Елена Райдос
Нам не дано предугадать. Созидающий башню: книга IV
Глава 17
Присутствие в доме постороннего Семён ощутил ещё до того, как тот поднялся по лестнице из прихожей, однако это не заставило его насторожиться, поскольку в ауре чужака не чувствовалась угроза, хотя тревога ощущалась довольно отчётливо. То, что незваных гостей на самом деле было двое, он почувствовать не смог, поскольку Джарет заблокировал эманации своего астрального тела. Возможно, без соответствующего прикрытия в лице фонтанирующего эмоциями Алика, киллеру и не удалось бы подобраться к своей мишени незамеченным, но на столь ярком фоне засечь наличие ещё одного очень слабого сигнала не смог бы ни один эмпат.
Нужно сказать, что Алик действительно пребывал в состоянии стресса. Всю дорогу до Каламута он только тем и занимался, что прикидывал, как бы сбежать, но улизнуть от бессмертного оказалось невыполнимой задачей. Даже когда они наконец оказались в дверях кухни, Джарет не стал полагаться на удачу и, стянув руки пленника давешним ремешком, привязал его к перилам. Нужно сказать, что киллер вообще просчитал мизансцену запланированного убийства очень тщательно и не оставил своей жертве ни единого шанса на то, чтобы подготовиться к отражению атаки.
Пока не подозревавший подставы Семён был занят ликвидацией последствий своей готовки и попутным изучением ауры Алика, Джарет незамеченным проник в царство кастрюлек и поварёшек. Впрочем, подобраться вплотную он всё же не успел. Семён ощутил движение за спиной и обернулся. Увы, что-то предпринимать уже было слишком поздно, поскольку убийца успел отрезать свою жертву от стойки, на которой висела кобура с оружием. Собственно, Семён и не собирался открывать военные действия, поскольку считал Джарета своим союзником. Неожиданный визит нового орденского рекрута его, конечно, встревожил, но не потому, что Магистр ожидал от него какой-то подлянки, просто заподозрил, что в его отсутствие случилась какая-то очередная неприятность.
– Привет, Джарет, – он приветливо улыбнулся и сделал приглашающий жест незваному гостю, – Что опять стряслось?
Киллер не счёл нужным разыгрывать никому не нужный спектакль встречи двух приятелей, и через секунду ствол его пистолета уже смотрел в лоб жертве.
– Белены объелся? – в первый момент Семён принял демарш Джарета за глупую шутку, однако приглядевшись к его лишённым всякого выражения глазам, сразу утратил желание юморить. – Значит, я не ошибся, Ксантипа тебя надул с этим освобождением,– он горько усмехнулся и приготовился к драке. То, что облажавшийся кулинар был вооружён только лопаткой для жарки мяса, ещё не означало, что победа Джарета была безальтернативной. В любом случае сдаваться без боя Семён не собирался. – Думаешь, справишься со мной один на один? – нахально поинтересовался он.
– А я не один,– осознав, что внезапное нападение не удалось, Джарет опустил пистолет. Он сделал пару шагов назад, отстегнул своего пленника от перил и подтолкнул его к Семёну. – Пришла пора доказать свою преданность Ордену, Алик,– его глумливая ухмылка чётко обозначила намерения шантажиста.
Джарет специально сделал ударение на имени третьего участника сей батальной сцены, чтобы у изготовившегося в обороне бессмертного не осталось никаких сомнений относительно его личности. Собственно, формального представления сына его отцу и не потребовалось. Хотя Семён никогда раньше не видел Алика, но одного взгляда на этого мрачного белобрысого паренька оказалось достаточно, чтобы у него отпали всякие сомнения в их родстве. Отец и сын были так похожи, что Семёну на миг показалось, будто он смотрится в зеркало.
– Не дрейфь,– подзадорил Алика коварный махинатор,– нас ведь двое против одного. Впрочем, интуиция мне подсказывает, что у нашего клиента хватит сообразительности не лезть на рожон. Я прав, Сэм?
Как и ожидал циничный шантажист, при виде сына боевой задор Семёна мгновенно испарился. Ему ли было не знать, насколько опасно для обычного человека оказаться в замесе бессмертных, даже если этот человек займёт позицию наблюдателя, а судя по всему, Джарет собирался втянуть парня драку. Нет, рисковать жизнью сына Семён был не готов.
– Убедил,– он криво усмехнулся и бросил лопатку в раковину,– я сдаюсь.
Алик, явно не ожидавший такой лёгкой победы, буквально завис в ступоре, зато Джарет, похоже, даже не сомневался в успехе своей комбинации с шантажом. Вот только отчего-то триумфатором он не выглядел от слова совсем. Где-то в глубине души малюсенькая часть его сознания продолжала отчаянно сопротивляться зомбированию, но она была слишком незначительной, чтобы подавить или хотя бы ослабить действие установок, а вот испортить настроение – это запросто.
– На колени и руки за голову,– мрачно скомандовал киллер своей жертве. Семён послушно выполнил команду, и Джарет стянул его руки всё тем же странного вида ремешком, который до этого украшал кисти его сына. – Это синтэк,– пояснил он,– так что можешь даже не дёргаться.
– Да понял уже,– огрызнулся Семён. – Как ты отыскал моего сына?
– Никак,– Джарет отрешённо покачал головой,– насмешка судьбы, не иначе. Мальчишка сам ко мне пришёл и принёс подарочек от Магистра, а заодно и его приказ. Похоже, твой сынок пошёл по стопам папочки и стал преданным слугой Ордена.
Трудно сказать, хотел ли Джарет своим комментарием унизить Семёна или просто выплеснул своё раздражение на посланника Магистра, из-за которого снова сделался рабом, но его наезд не достиг своей цели. Благодаря Кире Семён уже знал, что его сын вовсе не был слугой Магистра и оставался в Ордене только ради своего друга. Для бессмертного было совершенно очевидно, что Алик сильно рисковал, а потому он готов был жизнь положить на то, чтобы вырвать сына из загребущих ручек Ксантипы. И всё же нужно честно признать, что до этой минуты его отцовский порыв базировался лишь на общепринятых представлениях о долге отца перед сыном.
Семёну не пришлось нянчиться с малышом и обучать неуклюжего подростка воинскому искусству, а потому этот мальчик оставался для него просто абстракцией, лишённой личностных черт. Блудный папочка даже и подумать не мог, что реальная встреча с сыном окажется для него таким потрясением. С первого же взгляда между ними как будто установилась какая-то мистическая связь, Алик мгновенно сделался для Семёна родным, его любимым мальчиком, словно он знал своего сына все семнадцать лет его жизни. Вот и смейся после этого над узами крови.
– Тебе приказано доставить меня в Орден? – равнодушно поинтересовался пленник. Он вроде бы говорил с Джаретом, но при этом его взгляд не отрывался от лица сына, словно Семён пытался налюбоваться своим отпрыском перед неминуемой смертью.
– Нет, приговор тебе давно уже вынесен,– голос Джарета звучал отстранённо, как будто говорил автомат,– я просто привожу его в исполнение. Поднимайся, не пристало бессмертному умирать, стоя на коленях.
– Так чего ж тогда сразу меня не пристрелил? – Семён с подозрением уставился на киллера, которому отчего-то взбрело в голову поиграться в патентованного палача. – Зачем было меня связывать?
– Правда хочешь, чтобы малец это увидел? – глумливо поинтересовался палач. – То-то же,– констатировал он, когда приговорённый покачал головой. – Это сейчас ты такой смирный, а как только твой сынулька отсюда отвалит, кто знает, что случится.
– Предусмотрительно,– Семён криво усмехнулся,– но как-то уж слишком великодушно для того, кто находится под установками. Может быть, тогда позволишь попрощаться с сыном?
– Лучше не испытывай моё терпение,– процедил сквозь зубы Джарет,– я и так еле держусь. Даю тебе минуту,– он отошёл на пару шагов и подтолкнул Алика к отцу. – Иди, попрощайся с папочкой, хотя на твоём месте я бы не стал разговаривать с человеком, который бросил своего сына ещё до его рождения, но решать тебе.
Семён слишком хорошо знал, как работают установки подчинения, а потому даже не сомневался в том, что через минуту, отведённую ему Джаретом для прощания с сыном, он будет уже мёртв. Но как можно уместить чувства отца к сыну в нескольких словах? Разве хватит минуты на то, чтобы рассказать этому мальчику обо всём, что разлучённый с сыном отец хотел бы ему поведать перед смертью? Увы, времени могло хватить только на самое важное. Семён глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, но в этот момент осознал, что у него имеется нечто более значимое, чем даже прощание с сыном. На Магистре лежала ответственность за целую реальность, и сейчас только от него зависела судьба этого мира.
– Алик, ты же ещё увидишься с Мартином, правда? – Семён заглянул в глаза сыну. – Передай ему, что его магия создала угрозу этой реальности. Ему нужно сюда вернуться и всё исправить. Я знаю, что это опасно, но иначе может погибнуть целый мир. Жаль, я уже не смогу его подстраховать.
Нужно сказать, что Семён напрасно потратил несколько драгоценных секунд на своё предсмертное завещание сыну, поскольку тот настолько растерялся и запутался, что тупо пропустил его слова мимо ушей. До этого момента Алик считал, что бессмертный, которого должен убить Джарет, был приёмным отцом Мартина и к нему самому не имел никакого отношения. Однако несколько фраз, которыми обменялись бессмертные, однозначно свидетельствовали о его кровном родстве с жертвой киллера. Наверное, он мог бы ещё принять всё это за какой-то розыгрыш, если бы ни прямо-таки мистическое сходство между ним самим и этим странным незнакомцем, которого боялся даже Магистр.
Про своего отца Алик почти ничего не знал и всего несколько дней назад вообще считал себя круглым сиротой. Впрочем, нужно честно сказать, что до недавнего времени он и не стремился узнать побольше о человеке, который подарил ему жизнь, поскольку подсознательно винил его в своей сиротской доле. Да, после встречи с мамой Мартина Алик несколько пересмотрел свою позицию, и всё-таки отец так и остался для него чужаком. Парню, конечно было любопытно познакомиться со своим родителем, однако никаких особых надежд на эту обещанную Кирой встречу он не возлагал. Но тогда почему с первого же взгляда на этого чужака Алика потянуло к нему как магнитом? Словно сомнамбула парень приблизился к смертнику и испытывающе уставился ему в глаза.
– Ты правда мой отец? – в голосе Алика надежда смешалась с отчаянием в пропорции гремучей смеси, готовой взорваться от малейшего движения. Только в этот момент он осознал, что ему предстоит потерять родного человека, даже толком его не узнав, а потому Алик инстинктивно попытался вывернуться из этой невозможной ситуации.– Почему ты такой молодой? – он ухватился за эту мысль, как утопающий за соломинку в надежде разрушить магию близости между ними.
– Да, ты мой родной сын,– признался Семён. – Не смотри на внешность, на самом деле я гораздо старше, чем выгляжу.
– Значит, Джарет прав,– в глазах Алика заблестели слёзы,– ты меня бросил ещё до рождения.
– Нет, он ошибается,– Семён постарался говорить спокойно и убедительно, но его голос дрогнул от волнения,– я тебя не бросал, просто ничего о тебе не знал. Я бы тебя обязательно нашёл, правда. Пожалуйста, прости меня, если сможешь.
– Почему ты сдался? – до Алика наконец начал доходит смысл той странной сцены, которой он только что был свидетелем, и его сразу накрыло чувство вины. – Это из-за меня?
– Не вздумай себя винить,– остановил его Семён,– я даже рад, что хоть как-то могу расплатиться с судьбой за то, что у меня есть такой сын.
– Ну всё, достаточно,– Джарет ухватил Алика за плечо и подтолкнул его к двери. – Вали отсюда, парень.
Он был настолько уверен в своём превосходстве, что даже не счёл нужным убедиться, что его приказ выполнен. Впрочем, Алик вроде бы и не порывался устроить бунт, он покорно поплёлся на выход, однако в последний момент свернул в сторону и оказался около стойки, на которой висела кобура с пистолетом. Джарет понял, что что-то пошло не по плану, только когда заметил, как расширились от ужаса зрачки Семёна, но достать своё оружие уже не успел.
– Замри,– полный отчаянной решимости голос Алика буквально пригвоздил его к полу.
Впрочем, замешательство Джарета длилось недолго. Он развёл руки в стороны, демонстрируя, что безоружен, и медленно повернулся к безбашенному пацану.
– Зачем, Ал? – в голосе бессмертного было гораздо больше недоумения, нежели раздражения. – Ты же ему ничего не должен.
– Я знаю, зачем ты меня сюда притащил,– взгляд Алик потемнел как небо пред грозой,– ты знал, что отец будет меня защищать даже ценой своей жизни.
– Просто военная хитрость,– на Джарета обвинения обманутого сыночка совсем не произвели должного впечатления. – Не дури, малец, бессмертного убить не так-то просто,– снисходительно бросил он. – А впрочем, так и быть, даю тебе шанс. Смотри не промахнись, второй попытки не будет.
При этих словах и так уже ошарашенный отчаянным поступком сына Семён окончательно завис в ступоре. Происходило что-то совершенно невероятное. Бессмертный под установками подчинения просто по определению не мог добровольно поставить свою жизнь под угрозу, ведь это автоматом ставило под угрозу его миссию. По идее, в данных обстоятельствах Джарет должен был бы тупо превратиться в зомби-убийцу и расправиться с глупым мальчишкой. Однако бессмертный каким-то образом сумел сохранить контроль над своим сознанием. По тому, как напряглись мышцы его шеи, было видно, что Джарет уже держится из последних сил, цепляясь за уплывающие остатки разумности, как цепляется сорвавшийся с обрыва дикий зверь за каждый убогий кустик, хотя и понимает, что эта опора его не удержит.
– Не надо, Алик,– взмолился Семён. – Если ты его не завалишь с одного выстрела, тебе не жить. Джарет под установками подчинения, но сейчас он хоть как-то себя контролирует, а твой выстрел запустит программу полного зомбирования.
– Я не промахнусь,– процедил сквозь зубы сын бессмертного, и его палец уверенно лёг на курок.
Трудно сказать, понимал ли Алик, насколько ничтожны были его шансы спасти отца и уцелеть самому. Скорей всего, он даже не пытался их оценить, потому что это было совсем неважно. Цена не имеет значения, когда на кону стоит жизнь тех, кого мы любим. А этот странно похожий на него мужчина, в котором всего несколько минут назад Алик видел лишь чужака, отчего-то вдруг сделался самым близким человеком на земле.
Мы вообще очень часто недооцениваем силу любви. Кому-то это искреннее чувство представляется притворством или потаканием своим страстям, а иные вообще принимают присущую ему жертвенность за проявление слабости или покорности. Но на самом деле готовность отдать жизнь за любимого человека – это вовсе не слабость и даже не жертва, потому что для того, в чьём сердце живёт любовь, жизнь и благополучие любимых перевешивает любые прочие жизненные ценности. Да, иногда так случается, что любовь требует жертвы от своих верных паладинов, но это не даёт нам основания считать её эдаким кровожадным монстром. Напротив, она с гораздо большим удовольствием возвращает к жизни, причём даже тех, кто во мраке отчаяния уже не различает даже крохотного лучика надежды.
Нужно признать, что Джарет был не единственным отчаявшимся из тройки мужчин, которых судьба свела в смертельном противостоянии, однако именно ему любовь протянула руку помощи, причём в тот самый момент, когда его сознание, потеряв последнюю опору, уже зависло над пропастью невменяемости. На этот раз любовь явилась в образе той самой женщины, которая, собственно, и столкнула бедолагу в эту пропасть. Разве не странно, что Кристина, сыгравшая роль камушка, спустившего на голову бессмертному лавину установок подчинения, превратилась в защитную стену на пути этой лавины? Но такова уж сила любви, для неё не существует условностей и правил.
Алик ещё не успел понять, что случилось, но на всякий случай убрал палец с курка, потому что взгляд Джарета, устремлённый куда-то за его плечо, вдруг сделался осмысленным, а на губах бессмертного появилась совсем неуместная в данных обстоятельствах блаженная улыбка. Дуло пистолета всё ещё смотрело ему в лоб, но в глазах Джарета внезапно появилось выражение прямо-таки тотального облегчения.
– Ал, я его убила,– жалобный всхлип за спиной Алика заставил его позабыть про всё, даже про свой самоотверженный порыв.
Парень едва успел обернуться, как Кристина без сил повисла на своём братишке, подобно мокрому полотенцу на бельевой верёвке. Она задыхалась от рыданий, а её бледность была сродни всем известному белоснежному элементу интерьера ванной комнаты. Джарет нерешительно сделал шаг в сторону бьющейся в истерике женщины, но потом остановился и обернулся к своему пленнику.
– Да ладно,– Семён всмотрелся в лицо палача и неприлично захихикал,– твой якорь – это Кристинка? Ты влюбился в мою дочь, придурок? А тебе не кажется, что прикончить отца своей возлюбленной – это не самый близкий путь к сердцу избранницы?
– Прости, я ничего не мог поделать,– принялся каяться Джарет,– установки оказались сильней, чем я самонадеянно фантазировал. Странно, ведь я поклялся тебе в верности, но это не сработало, я всё равно убил бы тебя. Но стоило появиться Кристине, как морок установок растаял.
– Ясное дело,– фыркнул Семён,– куда уж мне соперничать с Кристинкой. Я же не настоящий Магистр, у меня даже нет такой смазливой мордашки, как у нашей барышни. Руки-то мне развяжи, зятёк, а то неудобно как-то перед людьми. – Джарет бросился снимать путы с рук пленника, не переставая при этом каяться в своём бессилии. – Да брось,– отмахнулся Семён,– ты неплохо держался, даже дал Алику шанс тебя остановить. Пойдём, выясним, что стряслось.
Увы, остановить поток сознания, разбавленный в пропорции один к одному потоком солёной влаги, который изливался из Кристины, удалось далеко не сразу. В основном из её горла раздавались всхлипы и причитания, информативность которых была близка к нулю.
– Кто у нас пострадавший? – поинтересовался Семён, когда стенания начали немного затихать. Увы, это он явно поторопился с дознанием. Увидев отца, Кристина бросила изрядно подмокшего брата и переключилась на новый и временно сухой объект. – Котёнок, ты хотя бы скажи, о ком ты так убиваешься,– попробовал внести нотку конструктива добрый папочка. – Может быть, ему ещё можно помочь.
Похоже, до этого момента столь простенькая мысль даже не приходила на ум отчаявшейся женщине. Слёзы мгновенно высохли, и глаза Кристины загорелись безумной надеждой.
– Да, нужно перенести Риса в Убежище,– из её голоса чудесным образом исчезли истеричные нотки, он прозвучал уверенно, как указание к действию,– Тарс его спасёт, я знаю.
Кристина решительно ухватила за руки отца с братом и уже закрыла глаза, но Семён успел вовремя вмешаться и остановить свою дочь.
– Джарет пойдёт с нами,– его командирский тон не подразумевал обсуждения, это был приказ, а вовсе не предложение.
– Может, не надо? – Алик бросил оценивающий взгляд на вроде бы раскаявшегося киллера. – Он же всё ещё под установками подчинения.
– Малец прав,– уныло согласился Джарет,– я для вас опасен. Лучше мне держаться подальше от твоей семьи, Сэм.
– Это вдали от кое-каких членов моей семьи ты будешь опасен,– Семён решительно взял его за руку,– а рядом с Кристинкой ты просто зайка.
Оказавшись перед своим домом, Кристина снова сникла, вся её решительность сразу испарилась, и в глазах заметался страх.
– Ладно, ты тут постой с Аликом, а мы с Джаретом проверим, что к чему,– Семён ободряюще погладил дочку по плечу, и двое бессмертных проникли в дом.
Тело Риса они обнаружили практически сразу, вот только радости эта находка им не доставила. Джарет попытался нащупать пульс на том, что когда-то было горлом сожжённого бедолаги, и обречённо покачал головой.
– Бесполезно,– вынес он свой вердикт. – Если бы этот парень был бессмертным, я бы ещё, может, попробовал его оживить, а с простым человеком не прокатит. Лучше просто его похоронить по-тихому, чтобы соседи не начали судачить.
– Боюсь, для Кристинки это не аргумент,– Семён с сомнением покачал головой,– она всё равно попробует. Пойду притащу простыню, не нужно ей на это смотреть.
Как он и предположил, Кристина наотрез отказалась смириться со смертью мужа. Её вера в силу Творцов была столь непоколебима, что диагноз бессмертных она отмела практически без колебаний. Обернув тело простынёй, Семён с Джаретом осторожно его подняли, но в тот момент когда вся компания уже готова была совершить прыжок, со второго этажа раздался требовательный рёв голодного ребёнка.
– Ой, Дарочка проснулась,– Кристина всплеснула руками и рванула наверх,– нужно её покормить.
– Я её покормлю,– вызвался Алик,– малышка меня знает и не испугается. А вы доставьте Риса к лекарю, вдруг его правда можно спасти.
Через секунду не то спасательная, не то похоронная команда уже стояла в каминном зале Убежища. Подоспевшие на шум учителя Школы разогнали любопытных учеников и сразу же приступили к реанимационным мероприятиям. Увы, как и предсказывал Джарет, спасать было уже некого. Всё, что им оставалось – это перенести тело в ритуальный зал, чтобы оно не мозолило глаза излишне впечатлительным обитателям Убежища.
