Дмитрий Волков
Свобода воли. Иллюзия или возможность
A. Практическая значимость и возможность волеустанавливающих действий
Кейн утверждает, что либертарианская концепция во многом согласуется с бытовыми интуициями: их он считает одной из опор своей теории. Философ также настаивает на том, что свобода проявляется по мере накопления волеустанавливающих действий, так как эти действия способствуют становлению агента как автономного источника собственного поведения. Из теории Кейна следует, что сомнения перед действием увеличивают степень вины. И что мы никого не можем признать свободным и ответственным до тех пор, пока не проведем детального исследования его или ее жизни и не обнаружим этих сомнений. Но, как мне кажется, эти соображения плохо согласуются между собой и, более того, ведут к практическим недостаткам его либертарианской теории.
Обыденная практика определения степени ответственности и свободы предполагает выявление замысла поступка. Поступок вызывает особенное осуждение, если он совершен осознанно и намеренно. Но практика приписывания ответственности не предполагает учета сходных с волеустанавливающими действиями ситуаций в биографии личности. Степень ответственности не кажется большей в связи с тем, что человек сомневался, как поступить. Наоборот, убежденный эгоист, жесткосердный преступник, никогда не задумывавшийся об интересах других людей, уверенно действующий вопреки их интересам, представляется достойным большего осуждения. Конечно, иногда нас все-таки может интересовать, сомневался ли преступник перед совершением преступления. Но этот интерес связан лишь с тем, что сомнения являются индикатором осознанности действий.
Сомнения принимаются в расчет при оценке действий и меры ответственности личности главным образом потому, что они выступают доказательствами вменяемости преступника, наличия у него злых намерений, умышленности действий. Если человек понимал, что делает, и не сомневался в своих действиях, то он несет еще большую ответственность. А из теории Кейна следует обратное. Чем сильнее были неосуществившиеся желания, чем дольше и больше раз имела место внутренняя борьба, тем, по его мнению, больше ответственности несет личность за выбранную альтернативу. Мне представляется это контринтуитивным. Более того, это ведет к значительным практическим трудностям.
Что, если у личности в автобиографии совсем не было волеуста-навливающих действий? Что, если среди конкурирующих мотивов всегда был явный фаворит, и они не сталкивались в непримиримой и столь мучительной для агента борьбе? И какова вероятность, что волеустанавливающие действия существовали в истории каждого осуждаемого агента? Согласно теории Кейна, их существование абсолютно необходимо для ответственности. Но, если принять эту теорию, необходимо провести ревизию всех случаев осуждения и остановить практику. До тех пор пока наличие достаточного количества волеустанавливающих действий не доказано, не рационально считать агентов ответственными. Из идей Кейна следует необходимость довольно радикальных изменений в общении между людьми. Необходимость ревизии обыденных практик я считаю признаком практической неприменимости либертарианской теории Кейна. Впрочем, в ней есть, как мне кажется, и чисто теоретические проблемы.
B. Отсутствие ответственности в конечном счете в случае ВУД
Главной целью Кейна является демонстрация возможности ответственности в конечном счете. Этот тип ответственности предполагает ответственность за все причины события. В качестве парадигмы таких случаев Кейн приводит волеустанавливающие действия. По его мнению, такие действия реализуются в «случаях в стиле Кейна». Но, как мне кажется, эти случаи совсем не так однозначны, как хотел бы представить их автор. В контексте либертарианской теории, после рассуждений Кейна о несовместимости ответственности и детерминизма, читатель может склониться к выводам, которые предпочитает философ. Можно допустить наличие ответственности за выбор в случаях волеустанавливающих действий. Но если абстрагироваться от контекста, «случаи в стиле Кейна» можно интерпретировать иначе. Можно вписать их в другой контекст и обратить внимание на другие детали. Тогда интуиции склонят нас в пользу отсутствия ответственности за принятое решение.
Так, в случае с «Ограблением» можно обратить внимание на то, что молодой человек в двух соседних возможных мирах – там, где он в момент t помогает прохожей, и там, где решает пройти мимо, – имеет совершенно одинаковые предшествующие состояния. Ничто в его убеждениях и желаниях, размышлениях и усилиях, характере и достоинствах не отличается в этих двух мирах. И тем не менее в одном случае он выходит из ситуации трусом, а в другой – героем. Как объяснить разницу в его поступках? А если объяснения Кейн предоставить не может, разве тогда исход – не случайность? Разве нельзя утверждать, что молодому человеку просто повезло в одном случае стать героем и не повезло в другом случае, когда он повел себя как трус? И следствием случайности станут и другие последующие его поступки, ведь именно случайность установит его характер.
Интерпретация «случаев в стиле Кейна» как ответственных действий зависит от их связи с «примерами в стиле Остина». Именно на их экстраполяции строит заключения Кейн. Но связь между этими типами случаев в отношении ответственности проблематична. Ведь зона индетерминизма в них расположена в разных местах, а это принципиально важно. В самом деле: существует несколько вариантов расположения зоны индетерминизма в функциональном устройстве агента. Во-первых, действие может начинаться индетерминированным образом. То есть альтернативы действий могут формироваться в ходе индетерминистического процесса. Во-вторых, выбор из набора альтернатив может осуществляться индетерминистически. И наконец, в-третьих, сама реализация действия может проходить с элементами индетерминизма. Кейн сначала приводит случаи «в стиле Остина», относящиеся к третьей категории, для доказательства совместимости индетерминизма с ответственностью. А потом делает экстраполяцию на вторую категорию, на «случаи в стиле Кейна». Но это, мне кажется, – неоправданный шаг. Ответственность, очевидно присутствующая в случаях первого типа, убывает в случаях, относящихся ко второму типу. Перенесение индетерминизма с этапа реализации действия к моменту принятия решений значительным образом снижает ответственность. Продемонстрировать это наглядно позволит следующая иллюстрация.
Предположим, студент решает математическую задачу, в которой есть один правильный ответ. В случае А он дает один собственный ответ. В случае B он дает несколько ответов. При этом он не может сделать выбор между ними. В третьем случае, С, студент использует уже готовые варианты ответов и выбирает один из них. В каком случае он несет большую ответственность за решение? В случае А, как мне кажется, степень ответственности самая высокая. Либо решение правильное, и студент должен получить высокую оценку, либо решение неправильное, и оценка должна быть низкая. В случае В ответственность, кажется, меньше: позиция студента неопределенна. Оценить его работу сложно. Так как даже если среди его решений есть правильное, он не определился до конца с выбором. Тем не менее, если среди его ответов нет правильного, можно сказать, что его решение точно неверное, и он заслуживает отрицательной оценки. А как быть в третьем случае?
Мне кажется, что в случае C ответственность студента за решение еще меньше. Если ответ правильный, нельзя сказать, насколько студент на это повлиял – он мог выбрать его наугад. Аналогично, если он дал неправильный ответ, он может быть к этому непричастным, если среди вариантов ответа не было верного. Думаю, иллюстрация показывает, что передвижение зоны индетерминизма от реализации к принятию решения влечет убывание ответственности. Так, в первом случае выбор и формулировка решения всецело принадлежат самому студенту, и потому он несет полную ответственность. Во втором случае, сформулировав решения, но не осуществив выбор одного из них, студент несет частичную ответственность. В третьем случае, когда сами варианты решений представлены студенту уже готовыми, ответственности еще меньше. Из этого следует, что оснований распространять выводы, относящиеся к случаям «в стиле Остина», на случаи «в стиле Кейна» у философа нет.
Важно отметить, что я здесь не утверждаю, что в случаях «в стиле Кейна» ответственность совсем отсутствует. Некоторая степень ответственности, по моему мнению, все же есть. Но она меньше, чем в случаях «в стиле Остина», и эта степень уж точно не соответствует требованиям философа к ответственности в конечном счете. А из этого следует, что накопление ВУД в личной истории агентов ведет не к повышению их ответственности за действия, а к снижению. Это прямо противоречит утверждениям Кейна, ведь, по его мнению, чем больше ВУД в истории человека, тем выше степень его ответственности в конечном счете. Свою интуицию я попытаюсь обосновать с помощью собственного примера. Мне кажется, этот тип примеров можно использовать для критики теории Кейна.
Предположим, охраннику предложили за вознаграждение убить премьер-министра. Размышляя об этом предложении, охранник испытывает сомнения. С одной стороны, к убийству его подталкивают корыстные мотивы. Он представляет, как заказчики выплатят ему огромную премию, благодаря которой он сможет обеспечить безбедное существование своим детям. С другой стороны, его мучает совесть. Он понимает, что в результате его действий погибнет невинный человек. Это – случай ВУД, поскольку выбор не детерминирован. Но допустим, что, неведомо для него, за состоянием его мозга следит заказчик преступления. Некоторое время назад он установил в мозг охранника радиопередатчики, которые позволяют наблюдать за его состояниями и влиять на них. Передатчики этого устройства не очень надежны: есть лишь некоторая вероятность, что с их помощью удастся определить выбор охранника, то есть в их действии имеется индетерминизм. Обнаружив, что охранник еще сомневается и покушение может не состояться, заказчик пытается вмешаться в работу его мозга. Устройство срабатывает, и выбор охранника определяется в пользу покушения. Несет ли охранник ответственность в конечном счете за убийство? Является ли это решение контролируемым самим агентом, или оно продиктовано чем-то внешним?
Думаю, здесь ответственность охранника можно считать ограниченной. В каком-то смысле он виноват, что допустил возможность выбора варианта с преступлением. При этом он реально мог поступить иначе. Однако исход в итоге был во многом определен вмешательством заказчика покушения. Значит, контроль и ответственность самого охранника редуцированы, и он не обладает ответственностью в конечном счете. Хотя при этом выполнены условия множественного волевого контроля. С феноменологической точки зрения охранник будет считать это своим выбором, и выбор нельзя назвать случайным.
Сторонник Кейна мог бы возразить: но в описанном выше случае очевидно вмешательство стороннего агента! Это случай манипуляции. Естественно, сложится впечатление, что контроль редуцирован. Но на это я отвечу: да, конечно, в этом конкретном случае есть вмешательство стороннего агента. И это – действительно манипуляция. Но заказчика с его радиопередатчиком могло бы не быть, а результат остался бы тем же. Просто роль заказчика исполнил бы случай. Случай тоже может быть манипулятором. Стороннику Кейна нужно показать, чем отличается ситуация, когда заказчик с помощью индетерминированного процесса управляет решением охранника, от ситуации, когда решением охранника управляет случай. А до тех пор, пока он этого не сделал, можно утверждать, что, во-первых, ин-детерминированность событий в случае ВУД уменьшает контроль личности над действием и, соответственно, уменьшает ответственность. И во-вторых, наличие ВУД в биографии личности не обеспечивает возможность ответственности в конечном счете. С учетом этих обстоятельств стоит рассмотреть другую альтернативу решения проблемы свободы воли и моральной ответственности – концепцию младшего современника Р. Кейна, Д. Перебума.
III. Свобода воли и моральная ответственность в жестком инкомпатибилизме Д. Перебума
По мнению Р. Кейна, моральная ответственность несовместима с детерминизмом, и Д. Перебум с этим согласен. Поэтому позиции обоих философов являются вариантами инкомпатибилизма. При этом Кейн считает, что свобода воли и моральная ответственность совместимы с индетерминизмом, а по мнению Перебума – нет. Моральная ответственность и свобода воли несовместимы как с детерминизмом, так и с индетерминизмом, считает Перебум. Поэтому его позиция называется жестким инкомпатибилизмом. Согласно этой теории, в любом из миров, где каузальность связывает события необходимой или вероятностной связью, ответственность исключена. Ответственность, по его мнению, существовала бы, только если бы каузальность связывала субстанции, не детерминированные другими причинами, и события. Но такое положение дел, вероятно, противоречит науке. Следовательно, в нашем мире, скорее всего, свободы и моральной ответственности нет.
Скептический вывод Перебума относительно свободы, однако, не подрывает основания морали и смысла жизни. По мнению философа, он только способствует эволюции этих представлений. Классическая концепция ответственности во многом опирается на идею базовой заслуги [Pereboom 2014b, 2], но это не единственно возможная опора. Можно отказаться от идеи заслуги и сохранить некоторый вариант ответственности. В соответствии с этой обновленной идеей ответственности, поощрять людей будет все равно оправданно, так как поощрение способствует распространению положительных примеров в обществе. Изменениям подвергнется практика наказаний – она приблизится к практике «лечения» и «карантина». Такого рода наказания сохранят свою основную функцию: они будут оберегать общество от криминального поведения и препятствовать его распространению. При этом они будут более гуманны в отношении преступников. «Эти предложения не исключат из нашей практики применения моральной ответственности даже в криминологическом аспекте. Скорее они приведут к пересмотру практики с учетом уже существующих правил» [Pereboom 2014b, 174].
В этих утверждениях – суть позиции жесткого инкомпатибилизма Перебума. Теперь я рассмотрю основные аргументы в их пользу. Сначала стоит обратиться к аргументам Перебума против совместимости свободы воли и индетерминизма, то есть против либертарианства, в частности против позиции, которую отстаивает Кейн. И далее я обращусь к аргументам против совместимости свободы воли и ответственности с детерминизмом, то есть к доводам Перебума против компатибилизма. Моя собственная позиция и критические замечания в отношении позиции Перебума и инкомпатибилизма в целом будут представлены в последней, четвертой части этой главы.
1. Свобода воли и индетерминизм несовместимы
A. Индетерминизм не расширяет контроль
Кейн считает, что индетерминизм становится основанием моральной ответственности, когда конфликтующие мотивы достигают равной силы и агент вынужден принимать одно из решений («случаи в стиле Кейна»). В такой ситуации перед агентом раскрываются альтернативы. В силу индетерминизма агент может поступить так или иначе, но выбор при этом не перестает быть выбором самого агента. Контроль над выбором в таких ситуациях не теряется. Напомню, Кейн представляет два основания считать так. Во-первых, решение объективно не перестает быть желаемым, намеренным, понятным, целенаправленным. Оно обуславливается мотивами агента и является результатом его усилий. Нельзя назвать это решение случайным или ошибочным. Во-вторых, агент субъективно считает эти решения собственными. То есть с феноменологической точки зрения они представляются ему контролируемыми решениями. Но эти основания присутствуют и в арсенале компатибилиста, – считает Перебум. Они существовали бы даже в том случае, если бы «трудный выбор» агента происходил в детерминистическом мире: из феноменологической перспективы детерминированный выбор также представлялся бы агенту не случайным, а намеренным, желанным, ожидаемым. И объективно этот выбор соответствовал бы мотивам агента. Тогда в чем тут преимущество индетерминированного выбора?
Кейн считает, что преимущество заключается в доступности альтернативных возможностей. По его мнению, альтернативные возможности создают условия для самоопределения агента. Они позволяют осуществить множественный волевой контроль в случае волеустанавливающих действий. А такой вид контроля не может присутствовать в детерминистическом мире. Перебум, однако, не видит в индетерминизме и альтернативных возможностях особой ценности. С его точки зрения, они не дают агенту никакой дополнительной свободы. По его мнению, агент одинаково ответственен в случаях как с, так и без альтернативных возможностей. Позиция Перебума здесь основывается на уже упомянутых выше примерах Франкфурта. Философ выступает защитником этих примеров, точнее, их модифицированных, усовершенствованных версий, поскольку исходные примеры Франкфурта не лишены, по мнению Перебума, существенных недостатков.
a) Примеры «в стиле Франкфурта» и проблема контролера
Примеры Франкфурта, как я уже писал, для современных аналитиков являются традиционным способом критики Принципа альтернативных возможностей. Они должны показать, что отсутствие альтернатив может сочетаться с наличием ответственности. Но у них есть недостаток – так называемая проблема контролера. Она заставляет усомниться в чистоте предлагаемого мысленного эксперимента. Продемонстрировать ее проще всего на классическом примере Франкфурта, в котором Блэк (контролер) вживляет Джонсу в мозг электроды, чтобы при необходимости заставить его сделать А. Но в этом примере Джонс совершает А по собственному желанию, без вмешательства Блэка, и, по всей видимости, сам несет ответственность за А. Ведь Блэк так ничего и не предпринял.
На первый взгляд, этот классический пример Франкфурта вполне убедителен. Может показаться, что он достигает поставленных автором целей: демонстрирует ситуацию, в которой у агента отсутствуют альтернативы, но имеется ответственность. Однако, как и в случае с большинством других мысленных экспериментов, здесь многое зависит от деталей, прояснение которых может оказаться принципиальным. Необходимо определить, как именно контролер Блэк узнает, что ему не требуется вмешиваться. Что должно произойти, чтобы он точно понял, что не нужно действовать? Ведь если Блэк не будет иметь ориентиров, воображаемая ситуация невозможна.
В исходной статье «Альтернативные возможности и моральная ответственность» Франкфурт предлагает несколько вариантов того, как Блэк мог бы влиять на выбор Джонса: это и угрозы, и специальное снадобье, и гипноз, и радиоуправляемые электроды, воздействующие на нейронные сети Джонса. Но он почти ничего не говорит о том, на какой сигнал Блэк должен ориентироваться. Франкфурт ограничивается только уверением в том, что Блэк – «превосходный эксперт в этих вопросах» [Frankfurt 2013, 144]. Остается додумывать самим. Можно предположить, что ориентиром для действий Блэка могло бы служить состояние мозга Джонса, предшествующее решению. Так, предположим, что выбору в пользу действия А в момент t2 предшествует состояние NA в момент t1. Если Блэк видит, что в момент t1 мозг Джонса находится в этом состоянии, он заключает, что Джонс сам сделает А, и не вмешивается. Если же в t1 у Джонса – какое-то другое состояние, Блэк будет действовать. Но теперь неясно, действительно ли у Джонса нет альтернатив. Удается ли Франкфурту действительно совместить ответственность и отсутствие альтернатив у агента?
Если принять, что в мысленном эксперименте Франкфурта Блэку требуется некоторый сигнал, чтобы понять, когда начать действовать, необходимо принять и возможность различных сигналов. Так, Джонс, очевидно, в момент t1 может иметь состояние NA, а может и не иметь его. Несмотря на то что Джонс не может поступить иначе, он может оказаться в том или другом предшествующем состоянии. Назовем это проблесками свободы. Сторонник альтернативных возможностей как условия моральной ответственности может теперь зацепиться за это. И настаивать на том, что именно «проблески свободы» в примерах Франкфурта оправдывают интуиции о моральной ответственности агента.
Но, думаю, это слишком ненадежная опора. Ведь речь идет только о непреднамеренных неосознаваемых промежуточных состояниях. Эти состояния равносильны рефлексам, случайным вздрагиваниям, оговоркам, тикам и т. п. Они не выражают осознанный выбор агента. Вряд ли возможность подобных непроизвольных событий может служить основанием ответственности. Абсурдно же утверждать, что основание ответственности за убийство заключается в возможности промахнуться. Впрочем, защита «проблесков свободы» как альтернативных возможностей, на которых основывается моральная ответственность, – не единственный путь оспорить примеры в «стиле Франкфурта». Философы Р. Кейн, Д. Вайдеркер и К. Жине предлагают иную линию критики. Они считают, что в описываемых Франкфуртом ситуациях можно отыскать не просто «проблески свободы», но реальные альтернативы.
Доказательство этого начинается с определения, в каком мире реализуются сценарии Франкфурта. Сначала предположим, что это – детерминистический мир. В детерминистическом мире по предшествующему сигналу Блэк может достоверно определить, нужно ли ему действовать. Но проблема в том, что детерминизм, согласно представлениям инкомпатибилизма, исключает моральную ответственность. В таком мире, согласно аргументу, представленному выше, агент не является «ответственным в конечном счете». Настаивать на моральной ответственности агента в этом случае – значит просто бездоказательно отрицать позицию инкомпатибилизма.
Другое дело, если мир, в котором реализуются описываемые Франкфуртом ситуации, индетерминистический. В таком мире, по мнению инкомпатибилиста-либертарианца, ответственность может существовать. Но тогда и возникает сомнение в отсутствии у агента альтернативных возможностей. Представим, что имеет место воле-устанавливающее действие. Между предварительным сигналом о состояниях агента в момент t1 и его выбором в момент t2 отсутствует детерминистическая связь. Но тогда у контролера-манипулятора не будет достаточного основания вмешиваться. Если он вмешается, то агент ответственности, очевидно, нести не будет. Выбор за него осуществит контролер. А если контролер не станет вмешиваться, у агента в момент t2 останется возможность поступить иначе. Ведь индетерминизм предполагает, что при заданных начальных условиях с определенной вероятностью могут произойти различные события, а значит, есть и вероятность, что агент осуществит другое действие. Таким образом, без вмешательства контролера агент имеет альтернативные возможности и несет ответственность.
b) Пример Перебума и решение проблемы контролера
Перед защитником примеров «в стиле Франкфурта» встает дилемма: либо в примере неочевидно наличие моральной ответственности агента, либо неочевидно отсутствие альтернативных возможностей. Назовем это дилеммой контролера в примерах в стиле Франкфурта. «Если агент ответственен в конечном счете, так как контролер не вмешался, агент мог поступить иначе; но если агент не мог поступить иначе, потому что контролер вмешался, тогда контролер ответственен в конечном счете, а не агент» [Kane 1996, 142–143]. Без решения этой дилеммы опровергнуть Принцип альтернативных возможностей не удается. Чтобы ее решить, требуется модификация исходного примера Франкфурта. И такую модификацию предлагает Д. Перебум. Его пример «в стиле Франкфурта» очень изобретателен. Но автор убеждает, что взят этот пример частично из собственного опыта.
Пример 3. Уклонение от налога [Pereboom 2014b, 15]. Джо размышляет о том, воспользоваться ли ему налоговой льготой в связи с дорогостоящей покупкой. Он понимает, что в данном случае льгота не предусмотрена законом. Но, скорее всего, его ходатайство никто не оспорит. В любом случае он сможет оправдаться тем, что плохо разбирается в налоговом законодательстве. У Джо есть сильное желание воспользоваться льготой и не платить налог. Принятие эгоистических решений, даже если они ведут к нарушению некоторых законов, для Джо приемлемо. Единственное, что могло бы побудить Джо принять решение не пользоваться льготой и заплатить все налоги, – определенный уровень внимания к моральным доводам.
Определенный уровень внимания к моральным доводам есть необходимое, но не достаточное условие выбора в пользу уплаты налога. Если Джо достигает определенного уровня внимания к моральным доводам, он, обладая либертарианской свободой воли, может сделать выбор как в пользу уплаты налога, так и в пользу уклонения от него. Блэк хочет, чтобы Джо уклонился от уплаты налогов. Поэтому втайне от Джо он установил в его мозг устройство, которое в случае достижения определенного уровня внимания к моральным доводам автоматически вынудит Джо выбрать уклонение от налогов. Джо размышляет над решением, он не достигает необходимого уровня внимания к моральным доводам и выбирает уклонение от налогов. Устройство остается бездейственным. Вероятно, в такой ситуации Джо несет полную ответственность за свой выбор.
Схема на рис. 4 отражает обстановку мысленного эксперимента Перебума. Ромбиками обозначены состояния агента, стрелками с пунктиром – индетерминистические связи, а сплошными линиями – детерминистические. Толстой черной стрелкой обозначен случай интервенции контролера.
Рис. 4. Схема примера Д. Перебума «Уклонение от налога»
Согласно описанной ситуации, агент находится в мире, где есть индетерминированные события. В силу неопределенности во время принятия решения агенту доступны две альтернативы: сконцентрироваться на моральных доводах (Внимание для А) или нет (Отсутствие внимания). Концентрация внимания является необходимым условием принятия решения заплатить все налоги (Альтернатива А). Но это – не достаточное условие. Даже с учетом моральных доводов агент в силу неопределенности все еще может принять любое из двух решений (доступность альтернатив обозначена пунктиром). Однако для контролера это – уже достаточное основание вмешаться, ведь на этом этапе возникает риск, что Джо все-таки решит выплатить налог. Зато пренебрежение моральными доводами со стороны Джо – верный признак того, что все само пойдет так, как надо Блэку, и ему не придется вмешиваться. В эксперименте есть надежный сигнал для вмешательства контролера и неопределенность, необходимая для либертарианства.
Теперь мы можем протестировать работу мысленного эксперимента. Проиграем воображаемую ситуацию. Джо задумывается о выборе. Через некоторое время он начинает концентрироваться на моральных доводах. Тут же вмешивается Блэк. Он заставляет Джо принять решение в пользу налогового вычета. Ответственности у Джо нет, и нет альтернатив. Воспроизведем эксперимент еще раз. Джо опять концентрируется на моральных доводах, и опять Блэк вмешивается, заставляя первого делать все тот же эгоистический выбор. У Джо просто нет шансов принять иное решение. Сколько бы раз эксперимент ни развертывался по этому сценарию, итог будет одинаковым. А что будет, если реализуется другой сценарий? Предположим, Джо опускает моральные соображения и сам выбирает уклонение от налогов. Тогда Блэк остается бездействовать. Решение Джо индетерминировано, и, следовательно, даже по мнению либертарианца это будет ответственное решение. При этом у Джо нет реальной альтернативы выплатить налог. Значит ли это, что дилемма контролера преодолена?
У противника франкфуртских примеров есть еще один доступный шаг – показать, что у Джо все-таки есть какие-то альтернативы. Хотя Джо не может не уклониться от налога, ему все же доступны разные варианты поведения. Он может сконцентрироваться или не сконцентрироваться на моральных соображениях. Это и есть альтернативы Джо. Противник франкфуртских примеров будет доказывать, что именно наличие этих альтернатив составляет основание ответственности. Если это так, то обстановка мысленного эксперимента не соответствует задачам. Она не позволяет показать совместимость ответственности и отсутствия альтернатив.
Перебум с этим выводом не согласен. Он доказывает, что альтернативы, доступные Джо в его обновленном примере, не являются релевантными и существенными (robust), чтобы служить основанием ответственности. Они – не более чем «проблески свободы». Они не удовлетворяют критериям существенных релевантных альтернатив. Чтобы альтернатива была существенной и релевантной, она, во-первых, должна быть осознанной. Ведь абсурдно утверждать, что основание ответственности за поступок лежит в возможности случайно его не совершить. Агент должен сам желать совершить или не совершить некоторый поступок. Во-вторых, альтернативный поступок должен вести к другим последствиям: в результате выбора этой второй альтернативы агент не должен нести того же морального бремени, что и в случае выбора первой. Иначе в чем заключается ее альтернативность, если она приводит к тем же последствиям? В-третьих, релевантная и существенная альтернатива должна удовлетворять эпистемическим критериям. Агент должен хотя бы отчасти понимать, что выбор в пользу второй альтернативы избавит его от той моральной ответственности, которая наступит в первом случае.
Перебум приводит пример, который иллюстрирует работу этих трех критериев. Назовем его «Кофе налогоплательщика». Предположим, Джо может как заплатить, так и не заплатить налог. Единственным случаем, когда Джо заплатит налог, является случай, когда он перед принятием этого решения выпьет чашку кофе. В чашку без его ведома добавлено вещество, заставляющее его действовать в соответствии с налоговым кодексом. Во всех остальных случаях Джо налог не заплатит. Итак, Джо не пьет кофе и не платит налог. Является ли единственная имевшаяся альтернатива основанием считать, что Джо ответственен за свое фактическое действие? Альтернатива Джо представляла (1) сознательное действие, (2) действие, ведущее к соблюдению им закона. Джо мог выпить кофе осознанно. И результатом этого действия было бы выполнение налоговых требований. Но это была нерелевантная и несущественная альтернатива. Ведь Джо не мог знать, что это действие приведет к другому действию, к выплате налога. Эта альтернатива не удовлетворяет третьему критерию существенности и релевантности. Следовательно, она не может служить основанием для наличия ответственности.