Екатерина Береславцева
Что было, что будет, чем сердце успокоится
– Танечка! – на кухню заглянул Юра и, поняв всё по выражению моего лица, слегка нахмурился. – Ну вот, стоило только вам остаться одной… Скажите, моя дорогая, какие фильмы вы любите смотреть?
– Фильмы? – слегка растерялась я от такого перехода. – Разные. Желательно, конечно, качественные. Наши люблю, российские, старые. К французским тоже питаю слабость. А почему вы спрашиваете? Вы хотите пригласить меня в кино?
– Я хочу пригласить вас к себе в гостиную, – мягко улыбнулся Юра. – А там у меня и кинотеатр имеется, и очень удобные кресла для просмотра. Как вы на это смотрите?
– Почему бы и нет? С удовольствием посмотрю с вами какую-нибудь картину. Знаете, сейчас даже привередничать не буду, для отвлечения от грустных мыслей подойдёт любая ерунда.
– Ну нет, на ерунду я не согласен и вам не позволю смотреть! Зачем портить вкус такой утончённой особе? Давайте я возьму чайник, а вы чашки захватите и… Да, миску для Мани я тоже понесу…
Юра, как всегда, оказался прав. Что-то уж очень слабое или глупое я бы смотреть не смогла и очень порадовалась его выбору, к которому он подошёл весьма тщательно. Долго и придирчиво просматривал папки на диске, открывал, закрывал вновь, возвращался, и вот наконец видео было запущено, зрители удобно устроены, маленькая хозяйка большой квартиры напоена, и с экрана телевизора полилась лёгкая, чуточку печальная мелодия…
Конечно, я когда-то смотрела этот фильм, но сейчас, сквозь призму последних событий, совсем с другой интонацией и другим ощущением следила за действием, которое разворачивалось перед нами. Сын миллионера, избалованный и очень одинокий мальчишка, заставляет купить себе живую игрушку – журналиста Перрена, который до конца сохраняет удивительное чувство собственного достоинства и даже становится самым близким другом для маленького Эрика. Конечно, я не могла не провести параллель между собственной судьбой и главным героем картины. Точно так же меня, словно игрушку, взяли в богатый дом, лишили своего лица, но удалось ли им изменить мою душу? На этот вопрос ответа у меня пока не было.
– Хороший добрый фильм… – Юрий повернулся ко мне. – О чём вы задумались, Танечка?
– Я тоже была игрушкой в их руках…
– Вы знаете, а мне пришла сейчас в голову одна неожиданная, но вполне закономерная мысль: может быть, вам тоже своей добротой, своим светом удалось преобразить этих людей?
– Так бывает только в кино, Юрий Николаевич! – я поднялась. – Спасибо вам за просмотр, я пойду к себе. Очень спать хочется.
– Ну вот, опять я вас расстроил!
– Не обращайте внимания, дорогой друг, ерунда, дело житейское… Маня, ты со мной идёшь или тут останешься?
– Мявк! – рыжее тельце не тронулось с места.
– Ну, как знаешь. Спокойной ночи, Юрий Николаевич!
– И вам, Танюша! Пусть сны ваши будут легки и светлы, а пробуждение – беспечальным…
– Вы меня разбудите, пожалуйста, если будут какие-нибудь известия от Ленки…
– Обязательно!
Глава 31
Ночь прошла спокойно, и в точно таком же настрое пробежал следующий день. Подруга звонила один раз утром, чтобы сказать, что никаких новых происшествий не случилось, чем немного успокоила нас с Юрой, и после этого звонка он с лёгким сердцем помчался по делам.
Я провела день, стараясь занимать себя хоть какой-нибудь работой. Прошлась с половой тряпкой по всем комнатам, кроме Юриной, подшила оторвавшийся подол шторы, приготовила несколько блюд на ужин… А вечером меня ждал сюрприз. Он вошёл в квартиру вместе с хозяином, и я даже вскрикнула – от неожиданности и от какого-то неудобного чувства, ковырнувшего меня по сердцу своим остриём.
– Ёлка! Боже мой, я совсем забыла, что скоро Новый год!
– Завтра, Танюша…
– Как – завтра? Ох…
Невероятно, как я потеряла счёт дням. Завтра! Тот праздник, о котором мы с Робертом мечтали, к которому готовились, не зная, что ожидает нас впереди. Впрочем, не знала этого только я…
– Мы поставим нашу красавицу тут, – между тем суетился Юрий, – знаете, Танечка, я ведь давно уже ёлку не ставил. Для одного себя это делать как-то глупо…
– Я тоже забыла об этом, с тех пор, как отца потеряла… Скажите, Юра, а вы почему один живёте?
– Допустим, не один, – он улыбнулся.
– Это сейчас и… временно. А раньше? У вас такая большая квартира, она просто напрашивается на жену, кучу малышей…
– А у меня и была жена, Таня. Налейте, пожалуйста, сюда воды. Только не до края!
– Была? – я замерла с пустым ведёрком в руке. – А где она сейчас?
– Жива-здорова, не беспокойтесь. Просто мы больше вместе не живём.
– Не сошлись характером?
– Вроде того. Танечка, и захватите, пожалуйста, из кухни одну коробку… Хотя нет, я сам, она тяжёлая.
Пока мы обустраивали новое жильё для нашей гостьи, я раздумывала над его словами. Значит, он был женат. Неожиданно, хотя логично. Человек в таком возрасте редко когда остаётся без опыта семейных отношений, особенно мужчина. Интересно, какая она, его бывшая жена? Мне почему-то представилась круглолицая толстушка с искрящимся смехом и русыми волосами. Именно такую Юре и надо, хозяйственную, заводную, чуткую, радостную… Почему же они разошлись?
– Юра, а вы её до сих пор любите?
– Люблю? – он удивился. – Мне кажется, я и раньше этого чувства не испытывал. Так, знаете, юношеская страсть да гормоны, и больше ничего. Мы учились с Надей вместе.
– Так она тоже полицейский? – образ толстушки-хохотушки померк.
– Она юрист, причём очень сильный. И сейчас живёт в Саратове. Со вторым мужем.
– А дети?
– Если вы спрашиваете про моих детей, то мне их пока Бог не дал. А у Нади уже есть сын, лет шесть ему, кажется… Таня, подайте мне эту игрушку.
– Ну вот, а я уже нафантазировала себе внешность вашей бывшей жены. Мне увиделась маленькая полненькая девушка с длинными светлыми волосами и такой же светлой душой…
– Надя выше меня, – усмехнулся Юра. – Брюнетка. Хотя теперь, быть может, и поменяла цвет волос. Я давно её не видел.
– Понятно… – вздохнула я.
– Интересно, а почему вы решили, что именно такая женщина мне бы подошла?
– Ну… Это внутреннее ощущение, Юра. Основанное скорее на эмоциях, чем на логике.
– Ваши эмоции вас подвели, Таня. Могу вам сказать, какой я вижу свою будущую жену… – он обернулся, всматриваясь в меня долгим и задумчивым взглядом. – Впрочем, не стану говорить того, что вы пока не готовы услышать. К тому же я обещал… Ну вот, смотрите, какая красота у нас получилась!
Мы отошли на несколько шагов от наряженной ёлки. Действительно, красота, словами не описать! Мне вспомнилась та огромная ель, которую мы с Робертом встретили на городской площади – яркая, величественная, сверкающая разноцветными огнями, и я подумала, что наша с Юрой ёлочка получилась совсем не хуже. А запах! Еловый аромат навевал воспоминания о детстве, о наших с Ленкой зимних играх, об ожидании чуда, и этого чуда вдруг захотелось мне и сейчас.
– Юра, давайте встретим завтрашний праздник так, чтобы от восторга закружилась голова! Назло всем печалям, всем горестям и неурядицам – пусть мы всё равно будем счастливы!
– Чудесные слова, Танечка! И чудесная у вас улыбка… Как бы мне хотелось, чтобы она никогда не сходила с вашего лица!
– Вы, конечно же, смотрите на меня сейчас, как на друга? – лукаво усмехнулась я.
– А как же! – рассмеялся он. – И, как друг, предлагаю вам выпить чай с пирожными – мне кажется, мы их честно заслужили!
И с этого момента наше настроение переменилось кардинально. Были позабыты, хотя бы на время, наши беды, мы смеялись, громко разговаривали, подшучивали друг над другом – в общем, вели себя, как старинные друзья. Просидели до поздней ночи. Юра рассказывал о днях своей юности, я слушала, подперев кулачком подбородок. Мне действительно казалось, что мы с ним знакомы с давних-давних пор, может быть даже росли в одном дворе. Вспоминала и я – своих друзей детства, которых там же, в туманном детстве, и оставила. Только Ленку и прихватила с собой…
– А кем ты хотел стать, когда вырастешь? – перейти на «ты» оказалось легко.
– Милиционером!
– Да ладно! Значит, твоя мечта сбылась? Вот это да, вот это сила мысли!
– Скорее упёртость, – рассмеялся Юра. – Петровна не зря сказала, что своего слова я никогда не нарушал. Один только раз я озвучил своё желание родителям, и всё – пришлось нести его через всю жизнь.
– Жалеешь?
– Теперь уже нет. Ведь если бы не моя профессия, я бы не встретил тебя…
– А я зато могу похвастаться своей изменчивостью и непостоянством! – воскликнула я. – Кем только ни мечтала стать. Принцессой, балериной, фокусником, почтальоном и даже дрессировщицей тигров! Я вообще цирк в детстве любила. И в жизни тоже. Но вот видишь, так никем и не стала. Хочется теперь крикнуть: люди, не распыляйтесь в своих желаниях!
– Но ведь профессию ты получила? Могу тебе признаться – ты потрясающе готовишь, просто принцесса кулинарии! Да нет, какой там – королевна!
– Не-е-ет, повар из меня никудышный вышел, только на домашней кухне мне и место. А вот так, чтобы глобально чем-то заниматься… Такого занятия я ещё не подобрала. Ты, наверное, думаешь – какая инфантильная особа, да?
– Я вовсе так не думаю! – он помотал головой. – Я бы сказал тебе, что именно я о тебе думаю, но мы договорились, что эта тема пока – табу.
– А знаешь, чем бы я хотела заниматься? – вдруг пришла мне в голову мысль. – Путешествовать! Ведь я нигде не была, веришь? Дальше нашего Арбузова нос не показывала. Даже в Москву никогда не ездила.
– Серьёзно?
– Ага. Когда папа был жив, он не отпускал меня никуда; чтобы поехать с приятелями даже за город, не могло быть и речи. Ну а потом… Потом тоже как-то не случилось…
– Тогда я знаю, чем мы с тобой займёмся, когда решим свои проблемы! Я покажу тебе нашу страну!
– Как хорошо… Как хорошо, Юрочка, что ты именно так сказал. Я очень-очень хочу по России поездить. В Ярославль, Мышкин, на Урал, к Байкалу. Архангельск тоже меня привлекает, и Камчатка, и Калининград!
– Замётано, дорогой друг! – он засиял. – Счастье моё не знает границ…
– Но только сначала мне нужно будет на работу устроиться, Юра. Конечно, если получится с документами что-то решить…
– Есть человек – значит, будет и бумажка. Не переживай об этом, Танечка! О! – он взглянул на часы. – Уже второй час ночи! Ну мы и засиделись с тобой!
– Душевно посидели, да?
– Согласен. А завтра будет ещё душевнее, дорогая моя! Обещаю. Но – это будет завтра, а сейчас…
– А сейчас пора баиньки! – я громко зевнула. – Юр, я завтра посуду помою, сейчас уже никаких сил нет. Ладно? Доброй тебе ночи, дорогой друг!
– До завтра, моя прекрасная подруга!
Если бы мы только могли знать, что будет завтра… Если бы только я могла это знать! Эх, карты мои карты, почему вы не предугадали, не предостерегли…
Глава 32
Проснувшись утром, Юру я уже не застала, нашла лишь маленькую весточку от него: «Видел тебя во сне. Посуду помыл. Вернусь вечером, не скучай, любезный друг!».
– Любезный друг, любезный друг, ты лучше всех моих подруг! – сочинила я на ходу весёлую песенку.
В этот день всё мне удавалось легко, будто воздушное облако вселилось в моё тело. Я порхала по комнатам, пела, пританцовывала, то со шваброй в руках, то с веником. Чувствовала себя Золушкой, которой к вечеру обещан шикарный бал. На кухне тоже всё получалось без усилий, даже придумала и воплотила в жизнь несколько кулинарных шедевров для новогоднего стола. Юра звонил несколько раз на домашний телефон – мобильного-то у меня не было. Голос его дышал радостью, даже когда произносились самые простые слова: как ты спала, дорогой друг, что делаешь сейчас, жди меня, и я вернусь… В последнем звонке, правда, Юра был слегка обеспокоен, возникли непредвиденные дела на работе, но пообещал вернуться пораньше.
– Не переживай, я тебя дождусь, – уверила я его весело, – тем более, что вариантов у меня всё равно других нет!
Но вот город окутался долгожданным сумраком, и за окном, то там, то тут, послышались громкие хлопки, в небо полетели яркие звёзды.
– Ура! – подпевала я им. – С наступающим новым годом, товарищи!
Когда в дверь позвонили, я уже нарядила себя не хуже ёлочки – на шее гирлянда, на голове сверкающие нити «дождика», на каждом запястье – по нитке жемчужных бус. Неожиданный звонок меня насторожил, но к двери я всё же подошла. А вдруг это Юра – не может открыть замок, потому что руки чем-нибудь заняты.
Ещё один настойчивый звонок, а следом за ним – стук и разудалый мужской бас:
Кто в нарядной тёплой шубе,
С длинной белой бородой,
В Новый год приходит в гости,
И румяный, и седой?
Он играет с нами, пляшет,
С ним и праздник веселей!
– Дед Мороз на ёлке нашей
Самый главный из гостей!
– Открывай, хозяйка, заждались твои детки подарков!
– Здравствуй, дедушка Мороз! – дверь всё же я открывать не спешила. – Ты квартиру перепутал, здесь детишек нет!
– Как это нет? – ещё более густым басом произнёс незнакомец. – У меня заказ, дом десять, квартира тридцать семь. Девочка Катя и мальчик Петя. Открывай, хозяйка, не шути! У меня ещё целый список, ко всем успеть надо.
– Да нет же, я вам говорю – вы ошиблись!
Я распахнула дверь, предварительно убедившись в глазок, что на пороге действительно Дед Мороз стоит. Красная шуба, белая борода, пунцовые щёки, шапка, надвинутая на лоб…
– Ну вот, смотри, красавица! – толстые рукавицы ткнули мне листок к лицу. – Чёрным по белому. Катя и Петя Красновы. Вы Красновы?
– Ивановы мы, дедушка! – улыбнулась я. – И деток у нас пока нет, уж извините. Напутали в вашей конторе.
– Уф-ф! – выдохнул он огорчённо. – Так я и знал! Сколько лет Дедом Морозом работаю, вечно какие-то накладки случаются! Придётся теперь на другой конец города топать. Извиняй, хозяюшка! Слушай, не в службу, а в дружбу, водички холодненькой не найдётся, а? Упарился весь, пока в этом костюмчике снег месил.
– Конечно! Да вы зайдите, дедушка, на пороге как-то неловко стоять. Вот тут постойте, я мигом!
Я помчалась на кухню.
– Хорошо живёте, красавица! – неугомонный мужичок топал за мной следом. – Уютно. Правда, кухонька тесновата…
– Нам хватает, – я улыбнулась, хотя бесцеремонность незнакомца меня, признаться, покоробила.
– Врёшь! – радостно гоготнул он и вдруг уселся на табуретку, слегка распахивая свою шубейку. – Небось, такой красотке хоромы подавай, виллу с бассейном!
– Зачем вы так говорите? – я поставила стакан перед ним на стол. – Ваша вода. Пейте, пожалуйста, и…
– И проваливай, старый хрыч, – продолжил за меня незнакомец. – Так, что ли?
– Послушайте…
– Да ты сядь, сядь, Татьяна свет Эдуардовна, в ногах, говорят, правды нет!
Он вдруг стянул с себя шапку, и я ахнула.
– Юлиан!
– Сядь, говорю!
Мой бывший жених изо всей силы стукнул стаканом по столу, жидкость расплескалась, а у меня внутри всё похолодело.
– Боже, как же я тебя не узнала… – я зажала рот ладонью. – Зачем ты пришёл, Юлиан? Что тебе нужно? Мало вы надо мной издевались, ещё захотелось?
– Какая ты дерзкая стала, Геля! Сядь уже, ангел мой, я поговорить пришёл. Ну?
– О чём нам с вами разговаривать, Юлиан Павлович?
Но просьбу всё же исполнила, усевшись на табурет у другого конца стола.
– Ты ещё краше стала, милая! – он рассматривал меня, как хирург своего пациента перед операцией. Да он и был хирургом – холодным, безжалостным и беспощадным. – Горжусь своей работой! Наша Кристина не зря всегда повторяла, что руки у меня золотые!
– Кристина! – горько повторила я. – Няня, превратившаяся в жену…
– Тебе не понравилась моя история про украденное колечко? Зря! По-моему, прелестно вышло.
– Отвратительно! Как, впрочем, и всё остальное тоже!
– Ну не скажи, в твоём нахождении в папочкином доме были и приятные моменты, не правда ли? И вообще, скажи мне честно – разве тебя кто-нибудь обижал, хоть раз мизинцем тронул? Да ты же как сыр в масле каталась, любая твоя прихоть исполнялась в мгновение ока!
– Что ты хочешь, Юлиан? Ты ведь не просто так пришёл. Просто так ты ничего не делаешь!
– Заметила, умница! – он усмехнулся. – Ладно, шутки в сторону. Я действительно не только поговорить пришёл. За тобой я пришёл, радость моя. Забрать тебя отсюда.
– Забрать?! – я отшатнулась. – Я никуда с тобой не пойду. Не пойду, понятно тебе? Так что затея твоя не удалась. Уходи.
– Солнышко моё! – он подался вперёд. – Ты забыла об одном – последнее слово всегда остаётся за мной! Собирайся, нет у меня времени тебя уговаривать.
– Послушай, Юлиан! – я решила действовать мягче. – Ну зачем я вам нужна, а? Правду я теперь знаю, верить вам не смогу…
– А при чём тут все остальные, Гелечка? – он удивился. – Ты со мной будешь жить. Обещаю, что не хуже, чем у Саввы. Правда, далеко гулять тебе не придётся, я всё же не такой дурак, как твой папенька, чтобы на улицу тебя отпускать, но ты не переживай, в моём доме места много, гуляй – не хочу.
– Вот я и не хочу! Понял? Не хочу! С тобой! Жить!
– Дурочка, кто тебе ещё такое предложение сделает, подумай сама! Жить в роскоши, ни в чём себе не отказывая, занимаясь только своими маленькими женскими делами… Какой ещё идиот тебе это даст?
– Ты меня в жёны зовёшь, что ли?
– В жёны надо было раньше идти, – усмехнулся он, – когда тебя просили об этом. Нет, милая, в содержанки. А что это мы так поморщились? Нам не нравится это слово? Ах, я и забыл, что мы трепетные невинные барышни! Или твоя невинность уже под сомнением, а, Татьяна? Лихо ты, кстати, от одного мужика сбежала, к другому прибилась. Уважаю даже! Ну и как, грела постельку хахалю?
– Это не твоё дело! Убирайся отсюда, пока Юра не пришёл, иначе…
– Ах, Юра! – он растянул губы в такой страшной, такой чудовищной улыбке, что меня бросило в жар. – Он не придёт, Гелечка… Не придёт никогда. Бедный, бедный Юра!
– Что ты говоришь, Юлиан… – потрясённо прошептала я.
– Да ты не переживай, девочка моя, со мной тебе не хуже будет. Я ведь люблю тебя, красавица моя. Твоё тело упругое, личико прекрасное… Личико особенно люблю, дорогуша – ведь это моя работа, как никак!
– Пошёл вон сейчас же!! – я вскочила, подцепив руками стол, желая опрокинуть его на Юлиана, но тот оказался быстрее.
Куда мне с моей женской силой против хирурга, для которого орудовать руками – самое привычное занятие! Не успела я и до двери добежать, как была схвачена и стреножена хладнокровным и беспощадным человеком.
– Я ещё раз повторяю тебе, красотка, – он упёрся губами прямо мне в ухо. – Последнее слово всегда остаётся за мной! Вот не послушалась, теперь придётся в мороз раздетой выходить, ай-яй-яй! Шагай!
Но через порог нам уйти всё же не удалось. Сзади грохот какой-то послышался. Обернулись мы одновременно, но моя реакция на необычное явление за окном оказалась медленнее, чем у моего соперника. Я только успела узнать в человеке, который цеплялся за подоконник, Юру, но обрадоваться этому обстоятельству уже не смогла. Юлиан метнулся к окну и с какой-то яростной, сумасшедшей силой оторвал побелевшие Юрины пальцы от пластика.
– Юра-а-а!!!
Несколько невероятно долгих и самых страшных в моей жизни секунд прошло, прежде чем я услышала глухой стук где-то там, внизу.
– Юра!!! – я бросилась к распахнутому окну.
Но вниз заглянуть мне не дали.
– Сучка! Из-за тебя руки запачкал! – Вновь скрутив меня, Юлиан потащил моё несчастное тело к выходу. – Предупреждал же, иди по-хорошему!
И опять кухонный порог остался непреодолённым. В прихожей какой-то звон послышался, как будто кто-то на колокольчики в темноте наткнулся, а потом… Метнувшийся к нам новый гость оттащил убийцу от меня – тот даже моргнуть не успел – и, тяжело дыша, швырнул его в руки ещё одного подоспевшего человека. Юлиана поволокли куда-то, дверь громко захлопнулась порывом сквозняка, а я, закрыв лицо руками и медленно оседая на пол, зарыдала в голос. Роберт – это именно он подоспел первым на помощь – опустился рядом со мной.
– Мышка, маленькая моя… Прости меня!
– Уходи, Роберт! Видеть тебя не хочу!
– Мышка, я должен тебе объяснить…
– Из-за тебя, из-за вас всех человек погиб! Я ненавижу вас! Как же я вас всех ненавижу!!
Когда взволнованная Ленка с не менее обеспокоенным мужем ворвались в нашу квартиру, Роберта уже рядом не было. Я всё так же сидела на полу, прислонившись к ледяной стене, и, глотая солёные слёзы, вспоминала. Вечер вчерашний вспоминала. Юрин смех. Юрины глаза. Мечты наши о путешествиях…
– Татка, Таточка моя! Родная, хорошая!
– У него мама старенькая в Краснодаре… Он хотел меня с ней познакомить… – Я ещё ниже опустила голову. – Мне нужно ей позвонить. Нет, мне нужно туда ехать.
– Куда ты поедешь в таком состоянии, Тань, – Валера присел рядом со мной.
– Да, Танюш… – Ленка прижалась ко мне с другой стороны. – Господи, несчастье какое! Я сама съезжу, хочешь?
– Нет! Это моё, это моя…
Тихо, но настойчиво завибрировал чей-то телефон. С досадой Ленка вытащила трубку из заднего кармана и приложила к уху.
– Слушаю! Да, Петровна. С ней всё в порядке, жива. Что вы сказали?? – Ленкин голос изменился. – Повторите, повторите, пожалуйста!
Она оторвала трубку от уха и включила громкую связь.
– Юра жив, девочки мои! Жив, но в очень плохом состоянии, мы везём его в первую городскую. Доехать бы…
– Доедете! – закричала я в телефон. – Петровна, миленькая моя, хорошая, держитесь, пожалуйста, я сейчас к вам примчусь!! Юра, ты слышишь меня?! Я люблю тебя, дорогой друг, люблю неистово! Не бросай меня, Юра!!
