Дмитрий Волков
Свобода воли. Иллюзия или возможность
A. Аргументы Э. Олсона в пользу биологического подхода
Допустим, пишет Олсон [Olson 1997, 7], что в результате несчастного случая человек оказывается в хроническом вегетативном состоянии. В результате перебоя работы сердца мозг десять минут не получает кислорода. Нейроны коры головного мозга гибнут от кислородного голодания, что приводит к перманентному отсутствию сознания. Речь, память и сложное поведение становятся принципиально невозможными. При этом сохраняются базовые функции: дыхание, пищеварение, кровообращение, метаболизм. Ведь субкортикальные части мозга, ответственные за эти функции (таламус, ствол мозга, мозжечок, базальные ганглии), более устойчивы к дефициту кислорода. Что можно сказать о таком состоянии?
Описанное состояние не является смертью, так как по всем важным признакам этот человек жив. Он может умереть, если перестать его кормить. Описанное состояние не является комой или сном. Человек в вегетативном состоянии переживает периоды сна и условного бодрствования. В этом состоянии человек даже реагирует на внешние стимулы: свет, звук. У него работают рефлексы. Он моргает и кашляет. Он даже может глотать пищу. Это парадоксальное состояние бодрствования без осознанности. Как говорят медсестры: свет горит, но никого нет дома. Но кто находится в этом состоянии? У кого горит свет? Может ли такое случиться с вами? Или в самом выражении «я буду находиться в вегетативном состоянии» уже есть противоречие? Будет ли такое состояние означать конец вашего существования или, несмотря на чудовищное качество жизни, это будет все еще продолжение жизни вашего Я?
Олсон склоняется к мнению, что даже такое существование – это продолжение жизни исходной личности, хотя и чудовищного качества. Чтобы склонить к этому заключению и свою аудиторию, он предлагает сравнить случай с жизнью в вегетативном состоянии со случаем, когда после смерти друзья делают памятник, точную копию человека из бронзы. Есть между этими случаями значимые отличия? – спрашивает он. Кажется, разница здесь принципиальная. В первом случае существование продолжается, а во втором – нет. Но на чем в таком случае основывается тождество личности человека в вегетативном состоянии и того, кем он был прежде? Возможны как минимум два варианта объяснений.
Во-первых, можно сказать, что между личностью до и после несчастного случая остается тождество в силу сохранения тела человека (большей его части), а во-вторых, что между ними существует тождество в силу сохранения преемственности биологических функций. Первый вариант ответа опирается на представление о том, что человек – это прежде всего тело, второй – что человек – это в первую очередь биологический организм, животное, Homo sapiens. Первый завязан на телесный критерий, а второй – на биологический. Между этими критериями существует определенное различие, но для целей данного исследования можно объединить эти два критерия в общий биологический подход[40]. Исходя из этого, можно сформулировать новый общий критерий тождества личности: если X – это личность в момент t1 и Y существует в момент t2, X тождественен Y, если и только если биологический организм Y является преемником биологического организма X. Именно такой критерий я буду использовать для характеризации биологического подхода.
Вторым важным доводом в пользу биологического подхода является Аргумент эмбриона. Он опирается на очевидный факт: существование каждого индивида, каждой личности начинается с существования эмбриона. Но как связаны эмбрион и личность? Олсон считает их нумерически тождественными и предлагает доказательство этого от противного. Он допускает, что эмбрион и личность нумерически различны, но из этого следует одно из двух утверждений: (1) когда личность возникла, она заменила собой эмбрион в утробе матери; (2) с самого начала личность сосуществовала в одном пространстве с эмбрионом. Оба этих следствия Олсон считает абсурдными, и, следовательно, нужно сделать вывод о нумерическом тождестве эмбриона и личности. Это следствие, в свою очередь, доказывает, что психологическое тождество не необходимо для тождества личности, ведь у эмбриона нет психологических характеристик. Таким образом обосновывается анимализм.
Биологический подход, в частности подход Олсона, предполагает согласие с двумя утверждениями. Во-первых, что «мы с вами являемся животными: представителями вида Homo sapiens, если быть точным» [Olson 1997, 17]. Во-вторых, что условием продолжения нашего существования является продолжение существования животного организма, а не продолжение существования сознания, психики или чего-то еще. Первое убеждение обычно не вызывает сомнения, в особенности потому, что оно не исключает возможности существования других типов личностей. «Насколько я знаю, в мире существуют или могли бы существовать разумные марсиане, боги, ангелы, демоны, тролли и даже рациональные, сознательные электронные компьютеры, сделанные из металла и кремниевых микросхем» [Olson 1997, 17]. Просто это не наш случай, считает философ, мы – биологические существа. Но между этим очевидным утверждением и вторым, менее очевидным, Олсон прослеживает логическую связь.
Если мы – биологические существа, то именно в продолжении жизни биологического существа будет заключаться наше длительное существование. Из этого, в свою очередь, следует, что преемственность психологических характеристик не является необходимым условием тождества личности. «Очевидно, не всем человеческим животным требуется психологическая преемственность для продолжения существования. Например, люди, находящиеся в вегетативном состоянии, человеческие эмбрионы, анэнцефалитики – это человеческие животные, которые выживают без каких-либо психологических свойств» [Olson 1997, 18].
B. Сравнение биологического, физиологического и психологического подходов
По мнению Олсона, биологический подход следует отличать от физиологического подхода. Согласно физиологическому подходу, продолжение нашего существования основано на сохранении большей части мозга. Мозг выделяется как основной орган в первую очередь потому, что он является носителем психики. Именно поэтому физиологический подход правильней всего относить к разновидностям психологического. Это важное замечание, так как здесь термины способствуют путанице. Не менее важно проводить различие между биологическим подходом Олсона (чья позиция наиболее типична для сторонников данной стратегии) и теорией Д. Виггинса. Последнего тоже иногда называют теоретиком «биологического подхода», однако даже в поздних работах Виггинс утверждает важность некоторых психологических черт для сохранения тождественности личности. Различия психологического и биологического подходов лучше всего проследить на гипотетических примерах.
Первый из них – уже упомянутый выше «Телетранспортер» Д. Парфита. Напомню, в этом сценарии предлагается перемещение личности с помощью передачи данных о ее физическом носителе, организме. По условиям мысленного эксперимента Парфита, исходный организм уничтожается, а в другом месте «собирается» новый. Для сторонника психологического подхода «Телетранспортер» Парфита является средством перемещения. Но для сторонника биологического подхода это – камера смерти. Анималисты уверены, что, поскольку биологическая жизнь исходной личности прерывается, личность также уничтожается и нумерически. И это является концом жизни индивида. Различие этих двух подходов можно продемонстрировать также на примере другой гипотетической ситуации.
В мысленном эксперименте «Трансплантация мозга» из тела одного человека забирается головной мозг и пересаживается в тело другого человека. Трансплантация проходит успешно, и человек полностью реабилитируется. У него восстанавливаются все когнитивные функции, в том числе воспоминания, характер и т. п. Хотя, конечно, некоторое время ему непривычно в его новом теле. Как интерпретировать данную ситуацию? Для сторонника психологического подхода это способ обретения нового тела, то есть трансплантация тела. А для сторонника биологического подхода это выживание без мозга, или донорство мозга. Как видно, подходы ведут к противоположным суждениям. Но достаточно ли обоснован биологический критерий тождества личности?
C. Критика биологического подхода
Биологический подход справляется с отождествлением личности в различных сложных ситуациях: когда человек спит, когда находится в вегетативном состоянии или только появляется на свет. Помимо этого, биологический подход, кажется, наиболее близок бытовой практике идентификации. Ведь именно на внешние признаки, на продолжение существования организма мы чаще всего ориентируемся, когда устанавливаем идентичность личности. И тем не менее биологический подход, как и психологический, обладает существенными недостатками. Основным недостатком я считаю саму постановку проблемы «тождества личности» в анимализме.
Выше я определял проблему асинхронного тождества личности как проблему реидентификации личности, то есть как вопрос о критерии тождества личности в момент t 1 с личностью в момент t2. Решение проблемы в этой формулировке имеет практическое значение. В частности, оно нужно для приписывания моральной ответственности и выявления условий выживания. Олсон меняет эту формулировку. Он предлагает искать критерии тождества не между личностями, а между личностью и, например, объектом или животным. Само по себе это интересное занятие. Но, с моей точки зрения, это новое направление поиска дает нерелевантные результаты. Анималистическая реидентификация не позволяет решить практические задачи приписывания ответственности и определения случаев выживания. Для иллюстрации предложу гипотетический случай «Омар».
Омар. Некоторое время назад жил человек по имени Грегор Замза. Грегор участвовал в спасательных работах на атомной электростанции, в результате чего подвергся сильному радиационному облучению. После облучения его клетки стали мутировать, и за несколько лет Грегор превратился в Омара. Все основные биологические функции его организма сохранились, однако он потерял большую часть своих психических способностей. После метаморфоз его психика стала полностью соответствовать психике ракообразного. Через некоторое время Омар еще раз подвергся сильному радиационному облучению и стал вновь меняться. Результатом метаморфоз стало появление нового существа по имени Кейти. Кейти – человек женского рода, и она обладает только смутными воспоминаниями о ранних стадиях метаморфоз. Все биологические функции Кейти преемственны с Омаром, но ее психика полностью отличается как от его психики, так и от психики Грегора.
Согласно биологическому подходу, в описанной выше гипотетической ситуации Грегор тождественен Омару, Омар – Кейти и Кейти – Грегору. Но что означает эта тождественность? Можно ли считать, что Грегор выжил как Омар или Кейти? Или что Кейти несет ответственность за поступки Грегора? Кажется, нет. Несмотря на сохранение биологических функций, между Грегором и Кейти нет достаточной связи, чтобы транслировать ответственность. Значит, отношение биологического тождества не решает практические вопросы. Даже если Грегор как организм продолжает жить в качестве Кейти, Кейти не несет ответственности за его действия. Но тогда биологическая тождественность не решает нашу проблему. Возможно, для каких-то целей реидентификация с помощью биологического подхода полезна, но в контексте нашего исследования она не подходит. Значит, нам нужно искать другой метод. Такой альтернативой является субстанциональная теория личности.
3. Субстанциональный подход и его сторонники
Согласно субстанциональному подходу, тождество личности заключается в тождестве субстанции. Иными словами, чтобы личность P2 в момент t2 была той же самой, что личность P1 в момент t1, у них должна быть нумерически одна субстанция. Под субстанцией обычно подразумевается принципиально единая и неделимая сущность вроде живой нематериальной души, ментальной вещи, способной существовать автономно от тела и мозга. То есть сторонник этой теории должен занимать дуалистическую позицию в отношении проблемы сознание-тело. Субстанциональный подход является, по определению Д. Парфита, ведущего современного теоретика тождества личности, «простым решением» проблемы тождества в том смысле, что он предполагает одно-единственное обстоятельство, определяющее тождественность, – неизменную духовную монаду. Простой подход не сводит тождество личности к тождеству или преемственности каких-то других свойств. В этом смысле он отличается от описанных выше «комплексных решений»: психологического и физиологического, которые по своей сути являются редукционистскими.
Субстанциональный подход обеспечивает психологический комфорт, создавая личности как бы дополнительный контур безопасности. Возможно, в силу этого он разделяется большинством неспециалистов. В рамках этой теории можно непротиворечиво помыслить реинкарнацию, воскрешение в теле или бестелесную жизнь после смерти, переселение в другое тело или даже совместное использование двумя и более ментальными субстанциями одного тела. То есть эта теория согласуется с распространенными представлениями о возможностях существования и выживания личности. Субстанциональный подход позволяет также решить вопрос о единстве сознания, об уникальной природе «личности» (через нумерическую уникальность субстанции), установить тождество между бессознательными фазами жизни человека (в том числе в состоянии эмбриона и вегетативном состоянии) и зрелой сознательной личностью, объяснить особую заботу личности о своем будущем и моральную ответственность. Возможно, с учетом тезиса о неделимости ментальной субстанции он также позволяет разрешить описанные выше парадоксы редупликации личности. В силу множества этих обстоятельств его разделяют и некоторые философы.
Самым знаменитым сторонником «простого» решения был Р. Декарт. Вслед за Декартом «простое» решение проблемы тождества личности принимали также Дж. Батлер и Т. Рид. Среди современников наиболее известными философами, отстаивающими эту позицию, считаются американец Р. Чизом [Chisholm 1991] и британец Р. Суинбёрн. Здесь я остановлюсь подробнее на аргументах оксфордского философа [Swinburne 1991; Swinburne 2013]. Его защита субстанциональных критериев тождества построена на современной критике психологического и физиологического подходов и наиболее любопытна.
A. Субстанциональный поход Р. Суинбёрна
Суинбёрн различает эпистемологический и метафизический уровни решения проблемы тождества личности. Первый уровень, по его мнению, относится к практической задаче реидентификации, то есть заставляет исследователей искать наглядные свидетельства тождественности. Второй уровень относится к подлинному основанию тождественности. Философ считает, что «эмпирицистские теории» – так Суинбёрн называет психологический и физиологический подходы (отметим, что он не выделяет «биологический» подход отдельно, но его аргументы против физиологического подхода могут быть отчасти использованы и против биологического) – успешно справляются с первой задачей, но неспособны решить вторую. Память, а также психологическая и физиологическая преемственность действительно являются надежными сопутствующими критериями, но эти факторы не являются основой тождественности личности.
Ключевым основанием для этого вывода является неизбежное, по мнению Суинбёрна, следствие эмпирицистских теорий: в некоторых гипотетических случаях, согласно этим теориям, не существует правильного ответа на вопрос, являются ли две личности тождественными. Он убежден, что все эмпирицистские теории ведут к абсурдным следствиям. Доказательство этого начинается с новой классификации, которую предлагает оксфордский философ и которая, по его замыслу, исчерпывает эмпирицистские альтернативы. Эта классификация предполагает три типа теорий тождества личности. Против каждого типа Суинбёрн использует отдельный аргумент. Результатом этих рассуждений должно стать опровержение всех эмпирицистских теорий.
B. Недостатки эмпирицистских теорий
Первый тип эмпирицистских теорий предполагает возможность редупликации. Такими теориями являются классические теории, основанные на психологических критериях: памяти и характере. Согласно таким теориям, личность P2 в момент t2 является тождественной личности P1 в момент t1, если удовлетворяет какому-то критерию, при этом более одной личности может удовлетворять этому критерию. По мнению Суинбёрна, такие теории являются ложными потому, что неизбежным следствием их является противоречие. Одна личность в прошлом, согласно этим теориям, может оказаться двумя и более личностями в будущем, как в случае с Гаем Фоксом, Чарлзом и Робертом. Но две личности не могут быть тождественны одной, а также две тождественные личности не могут быть в разных местах. Следовательно, критерий тождества, выдвигаемый этими теориями, неверен.
Теории второго и третьего типа не допускают редупликации, но это достигается разными способами. Теории второго типа – это теории первого типа, к которым просто добавлено дополнительное условие, запрещающее редупликацию. Это условие может звучать так: личность в момент t2 не может быть той же личностью в момент t1, если в момент t2 существует еще какая-то личность, удовлетворяющая тем же критериям тождества. Не только физиологические, но и психологические теории в целом могут относиться ко второму типу. Например, ко второму типу относятся теории, согласно которым утверждается, что P2 в момент t2 – это та же личность, что P1 в момент t1, если и только если существует пространственно-временная преемственность между какой-то частью мозга P1 и P2 и не существует аналогичной преемственности между какой-то частью мозга P1 и другой личностью, кроме P2.
Теории второго типа, по мнению Суинбёрна, тоже ведут к абсурдному следствию. Этим следствием является то, что решение о тождестве и выживании некоторой личности в этих теориях зависит от судьбы каких-то других личностей. Примером может служить случай с трансплантацией двух полушарий разным донорам. Согласно теориям второго типа, выживание личности будет возможно, только если один из доноров погибнет, а это крайне контринтуитивное следствие. Таким образом, заключает Суинбёрн, теории этого типа тоже ошибочны.
Теории третьего типа также не допускают редупликацию, но в них нет дополнительного условия. Просто в этих теориях критерии тождества определены так, чтобы им могла соответствовать только одна личность в будущем. Примером может служить теория, которая основывается на следующем физиологическом критерии тождества: P2 в момент t2 – это та же личность, что P1 в момент t1, если и только если существует такая пространственно-временная преемственность между организмом P1 и P2, что на каждой последующей временной стадии между t1 и t2 организм имел более 90 % мозга тождественными соответствующей части мозга этого организма на предшествующей стадии. Такое условие не допускает «разделения» организма, ибо тогда не будет удовлетворено условие наличия 90 % предшествующего мозга.
Теории такого типа тоже ведут к абсурдному следствию. Этим абсурдным следствием является то, что одна и та же личность может являться и не являться тождественной другой личности в зависимости от того, каким образом она претерпевала изменения. Так, личность, единомоментно потерявшая 50 % мозга, не выживет (так как она сохранит менее 90 % мозга), но если она потеряет 50 % мозга в результате череды потерь, каждая из которых будет составлять менее 10 %, то она продолжит существование.
Кроме того, критерий тождества, предлагаемый такой теорией, представляется произвольным. Почему 90 %? Почему 70 % или 80 % мозга недостаточно для выживания личности? Как решить, где именно должна проходить грань, обеспечивающая тождество? Какое бы процентное отношение ни было поставлено, оно будет выглядеть искусственным и произвольным. Кроме того, всегда остается возможность для пограничного случая. Предположим, теория допускает, что для выживания достаточно сохранения не менее 50 % мозга. Тогда представим случай, что именно 50 % мозга сохраняется у пациента после вынужденной операции. Прекратится ли его существование (даже если пациент выживет и сохранит когнитивные способности)? Ответ не очевиден. Это, по мнению оксфордского философа, свидетельствует о ложности теорий третьего типа.
Суинбёрн считает, что фундаментальная проблема этих теорий в том, что они вопрос о тождестве личности уподобляют вопросу о тождестве физических объектов. «Нет ничего загадочного в отношении пограничного случая, когда новый автомобиль сконструирован из частей моей старой машины и новых частей. Поскольку у машин нет чувств и надежды на выживание… Но сознающий объект, которым является личность, желает оставаться в сознании, и кажется, что не может существовать промежуточной возможности между тем, чтобы это была та же личность или другая», – считает он. По мнению оксфордского философа, личности (как объекты с сознанием) принципиально отличаются от физических сущностей и имеют особые условия тождественности.