Елена Райдос
Нам не дано предугадать. Созидающий башню: книга IV
Дверь захлопнулась, и во дворе взревел мотор байка. Кристина осталась стоять посреди столовой, и даже когда за окном снова наступила тишина, она так и не двинулась с места. Её губы всё ещё дрожали, но глаза были сухи. Рыдать из-за ещё одного потерянного экспоната своей коллекции она не собиралась. На следующее утро Ксантипе доложили, что его ожидает в приёмной давешняя барышня, с которой он имел продолжительную беседу.
– Даже раньше, чем я ожидал,– Магистр мысленно поздравил себя с удачно проведённой вербовкой и пригласил свою гостью в кабинет.
– Я хочу знать больше,– с порога заявила Кристина.
– Похвальное стремление к знаниям, деточка,– Ксантипа обворожительно улыбнулся и указал даме на кресло у камина,– но давай мы начнём с более тесного знакомства. Расскажи мне о себе, о своих близких, приятелях и учителях,– он сделал ударение на последнем слове.
– Моего учителя зовут Тарс,– Кристина отхлебнула чаю и приступила к рассказу о той самой третьей силе, которая так долго не давала Ксантипе покоя.
Глава 29
На фоне яркого полуденного небосвода развалины крепости смотрелись, пожалуй, даже более зловеще, чем в закатных лучах угасающего дня. Впрочем, возможно, всё дело было в том, что теперь обзор перекрывала уродливая чёрная клякса, нависшая словно грозовое облако над крепостными стенами. Как и предсказывал Семён, разрыв в пространстве, достигнув фундамента, вызвал обрушение главного здания. Теперь над верхней кромкой стены выступала только сторожевая башня, да плоская крыша казармы. Камуфлировать чёрную кляксу стало нечему, и апокалиптическая картинка предстала удивлённым взорам жителей Гвенды во всём своём уродстве. Впрочем, этот жутковатый гриб так подрос, что закамуфлировать его уже не смог бы даже небоскрёб.
Не сказать, чтобы в столице началась паника, жители ещё толком не осознали уровня угрозы, но в конторах по продаже недвижимости уже обозначилось некоторое оживление. Возможно, это и не было началом бегства, однако многие обитатели районов, прилегавших в городскому парку, вдруг резко заинтересовались перспективами продажи своих домов. Сам парк опустел уже давно и не в последнюю очередь потому, что все дорожки, ведущие к крепости, теперь патрулировались отрядами Ордена. Некоторые особо любознательные представители безбашенного молодняка пару раз предпринимали попытки проникнуть за оцепление, но были схвачены и отправлены в тюрьму обдумывать своё безрассудное поведение. Больше желающих рискнуть не нашлось.
С каждым днём ситуация становилась всё более напряжённой, и можно было без труда предсказать, что очень скоро слухи и ропот перерастут в бунт с требованием проинформировать общественность, какого чёрта тут творится. Эх, если бы только имелась хоть малейшая возможность обнадёжить жителей Гвенды, то Орден уже давно занялся бы просветительской работой. Но пока единственным позитивным фактором был размер реальности, в которой вроде бы имелось достаточно места, чтобы укрыться от неминуемого уничтожения. Хотя бы на время. Увы, наблюдения за разрывом достоверно свидетельствовали о том, что это было слабое утешение. По мере увеличения размера дыры её рост только ускорялся.
Решение всё-таки привлечь Киру к решению проблемы далось Семёну нелегко. Каждый раз, когда он заводил разговор о Мартине или даже просто упоминал его имя, Кира словно превращалась в застывшую апологию скорби и страдания. Её щёки тут же покрывались мертвенной бледностью, а в глазах появлялась эдакая смесь ужаса и боли. Причём те же самые чувства несчастная женщина излучала на всех диапазонах, доступных восприятию эмпата. В общем, Семён очень быстро уяснил, что это была не просто болезненная, а прямо-таки запретная тема. Но жизнь диктовала свои законы. Надежда на помощь Кристины давно растаяла, поскольку после расставания с Джаретом она куда-то исчезла. Так что найти Мартина теперь могла только Кира.
Чтобы как-то оправдаться за свою настырность, а заодно простимулировать потенциальную спасительницу человечества на подвиги, Семён решил устроить Кире экскурсию к крепости. Джарет увязался с ними, а Алика не взяли по причине того, что с Дарочкой постоянно должна была оставаться хотя бы одна нянька. Малышка хоть и перестала швыряться молниями в каждого незнакомца, но оставаться одна не любила. Всё-таки одиночное заключение во время пребывания в Убежище отразилось на её психике не самым позитивным образом. К тому же у юной магички появилось новое увлечение – передвигать вещи с помощью мысли. Так что без присмотра детская очень быстро превращалась в свалку игрушек, распашонок, бутылочек с молочной смесью и прочих младенческих причиндалов .
– Так вот отчего ты постоянно пропадаешь,– сделала поспешный вывод Кира, неприязненно разглядывая чёрный гриб. – А почему раньше не рассказал?
– Эта штука была такой маленькой и с виду безопасной,– оправдываться Семёну вовсе не хотелось, но этого требовал сценарий задуманного им обольщения потенциальной помощницы,– к тому же она раньше не росла.
– Чёрт возьми, да эта хрень распухла словно тесто на дрожжах,– вставил свои пять копеек Джарет.
– И явно разгоняется,– Семён болезненно скривился. – Боюсь, эвакуировать Гвенду придётся авральными методами.
– Это то, что я думаю? – задумчиво пробормотала Кира. – Такая же туча разрушила портал, но там она двигалась вообще словно смерч.
– Типун тебе на язык,– Джарет сделал пальцами знак, отводящий сглаз. – Если такое случится, то всей реальности наступит конец за считанные дни.
– Не только этой реальности,– в голосе Киры зазвучали тревожные интонации. – Если разрыв смог просочиться из портала в связанный с ним кабинет Магистра, то где гарантия, что граница между реальностями его остановит? Нужно сказать Ксантипе, пусть приструнит своего ручного монстра. В конце концов, он ведь и сам может пострадать.
– Кирюш, это сделал не Ксантипа,– Семён смущённо отвёл взгляд,– у него тупо кишка тонка такое сотворить.
– С чего ты взял? – возмутилась всезнайка. – Он же не человек. Кто вообще знает, на что он способен?
– Не обижайся, но я обсудил эту ситуацию с Антоном, Тарсом и Атан-кеем,– признание Семёна прозвучало как извинение, поскольку по факту он как бы действовал за спиной Киры. – Они довольно внятно описали природу этой дырки. Её сотворили с помощью магии хаоса, что бы это ни значило. А ещё они сказали, что даже среди Творцов нет ни одного, кто был бы на такое способен. Зато Атан-кей однажды уже видел, как Мартин создал такой разрыв.
– Бред какой-то,– пробормотала Кира. – Ты хочешь сказать, что мой сын зачем-то решил уничтожить наш мир?
– Он не нарочно,– Джарет рьяно вступился за своего бывшего ученика,– просто хотел освободить своего отца из плена. И кстати, ему это удалось.
– Кирюш, остановить катастрофу сможет только тот, кто её породил,– наконец выдал истинную цель экскурсии Семён. – Так сказали все Творцы. Нам нужен Мартин.
– Нет! – Кира буквально выкрикнула это слово. – Я не стану его искать.
– Я не понимаю, почему ты так упорствуешь,– устало вздохнул Семён,– но верю, что у тебя для этого имеется веская причина. Я просто прошу, чтобы ты ещё раз всё обдумала. На кону стоит само существование нашего мира.
– Обидно, если какая-то чёрная хрень уничтожит всё живое,– Джарет уныло покачал головой,– особенно, когда катастрофу можно предотвратить.
– Не лезь ко мне со своими нравоучениями,– отбрила моралиста Кира,– я не могу этого сделать, и точка.
– Ладно, чёрт с ним, с миром,– Семён обнял жену и прижался щекой к её волосам,– пусть будет, что будет.
– Ты не понимаешь,– всхлипнула вконец расстроенная отказница. – Если я это сделаю, он тебя убьёт. И я даже знаю как, потому что он мне показал.
– Кто? – Семён насмешливо хмыкнул. – Призрак Нарьяны?
– Нет, Нарьяна не имеет к нему никакого отношения,– уверенно заявила Кира,– и её тёмный хозяин тоже. Это гораздо более могущественное существо.
– Ладно, допустим, что ему удастся справиться с бессмертным,– в голосе Семёна уже не было насмешки, но и смирения тоже,– но одна жизнь не сто́ит гибели целого мира.
– Сто́ит,– мрачно пробурчала Кира,– ты и есть мой мир, и другого мне не нужно. Хорошо, я попробую с ним договориться,– она вывернулась из мужниных объятий,– дай мне хотя бы неделю.
– Два дня,– быстренько сократил срок Семён. – Через два дня нам придётся начинать эвакуацию.
Кира тяжко вздохнула и растаяла в воздухе, а двое мужчин, переглянувшись, направились к припаркованным в лесочке байкам. Особо рассиживаться у Семёна тупо не было времени, поскольку он клятвенно пообещал подменить Алика. Парень уже совсем извёлся, ведь в Каламуте его поджидала соскучившаяся по ласкам возлюбленная. Собственно, если бы ни этот экспромт с экскурсией, парень уже мчал бы на всех парах к Ильяре. Семён оседлал своего железного коня и, обернувшись к Джарету, чтобы попрощаться, сразу заметил, что тот пребывает в странной задумчивости. Поскольку экскурсия к сердцу апокалипсиса вроде бы завершилась успешно, отрешённое состояние одного из её участников вызвало у Семёна подозрение, что он где-то прокололся.
– Что не так? – поинтересовался он у злого критика. – Считаешь, я зря давлю на Кирюшу?
– Что? – Джарет словно очнулся, его мысли явно были заняты чем-то другим. – Прости, задумался.
– Есть более важная тема, чем спасение мира? – съязвил Семён.
– Я вот всё недоумеваю, и как только меня угораздило пытаться занять твоё место,– Джарет потерянно покачал головой. – Бредовая была затея. Кира ведь не шутила, ты действительно для неё целый мир. А она для тебя?
– Она – смысл моего существования,– голос Семёна прозвучал уверенно и даже без намёка на попытку отшутиться.
– Интересно, а если бы Кира всё-таки согласилась стать хозяйкой моего дома, что бы ты сделал? – Джарет вопросительно взглянул на своего виртуального соперника, чью жизнь он безуспешно пытался примерить на себя. – Убил бы меня, что ли?
– Если бы она тебя полюбила, то ничего бы не сделал,– Семён ответил претенденту на сердце Киры эдаким оценивающим взглядом, как бы прикидывая его потенциал,– просто отошёл бы в сторону и ждал, когда ты облажаешься. Ну а если бы Кирюша жила с тобой просто из жалости, то да, убил бы, освободил бы её от тяжкой ноши.
– Да ты голимый беспредельщик,– покачал головой Джарет. – А чего ж тогда не прикончил Риса? – ехидно поинтересовался он. – Вроде бы даже защищал его от убийц из Ордена.
– Кира жила с ним вовсе не из жалости,– Семён неприязненно скривился, поскольку воспоминания о предательстве Риса до сих пор вызывали у него злость, хотя предатель уже давно отправился в ад искупать свои грехи. – Этот говнюк был ей по-настоящему дорог. К тому же Кирюша была ему благодарна за то, что он помог ей пережить наше расставание. Но она бы всё равно его бросила, потому что так и не смогла полюбить, как ни старалась. Я наблюдал за ней издалека и видел, как она пыталась воссоздать то, что когда-то было между нами, но у неё ничего не вышло.
– Знаю,– улыбнулся Джарет,– она призналась, что хотела вернуть свою прежнюю жизнь, но потом поняла, что без любви всё это не имеет смысла. Мудрая женщина. Думаешь, у неё получится договориться насчёт Мартина?
– Если не получится, то нам всем хана,– Семён произнёс свой приговор с такой спокойной уверенностью, словно сам был судьёй и палачом в одном флаконе.
– Ну положим, не всем,– возразил Джарет. – Вам с Кирой совсем не обязательно гибнуть вместе с этим миром. В конце концов, это же не ваша родная реальность.
– Я не сбегу,– Семён упрямо покачал головой,– просто не смогу бросить людей, которые мне доверились, а Кирюша останется со мной до конца. В общем, мы все погибнем. Может быть, это не самый поганый вариант.
– А ты не забыл, что речь идёт о развоплощении? – ехидно поинтересовался Джарет. – Нет, не похоже, что тебя страшит перспектива раствориться в небытие,– констатировал он, глядя на презрительно усмехающегося Магистра,– но чего-то ты всё-таки боишься. Спорим, угадаю? – его глаза загорелись азартом.
– Я этого и не скрываю,– Семён снисходительно улыбнулся. – Единственное, чего я боюсь – это пережить Кирюшу. Пробовал уже и повторить этот опыт не хочу.
– Эгоист,– иронично прокомментировал его признание Джарет.
– Может, я и эгоист,– Семён покладисто кивнул,– но подозреваю, что тут мы с Кирюшей сходимся во мнениях. Пусть любая самая жуткая хрень, но вместе.
– Даже завидно,– вздохнул Джарет. – Что ж мне-то не везёт? Слушай, а можно я поеду с тобой в Алат?
– Хочешь поплакаться Кейтилю? – в голосе Семёна явственно проскользнули презрительные нотки. – Ладно, только закусывай и, главное, не лезь к нашему Подарочку.
– А что, малютка сделает из меня жаркое, как из Риса? – деловито поинтересовался Джарет.
– Вряд ли,– Семён ободряюще похлопал его по плечу,– она уже начала немного соображать. Просто Дарочка очень расстраивается, когда чувствует страх окружающих.
– Страх?! – в голосе бессмертного послышалось такое возмущение, словно его обвинили в жутком преступлении против человечества. – Свой подгузник смени.
Семён только усмехнулся и оседлал байк. Джарет последовал его примеру. Взревели моторы, и двое бессмертных понеслись в сторону Алата. Едва заслышав приближающееся тарахтение движков, Алик вылетел навстречу сменщику, но при виде Джарета слегка замялся.
– Тут это,– он стыдливо опустил взгляд,– небольшой беспорядок. Я не успел убрать, потому что наш Дарчонок наконец уснула, и я не хотел шуметь.
Семён осмотрел детскую и осуждающе покачал головой. С таким разгромом ему ещё не приходилось сталкиваться. Игрушки, пелёнки, распашонки и подгузники устилали пол детской сплошным слоем. Кое-где виднелись свеженькие и уже подсохшие пятна, оставленные то ли молочной смесью, то ли детской присыпкой. Похоже, отсутствие строгой мамочки, типа бабушки, отразилось на настроении малолетней хулиганки весьма своеобразным образом.
– И часто у вас такое? – Джарет удивлённо обвёл глазами разгромленную детскую.
– Папуль, ты же уберёшься, ладно? – заныл Алик, переминаясь от нетерпения с ноги на ногу. – Можно я уже поеду?
– А не слишком поздно для визита к барышне? – Семён скептично поднял правую бровь.
– В самый раз,– ответил за Алика Джарет. – Для того, чем наш донжуан собрался заняться, ночь – самое подходящее время суток.
Семён не стал спорить, и буквально через минуту преданный рыцарь Ильяры уже седлал своего железного коня, так кстати подогнанного Джаретом. Сдав вахту у колыбельки Дары, Алик не стал тратить время даже на то, чтобы смыть с себя пятна от молочной смеси. Он так спешил к своей милой, что напрочь проигнорировал не только рамки приличий, но и правила дорожного движения. И всё же являться пред светлые очи своей возлюбленной совсем уж без подарка он счёл неблагоразумным, особенно после долгой отлучки. Поэтому, прежде чем отправиться восвояси, Алик нарвал местных алатских цветов, благо на холме у лаборатории их росло превеликое множество.
Увы, не всем нашим планам суждено осуществиться, по крайней мере, полностью. Вот цветочкам, к примеру, так и не удалось стать залогом любви и преданности нашего юного воздыхателя. Похоже, в сценарии злодейки-судьбы для них была прописана весьма незавидная участь. Когда Алик наконец добрался до дома лесника, выяснилось, что хозяев нет в наличие. Дело в том, что Мартину с каждым днём становилось всё хуже, он ослаб настолько, что перестал уже вставать с постели. Ильяра сначала пыталась отпаивать своего пациента травками и сладким чаем, но потом поняла, что без профессиональной врачебной помощи не справится, и упросила отца отвезти её в Каламут. Что тут скажешь, не подфартило Алику с выбором времени своего триумфального возвращения в объятья Ильяры, зато ему повезло с другим. Едва войдя в гостиную, он так и застыл с открытым от удивления ртом, поскольку там на диване спал Мартин.
А в это же самое время Кира ползала по колючим кустам рядом с могилой Нарьяны в поисках жалких остатков местной флоры, годных для плетения венка. Если честно, она совершенно не верила в то, что её самопальный ритуал вызова духов сработает, но ничего получше придумать не смогла. Как ни странно, её зов был услышан, правда, ритуал пошёл не совсем штатно, поскольку в момент отклика она торчала в очередном кусте кверху пятой точкой, пытаясь дотянуться до жалкого беленького цветочка, забравшегося в самую гущу.
– Наш мир под угрозой,– сходу выпалила Кира, когда в её голове раздался недовольный голос вредоносной, но увы, могущественной сущности, взявшей на себя опеку Мартина. Слишком могущественной, чтобы этого гада можно было просто игнорировать.
– Лучше тебя знаю,– Демиург и не подумал скрывать своего дурного настроения. – Я над этой проблемой уже работаю.
– Значит, разрыв может закрыть не только Мартин? – у Киры от облегчения сделалось так легко на душе, что захотелось расхохотаться.
– Это не исключено,– проворчал голос,– да только мне такие умельцы неизвестны. Всё-таки придётся привлечь к спасению мира твоего сына.
– Позволь мне помочь,– Кира молитвенно сложила руки перед грудью, словно подселенец мог это видеть.
– Нет! Ты можешь всё испортить,– ответ прозвучал так категорично, что у несчастной мамочки заныло сердце от нехорошего предчувствия.
– Но с Марти ведь ничего плохого не случится? – заискивающе пролепетала Кира.
– Никто не знает своего будущего,– голос Демиурга прозвучал снисходительно, с эдакой ноткой превосходства, явно подразумевавшей, что уж ему-то это самое будущее известно во всех подробностях, по крайней мере, будущее Мартина. Понятно, что такой ответ Киру ни капельки не успокоил.
– Я не буду мешать, правда, просто поддержу своего сына,– принялась канючить она.
– Цена такой поддержки тебе известна,– в голосе подселенца совершенно не чувствовалось даже намёка на сочувствие к судьбе матери, насильно разлучённой со своим сыном. – Если только попытаешься искать Мартина, я убью твоего мужа у тебя на глазах.
– Мы все и так погибнем,– Кира обречённо вздохнула.
– Если ты не будешь вмешиваться, то этого не случится,– пообещал Демиург. – Всё разрешится очень скоро.
– Когда? – Кира набралась нахальства и принялась давить. – Мне дали сроку два дня.
– Так много мне и не понадобится,– снисходительно бросил подселенец и исчез.
Кира зашвырнула обратно в кусты с таким трудом собранный гербарий и поплелась к лаборатории, где располагался защитный купол, с некоторых пор ставший её домом.
Глава 30
– Марти! – радостно удивлённый вопль Алика, наверное, мог бы поднять мертвеца из могилы, но его беглый приятель даже не пошевелился. Правда, он всё-таки сподобился открыть глаза, и на его губах заиграла слабая улыбка. – Как ты тут оказался? – принялся допрашивать лежебоку Алик.
– Да я и сам не знаю,– голос Мартина звучал не просто неуверенно, он был едва слышен. – Отключился в кустах, куда ты меня пристроил, а очнулся здесь. Кстати, где это «здесь»?
– Ты в моей родной реальности,– Алик от возбуждения разве что ни прыгал вокруг дивана. – Понимаешь, что это значит? Ты трансгрессировал. А что это с тобой? – он наконец обратил внимание на то, что приятель даже не потрудился вылезти из-под одеяла. – Ты болен?
– Слабость так и не прошла,– удручённо признался Мартин,– как Ильяра ни старалась меня вылечить. Вот, решила привезти настоящего врача из Каламута. Только я думаю, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Похоже, я круто налажа́л с разрушением стены.
– Ну ничего себе,– Алик присел на диван и погладил больного по щеке. Кожа на лице Мартина была холодной, как будто он только что пришёл с мороза, и это сразу встревожило самопального доктора, ведь ничего подобного при прошлых приступах слабости не наблюдалось. – Не тушуйся, я теперь знаком с таким кудесником, который даже мёртвого оживит,– заверил он Мартина. – Твоя мама меня к нему притащила, когда меня ранили.
– Так ты всё-таки попался,– у невольного виновника ранения Алика защипало глаза от подступивших слёз.
– Ни фига,– беспечно махнул рукой тот,– этим недотёпам хватило двух дней, чтобы слиться. Поняли, что им за мной не угнаться. Это уже потом, когда я полез в крепость, типа, тебя спасать. Вот ведь придурок, как будто двое бессмертных без меня бы не справились. Ах да, ты же не знаешь. Отец с Джаретом меня нашли, ну или я их нашёл, неважно. В общем, они отправились за тобой в крепость, а меня не взяли, чтобы под ногами не путался.
– Но ведь меня не было в крепости,– Мартин смахнул непрошенную влагу с ресниц и улыбнулся.
– А что я должен был подумать, когда нашёл только свою куртку, вместо тебя? – смущённо потупился Алик. – Понятное дело, решил, что тебя сцапали. Но если бы я ни принялся играться в героя, ничего бы и не случилось, наверное. В общем, сцапали меня самого, а отец с Джаретом меня отбили. И тут появляется Сахир и бросает в меня нож. Представляешь, прямо в грудь по самую рукоятку,– Алик судорожно вздохнул, видимо, воспоминание о полученной ране до сих пор вызывало у него трепет. – Я уж решил, что мне хана, даже отец с Джаретом едва справлялись. А потом пришла твоя мама, отругала отца и перенесла меня к тому волшебнику. Ты не поверишь,– на губах рассказчика расцвела самодовольная улыбка,– пара минут, и я уже как огурчик. Даже шрама не осталось.
– Твой учитель хотел тебя убить? – заволновался Мартин.
– Я всегда знал, что от Сахира можно ждать любой подлянки,– Алик досадливо поморщился. – Ну ничего, этому гаду прилетело в ответ. Джарет рассказал, что отец его уделал за пару минут. Жаль, что я этого не увидел, отключился. Наверное, зачётное было рубилово. Ты это, встать сможешь?
– А зачем? – вяло поинтересовался Мартин.
– Отвезу тебя на байке к твоей маме,– Алик возмутился непонятливости друга. – Она тебя живенько переправит к своему знакомому волшебнику. Будешь у нас как новенький.
– Спасибо, но не получится,– в голосе Мартина совсем не слышалось ожидаемого энтузиазма от перспективы чудесного исцеления. – Я и до туалета только с помощью Клавдия добираюсь. Байк – это не для меня.
– Фигня,– роковой изъян его гениального плана ничуть не обескуражил Алика,– я тебя привяжу сзади, и ты никуда не денешься. Ща, сделаю тебе сладкого чая, чтобы ты доковылял до байка.
Алик двинулся на кухню, но привести свой план в исполнение не успел. Похоже, этот вечер оказался прямо-таки коллекцией обманутых ожиданий. За окном заурчал и стих движок грузовичка, объявляя о прибытии хозяев. Дверь распахнулась, и на пороге появилась Ильяра в сопровождении своего папочки и какой-то невероятной старушенции в цветастом платке и длинном, в пол бархатном платье. На солидного доктора сей персонаж явно не тянул, скорее, бабулька напоминала ярмарочную гадалку. Впрочем, Алик даже не взглянул на гостью, поскольку всё его внимание без остатка тут же переключилось на Ильяру. Реализация благих намерений по спасению обессиленного друга была благополучно отодвинута на утро, и двое влюблённых, едва выдержав для приличия получасовую паузу, улизнули в спальню.
Мартин, и так уже утомлённый встречей с Аликом, заснул сразу же после ухода платочной старушенции. А слушать её он перестал буквально через пару минут с начала осмотра больного, поскольку та несла такую околесицу про сглаз и порчу, что уши вяли. Вскоре дом лесника погрузился в тишину, нарушаемую только шорохом листвы за окнами, да тихим похрапыванием Клавдия, доносившемся из его спальни. Звуки были мирные и привычные, они никак не смогли бы нарушить сон обессиленного юноши, однако прямо в середине ночи Мартин внезапно проснулся. Причиной его экстренной побудки был незнакомый и какой-то неживой голос.
– И откуда только этот доброхот взялся? – посетовал голос. – Выскочил прям как чёртик из табакерки.
Мартин приподнял голову и принялся озираться. Комната была залита лунным светом, однако ночное светило освещало только середину помещения, а в углах царила непроглядная тьма.
– Кто здесь? – в голосе Мартина не было ни страха, ни даже простого любопытства, поскольку он уже так ясно ощущал дыхание смерти, что суета окружающего мира перестала его волновать.
– Не нужно будить хозяев,– деловито посоветовал голос,– мы можем общаться молча, потому что я у тебя в голове.
– Кто ты такой? – Мартин и не подумал последовать совету, его вопрос прозвучал громко и требовательно.
– У меня много имён,– отозвался голос, и теперь в нём слышалось откровенное недовольство строптивостью собеседника. – Ты можешь звать меня хозяином.
– Чьим хозяином? – последовала ещё одна неприязненная реплика строптивца.
– Очень хороший вопрос, юноша,– по форме эта фраза вроде бы прозвучала как похвала, но из-за солидной доли скепсиса в голосе гораздо больше смахивала на насмешку. – Увы, боюсь, у нас нет времени, чтобы углубиться в эту философскую тему. Тебе нужно срочно покинуть эту реальность.
– Это ещё почему? – возмутился Мартин. – Здесь живут мои родители и мой друг.
– Разве ты не чувствуешь, что твои жизненные силы утекают как в бездонную бочку? – теперь в голосе слышалось осуждение. – Ты умираешь, юноша.
– Алик меня спасёт,– самоуверенно заявил Мартин.
– Он тебя угробит,– хозяин произнёс свой приговор с такой безапелляционностью, что умирающий невольно вздрогнул. – Ты даже не доедешь до того места, где сейчас живёт твоя мама, потому что оно находится совсем рядом с пространственным разрывом, который ты открыл.
– Нет, это было совсем в другой реальности,– попытался возразить Мартин, наконец переходя на мысленный диалог. Хозяин не стал возражать, давая своему оппоненту возможность самому додуматься до правильного вывода, и тот оправдал ожидания. – Ты говоришь про другой разрыв,– пролепетал Мартин,– когда я уничтожил портал. Так моя слабость – это не из-за того, что я разрушил стену?
– Верно, – подтвердил его догадку хозяин. – Если не считать бесконтрольного расхода энергии, со стеной ты всё сделал правильно, а вот с порталом накосячил. Разве тебе учитель не говорил, что нельзя пользоваться силой, которую ты не контролируешь?
– Откуда мне знать, что он говорил? – огрызнулся облажавшийся маг. – Я ведь ничего не помню.
– Справедливо,– хозяин снисходительно хмыкнул. – Что ж, я тебе подскажу. Вспомни, что ты сделал после того, как проковырял дыру в стене.
– Закрыл разрыв,– на автомате ответил Мартин и обескураженно замолчал. – Я что, здесь оставил разрыв открытым?
– В каком-то смысле это была не твоя вина,– хозяин явно смягчился, поскольку уловил нотку раскаяния в голосе юного мага. – Ты не рассчитал свои силы и потерял сознание. Но и это не стало бы катастрофой, если бы рядом с тобой был опытный маг, который восстановил бы твою энергию. Тогда ты смог бы закрыть разрыв. Увы, ты оказался настолько самонадеянным, что взялся за очень рискованное дело даже без страховки. В результате, твои подельники перепугались и утащили твоё бессознательное тело в другую реальность, где Магистр благополучно тебя подлечил и попутно избавил от болезненных воспоминаний.
– Я так и знал, что это он лишил меня памяти,– проворчал Мартин.
– Поверь, юноша,– теперь в голосе хозяина прозвучало осуждение,– в тот момент потеря памяти и изоляция в другой реальности были для тебя единственным спасением. Разрыв потерял связь со своим хозяином и застыл с состоянии спячки. Если бы глупые людишки ни принялись подкармливать его своими тушками, через несколько лет он бы закрылся сам по себе.
– Кто-то погиб? – ужаснулся Мартин. – Но ведь я создал разрыв в портале. Как туда могли проникнуть люди?
– Когда ты отключился и перестал контролировать своё творение, оно последовало за творцом,– хозяин иронично усмехнулся, видимо, эпитет «творец», которым он наградил непутёвого мага, показался ему чем-то вроде бубенчика на шутовском колпаке. – Помнишь кратковременные приступы слабости, которые тебя накрывали? Это и были жертвы твоего безрассудства. И чем сильнее становился твой питомец, тем прочнее становилась его связь с хозяином. Но если бы у тебя хватило ума сидеть смирно в той реальности, то со временем разрыв снова начал бы сокращаться. Когда-нибудь ты смог бы его закрыть совсем.
– Мне нельзя было бежать,– пролепетал Мартин. – Но раз уж я здесь, то смогу всё исправить. – В ответ на своё нахальное заявление он услышал только глумливый смешок. – Не смогу? – потерянно спросил он.
– Даже приблизиться к разрыву не сможешь,– хозяин презрительно фыркнул. – Ты позволил ему установить с тобой такой тесный контакт, что теперь маленькая и, в сущности, безобидная дырочка в пространстве превратилась в настоящее чудовище, пожирающее реальность этого мира. Если твой дружок по доброте душевной повезёт тебя к мамочке, то ты умрёшь ещё в середине пути от полного истощения.
– Мне нужно убраться из этой реальности? – навскидку предположил Мартин.
– Поздновато спохватился,– на этот раз в голосе хозяина не было презрения, скорее, в нём прозвучало что-то вроде сочувствия. – Возвращение в Орден тебя уже не спасёт, но я могу тебе помочь. В этом мире имеется несколько мест, способных если не оборвать, то значительно ослабить твою связь с разрывом.
– Ссылка, вместо казни,– прокомментировал его слова Мартин. – Наверное, это можно считать подарком.
– Как ты думаешь, юноша,– сарказм, прозвучавший в голосе Демиурга, резанул слух его собеседника,– стал бы хозяин этого мира утруждаться, если бы речь шла о жизни одного непутёвого мага, к тому же заслужившего смерть своими безответственными действиями? Речь идёт о безопасности мира. Смерть твоего физического тела не разорвёт связь между тобой и разрывом, понимаешь? Он по-прежнему будет высасывать твои силы, только уже из тонких тел, а потом доберётся и до твоего сознания. Вот тогда миру действительно придёт конец, потому что человеческое сознание является неисчерпаемым источником энергии.
– Ты – хозяин нашего мира? – из всей страшилки Мартин выловил лишь ключевую фразу. – Но тогда почему бы тебе самому ни закрыть разрыв?
– Потому что я подчиняюсь законам этого мира,– буркнул хозяин,– и не могу вмешиваться в дела человеческие.
– Наверное, всё равно придётся,– Мартин устало вздохнул,– я ведь так и не научился трансгрессировать после потери памяти.
– Не смеши меня,– несмотря на грубые слова, в голосе хозяина послышалось странное облегчение,– трансгрессия убьёт тебя даже надёжнее, чем поездка на байке. Я сам тебя перенесу в то место, если ты согласишься.
– Разве у меня есть выбор? – Мартин горько усмехнулся.
– Выбор всегда есть,– отрезал хозяин. – Ты можешь остаться и тихо умереть от потери сил в кругу своих родных и друзей. Правда, в таком случае они переживут тебя не надолго, поскольку всему миру вскоре придёт конец. Но кого это волнует?
