Ден Истен
Баба Капа. Сборник рассказов
Патрульная приблизилась к Евсееву. Козырнула.
– Капитан Томилина.
– Майор Евсеев.
– Мы вроде знакомы? – улыбнулась Томилина.
– Да, я тогда еще в капитанах ходил, – улыбнулся в ответ Евсеев. – И Капитолина Алексеевна тогда тоже была. Странно, да?
Офицеры синхронно посмотрели на нее, затем сочувствующе – друг на друга и вздохнули, да так обреченно и устало, что баба Капа почти обиделась.
Томилина склонилась к машине и стукнула по крыше.
– Переполох, поступил сигнал, что на экипаж совершено нападение. Вылезай и объясни.
Переполох нехотя вытянул свою пухлую тушку наружу.
– Был митинг, несанкционированный. Я выявил организатора, в результате чего пострадал. Это всё, товарищ капитан, я изложу в рапорте.
Поднялся шум.
– Какой митинг?! Мы просто пришли увидеть Капитолину! Мы ничего не нарушали, не ломали! Ну, извините нас! Мы не со зла!
– Тихо! – прикрикнула Томилина.
Но люди продолжали шуметь. Баба Капа шагнула вперед и повернулась к ним. Словно дирижер махнула рукой, и моментально стало тихо. Она повернулась к патрульной и спокойно объяснила ситуацию.
– … Катя, люди немного перегнули, конечно, но поверь: дальше снежков это бы не зашло. Они безобидные, ты глянь на них.
Томилина задумалась, затем глянула на старлея.
– Переполох, оно тебе надо? – устало спросила она. – В общем, давай заканчивай этот цирк – работы валом. В квартале отсюда, на пустыре, массовая драка. Сейчас туда всех стягивают.
Словно в подтверждение ее слов на дороге провыли сиренами полицейские машины, промчались автозаки и черные автобусы со спецназом. Гудя винтами пролетел вертолет и скрылся за соседней высоткой.
– А что там? – оживился Переполох. Судя по всему, ему самому вся эта ситуация была поперек горла, но он не знал, как из нее с достоинством выпутаться.
– Сцепились шахматисты с бобслеистами. Вроде как один бобслеист сказал, что шахматы – ни разу не спорт, а шахматисты обиделись и назначили встречу. Теперь на пустыре семьсот человек размахивают санками и шахматными досками. Вот и подумай, где ты сейчас нужнее?
Через минуту люди аплодировали вслед уезжающим патрульным машинам. Евсеев с суровым выражением лица пытался поймать взгляд бабы Капы, но та упорно делала вид, что она вообще мимо проходила.
Ежевичкин подхватил заскучавшую кошку.
– Виталя, ты где Новый год встречаешь? – спросил он, переключая внимание на себя.
– Дома с Кристиной, где же еще, – ответил он.
– Приходите к нам.
Баба Капа тепло попрощалась с поклонниками, поздравила всех с наступающим и отправила по домам. Люди разбрелись в разные стороны, довольные и под впечатлением. Еще бы! Это же не какая-нибудь скучная встреча со звездой – тут эмоции, адреналин, ощущение сопричастности с ее реальной жизнью! О-о-о, самый лучший подарок на Новый год!
***
Разъехалась полиция, ушли поклонники, в сопровождении высокого старика и кошки скрылась в подъезда ее соперница.
Алла ее сразу узнала, едва та вышла из подъезда по требованию полицейского с говорящей фамилией Переполох. А бабка неплохо держалась, с достоинством, не оправдывалась, не пыталась свалить вину на других. Видно и в жизни она такая же боевая, и играла – саму себя.
Алла почувствовала, как на смену обиде за несыгранную роль пришло сомнение: а справилась бы она сама? Технически – да: говорила бы заученный текст, выполняла бы нужные действия согласно сценарию, хмурила бы седые брови и сдержанно улыбалась. Но вложила бы частичку души в роль? Прожила бы? Прониклась бы?
Наверное, нет. И дело не в отсутствии профессионального мастерства, а в настрое, с каким она приступила к съемкам. Не верила она с самого начала в успех, решив, что при таком ограниченном бюджете и невнятном сценарии снять что-нибудь достойное – невозможно. Про режиссера – и говорить нечего. Псих.
Алла вздохнула. У подъезда остановилось такси, и из него с диким хохотом выбралась Ольга Семеновна.
– С Новым годом! – махнула она таксисту. Машина посигналила в ответ и выехала со двора. Ольга Семеновна, качаясь, направилась к подъезду. Сапог запнулся о сапог, и она растянулась на снегу: сумка улетела в правую сторону, шапка – в левую. Женщина попыталась подняться, но ноги разъехались, и она упала на колени.
– Я не пьяная, я не пьяная! – засмеялась в темноту она. – Как говорил Антон Палыч Чехов: «Водки он не пил, а только пахнул ею!»
Алла направилась к ней, рывком посадила на скамейку. Подняла шапку и сумку.
– Ой, Снегурочка! – заулыбалась Ольга Семеновна. – Где-то я тебя видела!
– Да, встречались, – она нахлобучила на ее голову шапку и всунула в руки сумку. – Вы в этом подъезде живете?
– Да! – кивнула Ольга Семеновна. – Слушай, а пойдем ко мне в гости?! Посидим, поговорим по-бабски.
– Неудобно как-то, – нерешительно ответила Алла.
– Ой! – фыркнула Ольга Семеновна. – Перестань! Идем!
Она встала, облокотилась на ее плечо, и обе ввалились в подъезд.
***
Гена, внук Ольги Семеновны, уже давно не был похож на того легкомысленного оболтуса, каким его привыкли видеть соседи. Он похудел, отрастил усы, стал серьезным и собранным. Вопреки пожеланиям любимой бабушки-профессора, вместо учебы в институте он устроился на работу в салон цифровой техники, где продавал телевизоры, ноутбуки и смартфоны. Работал хорошо, без замечаний, всю зарплату приносил домой. Вроде, ничего особенного. Но была у Гены мечта заветная, про которую он никому не говорил, даже бабушке. Мечта была не то чтобы несбыточная или из ряда вон, нет! Мечта была самой обычной и вместе с тем непопулярной, особенно для парня двадцати двух лет, особенно в наше время.
Гена мечтал о семье, и не абы какой, а чтобы на всю жизнь, с совместным досугом, единым бюджетом и общими детьми. Поэтому он все свободное время проводил на сайтах знакомств в поисках второй половины, но там ему не везло катастрофически: то легкомысленная попадется, то сумасшедший, спрятавшийся за фоткой знойной красотки, то замужняя, то еще какая-нибудь не такая. Что касается знакомств в реале, то тут тоже было не все гладко – терялся Гена нещадно, двух слов связать не мог, мычал и краснел, краснел и мычал.
Совсем отчаялся Гена и в отчаянии своем докатился до того, что на вокзале подошел к цыганке, всучил ей деньги и протянул ладонь.
– Гадай!
Цыганка слегка прибалдела, но быстро пришла в себя и стала пританцовывать вокруг, шелестя тремя юбками и звеня монисто.
– Ай, красивый, позолоти ручку! – игриво пропела она.
– В смысле? – нахмурился Гена. – Я же тебе заплатил.
– Ах да, это я по привычке. Профессиональная деформация, – заулыбалась гадалка. – Руку давай.
Гена придвинул вытянутую ладонь еще ближе, прямо к ее смуглому носу. Цыганка закрыла глаза и стала водить над ней руками, что-то приговаривая.
– Вижу, красивый, вижу! – завыла она.
– Что?! Что видишь?!
– Всё вижу, бриллиантовый мой!
– Да меня всё – не интересует. Женюсь?
– Женщину вижу рядом с тобой! Краси-и-и-ивая!
Гена расплылся в глупой улыбке.
– Глаз голубой, волос белый, стройная как газель.
– Блондинка, – Гена от счастья совсем поплыл.
– Не блондинка, но волос белый.
– Это как? Седая?
– Ай, дорогой мой, зачем так говоришь? Молодая!
– Ну, ладно. И где искать ее?
– Ай, драгоценный мой, истинную любовь искать не надо. Она тебя сама найдет. Сама придет. Придет и подарок принесет!
Несмотря на то, что Гена потом не досчитался часов, бумажника и смартфона, гадалке он поверил: не искал и ждал. Жаркое сухое лето сменилось дождливой слякотной осенью, затем ударили морозы и полетели белые мухи, но красивая суженая с белыми волосами не приходила. Приходил кто угодно, но среди них прекрасной гостьи не было.
Но вот сегодня она появилась. Гена сразу понял: это она! Небесно-синие глаза и длинные белые косы из-под голубой шапочки, а на руках действительно был подарок – его любимая пьяная бабушка. Бабушка, хохоча, потянула гостью за белую косу, которая с легкостью сползла с ее головы вместе с шапкой. Волосы у гостьи оказались русыми.
– Здравствуйте, – выдохнула Снегурочка, передавая ему бабушку.
– Здравствуйте, – завороженно ответил Гена, бережно положил бабушку у двери и снова уставился на симпатичную незнакомку.
– Геннадий, знакомься! Алла! – крикнула снизу Ольга Семеновна. – Алла, это мой внук Геннадий!
Ее подняли и отнесли в ванную. Там Ольга Семеновна долго приходила в себя, умываясь ледяной водой, а в это время Гена на кухне ухаживал за Аллой. Ухаживал как мог, неуклюже и неумело: утопил ложку в кастрюле, разбил тарелку и следом – стакан, перевернул перечницу, неровно нарезал хлеб. Но Алле этот парень, младше ее лет на семь-восемь, показался самым галантным мужчиной из всех, кого она знала, а тарелка горячего супа, макароны по-флотски и хлеб показались ей самыми изысканными блюдами на свете.
***
Двери такси открылись, и вся троица вывалилась на снег. Игорь поправил шапку и ткнул в светящиеся окна на шестом этаже.
– Здесь, вроде бы.
– Так вроде или здесь? – спросил Аристарх и тряхнул огненно-рыжей гривой. Плюнул на палец и протер сияющие туфли – слишком тоненькие для зимы, зато модные.
– Сейчас выясним! – Викентий распахнул дубленку и вытащил рупор. Щелкнул кнопкой и приложил к губам. – Разыскивается Капитолина Алексеевна! Внимание: розыск!
Его качнуло, но руки Игоря вовремя удержали за рукав.
– Разыскивается, Капитолина Алексеевна Бойцова!
Окна на шестом этаже распахнулись. Выглянула седая голова.
– Вы, богема, совсем уже без тормозов?!
– Извиниться пришли! – Викентий рухнул на колени.
– Поднимайтесь! – засмеялась баба Капа.
Через три минуты вся троица стояла перед бабой Капой. Викентий учтиво шаркнул ножкой, Игорь протянул коробку конфет, Аристарх вытащил из правого кармана пальто бутылку шампанского, а из левого – коньяк. Держа бутылки в руках, он выгнулся словно пингвин и галантно поцеловал руку хозяйке.
– Весь в восхищении от вашего таланта!
– Приятно! – улыбнулась баба Капа, приняла подарки и крикнула в глубь квартиры. – Егор, у нас гости!
Ежевичкин вышел в прихожую, обменялся со всеми рукопожатиями.
– Сегодня прямо какой-то аншлаг, – засмеялся он.
Гости разулись, сняли верхнюю одежду и прошли в кухню. Аристарх уселся на стул, расстегнул модный вельветовый пиджак и закинул ногу на ногу.
– Капитолина Алексеевна, у меня к вам предложение.
– Слушаю, – отозвалась баба Капа, доставая тарелки и рюмки.
– Я написал повесть. И вот, прежде чем писать по ней сценарий, хотел бы с вами посоветоваться насчет деталей.
Баба Капа переглянулась с Ежевичкиным.
– Ребята, я сразу вам скажу: в кино я больше сниматься не буду.
– А почему?! – в один голос спросили все трое.
– Не мое это. Но вам спасибо за то, что дали возможность. Но на этом всё.
– Вы даже повесть не читали, – обиженно сказал Аристарх. – Там самая натуральная социальная драма. Правда, главная героиня – тридцатилетняя женщина, но ради вас готов накинуть ей годков пятьдесят.
– Щедро, – засмеялась баба Капа. – Но нет.
– Это ваше окончательно решение? – спросил Игорь.
– Да, ребята. Но я вам благодарна за уже предоставленную возможность и за опыт.
– Придется другую актрису искать. Ищи, Игорь, – убитым голосом сказал Викентий.
– Может, Аллу? – предложил Игорь. – Она и по возрасту подходит.
– Аллу? – прищурился Викентий. – Не знаю. С одной стороны она – актриса хорошая, а с другой – я ее послал. Обиделась, наверное.
– Это ты зря, – сказала баба Капа. – Попробуй извиниться перед ней, может, и простит.
– Хорошо. Игорь, извинись перед Аллой и позови, – дал распоряжение Викентий.
– Нормально, ты с ней поругался, а извиняться – мне?
Все удрученно вздохнули. Ежевичкин открыл шампанское.
– Давайте лучше коньяк, – сказал Аристарх расстроенным голосом.
– Как бы так извиниться, чтобы это не выглядело извинением? – Викентий задумчиво забарабанил пальцами по столу.
***
– Кто ж не знает бабу Капу? – хихикнула Ольга Семеновна. – Она тут знаменитость! Теперь уже и областного масштаба.
– Человек сто поклонников было, – сказал Гена.
– Двести, – уточнила Алла. – Я считала. Полиция приезжала даже.
– Неудивительно. Там, где баба Капа – там всегда полиция, и очень часто – по ее беспокойную душу.
– Проблемы доставляет?
– Наоборот. Решает, – многозначительно вставил Гена.
– Давайте за наш утраченный кинематограф! – Ольга Семеновна разлила водочку по стопкам.
– Почему «утраченный»? – улыбнулась Алла, поднимая рюмку.
– А ты не понимаешь?! – прищурилась Ольга Семеновна. – Потому, что нет его больше! Уходят таланты, а вместе с ними – целая эпоха! Ты посмотри на сегодняшних актеров! Заметила, какие они одинаковые?
– Одинаковые?
– Одинаково деревянные и бездарные, я бы даже сказала. Им никогда даже близко не достичь уровня Тихонова, Быстрицкой или Дворжецкого! Никогда! Это для них просто недосягаемая вершина!
– Про бабу Капу забыла, – сказал Гена.
– При чем тут она? Она, в отличие от всех этих нынешних недоактеров, прекрасно понимает, что не профессионал и вообще не актриса. У нее другие таланты. Но при всем непрофессионализме у нее было то, чего так не хватает многим – естественности! Еще и роль была подходящей – саму себя, считай, играла. Предложи ей роль Аксиньи из «Тихого Дона», она бы покрутила пальцем у виска и послала бы всех куда подальше. Потому что человек не пытается обнять необъятное. Более того, баба Капа – абсолютно нечестолюбива, ей вся эта известность – в тягость. Поэтому и скрывается.
– Скрывается? – удивилась Алла.
– Я ее сегодня утром встретила в подъезде, так не узнала даже. Переоделась в старичка, худенький такой, руки дрожат, головой дергает. Я ей… ему: «Дедушка, а вы к кому?». А он так ладошку к уху приставил: «Говори громче, дочка!». Я снова: «К кому?». А он отвечает так влюбленно, с такой непередаваемой нежностью в дрожащем голосе: «Мне бы Капушку. Голубушку мою сизокрылую. Жива еще?». Я говорю, что жива и живет на шестом этаже, но у нее есть Егор Александрович. А старичок вздохнул натурально горестно, присел на ступеньки, всхлипнул. Ладно, говорит, пойду я. Грустно так. У меня прямо аж сердце ухнуло, жалко так его стало, аж слезы навернулись. Ну, просто невыносимо! И тут гляжу, а у деда ус-то отклеился! Я за ус этот дергаю, а он так возмущенно голосом бабы Капы: «Э-э-э, что за дела, я его два часа клеила!»
Алла и Гена засмеялись, а Ольга Семеновна выдохнула и выпила залпом. Потянулась было вилкой к закуске, но вздрогнула от крика за окном:
– Разыскивается Капитолина Алексеевна!
***
– А что с финансированием? Шниперсона опять будете просить?
– После выхода «Я всегда буду рядом» мы уже имеем некоторую известность, поэтому я решил не мелочиться и закинул удочки в пару солидных контор: в авиакомпанию «Мурченбург Эйрлайнс» и спичечную фабрику №4. Обещали обсудить с руководством и перезвонить при положительном решении, – ответил Игорь.
– Здорово! – искренне порадовалась баба Капа.
У окна стоял Викентий и разговаривал по телефону. Точнее – орал.
– Алла, что тебе еще надо?! Я сам тебе позвонил и извинился, если ты еще не заметила! Что?! Так не извиняются?! Ты из себя Марлен Дитрих не строй, ага! Подумает она! Тоже мне – богема! Да пошла ты! Чтоб тебе вечно Снегурочек играть! В тундре среди оленей!
Он со злостью прервал связь.
– Не договорились? – спросила баба Капа.
– Цену себе набивает! Подумает она! Да, блин, найдем другую, не проблема! А эту я сейчас вообще удалю из своего телефона!
Он потыкал в экран.
– Всё, нахер с пляжу!
– Удалил? – флегматично спросил Аристарх, мирно распивающий коньячок с Ежевичкиным.
– Ага! – зло выдохнул Викентий и присел за стол. – Наливайте, а то уйду!
Выпить он не успел, потому что телефон в его руке зазвонил.
– Кто это? Алла звонит, наверное! А всё, поздняк метаться! – мстительно прошипел Викентий, глядя на высветившийся на дисплее набор цифр.
Он нажал на зеленую трубочку, прислонил телефон к уху и заорал.
– Слышь, звездень, паси оленей! Что ты не поняла?! Па-си оле-ней! Тебе по-китайски сказать?!
Вдруг замолчал, словно подавившись словами, затем резко, просто стремительно побледнел и заикаясь проговорил.
– Простите, простите, я… Я все объясню! Девушка, только не бросайте тру…
Но, видно, абонент все-таки прервал связь, потому что Викентий с растерянным видом повернулся к Игорю.
– Игорь, какая-то женщина из «Мурченбург Эйрлайнс» звонила. Сказала, что они готовы оказать спонсорскую поддержку, но… но раз их послали пасти оленей…
Баба Капа, Ежевичкин и Аристарх дружно хлопнули себя по лбу. Игорь побагровел, на лице ходуном заиграли желваки.
– Как же ты меня заеб@л! – взревел он и кинулся на режиссера. – Олень!
– Игорь, а со спичечной фабрики не звонили?! – успел пискнуть Викентий, прежде чем оказаться на полу.
Таких драк кухня бабы Капы еще не видела. Игорь ревел как раненый зверь, раздавая удары. Викентий пищал словно кролик, отмахиваясь. Ежевичкин и Аристарх разнимали дерущихся. А баба Капа в это время стояла в прихожей и ковырялась в смартфоне Викентия. Нашла последний исходящий номер и нажала на звонок.
– Алла, это Бойцова Капитолина Алексеевна. Нам нужно очень серьезно поговорить.
***
Пока баба Капа беседовала в комнате с Аллой, драчуны сидели на кухне в разных углах и пытались убить друг друга взглядами. После контактного боя оба выглядели весьма плачевно. У Викентия закрылся один глаз и отсутствовал зуб, у Игоря была порвана рубашка, а волосах застряли осколки тарелки.
Оба не прекращали попыток начать второй раунд, но руки Ежевичкина и Аристарха крепко удерживали, не давая даже подняться.
Наконец, Алла в сопровождении бабы Капы зашла в кухню. Присела возле Викентия, погладила его по всклокоченной голове.
– Вик, ты как?
– Позубоскалить пришла? – огрызнулся он.
– Я пришла только потому, что меня об этом попросила Капитолина Алексеевна.
– А сразу нельзя было прийти?! Я же извинился перед тобой!
– Так это ты так извинился? Извини, не поняла.
Викентий не ответил и отвернулся.
– Ему не кино снимать надо, а нервы лечить! – выкрикнул из другого угла Игорь. – Может, ему в центре Шниперсона полежать немного, кошек потискать? Глядишь, добрее станет!
– Тебе бы тоже не мешало! – огрызнулся Викентий.
– Да, и мне тоже! У меня уже трясучка от твоих тупых хотелок! Игорь, сделай то, Игорь, сделай сё! Найди мне характер, найди мне типаж, договорись с тем, договорись с этим! А ты сам в состоянии что-нибудь сделать, а?! Да хрен там! Только и можешь, что сидеть на долбаной режиссерской табуретке и дудеть в свой злоебучий рупор! Горнист пионерский, бл..дь!
Аристарх оживился.
– Ребята, а это идея! Запишетесь на прием, только в разные дни, подлечите нервы, а искусство подождет. Вы мне, кстати, идею подкинули насчет нового романа. Назову его «Закулисные войны». Как вам?
– Да никак! – рявкнул Викентий. – Ты еще тут будешь на мозг капать! Щелкопер, бумагомарака!
– Пачкун, борзописец! – подхватил Игорь. – Иди в Яндекс.Дзен и строчи истории про безотказную свекруху и сорок дальнобойщиков! Твой уровень!
– А вы мыло на камеру стригите, обсосы! Вот ваш уровень! – надулся Аристарх. – А поэта и творца каждый обидеть может!
– Поэт! Ха-ха!
– Творец! Хи-хи!
В общем, трое переругивались, а трое – хохотали, слушая этих трех.
Домой эти трое уходили по одиночке, будто не зная друг друга. Пришли друзьями, ушли врагами. Так бывает…
31 декабря. Без пяти двенадцать
Елка светилась огнями и гирляндами. Ледяные фигурки, освещенные изнутри, переливались, добавляя в праздничное убранство площади особый сказочный колорит. Вокруг все мигало: столбы, крыши и окна домов, рекламные щиты. Город праздновал Новый год!
Баба Капа и Ежевичкин сели на картонку и скатились вниз с горки. Встали и тут же упали, сбитые с ног хохочущей малышней. Еле выбрались из этой кучи-малы и довольные, отряхивая друг друга от снега, пошли к елке.
***
Алла и Гена шли по новогодней площади и держались за руки.
– Так просто согласился?
– Да. Развод, говорит, так развод. А сам в монитор смотрит. Бородатый, грязный, мхом зарос, ему все равно. Так что, скоро я буду свободной.
Гена крепче сжал ее маленькую ладошку и улыбнулся. Он теперь ничем не отличался от новогодней елки – тоже светился, только елка светилась от электрических гирлянд, а Гена – от распирающего изнутри счастья. Оба остановились у красавицы-елки.
***
Ольга Семеновна не спеша прогуливалась по площади в компании коллеги, того самого из университета, с замашками гусара.
– Геннадий совсем взрослый стал. Уже и девушка у него есть.
– Скоро станешь прабабушкой, – пошутил ее спутник.
– А что, еще на пенсию не успела выйти, а уже прабабушка. Здорово же!
– Здорово! Молодая прабабушка, – согласился гусар. – Пойдем елочку посмотрим.
***
Майор Евсеев нес на руках жену Кристину. Та смеялась, глядя на его сосредоточенное лицо.
– Виталя, перестань! Отпусти!
– Нет уж! Буду носить тебя на руках всю жизнь! В свободное от службы время, конечно!
– То есть, редко, – грустно сказала Кристина. – Ты постоянно на службе.
Евсеев остановился и вздохнул.
– Ну, ты же понимаешь.
– Я понимаю, – улыбнулась жена и прижалась к нему. – Неси меня к елке.
***
Капитан Томилина опустила стекло, впуская в нагретый салон патрульной машины морозный воздух, и посмотрела на площадь. Со стороны парковки открывался не самый удачный обзор, но она на службе – тут не до личных предпочтений. Зато после дежурства она придет домой, выспится, а вечером они с мужем поедут в санаторий МВД, где отдохнут целых две недели: она – от погонь и перестрелок, он – от многочасовых сложных операций.
Она потрясла пустым картонным стаканчиком.
– Пойду кофе нам возьму, – сказала она напарнику. Путь к кофейной палатке пролегал мимо праздничной елки.
***
Викентий, Игорь и Аристарх стояли спиной к елке и таращились на здание городской администрации. Они помирились и теперь гадали, разрешит ли администрация снимать фильм здесь, на площади. И если разрешит, то сколько попросит. Впрочем, за деньги они особо не волновались – спичечная фабрика №4 обещала достойную финансовую поддержку. Все идет по плану: Алла согласна, Аристарх напишет сценарий, а съемки начнутся весной после решения всех организационных вопросов. Все трое развернулись и посмотрели на елку.
***
Это была неожиданная встреча, но оттого не менее приятная. Что может быть лучше, чем встреча знакомых друг другу людей у елки, в новогоднюю ночь на центральной площади города?
Все дружно рассмеялись и обнялись, удивленные и радостные. А пока они обнимались и поздравляли друг друга, зеленые цифры больших электронных часов на здании администрации превратились в нули – наступил новый год.
Вокруг шумел ночной город, неслись машины, шли люди, а они так и стояли вместе, обнявшись и глядя в темное зимнее небо, где разноцветным винегретом разлетался праздничный фейерверк…
