Дарья Мышкина
Демоны, одетые в людей
Глава 21. Он не тот, за кого себя выдает
– Так! – приподнялась я. – Разогревающие вопросы закончились. Откуда ты знаешь Иоанна? Кто он?
В ту же секунду, Гронский достал пачку сигарет и закурил, не спуская с меня задорный взгляд. Поднявшись со стула, демон вальяжно зашагал ко мне, собирая волосы в высокий хвост. Я подняла взгляд и выдохнула, забирая из его рук предложенную сигарету. Первая затяжка была резкой и обжигающей, от чего я еле сдержала приступы удушающего кашля. Дальше, после нескольких глубоких вдохов, я смогла почувствовать пряные нотки клена и сушеных ягод. Сладкий дым щекотал ноздри и обволакивал меня молочным туманом, впитываясь в каждый лоскуток одежды. Геба запрыгнула на стол и уселась рядом со мной, анализируя медовым взором действия.
– Смею ли я нарушить твое личное пространство? – он выдохнул дым.
– Попробуй… – прошептала я, глядя в его глаза, что постепенно опускались вниз.
Встав напротив, Гронский присел на корточки, осторожно положив холодную ладонь на мое голое колено. Он пронзал меня взглядом, из-за которого внутри сжимался скользкий ком нарастающего волнения. Черный взор остановился на моих глазах и мне захотелось отвернуться от той тяжести, что он вызывал.
– Твой друг отнюдь не человек, и ты знаешь об этом, принцесса, – он сжал мое колено.
Вмиг я перестала слышать треск камина, шум машин и завывания сквозняка. Все звуки исчезли, оставив меня наедине с собственным сердцебиением. Каждый удар оглушал, неприятно пульсируя в висках и заледеневших запястьях.
– А кто он? – шепотом спросила я, сдерживая истерический смех.
– Женщина имеет право притвориться глупой в угодной для нее ситуации, но в данный момент это неуместно, – холодно ответил демон. – Ты не столь дурна, и сама знаешь ответ на собственный вопрос.
– Кто он? – голос начинал дрожать.
– Иоанн – рядовой ангел, дюже неоднозначный и интересный, служащий обществу Димитрия Граалева. Вопрос лишь в том, служит ли он верой и правдой… – он наконец-то отвел взгляд.
Я догадывалась. Нет, я знала, о чем будет этот разговор! Мне не хотелось верить и понимать. Мне не хотелось знать правду. Мне не хотелось убеждаться в собственных догадках.
– Ты весьма внимательная и далеко не глупая юная леди, которая собственными глазами и чувствами смогла это понять, пусть и достаточно поздно, – спокойно говорил Гронский.
– Вы знали, что Иоанн – ангел! – шептала я. – Почему вы мне не сказали?! Это очередной урок? Хотели, чтобы я убедилась в том, что в моем окружении не осталось людей? Или, чтобы я научилась вычислять ангелов? Чего вы хотели от меня?
На глазах выступили слезы. Говорить становилось все тяжелее.
– Нет, это отнюдь не урок, принцесса… – ответил демон, вытирая пальцем скатившуюся по моей щеке слезу. – Это задача, которую нам предстоит решить. Иоанн испытывает к тебе чувства. Хах, впрочем, ты об этом знаешь!
– И что с этого? – воскликнула я. – Все испытывают чувства, это нормально!
Гронский медленно помотал головой и покачал указательным пальцем, не соглашаясь с моим высказыванием.
– Земным ангелам и демонам запрещено испытывать чувства, влюбляться и любить сущностей других идей и видов… – поднявшись, пояснял он. – За такие действия нас казнят, вырывая крылья и навсегда исключая из общества. Этому закону следовали веками, Ксюша. Тем не менее, всегда находился тот, кто шел против правил, теряя голову и честь перед собственной верой.
– К чему такое жестокое правило? – я кое-как выдавливала слова.
– Влюбленные демоны и ангелы становится недееспособными, – в его голосе слышалась сталь, – они превращаются в слабых, ранимых и зависимых от объекта обожания детей! Такие не способны должным образом выполнять свою работу, от того их нужно истреблять. Они обузы, слабые и бесполезные тряпки, которые постепенно теряют себя, позабыв о своем предназначении.
Я сглотнула тяжелый ком и с тоской посмотрела на Гронского.
– Иоанна казнят?
– Его бы уже давным-давно казнили, если бы не… – он прервался, бросая окурок в камин, – Если бы не его умение скрывать свои чувства.
– Это как? Есть же ангелы сильнее, они бы все почувствовали!
– Да, мы проводили проверку, Панора лично проверял Иоанна на наличие чувств в присутствии Димитрия Граалева, Высшего ангела общества.
– И что?
– Панора ничего не учуял, а Граалев испытывал крайнее удивления от данных подозрений, – продолжал Гронский. – Если бы Иоанн не скрыл свои чувства, то его бы давно казнили и это не оспоримый факт.
– То есть, его способности значительно выше способностей Высшего ангела? – уточнила я.
– Не в бровь, а в глаз, принцесса! – подтвердил демон. – Рядовые ангелы, как и рядовые бесы, посещают человека один раз, а затем бесследно исчезают, внеся свою лепту в людскую судьбу. Однако же, Иоанн не исчез. Более того, ты считаешь его близким другом, ведь знакомы вы приличное количество времени, и он прекрасно втерся в доверие, не так-ли?
Я промолчала, не желая воспринимать данную информацию.
– У него есть цель, которую он активно преследует… – Гронский навис надо мной, прикасаясь к руке. – Эта цель напрямую зависит от тебя, Ксюша. Иоанн нарушил множество законов, умело скрывая нарушения и чувства. Не будь это целенаправленными действиями, его бы уже давно раскрыли, поймали и казнили. Это девиантное поведение, на которое не станут закрывать глаза, – он приблизился к моему лицу. – Твой друг использует тебя и нам нужно выяснить, зачем ему это. К слову, Дара отправилась за информацией в другие шабаши, но от нее нет никаких вестей. Это и не удивительно, подобных связей никогда не существовало…
– Так вот куда уехала Дара… – кивала я. – Ты говоришь о связи ангела и ведьмы?
– Да, эти виды испокон веков старательно обходили друг друга стороной. И речи не шло о каких-либо чувствах, никогда! Нам кажется, что подобная связь способна привести к чему-то неизведанному и, пожалуй, даже опасному… Это и является целью Иоанна, а ты в ней – главная фигура.
– Он ведь не знает о том, кто я? – насторожилась я.
Гронский расхохотался и присел на диван, поджигая вторую сигарету.
– Знает, разумеется, он знает! – смеялся он. – Не тешь меня столь забавными вопросами, иначе я начну сомневаться в ясности твоего ума!
– Почему, в таком случае, он так испугался? – вырвалось у меня. – Я видела в его глазах настоящее падение! Тем более, я скрывала от него свои силы, по просьбе Дары…
– Он испугался не тебя, а меня, ведь я – такой вредный и вездесущий Мотолу, способен помешать его «великому» плану, – усмехнулся демон. – Была бы ты человеком, ему бы и не пришло в голову проворачивать нечто подобное, ведь связь с людьми была, есть и будет. От нее не исходит опасности, одна лишь глупость, – он небрежно махнул рукой. – В его планы не входило твое посвящение в шабаш, знакомы вы были задолго до него. Теперь, когда он осознал, что допустил фатальную ошибку, не проследив за твоим окружением, его начал мучить страх быть раскрытым.
– Я слушаю тебя и не могу поверить… – говорила я. – Никогда бы не подумала, что Иоанн способен на подобное. Он был моим единственным другом в этом пустом городе! – я сорвалась на крик. – Я считала его последним человеком в моем окружении, невинным, добрым и не испорченным человеком! Получается, что я осталась совсем одна… Верить никому нельзя, везде предательство и козни!
Гронский подошел ко мне, и я захлебнулась в истерическом плаче. Слезы, как раскаленное железо, обжигали багровые щеки. В них содержалась вся злость и обида, образовавшаяся за этот короткий диалог. Я знала, что Иоанн ангел, но я и подумать не могла, что он окажется предателем и великим манипулятором. Информация оказалась куда тяжелее, чем я предполагала.
– Есть слезы, которые непременно нужно выплакать, дабы душа не утонула в той горечи, что сжигает изнутри, – демон обнял меня за плечи. – Главное, не увлекайся этим, он не достоин твоих слез.
– Почему вы мне сразу все не рассказали? – хныкала я, поднимая взгляд.
– Нам стоило убедиться в том, что догадки верны.
– А были еще какие-то варианты? – я вытирала слезы.
– Мы предполагали, что Иоанн в действительности может оказаться чистым и наши предположения напрасны, – отвечал Гронский. – Но, в связи с поставлением на пост Граалева, положение в обществе могло смениться, как было при его отце. Юный Кисточкин, не соглашаясь с политикой Михаила, устроил охоту на наших рядовых. Он убил девять бесов, Ксюша!
– Стой, – оживилась я, – чисто теоретически, Иоанн может быть не виновен?!
– Маловероятно, принцесса… – ухмыльнулся Гронский. – Таких совпадений не бывает, и мы не можем рисковать. Иоанн является оппозиционером, который действует через тебя, – он глянул на меня. – Он понесет наказание за это, обещаю.
– К чему это все? – нахмурилась я. – Они же ангелы, сердечные и чистые существа! Неужели они способны строить козни? Я бы никогда в это не поверила!
– Мы для них враги и варвары, – с твердостью ответил демон. – Ты права, к людям у них свое отношение. С ними они, как ты выразилась, сердечные и чистые, а с нами – абсолютно иные и по-своему жестокие. Их не устраивает наше положение в иерархии. Человечество все чаще прибегает к помощи ведьм и дьявольским сделкам, что напрочь разрушает то равновесие, которое мы строили веками. Сегодня, на дворе век похоти, лжи и вездесущего греха! Демонов это, как ни странно, устраивает, а для ангелов – это сущая катастрофа. Они способны пойти на грех во имя равновесия и блага человеческой души. Не стоит удивляться очевидным вещам, принцесса.
– В таком случае, нам в срочном порядке нужно выяснить, что задумал Иоанн, – я поднялась со стула. – Я – ведьма и я не допущу подобного отношения к своей, пусть и недавно принятой, вере! И если уж они способны на такое, то мне будет не жаль причинить им боль. Пользоваться человеческим бессилием – удел стервятников!
– Ты мне нравишься, принцесса… – Гронский поднялся вслед за мной. – Твоя верность восхищает меня так же, как и твои удивительные глазки, в которых полно здравого смысла и уповающей красоты.
– Своими действиями они еще больше разрушат равновесие, как они этого не понимают?! – воскликнула я. – Люди ведь сами решают, как им жить! Если они выбрали путь греха, то это не ваша вина! Это их собственное желание!
– Верно, – он подошел вплотную ко мне, – наши идеи кажутся куда более привлекательными, ведь они имеют смысл. Зачем отказывать себе в удовольствии, когда есть столько удивительных вещей, связанных с грехом? В похоти нет ничего дурного, а уж во лжи тем более… Тьма всегда была разумней и логичней… – задумчиво добавил демон.
– Ты о чем? – я ощутила на себе его дыхание.
– Люди издревле желали скинуть на кого-то свои проблемы. Им нужен был легкий выход, молчаливый и всепрощающий Бог, что избавит от всех проблем! Они слепо верили в то, что если разок поставить свечку, прочитать несколько молитв и поцеловать парочку икон, то все их беды бесследно исчезнут. Это ведь очень просто, сделать несколько действий, в надежде, что они искупят твою вину и исполнят желания, да?
Демон аккуратно прихватил меня за талию и закружил в медленном танце.
– Однако, все это бессмысленно, ведь для получения желаемого обязательно нужно отдать что-либо взамен. Безвозмездно помогать никто не станет, даже всепрощающий Бог. С дьяволом же, дела обстоят разительно иначе. Он поможет, но возьмет взамен желаемую вещь, оставив человека один на один со своим деянием. Тьма требует разума и внутренней силы, Ксюша. Лишь сильный человек, который искренне хочет добиться желаемого, сможет отдать свою душу или пойти по головам. Слабые же, будут продолжать питать наивные надежды и чего-то ждать, не желая действовать своими силами, надеясь на чужую помощь. Сейчас, люди стали сильнее и разумнее, от чего и Дьявол оказался ближе.
Его голос убаюкивал и успокаивал, сладко обволакивая уши и нервную систему. Мне не хотелось прерывать эту бархатную речь. Я растворялась в его руках, деликатно водящих меня в немом танце. Черный взгляд гипнотизировал и притягивал. Вокруг стояла тишь и лишь низкий голос Гронского услаждал мой разум.
– Ангелы всегда несли идею о воздержании, но стоит ли воздержание человеческой жизни? В каждом, даже самом хорошем человеке, присутствуют сакральные, по-настоящему темные желания. Такие люди носят все в себе, подавляя истинные потребности. Мы же, в свою очередь, помогаем им исполнить подобные желания, взращивая ту тьму, что хранится глубоко за сердцем.
– Вы ведь не давите на людей? – сонно поинтересовалась я. – Они же сами принимают свое решение?
– Несомненно, принцесса… – ласково ответил Гронский, наклоняя меня к полу. – Люди саморучно выбирают, что им делать и за кем следовать. В каждом есть и добро, и зло, которые развиваются в зависимости от внутренних решений человека, общества и жизненных ситуаций.
– А если человек искренне не хочет взращивать свою тьму? Вы делаете это насильно?
– Человек сможет жить в гармонии лишь в том случае, если примет свою темную сторону и научится ей управлять, – улыбнулся демон, подтянув меня к себе. – В случае воздержания тьма не исчезнет, а только продолжит гноиться внутри болезненной язвой, отравляя токсинами и без того несчастную душу.
– Я так и думала… – прошептала я, прикрыв глаза. – У плохого тоже есть хорошие стороны, как и у хорошего плохие…
– Кажется, кто-то хочет уйти в Царство Морфея? – усмехнулся Гронский, прислоняя меня к себе. – Твоя постель на втором этаже, доберешься?
– А я остаюсь у тебя? – отстранившись, проснулась я.
– Я знаю, что тебе некомфортно в своей дряхлой коммуналке, в рассуждении сего предлагаю пожить у меня, пока все не разрешится. Ты не будешь против такого предложения, meine Seele?
Ничего не проси и все у ног возляжет. Я не стану отказываться. Когда еще я смогу пожить в столь роскошном месте, рядом с таким мужчиной?
– Я не против! – улыбнулась я, – Главное, что постель мягкая.
Гронский подхватил меня на руки, и я невольно охнула, хватаясь руками за широкие плечи. Его сердце билось странно, не по-человечески. Между ударами проходило минимум тридцать секунд. Дыхание же было холодным, как северный ветерок, вызывающий мурашки.
Через пару минут, мы уже были в просторной спальне, в которой стояла широкая кровать и небольшой туалетный столик. Массивные шторы были закрыты, из-за чего в помещении стоял синеватый мрак. Гронский оставил меня на кровати и пошел к выходу. Остановившись в дверном проеме, он обернулся и добавил:
– Косметика для снятия макияжа и ухода за кожей находится в ванной, первая дверь слева. Чистые полотенца для волос и тела лежат на столике рядом с кроватью. Вставать завтра рано, оттого страшных снов, принцесса!
– Страшных снов… – зевнула я.
– Кажется, в шкафу кто-то прячется… – ухмыльнулся демон, прикрывая дверь. – Советую не высовывать ноги из-под одеяла.
– Гронский! – крикнула я, в закрытую дверь. – Зачем?!
– Gute Nacht! – послышался смешок из коридора.
Я мигом бросила взгляд на старинный шкаф, украшенный резной лепниной из темного дерева. В таком действительно может кто-то жить… На мрачных стенах засияли ужасающие тени. Мне стали мерещиться несуществующие монстры и я быстро юркнула под одеяло, позабыв об уличной одежде и макияже. Холодная постельное белье из атласной ткани окутало меня со всех сторон. Убрав конечности под одеяло, я прикрыла глаза и провалилась в сон.
Глава 22. На волоске
На дрожащих не то от страха, не то от волнения ногах, Иоанн бежал вверх по лестнице, направляясь в крохотную комнатушку, что теснилась в штабе Земных ангелов Санкт-Петербурга. Коридор освещали лишь тусклые, слегка подрагивающие свечи и синий ночной свет, проникающий внутрь из треснувших стекол невысоких битых окон. Пыль, которой был усыпан интерьер, колыхалась и поднималась в воздух грязными кучками, делая его спертым и тяжелым. Стараясь не создавать лишнего шума, Иоанн встал на цыпочки и пробрался в свою комнату, закрывая за собой скрипящую дверь и машинально кривя лицо от излишне громкого звука. Ангел снял с себя толстовку и бросился к столу, попутно зажигая практически расплавленные восковые огрызки. Стоящая на столе икона вмиг расцвела, улыбаясь милосердной улыбкой подсвеченного теплым светом лица. Подойдя к окну, Иоанн наклонился к полу и отломил от стены крошечный кусок штукатурки, за которым показалась глубокая дырочка. Оглянувшись, ангел засунул в нее пальцы и достал крохотный золотой ключик, после чего вернул стену в исходное состояние и подошел к дряхлому письменному столику. Дрожащими руками он вставил ключ в ржавую замочную скважину, что была еле заметна на одном из ящиков стола, и прокрутил его тринадцать раз. Издав древесный хруст, ящик отворился и легонько выдвинулся вперед. Покопавшись к хламу, Иоанн судорожно вытянул из полости плоскую железную коробку, обтянутую цветастой обложкой, на которой красовалось название: «Геометрия». Достав коробку из обложки, ангел открыл железную крышку и вытащил пыльную книгу, чьи страницы вмиг распахнулись, поднимая пыль. Поставив свечи на пол и раскрыв перед собой нужную страницу, Иоанн сел на пол и сжал в руке нагрудный крест.
– Высший мой, Бог мой, – зашептал он, – я взываю тебя, приди ко мне, подскажи мне путь!
Глаза Иоанна приобрели ослепительно-белый оттенок. В комнате подул холодный ветер, и старая оконная рама предательски застучала. Огоньки пламени засуетились и окончательно потухли, оставляя Иоанна в одиночной темноте.
– Боже, подскажи, что мне делать! – продолжал шептать ангел. – Подскажи!
На лопатках Иоанна стали появляться рваные раны, из которых тут же хлынула бордовая гуща. Вместе с ней, разрывая плоть, из спины начали вырастать взмокшие от крови крылья. Во тьме послышался скользкий хруст. Ангел закрыл рот рукой и завопил немым мычанием, не в силах сдержать приступ оглушающей боли. На щеках появились глубокие царапины от собственных ногтей, которые заболели еще сильнее от потока горьких слез. Сгорбившись, Иоанн схватился рукой за дряхлые листы и расправил крылья, задевая стоящий на полу стакан, который тут же покатился под кровать, издавая разрывающий тишину грохот. Вздрогнув, ангел затолкан книгу под стол и отполз назад, оставляя за собой кровавый след. В коридоре послышались тяжелые шаги, что направлялись уверенной поступью к двери. Иоанн вжался в стену и вскрикнул от боли, которую причиняли свежие раны.
– Нет! – шептал Иоанн в свою ладонь. – Только не сейчас!
Скатившись на пол, Иоанн принялся глядеть на дверь, за которой таилась пара белых туфель.
– Что у тебя там происходит, Иоанн? – прохрипел за дверью голос Мирослава.
В дверь постучали, но ангел не сдвинулся с места. Стук усиливался с каждой секундой, а Иоанн лишь сильнее вжимался в стену, закрывая уши кровавыми руками.
– Открой мне! – закричал приближенный. – Открой, сейчас же!
Сглотнув тяжелый ком, Иоанн махнул рукой и дверь распахнулась. В темноте ночного коридора показалась худощавая фигура Мирослава, глаза которого горели белым светом, как у обезумевшего зверя.
– Что ты делаешь? – недовольно гаркнул Мирослав, переступая порог. – Что ты натворил?
Иоанн убрал руки от лица и поставил их на пол, склоняясь в дрожащем поклоне. Мирослав зажег свет и огляделся. Пол был измазан смесью из крови и мелких перьев. От потухших фитилей тянулись тонкие струйки дыма. Сморщив лицо, Мирослав подбежал к Иоанну и схватил того за горло, пачкая пепельные пряди в крови.
– Кто разрешил выпускать крылья?! – заорал он, сжимая лежащую на горле ладонь. – Что ты тут проводил, гаденыш?!
– Ничего… – прохрипел Иоанн, стараясь убрать от себя чужую руку. – Я ничего не сделал…
– Ты смеешь лгать мне, выродок?! – воскликнул Мирослав, схватив Иоанна за крыло. – Говори! Быстро!
Ангел завыл и выгнулся, выпуская из себя щупальца силы, которые тут же оттолкнули Мирослава в противоположную сторону.
– Отойди!!! – завопил ангел, заползая в угол. – Убирайся прочь!!!
Его крохотные зрачки метались в разные стороны с дикой скоростью, словно совсем не ориентировались в пространстве. Мирослав поправил воротник и подошел к ангелу, нависая над его сгорбившийся фигурой.
– Не хочешь говорить, да? – усмехнулся Мирослав. – Я сам посмотрю, не волнуйся…
Иоанн покорно закрыл глаза и отчаянно опустил голову вниз, в то время как Мирослав, присевший рядом, прислонил к его лбу худосочную ладонь. Спустя минуту, Мирослав отпрял и мерзко рассмеялся, оголяя желтые зубы.
– Об этом нужно сообщить Высшему ангелу…
Мирослав поднялся с пола и направился к выходу, но Иоанн остановил его, захлопнув перед носом дверь.
– Прошу, не говори ему! – взмолился ангел. – Прошу тебя!
– О таком нельзя молчать, – твердо ответил Мирослав, – ты совершил слишком много ошибок и создал очень много проблем, Иоанн.
– Я обещаю, я все исправлю, я уже начал это делать! – кричал Иоанн, подползая к ангелу. – У тебя чистое сердце, ты всегда прощаешь ошибки, Мирослав! Прости и мою, прошу!
– Почему я должен молчать? – фыркнул Мирослав. – Тебе не кажется, что ты сделал уж больно плохое и грязное деяние, недостойное молчания?
– Я все исправлю! Об этом никто не узнает, правда! – продолжал Иоанн. – Все будет хорошо, я обещаю!
– Ты подвел меня, Иоанн! – приближенный огорченно помотал головой.
– Я понимаю! Понимаю!
Мирослав схватил ангела за волосы и притянул к себе.
– Ты обязан мне жизнью за это молчание, понял?
– Понял-понял, – закивал Иоанн, выдавливая счастливую улыбку, – я все исправлю, клянусь! Только не говори!
Мирослав скривился и вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Иоанн упал на холодный пол и разрыдался, поджимая к груди окровавленные ноги.
– Я все исправлю… – шептал ангел, – исправлю…