Джули Дейс
Наши границы
Глава 20
Зла ли я? Я не просто зла, я хочу стереть с лица Земли всё живое вместе с этой планетой в целом. Я ненавижу свою жизнь, которая полна тайн, лжи, лицемерия и фальши. Я не собиралась бросаться в объятия своих, как оказалось, бабушки и дедушки, потому что на той проклятой фотографии были мои родители вместе с четой Харриса. Я не настолько тупая, чтобы не понять элементарного, у меня лишь один вопрос: кого держат Скарлет и Харрис на фотографии, которая есть в их доме и кабинете ректора. Уверена, это не их ребёнок, это я или Иви, будь она тоже проклята, потому что никогда не рассказывала мне про них. Я ненавижу сейчас абсолютно всех, по этой причине вылетела из дома Харриса, как молния среди пушистых облаков. Окрикивание Скарлет и ректора помогали моим ногам лишь ускоряться, а бегаю я очень быстро, но есть один человек, который является мне ровней или даже лучше – Алан, рука которого ухватила моё плечо и остановила настолько резко, что я повалилась на асфальт, содрав колготки, а вместе с этим и кожу на голени, из-за чего поток слёз хлынул на волю водопадом.
– Чёрт, Гри, я не хотел, – глубоко дышал Алан, включив фонарик на телефоне, который показывал содранную область, смешавшуюся с кровью, – сильно больно?
– Мне плевать на эту царапину, – резко гаркнула я, Алан вскинул голову, посмотрев мне в глаза, из-за чего ярость смешалась со стыдом, – Алан… про…
– Не извиняйся, Грейс, – оборвал меня лучший друг, – я не обижаюсь, я тоже зол. Твои родители самые настоящие уроды.
– Они хуже, – завопила я, обливаясь слезами.
Алан не растерялся, он быстро вызвал такси, которое подъехало уже через пять минут, куда меня усадили, словно раненого лебедя, каким я не являюсь и доставили до кампуса. Лучший друг всегда был излишне заботливым, поэтому уже в комнате он обработал рану всеми возможными дезинфицирующими растворами, которые нашёл в комнате, чем даже удивил. Алан словно живая аптека, ибо в его мини сундуке оказалась целая Нарния с лекарствами. Аккуратно касаясь места жгущей кожу ватой, он дополнительно дул на рану, чтобы смягчить боль. Стыд внутри лишь укрепил собственные силы, потому что я хотела заботы только одного человека – Диего, которого сейчас не было рядом. Я буквально сходила с ума из-за ярости и раздражения внутри, которые уже были не из-за новоиспеченных родственников, а из-за того, что я желала укрыться в объятиях Диего.
С каждым часом удерживать эту ярость было тяжелее и тяжелее, потому что Алан не отходил от меня и на дюйм, словно я младенец, которого оставлять одного означает только то, что он свернёт себе шею при первом шаге. До тех пор, пока я не притворилась спящей и не получила слабый поцелуй в висок, Алан не ушёл. Знаю, мои поступки как у самой настоящей суки, но сердцем я желаю быть рядом с мужчиной, который заставляет задыхаться при каждом удобном случае.
Мне было плевать, что я бежала совершенно одна среди ночной тьмы к желанной цели. Меня уже ничего не пугает, даже если из-за угла вылетит фура и переедет мои кости. Желание оказаться рядом с Диего намного сильней страха перед безлюдностью на улицу.
Усиленно застучав кулаками по входной двери, я могла поднять на уши весь дом, даже мертвых, но и на это мне было совершенно плевать. Я хочу к своему мужчине, и меня никто не способен остановить. И когда объект моего желания появился на пороге с голым торсом и серых шортах, я ринулась в его объятия, заключив талию в кольцо из своих рук.
– Какого чёрта!? – хрипло выругался Диего, опешив от моих действий.
Слёзы вновь рекой начали заливать щёки, пока я крутила головой у его груди.
– Грейс, я спрашиваю какого чёрта ты прибежала сюда по ночи? – рявкнул Диего.
– Я не прибежала, – хмыкнула я.
– Твоя дыхалка и сердце сейчас слышно за милю, не говори мне, что ты приехала на такси.
Не став оспаривать его слова, я молча кивнула, подняв голову и заглянув в темно-карие глаза, которые метали искры ярости, а лицо всем видом показывало недовольство и раздражение, которое лишь помогло моему гневу выйти наружу.
– Ты должен радоваться, что я прибежала именно к тебе! – фыркнула я, отпрянув от его тёплого и манящего тела.
– Что? – сведя брови, Диего был готов поджарить меня на том самом месте, где я сейчас стояла, смотря на него с лютой злостью, – повтори.
– Да пожалуйста! Ты должен радоваться, что я прибежала именно к тебе! – отчеканила я пожалев о своих словах.
В эту же секунду входная дверь резко захлопнулась за моей спиной с сильным грохотом не без помощи Диего, который схватив меня за руку как нашкодившего ребёнка, потащил вдоль коридора к спальне. Не трудно догадаться для чего. В следующую секунду моя задница приземлилась на кровать, а его руки опёрлись по обе стороны бёдер. Приблизившись, горячее дыхание Диего ударило в лицо, из-за чего я не удержала порыв, заключив его лицо в свои ладони, притянув в поцелуе.
Я ошибалась.
Диего тут же скинул мои руки и отодвинулся, но всё ещё продолжал держать меня в капкане.
– Какого. Хрена. Ты. Несёшь.
– Что слышал! – фыркнула я.
– Что случилось, Грейс? – выдохнул он, приходя в уравновешенное состояние, определённо удивляя тем, что решил поговорить, а не заняться сексом при таком накале страстей.
Молча смотря на мужчину перед собой, я пыталась выдавить рвущиеся наружу слова, но они будто застревали по пути. Круча головой в разные стороны, словно в сумасшедшем припадке, я вновь начинала заливаться слезами. Вздохнув, Диего снял с меня одежду и потянул за собой в кровать, где укрыл одеялом и обнял со спины, предварительно щёлкнув выключателем, погрузив комнату в темноту. В эту же секунду из меня вырвался поток слов:
– Я никогда не знала бабушку и дедушку по маминой линии, их никогда не было рядом, но в тот же момент я словно чувствовала их какое-то незримое присутствие. Сегодня я была на ужине у ректора Харриса и его жены Скарлет вместе с Аланом…
– С Аланом? – захрипел Диего, сжав моё бедро.
– Да, с Аланом, он – мой лучший друг! И там я увидела… увидела… – задыхалась я.
– Что ты там увидела, Грейс?
– Фотографию, где мои родители стоят рядом со Скарлет и Харрисом. В руках у Скарлет свёрток с ребёнком. Это мои бабушка и дедушка…
– Ректор? – нахмурился Диего, на что я кивнула, – ты уверена?
– Да! Скарлет, мама и я – это один и тот же человек, у нас одинаковое практически всё! Она художница… Харрис уже познакомил нас на выставке. Тогда всё было очень странно, потому что она отреагировала на меня так, словно я какое-то приведение, а она просто оказалась моей бабушкой! Я ненавижу его, он молчал почти полгода! Я считала его старым извращенцем!
– Грейс, – вздохнул Диего, – прекрати злиться на него, у него могли быть свои причины для молчания.
– Ты не понимаешь! – завопила от ярости я, – у тебя есть Ром и Мария, а у меня был и есть только Алан! Он – моя семья и друзья! Он заменяет всех! У меня могли быть бабушка и дедушка, которые в отличие от родителей могли интересоваться мной не только на ничтожных мероприятиях, где нужно строить идеальность, а потому что я их внучка!
– И на что ты злишься тогда? Они появились сейчас, ты решила оттолкнуть их?
– Я.. ты… они… Я разозлилась на них, потому что они молчали!
– Грейс, мы не всегда получаем то, что хотим. Если их не было рядом, то это либо их выбор, либо для этого были причины. Для того, чтобы узнать, нужно взять и поговорить, а ты, я так понимаю, послала их нахрен и убежала среди ночи в свойственной тебе манере.
– Это было в девять часов вечера!
– Где ты была последующие шесть часов? И что с твоей ногой?
– Алана не уходил от меня. Я упала, когда бежала.
– У тебя есть самая тупая черта, которая бесит меня больше всего: ты делаешь поспешные выводы, которые приводят к ошибке, о которой ты сожалеешь, потому что всё придумала себе сама, а на деле оказалось по-другому.
– Я ничего не придумала! – возразила я, – они тоже бросили меня!
– Кто ещё тебя бросил?
Иви. Арчер. Саванна. Энтони. Вильям. Кортни, – тут же начался бесконечный список имён внутренней боли, к которым добавились новые: Этан и Скарлет.
– Я не хочу об этом говорить.
Диего наверняка закатил глаза, судя по протяжному выдоху.
– Просто не делай преждевременных выводов, Грейс.
– И всё? – фыркнула я, поворачиваясь к нему лицом.
– А что ещё я должен сказать?
– Хм—м, – в театральном жесте и угасающей ярости, протянула я, – секс?
– Я хочу спать, и ты не в том настроении.
– Диего! – возмущённо процедила я.
– Я сплю, – усмехнулся Диего, закрыв глаза.
– Ну и спи, поразвлекаюсь в ванной!
– Ты никуда не пойдёшь, ложись спать, Грейс, – засмеялся Диего.
– Ты не можешь говорить, ты же спишь!
– В таком случае, я разговариваю во сне.
– Очень смешно, Фуэнтес. Ха—ха. Сейчас намочу кровать.
– Ради Бога, тебе же спать на этой стороне.
– Фуэнтес!
– Его нет, он спит, – пропищал Диего детским голосом, из-за чего я всё же прыснула от смеха и крепко обняв его талию, уткнулась в грудь, закрыв глаза.
Я благодарна эмоциональности, которая помогла доверить что-то Диего, надеюсь, что он тоже сделает взаимный шаг, впустив меня в свою голову.
Проснуться в субботу без запаха перегара, без головных болей и без недосыпа, – что может быть лучше? То, что я проснулась в объятиях Диего. Наши ноги и руки успели сплестись, и теперь я должна распутать узлы, дабы приготовить завтрак, который обычно делал он. Не то, чтобы с моей стороны была лень или не умение готовить, я умею, но Диего встаёт раньше, даже если ляжет позже, поэтому, когда я покидала спальню, то сразу встречалась с божественными ароматами.
Скажите мне, что может быть сексуальные голого Диего? Слишком легко: Диего в домашних серых шортах у плиты. Это как огонь и вода, на которые можно смотреть вечно.
Выбравшись из сладких объятий, я натянула футболку и проскакала к двери, за которую выплыла тише мыши. Сегодня нашим поваром хочу быть я, даже несмотря на то, что мне пришлось поставить будильник, дабы встать в семь утра субботы.
Продукты быстро заполнили столешницу, а на сковородке заскворчал бекон, как и овощи на гриле. Через пятнадцать минут, на столе расположилась парочка тарелок, которые наполнились завтраком. Внутри меня ликовали все чувства, потому что я смогла сделать приятное для Диего не только в кровати, а вот такую мелочь. Пока за спиной тихо бубнил телевизор, я наполнила кружки ароматным кофе и развернулась, чтобы поставить своё последнее произведение к завтраку, но наткнулась на мужчину в дверном проёме, который наблюдал за мной с лёгкой улыбкой на губах, закинув руку за голову и опираясь на неё же в дверном косяке.
– Сегодня красный день календаря? – засмеялся Диего, в несколько шагов минуя расстояние между нами и заключив в руки мою талию.
– Нет, – поставив кружки на стол, я положила ладони на идеальную грудь и улыбнулась, – но я давно хотела это сделать.
– Завтрак? – выгнув бровь, продолжал посмеиваться Диего.
– Да, обычно ты не оставляешь мне даже одного шанса, – в притворной обиде, надула губы я.
– Не правда, Грейс, я ещё пять или десять минут лежу в кровати, притворяясь спящим, пока ты досматриваешь сотый сон.
– Значит, ты должен притворяться подольше, иначе мне приходится ставить будильник.
– Ты поставила будильник, чтобы встать раньше меня? – вновь рассмеялся Диего, откинув голову назад.
– Очень смешно, Фуэнтес. Это был первый и последний раз.
– Посмотрим. Если этот завтрак вкусней моего, то я готов притворяться хоть до обеда.
Приняв позицию Диего, я оставила быстрый поцелуй на предплечье восхитительного мужчины, и прыгнула на стул, подхватив вилку, зубцы которой тут же скрылись в тарелке с клубничным джемом. Блинчиков сегодня не было, но я могла уплетать приготовленный миссис Фуэнтес джем без всего. Просто дайте мне самую большую ложку, и я очищу баночку за несколько минут. Моя мама никогда не делала что-то сама, для этого у неё есть целая армия: повара, официанты, дворецкие, горничные, словно я проживала в отеле, а не в доме. Только благодаря миссис Фуэнтес я поняла, насколько домашние заготовки вкусней тех, что занимают полки магазинов.
Как только глаза нашли Диего, который занимал стул напротив, губы растянулись в улыбке, потому что ел он довольно быстро и с неподдельным аппетитом.
– Спасибо за похвалу, – хихикнула я.
– Я ещё не хвалил тебя, Грейси, – ответно усмехнулся Диего.
От упоминания подобного ласкательного, моё лицо вмиг помрачнело, но я тут же встряхнула головой, чтобы вправить собственные мозги.
Это же Диего, Грейс, успокойся, этот мужчина твой и не лги себе, что тебе не нравится то, что он называет тебя ласково, даже если так, – забубнила ненависть.
– А я и не требую слов, мне достаточно видеть.
– И что ты видишь? – тихо рассмеялся Диего, вытирая уголки губ салфеткой.
– Вижу, что за пару минут ты успел взять добавку и справиться с двумя тарелками в один приход.
– Не припомню, – покачав головой, продолжал посмеиваться он.
Закатив глаза, я подхватила грязные тарелки и поставила их в раковину, где начала смывать остатки пищи. С одной стороны, обидно, что Диего не хочет признавать моё превосходство, а с другой – смешно. Этот взрослый мужчина, словно мальчик не желает поддаваться или давать слабину. Я и сама в шоке от того, что всё получилось вкусно.
Я не посещала кулинарные курсы, не готовила сама и мама никогда не рассказывала секреты кулинарии. Единственным, кто дал мне знания – Эмилия. Это женщина, которая управляла кухней в родительском доме. Ещё в детстве, я тайно прибегала к ней, чтобы занять место на столешнице и просто наблюдать за совершаемыми действиями. Эмилия позволяла приходить, хотя периодически меня ловили родители и тогда мы получали обе, но она никогда не выставляла меня за дверь и никогда не обижалась. Эмилия – это второй человек в доме, который относился ко мне с теплом и заботой. Первым, конечно, всегда будет Джошуа, от которого в последнее время ни слуху, ни духу, из-за чего я начинаю беспокоиться. Его не могут уволить, но мои родители настолько омерзительны, что от них вполне ожидаема подобная дрянная выходка.
– Чем будем заниматься? – шепнул Диего у моего уха, заключив талию в замок ладоней.
– В моих планах обижаться, – сообщила я.
– Грейс, я пошутил. Завтрак был очень вкусным. Спасибо.
– Я подумаю.
– Над чем? – тихо засмеялся Диего, щекоча щетиной моё плечо и шею, из-за чего я выкручивалась и не сдерживала глупые хихиканья.
– Над твоим прощением.
– Ты уже простила меня, Грейси, – шепнул он, оставляя несколько поцелуев на шее.
Как странно. В этот раз тело не передернуло от отвращения. Наоборот. Такое ласкательное звучало приятно и убаюкивающе, помогая телу и сознанию расслабиться и поддаться власти Диего, поцелуи которого начинали сводить с ума и переминаться с ноги на ногу. Окончательно я выдала себя тогда, когда закрыла глаза и откинула голову к потолку, еле удерживая тарелку под струёй воды.
Обида? Разве я на него злилась или обижалась? Сейчас я этого совсем не припомню. Я вообще не могу мыслить трезво в его присутствии, а говорить о здравом рассудке, пока по шее и плечам ползут поцелуи – вовсе не стоит. Диего легко всё понял, когда тарелка с грохотом вывалилась из рук. Шум воды резко прекратился, а моя пятая точка оказалась на столешнице.
– На обед будут булочки, – хмыкнула я.
– Какие к чёрту булочки и обед? – шепнул Диего у шеи, пока его ладони скользили под футболкой.
– Мои. Ты посадил меня на муку.
– Тогда я требую обед прямо сейчас, – рыкнул он, стащив меня со столешницы, развернув к себе спиной.
Никакого томительного ожидания или предварительных ласк – я не ожидала, ладонь Диего быстро прогулялась по внутренней стороне бедра, поджигая за собой дорожку пожара. Как только пальцы Диего нашли центр, я вовсе потеряла рассудок, громко впитав в лёгкие воздух и выгнув спину.
– Чёрт, Грейс, ты даже не представляешь, насколько в тебе хорошо даже пальцами, – прохрипел Диего, выводя узоры.
Сочетание грязных словечек и его рук, заставляют тело покрываться мурашками и танцевать под дудку Диего, словно я – змея, выпалывающая из мешка. Горячие губы, коснувшиеся шеи, помогли полному краху рассудка. Долгие прелюдия? Зачем? Ни я, ни Диего вообще не знаем подобного подхода. Страсть и желание делают своё дело за все предварительные ласки.
Когда тёплая рука подобралась под футболку, сжав грудь, а я внутренности наполнились Диего в прямом смысле этого слова, я прикусила губу и закрыла глаза, получая заслуженное удовольствие. Ладони крепко вцепились в столешницу, когда локоны волос были накручены на кулак, а губы сплелись в поцелуе с мужчиной позади.
– Грейс, – зарычал Диего у моего уха, двигаясь с неутолимой скоростью, – если ты продолжишь издавать такие звуки, то я затрахаю тебя до смерти.
Губы растянулись в улыбке, а стоны и вздохи лишь увеличились в громкости и периодичности, из-за чего Диего издал рык, сжав мою талию мёртвой хваткой, которую вряд ли способен кто-то расцепить. Конечно, я сделала так специально, потому что с этим мужчиной – мне категорически мало всего. С какой бы силой и скоростью мы не упивались друг другом, мне всегда будет мало, как поехавшей нимфоманке.
С оставленным укусом на шее и плече, я вздрогнула и растворилась в полученном оргазме, через несколько минут ко мне присоединился Диего. Положив лоб на место укуса, и оставив легкий поцелуй на лопатке, пока тишина вокруг наполнялась нашим дыханием, постепенно приходящим в норму.
Смыв под тёплым душем муку и пот, я натянула на тело одежду и покрутилась перед зеркалом. Погода на улице уже давно намекает о приближении Рождества снежными хлопьями, кружившими по лёгкому ветру.
На смену платьям и туфлям, пришли джинсы, сапоги, тёплые куртки и шапки, которые скрывают тело, словно тебя хотят отправить напрямую в космос, а не на улице в направлении супермаркета.
– Ты решила бросить меня после секса?
– Нам нужны продукты, – уведомила я мужчину, который выплыл из-застенки с полотенцем на бёдрах, уставившись на меня с непониманием.
– Обязательно это делать сейчас? – вздохнул Диего, смахивая остатки влаги с копны волос.
– Да, иначе я могу совершенно случайно скинуть с тебя полотенце и мы продолжим, – улыбнулась я, закусив нижнюю губу, потому что мысленно уже это сделала.
– И что тебе мешает?
– Мы останемся голодными, ты начнёшь выдыхаться, а подкрепиться будет нечем, в итоге всё придёт к тому, что ты станешь скорострелом или вообще пассивным.
– За что дерьмо, Грейс? Этой ночью ты успела как минимум пять раз прокричать моё имя.
– А говоришь так, будто пятьдесят, – хмыкнула я, тихо посмеиваясь над собственным разработанным планом вывести Диего из себя.
– Дай мне пять минут, – шепнул Диего, оставив укус на моей шее, – и зайди в аптеку, тебе понадобится какой-нибудь крем.
– Какой к чёрту крем?
– Для твоей задницы, и тот, что поможет зажить мозолям.
– Даже не думай об этом, Фуэнтес, я против таких извращений.
– Попробуешь и живой с меня не слезешь, – усмехнулся он, выйдя из спальни.
– Вряд ли, – фыркнула я.
Я, конечно, вовсе не против экспериментов, чего-то погорячее и даже сделать это в общественном месте, но не дам в обиду собственную задницу.
Ты уже сделала это в общественном месте, – веселилось одно из скопленных внутри «я».
Дважды, – добавило ещё одно.
У меня никогда не было чего-то подобного. С Арчером всё ограничивалось кроватью, с некоторыми другими – тоже. И мне до безумия не хватало этой самой острой перчинки в виде подобного опыта. Диего стал первым мужчиной, который нагло взял меня за углом кафе и на столе в тренерской, что я с удовольствием поворотила бы снова, разбавив новыми местами. И это могло произойти на вечеринке за домом, но тогда я смогла взять желания под контроль. Сейчас улица – табу, потому что снимая перчатку, я хочу надеть её назад, добавив ещё парочку сверху.
– Ты идёшь? – заглянув в комнату, Диего застал меня на том же месте, где оставил несколько минут назад.
– Да.
Проследовав за самым сексуальным мужчиной, тело которого скрывала от меня куча одежды, я непроизвольно фыркнула. Причём сделала это на улице и в супермаркете, бродя мимо холодильников с продуктами. Рядом с Диего, я становлюсь нимфоманкой, которая рада каждой открытой части его тела. Это же нормально? Я случайно не больна и это не симптомы зависимости?
Мысли и желания смешались в единую горстку, которая капает на мозги. Окинув взглядом мужчину перед собой, тело которого скрывала чёрная куртка и горнолыжные штаны, я снова фыркнула. Хренова ткань скрывает даже его задницу, разве нельзя было купить куртку покороче? Кто придумал укрывать такую ягодку от глаз?
Диего положил в корзину несколько банок, на которые я не соизволила обратить внимание, потому что перед глазами застыл образ этого мужчины нагишом, за что получила выгнутую под шапкой бровь на свои недовольные фырканья и хныканье. Идея остаться дома и стереть всё до мозолей, сейчас мне приходилась очень по душе.
– И что будет на обед? – начал Диего, пока я уже мысленно уселась задницей на какой-нибудь прилавок, а он расположился между моих ног.
Моя задница, я согласна на задницу.
– Не знаю, – хмыкнула я, оставляя извращённые идеи в фантазиях.
– Ты шла в магазин, не зная для чего?
– Да. Дурацкая идея. По мороженке?
– Шутишь? – нахмурился Диего, и, кажется, что сейчас мой план выбесить его, успешно начал работать.
– Ладно. Зайди пока в аптеку, я быстро.
– Зачем?
– Затем, что пачка опустела сегодня утром.
– Ладно, – кивнул он, оставив мне тележку и зашагав в параллельную сторону.
Ещё раз пробубнив проклятия за то, что куртка такая длинная, я поплыла мимо витрин, неразборчиво скидывая продукты. В любом случае, из моего непонятного сбора, можно что-то приготовить.
В ту секунду как я скинула несколько приправ поверх горки продуктов, на горизонте замелькала Америка, гуляющая мимо витрин с корзинкой в руке. Потеряв дар речи, я словно в форсаже, резко завернула тележку в направлении высоких стеллажей. Сердце бешено тарабанило в грудной клетке, выбивая чёртову дыру в костях. Руки крепко вцепились в рукоятку, показывая белизну в костяшках, а дыхание сбилось и стало неравномерным. Жадно глотая воздух, я натянула капюшон и выглянула на дорожку, где только что чуть ли не уничтожила себя в глазах команды. Я благодарила грёбанную пачку презервативов за то, что они закончились.
– Ты уже купила всего по одному, – раздался за спиной голос Диего, на что я тут же шикнула.
– Тут Америка.
– Она только что вышла на улицу, я с ней столкнулся на выходе.
– Господи, – вздохнула я, закрывая лицо ладонями, – я чуть ли в штаны не наделала.
– Кого это волнует!?
– Меня, чёрт возьми! Я занимаюсь сексом с тренером! Да я, нахрен, ночую у него практически каждую ночь!
– И что?
– Ты не понимаешь?
– Что именно я не понимаю, Грейс? – сухо выдал Диего.
– Меня исключат. Тебя уволят. Команда возненавидит меня.
– С чего им тебя ненавидеть? И почему меня должно волновать увольнение?
– Я вру, смотря в их глаза. Нарушаю всякие нормы и правила. Тебе нужна эта работа?
– Нет.
– Что? – поморщилась я, окинув его ошарашенным взглядом, – зачем тогда ты там работаешь?
– Закрыли эту тему, Грейс.
– Да ты шутишь!?
Зачем я задала последний вопрос? Диего всё равно забрал тележку и покатил в направлении касс, оставляя меня смотреть ему вслед с кривой миной на лице и широко распахнутыми глазами.
– Фуэнтес! – взревела я, догоняя мужчину.
– Не устраивай сцен, – процедил Диего.
– Ты не отвечаешь ни на один мой вопрос, почему я не могу это делать?
– Потому что мы в грёбанном супермаркете, Грейс! – грубо и громко рявкнул он, из-за чего в нашу сторону повернулись абсолютно все. Каждый датчик штрих-кода затих, наполняя стены тишиной и тихой музыкой, которая играла на заднем фоне, – ты создаёшь проблему на пустом месте.
Хмуро фыркнув, я поморщила лицо и вздохнула:
– Я – идиотка.
– Не могу не согласиться, – съязвил Диего, продолжив движение.
– Почему ты не хочешь поговорить со мной?
– Чёрт возьми, Грейс, ты издеваешься? – гаркнул он, выкидывая продукты на движущуюся ленту, – я не понятно изъясняюсь? Я сказал, закрыли тему, значит мы закрыли эту тему. Я услышан?
Карие глаза сверкнули в мою сторону яростью, которая неосознанно заставила голову согласно кивнуть. Удержав на мне взгляд ещё секунду, Диего продолжил выкладывать продукты, пока я тупо наблюдала за его действиями.
Пик. Пик. Пик. Пик. Десятки раз пик. Карта. Чек. Пакеты.
– Ты остаёшься тут или идёшь? – на этот раз спокойно обратился ко мне Диего.
– Иду, – выдала я.
– Извиняюсь. Просто моя девушка является геморроем на заднице. Ей нужно объяснять как минимум трижды, – выдал он девушке за кассой, получив кивок и улыбку.
Если бы не гнев на Диего, бушевавший в душе, я могла бы кинуться на эту сучку с кулаками, выдирая каждый волосок на её теле по одному. Мне не нравится её улыбка для него, и я, чёрт возьми, в бешенстве. Самое смешное в этой ситуации, что Диего даже не ответил ей взаимностью, а во мне уже кипела ярость и ревность.
Ты можешь упасть на те же грабли, Грейс, – настойчиво заголосило внутри разумное «я», останавливая поток дерьма, которое желало вывалиться на Диего, – вспомни Арчера, ты хочешь того же?
– Что, нет?
– О чём ты? – нахмурилась я, посмотрев на мужчину, который вышагивал рядом с кучей пакетов в руках.
– Ты покрутила головой.
– Смахивала снег, – соврала я.
Что, Блядь, со мной не так? Я веду диалоги сама с собой. Теперь моя шизофрения дошла до того, что я выдаю себя в физиологическом плане. Я что, действительно покрутила головой на собственный вопрос? Я в непонятном дерьме. И разумное «я», остаётся правым: если я продолжу, то встану на ту же дорожку, что и с Арчером, а это ведёт только к одному – я потеряю Диего из-за собственной необузданной ревности и дурости. Заверив саму себя держать язык за зубами, я попыталась улыбнуться, чтобы сгладить дерьмовую атмосферу, которую успела натворить за какой-то час. Утро началось так прекрасно, и за небольшой временной промежуток, я удосужилась обвалять наши только что начавшиеся отношения в сточных водах.
– Прости меня, – тихо начала я, когда Диего стоя ко мне спиной, разбирал пакеты, убирая покупки по местам.
Минутное молчание лишь помогало желанию стукнуться виском о дверной косяк. Переминаясь с ноги на ногу в проёме на кухню, я закусила нижнюю губу и опустила глаза из-за стыда, злилась я теперь уже на саму себя. Что за манера портить что-то хорошее? Неужели я подцепила подобную повадку у родителей?
– Диего, пожалуйста… – тяжело выдохнула я, – я не понимаю, что на меня нашло.
Остановив свои действия, он упёрся ладонями в столешницу на кухонном острове и вздохнул, покачав головой, смотря перед собой.
– Грейс, ты ведёшь себя как пятилетний ребёнок.
– Я знаю, – согласилась я, потому что это действительно именно так, – мне тяжело. Мы скрываем свои отношения. Я не могу ни с кем поговорить, коплю всё в себе.
– Чего ты хочешь, Грейс? – обратив ко мне взгляд тёмных глаз, Диего выгнул бровь в ожидании ответа, пока я прокручивала в голове все желания. Но останавливалась только на одном: я хочу кричать на весь мир, что этот мужчина мой, что между нами не только секс, который рано или поздно надоест.
– Я хочу тебя.
– В чём тогда проблема?
– Я хочу, чтобы все знали, что мы вместе.
– Ты знаешь, что это невозможно.
– Почему у тебя такое двуличное мнение? – взревела я, – полчаса назад, ты плевал на присутствие Америки!
– Что мне сделает восемнадцатилетняя девчонка, Грейс? Пожалуется папе и маме? Ректору? Полиции? Ты совершеннолетняя.
– Я просто хочу, чтобы кто-то знал… хотя бы Мария.
– Нет, – напрочь отрезал Диего.
Подавив желание зареветь, я проглотила ком и закусила внутреннюю сторону щеки, лишь бы не выдать боли, которая раздирала на части, словно стая кошек скребла сердце и горло острыми когтями. Приняв позицию Диего, я развернулась и зашагала в направлении спальни, хотя лучше было бы и вовсе уйти. Единственным спасителем может стать только душ, который поможет скрыть следы слёз и опустошить голову.
Встав под горячую воду, я предалась горестным слезам.
Всю жизнь я терплю дерьмовое отношение родителей, которые оттачивают во мне все изъяны, чтобы сотворить идеальную марионетку. Даже друзья занимались подобным занятием. Хотя, какие там друзья: временная иллюзия дружбы ради своей выгоды. Моим другом всегда был и будет только Алан, даже несмотря на любовь, которую он сам себе выдумал.
Да, я всё ещё отрицаю всякую любовь к себе. Мне внушили, что я не достойна любви, что меня невозможно любить просто так, и я не верю в слова любви, которые мне говорят. Когда любят – не оставляют, а Арчер меня оставил, значит, эта любовь тоже была выдуманной. Итого: два человека, которые придумали чувства ко мне. Есть ещё третий, но я знаю, что Диего тоже не испытывает любовь ко мне, это ясней солнечного света. Я вообще не понимаю, что он ко мне чувствует, скорей товарищество в сломленности. Он нашёл человека подобного самому себе, и от этого ещё больней. Самое страшное, что я принимаю всё это. Я верю, что меня не то, чтобы нельзя любить, это в принципе невозможно.
– Прекрати обижаться на меня, Грейс, – обрушился голос Диего, как гром среди ясного неба.
– Я не обижаюсь, – выдала я, подавив дрожь в голосе и спешно смахивая соленые капли с лица. Глупое занятие, ведь я под водой, но это было сделано автоматически.
– Если ты продолжишь дуться, то будет только хуже.
Куда уж хуже?
Диего больше не пытался разговорить меня, и на миг показалось, что дверь закрылась. Я ошибалась. Он залез ко мне, притянув к груди спину, которая тут же почувствовала готовность к занятию, которое, как я надеюсь, никогда нам не надоест. Медленно выпустив воздух из лёгких, я опёрлась на мужчину, который помогает крыше поехать.
Моё удивление было невообразимо, когда губы Диего нежно коснулись шеи, прогулявшись дорожкой по плечу, пока большие пальцы поглаживали талию. От подобной нежности я была готова расплавиться и сбежать в канализационные трубы вместе с водой. Откинув голову назад, я позволила пойти дальше, но Диего явно не планировал чего-то больше поцелуев. Не знаю, таять ли мне, словно шоколад под солнцем, или же насторожиться. Сейчас моё тело и сознание выбирали первое. Я уже напрочь позабыла всё то, что было несколько минут назад.
Из-под душа я вышла уже другой Грейс, как будто ничего не было.
Диего легко воодушевил и поднял настроение, по этой причине различные рецепты снова начали поступать в голову, и я решила не оставлять его глазеть в телевизор, а забрать с собой. Готовить в компании всегда веселей, хотя, откуда мне знать? Я и не занималась подобной работой в Лондоне, лишь со стороны глазела за подобным делом. Да и как смотрела, в детстве – смотрела, при подростковом возрасте – пряталась и следила.
