Елена Прокопович
Жизнь. Инструкция по применению
Часть 2. Сэнни
На столе дедушки стояло множество пробирок. Одна громадная бутылка, высотой в половину меня, именовала себя – этиловый спирт, другая поменьше – аммиак, а на банке с какими-то белыми круглыми штучками было написано уротропин. И ещё много-много ёмкостей манили меня, выпрашивали прикоснуться к ним, почувствовать их действие.
Дедушка часто показывал эксперименты: жидкость меняла цвет, появлялся дым, воспламенялись стаканы или порошки. Это было так интересно, и я всегда хотел сделать что-то такое сам, сотворить чудо. Однако мне никогда не разрешали, «это опасно для маленького ребенка», «прикоснешься к этим веществам и испаришься», но я это знал, что это ложь. Дедушка тысячи раз брал в руки всё это и был очень даже доволен, но я все же побаивался.
Я открыл своё Эго, мама всегда говорила, если надо что-то решить, открывай книжку и внимай словам, они плохого не посоветуют.
Передо мной резко возникли красные языки пламени, я чувствовал жар на своем лице. Прозвучали слова:
Брать пробирки опасно. Если поджечь этиловый спирт возникнет пламя, которое никто не сможет контролировать.
Я всё понял. Я знал, как возникает огонь. За неимением другой бумаги я положил Эго в большую железную чашку. Аккуратно открыл нужный бутыль, что было сложно: пробка не поддавалась моим маленьким пальчикам. Это должен был быть эксперимент, поэтому я насыпал ещё порошка уротропина. Взял спички, поджег одну и кинул в чашку. Я испытал жуткое разочарование, пламя не было таким большим и жгучем, как мне показывало Эго. Возможно я мало налил спирта или бумага была странная. В этих указаниях должны были написать пропорции веществ для чистоты эксперимента.
Но всё вдруг поменялось, язычки пламени потянулись все выше и выше. Как только пламя поглотило стол, влетел папа и потушил его, нажав на большую красную кнопку на стене. Кажется, и он был не доволен огнем.
– Что ты натворил, Сэнни? Вся лаборатория могла сгореть, тебе же говорили не заходить сюда и тем более ничего здесь не трогать! – возмущался отец. Когда люди злились я молчал. Я часто не понимал, в чем моя ошибка. Выслушивать возгласы я не хотел, но никогда не расстраивался. Раз люди кричать, значит им это нравиться, им это сейчас нужно. А мне не на что обижаться или расстраиваться.
– Сэнни, что это в чашке? – его ор сменился заинтересованностью. – Что за листки бумаги? Они какого-то странного цвета.
– Реакция, – я обрадовался, в миске находилась странная кашица, цвета смешались, но в основном проглядывали фиолетовый и серый. Ещё появился странный запах такой, сильный, что противный аромат спирта исчез. – Это реакция, папа! У меня получилась реакция?
– Сэнни, что это за бумага? – спросил отец очень спокойно.
– Это Эго, папа, оно странно прореагировала со спиртом и тем белым порошком. Смотри как интересно вышло! – я удивленно смотрел в миску, а папа на меня.
Он ничего не сказал, просто вышел из комнаты. А я остался один, нужно было повторить эксперимент с каждым веществом по очереди, а может всё дело в странной книге. Где достать ещё одну? Попросить у мамы!
Я воодушевленный своим открытием побежал к маме, хотел ей всё рассказать, но отец меня опередил.
– Ну как же так, Сэнни? – спросила она расстроенным голосом.
Потом папа то кричал на меня, то спокойно говорил по телефону. Из его возгласов я понял, что мне где-то нужно достать новое Эго и что это будет сложно. В управлении ему сказали приехать в одно отделение не далеко от дома и всё объяснить. Мне было интересно, а можно взять у них ещё парочку книг для экспериментов?
После недолго пути мы оказались в скучном здании, серые стены, ещё более серые люди. Меня привели в кабинет к полному мужчине, который представился, Джафри Редонсом. Его лицо напоминало большой бублик, а пузо выпирала настолько, что он не мог близко пододвинуться к столу. Но он легко двигался, попевая детскую песенку. Джафри попросил всё ему рассказать, и я рассказал.
– И Эго действительно сказало тебе, как себя же сжечь? – спросил мужчина, посмеиваясь. Он обратил свой весёлый взор к папе, но тот ответил ему негодующим взглядом.
– Мне было сказано: «Брать пробирки опасно. Если поджечь этиловый спирт возникнет пламя, которое никто не сможет контролировать». Прямо так и было написано, у меня хорошая память!
– Ты похоже неправильно понял, – мужчина пытался говорить рассудительно. – Эго не в коем случае нельзя сжигать, кидать в воду или ещё что. Это очень важная книга, её нужно беречь, ты же знаешь, что она была дана тебе на всю жизнь?
– Да, я не подумал об этом.
– А надо было думать, – яростно сказал папа. – И что нам теперь делать?
Редонс пытался урезонить отца:
– Знаете, это ребенок! Случаются разные инциденты, вы далеко не первые у меня. Однажды…– по лицу Джафри было видно, что он хочет рассказать весёлую историю, и я бы её с удовольствием послушал, но папа – нет. – Я подам заявку и в течение недели вам сделают копию Эго. Он дал бумажку, когда и куда нужно подойти.
Папа резко встал и вышел.
– Маленький Сэнни Данко, ты меня здорово развеселил, только не нужно жечь своё Эго больше.
– Почему, вы ведь сказали, что проблем нет?
Мужчина растерялся, а папа вернулся и, крикнув мне «идём», снова исчез за дверью.
– Пока, подрывник!
– До свидания, круглый дядя!
Мы вернулись домой, мама сидела на диване и плакала. Я не думал, что она так расстроилась из-за этого Эго. Я услышал шум из лаборатории и понял, что это дедушка. Через секунду я стоял и смотрел, как мой любимый человек собирает вещи.
– Дедушка, что происходит. Это все из-за меня? Из-за Эго? Я не буду больше его жечь? Хочешь, я больше не буду заходить в лабораторию?
– Нет, мой маленький Сэнни, это не из-за твоих шалостей. Я уезжаю из Виоса…Я не знаю, когда вернусь, а всё вещества мне нужно забрать с собой. – Он смотрел на меня, на его лице была жалостливая улыбка.
– Зачем тебе покидать Виос?
– Ты не сможешь понять. Ты не знаешь, как устроен этот мир и почему он неправильный. – Он говорил тихо и медленно складывал вещи в коробки.
– И ты никак, никак не сможешь остаться?
– Нет, Сэнни, мне жаль покидать тебя, твою маму и всё наше семейство, но так надо. Мне пора идти.
– Ты ведь не вернёшься? – в моих глазах стояли слезы.
– Боюсь, ты как всегда прав, мой маленький Сэнни. – Старик присел передо мной и обхватил мою голову руками. – Ты умный и очень любознательный, ты можешь достичь больших высот. Ты не всегда должен слушать других, чтобы стать счастливым. Эго будет диктовать тебе один путь, пытайся идти по тому, что говорит тебе сердце. – Теперь и глаза дедушки были переполнены жидкостью. Он встал и продолжил собирать вещи.
– Дедушка, но у меня столько вопросов к тебе. Почему Эго после моего эксперимента стало пахнуть странно, и оказалось кашицей, а не пеплом? Откуда берется это электричество? Как парят над землей электрокары? Что такое подрывник?
– Эх, подрывник – это ты. А на остальные вопросы ты и сам найдешь ответы. Надо быть прытким, разыскивать по всем уголкам библиотек, забираться в сокровенные места. Ты отыщешь ответы на любой вопрос, если очень постараешься. Что ж, проводишь старика?
Я уже не мог сдерживать слезы и лишь слегка кивнул ему в ответ. Дедушка долго обнимался с мамой, она громка рыдала, потом со всеми остальными, а в конце со мной!
На ухо мне он сказал:
– Если я буду тебе очень нужен, ищи меня возле самого большого пресного моря.
Он уехал, а мы вдвоём с мамой сидели на крыльце нашего дома и плакали. В тот день я узнал много нового, но главное, что я запомнил на всю жизнь, что этот мир был неправильный.
2.
Мы смотрели на мой новый Эго. Глянцевая обложка блестела, ещё не омраченная царапинами. Страницы были ровные и мягкие.
– Почему в закрытом виде четко различаются листы, а когда мы открываем Эго, всегда видим именно сегодняшний день и не можем открыть никакой другой?
Джафри Редонс смотрел на меня с грустью и удивлением.
– Эх, так задумано. Я не знаю, как работает эта штука, но могу отдавать заявки на копии. – Мужчина улыбнулся, как будто оправдал своё незнание.
– Это значит, что есть какая-то база, где хранятся Эго граждан в Виосе.
– Да, такая электронная база есть.
– Сколько памяти она занимает, вы её видели?
– Нет, моё дело – заявки, Сэнни. Ты не грусти, что не знаешь ответов. Эта система слишком идеальна, чтобы задавать вопросы. Я считаю, работает, и ладно. А как, это уже не моё дело!
– А чьё дело?
– Создающих Эго, ну там, инженеры, биологи, программисты.
– А где их можно найти?
– Ты опять требуешь слишком многого, у них не написано на лбу «я создаю Эго».
– А где находиться эта организация… Создающих Эго.
– Центр изготовления Эго находится в центре города, знаешь где…– Джафри резко замолчал. – Ты же не пойдешь туда? И не будешь спрашивать каждого встречного о том, как делаются Эго?
Я задумался, наверно, ответ «я туда пойду» разозлили бы Редонса, но врать не хорошо. Я открыл новенький Эго. В моих глазах появился свет, я увидел свой дом и как мама печет булочки.
Нельзя расстраивать окружающих. Тебе нужно пойти домой и читать предписанные тебе книжки.
Я посмотрел на мужчину с улыбкой, в голове повторялось: «Нельзя расстраивать окружающих».
– Моя мама сегодня печет булочки. Полакомиться ими лучше, чем гоняться за людьми и требовать ответов.
Редонс был рад моему ответу, и в подробностях рассказал мне как добраться до нужного места.
Через полчаса я стоял перед огромным лифтом. Я раньше не бывал в этом районе, меня окружали здания. Мой дом стоял на окраине города, он был двухэтажный с небольшим садиком и пристройкой, где была часть дедушкиной лаборатории. А школа была недалеко от него, так что центр Юнетаула я почти не видел.
Лифт поднимался каждые восемь минут. По отверстиям на шахте лифта, я пытался засечь время подъема, но шахта не была видна полностью, она скрывалась за пеленой облаков. Кстати о них, они были низковатые, может мне и казалось. И странно, что до этого небо было ясное, откуда облака тут?
Я начал изучать людей, которые выходят из лифта. Я не знал насколько большая организация этот Центр изготовления Эго, но должно быть она внушительная. Из лифта выходило от 5 до 30 человек, заходило где-то по 50. Какая часть из них относиться к инженерам, или другим людям, которые смогут ответить на мои вопросы, я не знал.
Прошел час, как я изучал обстановку. Я обошёл строения вокруг, осмотрел все здания, кафе, в которых могли сидеть нужные мне люди. Проводить расчеты и разглядывать людей мне надоело, я решил подойти к кому-нибудь наугад.
И приблизился к мужчине в брючном костюме, который только вышел из лифта.
– Здравствуйте!
– Здравствуй, что тебе нужно мальчик?
– Вы там работаете? – я указал пальцем в небо.
– Да, работаю.
– А кем?
– Ох, малыш, для тебя это будет сложно понять.
– Я попробую!
– Я рассчитываю соотношение появления мальчиков и девочек в Виосе, исследую заболевания, которые …
– Понятно, вы генетик.
– Да…
– Боюсь вы мне не подходите, до свидания!
Я убежал в сторону, чтобы у мужчины не возникло вопросов ко мне. Он ещё несколько минут смотрел по сторонам.
Как только он ушел, я вернулся на пост. Как мне отличить инженера от генетика. Я этого не знал. Следующая моя жертва оказалась социологом. Однако ещё через полчаса размышлений, я заметил человека с бейджиком, я приблизился и увидел вожделенную надпись: «Инженер по сбору Эго».
– Дяденька, здравствуйте!
– Что мальчик? – он приблизился ко мне, поправляя свои очки.
– Вы кажется забыли снять бейджик!
– Я никогда его не снимаю! Еще что-то?
– Да, как делаются Эго?
В черных глазах появилась растерянность и удивление. Мужчина осматривался по сторонам. Что за манера у этих работников, они что ли ищут глазами тех, кому можно сказать: «Посмотрите, этот ребенок задает мне странные вопросы!». Но рядом никого не оказалось, мужчина подошел ко мне ещё ближе.
– Ты знаешь, что такие вопросы нельзя задавать! Ты вообще даже думать не должен об этом!
Я не понимал, почему я не должен думать. Я могу думать, размышлять, могу задавать вопросы. Странные взрослые.
– Пошли я отведу тебя туда, где тебе все объяснят. – Он схватил меня за локоть.
– Объяснят, что?
– Почему такие вопросы ты задавать не можешь? – опять он о своем. Я понял, что идти с ним – это значит расстраивать родителей.
– Да, – я остановился и посмотрел на инженера, – я итак это знаю, может я пойду домой и больше не буду докучать вам. Идти наверно далеко? – я бросил умоляющий взгляд.
Мужчина опять осмотрелся.
– Нет думаю, тебя лучше отвести в управление. Пойдем.
Выхода не было, мы подходили к дороге. Людей было много, кто ждал своего аэробуса, кто хотел перейти дорогу. Мы похоже относились ко вторым. Когда мы встали на обочине, не далеко от нас припарковался аэробус, он должен стоять не больше минуты. Я считал секунды в голове 1 и 2 и 3 и … 40. Я резко вырвался из рук взрослого, прорвался сквозь толпу людей и ворвался в аэробус. Двери захлопнулись. Больше я этого инженера не видел.
Мама и вправду готовила булочки. Я сел за стол и принялся кушать, я так устал.
– Ты где так долго был? – спросила мама.
– Редонс что-то напутал и мне пришлось ждать.
– Ты меня обманываешь Сэнни? Тебя не было четыре часа!
– Нет, мама, я не умею обманывать! Зачем мне врать?
– Возможно и не зачем. – Сказала она задумчиво.
– Тебе звонил дедушка или присылал сообщения? –спросил я.
– Нет. Он покинул Виос и больше пользоваться СЭГ не будет. Ты думал он будет писать?
– Надеялся.
– Думаю, нам стоит перестать надеяться, сынок. Дедушка ушел и больше не вернется. И мы больше не услышим ни одного его слова.
Мы сидели за круглым маленьким столом на кухне. Посередине стола стояла большая чашка с булочками. Я откусывал понемногу, мама гладила меня по руке.
– Мама, я же могу думать?
– Сэнни, ты что? Конечно можешь, все могут!
– Сегодня один мужчина сказал мне, что не могу.
– Ты, наверно, опять приставал к этому человеку со своими вопросами?
– То есть я не могу задавать вопросы?!
– В Виосе нельзя задавать теперь многие вопросы, как бы не печально это было, ты спроси меня, я отвечу.
– Ты не знаешь ответов, на то что меня волнует, мама.
Она опустила глаза, похоже она плакала. Я делал всё чтобы, не расстраивать окружающих. Я врал, а ведь это нехорошо. Мамины слезы, значили только то, что я врал плохо, надо научиться скрывать и обманывать лучше.
– Прости мама.
– Сэнни, дело не в тебе! Был бы тут дедушка он бы тебе все рассказал, он знал всё на свете.
Мы сидели вдвоем на кухне и с мокрыми глазами смотрели на дверь, которую никогда больше не откроет один очень нужный человек.
3.
Сегодняшний день начался неважно. Я мечтал откушать, приготовленного мамой, завтрак, а получил папиных наставлений.
– Сегодня важнейший день в твоей жизни, когда определиться твоя дальнейшая судьба. Да, определение основного направление в учебе, это не так важно, как определение твоей профессии. Однако ты поймешь какие дисциплины должен учить усерднее, в чем ты должен хорошо разбираться. Как хорошо, что в Виосе образование основывается на способностях ребенка! Не правда ли, Надя?
– Да, наверно, – ответила она сухо. – Держи свой завтрак, Сэнни!
Папа вышел из кухни, не найдя поддержки своего возвышенного настроения.
– Мама, а как они определяют какое направление мне подойдет?
– Твои учителя наблюдали за тобой. Они знают твои наклонности и таланты.
– Все это чушь сын! Все уже предрешено и было так, когда ты родился. Это написано в твоем Эго! – Папа ворвался в комнату.
– Я так не думаю, он ведь будет писать какой-то тест! – мама обратила вопросительный взгляд к отцу.
– Не знаю, мне кажется это фарс, для галочки!
– То есть ты считаешь, что Виос обманывает нас, Джим?
– Я так ни в коем разе не говорил, Надя, – он как будто оправдывался. – В Виосе всё продуманно, а тест нужен для достоверности, скорее всего. – Сказал папа с облегчением и покинул комнату.
– Вон как испугался, – мама смеялась, – я уверенна в школе тебе всё объяснят. А тебе какое направление больше нравится? – спросила она шепотом.
– Мама, я хочу знать все. – Я тоже шептал. Мама громко засмеялась.
– Ну конечно, ты мой гений!
– Я ухожу, удачи сын! – Отчеканил отец.
– Зачем мне удача папа, если всё предрешено?
– Не надо умничать.
Мама опять смеялась, папа махнул рукой на нас и сдержал своё слово: ушёл.
– Ты станешь самым лучшим, Сэнни! И не важно, что тебе скажут в процессе этого определения!
– Я знаю, мама!
У неё было хорошее настроение, которое передалось и мне. Я решился попытать удачу с водителем аэробуса, спросил об устройстве механизмов в этом транспорте. Водитель явно хотел что-то ответить, но ничего вразумительного не сказал. Но я договорился с ним доехать до конечной остановки, пока у него будет перерыв, я осмотрю транспортное средство. Потом он отвезет меня в школу.
Я был восхищён. Внутри аэробуса всё было запутаннее и непонятнее, чем снаружи. Без пояснения я ничего не мог понять, поэтому я все запечатлел на СЭГ. Я заметил один шлаг, который был и под передней крышкой, и на дне, и под задней крышкой, я попытался зарисовать весь его путь. Пока я вертелся и пытался открыть каждую дверцу на транспорте, за мной наблюдали, не только мой водитель, но и парочку других. Подождав немного, они всё-таки решили пояснить мне как устроена машина. Мне пришлось вступить с ними в небольшую дискуссию, прошло минут пятнадцать и вот вокруг машины крутились три здоровых мужика, а я с ещё одним, видимо более разумным, обсуждал теории.
Данные два часа моей жизни оказались очень интересными, а потом я осознал, что опоздал в школу. Это было досадное открытие, правда опаздывал я постоянно, ведь в мире было столько неизведанных вещей, которые вставали у меня на пути. Однако сегодня был особый день, папа должно быть жутко разозлиться.
Я зашел в кабинет к главной учительнице, я бы мог пойти в свой класс, но меня всё равно бы привели сюда. Я не стал оттягивать неизбежное, хотя женщина оказалась в приподнятом настроение и не стала на меня кричать.
– Сэнни, ты знаешь, что сегодня на первом часу учебы проходил тест-опрос и распределение по направлениям?
Я одобрительно покачал головой, она тяжело вздохнула.
– Где ты был? – она из-за всех сил пыталась сохранить улыбку на лице.
– Я ехал в аэробусе и уснул.
– Правда?
– Да, у меня возникли проблемы с домашним чтением, ночью я почти не спал. Извините, что я так опоздал.
– Это прискорбно, больше не стоит читать ночью, чтобы такой ситуации не повторилось. Ты понял?
– Да!
– Тебе придётся проходить тест здесь и сейчас! Вот тест, а вот ручка. Я тебя оставлю, вернусь через пятнадцать минут. Думай хорошенько, когда будешь отвечать!
– А…
– Нет! Там все понятно, я не собираюсь отвечать на твои бесконечные вопросы.
Она бросила меня без нужных объяснений с непонятным листком.
«Среднее образование в Виосе делится на три направления: социальное, техническое и биологическое. Направлениям соответствуют предметы, которые вы будете изучать углубленно, однако все остальные дисциплины тоже будут играть большую роль для вас.
Далее идут вопросы, которые должны помочь учителям понять вас и ваши предпочтения. Эти вопросы важны только для вас, поэтому отвечайте четко и грамотно.
Вопрос 1: На каком направлении вы бы хотели учиться?»
Дальше шли три варианта ответа. От этого листа я действительно чуть ли не уснул. Там было около семи вопросов, в которых надо было поставить галочки. Я поставил их наугад. Дальше был чистый лист с одним большим квадратом. Вопрос был длинный и неинтересный. Я нарисовал в квадрате схему аэробуса, как я предполагал. Подписал некоторые части. А в самом низу листа написал: «Лучше объясните мне как работает эта штука!»
Закончив с тестом за какие-то три минуты, я решил осмотреться. Электронные устройства меня мало интересовали, в них всё равно не было никакой информации. В углу кабинета стоял шкаф, книги нельзя было найти просто так. Вся учебная информация давалась нам в электронном виде. Поэтому мне было очень интересно исследовать этот кладезь бумажной информации.
Я стал по очереди доставать книги. Названия предвещали скучную писанину: «Виос. Основы устройства; Виос. Основные принципы функционирования. Усовершенствованные правила жизни; Руководство для первых жителей Виоса; Виос. Предписания учителям для воспитания идеальных граждан.»
– Интересно, а печатали такие книги, в названиях которых не использовалось слово Виос?
Однако я нашёл кое-что интересное «Устройство Эго для граждан», но пролистав пару страниц, я понял, что о техническом устройстве там ничего нет. При просмотре этого шкафа, я понял почему был принят закон о разумном использовании древесины.
На верхней полке за другими книгами, я нашел один старый потрепанный экземпляр, на нем было написано: «Почему наш мир обречен?» книга была 2083 года. Здесь не было ничего про технику, но описывался мир, из-за которого потом образовался Виос. Я закинул книгу в рюкзак, осмотрелся, вроде всё выглядело так, как и было до этого.
Через несколько минут учительница зашла в кабинет и села на кресло.
– Ты все, Сэнни? Ответил на вопросы?
– Да, все было просто.
– Замечательно, – она забрала листок и положила его в папку на столе, даже на него не глядя. – А теперь открывай своё Эго?
Я пребывал в легком недоумении, но достал книгу. Пальцы прошлись по гладкой обложке. Я ещё раз посмотрел на учительницу, она одобрительно кивнула. Я открыл Эго.
Передо мной закрутились ситуации и люди. Я видел какой-то кабинет. За столом сидел я и ко мне приходили люди, садились. Мы разговаривали, и они уходили. Я услышал голос:
– Сэнни, ты будешь учиться на Социологическом направлении. В будущем тебе предстоит работать с людьми.
Я закрыл книгу.
– Какое направление?
– Социологическое.
– Это прекрасно, Сэнни. Ты недоволен?
– Я думал мне подойдет больше техническое, ну хотя бы биологическое. Но социальное? Я не понимаю.
– Эго лучше знает. Не расстраивайся, Сэнни, я уверена в итоге ты будешь счастлив.
А передо мной стояла картина: я сижу за столом, вокруг меня крутятся люди. Я ничего не делаю. Люди уходят и приходят, а я просто сижу. Год, два, вечность. Я был в ужасе.
– Сэнни, послушай, люди не всегда получают в жизни, то что они хотят. Но в Виосе всё просчитано, а ты важная часть Виоса. – Её старания мне не помогали. – И знаешь, что! Тебе же нравятся всякие механизмы, химические эксперименты?
Я кивнул головой.
– Подумай вот о чем: человек – это самый сложный механизм на планете! Кости, органы – всё это детали. А мозг! В нем происходят удивительные процессы, химические реакции! – глаза учительницы загорелись. Она продолжала что-то говорить, но я уже понял её мысль.
Не знаю, почему, но её видение показалось мне не таким уж безнадёжным. Хотя я понимал, что учеба будет очень скучной. Я буду наблюдать за самыми сложными механизмами на планете Земля! И более того, я научусь их взламывать и управлять ими!
