Елена Райдос
Нам не дано предугадать. Созидающий башню: книга IV
Глава 18
Когда Кристина осознала, что Рис покинул её навсегда, то совсем обезумела от горя, и Тарсу пришлось погрузить её в сон. Уложив бедняжку в постель, двое учителей и двое бессмертных уселись у камина, чтобы переварить случившееся за кружкой чая. Спешить им было некуда, поскольку, кроме Кристины, доставить гостей домой всё равно никто не мог. Ни один из Творцов не имел доступа в их мир.
– Как же она это сделала? – задал давно напрашивавшийся вопрос Атан-кей.
– Вроде бы Кристинка его прокляла,– Семён смущённо пожал плечами, как бы извиняясь за столь неубедительную версию.
– Пожелала своему мужу гореть в аду,– добавил Джарет,– вот он и сгорел.
– Странно, там вокруг всё было целое, даже копоти нигде не было видно,– Семён задумчиво почесал в затылке,– а на теле живого места не осталось.
– Внутри тела тоже,– в голосе Тарса можно было без труда заметить нотки недоумения,– словно его сжёг не просто огонь, а какой-то мощный импульс энергии.
– Хочешь сказать, что Рис сгорел практически мгновенно? – Семён скептично хмыкнул.
– Если бы это было не так, то Кристина, возможно, смогла бы его спасти,– подтвердил сие предположение Джарет,– но она даже не попыталась. Я не верю, что она спокойно стояла и смотрела, как её любимый муж умирает.
– Да и мебели бы тогда досталось,– поддержал версию коллеги Атан-кей. – И знаете что,– он на секунду замялся,– мне этот случай кое-что напомнил. Когда мы только познакомились с Мартином, малыш поджёг реку, чтобы продемонстрировать свои способности. Представляете, горела только вода, а всё остальное оставалось нетронутым.
– Я тоже один раз видел, как он устроил погребальный костёр,– воспоминание о похоронах невинно убиенного бессмертного заставило Джарета горько усмехнуться. – Тогда горели камни, а сухая трава даже не тлела.
– Правильно ли я понимаю, что Мартин и Кристина кровные родственники? – Атан-кей всем телом развернулся к учителю подозреваемой. – Может быть, ты что-то упустил, коллега? А вдруг она тоже является Разрушителем?
– Ерунда,– Тарс отмахнулся от нелепых измышлений дилетантов,– я учил эту девочку с шести лет. Нет в ней такой силы, чтобы сжечь человека живьём, да ещё практически мгновенно. Если не веришь, сам просканируй её, пока она спит.
– Мне кажется, что мы кое о чём забываем,– голос Джарета сделался мрачным под стать его сведённым на переносице бровям. – В той сцене было трое участников.
– Ребёнок? – недоумение, написанное на лице Тарса, отразилось на лицах остальных участников совещания словно под копирку.
– Всего один день назад я помешал Рису застрелиться,– принялся рассказывать Джарет. – Знаете, почему он на это решился?
– Из-за Киры? – в глазах Семёна отразилось презрение, которое все бессмертные питали к самоубийцам.
– Наверное, и из-за неё тоже,– согласился Джарет,– Рис считал, что Кира умерла. Но главной причиной была его новорожденная дочь. Этот парень уверял меня, что младенец каким-то образом специально доводит его до безумия и подталкивает к самоубийству.
– Поздравляю,– Семён нервно хихикнул,– вот вы и дождались пришествия второго Разрушителя.
– Вообще-то, второй должен быть Защитником,– Атан-кей задумчиво покачал головой.
– Как по мне, так Мартин гораздо больше тянет на Защитника, чем наш шустрый младенчик,– отрезал Семён. – Марти хотя бы разрушил портал, чтобы избавить своего отца от мучительной смерти, а эта малютка своего отца сожгла живьём, причём только для того, чтобы исполнить каприз своей любимой мамочки.
– Но девочка не могла слышать слова Кристины,– Джарет не удержался от попытки оправдать дочку своей любимой женщины,– детская находится на втором этаже.
– Возможно, всё гораздо хуже, чем мы можем себе представить,– вздохнул Атан-кей. – Если Семён прав, то на этот раз наш мир столкнётся с Разрушителем, способным читать мысли.
Обсудив сложившуюся ситуацию, Творцы пришли к выводу, что малышку Дару нужно срочно доставить в Убежище для обследования на предмет наличия у неё природы Разрушителя. В общем-то, вывод был тривиальным, и для того, чтобы до него додуматься, не нужно было обладать магическими способностями. Однако Тарс с Атан-кеем так увлеклись обсуждением различных методов тестирования демонических младенцев, что совсем позабыли про остальных участников дискуссии. А у этих участников, между прочим, мозги работали в гораздо более прагматичном режиме, нежели у далёких от будничной суеты волшебников, и потому они сразу подметили оторванность всех этих теоретических рассуждений от жизни.
– Ну хорошо, признаете вы в моей внучке Разрушителя,– прервал затянувшийся философский спор Семён,– а дальше-то что?
– Вы же не станете убивать младенца? – Джарет подозрительно нахмурился.
– Никто не предлагает столь радикальных решений,– замялся Тарс,– но оставлять девочку в городе, полном людей, было бы с нашей стороны весьма опрометчиво. Мало ли, что она ещё учудит.
– Думаю, будет правильно изолировать её в Убежище,– в голосе Атан-кея сомнения было явно больше, чем уверенности.
– То есть учеников тебе не жалко,– съязвил Семён. – Правильно, так их, неумёх. Опасности мага только закаляют.
– Можно временно выделить для её содержания ритуальный зал,– формально Тарс поддержал коллегу, но сделал это как-то неуверенно. Похоже, жить по соседству с Разрушителем представлялось ему той ещё перспективой. – Я его переделаю в детскую, хотя у Антона, пожалуй, лучше получится.
– Переделаю,– передразнил его Семён. – А ты хоть раз в жизни видал эту самую детскую? Это же грудной ребёнок, малышке мама нужна, а не ритуальный зал. Кристинку вы тоже планируете изолировать в Убежище? А как насчёт её безопасности?
– Сэм, ты не загоняйся,– Джарет ободряюще похлопал нервного родителя по плечу. – Эта малышка вовсе не монстр, просто она пока не понимает, что делает.
– Верно,– поддержал добровольного адвоката Атан-кей,– девочкой сейчас движут самые примитивные инстинкты, и главным из них является инстинкт выживания.
– Маленький зверёныш с силой бога,– Семён с сомнением покачал головой,– это даже опасней, чем обезьяна с гранатой.
– В представлении малышки её выживание связано непосредственно с мамой,– попытался успокоить его Тарс,– поэтому твоей дочери ничего не грозит.
– Ладно, пойдём обрадуем мамочку,– Семён решительно поднялся на ноги.
– Я бы предложил дать Кристине время до утра,– встрял Атан-кей,– всё-таки стресс был очень сильный.
– А ничего, что мой сын остался один на один с Разрушителем? – в голосе Семёна явно послышалась угроза. – Вряд ли эта мелкая поджигательница примет Алика за свою маму. Тут каждая минута может стать фатальной.
Творцы переглянулись и опустили глаза, чтобы скрыть своё недовольство. В данной ситуации они явно расставили приоритеты несколько иначе, чем отец, обеспокоенный безопасностью своего сына. Встань перед ними выбор: пожертвовать одним человеком или поставить под удар целую реальность, они бы не колебались. Но в данном случае аргументы Семёна показались им убедительными, причём не в последнюю очередь потому, что сопровождались решительными действиями бессмертного. Не дожидаясь медлительных Творцов, Семён просто отправился в комнату дочери, и тем ничего не оставалось, как присоединиться к вожаку.
Насколько проще была бы наша жизнь, если бы всё в ней подчинялось логике. Ну действительно, что может быть естественней для матери грудного младенца, чем стремление воссоединиться со своей дочерью, особенно, если это избавит от смертельной опасности её любимого младшего братика? Семён даже не сомневался, что Кристина с энтузиазмом впишется в план Творцов, но тут он явно не учёл одного обстоятельства, и этим обстоятельством оказался Рис. Казалось бы, какие неприятности мог доставить мертвец? Да, при жизни он натворил немало дел и планировал натворить ещё больше, но смерть – это универсальное средство для успокоения даже самых буйных представителей рода человеческого. Там, за гранью жизни, всё, что не давало нам покоя, теряет свою значимость и становится просто воспоминанием. Увы, как вскоре выяснилось, некоторые мертвецы были способны доставать живущих даже с того света.
Тарс положил руку на голову Кристины, и её ресницы затрепетали, возвещая о том, что страдалица вернулась из мира снов. Вот только что-то было не похоже, чтобы возвращение доставило ей радость. Кристина открыла глаза, однако у столпившихся около её постели мужчин сложилось отчётливое впечатление, что она их не видит. Взгляд женщины словно был обращён внутрь, а если прибавить к этому полное отсутствие какого-либо выражения на лице, то её саму можно было легко принять за покойницу.
– Просыпайся, котёнок,– Семён уселся на кровать и ласково погладил дочь по щеке,– нам нужна твоя помощь.
– Нужно ещё кого-то сжечь? – губы Кристины двигались, но как бы отдельно от остального лица. Если честно, зрелище было жутковатое.
– Это сделала не ты,– влез со своими поспешными и непродуманными утешениями Джарет,– ты не виновата в смерти мужа.
– Тупая отмазка,– Кристина даже не посмотрела в сторону утешителя,– я там была и всё видела.
– Мы действительно считаем, что это не ты послала тот импульс,– Тарс решил взять руководство переговорами в свои руки. – Скорей всего, это сделала твоя дочь. – Кристина даже не сочла нужным отвечать, только скептично усмехнулась. – Прости, милая, но у тебя просто нет таких способностей.
– Это правда,– поддержал коллегу Атан-кей,– я только что просканировал твою ауру и могу подтвердить вывод твоего учителя. Ты не могла мгновенно сжечь человека.
– Ну да, а грудной младенец, конечно, смог,– фыркнула Кристина.
– Вот это нам и нужно выяснить,– Семён взял дочь за руку и слегка потянул. – Поднимайся, нужно доставить малышку в Убежище.
Кристина послушно села в кровати и в следующую секунду исчезла. Команда защитников человечества от кровожадного младенца с облегчением выдохнула. На самом деле никто из них не ожидал, что уговорить потерявшую любимого мужа женщину будет так просто. Они приготовились к долгим и мучительным увещеваниям, возможно даже, к запугиванию, но приготовления оказались лишними, видимо, Кристина и сама беспокоилась за дочь. Увы, сие вроде бы логичное предположение оказалось в корне ошибочным.
Как только мамочка малолетней Разрушительницы покинула честную компанию, Атан-кей с Тарсом тут же направились в ритуальный зал, чтобы переоборудовать его в испытательный полигон, однако там их поджидал весьма неприятный сюрприз. Около тела Риса они обнаружили Кристину. Оказывается, она и не собиралась отправляться за дочерью, просто решила прекратить пререкания самым радикальным способом, покинув место переговоров. На все увещевания Кристина твердила, что её место тут, рядом с мужем, и никакие разумные доводы на неё не действовали. Даже попытка Семёна воззвать к её совести и любви к брату не принесла результата.
– Ну что будем делать? – мрачно поинтересовался Тарс, когда совет защитников человечества открыл вторую сессию заседания около камина.
– Нужно подождать,– Джарет, как обычно, оказался на стороне дамы своего сердца. – Она справится.
– Отличный план,– съязвил Семён,– а пока мы будем ждать, от моего сына останутся только головешки.
– Кроме Кристины, в тот мир имеет доступ только один известный мне Мастер,– Атан-кей произнёс эту фразу как бы в пространство, не обращаясь ни к кому конкретно, но Семён сразу понял, что этот камешек бросили в его огород, и ожидаемо ощетинился.
– Забудь,– отрезал он,– Кира не полезет в логово дракона.
– Как драматично,– Тарс одобрительно цокнул языком. – Ты стихи писать не пробовал, Семён? Кто-то должен доставить этого ребёнка сюда, и кроме Киры, сделать это некому. Я уверен, что она не откажется нам помочь.
– В чём помочь? – раздался за спинами участников совещания очень знакомый женский голос. – Сёма, я тебя уже обыскалась,– Кира сходу накинулась на растерявшегося мужа. – Как ты тут оказался?
Семён быстро вскочил на ноги и, обняв жену за талию, попытался оттащить её подальше от Творцов. Увы, попытка оказалась неудачной, Кира сразу раскусила его хитрость и потребовала объяснений, которые и были ей выданы в полном объёме.
– Я уверена, что ребёнок тут ни при чём,– аргументы Творцов показались Кире неубедительными, но как истинный адепт логики и разума она не стала огульно отрицать саму возможность того, что её внучка может представлять угрозу людям. – Конечно, я сгоняю за Дарочкой,– согласилась она,– и вы убедитесь, что это самый обыкновенный младенец.
– Кирюш, а что если ты ошибаешься,– принялся канючить Семён.
– Ну тогда нужно допустить, что Алик находится в смертельной ловушке,– Кира успокаивающе погладила мужа по щеке. – Ты готов бросить сына на произвол судьбы?
Вот тут-то Семён и осознал, что значит оказаться в положении цугцванга. Выбор, вообще, дело непростое, однако давайте признаемся честно, чаще всего мы сталкиваемся с трудностями выбора вовсе не потому, что не понимаем, какой из вариантов правильный, просто правильные варианты отчего-то так и норовят оказаться серьёзной подставой для нас лично. Иначе говоря, мы тупо пытаемся избежать выхода из зоны комфорта, прикрываясь тем, что никак не можем принять очевидное решение.
Однако так бывает не всегда. Похоже, затейница-судьба ловит особый кайф, когда ставить нас перед действительно невозможным выбором. Именно в такое положение и угодил Семён. Чья жизнь дороже: сына или жены? Как вообще выбирать, если любое решение безальтернативно ведёт к трагической развязке? И ведь даже отказаться от выбора он не мог, потому что сам по себе отказ тоже был выбором. Впрочем, Семён колебался недолго.
– Тогда я тоже пойду,– отрезал он. – Если уж нам суждено поджариться, то лучше вместе.
– Хочешь провалить миссию прямо на старте? – Кира ехидно улыбнулась. – Если эта малышка читает людей как книжки, можешь себе представить, что она прочтёт в твоей душе? Ты же сейчас представляешь собой натуральный сборник ужастиков.
– Я справлюсь,– пробурчал Семён.
– Со временем обязательно,– Кира чмокнула мужа в щёчку, а потом сделала шаг назад и исчезла.
Отсутствовала она примерно минут двадцать, и всё это время Семён мерял шагами каминный зал как загнанный в клетку зверь. Никто даже не пытался его успокоить, поскольку вероятность нарваться на агрессивную ответку была явно выше уровня приемлемого риска. Когда Кира со спящим ребёнком на руках появилась в Убежище, на бедолагу уже невозможно было смотреть без жалости. Пока Семён игрался в зоопарк, Тарс сварганил для младенца вполне вменяемую колыбельку в комнате для гостей, куда Кира и уложила свою внучку. Обследование ребёнка продлилось до ужина. За это время Кира раз десять успела наведаться к Кристине, но ей так и не удалось расшевелить дочь. Только когда Творцы вынесли свой вердикт, та наконец вышла из своего горестного транса.
– Так это правда,– в глазах Кристины промелькнуло какое-то странное выражение. Если бы речь шла не о её ребёнке, то даже можно было бы принять его за ненависть. – Риса убила моя дочь.
– Что ты такое говоришь? – возмутилась Кира. – Это же грудной ребёнок. У Дарочки пока нет способности принимать решения, она просто считала твои мысли и сделала так, как захотела её мама.
– Хочешь сказать, что это я приказала ей убить? – Вот теперь ненависть, которой сверкали глаза Кристины, уже было невозможно игнорировать, и направлена эта ненависть была на её мать. – Это ты во всём виновата,– выплюнула она нелепое обвинение. – Если бы ты не вернулась, Рис продолжал бы любить меня.
– Детка, зачем ты так? – Семён попытался обнять дочь, но та вывернулась из его рук. – Мама не виновата в том, что Рис на ней помешался.
– Она и тебя приворожила,– прошипела Кристина.
– Точно, наша мамочка – та ещё волшебница,– попытка Семёна превратить скандал в шутку, увы, не удалась, и он решил больше не церемониться с грубиянкой. – Котёнок, я понимаю, что тебе очень хочется найти виновника трагедии, но эта трагедия уже случилась, и своими обвинениями ты ничего не исправишь. Тебе не о наказании виновных сейчас нужно думать, а о своей дочке. Малышке нужна её мамочка.
– Да я к этой твари даже на пушечный выстрел больше не подойду,– процедила сквозь зубы Кристина. – Рис был для меня всем в этой жизни, а она его убила. Так пусть тоже сдохнет. Убейте это исчадие ада.
Её слова, полные ненависти и отвращения, вызвали у всех оторопь. Даже Джарету, смотревшему на Кристину сквозь флёр влюблённости, сделалось не по себе, а на Киру вообще было больно смотреть, она точно не ожидала от своей дочери ничего подобного. Семён сразу почувствовал её боль и обнял застывшую в трансе жену.
– Ничего, всё уладится,– прошептал он ей на ушко,– Кристинка просто не в себе. Пусть немного остынет, а нам пора возвращаться домой.
– Но кто-то же должен позаботиться о малышке,– всхлипнула Кира.
– Идите, мы с Тарсом справимся,– Атан-кей ободряюще погладил свою ученицу по плечу.
Кира бросила вопросительный взгляд на Джарета, но тот отрицательно покачал головой. Творцы не стали возражать, ведь кому-то всё равно нужно было присмотреть за Кристиной, а после её выступления ни у одного из них такого желания не возникло. Да и для самого Джарета оставаться рядом со своей пассией было безопасней, ведь только благодаря Кристине установки подчинения не могли его достать.
Возвращение домой не принесло Кире ожидаемого облегчения. Напротив, она всё глубже погружалась в депрессию, и Семён счёл необходимым её немного взбодрить. Первым делом он уселся в кресло и усадил Киру себе на колени. Та сразу свернулась клубочком и застыла в позе эмбриона, словно пыталась отгородиться от жестокого мира.
– Кирюш, не суди её,– Семён прикоснулся губами к любимой голубой жилке на её виске,– она потеряла очень дорогого ей человека. Наша девочка очухается, только нужно дать ей время.
– Кристина сама спровоцировала эту трагедию,– отрешённо прошептала Кира. – Если бы она действительно любила Риса, то отпустила бы его, и он не погиб бы так глупо и бессмысленно.
– Во всём есть смысл,– взгляд Семёна внезапно сделался тяжёлым, как перед хорошей дракой. – Джарет рассказал, что этот гадёныш задумал убить меня ещё раз. Похоже, жизнь его так ничему и не научила.
– Всё-таки высшая справедливость существует,– Кира прижалась к любимому мужчине, обхватив его руками, словно хотела защитить. – Зря мы сетовали на то, что предатель вышел сухим из воды, Рис таки заплатил за свои грехи.
– Они оба заплатили,– согласился Семён. – Нельзя относиться к живому человеку как к своей собственности, особенно, если этот человек тебе дорог.
– Думаешь, то, что происходит с Тиночкой – это просто истерика собственницы, лишившейся ценной вещи? – в голосе Киры прозвучало сомнение, уж больно ей не хотелось верить в столь кондовый эгоизм своей дочери.
– Разве она бы отказалась от своего ребёнка, если бы действительно любила его отца? – горько усмехнулся Семён.
– Может быть, Тиночка просто испугалась,– Кира всё-таки попыталась оправдать свою дочь, но тут же поняла, что врёт самой себе. – Прости, мне так трудно принять эту горькую правду. Наказывать грудного несмышлёного младенца – это не разумнее, чем выбросить молоток, которым сама же и засадила себе по пальцам.
– Ну я бы не назвал Разрушителя молотком,– фыркнул Семён,– эта малышка действительно опасна.
– Какая бы сила в ней ни таилась, но это просто грудной ребёнок, которому нужна любовь и защита,– в голосе Киры было столько боли, что суровый бессмертный едва ни пустил слезу. – Девочка не должна расплачиваться за грехи своих родителей,– уверенно заключила она.
Эх, если бы Семён только мог предвидеть, к чему приведёт его жену сочувствие несчастной малышке, наверное, схватил бы её в охапку и утащил куда-нибудь подальше от всех этих мистических наворотов с Разрушителями. Но вместо экстренной эвакуации, он просто обнял любимую женщину и постарался утешить её доступными мужчине методами. Кстати, это сработало.
Глава 19
Стекло было таким холодным, словно его сделали из льда, но Кира вынуждена была уткнуться в него лицом, поскольку иначе блики яркого солнца не позволяли разглядеть обстановку внутри ритуального зала. Там, в колыбельке жалобно плакала её маленькая внучка, одинокая и несчастная. Подойти к малышке было невозможно, поскольку всё внутреннее пространство её самопальной детской комнаты было накрыто энергетическим куполом. Оставалось только торчать на морозе, беспомощно наблюдая, как проснувшийся в одиночестве младенец обречённо жалуется на свою судьбу.
– Кирочка, что ты тут делаешь? – голос Атан-кея вырвал погрузившуюся в отчаяние бабушку из сострадательного транса.
– Тиночка так и не одумалась? – Кира осуждающе покачала головой. – Если бы мне кто-то раньше сказал, что моя дочь способна бросить своего ребёнка, я бы, наверное, расхохоталась в его бесстыжие глаза. Как же это могло случиться?
– К сожалению, твоя дочь сейчас вообще ни на что не способна,– вздохнул Атан-кей. – У Кристины кататонический ступор, и пока не ясно, сможет ли она вернуться к нормальной жизни. Приходится нам с Тарсом присматривать за младенцем.
– Как-то вы не слишком хорошо справляетесь,– Кира кивнула на заходящегося в крике ребёнка. – Ты собираешься к ней подойти?
– Ну разумеется,– голос высокоучёной няньки прозвучал успокаивающе, но не слишком уверенно,– только сначала малышку нужно усыпить.
– Она же кушать хочет,– возмутилась Кира.
– Вот именно,– Атан-кей сделал рукой плавное движение, словно погладил воздух, и плач стих. – Вот теперь можно зайти в детскую,– объявил он, распахивая перед Кирой дверь.
Первым делом измучившаяся ожиданием бабушка рванула к малышке, однако уже на полпути притормозила и снова повернулась к учителю.
– Как же ты собираешься кормить спящего младенца? – она с недоумением нахмурилась. – Ты что, просто накачаешь её энергией? Неужели Творец не способен сотворить бутылочку с молоком?
– Кирочка, ты же знаешь, что это необычный младенец,– посетовал Атан-кей,– эта малышка способна сжечь человека в одно мгновение. Ты же не хочешь, чтобы Школа лишилась учителей?
– Да с чего ей на вас нападать? – Кира надулась, словно учитель пытался её обмануть. – Вы же просто о ней заботитесь.
– Не надувай свои красивые губки,– на лице Атан-кея появилось совсем не свойственное ему раздражение. – Мы пробовали, и я до сих пор благодарен судьбе, что не отнёсся к защите легкомысленно. Удар был такой силы, что в какой-то момент мне даже показалось, что энергетический щит таки не выдержит.
– Боже мой,– Кира совсем растерялась от признания учителя,– значит, малышка сочла тебя угрозой. Но почему? Ты её боишься?
– Мы с Тарсом просканировали её ауру и знаем, на что она способна,– пробурчал Атан-кей. – Возможно, до убийства Риса наша Разрушительница сама не осознавала свою силу, но теперь она её уже распробовала и принялась вовсю экспериментировать,– он указал на несколько чёрных кругов обожжённой поверхности, украшавших пол ритуального зала.
– Но так же нельзя,– Кира в отчаянии всплеснула руками,– это же младенец, Дарочка должна чувствовать любовь и заботу окружающих, а не их страх. Да и кормить ребёнка чистой энергией долго не получится, без молока она заболеет.
– Когда научится держать бутылочку в руках, получит своё молоко,– неприязненно отозвался Атан-кей. – Всё, Кира, обсуждение закончено. Мне нужно накачать малышку энергией и сменить Тарса. Он и так уже вымотался поддерживать защитный купол такой величины.
– Так вы снимаете защиту, только когда ребёнок спит? – от возмущения Кира уже едва сдерживалась, чтобы не накричать на бестолковую няньку. – То есть Дарочка вообще не видит людей? Да что вы за бездушные твари, разве можно так поступать с живым существом?
– Мне очень жаль,– Атан-кей отвёл взгляд в попытке скрыть своё смущение, – но меры предосторожности требуют жёсткой изоляции этого ребёнка.
– А что будет, когда она подрастёт? – задала логичный вопрос Кира. – Ты не думаешь, что ваш жалкий купол её просто не удержит? Нет, ты не просто об этом думал, ты это точно знаешь,– она ошарашенно уставилась на учителя. – Вы что, готовы убить ребёнка из соображений безопасности?
– Только в критической ситуации,– промямлил Творец.
– Понятно,– Кира скрипнула зубами от отчаяния,– дождётесь, когда кто-нибудь ещё пострадает от вашей изоляционистской политики, и тогда у вас появится законный повод, чтобы расправиться с несчастным ребёнком.
– У тебя есть предложение получше? – в голосе Атан-кея больше не было привычной терпимости и всепрощения. Похоже, сложное, вернее, невозможное решение подкосило его почти нечеловеческое самообладание.
– Я буду ухаживать за Дарочкой,– решительно заявила Кира. – Я её не боюсь.
– Зато я боюсь,– отрезал Атан-кей,– но не за неё, а за тебя. Я не могу тебе позволить рисковать своей жизнью. Всё, закрыли тему,– он развернул посетительницу к двери и подтолкнул её в спину. – Я не хочу, чтобы твой муж потом меня всю жизнь ненавидел.
Кира покинула ритуальный зал, но не ушла, а дождавшись, когда нянька закончит кормление ребёнка и удалится, снова подошла к окну. Мерцание защитного купола не давало как следует рассмотреть внутреннее помещение, но Кире показалось, что малышка не спит, а пристально смотрит на неё сквозь прутья колыбельки. Этот взгляд, полный страдания и надежды буквально вывернул Кирину душу наизнанку.
– Не расстраивайся, Дарочка,– пробормотала сердобольная женщина,– бабушка обязательно что-нибудь придумает. Она у тебя умная. Ты только потерпи немного, не бузи.
Ночка после этого визита к внучке выдалась для Киры бессонной, зато под утро план спасения малышки созрел в её голове, по крайней мере, в общих чертах. На следующий день Кира явилась в Убежище и как ни в чём не бывало принялась расспрашивать учителей о здоровье Дарочки. Очень скоро разговор плавно съехал на здоровье уже самих нянек, и Кира как бы между прочим посетовала на то, что выглядят они, мягко говоря, неважно.
– Ничего удивительного,– вздохнул Тарс,– нам ведь по очереди приходится поддерживать защитный купол довольно большого размера.
– Пробовали сделать его поменьше,– Атан-кей решил внести свою лепту в сеанс жалоб на тяжкую жизнь,– но тогда рикошет от энергетических разрядов попадает слишком близко к колыбельке. Не ровен час, малышка устроит пожар.
– А вы не думали о том, чтобы использовать для поддержания купола технические средства? – с самым невинным видом поинтересовалась Кира. – Там, где я живу, такими куполами накрывают целые города.
– Серьёзно? – Тарс так оживился, что аж подпрыгнул на месте. – А ты можешь узнать, как это сделать?
– А чего мне узнавать? – пожала плечами Кира. – Я ведь участвовала в изобретении купола.
Надо сказать, что после вчерашних обвинений Киры, Атан-кей отнёсся к сему неожиданному предложению с подозрением. Как-то не вязалось её нынешнее сочувствие и готовность помочь с её же презрением и неприязнью к методам Творцов. Однако ситуация с куполом действительно сделалась для бедолаг критической, а потому Атан-кей не стал особо углубляться в мотивы благодетельницы. Как вскоре выяснилось, мотивы эти были насквозь корыстными, поскольку Кира, разумеется, не преминула обеспечить лично себе доступ внутрь купола.
С некоторых пор в Алате и других подземных городах эта технология распространилась на самые разные аспекты жизнедеятельности и из уникальной сделалась такой же рутинной, как климатические установки или гидропоника. Мастерские давно уже наладили производство и масштабирование защитных куполов, так что найти экземпляр нужного размера не составило для Киры большого труда, и уже на следующий день она вернулась в Убежище в сопровождении Кейтиля и тележки, гружёной оборудованием. На время монтажа ребёнка вынужденно погрузили в сон, зато после того, как над колыбелькой замерцало защитное поле, Творцы добрых три часа развлекались наблюдениями за тем, как отоспавшаяся малышка бомбардировала стенки купола энергетическими разрядами.
Результаты испытания были признаны удовлетворительными, и уставшие няньки отправились отсыпаться за все предыдущие дни. Кира вроде бы тоже вернулась домой, но ненадолго. Прихватив заранее приготовленную сумку с детскими причиндалами, она потихоньку вернулась в Убежище. Уже на подходе к ритуальному залу бабушка услышала яростный рёв брошенной и, скорей всего, голодной внучки. Кира прижалась лицом к стеклу и принялась наблюдать, стараясь подгадать момент, когда плач стихнет, и можно будет попробовать приблизиться к опасному ребёнку. Увы, заметив, что за ней наблюдают, девочка разошлась ещё сильнее, и стенки защитного купола засветились вспышками разрядов словно ночное небо от фейерверков.
Не сказать, чтобы Кире совсем уж не было страшно, но жалость к несчастной малышке пересилила её опасения, и она достала из кармана запасной пульт управления куполом. Мерцание защитного поля растаяло, и диверсантка осторожно протиснулась в дверь ритуального зала, стараясь двигаться плавно и медленно. Малышка на секунду замолкла, видимо, от неожиданности, а потом снова захныкала, но уже не так яростно, скорее, для проформы. Кира опустилась на колени рядом с кроваткой и достала из сумки бутылочку с молочной смесью. В первый момент непривычные к соске губки попытались вытолкнуть посторонний предмет из рта, но капелька молока, попавшая на язычок Дарочки, заставила её присосаться к нежданному подарку подобно пиявке.
Когда глазки насытившегося ребёнка начали слипаться от усталости, Кира вытащила внучку из колыбельки и прижала к груди. Она была так счастлива, что даже не заметила, что по её щекам текут слёзы. Следующий час добровольная нянюшка не выпускала свою подопечную из рук, баюкала, пела колыбельные и вообще наслаждалась привычной, но порядком подзабытой ролью заботливой мамочки. Наверное, если бы ни опасение напороться на охрану в лице одного из Творцов, она осталась бы тут жить.
– Всё будет хорошо,– заверила Кира внучку, уложив её обратно в колыбельку. – Бабушка заберёт тебя от этих злых дядей, только приготовит для нас с тобой убежище. Ты уж постарайся их не злить ещё пару дней, а то они и так психуют не в меру.
Увы, рассудительность Киры не передалась её внучке. Теперь своих мучителей она стала воспринимать как инфернальное зло. Стоило кому-то из Творцов приблизиться к куполу, как Дарочка начинала бомбардировать его с азартом заядлого игромана, в добавок изводя тюремщиков истеричным воем. В общем, терпение нянек подверглось серьёзному испытанию, но к счастью, недолгому. На третий день Кира, как и обещала, собрала внучкины вещички в большую сумку, заодно прихватила развешенные по комнате игрушки, и взяв девочку на руки, достала пульт, чтобы отключить защитный купол.
