Ай Рин
Клуб Речников
– Значит, ты согласен?! – обрадовался старик.
– Вообще-то, я еще не сказал «да», – усмехнулся журналист.
– Точное место неизвестно, – произнес хозяин дома. – Но Первый Сход проходил где-то неподалеку от города Гледена.
– Это все равно, что иголку в стоге сена искать! – заметил Глеб.
– Не совсем, – покачал головой Дед Матвей. – В манускрипте говорится, что сход проходил тайно, дабы не смущать обычных смертных, но при этом в непосредственной близости от города. Вывод напрашивается сам собой: колдуны собрались в одной из подземных галерей, проходящих под дном наших рек.
– О, кстати! – хлопнул себя по лбу Саша. – А что это за галереи такие, и когда и кем были построены?
– Этого точно не знаю. Мне лишь известно, что они появились еще до того, как колдуны решили организовать Орден. Эти подземные ходы стали позднее использоваться Посвященными для контроля «места силы». Именно там можно было засечь изменение энергетического потока и провести обряд.
– То есть, подземные ходы использовались монстрами для передвижений? – поинтересовался Глеб.
– Не совсем… Просто на такой глубине чаще всего происходит резкий всплеск энергии из Абсолюта. А отрицательные мыслеформы стараются найти его и усилить свою мощь. Из-за скачка энергий также происходит наложение нескольких земных реальностей, и усиленные монстры могут прорваться из своего пласта мира в наш.
– Получается, мы должны отыскать пентаграмму где-то в подземных лабиринтах? – спросил Александр.
– Да, – кивнул Дед Матвей. – А потом отвести меня к найденному месту.
– Но вы только что сказали, что в галереях небезопасно, – произнес Глеб. – Там всплески всякие, монстры… А мы – люди неподготовленные, нам там делать нечего!
– Поток энергий усиливается не так часто: раз в одну-две недели. В остальное время подземные ходы совершенно безопасны, – заверил хозяин дома.
– Как вы можете это утверждать, когда даже не знаете, когда они были построены и кем? – усмехнулся Глеб. – К тому же, насколько мне известно, все входы в лабиринты запечатаны.
– Все, да не все! – заметил Дед Матвей. – Остался тот, о котором я вам рассказывал… Лаз у Клуба Речников. Может, еще где есть…
Глеб посмотрел на Александра и заметил, что у того от азарта горят глаза.
– Сань, ты же не думаешь, что мы туда полезем?.. – медленно проговорил московский журналист.
– Почему бы и нет?! – ответил вопросом на вопрос Саша. – Это была моя давняя мечта, и теперь она может осуществиться, пусть даже таким путем.
– Молодец, парень! – радостно воскликнул старик. – Возможно, благодаря тебе материальный мир останется цел!
Глеб тяжело вздохнул. Он помнил о своем обещании помогать Александру, но лезть в заброшенные подземные галереи ему вовсе не хотелось.
– Дед Матвей, – громко сказал московский журналист. – Вы сегодня на нас столько информации всякой вылили, что нам нужно немного времени, чтобы все переварить. Давайте, мы с Саней пойдем домой и там все обсудим, а уж после дадим ответ.
– Хорошо, парень, пусть будет так! – согласился хозяин дома.
– Ладно, – кивнули друзья. – До свидания!
– Бывайте! Только не затягивайте с ответом. Хотя, если вы откажетесь, мне не останется ничего делать, как рассказать обо всем племяннице. Других наследников у меня нет, – задумчиво пробормотал Дед Матвей.
Журналисты вышли из дома и отправились к дороге прямиком через заросли молодого березняка.
– Можешь ничего не говорить, – буркнул Глеб, наблюдая за своим другом. – По твоей физиономии и так все понятно!
– Но это же именно то, чего я так хотел! СЕНСАЦИЯ! Даже если пол процента рассказанного Дедом Матвеем – правда, то мы с тобой прославимся!
– Даже если пол процента окажется правдой, мы рискуем никогда не вернуться назад живыми…
– Откуда такой пессимизм?
– Я видел существо, в которое превращаются кошки старика. Что тогда можно ожидать от отрицательных мыслеобразов, созданных в языческие времена?!
– Но ты же слышал, что всплески энергии происходят крайне редко, а в остальное время подземные ходы абсолютно безопасны. Нужно просто дождаться очередного всплеска и спуститься под земли сразу после него. Тогда у нас будет достаточно времени, чтобы обследовать галереи.
– Насколько я помню, ты сам говорил, что входы в тоннели были замурованы, еще тогда, когда твой отец был мальчишкой. А это получается не позднее 70-х годов прошлого века, а то и раньше. Представь, что сейчас может твориться под землей? Скорее всего, там везде полуобвалившиеся проходы, затхлый воздух, а то и газ какой-нибудь просочился. Плюс сырость, абсолютная темнота и наличие каких-нибудь мерзких гадов, вроде змей. Таскаться там – перспектива не очень радужная…
– А ты смотри на вещи шире! За два-три дня мы обойдем все эти чертовы галереи. Найдем пентаграмму, значит, найдем! Нет – что ж, по крайней мере, мы приложим какие-то усилия по спасению человечества. И потом, мы убережем Ольгу! Ты же слышал, что Дед Матвей собирается ей открыть тайну, в случае нашего отказа.
– Жалко девчонку, – вздохнул Глеб. – Достался же ей дядя!
– Так что, друг, решайся!
– Ладно, все равно я тебя одного не отпущу. Придется вместе топать. Хотя для большей безопасности было бы неплохо пригласить в команду кого-нибудь еще…
– Как рассматриваешь кандидатуру таксиста дяди Коли? – задумчиво спросил Александр. – Вроде он сказал, что экстрим любит.
– Что ж, мужик, вроде, сильный – не помешает! К тому же он понял, что мы «со странностями», и легко закроет глаза на цель похода. Можно, к примеру, сказать, что мы снова решили «пощекотать нервишки»…
– … или репортаж какой-нибудь готовим, – добавил Саня. – Ведь он наверняка догадался, что мы – журналисты. Оба раза нас из редакции забирал.
– Угу, – кивнул Глеб. – И машина нам тоже кстати.
– Решено! – произнес Александр. – Сегодня же звоню дяде Коле.
Парни поймали на дороге машину и поехали в редакцию. В офисе их встретила разъяренная Зиночка.
– Вы знаете, сколько сейчас времени? – с ходу закричала она. – Уже восемь! Рабочий день кончился два часа назад, а я по вашей милости здесь торчу! Ключи-то вы у меня от входа не взяли. На улице решили ночевать?!
– Зинуля, каемся, – сделав «несчастное» лицо, пролепетал Саша. – Загладим вину «презентом»!
– Не рассчитывай, что так просто отмажешься! – все еще злясь, выкрикнула секретарша. – Держите ключи, а я побежала!
Она сунула ключ от входа Глебу в руки и с оскорбленным видом вышла на улицу.
– Слушай, а ведь она права, – присвистнул Александр. – А я и не заметил, как время пролетело. Самое ужасное, что мы не купили ничего поесть, а сейчас все магазины уже закрыты.
– Не помрем, там что-то от вчерашних припасов осталось. Пошли!
– Знаешь, Глеб, ты не обижайся, но я сегодня домой поеду. Спать хочу до одури. Ты-то покемарил днем, а я – нет! А с тобой на одном диване я вряд ли высплюсь.
– Тоже верно! – согласился московский журналист. – Ну, бывай!
Он проводил Саню, закрыл за ним дверь на ключ и выключил свет, оставив лишь неоновую подсветку. Затем поднялся на второй этаж, принял душ и отправился к себе в подсобку.
Запаха гари не ощущалось. Глеб заперся изнутри, поставил на сотовом телефоне будильник на семь часов утра и присел за стол. Там в пакете лежали вчерашние булочки, принесенные Александром, и бутылка воды. Парень немного перекусил, а затем застелил диван и приготовился ложиться спать.
«А ночник-то я опять не купил!» – мелькнула в его голове досадная мысль. Но он махнул рукой, выключил свет и на ощупь добрался до дивана.
Глеб устроился на мягкой подушке и попытался заснуть, но сон не шел.
– Какого черта я сегодня днем спал?! – громко произнес журналист.
Он повернулся на другой бок и стал вспоминать разговор с Дедом Матвеем. Неожиданно парню стало жарко. Он откинул покрывало, но жар не прошел. Глеб лежал на диване и обливался потом.
– Да что ж такое?! – пробормотал он и лег на спину.
И тут он отчетливо почувствовал в комнате чье-то присутствие. Журналист насторожился и замер. Хоть никаких звуков или шорохов не доносилось, он мог бы поклясться, что находится в комнате не один. Глеб напрягся настолько, что весь превратился в слух. Однако стояла полная тишина, в которой были слышны только удары сердца самого журналиста. Глеб вращал зрачками, но ничего не видел в абсолютной темноте. Внезапно ему показалось, что что-то огромное вплотную приблизилось к нему. Парень попытался встать, но ужасная, дикая тяжесть навалилась ему на грудь. Ему стало трудно дышать. Кроме того, жара усиливалась с каждой минутой. Глеб сильно зажмурился, а когда снова открыл глаза, ему показалось, что в комнате тускло горят два красных треугольника.
– Врешь, не возьмешь! – прошептал журналист и нечеловеческими усилиями заставил себя подняться с дивана.
Ему казалось, что тело налито свинцом, а каждая нога весит не меньше тонны. Сам не зная как, он добрался до выключателя и нажал на кнопку. Комната озарилась ярким светом. Тяжесть моментально отпустила. Глеб обернулся, но никого не увидел. В подсобке он был один.
– Господи, что за хрень-то такая?! – сам себе сказал он. – Уже глюки начались! Надо было меньше Деда Матвея слушать.
Постепенно сердце Глеба вошло в привычный ритм, и он успокоился. Однако ложиться спать без света, ему было боязно. Он открыл дверь и выглянул в коридор. Тот тускло освещался неоновой подсветкой. Напротив подсобки, наискосок располагался один из офисов редакции. Журналист короткими перебежками добрался до него и толкнул дверь. Та оказалась заперта. Тогда он двинулся вдоль стены, толкая другие двери офисов. К несчастью, и они были закрыты на ключ. Наконец Глеб дошел до лестницы на первый этаж. Спускаться не хотелось… Сердце вновь начало бешено колотиться, но парень заставил себя добраться до стола секретарши. Там он взял настольную лампу и бегом пустился назад. Осмотрев подсобку и убедившись, что за время его отсутствия ничего не произошло, Глеб вновь заперся, поставил на стол лампу и включил ее. Затем он машинально взглянул на часы. Те показывали 3:30 утра. Журналист снова посмотрел на лампу и произнес вслух:
– Хоть это и не ночник, но все же лучше, чем спать при яркой люстре.
После этого он выключил верхний свет в комнате и лег на диван. Страх еще какое-то время не отпускал парня. Но потом, он отметил, что жара исчезла, в комнате довольно светло, и расслабился. Глаза журналиста сами собой закрылись, и он погрузился в сон…
Ему приснилось, что он плывет, именно ПЛЫВЕТ, а не идет по какому-то помещению. Людей в нем не было, только одна мебель. Стояли офисные столы и стулья, шкафы с папками. Глеб спустился к одному из стульев и попытался присесть, но отчего-то ему это не удалось. Он, словно воздушный шар, болтался над стулом и никак не мог на него приземлиться. Наконец, терпению журналиста пришел конец – он разозлился! Он размахнулся, чтобы ударить кулаком по столу, но вместо этого с его руки сорвался столп пламени. В ту же секунду вспыхнули бумаги и папки, лежащие повсюду. Парень испугался и попытался погасить огонь. Он схватил лежащую поблизости толстую кожаную папку и принялся бить ею по языкам пламени. Но с каждым ударом от его рук отрывался все новый и новый столп огня. Вскоре Глеб догадался, что он не только не тушит, а наоборот, помогает пожару разгореться. Тогда он бросил папку на пол и полетел прочь из этого ужасного помещения…
Зазвонил будильник. Журналист открыл глаза и даже не сразу сообразил, где он находится, настолько сильны были его впечатления от увиденного сна. Наконец, он пришел в себя, быстро оделся и спустился вниз, чтобы впустить техничек.
Женщины уже ждали его и о чем-то оживленно беседовали. Сначала Глеб не обратил внимания на предмет их бурного обсуждения, но потом до его слуха донеслись обрывки фраз: «… тур. агентство!», «пожарные вовремя приехали…», «огонь повсюду». Парень навострил уши и тихонько спросил:
– Простите, я тут ненароком услышал часть вашего разговора. А что случилось?
– Ой, миленький, – пробормотала та, которая облила Глеба ведром воды. – Что-то в нашем городе творится! Этой ночью в одном из туристических агентств вспыхнул пожар. Мой племянник работает в пожарной части, вот он мне и рассказал. Говорит, приехали по вызову – кто-то из соседних домов позвонил – а понять ничего не могут! Дым валит из центрального офиса, прямо из середины, а там ни проводки, ни кабелей никаких нет. Одни бумаги да папки. Конечно, ребятки быстро все потушили, но так и не смогли понять причину пожара…
Тут женщина понизила голос, подошла ближе к журналисту и с «заговорщическим» видом прошептала:
– У них сложилось впечатление, что это был поджог!
Тут Глеба словно током ударило! Он отчетливо вспомнил свой сон.
– Спасибо, – кивнул побледневший парень техничкам. – Вы заходите, мойте, а я пойду, покемарю еще чуток!
Он запер изнутри дверь и бросился наверх – в подсобку. Там он быстро набрал номер сотового Александра и принялся терпеливо ждать, когда его друг возьмет трубку. Наконец, в телефоне послышался сонный голос Саши:
– Глеб, ты чё, рехнулся?! Сейчас только семь! Я мог бы еще целый час поспать.
– Сань, не поверишь, – взахлеб произнес московский журналист. – Сегодня ночью был пожар в каком-то тур. агентстве, так вот, я это все во сне видел, как будто сам там присутствовал!
– Совпадение, чистой воды, – позевывая, заметил Александр.
– Может и так, но ты должен мне помочь попасть на место пожара. Хочу воочию убедиться: то я видел или не то.
– Ладно, сейчас приеду, – сказал Саша. – Только не очень-то питай надежды на этот счет.
Он бросил трубку, а Глеб нервно заходил по комнате. Минут через тридцать появился Александр. Вид у него был взъерошенный и невыспавшийся.
– Ну, рассказывай! – с ходу произнес он.
Московский журналист подробно описал свой сон, стараясь не упускать деталей. Дослушав его до конца, Саша спросил:
– Так где, говоришь, пожар был?
– Это ты лучше у техничек узнай. Они мне новость принесли.
– Ладно, сейчас вернусь, – кивнул Александр и отправился разыскивать женщин.
Через четверть часа он вернулся назад и сказал:
– Все понятно! Это агентство я знаю. Оно – одно из крупнейших в городе. Собирайся, поедем на место происшествия. Аппаратуру прихвати!
Парни забрали с собой камеры и фотоаппараты и двинулись на выход. По пути Саша успел договориться с техничками, чтобы они дождались Зиночку и отдали ей ключ от главного входа.
На улице журналисты поймали попутку и выехали в другую часть города…
Когда они подъехали к туристическому агентству, то заметили, что у здания толпиться большая группа людей, а само здание оцеплено.
– Здравствуйте! – произнес, подходя к ним, Александр. – Что за тусовка с утра?
– Здравствуйте! – отозвалась одна женщина. – Дело в том, что мы, сотрудники туристического агентства, не можем попасть на работу. Говорят, в здании ночью был пожар, а сейчас полиция выясняет причины возгорания.
– Как интересно! – протянул Саша. – Значит, вы ничего не знаете?!
– Абсолютно, – пожала плечами женщина.
– Что ж, Глеб, сейчас будем прорываться через оцепление, – шепнул журналист.
Он подтолкнул друга к ограждению, возле которого стоял полицейский наряд и бодро произнес:
– «Новости» Великого Устюга! Ответьте нам на пару вопросов!
– Вот еще, – разозлились полицейские. – Нам еще борзописцев не хватало!
– Тогда пропустите нас к месту трагедии сделать пару снимков, и мы сразу же покинем эту территорию, – продолжил Александр.
– А ну пошли отсюда! – крикнул один полицейский, хватаясь за дубинку.
– Придется менять тактику, – шепнул Саша на ухо Глебу. – Идем!
Они сделали вид, что уходят от здания, а сами обошли его с другой стороны. Здесь тоже стояло оцепление, но людей было меньше.
– Айда! – смело произнес Александр и подтолкнул своего друга к ближайшему охраннику.
– Доброе утро! – поздоровался он. – Я – корреспондент газеты «Новости» Великого Устюга, а это мой коллега из Москвы. Его очень интересует пожар, происшедший ночью в агентстве, поскольку он собирался воспользоваться его услугами. Можно ли теперь доверять этим людям или они специально устроили пожар, чтобы скрыть какие-то свои темные делишки?
Сломленный таким напором полицейский не знал, что ответить. Он пожал плечами и сказал:
– Пройдите в здание, там сейчас опергруппа работает. Вот у них и спросите.
Глеб и Александр прошмыгнули мимо оцепления и за спинами полицейского наряда пробрались в здание.
– Вот видишь, самое главное, знать к кому подойти! – усмехнулся Саша.
Парни поднялись на второй этаж и пошли на звук голосов. Когда они зашли в помещение, где был пожар, никто на них особого внимания сразу не обратил. Глеб огляделся по сторонам и словно оказался в собственном сне… Вокруг стояли столы, стулья и шкафы с папками. Впереди находился полностью обугленный стол, вокруг которого валялись остатки обгоревших листов бумаги. Но когда Глеб увидел на полу обожженную толстую кожаную папку, он не выдержал и пихнул Александра.
– Смотри, что я тебе говорил?! – воскликнул он.
У Саши глаза стали круглыми от удивления.
На выкрик Глеба отреагировал один из мужчин, ползающих по полу, очевидно, в поисках улик.
– Что вы здесь делаете? – обратился он к друзьям, поднимаясь на ноги.
– Мы – журналисты… – начал, было, Глеб, но мужчина прервал его громким криком:
– Кто пустил посторонних?!
– Мы уже уходим, – примирительным тоном произнес Александр.
Он пихнул Глеба локтем в бок и шепнул:
– Живо! Рвем когти!
Парни развернулись и практически бегом бросились к выходу.
– Стойте! – кричал им вслед мужчина. – Вернитесь! Что вам здесь было нужно?!
Но журналисты его уже не слушали. Пулей вылетев из здания, они промчались мимо уже знакомого полицейского наряда и свернули во дворы.
– Нужно отсидеться, – сказал на бегу Глеб. – Наверняка нас будут догонять.
– Идем, я здесь домик один знаю, со сквозным подъездом, – махнул рукой Саша.
Они забежали в довольно старый обшарпанный двухэтажный дом и сделали это вовремя, поскольку во дворе послышался звук заезжающего автомобиля.
– Следуй за мной, – произнес Александр и начал быстро подниматься по ступеням.
– Ты куда? – удивился Глеб.
– На чердак, конечно! Оттуда двор – как на ладони! Посмотрим, что эти «опера» делать будут…
Парни забрались на чердак, где был свален всякий ненужный хлам, и Саша прильнул к щелям в крыше.
– По двору ходят, – наконец, заявил он. – Ну и пусть ходят! Айда! Мы сейчас совсем с другой стороны выйдем.
Он повел Глеба за собой по чердаку, а затем они спустились уже совсем в другом подъезде и вышли с противоположной стороны дома. Их преследователи никак не могли их заметить. Здесь журналисты остановили попутку и поехали в редакцию.
– Как думаешь, в офисе нас искать будут? – поинтересовался Глеб.
– Вряд ли они поверили, что мы – журналисты. Решили, наверное, что как-то причастны к делу о пожаре. Но если они заявятся в редакцию, шеф нас отмажет.
– Это обнадеживает, – усмехнулся Глеб.
Парни доехали до редакции и зашли в офис.
– Нас никто не искал? – поинтересовался Александр у Зиночки.
– Нет, – покачала головой секретарша. – А что?!
– Да хотели репортаж о пожаре сделать, а на нас полиция за что-то взъелась. Если придут узнавать, ты хоть подтверди, что мы по работе там были.
– Хорошо, – кивнула девушка. – Полиция – это весьма кстати!
– Ты чего это?! – удивился Саша.
– Да понимаете, кто-то лампу у меня настольную спер. А лампа такая хорошая, дорогая! Дядя из Кореи привез. Вот, грешу на техничек.
Глеба озарило!
– Зиночка, – мягким тоном произнес он, – кажется, я знаю вора.
– Кто же это?
– Я! – потупив взор, сказал парень.
– То есть?!
– Да понимаете, у вас ночью темно, хоть глаз выколи, а ночник я еще не купил, вот поэтому и одолжил вашу лампу. А утром мы так быстро уехали, что я забыл вернуть ее обратно.
– А… это вы! – улыбнулась секретарша. – Что ж, можете пользоваться лампой в ночное время, но утром возвращайте ее, пожалуйста, назад, а то за моим столом немного темновато.
– Уже лечу! – кивнул московский журналист.
Парни поднялись в подсобку, где Александр устало плюхнулся на диван, а Глеб схватил лампу и понес ее назад – Зиночке.
Глава 8
Секретарша сияла самой лучезарной улыбкой, на которую только была способна. Глеб смутился, поставил лампу на стол и хотел сразу же уйти, но девушка схватила его за руку и пролепетала:
– Вы такой замечательный, спасибо!
– За что? – не понял парень.
– За то, что вы есть!
В висках у Глеба запульсировало, но он стиснул зубы, аккуратно освободил свою руку из цепких Зиночкиных пальчиков и произнес:
– Что ж, удачного трудового дня.
Затем он развернулся и отправился к лестнице, с трудом сдерживаясь, чтобы не кинуться назад к секретарше. Журналист поднялся на второй этаж и подошел к подсобке. Тут, через неплотно прикрытую дверь, он услышал голос Александра:
– Да, дядя Коля! Как только все уточним, я сразу же вам перезвоню.
Глеб зашел в комнату и увидел, что Саша выключает сотовый телефон.
– С таксистом разговаривал? – поинтересовался московский журналист.
– С ним! А он мужик – что надо, сразу согласился в поход с нами.
– Это настораживает!
– Брось! В мире полно искателей приключений.
– Да, но обычно они возрастом несколько моложе.
– В любом случае, я сказал, что перезвоню, как только уточню все детали. Если тебя чем-то не устраивает дядя Коля, можем пойти без него.
– Да пусть идет! Все равно должен быть кто-то, кроме нас двоих. Мы – журналисты – народ впечатлительный, горячий. Из мухи слона можем сделать. А дядя Коля, как мне кажется, человек приземленный и рациональный… будет слегка охлаждать нас. И потом, где мы будем искать кого-то еще? Времени в обрез. Мне надо еще главреду позвонить, командировку продлить. Так что, решено!
– Кстати, Глеб, что насчет пожара думаешь? Совпадение?!
– Вряд ли! Слишком уж отчетливо я запомнил кожаную папку, которой пытался сбить пламя.
– Может ты стал ясновидящим?!
– Сомневаюсь… Это случилось со мной после того, как я видео с монстрами посмотрел. Сначала дымиться начал, чуть не сгорел, а теперь вот…пожары наблюдаю.
– Что делать будем?
– Пока не знаю. Постараюсь думать, что это, все-таки, совпадение. Так легче!
– И правильно, нужно посмотреть, что дальше будет. А теперь я на работу пошел, а ты со своими проблемами разбирайся. Сегодня часиков в пять к Деду Матвею съездим и скажем о наших планах.
– Договорились, пока!
– Увидимся!
Саша вышел из подсобки, а Глеб взял телефон и набрал номер главного редактора Коровина.
– Алло, Глеб, я слушаю тебя, – послышался в трубке голос.
– Доброе утро, Яков Михайлович!
– Ты уже в Москве?
– Нет, собственно по этому поводу я и звоню. Дело в том, что на Вотчине будет проходить грандиозный фестиваль… ёлочных игрушек, и я хочу остаться и сделать об этом репортаж.
– Ёлочных игрушек?! – удивленно протянул главред. – Летом?!
– Именно, – начал врать журналист. – Летом проходит фестиваль на лучший дизайн, а уж потом игрушки начинают выпускать. Так что не дайте пройти мимо нас такому знаменательному событию!
– Ну не знаю… – задумчиво произнес Яков Михайлович. – Вообще, у меня на тебя другие планы… А когда этот фестиваль будет? Если через неделю, то и не думай!
– Нет-нет! Через три дня начнется.
– Что ж, оставайся. Но не забудь отчет выслать.
– Спасибо, Яков Михайлович! – воодушевленно сказал Глеб. – До свидания!
– Пока! – ответил главред и положил трубку.
– Что же мне теперь делать?! – пробормотал под нос журналист. – О чем я репортаж писать буду?
Он включил компьютер и начал искать в интернете различные статьи о ёлочных игрушках…
В начале четвертого за Глебом зашел Александр.
– Сто процентов – ты еще не обедал! – заявил он.
– Не до обеда! Понимаешь, я наврал Коровину, что у вас тут фестиваль ёлочных игрушек будет через три дня, а теперь не знаю, как отчитываться буду. Роюсь, вот, в интернете, читаю о ёлочных игрушках и фестивалях.
– Не проблема! – усмехнулся Саша. – У нас же Музей Ёлочной Игрушки есть, вот о нем и напишешь, а фестиваль, скажешь, перенесли.
– Спасибо, Саня, что бы я без тебя делал?! – обрадовался Глеб.
– Так что, закругляй свои поиски, и пошли перекусим, а потом сразу к Деду Матвею поедем.
Друзья вышли из офиса, не забыв на этот раз взять у Зиночки ключи от главного входа. Затем они зашли в ближайшее кафе и пообедали. После этого они поймали попутку и поехали к Деду Матвею…
Старик встретил их на крыльце собственного дома.
– Знал, что сегодня придете, – с улыбкой произнес он. – Что ж, заходите, чай пить будем!
Парни уже привычно прошли на кухню и сели на «свои» места. Хозяин дома тут же налил им свежезаваренного чаю и уселся напротив.
– Дед, Матвей, – обратился к старику Александр, – мы решили принять ваше предложение и отправиться на поиски пентаграммы.
– Замечательно! – радостно потирая руки, сказал хозяин дома.
– Только у нас одно «но», – добавил Глеб. – Мы должны точно знать, когда будет очередной всплеск энергии и следующий за ним, поскольку не хотим стать жертвами огненных монстров.
– Это понятно, – вздохнул Дед Матвей. – Но прошлой ночью что-то произошло. Если раньше поток усиливался не чаще одного раза в одну-две недели, то теперь он расшалился. За последние сутки он несколько раз превышал обычную норму.
– Что вы имеете в виду? – не поняли парни.
– Энергия перестала быть стабильной. Это означает только одно: кто-то из языческих чудовищ пробрался в наш мир. Для подпитки энергией оно использует энергетический поток из Абсолюта. Так было и тогда, когда ушла Нина…
– Но вы нам никогда об этом не говорили, – заметил Саша. – Может, расскажете больше о том, как умерла ваша жена?!
Старик глубоко вздохнул и помрачнел. Несколько минут он сидел молча, потом медленно произнес:
– Хотя я знаю, что умерло лишь физическое тело Нины, мне всегда тяжело вспоминать об этом…
– Мы должны знать! – твердо сказал Глеб.
Хозяин дома кивнул и начал говорить:
– Все началось в 1989 году на съемках фильма «Нечистая сила». Его снимали в бывшей Церкви Сретения Владимирской Иконы Божьей матери, ныне известной как Клуб Речников. Место это сакральное. Там обязательно должны находиться Святыни, которые могли бы перекрыть отрицательный фон. Именно эту функцию и выполняла церковь и кладбище священнослужителей вокруг нее. Но… церковь была осквернена, а кладбище разорено. Потоки отрицательной энергии начали просачиваться в наш мир. Нина отслеживала их и отправляла в Абсолют. Но потоков становилось все больше и больше. Мне пришлось помогать жене в проведении обрядов. Вроде бы все пошло нормально, но тут… этот фильм про чертей! Да еще и в самом сердце «места силы». Мы поняли, что такой мощный отрицательный заряд вызовет к жизни новые потоки негативных мыслеобразов. Нина, как могла, пыталась препятствовать съемкам, да и я не сидел, сложа руки. Но… руководству города были более важны деньги, и они не стали прислушиваться к нашим доводам. На съемках сразу все не заладилось: выходила из строя аппаратура, слышались чужие голоса, сгорело несколько софитов. Но все списывалось на «человеческий фактор». Однажды, ни с того ни с сего, стены клуба вдруг начали нагреваться. Тогда моя жена прорвалась на съемочную площадку и закричала, что злые духи покарают тех, кто продолжает осквернять и без того многострадальную церковь. Таким образом она хотела напугать киношников. Но ее схватили под руки и вывели вон. В эту же ночь наши кошки обнаружили присутствие в городе нескольких языческих монстров. Они были еще нематериальны, но вовсю впитывали отрицательную энергию и становились сильнее. А на следующий день на площадке произошел пожар. Однако фильм все же доснимали… Киношники уехали, а мы с Ниной еще целый год охотились за чудовищами. Наконец мы ликвидировали всех, кроме двух, самых мощных. Они многому научились за это время. Они легко меняли форму и переходили из энергетического состояния в физическое и обратно. Это делало их почти неуязвимыми. «Если так пойдет, – говорила жена, – то вскоре они станут настолько сильными, что тягаться с ними будет уже бессмысленно! Постепенно они «высосут» всех жителей Земли и станут единовластными обитателями планеты!» Не советуясь со мной, она приняла решение принять удар на себя и стать проводником отрицательных мыслеформ к Абсолюту! Она провела обряд и впитала их в свое тело. Затем… было ужасно!
При этих словах Дед Матвей закрыл руками глаза и всхлипнул. Он сидел так довольно долго, но журналисты не смели прервать его. Наконец, он успокоился и продолжил:
– Нина жутко мучилась перед смертью. Монстры жгли ее изнутри, но несколько дней она держалась. Однако и ее терпению пришел конец. Она «сломалась» и не смогла больше ничего контролировать. Нина потеряла сознание, а я, испугавшись, вызвал «Скорую». Пока они ехали, моя жена пришла в себя, улыбнулась и сказала: «Не плачь, Матвей! Я не покидаю тебя, а ухожу лишь на время. Нужно проводить этих непослушных ребят к месту их назначения! А ты останешься и продолжишь охранять «место силы»». Потом приехали медики, а Нина снова отключилась. Она стала нагреваться, как печка. Врачи пытались ее охлаждать, но я-то знал, что это языческий огонь и погасить его нет никакой возможности. А потом, на моих глазах моя жена вспыхнула ярким пламенем и сгорела в считанные секунды. Медики «Скорой» были в шоке, и мне пришлось их «откачивать». А один так и не отошел от увиденного и попал в «психушку». После этого случая я стал часто видеть Нину во сне. Она являлась и говорила, какие книги мне нужно изучать, чтобы стать хорошим Пограничником… Так мы в шутку называли друг друга: «Пограничники»! И вот из года в год я упорно трудился, пока не стал немного понимать не только внешнюю сторону жизни, но и ее внутренние процессы. А в 2002 неожиданно сгорел Клуб Речников. Официальной версией пожара стало замыкание проводки, но я-то знал истинные причины! Просто с помощью Нины я основательно перекрыл отрицательным мыслеобразам доступ к потоку энергии из Абсолюта. Им стало негде «питаться», и они, объединив силы, сожгли Клуб. Как бы там ни было, но Клуб Речников продолжал оставаться освященной Церковью и перекрывал пути попадания в наш мир многих негативных форм. Уничтожив его, монстры выпустили на свободу неупокоенные души тех, кто когда-то был убит в бесчисленных боях у стен города и не был погребен должным образом. Это была отличная «подпитка» для языческих существ. Они стали сильнее. Конечно, я продолжаю нести свою службу на границе миров у «места силы», но время бежит неумолимо. Боюсь, вскоре я не смогу противостоять даже слабеньким монстрам. Поэтому и прошу вашего участия в таком сложном деле.
Дед Матвей закончил рассказ и посмотрел на парней. И Глеб, и Александр сидели с вытаращенными глазами и молчали. Наконец Саша выдавил из себя:
