Дмитрий Волков
Свобода воли. Иллюзия или возможность
Конфигурация 1. Гамлет (тело) и Йорик (мозг)
Подобного рода вопрос уже возникал раньше, когда обсуждались различные варианты трансплантаций. Первая конфигурация Деннета отчасти близка случаю с трансплантацией мозга. Но в той ситуации ответ казался очевидным: личность была там, где мозг. Когда производилась трансплантация мозга, вместе с ней трансплантировалась и психика личности. Это, скорее всего, предопределяло работу интуиции. В данном же случае все не так однозначно. Мозг Деннета трансплантирован, но тело сохранило функциональность и свою связь с мозгом и психологическими характеристиками. Это запутанный вариант трансплантации. «Итак, я сижу на складном стуле и смотрю сквозь небьющееся стекло на свой собственный мозг. Но погодите… не должен ли я сказать, что плаваю в булькающей жидкости, озираемый собственными глазами?» [Ibid., 193]. Герой мысленного эксперимента, глядя на собственный мозг, философствует в шекспировском духе. И автор сюжета решает не ограничиваться намеком на знаменитую трагедию. «Совсем сбитый с толку, я попытался прибегнуть к любимому трюку философов. Я принялся раздавать вещам имена. “Йорик, – сказал я вслух своему мозгу, – ты – мой мозг. Остальное тело, сидящее на этом стуле, я назову “Гамлетом””. Все мы сейчас здесь: мой мозг, Йорик, мое тело, Гамлет[,] и я сам, Деннетт. Где же я теперь?» [Ibid., 193].
Альтернатива 1. Где Йорик, там и Деннет. Такое решение подходит некоторым сторонникам психологического подхода. В первую очередь – тем из них, кто ассоциируют тождество личности именно с мозгом[41]. В мозге запечатлены подробности жизни, ключевые психологические качества и способности личности. Но, как я отметил, случай трансплантации в истории Деннета особенный. Несмотря на то что «управление» организмом ведется из «чана» в научной лаборатории, перспектива героя – со стороны его тела. И основные жизненно важные события для Деннета, кажется, происходят не в чане, где Йорик, а там, где Гамлет. Несмотря на то что мышление происходит «в чане», место личностных интересов – это местонахождение его тела.
Альтернатива 2. Где Гамлет, там и Деннет. Такое решение подходит сторонникам биологического подхода. И кажется, эта альтернатива ближе субъективному восприятию Деннета, созерцающего собственный мозг. Шекспировский герой, глядя на череп, обнаруживает бренность человека, а Деннет, глядя на собственный мозг… что это – не он! И правда, мозг, бездвижный, находится в чане, никуда, по-видимому, не собирается. А Деннет вот-вот отправится в Тулсу, где будет обезвреживать боеголовку. Или на секретное задание отправится не Деннет, а радиоуправляемый биологический робот? С одной стороны, интуиция, связывающая личность с телом, с действующим в мире и воспринимающим агентом, слишком сильна. С другой стороны: разве нет противоречия в возможности воспринимать и быть воспринимаемым одновременно? Гамлетовские (йориковские?) размышления наводят героя на любопытную мысль, примиряющую, кажется, обе позиции.
Альтернатива 3. Деннет там, где он сам считает. Эта неожиданная новая позиция любопытна тем, что не предполагает жесткой зависимости между местоположением личности и какой-либо из ее физических частей. Точка зрения, а с ней и субъект, может мгновенно перемещаться с одного физического объекта на другой. В нашем случае – от мозга к телу. Более того, местоположение Я может вообще не соответствовать какой-либо физической части тела человека. Допустим, мы наблюдаем за событиями с помощью видеокамеры, находящейся в другом помещении. Если ничто не отвлекает нас, складывается устойчивое ощущение присутствия в этом другом помещении. Присутствия прямо за объективом видеокамеры. Значит, точка зрения может вообще не совпадать с положением частей человека. К этой позиции, как кажется, склоняется и герой мысленного эксперимента.
Но нас, читателей, она может насторожить. Совпадает ли на этот счет позиция Деннета-героя и Деннета-автора? В конечном итоге Деннет – один из самых последовательных сторонников материализма. Может ли он допустить, чтобы личность, подобно призраку, перескакивала с объекта на объект и даже существовала в пустоте? Дальнейшие злоключения героя мысленного эксперимента усиливают сомнения в полном совпадении взглядов героя и автора.
Итак, Йорик остается в безопасности, в стенах техасской лаборатории, а Гамлет отправляется к радиоактивному объекту. Но, не успев завершить задание, он попадает в беду: «Я совершенно оглох. Сначала я подумал, что сломались наушники моей рации, но когда я постучал по шлему, то ничего не услышал. По-видимому, сломались слуховые приемопередатчики… Я начал описывать то, что со мной происходило. В середине предложения я понял, что случилось еще что-то. Мой голосовой аппарат внезапно прекратил работать» [Ibid., 197]. Следом отказала правая рука, потом левая, и Деннет совсем ослеп. Проклиная ученых, впутавших его в эту авантюру, он сидит, оглохший, ослепший и неподвижный, в радиоактивной шахте, но вот… с отключением последнего передатчика он мигом переносится в Хьюстон. «[Е]сли минуту назад я был заживо погребен в Оклахоме, то теперь я был лишен тела в Хьюстоне» [Ibid., 197].
Моментальный перенос точки зрения становится поводом к «озарению» Деннета. Он столкнулся с подтверждением нематериальности души! «Ведь когда последняя радиосвязь между Тулсой и Хьюстоном прекратилась, я поменял местоположение со скоростью света! И моя масса при этом не увеличилась!.. Я не мог себе представить, как философ-физикалист мог бы это опровергнуть, не прибегнув к крайней, противоречащей здравому смыслу мере – запрещению всякого упоминания о личностях» [Ibid., 197–198]. Убеждение героя в субстанциональной нематериальной сущности Я вряд ли разделяет Деннет-автор. Но есть ли у последнего другой способ объяснить мгновенное перемещение личности героя? Пока мы размышляем над этим вопросом, герой «радовался своему философскому открытию и ломал голову… над тем, как сообщить о нем в журналы» [Ibid., 198]. К счастью, возможность установить связь с внешним миром и поделиться впечатлениями у него тоже вскоре появилась.
Конфигурация 2. Йорик (старый мозг) и Фортинбрас (новое тело)
Ученые погружают мозг Деннета в сон, а после пробуждения он обнаруживает, что обрел новое тело. «[П]осмотрев в зеркало, я удивился, увидав там незнакомца. Он был с бородой и немного толще меня» [Ibid., 198]. Да, Гамлет остался в подземной шахте, а у Деннета – новое тело. Его наш герой именует, конечно, Фортинбрасом. Оно также оснащено радиоконтактами. Поэтому Фортинбрас, как и Гамлет ранее, управляется Йориком дистанционно. Вскоре Деннет свыкается с новым обликом, изменившимся голосом, мускулатурой. Отражение в зеркале более не удивляет его – лицо несет все тот же оттенок светлого ума и решительного характера. Ведь со сменой тела личность не меняется. И вот в один из дней он решает навестить Йорика, старого беднягу, который, как и прежде, находится в чане в Хьюстонской лаборатории.
«Я решил, что добрый старый Йорик заслуживает, чтобы его навестили. Я и мое новое тело… вошли в знакомую лабораторию под аплодисменты сотрудников» [Ibid., 199]. Перед Деннетом – прозрачный чан, в нем – мозг. А рядом – выключатель, который управляет системой радиопередатчиков между мозгом и телом. «[П]овинуясь случайному капризу, я протянул руку и перебросил тумблер в положение ВыКЛ. Представьте себе мое удивление, когда ничего особенного не случилось. Я не зашатался, не упал без сознания… – я не почувствовал ничего!» [Ibid., 199]. Деннет продолжает стоять напротив чана с собственным мозгом, смотреть на этот чан и размышлять, в то время как связь между ними, между Йориком и Фортинбрасом, нарушена. Как это возможно?
Конфигурация 3. Йорик (старый мозг) и Фортинбрас / Губерт (новый мозг) и Фортинбрас, Йорик = Губерт
Еще до того, как Деннета оперировали в первый раз, был изготовлен компьютерный дубликат его мозга. Была написана программа, которая работала в точности как независимая функциональная копия его мозга. Программу назвали Губерт. Если на входе она получала аналогичные данные, сигналы на выходе ничем не отличались от тех, что произвел бы мозг Деннета до первой операции. Программу подключили к радиопередатчикам Фортинбраса, так что теперь она получала всю ту же информацию, что и Йорик. Подобно мозгу, она обрабатывала данные и выдавала соответствующую реакцию. Только эта реакция не передавалась Фортинбрасу, а записывалась и сравнивалась. Наблюдение за синхронностью работы Йорика и Губерта длилось несколько месяцев, так что ученые смогли убедиться в абсолютной идентичности и независимости их работы. Тогда они решили совершить переключение. Когда Деннет прибыл в лабораторию, контроль над его телом уже осуществлял Губерт. Поэтому выключение радиопередатчиков Йорика никак не повлияло на поведение Фортинбраса.
В ходе мысленного эксперимента автор представил последовательно несколько возможных конфигураций субъекта: 1) Деннет, 2) Йорик-Гамлет, мозг и тело, соединенные дистанционно радиосигналами, 3) Йорик-Фортинбрас, мозг и новое тело, соединенные дистанционно с помощью радиосигналов. И вот теперь – 4) Йорик, Губерт и Фортинбрас: одно новое тело и два мозга – искусственный и органический, – работающие синхронно, одновременно получающие сигналы от органов чувств и попеременно выполняющие функцию управления организмом. Мыслительных центров у личности стало два, но, кажется, это не повлияло на количество личностей.
Изменения положения тумблера (Йорик→Губерт, Губерт→Йорик) проходят незаметно как для окружающих, так и для самого субъекта. Ведь точка зрения не смещается, и восприятия – одни и те же. «Я обнаружил, что, не считая щелчка, я не ощущал совершенно никакой разницы. Я мог повернуть тумблер в середине предложения, и фраза, которую я начал под контролем Йорика, завершалась без малейшей паузы под контролем Губерта» [Ibid., 200]. При изменении положения тумблера сохраняется тождество личности. Находясь и под управлением Йорика, и под управлением Губерта, Деннет не перестает быть одним Деннетом. У него остаются те же воспоминания, тот же характер, те же цели и желания. Значит, теперь у Деннета есть полноценный запасной мозг. Деннет – одна личность с двумя независимыми мозгами. «Я оказался обладателем искусственного мозга, который мог оказаться мне весьма полезен, если бы в будущем с Йориком что-нибудь случилось. Я также мог держать Йорика про запас и использовать Губерта. По-видимому, было совершенно безразлично, которого из двух я выбирал» [Ibid., 200]. Сюжетная линия мысленного эксперимента заставляет нас вообразить человека с двумя мыслительными центрами, работающими синхронно. И поверить, что они формируют одну личность.
Эта конфигурация напоминает трансплантацию психики. Но специфична тем, что вместо биологической модели реализации психика реализуется в программе компьютера. И к тому же новый компьютерный мозг продолжает сохранять связь с Фортинбрасом. Это довольно экзотичный вариант. Но это – не последняя метаморфоза в злоключениях главного героя.
Конфигурация 4. Йорик и Фортинбрас / Губерт и Фортинбрас, Йорик ≠ Губерт; New fission case
Вполне ожидаемым продолжением сюжета могло быть наделение Губерта отдельным телом, скажем Розенкранца или Гильденстерна. Это было бы гуманно. Но автор избирает более экзотическую развязку. Это распад личности Деннета при сохранении одного тела. «СЛАВА БОГУ! Я ДУМАЛ, ЧТО ДО ЭТОГО ДЕЛО ТАК И НЕ ДОЙДЕТ! Ты не можешь себе представить, насколько ужасны были эти две последних недели – но теперь ты испытаешь это на собственной шкуре, поскольку наступила твоя очередь отправляться в чистилище» [Ibid., 201], – такие слова вдруг произнес Деннет после очередного переключения тумблера.
Дело в том, что около двух недель назад мозги перестали работать одинаково. Может, в код программы закралась какая-то ошибка или сбой произошел в радиопередатчиках, но состояния Губерта стали отличаться от состояний Йорика. «В мгновение ока иллюзия того, что я контролирую мое тело – наше тело[,] оказалась полностью нарушенной… Я чувствовал себя так, словно меня носили в клетке, или, точнее, словно я был одержим. Я слышал, как мой собственный голос произносил слова, которых я не хотел говорить, я в отчаянии наблюдал, как мои руки делали то, чего я не хотел делать» [Ibid., 202]. Пятая, последняя представленная нам конфигурация: Йорик, Губерт и Фортинбрас. При этом Йорик и Губерт функционально различаются. В этой пятой конфигурации Деннет-герой, в представлении автора, распадается на две личности, два различных мыслительных потока, две независимые и несовпадающие воли, вынужденные делить одно тело. Хотя от органов чувств Фортинбраса на оба мыслительных центра все еще поступают идентичные сигналы, реакции Йорика и Губерта различны. И один из них вынужден быть узником, пока тумблер не перейдет в новое положение или пока ему не подберут новое тело. Рассказ заканчивается обещаниями одного Деннета найти подходящее тело другому. Ну а пока он (они) заняты этими поисками, мы попробуем добыть философские выводы.
История «Где Я?» – это художественное изложение проблемы тождества личности, или проблемы Исчезающей личности. И это мысленный эксперимент, в котором слышен голос самого агента, с которым происходят метаморфозы. История проблематизирует то, что кажется простым и очевидным, – местоположение личности. Деннету удается представить это в виде проблемы потому, что он «разбирает» личность на модули и разносит их дистанционно. Но проблема, как было описано выше, в скрытом виде присутствует и в стандартной ситуации. Просто компактное расположение модулей прикрывает трудности локализации личности. Когда на скамейке сидят три человека, можно с большой вероятностью утверждать, что на скамейке находятся три личности. Но где эти личности находятся, с точностью сказать невозможно.
Стоит направить на человека увеличительные приборы, личность вдруг окажется невидимой и неуловимой, как и в деннетовской истории. Ведь даже в обычной жизни функции агента распределены, просто распределенность их не так масштабна. Дистанцирование мозга от тела заставляет героя и читателей задуматься: с каким из модулей правильней ассоциировать личность? Локализация когнитивных функций склоняет интуиции в пользу ассоциации с мозгом, а расположение органов чувств – в сторону ассоциации с телом. Но обе альтернативы, скорее всего, ложные. Это становится понятно, когда в конфигурацию распределенного агента добавляется запасной электронный мозг. Теперь альтернатив становится три, а в перспективе их бесконечное множество, ведь копий может быть сколько угодно. К тому же личность удивительным образом оказывается способна мгновенно перемещаться между всеми этими модулями. Как объяснить эти перемещения, не покидая пределов физикализма?
Еще более запутанной ситуация становится, когда мозги Деннета рассинхронизируются. Вдобавок к локализации теперь очевидной становится и проблема идентификации. Теперь не ясно не только где локализуется личность, но и кто из личностей – Деннет. Объяснить мгновенные перемещения героя можно, если считать личность не конкретной, физической, а абстрактной сущностью. Именно к этой идее подталкивает читателя автор. Абстрактные сущности нереференциальны, то есть не отсылают к каким-либо конкретным физическим объектам. И потому как их поведение в мире, так и их описание сильно отличаются от поведения и описания конкретных объектов. Меры длины, метры и километры, к примеру, необходимы для характеристики расстояния. Их использование вполне законно и не противоречит физикализму. Но было бы ошибочно искать эти абстрактные сущности где-то на дороге, считать количество таких характеристик или заключать об их тождестве между собой.
Атомы и пустота – не единственное, что признаёт наука. В ее онтологии есть место и для более странных вещей. Например, центр тяжести – понятие, которое составляет важную часть ньютоновской физики. Центр тяжести – не какая-то конкретная частица, не атом. Это условная точка, пространственная координата. У нее нет ни запаха, ни цвета, ни плотности, ни массы, нет никаких физических свойств. И тем не менее она необходима для того, чтобы точно предсказать движение объекта. Она даже фигурирует в каузальных объяснениях. В этом смысле она является реальным объектом, реальной объективной причиной событий. Центр тяжести может совпадать с геометрическим центром предмета, а может быть вне предмета. Центр тяжести Земли – где-то во внутреннем ядре, а центр тяжести бублика – в дырке. Перемещаться центр тяжести может не только постепенно, но и мгновенно, минуя промежуточные этапы. Такова экзотическая судьба абстрактных сущностей. Если следовать аналогии и предположить, что личность – это что-то вроде центра тяжести, можно без труда и без дуализма объяснить феномен, с которым столкнулся герой деннетовского мысленного эксперимента, – мгновенное перенесение личности. Впрочем, если личность сходна с абстрактным понятием, как могло возникнуть это абстрактное представление? В книге «Объясненное сознание» Деннет предлагает свою концептуальную схему возникновения личности.
2. Личность как результат эволюции
A. Появление границ, предпочтений и агентов
Некоторое время назад не было ни агентов, ни личностей. В природе были причины, но отсутствовали мотивы. Было разнообразие, но не было лучшего и худшего. Не было целей, так как некому их было иметь. Существенные изменения произошли с появлением химических структур, способных к самокопированию, – так начинает свою историю Деннет [Dennett 1991b, 173]. Это были простейшие живые организмы. Самокопирование было их ключевым свойством. Воспроизведение собственных копий стало их первым «интересом». Естественно, этот интерес у них был не осознан, но он объективно проявлялся в их поведении. Ведь выживать стали те, у кого способность к копированию была развита лучше. Они копировались чаще, и те копии, что производились с еще большей предрасположенностью к самокопированию, воспроизводились быстрее и в большем масштабе. То, что мешало воспроизводству и препятствовало работе механизмов самокопирования, стало «отрицательным», а то, что способствовало, – «положительным». Так появились предпочтения и «точка зрения». Конечно, эта точка зрения была внутренне пустой, «необитаемой». Но она уже существовала как некое место, с которого могла бы быть рассмотрена ситуация или… рассказана история[42].
Примитивные системы, какими были первые репликаторы, не интериоризировали, не осознавали собственных предпочтений. Но то, что могло бы быть описано как их предпочтения, явно присутствовало в их поведении. Оно стало выражать рациональную схему. Поведение репликаторов возможно было интерпретировать как интенциональное, то есть преднамеренное. Рациональность появилась как объективная схема. Это была независимая от агента, свободная рациональность. И эта рациональность не могла существовать без определения границ между организмом и окружающей его средой.
Если главной задачей является производство как можно большего числа копий, сначала следует определиться, что нужно копировать, а что – нет. Невозможно же скопировать весь мир. К тому же для создания копий необходимо обеспечить стабильность, безопасность процессу копирования. Так возникла потребность в границах, разделяющих внутреннее и внешнее. «Как только твоим основным делом становится самосохранение, границы становятся необходимыми, поскольку, если ты хочешь сохранить себя, ты не должен растратить все силы, сохраняя весь мир» [Dennett 1991b, 174].
В мире неживой природы границ нет. Безразлично, где заканчивается один камень и начинается другой. Разлом или трещина могут проходить здесь или там – камни не извлекут из этого выгоду и не претерпят неудобств. Совсем другое дело – в случае живых существ. Они вынуждены следить за собственными границами. Иначе бы разрушилось их функциональное единство. Так что были созданы сложные механизмы защиты: шерсть, чешуя, панцири, зубы и клешни. Иммунная система – это тоже инструмент защиты границ, целая армия из миллионов различных антител, чьей основной задачей является защита организма от незваных и вредных для здоровья гостей. Правда, все механизмы защиты должны были быть направлены вовне, а не против себя. Как биологический организм мог определить, где его границы? Скорее всего, эта способность жестко запрограммирована эволюционным процессом. И она присутствовала у самых простых организмов. У всех организмов должно существовать рудиментарное представление о себе, о своей структуре. Иначе они не смогли бы адекватно реагировать на изменения во внешней среде. Эта рудиментарная схема и есть их собственное Я, простейшее биологическое Я.