Екатерина Береславцева
Что было, что будет, чем сердце успокоится
Глава 27
– Вы уверены, что здесь меня не найдут?
– На все сто! Ну кому, скажи, придёт в голову искать тебя в автослесарной мастерской, а?
– Ты плохо знаешь моего бывшего папочку, – мрачно ответила я, оглядывая помещение.
Да, уютом тут и не пахло. А по сравнению с роскошными покоями, в которых я обитала в последнее время… Стоп, Танька, хватит об этом вспоминать! Нашла время нюни распускать!
– Между прочим, я тут целый год жил, – с обидой произнёс Валерка, заметив мой взгляд. – Пока к супружнице не переехал. Да, Лен?
– Тут душ имеется, Тань, и туалет отдельный! – засуетилась подружка. – Мы ребят предупредили, что тут поживёт Валеркина тётушка, так что никто даже сунуться к тебе не посмеет.
– Ну да, тётка-то у меня с прибамбасом, – хмыкнул Валерка радостно. – К такой лучше близко не подходить.
– С прибамбасом? Это что значит?
– Ну, мы всякого наговорили про неё – то есть про тебя. Что ты баба со странностями. Так что…
– А, всё равно! – махнула я рукой. – Со странностями – так со странностями. Спасибо вам, ребята…
– Тань, а, Тань! – Ленка неловко обняла меня и отстранилась, заглядывая в глаза. – Всё пройдёт, правда! Забудешь ты этих козлов, они о тебе тоже забудут, и всё будет как раньше! Станем в гости друг к другу ходить, куролесить, над Петровной подшучивать… А хочешь, к нам переедешь, а? Хочешь? Вот здорово будет! Ну что тебе одной куковать? Скажи, Валер?
– Правда, Тань! – поддакнул Валерка. – У нас места много, сама знаешь. А через полгода в няньки тебя возьмём…
– Как – в няньки? – ахнула я. – Да вы что, ребят… Лена, хорошая моя, это правда?
– А то! – засмущалась вдруг подружка и схватила мужа за руку. – Понимаешь, когда ты погибла, ну то есть когда нам сказали, что… В общем, посидели мы с Валеркой, погоревали, а потом…
– Решили, что жизнь продолжается? – грустно улыбнулась я.
– Совсем не так! – У Валерки вспыхнули глаза. – Твоя ненормальная подруга заявила, что мы должны срочно родить девочку, пока ещё твоя душа не очень далеко улетела!
– Не поняла…
– Это же просто, Тань! – горячо воскликнула Ленка. – Разве ты не знала, что после смерти тела каждая душа ищет нового воплощения? Конечно, кому-то охота и отдохнуть от земных дел, но если человек ушёл совсем молодым… В общем, я подумала, что пока остаётся связь между тобой и мной, у нас с Валеркой есть огромный шанс притянуть твою душу к себе!
– Ну а я спорить не стал, – хмыкнул Валера. – Пусть себе тешится, всё лучше, чем реветь белугой с утра до вечера…
– Лёля… – прошептала я изумлённо. – Ты сумасшедшая!
– Нет, ну а что? – покраснела подруга. – Вот в Маньку же бабкина душа вселилась!
– Точно сумасшедшая…
– А ты думаешь, как бы обычная кошка смогла тебя найти? И не только найти, но ещё и нас привести к тебе?!
– Но разве… Я думала, вы меня узнали – ну, там, в магазине, когда мы с… Робертом… – имя «брата» удалось мне выговорить с трудом.
– Ты себя в зеркало вообще видела, Тань? У тебя же теперь совсем другое лицо! Пластические хирурги постарались на славу, тебя бы и папаша родной не узнал!
– А всё остальное? Фигура, голос…
– Фигура, положим, похожа, но это не доказательство. А голос – Тань, ты же ни слова не вымолвила тогда! Твой братец не дал тебе и рта раскрыть, подлец! Всё рассчитал!
– Да нет, он не мог… – я осеклась.
– Ну да, давай, выгораживай его теперь! Вот молодец! – Валерка сплюнул на пол. – Конечно, он не мог! Ему такое даже в голову не могло прийти, ага!
– Я слышала, что жертвам свойственно влюбляться в своих мучителей… – задумчиво протянула Ленка.
– Всё, я не хочу об этом говорить! – вспылила вдруг я. – Понятно вам? Больше ни слова о моих бывших родственниках, их нет, провалились в тартарары! Не хочу! И вообще – я устала, у меня стресс, мне нужен покой!
– Ну, слава богу! – Ленка довольно улыбнулась. – Наконец-то ты заговорила, как нормальный человек. А то лопочешь что-то жалкое, слушать противно! Идём, Валер! Мы к тебе завтра придём, подружка!
– Если хвоста не будет… – пробормотал Валера.
– А если будет – холодильник у тебя забит, туалет рядом… Продержишься несколько дней! Заняться только нечем… Может тебе принести что-нибудь, Танюх? Ну… картишки там какие-нибудь…
– Книги! – вырвалось у меня. – Принесите мне книги, пожалуйста!
– Любовные романы, что ли? – не поняла Ленка.
– Нет! Поэзию! Цветаеву, Блока, Тарковского… Ну что вы так на меня смотрите?
– Да так… – они переглянулись. – Ладно, будет тебе Тарковский, Татка! И планшет притащим, чтобы эту тягомотину смотреть. Мы тебе и нормальную киношку накачаем, чтобы от скуки с катушек не съехала, да, Валер?
– Вообще-то я другого Тарковского имела в виду, его отца Арсения. Но за планшет спасибо, пригодится. Я как раз «Травиату» не дослушала…
– Что они с тобой сделали, Татка… – Ленка покачала головой. – Ничего, мы тебя скоро в чувство приведём! Ладно, а теперь отдыхай и ни о чём не парься!
Они ушли, а я повалилась на раскладушку, отчаянно заскрипевшую под моей тяжестью, свернулась в калачик и затихла. Манька, которая всё это время просидела на подоконнике, спрыгнула вниз, с независимым видом прошлась к двери и улеглась на пороге, загородив своим телом проход.
Плакать я себе не позволила. Вместо этого, глубоко вздохнув, принялась прокручивать в уме кадры из прошлого, рассматривая их теперь совсем под другим углом. Фрагменты складывались идеально. Имелись некоторые белые пятна, но, я уверена, и они вскоре заполнятся правильными картинками.
Итак, всё началось с того, что господин Пирамидов заявился ко мне на сеанс гадания. Нет, пожалуй, всё началось ещё раньше, с Ленкиной бабки, которая тоже многое узнала о своём клиенте, но то ли имела на него какой-то компромат, то ли просто не казалась опасной в силу своего возраста. Ладно, об этом я ещё подумаю, а вот со мной расклад понятен. В тот момент, когда волшебные карты раскрыли мне некоторые из его тайн, Савва Львович и решил, что я могу оказаться весьма для него опасной. Непредсказуемая девица без царя в голове, унаследовавшая таланты своего папаши и обладающая уникальными штучками, помогающими видеть прошлое, – такой человек просто обязан находиться под бдительным присмотром! А для начала следует лишить её, то есть меня, своих маленьких помощников. Тут и вступает в игру мой дорогой братец, который, обладая определёнными навыками, крадёт колоду и исчезает, оставляя меня в недоумении, но с нарастающей злостью. Опытный психолог, Пирамидов правильно рассудил – лишившись карт, я запаникую, наделаю глупостей и тут уж можно меня брать тёпленькую. Так и получилось. А случайно подвернувшийся горе-водитель идеально вписался в общую картинку, оказавшись у супермаркета как нельзя более кстати. От мощного удара об автомобиль я потеряла сознание, и тут уж можно было делать со мной всё, что угодно. Используя все свои связи и возможности, Пирамидов перемещает моё израненное тело к себе в дом, вместо меня хоронят какую-то неопознанную бомжиху, и всё, дело сделано – я обезврежена! Лицо мне сотворили новое, тело залатали, а уж потеря памяти и вовсе оказалась подарком судьбы! Узнав, что я совершенно ничего не помню, Юлиан сориентировался моментально. Я словно вновь увидела сцену моего возвращения в реальность: как сначала Юлиан юлил – какое точное ему подобрали имя родители! – а потом, обрадовавшись новым обстоятельствам, на ходу перестроился, и вот уже вместо заключённой в темницу девушки миру является счастливая обладательница миллионера-отца, двух братьев и жениха в количестве одна штука. Аплодисменты! Задумка с женитьбой вызывала во мне теперь особенную ярость, хотя причину этого плана я прекрасно понимала: привязать меня к этой семье самыми крепкими узами, узами родства и брака – что может быть надёжнее и что может быть гнуснее?
Я стиснула кулаки и почувствовала, как к глазам начинают подступать слёзы. Эта слабость разозлила меня ещё сильнее. Во что я превратилась, боже! В изнеженную тепличную барышню, не имеющую силы воли даже справиться с собственными эмоциями!
– Ненавижу! Как же я ненавижу вас!! – выкрикнула я в бессильной ярости. Манька встрепенулась, посмотрела на меня долгим понимающим взглядом и, вздохнув, опять опустила голову на лапы.
– Как мне теперь с этим жить, Манечка? Молчишь? Не знаешь? Вот и я не знаю…
Повернувшись на другой бок, я положила ладошку под голову и затихла, прикрыв глаза. Сон – лучшее лекарство, говорила когда-то Тамара, вот и воспользуюсь её советом. А утром… утром решение придёт… Обязательно!
Глава 28
Облегчения утро, конечно, не принесло. Зато повеселиться мне изрядно удалось. А как не веселиться, увидев перед собой нелепое чучело, выряженное во что-то несусветное! Кажется, Ленка – а в этом пугале мне не сразу удалось узнать подругу – нацепила на себя весь свой гардероб. Несколько кофт разной длины, выглядывающих друг из-под друга, лимонного цвета лосины с доходящей до колен зелёной юбчонкой, коротенькая шубка прекрасного розового цвета, солнцезащитные очки в пол-лица, надвинутая на лоб мохнатая полосатая шапка… Завершали картинку чёрные сапоги – большие, на толстой каучуковой подошве, подходящие скорее бравому солдату, нежели молодой женщине в интересном положении.
– Ленка, божечки мой, что это?
– Конспирация! – прошипела Ленка, тщательно запирая за собой дверь.
– Ты полагаешь, что в этом одеянии ты стала незаметной?
– Я полагаю, что если ты хочешь что-нибудь спрятать, то делать это нужно на самом видном месте!
– Да-а-а.... – протянула я. – Задумка удалась. Виднее не бывает… А где Валера? Он тоже сейчас заявится в «чём-то белом без причуд»?
– Ему нельзя, он ведь тут начальник. Иначе пропадай авторитет! – подруга стянула с головы шапку и облегчённо вздохнула. – Уф-ф-ф, запарилась! Думала – не дойду!
– Я вообще удивлена, что тебе удалось это сделать…
– Ну а ты как, Таточка? Как спалось на новом месте? Загадывала про жениха на сон грядущий?
– Про какого жениха? – не поняла я.
– Ну, Та-а-ань! Забыла, что ли? Мы же всегда так делали! Перед тем, как уснуть в каком-нибудь незнакомом доме, шепчешь себе: «сплю на новом месте, приснись, жених, невесте», и во сне он тебе и является! А тебе остаётся только проснуться утром, вспомнить его облик прекрасный и всё, считай, поймала счастье за хвост!
– Я уже поймала… своё счастье… – мрачно пробормотала я. – Даже шептать не пришлось…
– Ох… – она сникла.
– Проехали, Лен. Давай лучше поговорим о том, как от этого счастья избавляться будем. Мне без вас свои проблемы не решить, я ведь теперь – никто. Ни документов, ни жилья, ни покоя… На собственную квартиру даже прав не имею, как не существующая в природе. Кто-кто, Татьяна Ларцева? Вы бредите, девушка, Татьяна Ларцева умерла полгода назад и похоронена… А кстати, Лен, где моя могилка?
– На Южном кладбище… – тихо произнесла Лена.
– Во-о-от! На Южном! Хоть после смерти повезло! – я невесело рассмеялась.
– Таточка, мы с Валерой придумаем что-нибудь, правда! И Петровна обещала подключиться, а у неё сама знаешь какие связи!
– Мне сейчас даже не собственные права восстановить хочется, Лен, а Пирамидовым отомстить. Но как к ним подобраться? Я всю ночь голову ломала, так ничего и не придумала. Мне там показываться, понятное дело, нельзя, тебя с Валеркой они тоже в лицо знают. Остаётся Петровна – но что пожилая женщина сделает против этой мафии?
– Тань, а ты уверена…
– В чём?
– Что мстить хочешь?
– Да! – отрезала я. – Или ты думаешь, что можно безнаказанно над человеком измываться?
– Они над тобой измывались? – испугалась Ленка.
– Они мне всю душу изгадили! «Ангел наш, кровиночка-Ангелиночка», а сами нож за спиной точили, гады! Предатели! Думали рот мне заткнуть своей показной заботой! А самое страшное, подружка, что, даже вернись ко мне память, они бы ни капельки не проиграли – ведь к тому времени я бы уже увязла по самые уши! Думаешь, просто так меня в объятия к этому садисту толкали? И ты ещё сомневаешься, хочу я мщения или нет? Да я жизнь положу, лишь бы этих негодяев на чистую воду вывести!
– Мы с тобой, Таточка! – Ленка обняла меня. – Ты только не плачь, хорошо?
– А я и не плачу! – шмыгнула я носом.
– Вот и умничка, вот и молодец! А сейчас мы с тобой чайку бацнем с пирожками! Петровна напекла, вкусню-ющие! Я с утра к ней забегала…
– Петровна… – судорожно выдохнула я. – Знаешь, Лен, я многое за эту ночь поняла. Про себя, про всю свою прошлую жизнь… Глупая я была, Лен. И невозможно упрямая. Прав был отец, ограничивая мою свободу, ещё и не в таких рукавицах следовало меня держать! А если бы не Петровна, вообще не знаю, где бы я сейчас была!
– Думаю, что не здесь, это уж точно! – окидывая красноречивым взглядом комнату, хмыкнула Лена. – Но ты всё же зря, подружка. Эдуард Игнатьевич, конечно, умный был человек, но рука у него шибко тяжёлая была. Даже мне пару раз доставалось, помнишь?
– Ещё бы! – невольно улыбнулась я.
– Хотя вообще-то, Тань, я жутко тебе завидовала…
– Как это?
– У меня ведь отца не было. Ты же помнишь наше женское царство: бабуля, мама, четыре тётки, куча племянниц… Дядя Эдик мне тогда казался идеалом мужчины. Впрочем, я и сейчас своего мнения не поменяла. Я ведь даже собственного мужа выбирала по образу и подобию твоего отца…
– Валерку?!
Признаться, подружкино откровение поразило меня в самое сердце. Мой отец – идеал мужчины? Циничный хитроумный педант с наклонностями тирана? Вот это новость! Хотя… Петровна ведь тоже когда-то обмолвилась о нежности и страстности своего ухажёра…
– А ты разве не замечала, Тань?
– Ну… Нет, конечно какое-то сходство найти можно… Вот рост, например… – неуверенно протянула я.
– Смешная ты, Татка! – прыснула Ленка в кулачок. – Ладно, давай-ка есть, у меня ведь с утра маковой росинки во рту не было, а мне это плохо. Доктор велел принимать пищу небольшими порциями, но часто…
Подруга смущённо покраснела, а я почувствовала себя виноватой. Совершенно забыла о её беременности! А всё потому, что своими проблемами занята больше, чем чужими. Эгоистка!
– Прости, Леночка, я не подумала… Что же ты стоишь, садись! Ой, подожди, я тебе подушку подложу!
Я бросилась поправлять единственное стоящее в комнатке кресло, а Ленка громко и с наслаждением расхохоталась.
– Тань, ну ты чего! Я беременная, а не больная!
– Больная – не больная, а лишняя забота не помешает! Садись, садись, я сама с едой разберусь!
Так и не дав подружке ни к чему прикоснуться, я набросила на стол длинное полотенце, расставила на нём чашки, посетовав про себя, что у одной из них отколот краешек, разлила горячий чай, выложила на блюдо пирожки аппетитной горкой, изящным веером уложила салфетки – как учила Лидушка, – налила молоко в Манькину миску и притулилась на раскладушке, с грохотом подвинув её к столу. Ленка наблюдала за мной с лёгкой, немного отрешённой улыбкой.
– Знаешь, что я сейчас поняла, Лен? – прищурилась я. – А ведь ты очень изменилась! Мягче стала. Женственнее. Такое что-то акварельное в твоём облике появилось… Я и подумать не могла, что беременность может так человека преобразить!
– Это ты изменилась, Тань… – Подруга задумчиво провела пальцем по ободку чашки. – И дело даже не в этом лице, к которому я уже начинаю понемногу привыкать. Внутри тебя что-то произошло. Что-то большое и… как бы это сказать… настоящее, что ли. – Её глаза сверкнули. – Знаешь, ты мне сейчас напоминаешь меня пятилетней давности – ну, когда я Валерку встретила. Я ведь именно тогда поняла, что вот оно, пришло!
– Что пришло, Лен?
– Настоящее, взрослое! Это ведь ни с чем не спутаешь. Да-да, именно так. Ты повзрослела, Таточка, и я безумно этому рада! Хоть у тебя это и не из-за беременности… А помнишь, как мы мечтали родить в один день?
– Помню. Вот глупые барышни, да? – улыбнулась я, чувствуя, как тоскливо сжалось моё сердце.
– Ну ничего, у нас ещё будет шанс! Вот рожу Таньку, немножко приду в себя и за тебя возьмусь. Хотя надо уже начинать, время так быстро бежит – оглянуться не успеваешь. Чтобы сегодня же про жениха на сон грядущий загадала, поняла? А как покажут тебе его лик прекрасный, полдела, считай, сделано – тебе-то с твоим умением людей находить… Кстати, а карты волшебные ещё при тебе?
– Карты? Нет, Лен, я их… потеряла.
– Жаль! Ну ничего, истина нам и так откроется, ведь правда же? Нужно только сильно-сильно захотеть! Вот я измаялась из-за нашей с тобой разлуки, а теперь смотри – сразу две Таньки у меня! Большая и маленькая!
Она радостно откусила полпирожка, а я, вздохнув, опустила глаза к чашке. Совсем не до романтических мыслей мне сейчас, подруженька моя. Из пропасти бы выбраться, в которую меня занесло, а потом уже можно будет и о собственной судьбе подумать. Хотя, сдаётся мне, не скоро я ещё смогу спокойно об этом размышлять…
– Танюш… – Ленка подняла на меня глаза. – А ты расскажешь мне о своих приключениях? Ой, тебе неприятен мой вопрос, да? Прости, пожалуйста…
– Я расскажу, Лен, – с усилием улыбнулась я. – Только не сейчас, хорошо? Мне пока не очень радостно об этом вспоминать…
– Я понимаю! – быстро закивала Ленка. – Вот я глупая! Кстати, я ведь тебе всё принесла, что ты просила! Книжки, планшет… Сейчас!
Она извлекла из пакета несколько томов, при виде которых тоскливо заныло моё сердце, и тонкий планшет, обёрнутый в шерстяную ткань.
– Это мы в книжном нашли, рядом с домом, а планшет – Валеркин, недавно куплен, буквально неделю назад! Так что тебе повезло, Таточка! Валера его очень тщательно выбирал, ты же знаешь, какой он дотошный в этих вопросах! Вот, пользуйся на здоровье!
– Подожди, Лен, – моя рука замерла над столом. – А ты уверена, что Валерке было бы приятно, узнай он о твоей бескорыстной доброте?
– Как ты витиевато стала изъясняться, подружка! – хихикнула Лена. – Да не парься ты, он мне ведь его сам отдал! Я ещё брать не хотела, думала – свой тебе принесу старенький, а Валера настоял! Мне, говорит, для нашей Тани ничего не жалко!
– Так и сказал? – не поверила я.
– Слово в слово! А потом добавил: если бы не она, то есть ты, Татка, не видать бы мне дочки, как своих ушей!
– Подожди, Лен, я что-то не понимаю…
– Ну а что тут непонятного, Танюш? Он ведь давно меня уговаривал ребёночка родить, почти с первого дня, как мы познакомились, а я всё отнекивалась. То у меня работа, то диссертация. Он ведь и пить начал из-за этого…
– Сегодня день открытий какой-то… – изумлённо пробормотала я. – Но ведь я всегда думала, что это именно он против детей…
– Мне кажется, ты многое видела не в том свете, подружка…
– Похоже, так… – Я помолчала. – Не зря, видимо, мне память отшибло, вижу я теперь в этом явный умысел мироздания – носом меня ткнуть в мои ошибки, чтобы поняла, чтобы осознала…
Я не договорила – в дверь, совершенно неожиданно для нас обеих, негромко постучали. Вздрогнули мы одновременно и одновременно вцепились друг в друга руками.
– Это они, Лен! Они нашли меня! Господь всемогущий…
– Чш-ш-ш, – прошипела Ленка и зажала мне губы ладонью. – Молчи! Нас нет!
С той стороны двери возникла пауза, которая прервалась спустя полминуты ещё более настойчивым стуком. Ленкин нос покраснел, а я почувствовала, что ещё секунда – и сердце моё выскочит из груди.
– Девочки, вы здесь? – вдруг произнёс кто-то прямо в дверную щель, и мы с Ленкой облегчённо выдохнули.
– Петровна!
Когда на пороге возникла дородная фигура моей бывшей консьержки, я ясно осознала, что теперь я спасена. Да-да, весь облик Петровны, такой забытый, но такой родной, решительно взбодрил меня, дал надежду, и мне даже захотелось крепко обнять эту великолепную женщину, что я, кстати, сразу и сделала. И почему я раньше боялась её? Воистину, стоило пройти через все злоключения, чтобы кое-что понять в своей жизни.
– Ну-ка, посмотри на меня, девочка! – Крепкие пальцы Петровны приподняли мой подбородок, а глаза внимательно и с явно читаемой нежностью вгляделись в моё лицо. – Хороша, ничего не скажешь! Просто картинка писаная! Ей богу, не узнала бы, пройди ты мимо меня!
– Так и мы с Валеркой не узнали, представляете, Агафья Петровна? Со спины вроде Татка, а лицо…
– Ох и заставила ты нас поволноваться! – Петровна неистово прижала меня к своей груди. – Особенно меня, дуру старую! Эдик мне тебя доверил, а я не уберегла…
– Ну что вы, Агафья Петровна! – пискнула я. – Вы-то тут при чём! Это я сама… сглупила! Век себе не прощу, что эту заварушку с картами затеяла! Ну да что теперь говорить…
– Ты права, слезами и сожалениями теперь не поможешь, надо думу думать, как выпутываться будем. Знаете, друзья мои, я тут вот что решила…
Отстранив меня, она вдруг направилась к двери энергичным шагом, а мы с Ленкой переглянулись.
– Юрий Николаич, зайди!
Не успели мы с подружкой и слова вымолвить, как на пороге возник незнакомец – лет сорока, среднего роста и весь какой-то неприметный – и, бесшумно закрыв за собой дверь, улыбнулся нам с Ленкой. Улыбка его мне понравилась, но настороженное недоумение, возникшее при его появлении, тем не менее не исчезло. Что ещё Петровна задумала? И кто этот мужчина?
– Знакомьтесь, девочки, это Юрий Николаевич Иванов, мой старинный друг и очень хороший человек.
– Знавали мы уже одного такого Иванова… – ворчливо пробормотала Ленка, окинув вошедшего неприязненным взглядом. – Теперь вот расхлёбываем… Да, Тань?
– Добрый день, Юрий Николаевич! – подчёркнуто вежливо произнесла я. – Извините мою подругу, она просто очень переживает за меня.
– Я её очень хорошо понимаю, Татьяна! Я бы тоже на её месте…
Тут он вдруг смутился, покраснел и поспешно обратил лицо к Петровне. За поддержкой, видимо. За Петровной дело не стало.
– Девочки! – строго сказала она. – Юрий Николаевич – мой лучший ученик, и если кто способен в этом городе нам помочь, так только он!
– Ученик? – удивилась я. – А вы разве в школе преподавали, Агафья Петровна? Я не знала…
– В школе милиции, – пояснил мужчина, переводя взгляд почему-то на Ленку, хотя вопрос исходил от меня.
– Ах, в школе милиции! – обрадовалась подруга. – Вы-то нам и нужны, Юрий Николаевич! У нас тут такие дела творятся, только профессионалы и смогут разобраться. Ведь вы хороший профессионал, правда?
– Самый лучший! – возвестила Петровна, положив руку на плечо гостя. – Моя гордость! Да что там – гордость всего Арбузова!
– Ну что вы, Агафья Петровна… – опять смутился Иванов.
– Если бы вы знали, девочки, сколько наград у этого скромного юноши!
– Агафья Петровна!
– Своих героев страна должна знать в лицо! – сурово отрезала Агафья. – Так вот, Танечка, я взяла на себя смелость ввести Юру в курс дела, и он разделил со мной моё возмущение, а также пообещал, что поможет нам восстановить справедливость! Могу сказать вам одно: стоящий перед вами человек никогда ещё не нарушал своего слова! Слышите вы? – никогда!!
– Значит, вы сможете мне помочь, Юра? Это правда? – тихо произнесла я, опускаясь на табуретку. Ноги мои почему-то сделались ватными. – И вас не испугает, что в дело замешан самый… самый могущественный и опасный человек нашего города?
– Меня может испугать только одно, Татьяна… – он, наконец, посмотрел на меня, и взгляд его был так странен, но, в то же время, так однозначен, что я сразу же поняла причину его смущения. – Только одно… Видеть вас несчастной!
– Ой, – пискнула Ленка, до которой тоже дошло.
– Леночка, деточка, а ты мне покажешь, где у вас тут уборная? – после долгой и весьма красноречивой паузы воскликнула прямолинейная Петровна. – А Татьяна пусть пока все детали Юре прояснит…
И, не слушая ничьих возражений, она потянула озадаченную Ленку за собой. Взгляд, брошенный на меня напоследок, вызвал во мне улыбку. Ох, Петровна, бесхитростная твоя душа!
