Елена Прокопович
Жизнь. Инструкция по применению
17.
Старое здание и устаревшая жизнь. Каждый шаг становился тяжелее, ноги слабели, я хотела не думать о людях в этих стенах, об их судьбах. И себя жалеть я тоже больше не могла. Но я чувствовала эти жалостливые надменные взгляды, гнусные лица. Они осуждали меня! Но за что? За то, что я родилась не как они, растилась не как они, за то, что мне всю жизнь твердили только одно – ты должна служить людям! А теперь эти люди меня осуждают и предают…
Я знала не много, у Валери и Захари были отношения, и она его ударила по голове. Девушка всё уверяла, что он жив и здоров, но я не стала слушать дальше её объяснения. Почему она так сделала? Что её заставило? – Я не знала. Он был жив и где-то сидел в одиночестве с травмой головы. Мне нужно было его найти и спасти.
Я вошла в ненавистный кабинет, стены были такие же серые и людей там не оказалось. Открыв ящик стола, я взяла ключ, где оставила его Валери. Как неосмотрительно с одной стороны, с другой – его никто не нашел. Не стали рассматривать эту свалку.
В конце коридора, где свет так и не появился была маленькая коморка, она принадлежала Захари. Никто о ней и не подумал, там не смотрели.
Как я была глупа! Ходила вокруг да около, и так и не заглянула туда. Однако вины моей здесь было не много, ведь я не знала о её существовании, даже не догадывалась. А никто из этих ученых, не сообщил мне о помещении, где почти неделю находился мой муж, где он умирал…
Я вставила ключик в старый замок. Он открылся. Я с опаской медленно распахнула дверь. Помещение было совсем крошечным, основное место занимали шкафы с бумагами. Света конечно не было. Я зашла и вскрикнула. Возле противоположной стены, свернувшись в клубочек, лежал Захари. Возле двери стояла чашка с какой-то едой и маленькая бутылочка воды. И ещё повсюду валялись окровавленные бинты. На полочке с листами красовался он – прибор, которым Валери совершила ужасное преступление.
Худая спина чуть дрогнула, когда я приблизилась. Я присела и положила руку ему на плечо.
– Захари, Захари!
Я развернула его туловище к себе. Глаза его были полуприкрыты. Из его рта вырывались несвязные звуки. Но он был жив, это самое главное. Нужно вызвать Трисс, надо отвести его в больницу, срочно. Робот не отвечал на сообщения. Я потрясывала его легкое тело, он не мог очнуться полностью, будто он был в полудреме.
– Захари, очнись! Всё будет хорошо!
Я чуть стянула плохо завязанные бинты с его головы, кровь была засохшая и небольшое отверстие…Я не могла на это смотреть.
– Я не могу…Захари…
Моё внимание привлек этот предмет, то самое орудие преступления. Я взяла его в руку и осмотрела.
– Как она могла? Зачем? – спросила я.
– Ты тут? – тихо спросил Захари.
– Да, – радостно сказала я и приблизилась к его голове. – Я здесь, всё будет хорошо. – Я гладила его окровавленную голову.
– Да, хорошо. Хватит, я так не хотел… – его речь прерывалась, глаза были почти закрыты. – Почему со мной это всё происходит? Почему ты не отпустишь меня, мне так плохо…
– Ты меня не видишь? – спросила я.
– Вижу, ты тут, – он крепко схватил мою руку, – я все сделаю! Я знаю, как это важно! – говорил он горячо. – Ты …ты …для меня всё, я тебя люблю. Я уйду от Николь, мы сбежим. – Я пыталась его прервать, но он не останавливался. – Уйдем куда-нибудь. Ты же всё это из-за Николь, из-за того, что она мешает. Я уйду правда! Раз и навсегда, только, мне бы помощь…Помоги мне, Валери, я тебя так люблю…
Я отпустила его голову, он опрокинулся на шкаф. Горечь обиды разлилась по моему телу. Он не знал, что это я, не понимал этого, даже не мог отличить мог голос от её. Захари не предполагал, что я могу искать, беспокоиться о нём. Он не переставал повторять тот бред. Меня начало трясти, я сидела пред мужем, которого любила. А он вымаливал спасения пред другой женщиной. Это стало ужасно противно, тошнота подошла к горлу. Он всё не мог понять, я повторяла:
– Это я – Николь, пришла чтобы тебя спасти.
А он:
– Нет, Николь мне не нужна, только ты, ты.
Капли падали на его голову, кровь чуть-чуть отставала и с соленой жидкостью скатывалась на его лицо.
– Валери, я тебя так люблю, помоги мне! – Пищал его умоляющий голос.
– Да, я тоже тебя любила.
Рука сама поднялась над его жалким телом, хватило одного тяжело удара, чтобы он замолчал и перестал шевелиться. Через несколько минут, я поняла, что пульса нет и не будет. Крови на мне было не много. Никто не поймет.
18.
Валери лежала на полу, она ничего не понимала, но начала поднимать своё тело и осматриваться по сторонам. Её заплаканные глаза остановились на моей фигуре, от этого мне стало не по себе. Она похоже это поняла, виновато отвела взгляд. Я подошел ближе и сел рядом с ней, чтобы не видеть её лица. Нам было нечего говорить друг другу, объясняться было не зачем, да и жалеть её я не собирался. Слабое скребущее чувство внутри не давало схватить её и потащить из Управления.
– Нам нужно поспешить, Ренди ждёт сигнала, – произнес я с осторожностью.
– Где он? – спросила она тихо.
– У Сариса, он должен сделать наш уход безопасным, – она посмотрела на меня с сомнением, – будет угрожать…
– Ренди? Угрожать? – её голос окреп, но сорвался
– Да, только так мы сможем покинуть Виос.
– Чем угрожать? – она повернула голову ко мне.
– Я установил систему бомб на лифт к Центру изготовления Эго. Они никак не смогут снять взрывчатку, там просто отличная защита…
– Стой, хватит тебе нахвалиться, – сказала она озлобленно, жалости к себе у неё не осталось. – Если Лифт взорвётся, как выберется Рендон?
– Никак, если он взорвётся, никто не выберется. Как точнее сказать… потолок обрушится.
Валери замолчала.
– Он не протянет долго с Сарисом. Нам нужно выбираться!
– Скажи ему уходить! – Сказала она уверенно и устремила свой требовательный взгляд на меня.
– А мы? Нам тоже нужно бежать! У меня план, всё должно получиться!
– Беги, а я нет! Я не побегу.
– Что ты несешь? Как ты будешь жить в Виосе?
– Я его изменю, исправлю! Я всё сделаю правильно!
– Нет, ты не отошла ещё от этого, то что с тобой сделал робот…– я опустил глаза в пол.
– О, нет, Сэнни, ты не понимаешь! Не понимаешь, что тут было.
– Тебе…
– Не нужно больше ни объяснений, ни медицинских терминов! Меня растоптали, заставили страдать и каждую секунду хотеть плакать, изливать свою душу! Я этого не хотела! Но всё так! Я могу изменить Виос! И я это сделаю!
– Как?
– Помнишь того маленького мальчика, который верил в себя, который мог сделать, что угодно… – начала говорить она.
– Валери, это нейро…
– Нет, – крикнула она, – послушай, – она схватила меня за плечи. – Сэнни, ты помнишь, когда…
Я видел её лицо и живое шевеление губ, но не слышал её. Она не могла сейчас мыслить здраво. Нам нужно было торопиться…
– Ладно, хорошо, Валери, давай просто уйдем из Управления!
– Ты не веришь?
– Я больше не могу! – Я повысил голос. – Нам нужно идти!
– Идем, – сказала она смиренным голосом.
Я хотел ей помочь подняться, но она справилась сама. Проблем с передвижением у неё не было. Я подал сообщении Сэнни, но тот никак не ответил.
Забрав свою технику, я вернулся в кабинет Николь. Валери растерянно смотрела по сторонам. В комнате была полутень, свет из коридора падал на застывшее тело робота. Собранные темные волосы, стройный силуэт и строгий костюм, не могли заставить забыть о внутренней пустоте. Валери задумчиво смотрела на Трисс, но ненависти в её взгляде не было.
Я решил проверить камеры. Людей в коридоре почти не было.
– Дай мне планшет, – сказала Валери внезапно.
«– Зачем?» – подумал я, но спрашивать не стал.
Ренди не отвечал, во мне зародились нотки беспокойства, но показывать этого было нельзя, у Валери итак было не всё в порядке. Боковым зрением я заметил движение. Сначала я думал, что это Валери и не хотел оборачиваться. Но потом я понял… Окаменевший робот начал шевелиться. Я резко повернулся. Валери сосредоточенно смотрела в планшет.
– Зачем? – крикнул я. Я подскочил к ней и попытался вырвать планшет. Она увернулась. – Зачем? – опять спросил я спокойнее.
– Я тоже забочусь о нашей безопасности.
– Как?
– Она нам поможет.
– Что? – спросил я, выпучив глаза.
– Успокойся, я всё контролирую.
– Как? Откуда ты вообще знаешь, что делать?
– Я тоже могу программировать.
– Это я понял. Но это робот, Валери!
– Я в них разбираюсь, уже…– она замолчала.
– Ладно. – Я отвернулся, и пытался что-то понять.
– Что с Ренди?
– Он не отвечает!
– Идем за ним!
Я уже не мог возмущаться.
– Как?
– Ты же придумал идеальный план, подправь его!
– Да? – пискляво уточнил я.
– Да, – сказала Трисс. У меня был легкий шок.
– Да, – ответил я почти уверенно.
19.
Опустошенные глаза смотрели в окно самого большого строения в Виосе. Вопросов в голове было много: Зачем отец поступил со мной так? Почему Сарис рассказывает мне про всё это? Как там Валери? И сможем ли мы выбраться из все этого?
В это время Сарис сосредоточенно изучал книги о животных. От психологии до каких-то художественных произведений. Он пытался что-то понять, выяснить. Как будто я дал ему подсказку к решению серьезнейшей проблемы. Но я не хотел, не хотел давать ему никаких подсказок, решений. Я говорил о своих чувствах, о том, что было важно для меня, об одной из главных горестей моего детства. Я не был обижен за то, что он хотел перенять мою проблему на весь мир. Просто проблема для одного, для другого может быть просто мелочью. Валери хотела быть любимой, Сэнни хотел спасать людей, Сарис всё мечтал найти идеальную формулу жизни общества, а я так и не определился. И единственным существом, которому я был нужен просто так – была моя собака. Да – я хочу быть кому-то нужным. Я сделал глубокий вдох и всё в комнате как будто замедлилось. Сарис очень медленно перелистывал страницы книги. Это так просто осознавать сейчас – я просто хочу быть нужным. Я сел на стул, который был предложен был мне давно. Я хотел поделиться своим открытием, но старичок вновь бы не смог меня понять. И я так и остался со своим открытием наедине.
Оставались люди, мотивацию которых я все же понять не мог: папа, мама, Николь, может и Вайрен, хотя его судьба волновала меня меньше всего. У этих людей были свои проблемы, свои травмы, от которых они не могли избавиться и которые в конечном итоге и сформировали их жизнь. Лишить их этих травм, что пытался сделать Сарис, значило обезличить их, лишить их самой жизни. Мне это теперь показалось темой для сочинения. В детстве тебе дают проблему, и всю жизнь ты пытаешься её решить. Описываешь свой опыт на тысяче листах прошедших дней, а потом это всё уходит в небытие. Но это не важно, ведь проблему решить нельзя, она и есть ты. Один больший неразрешимый вопрос или множество маленьких вопросов дают темы для постоянных размышлений, силы для жизни. Нам остается одно – во всех красках раскрыть проблему. А найти правильный ответ – разве это так важно? Если всё равно этот ответ может кому-то не понравиться, а большинство так его и не поймет. Человечество только и делает, что всю свою историю решает одинаковые жизненные проблемы. Людям так нравиться наступать вновь и вновь на самые большие, самые острые грабли. На это я могу ответить только так:
– Что ж…
– Что прости? – спросил взволнованно Сарис.
Мой браслет резко завибрировал.
– Я вдруг вспомнил, что пришел сюда по делу.
– Правда? Я сейчас серьезно занят, ты меня озадачил своей речью.
– Мне придется вас отвлечь, – сказал я спокойно задумчиво, – лифт в Центр заминирован.
– Правда, кем?
– Мной? – мой тон был не понятен, даже мне.
– Это действительно серьёзное дело, – оринул от книги Сарис.
– И что ты хочешь?
– Уйти из Виоса со своими друзьями.
– А кто вам мешает? – спросил с насмешкой Сарис.
– Николь Вайрен.
Сарис окинул меня спокойным взглядом.
– Я смогу озадачить Николь в ближайшее время, а вы не будите взрывать мой лифт, я очень спокойно чувствую себя в этой башни.
– А где доказательства?
– Я же сказал, мне нравится этот тихий высотный уголок.
Я подумал, и решил, что в принципе мне этого хватит.
– И как же вы её отвлечёте?
– Устрою голосование, дебаты за новые поправки в правила Виоса. Она очень упорно борется за радикальные методы, совсем хочет лишить хоть какого-то права людей. Я упорно сопротивляюсь.
– Вы и есть оппозиция? – уточнил я, он усмехнулся.
– До такого грозного слова мне далеко, просто мной голос много весит, поэтому я так старательно пытаюсь найти контратаку. Жить мне осталось не так уж много.
Я с грустью опустил глаза в пол, я верил этому старичку с не очень добрым выражением лица. Я мог заставить его бояться или пообещать что-то большое, но это было не нужно. Перед мной был человек, который очень любил своё творение и очень сильно хотел его защитить, хоть и оправдывался уютным уголком.
20.
Виосу грозила огромная опасность. Уже несколько минут робот, посылал сигнал взлома и вторжения. Конечно, это была не Валери, происходило что-то масштабное. Кто-то вновь выдвинул поправки на голосование в Совете и проект Николь мог отодвинуться на неопределенный срок. Этого нельзя было допустить! И единственным путем решения всех проблем была огласка происходящего. Только не правду, правда бы опозорила и откинула Николь в совете. Поэтому она написала:
«Мой муж попал в руки к нарушителям, они требовали мою поддержку оппозиции в Совете, грозились убить его! Я бездействовала, думала, это ложные угрозы. Сегодня нашла мужа мертвым в университете. Кроме того, мой отряд роботов был взломан. Готовится что-то масштабное! Мы должны активировать резервные службы роботов, чтобы защитить порядок в Виосе!»
Данное сообщение произвело фурор, от Николь даже не потребовали никаких доказательств. Через несколько минут Совет дал Николь право распоряжаться всеми возможными силами в Виосе.
Женщина планировала ими распорядиться, она пока не знала, как. Однако ехала, чтобы активировать роботов и по меньшей мере найти Валери и её помощников.
21.
Что приводит нас к этому? К войнам, бомбам, взломам, смертям? Человеческие поступки, которым предшествуют чувства. Потеря, боль, ненависть, страдания – всё то, что делает человека человеком. В моей голове было много решений проблемы человечности: достойные родители воспитывают ребенка в благоприятной среде, однако также показывают ему горести, войны, чтобы предотвратить поломанных ожиданий о реальном мире. Можно сказать, что Виос так и поступает. Но это нет. Система не показывает, как жить, а диктует нам действия. Возможно человеку и стоило сломать жизнь, может и нужны были те страдания? Ответить на это я точно не мог. Сейчас было два подопытных эксперимента под названием «Виос»: я и Валери. Наши жизни были подпорчены теми людьми, кто не следовал Эго. Всё было бы по-другому, если бы мой дедушка и отец Валери слушали Эго. Или нет? – Я не знаю. Но сейчас мы тут – на одной из платформ Центра по изготовлению Эго. И мне нужно вылечить одного человека.
Действия наши были просты: мы нашли ближайшую высотку, с доступом к платформам. Я воспользовался проверенной схемой с лифтом. А дальше главной в нашей операции была Трисс. На таком расстоянии от главной башни, было не много людей, и они витали над платформой. Точнее сказать: к башне шёл лучик от той высотки, по которому мы шли, а между такими лучиками находились конвейеры, огромные машины и вокруг них летали люди или роботы. У меня было много вопросов: как это всё держится? Как летают люди? И главный.
– Куда мы идем? – спросил я нервно. – Башня Сариса, там, впереди. – Мы шли не к ней.
– Нам нужно в блок безопасности, думаю дальше у работников будут возникать вопросы. – Сказала Валери спокойно.
И правда, к нам стали обращаться вопросительные взгляды. Это очень необычно: видеть, как мимо тебя пролетает человек, а потом останавливается и парит в десятках километров над землей. Я не очень беспокоился. Я попал в место своей мечты. Я так долго всех расспрашивал о нём. И вот я тут! Мне хотелось остановиться, осмотреться, спросить. Но как только мы тут оказались, Валери гордо сказала:
– Не стоит проявлять лишних чувств, нас не так быстро вычислят.
И я держался, держался из-за всех сил, только терпкое ощущение, что план провален не давал мне расслабиться. Самое ужасное, что я шёл за кем-то, придерживался плану не своему. Я думал, что выбора то и нет. Но я мог до этого бросить девушку, найти Сэнни по-своему. Но мне показалось, что я стал ответственен за её жизнь, после того как многое о ней узнал. Мне хотелось спасти Валери, оградить её от серьезных ошибок.
Впереди я вдруг заметил большой круглый выпуклый стол. Это конструкция находилось прямо на одной из высоток. За столом стояла девушка, сразу понятно какой природы. Интересно какой вообще здесь процент людей?
– Это по плану? – спросил я тихо Валери, она молчала.
Мы подошли к столу.
– Здравствуй, – сказала доброжелательно Трисс. – Мне было приказано доставить сюда две новые модели.
– Здравствуй, – сказал другой робот ещё более доброжелательно.
Затем её сканирующие глаза направились на Трисс, затем на нас, мы стояли по одаль.
– Мне не поступало информации о прибытии новых моделей. Возможно их нужно отправить на склад, они потрепаны. И их код невозможно прочитать.
Я невольно осмотрел нас с Валери, и вправду, выглядели мы не лучшим образом.
– Да, именно так. Видимо Николь ошиблась с сообщением. – Сказала спокойно Трисс.
– С людьми это часто случается, – ответил робот с доброй улыбкой. – Можете проходить.
Открылся небольшой проход в столе, Трисс встала в центр стола, мы за ней. И наши тела медленно направились вниз.
– А я не думал, что у роботов есть чувство юмора! – сказал я, пытаясь разделить радость победы с Валери. Она молчала.
– Почему она не поняла, что мы люди? – я вновь спросил.
– Я не знаю.
– Ты что, всё делаешь наобум?
– Нет, – сказала Валери обозленно, я не видел её лица.
Я рассчитывал увидеть крышу, мы спустились в какое-то тёемное помещение. Валери бодро зашага в определенном направлении, что даже обогнала Трисс.
– Как побежала, наверно там еда! – Сказал я роботу, поравнявшись с ней. На меня устремился сожалеющий взгляд.
Это помещение было большим, и по всей его площади были расставлены компьютеры. Мы подошли к двери.
– Открывай, – сказала Валери.
Трисс послушно, но медленно подошла к двери, и она распахнулась. В комнате были также компьютеры и экраны. На них ничего не было, пока Валери не села за один из них. Я сел за другой и начал искать Сэнни.
– Она сошла с ума, – сказала резко Валери. Я со страхом посмотрел на ее лицо.
– Кто?
– Николь! – сказала девушка и повернула ко мне монитор. Я внимательно прочитал сообщение, наш приговор. – Как быстро они вычислят тебя?
– Возможно уже вычислили, нам нужно подключиться к каким-нибудь системам Николь, её сообщениям.
Я начал искать пути, Валери тоже. Через несколько минут мы поняли, что роботы ищут нас двоих, причем ищут в области лифта к Центру изготовления Эго. Мы погрузились в легкое отчаянье. Откуда они знают, где мы – было не понятно. Понадобилось много времени, чтобы вычислить нас по камерам. Я стал смотреть на стены, они казались очень прочными, и вправду здесь находилось множество важных данных для Виоса.
– Как ты думаешь, как проходит сигнал сюда, на платформу? – сказал я.
– Что?
– Сообщения сюда не проходят… – озарение пришло внезапно, почему я раньше об этом не подумал.
– Что ты не несешь?
– Посмотри вокруг! Здесь всё изолировано, сообщения не проходят, как и в башню Сариса…
Валери поняла меня и ошалевшими глазами начала просматривать запись с камер лифта. Она нервно перещелкивала секунду за секундой, а потом остановилась.
Ренди свободно ехал в лифте, смотрел прямо перед собой. Лицо его не излучало извечные страдания как всегда, оно даже было почти радостным. А потом он вышел.
Я сел в кресло. Нужно думать, как нам выбраться из этой глупой ситуации. И меня посетило новое озарения. Я взял планшет из рук Валери. Она что-то вновь искала, возможно, Николь. Я просмотрел программы. И был в сотый раз прав.
– Нас сдавала Трисс, – сказал я спокойно.
С новой волной удивления она взяла планшет. Девушка всё это время не замечала, как Трисс тайно отправляла данные своей хозяйке и о нас, и о нашем местоположении, пока мы не забрели в защищённое помещение.
Валери размахнулась и хотела кинуть планшет в робота, но я схватил её руку и вынул из неё планшет. Трисс всё также бездвижно стояла, но мне особенно жалким показалось ее лицо.
– Этим не поможешь, нам нужно выбираться!
– Как?
– А вот и думай! Ты нас сюда привела!
– А ты не подумал, что сообщение до Ренди может не дойти!
– Это не помогает! – крикнул я.
Мы замолчали. Именно в этот момент в моей голове не было ни одной мысли о спасении. Я вдруг вспомнил о своем брате. Как он будет жить без меня? Нужно было отогнать эти мысли. Я сел за компьютер и начал искать безопасный отход.
– Дай свой планшет, – сказала Валери спокойно.
– Зачем? – я посмотрел на неё и понял зачем. – Это плохая идея.
– Да? А какие хорошие у тебя есть?
– Мы можем улизнуть отсюда.
– Из Центра – да, но не из Виоса.
– Мы можем отсидеться где-нибудь, подождать…
– Нет, я не смогу покинуть Виос…
– Почему?
– Там мой отец! – крикнула она. – Меня не выпустят жители Когдорма. У меня нет пути из этого места.
– А как же Вьетта! Она же ушла, она как-то выбралась. Ты тоже сможешь. Представляешь, ты сможешь найти её в том мире. Вы будите вместе.
Она молчала.
– Валери, давай выбираться, ради Вьетты! – Я хотел взять её за руку, но она взяла свой планшет из моей руки и быстро ввела какой-то код.
– Вьетта умерла… – сказала она.
Я увидел, как из глаз Валери полились слезы, а потом почувствовал тяжелый удар по моей голове. Теплая жидкость полилась по шеи, я упал со стула.
«– Надеюсь, у Ренди хватит сил выбраться из этого места,» – подумал я и закрыл глаза.
