Ай Рин
Клуб Речников
– И я живу в одном из таких домов? – перебил Глеб.
– Именно! – произнес корреспондент. – Но не в одном, а в последнем!
– Что значит «в последнем»?!
– Жильцы не смогли жить в этих домах, поскольку в них творилась всякая чертовщина. Сами по себе загорались вещи, раздавались чьи-то голоса. Более того, люди даже видели странные силуэты и фигуры. Конечно, никто жильцам не верил, ведь всех воспитывали «атеистами». Но они сами бросали свои дома и перебирались куда-нибудь подальше от этого места. Дома постепенно разрушались и зарастали молодым лесом. Сейчас на территории кладбища остался лишь один дом – этот! И он, как я погляжу, прекрасно сохранился.
В этот миг камера щелкнула и отключилась.
– Запись окончена, – заметил Александр. – Теперь я перепишу тебе несколько фотографий и – на работу, а то меня потеряют.
Он достал из футляра фотоаппарат, присоединил его к ноутбуку и закачал несколько снимков Глебу. После этого корреспондент принялся убирать всю свою аппаратуру. Попутно он продолжал говорить:
– Я тебе не все рассказал. В 1989 году в наш город приехала съемочная группа, которая снимала фильм «Нечистая сила». Съемки проходили в здании бывшей церкви. Поскольку для города это было довольно яркое событие, многие жители отправились к Клубу Речников, чтобы своими глазами увидеть, как все происходит. К тому же в фильме снимался Роман Карцев, и все хотели посмотреть на известного артиста. Говорят, в разгар съемок на площадку прорвалась какая-то безумная женщина, которая кричала, что киношники окончательно осквернили и без того многострадальный храм своим присутствием. А когда ее попытались вывести, она плюнула и сказала, что скоро злые духи покарают нас за нашу безалаберность. Тогда ее подняли на смех – никто ей не поверил. Но в 2002 году здание Клуба Речников внезапно вспыхнуло и сгорело дотла. Пожарные ничего не успели сделать. Те, кто присутствовал на пожаре, рассказывают, что вместе с пламенем из здания бывшей церкви вырвались какие-то темные тени. Они долго кружили над Клубом Речников, пока от того не остался один только остов. С тех пор никто не хочет связываться со сгоревшим храмом: ни власти, ни церковь. В городе ходят слухи, что над этим местом витают неупокоенные души тех, чьи могилы были когда-то разрушены властями. Здание храма, по мнению людей, служило своеобразным постом между миром живых и миром мертвых. А когда его разорили, тем более, нарушили целостность могил, то перевес пошел в сторону сил зла.
– Ты, прям, какие-то страсти рассказываешь, – усмехнулся Глеб. – Но напомню тебе, что мы живем в 21 веке, а не в 15-м!
– А духам по барабану, в каком веке мы живем! – парировал корреспондент. – Для них понятие времени несколько иное.
Он полностью собрался и произнес:
– Все, я в редакцию!
– Погоди, я провожу, – сказал Глеб.
Молодые люди подошли к окну и выбрались наружу. Затем они перелезли через забор и направились по дорожке куда-то вперед.
– Куда это мы? – поинтересовался Глеб.
– Так короче. Заодно, я тебе Клуб Речников покажу.
Парни шли минут десять, как вдруг над зеленой листвой показались обгоревшие развалины какого-то монументального здания.
– Вот и бывшая Церковь! – указал на развалины Александр. – Сейчас в городе это место называют аномальной зоной. Теперь ты понимаешь, почему я удивился, узнав, что ты живешь именно здесь. Кстати, а ты ничего странного в доме не заметил?
– Да нет! – соврал парень.
– Ну, ты еще совсем мало там живешь, – произнес корреспондент. – Честно говоря, я и сам был бы не против побыть несколько дней в таком загадочном месте.
Тут он резко остановился и воскликнул:
– А знаешь что, давай с тобой договоримся! Если за то время, пока ты находишься в доме, с тобой произойдет что-нибудь неординарное, ты позвонишь мне и расскажешь об этом! Я же, в свою очередь, обещаю выручать тебя с репортажами, если ты вдруг опять проспишь какое-нибудь мероприятие на Вотчине. Согласен?!
– Согласен! – кивнул Глеб, вспомнив свою прошлую бессонную ночь.
– Тогда я сейчас запишу тебе мои координаты, – сказал Саша.
Он вытащил из кармана джинсов ручку и блокнот и на одной из страниц написал три телефонных номера. Затем он вырвал страницу и отдал ее Глебу.
– Здесь – один мой домашний и один сотовый номер. И еще один номер редакции, так, на всякий случай. Звони, если что! А теперь я ухожу налево, а ты возвращайся, а то заплутаешь. Пока!
– Пока! – попрощался Глеб, а про себя подумал: «Чего бы это я заплутал? Здесь до дома – рукой подать!»
Он повернул назад. Проходя мимо развалин клуба, парень внезапно остановился.
– А пойду-ка я осмотрю этот памятник зодчества, – вслух сказал он сам себе.
И решительно свернул к церкви…
Бывший Клуб Речников был окружен невысоким забором, перелезть через который Глебу не составило никакого труда. Парень подошел к развалинам и с интересом принялся их разглядывать. Церковь буквально утопала в зелени. Трава, которая за забором едва достигала щиколоток Глеба, здесь была ему почти по пояс. Молодые березки росли так густо, что казалось, они хотят спрятать развалины от постороннего взгляда. Парень продрался сквозь деревца и зашел под каменные своды. Его поразило, насколько хорошо сохранилась кирпичная кладка. Стены храма были такими крепкими, что даже пожар не причинил им особенного вреда. Не было видно никаких сильных разрушений или обвалов. Журналист прошел под аркой и зашел в большое, просторное помещение. Очевидно, раньше здесь проводились службы, и прихожане являлись сюда на молитву. Глеб внимательно осмотрелся. На стенах еще кое-где сохранилась штукатурка с остатками краски, но все это было изрисовано и исписано нецензурными выражениями, чьими-то именами и признаниями в верной любви. Журналист подошел к ближайшей надписи и попытался ее стереть. Но внезапно его пальцы словно коснулись огня. Он почувствовал сильную боль и одернул руку. Парень взглянул на свою ладонь, но ничего на ней не заметил.
– Ерунда какая-то! – пробормотал он, однако еще раз потрогать стену не решился.
Глеб прошел сквозь зал и вышел в небольшое помещение с окнами и без крыши. Над его головой возвышались сгоревшие черные балки. Журналист аккуратно обошел их и выглянул в окно. Впереди, на расстоянии не более 20 метров, он увидел прекрасную белокаменную церковь с золотыми куполами, совершенно не тронутую пожаром.
– Странно! – задумчиво произнес парень. – Если здесь бушевал огонь такой силы, что все сгорело дотла, то почему он не перекинулся на соседнюю церковь?
Он выбрался из окна и прошел вперед к увиденному храму. К удивлению Глеба на двери белокаменной церкви была прикреплена табличка: «Музей», но сама дверь была закрыта.
«Надо будет заглянуть сюда позже, когда музей откроется», – решил парень.
Он вернулся к бывшему Клубу Речников и вновь принялся бродить под сгоревшими сводами.
– Жаль, что я фотоаппарат не прихватил, – произнес журналист. – Ну ничего, в следующий раз возьму камеру, сделаю снимки, а заодно и в музей схожу.
Внезапно он почувствовал сильный приступ голода. Глеб машинально посмотрел на часы и увидел, что они показывают почти шесть вечера.
– Как это так?! – изумился парень. – По моим понятиям сейчас должно быть не больше трех часов дня! Не может быть, чтобы я не заметил, куда потратил целый день!
В любом случае, он решил вернуться домой и поесть…
Глеб выбрался из развалин и направился сквозь густую зелень к забору. Он принялся продираться сквозь березняк, но деревца, казалось, не хотели выпускать своего гостя. Они цеплялись ветками за его одежду, хлестали по лицу и дергали за волосы. Журналист закрылся руками и пошел «вслепую». Но тут высокая густая трава обвила его ноги. Парень споткнулся и упал. Он сел, ничего не понимая, и принялся отдирать траву со своих ботинок.
«Лучше вернусь к музею, а оттуда выйду на дорожку», – решил Глеб.
Он поднялся на ноги, выбрался из березняка и пошел вокруг бывшего Клуба Речников. Однако белокаменная церковь, находящаяся совсем рядом с развалинами, теперь куда-то исчезла!
– Что за черт! – воскликнул журналист. – Здесь ведь до забора рукой подать! Но куда он подевался? И где этот музей?!
Он шел через густую зелень, продирался сквозь кусты и молодую поросль деревьев и все время выходил назад – к сгоревшей церкви!
– Мать твою! – выругался парень. – Эти блуждания мне порядком надоели. Я ведь не Алиса в Зазеркалье.
В ответ на эту реплику из каменных развалин раздался громкий неприятный смех.
– Похоже, тут кому-то смешно! – воскликнул Глеб. – Что ж, сейчас я тебя найду, и мы посмеемся вместе!
Он злобно сплюнул и направился под своды бывшего клуба. Впереди послышался шорох, словно кто-то прятался среди камней.
– Ага! – закричал журналист. – Я тебя слышу!
И он бросился на звук. Однако, куда бы он не бежал, он никого не видел. Наконец он обессилел и уселся прямо на землю в полуразрушенном помещении церкви. Глеб посмотрел на часы и увидел, что стрелки приближаются к девяти часам вечера.
– Не может быть! – не поверил парень. – Я здесь нахожусь не больше часа.
И тут его взгляд упал на окно, выходящее из комнаты. Совсем рядом возвышалась белокаменная церковь – музей.
– Так, спокойно, – сам себе сказал Глеб. – Никаких эмоций…
Он подошел к окну и выбрался через него наружу. Музей не исчез. Не веря своим глазам, журналист направился к нему. От него он легко дошел до забора и выбрался на дорожку, ведущую к дому Деда Матвея. Проходя мимо бывшего Клуба Речников, парень постарался даже не глядеть в его сторону. Только миновав обгоревшее здание, Глеб вздохнул спокойно. Он быстро добрался до дома, где остановился, постучал в калитку и громко закричал:
– Дед Матвей, открывайте! Постоялец вернулся!
Через пару минут хозяин дома появился на пороге и отпер калитку.
– Что-то ты долго сегодня, парень, – обеспокоенно произнес старик. – Я уже переживать за тебя начал.
– А что может случиться в вашем тихом городке? – нарочно бодрым голосом произнес журналист.
– В тихом омуте, знаешь… – многозначительно заявил Дед Матвей.
– Да знаю, – махнул рукой Глеб.
– Тогда входи быстрее, и давай ужинать. Я сегодня селедочки купил свежей. Так что будет нам к картошке закуска!
– Закуску не к картошке подавать нужно, – усмехнулся парень.
– А вот спиртное здесь принимать никак нельзя, – вздохнул старик. – Иначе можно утром и не проснуться… Ну идем!
Он закрыл калитку и провел журналиста на кухню.
Здесь Глеб помыл руки и уселся за стол. На столе в большой тарелке стояла вареная картошка, приправленная растительным маслом. Перед ней в банке лежала порезанная селедка. Зеленый лук и хрустящие огурчики завершали композицию.
– Я сегодня чай заварил, настоящий китайский, – сказал Дед Матвей. – Ты чай-то любишь?
– Люблю, – кивнул парень.
– Ну и хорошо. А то думаю, как с селедкой молоко-то пить?! Вот и решил чайком побаловаться. Ты ешь, ешь! А то время позднее, пора уже и спать ложиться.
Глеб не заставил себя долго упрашивать и немедленно принялся за еду. Он сильно проголодался, а картошка с селедкой показались ему настолько вкусными, что он был готов съесть все. Дед Матвей смотрел на него с улыбкой.
– Ты, я смотрю, наработался сегодня, – заметил он. – Вон, как уплетаешь, только за ушами трещит.
– Извините, – сказал журналист и отодвинул чашку с картошкой.
– Да ешь! – усмехнулся старик. – Мне-то самому все равно не осилить. Ну что, побывал ты на Вотчине Деда Мороза?
– Угу! – кивнул парень.
– Понравилось?
– Очень! Да и вообще, ваш город полон достопримечательностей. Я, например, нигде не видел столько церквей.
– Это точно, – согласился хозяин.
Затем он внезапно огляделся по сторонам, перешел на шепот и спросил:
– А знаешь, почему здесь столько церквей?
В этот момент часы, висящие на стене в кухне, пробили одиннадцать.
Дед Матвей вздрогнул и сказал:
– Пора спать! Потом поговорим.
– А как же чай?
– Потом! Утром! – быстро проговорил старик. – Спокойной ночи!
– Можно я себе хоть стакан воды наберу? От селедки ведь пить хочется.
– Набирай и уходи!
Ничего не понимая, Глеб набрал из-под крана воды и отправился к себе в комнату. Он включил свет, закрыл дверь на ключ и подергал ручку, проверяя надежность замка. Затем задернул шторы, поставил стакан с водой на стол и включил ноутбук.
«Поработаю немного, – решил журналист, – а то завтра главред отчет потребует!»
Он сел на стул и принялся просматривать кадры, которыми с ним поделился Александр. Их было много. Все они были яркими и красочными. Глеб улыбнулся.
«Это как раз то, что нужно господину Коровину», – подумал он.
Затем он загрузил видео. Это была полная запись пресс-конференции для журналистов.
– Ну, Санек, ну спасибо тебе! – радостно произнес парень. – Да с таким материалом, кто хочешь, блестящий репортаж сделает. Главред будет доволен!
Не успел он произнести эти слова, как свет в комнате замигал и погас. Глеб остался перед экраном монитора, который слабо освещал всю комнату.
«Наверняка, Дед Матвей пробки выкрутил, – усмехнулся журналист, – электричество экономит. Ну да ладно! У меня аккумулятора на пару часов хватит».
И он продолжил смотреть видеозапись. В это время за его спиной начали тикать настенные часы.
«Начинается!» – подумал парень.
Он встал, подошел к часам и снял их со стены.
– Сейчас вытащу батарейки, и не будете мне больше на мозги капать, – сказал он часам.
Но когда он повернул их к себе задней частью, то увидел, что секция для батареек пуста, однако часы продолжают идти.
– Что за ерунда?! – удивился Глеб.
Он повернул часы к себе циферблатом, и в этот миг из них раздалась уже знакомая ему мелодия. Стрелки показывали полночь. Журналист повесил часы на стену и сел за компьютер.
– Это все мне только мерещится! – громко сказал он. – Сказывается дневная усталость!
На экране монитора замелькали последние кадры, снятые Александром на Вотчине. Глеб уже собрался выключить ноутбук, но неожиданно видеофильм продолжился…
Журналист узнал на кадрах здание бывшего Клуба Речников, где он сегодня бродил. Развалины на его глазах начали превращаться в величественную монументальную церковь. А затем на ней поднялась колокольня. Глеб поймал себя на мысли, что он словно смотрит пленку в обратном направлении. Внезапно раздался оглушающий колокольный звон. Парень даже подпрыгнул на стуле от неожиданности. Но звук шел не из компьютера. Звон раздавался с улицы, из парка. Журналист подошел к окну и открыл его. Колокола звонили со стороны бывшего Клуба Речников.
– Совпадение! – сам себе сказал Глеб. – К тому же, тут столько церквей. Звонить могут на любой из них.
Он закрыл окно и вернулся к ноутбуку. На мониторе вновь были видны развалины Клуба Речников. Неожиданно парень заметил какое-то движение на экране. Ему показалось, что среди развалин что-то или кто-то перемещается. Он напряг зрение, но ничего не смог разобрать. Слишком далеко было изображение. Тогда он нажал на паузу и увеличил кадр, где наиболее четко было заметно чужое присутствие. Каково же было его удивление, когда он увидел на кадре… себя!
– Что?! – воскликнул журналист. – Получается, кто-то следил за мной и снимал меня, когда я об этом даже не подозревал!
Он встал и нервно заходил по комнате.
– Поскольку мой компьютер и камера находились в доме, то единственное, что я могу предположить, что сделал это Дед Матвей, больше некому, – бормотал Глеб. – Похоже, он был дома и видел, как мы с Саней отправились к сгоревшему храму. Вот он и прихватил камеру, и снял меня, когда я, как дурак, блуждал в клубе. Решил посмеяться! Не зря же я смех слышал в развалинах. Ну, дед, твои шуточки переходят всякие границы!
В этот момент за дверью комнаты послышались шаги.
– Не прокатит, Дед Матвей, – с усмешкой произнес парень.
Ручка двери опустилась вниз, словно кто-то хотел зайти в комнату.
– Хотите снова надо мной подшутить?! – злобно сказал журналист. – Не выйдет!
Он решительно подошел к двери, повернул ключ и открыл дверь.
– Милости прошу! – громко произнес Глеб.
Однако за дверью никого не было. Тут же на кухне хлопнуло окно, и оттуда донеслись страшные, дикие звуки. Словно какие-то огромные звери рвали свою добычу.
– Слуховые галлюцинации! – сам себе заявил журналист. – Сейчас я выйду на кухню и никого там не обнаружу. Кроме, разве что, самого хозяина дома.
И он вышел из комнаты. Тотчас дверь за ним захлопнулась. Парень вздрогнул, но взял себя в руки и направился дальше. Он приоткрыл дверь на кухню и замер… Вся комната было освещена тусклым бордово-красным светом. В углу под умывальником что-то двигалось. Именно это «ЧТО-ТО» и издавало те жуткие звуки, которые слышал Глеб. Оно было довольно большим и черным, поэтому при тусклом освещении было трудно рассмотреть его получше. Парень протянул руку и нащупал на стене выключатель. Он повернул его, ожидая, что сейчас зажжется яркий свет. Но, ничего не произошло. Однако странное существо услышало щелчок. Оно отвернулось от того, чем было занято, и уставилось на журналиста. Глеб с ужасом разглядел огромное животное с лысым черепом и пустыми глазницами. Кровь струями стекала по его морде. Шерсть клоками свисала с уродливого тела. Чудовище заурчало и стало приближаться к парню. Он немедленно захлопнул дверь и бросился к себе в комнату. Сзади раздался жуткий рык, послышался стук когтей о деревянный пол. Журналист подбежал к своей двери и принялся судорожно дергать ручку. Но дверь не поддавалась. Тогда он налег на нее всей своей тяжестью и ввалился в комнату. Он не успел захлопнуть дверь за собой, как преследовавший его зверь просунул когтистую лапу внутрь, пытаясь достать Глеба. Парень спиной навалился на дверь, стараясь сдержать чудовище. Но он понял, что силы неравны, и вскоре зверь проникнет в комнату. Журналист увидел впереди себя стул и решил дотянуться до него, чтобы защититься.
– Так! На счет: раз, два, три! – громко сказал себе Глеб и бросился к стулу.
Дальше он не совсем понял, что произошло…
Он схватил стул и в развороте шибанул им нападавшего на него монстра. Но жуткий зверюга на его глазах неожиданно распался на четырех черных кошек и рыжего Жорика. Жорик, слегка прихрамывая, бросился прочь из комнаты. За ним последовали три черных кошки. Однако одна из них не двигалась. Журналист подошел ближе и увидел, что под тельцем животного расплывается лужа крови.
«Я убил ее!» – мелькнула в его голове мысль.
От ужаса, он не знал, что и делать. В этот миг в коридоре раздались шаги, и в комнату вошел хозяин дома.
– Что же ты наделал? – мрачно проговорил он, увидев труп кошки.
– Они преследовали меня, – начал бормотать Глеб. – Я просто защищался!
– Они защитили тебя. Если бы не они!.. – старик махнул рукой.
– Защитили от кого?! И откуда вы узнали?!
– Жорик рассказал мне… Завтра же нужно будет принести в дом еще одну кошку!
«Старик точно спятил!» – подумал журналист.
– А теперь помоги мне! Мы должны все убрать, пока идут часы.
Дед Матвей бережно взял кошку, вынес ее из дома и отнес за калитку. Затем он повернулся в сторону сгоревшего Клуба Речников, отсчитал три раза по 13 шагов и положил труп на землю. Потом он повернулся назад и почти бегом засеменил к дому. Глеб наблюдал за всей этой процедурой с крыльца. Он хотел спросить старика о странном ритуале, но тот на бегу крикнул:
– Заходи в дом скорее!
Парень, ничего не понимая, зашел в дом. Следом забежал запыхавшийся Дед Матвей и захлопнул дверь. Неожиданно весь дом содрогнулся. Начали дребезжать стекла в окнах, посуда, застучали шкафы.
– Землетрясение! – закричал журналист. – Нужно срочно выйти, а то нас завалит!
Он бросился к двери, но старик резко оттолкнул его и прошипел:
– Сиди, а то точно завалит! Но не землетрясение, а кто-то другой!
Толчки прекратились. Дед Матвей вышел из дома и отправился к тому месту, где он оставил убитую кошку. Там ничего не было.
– Нам повезло! – крикнул он Глебу. – Мы успели! Еще немного и было бы поздно.
Он указал на небо, где на горизонте прорезалась светлая полоска.
– Да в чем здесь дело? – в сердцах воскликнул журналист. – Я ничего не понимаю. Какие-то кошки, чудовища, сгоревшие храмы, часы!
Он сел на крыльцо и обхватил свою голову руками.
– Ты, действительно, ничего не понимаешь, – сказал подошедший старик. – Поэтому просто не лезь в это дело!
Он уселся на крыльце рядом с парнем.
– Я ведь просил тебя ложиться спать до полуночи, – заметил Дед Матвей. – Но ты ослушался меня. Зачем-то вышел из комнаты, пошел на кухню, кошек спугнул… Где теперь я еще одну черную кошку возьму?! Нужно найти ее до заката.
Он обернулся к Глебу и произнес:
– Знаешь что, ты виноват, ты и принесешь мне новую кошку. Но она должна быть абсолютно черной! Понял?!
– Понял, – кивнул журналист. – А где у вас кошек берут?
– Где угодно! – усмехнулся старик. – Но учти, если не успеешь, нам с тобой здесь ночевать будет нельзя. Опасно!
Дед Матвей встал и сказал:
– А теперь идем! Возьмешь ведро с водой и кровь замоешь в комнате. Она ИХ привлекает.
– Кого «ИХ»?
– Узнаешь, в свое время. Хотя… Оно тебе надо?! Делай репортаж и уезжай!
Глеб устало вздохнул и отправился мыть пол в комнате. Как назло, кровь успела впитаться, и парню потребовалось немало времени, чтобы оттереть пятно. Хозяин дома, тем временем, лечил лапу Жорику. Он наложил на нее пару реек и крепко забинтовал.
– В следующий раз внимательнее будь, – предупредил он журналиста. – Такого, как мой Жорик, найти будет трудно, если что… Он – проводник! Поэтому не суйся никуда, очень тебя прошу.
Парень пообещал, что больше не будет никуда выходить из комнаты.
– А еще я сегодня пройдусь по гостиницам и поищу свободную комнату или хотя бы койку, – сказал он Деду Матвею. – Пора мне отсюда уходить.
Старик промолчал, показывая всем своим видом, что не возражает против решения Глеба.
