Ай Рин
Клуб Речников
– Ладно, идемте, Дед Матвей! Дома поговорим, а то, не дай Бог, йети снова наведаются.
Парень встал и помог подняться старику, затем они направились из пещеры к нужному тоннелю. За ними на небольшом расстоянии последовал Жорик. Он фыркал и прижимал уши, но орать перестал.
– Дед Матвей, – вдруг виноватым тоном произнес Глеб, – тело-то я вернул, а вот пентаграмму мы так и не нашли.
– А ты еще не догадался?
– О чем?!
– Эти коридоры, по которым мы сейчас идем, и есть пентаграмма!
– Как это?!
– Обводной коридор вокруг этого хода – это огромный круг, очерчивающий основной магический символ – пространственно-временную воронку. Небольшие тупиковые ответвления в нем – это сакральные знаки, а та пещера, из которой мы только что вышли, и есть основная ритуальная комната, в которой и проходил Первый Сход колдунов. Так что, ты все нашел, парень!
– Невероятно… – прошептал журналист. – Получается, вы теперь можете сдвинуть энергетический поток к центру Земли?
– И сдвину! – самоуверенно заявил старик. – Вот только к обряду все подготовлю, и тебя немного в норму приведу. А то начну из тебя монстра изгонять, а ты ведь еще не оклемался, можешь и сгореть.
Глебу стало как-то не по себе. Он вспомнил, что обещал сделать ВСЁ для своего «огненного брата».
– Дед Матвей, – вкрадчиво произнес он, – а может не надо мыслеобраз из меня изгонять?! Привык я к нему, уже и своей жизни без него не представляю!
– Никак ты рехнулся там – в 11 веке, или жар в голову ударил?! Что значит «не изгонять»? Забыл, что ли, что из-за него-то вся эта каша и заварилась?!
– Помню… Но без него пропал бы я в прошлом, или йети меня бы слопали. Много раз выручал он меня из беды, а я возьму и в небытие его отправлю?!
Старик направил свет фонарика на парня и внимательно посмотрел ему в глаза.
– Что-то не пойму я – ты шутишь или серьезно? – спросил он.
– Серьезно, как никогда!
– Но ты же понимаешь, чем это чревато? Я не говорю о том, что ты сам сгореть можешь – это право твоего выбора, но ведь ты можешь взрастить в себе непобедимое чудовище, от которого потом пострадают люди! И, вообще, давай больше не будем об этом говорить.
Колдун решительно зашагал вперед, а журналист, молча, последовал за ним. Только тогда, когда они выбрались, наконец, в земляной коридор, ведущий к выходу из лабиринтов, Глеб спросил:
– А сколько времени прошло с тех пор, как я в прошлое ушел?
– Месяц.
– А как товарищи мои поживают? Дядя Коля, Саня?..
– Александр заходил недели две назад, как его из больницы выписали, вещи твои из редакции ко мне принес. Стал спрашивать, что с ними делать, и стоит ли обращаться в полицию… Но я его отговорил, сказал, что еще не время! А Николай, как из запоя вышел, тоже ко мне явился. Пришлось ему немного рассказать о вашей настоящей миссии в подземные ходы. Он, конечно, ни во что не поверил и привязался, чтобы я его на пару магических обрядов с собой взял. Только после этого стал немного понимать суть вещей. Теперь каждый вечер ко мне приезжает, чтобы вместе в лабиринты спускаться.
– Зачем?
– Не знаю, считает себя кем-то вроде защитника города от «снежных людей»! – улыбнулся Дед Матвей. – Да и Александр все с нами порывается пойти, совсем покой потерял.
В этот момент они подошли к выходу из подземного тоннеля, и старик, подхватив Жорика, первым наступил на механизм, выбрасывающий наружу. Как только он «вылетел» наверх, следом встал Глеб. Через пару секунд и он оказался у Клуба Речников.
Вечерело. С огромным наслаждением парень полной грудью вдохнул свежий воздух. В его голове пронеслись мысли о том, что именно у этих стен все и начиналось… Старик выпустил кота, и тот стрелой помчался куда-то среди деревьев.
– Никак не пойму, как он без глаз так шустро бегает? – удивился журналист.
– Они ему не нужны, он и без них все видит, – ответил Дед Матвей. – А теперь давай поторопимся, а то баня остынет. Я ж тебе баньку истопил, думал, захочешь вековую пыль смыть.
И старик захихикал, довольный своим каламбуром.
– Эх, Дед Матвей! – мечтательно протянул Глеб. – Это ж моей самой заветной мечтой там было – в горячей воде искупаться!
– Так и нечего медлить!
С этими словами колдун подтолкнул парня, и они бодро зашагали по тропинке к дому.
Дед Матвей ни о чем не расспрашивал журналиста до тех пор, пока тот не попарился в бане и, как следует, не поел.
За столом Глеб не мог нахвалиться соленой селедкой и жареной картошкой.
– Кухня мне в 11 веке не понравилась, – искренне признался он, – преснятина сплошная! Соскучился я по нашим блюдам.
– Ты мал-мал подкрепился? – поинтересовался хозяин дома.
– Угу! – кивнул парень, доедая очередной кусок селедки.
– Тогда – к делу! Давай-ка, мил человек, мне все в подробностях и деталях о своем путешествии рассказывай! Должен же я знать, что там с тобой случилось…
– Хорошо, – кивнул журналист и начал долгое повествование о всех своих похождениях, приключениях и жизни в 11 веке.
Дед Матвей много раз прерывал его и просил повторить ту или иную часть истории. От волнения он даже не мог усидеть на месте, а постоянно вскакивал и ходил по кухне. Ближе к полуночи, старик отправил парня спать, пообещав с утра продолжить расспрос.
Когда Глеб лег в мягкую теплую постель, он поначалу даже не поверил своим ощущениям. Ему казалось, что стоит открыть глаза – и он вновь окажется на жесткой деревянной лавке. Он лежал и щупал матрас под собой, опасаясь, что в любую минуту тот может исчезнуть. За этим занятием он и заснул…
Утром журналиста поднял хозяин дома и продолжил расспрашивать его о путешествии. Когда парень говорил о Верее и Умиле, его голос внезапно дрогнул.
– Что, девчонка понравилась? – ухмыляясь, спросил Дед Матвей.
– Больше, чем понравилась, – искренне признался Глеб. – Я хотел ее с собой в наше время взять, но она отказалась.
– И правильно сделала. Представляю, какая получилась бы погрешность во временной шкале, если бы это произошло!
– А как же чувства?!
– Спрячь свои чувства куда подальше и забудь!
– Не могу. Она у меня будто сердце забрала. Когда ее чудские воины в плен увели, думал – умру!
– Да не уж-то ты Чудь видел?! – ахнул колдун.
– Как вас сейчас.
– А правда, что у них глаза белые?
– Истинная! Ни радужки, ни зрачков. Верея сказала, что Чуды – из другого мира, подземного, а когда время придет, они снова в землю уйдут.
– Так и есть, так и есть! – закричал старик. – По легенде, как пришел в наши земли «белый царь», Чудь не захотела ему повиноваться, да в землю ушла, засыпав за собой ходы. С тех пор их никто и не видел.
Дед Матвей был в полном восторге от рассказа Глеба. Он снова и снова задавал ему вопросы, в конце концов, окончательно измучив парня.
– Вижу, устал ты, – заметил старик, – но понять меня должен! Ведь не каждый день кто-то в прошлое путешествует.
В этот момент в дверь дома постучали.
– Дед, открывай! – раздался знакомый голос. – Это Николай пришел!
– О, охотник на «снежных людей» пожаловал! – хохотнул колдун и пошел к двери.
– Я сегодня чуток пораньше, – сказал дядя Коля, появляясь на кухне, – мне вот какая идея пришла…
Он взглянул за стол и осекся, заметив журналиста.
– Парень, ты?! – сиплым голосом произнес таксист. – Не может быть! Он схватился за сердце и медленно опустился на ближайший стул.
– Да я, дядя Коля, успокойтесь! – улыбнулся Глеб.
– А что бритый-то?
– Не бритый, волосы сгорели… Но со мной все нормально!
И журналист встал из-за стола, подошел к мужчине и крепко его обнял.
– Живой! – радостно заявил Николай, хлопая парня по плечам. – А волосы… отрастут!
Глеб вернулся на свое место и сел.
– Но как ты здесь оказался? – стал расспрашивать дядя Коля. – Мы же с Саней все лабиринты обыскали… Кстати, ты звонил ему? Он же места себе не находит, себя винит в твоем исчезновении.
– У меня телефон сломался. Позвоните ему, пригласите сюда, только не говорите, что я – здесь! Хочу ему сюрприз сделать.
Таксист кивнул и тут же набрал номер Александра…
Через полчаса Саша появился на пороге дома Деда Матвея. Увидев Глеба, он сначала не поверил собственным глазам, а потом разрыдался, как девчонка.
– Я ж думал – все! – только и повторял он. – А кто во всем виноват? Кто тебя на все это подбил?! Я!
Все, как могли, утешали журналиста, и, наконец, мужчины расселись возле стола, и Глеб повторно рассказал историю своих приключений. Только поздно вечером старику удалось выпроводить таксиста и Александра из дома, сославшись на то, что Глебу нужно отдохнуть. Те ушли, пообещав назавтра с утра вернуться.
Устало вздыхая, хозяин закрыл за ними дверь и обернувшись к парню, спросил:
– Ну что, Глеб, когда обряд проводить будем?! Поток – не сегодня – завтра усилится! Пора закончить всю эту эпопею!
Московский журналист тряхнул головой и твердо ответил:
– Нет, Дед Матвей! Я не готов! Не могу я так просто с «огненным братом» расстаться. Дайте мне немного времени подумать. Давайте, я вернусь в Москву, немного с работой разберусь, а потом уже и сообщу свое решение.
– Нет, парень, так не пойдет, – покачал головой старик. – А вдруг ты монстра в столице выпустишь? Там столько пороков, что он в считанные дни превратиться в жуткое чудовище, и тогда мне одному с ним справиться будет не под силу. Я не могу отпустить тебя, пока в тебе языческий мыслеобраз!
– Я только завершу дела и вернусь. Я его полностью контролирую!
– Нет.
– Тогда поехали со мной, Дед Матвей! И вам будет спокойнее, и мне!
– И оставить свой пост без присмотра?!
– Тогда, как быть? Я ж по мамке соскучился, на работе меня потеряли…
– Обряд проведем, и езжай на все четыре стороны.
– Братана огненного жалко, он меня столько раз вытаскивал. А может, просто выпустим его в лабиринтах, и пусть за йети гоняется. Не надо его к центру Земли!
– Забыл, что он растет и учится?!
Старик задумался, затем махнул рукой и произнес:
– Бог с тобой, Глеб! Дам я тебе сроку три недели и Жорика с тобой отпущу. Он монстра, как никто другой, чувствует. Ты все свои дела в Москве сделай и назад приезжай. Коли решишься от языческого чудовища избавиться, я с радостью обряд проведу, коли нет – здесь придется жить, под моим присмотром, иначе никто не сможет твоего «братца» обуздать. А уж если задумаешь в столице остаться, да с монстром в теле, то жди меня в гости, я таких огрехов не допускаю.
– Спасибо, Дед Матвей! – радостно воскликнул журналист и бросился обниматься к хозяину дома.
– Ладно, ладно! – сказал, отмахиваясь от него старик. – Иди спать, а мне на службу пора!
– Я сегодня с вами пойду, но не в подземный ход, а в Клуб Речников. Осталось у меня там одно незавершенное дело.
– Так пошли, полночь уже скоро.
Дед Матвей и Глеб вышли из дома и по знакомой тропинке отправились к сгоревшей церкви. Подходя к ней, они услышали звук колокола, раздающийся среди развалин. Как ни странно, но сейчас парень ничуть не испугался этого звука, а наоборот обрадовался. Он довел колдуна до входа в лабиринты, дождался, когда тот «исчезнет» под землей, и зашел под сгоревшие своды клуба…
Журналист двигался по длинному коридору. Внезапно раздались прекрасные звуки скрипки. Глеб улыбнулся и свернул к резной деревянной двери. Он толкнул ее и вошел в уже знакомый зал. Как и раньше по его периметру стояли круглые столики, за которыми сидели люди в странных одеждах. Некоторых парень узнал, другие показались ему незнакомыми. Пустовал лишь столик, за которым раньше сидела Жанна…
Журналист взглянул на сцену и увидел моложавого красивого мужчину, который с закрытыми глазами играл на скрипке. Глеб подошел к нему и окликнул:
– Эрнст Михайлович?!
Скрипач открыл глаза, перестал играть и кивнул.
– Можно вас на одну минуту?
Мужчина спустился со сцены и подошел к парню, а его место тотчас занял другой музыкант с гитарой.
– Эрнст Михайлович, – начал говорить журналист, – вы меня не знаете, но чуть больше месяца назад я был здесь, видел ваше выступление и познакомился с одной вашей поклонницей…
– Жанной?! – воскликнул скрипач. – Где она, что с ней?!
– Жанной… – произнес Глеб. – Она очень много рассказала о своей жизни и… смерти. Она страдала от неразделенной любви к вам, но боялась вам открыться. Каждую ночь она приходила в этот зал, только чтобы услышать вашу музыку и увидеть вас. Но вы оставались холодны и недосягаемы…
– Так где же она, почему вы молчите?!
– Она ушла… совсем… Она предпочла исчезнуть навсегда, чем сидеть тут изо дня в день и страдать, глядя на вас.
– Не может быть! – ахнул музыкант и, схватившись за бант, стягивающий его шею, попытался его сорвать.
Он медленно опустился на стул и сказал:
– Я все знаю… Я любил ее не меньше, чем она меня, но при жизни, я не мог нарушить своего обета, данного жене. А после смерти я боялся говорить о своих чувствах, поскольку знал, что именно я виновен в гибели Жанны. Каждый вечер я пытался донести музыкой свою любовь до этой девушки, но, видимо, она не так меня поняла… Значит, теперь и мне не стоит здесь оставаться. Зачем мне этот зал, все эти люди, если среди них нет Жанны! Лучше я воплощусь в новом теле и все забуду.
Он положил скрипку на стол и с громким вздохом-стоном растаял в воздухе.
Глеб почувствовал себя ужасно плохо.
«Как много теряют люди только потому, что не успели что-то сделать или сказать вовремя!» – подумал он. И тут же вспомнил о Верее и Умиле.
Чтобы совсем не впасть в хандру, журналист немедленно покинул зал и отправился к дому Деда Матвея.
Наутро он первым делом выбрался в город и купил себе новый сотовый телефон, затем он переставил сим-карту и дрожащими руками выбрал папку «фото». Там, в самом низу находилась та единственная фотография, которую он успел сделать в 11 веке: он в обнимку с Вереей, которая в ужасе зажмурилась от яркой вспышки света. При воспоминании о девушке сердце парня сжалось от тоски.
– Я постараюсь вернуться за тобой, Верея, – одними губами прошептал он.
После этого он пошел домой и уложил в сумку все вещи. Как раз в это время появились Саня и дядя Коля.
– Уже уезжаешь?! – с возмущением воскликнул Александр. – А мне так хотелось с тобой еще поболтать.
– Я скоро вернусь, Сань, – пообещал Глеб.
А затем, обернувшись к таксисту, парень спросил:
– Дядя Коля, до станции довезете?
– О чем разговор?! – кивнул мужчина. – Заодно в дороге и поговорим.
– Чур, я с вами еду! – сказал Александр.
– И мы с вами! – произнес, заходя в комнату, хозяин дома. – Мы – это я и Жорик!
Рыжий кот, шипя и фыркая, выскочил из-за занавески.
– Тогда в путь! – заявил Николай и вышел из дому.
Глеб подхватил свои вещи, Дед Матвей – Жорика, а Саша просто поспешил к автомобилю…
По дороге все снова оживленно разговаривали, но Глеб отвечал невпопад. Его мысли были где-то далеко. Он ехал и думал, что никогда уже не станет тем прежним парнем – обычным журналистом из редакции детского журнала, который приехал в Великий Устюг, чтобы подробнее узнать о жизни Деда Мороза летом.
В его жилах пульсировала энергия древнего языческого мыслеобраза, с которым он никак не хотел расстаться, а руку жег телефон, в памяти которого сохранилась фотография такой далекой, но такой прекрасной девушки – Вереи…
– Дед Матвей, – неожиданно сказал московский журналист, – кажется, вы говорили, что вам знания передать некому?! Так я согласен стать следующим «Пограничником»!
– Ура! – дружно закричали дядя Коля и Александр. – А мы командой твоей будем!
Глеб рассмеялся.
– Интересное решение, – заметил колдун, – но я все-таки дам тебе три недели на раздумье.
– И нечего здесь раздумывать, – произнес таксист. – Мужик сказал – мужик сделал! Вот съездит, с работы уволится и назад – к нам!
– Только, если следующий раз в прошлое соберешься, чур, я с тобой! – заговорщическим тоном прошептал Саня. – Это же сенсация!
– Ты не меняешься, – улыбнулся московский журналист.
А Дед Матвей задумчиво пробормотал:
– Ну вот… То ни одного наследника не было, а теперь орава балбесов свалилась на мою престарелую головушку…
– Не горюй, дед! – весело подмигнув, пробасил таксист. – Мы введем распределение обязанностей. Глеб будет обряды проводить, я – йети отстреливать, а Саня – … пусть осветителем работает. Фонарики он держать умеет!
Так, смеясь и шутя, мужчины ехали дальше, а в окна автомобиля светило огромное солнце, почти такое же, как Глеб видел в 11 веке над городом Гледеном…
