Я хочу, чтобы ты сделала то же самое с его сестричкой.
– Что значит твоё «своеобразным персонажем»? – Кире сразу не понравилось такое определение для её любимого сына.
– Похоже, ты пока не успела оценить тот дар, которым наградил тебя Создатель,– в голосе хозяина прозвучало удивление,– а я-то считал тебя проницательной женщиной.
– Какой дар? – Кира совсем растерялась. – Ты имеешь ввиду способность к аналитике? – продолжительный и эдакий глумливый смех был ей ответом. – Но я больше ничего не умею,– пролепетала она.
– О нет, умеешь, да ещё как,– наконец снизошёл до пояснения хозяин. – Аналитический склад ума всего лишь позволил тебе рационально отнестись к полученному подарку, но сам дар не имеет ничего общего с рациональностью. Я говорю о твоей способности любить и делиться этой способностью с другими людьми. Посмотри на всех, с кем свела тебя жизнь, на своих мужчин, детей, даже на няню твоей дочери. До встречи с тобой в их сердцах была лишь пустота, а потом там поселилась любовь.
– Вообще-то, я почти десять лет общалась с Джаретом,– Кира скептично усмехнулась,– но никакой любви ко мне в его сердце так и не родилось. Что-то у тебя не сходится.
– Когда одну свечу зажигают от другой, то это вовсе не означает, что обе свечки обязательно будут освещать одно и то же пространство,– выдав столь замысловатую метафору, хозяин ненадолго замолчал, как бы оценивая произведённый эффект. – Я же не говорил, что ты побуждаешь окружающих любить именно тебя, хотя и такое тоже случалось, не так ли. Ты просто делишься с ними этой способностью, а уж как они воспользуются твоим подарком – это дело случая. Джарет, например, полюбил твою дочь, вернее, некий образ, который создал в своём сердце. С самой барышней ситуация более заковыристая. Она тоже приняла твой дар, но применяет его несколько эгоистичным образом. Эта свечка закуклилась в непроницаемом коконе и светит только самой себе.
