Артур Б. Рив
Крейг Кеннеди
Тайна подлодки
– “Стар” была не так уж далека от истины, Уолтер, – серьезно добавил он. – Если планы линкора могли быть украдены, другие вещи могли быть… другие вещи были. Ты помнишь Берка из секретной службы? Сегодня вечером я собираюсь с ним на Лукаут-Хилл на коннектикутском берегу пролива. У “Рекорд” не было фактов, но у них было точное воображение. Самый важный секрет, который когда-либо был у любого флота, который позволил бы нам за пару лет победить флоты всего мира, объединенные против нас, был украден.
– И что это такое? – спросил я.
– Практическая разработка новейшей науки, науки телеавтоматики.
– Телеавтоматика? – повторил я.
– Да. В самой этой идее есть что-то странное, завораживающее. Я сижу здесь, в безопасности, в этой комнате, поворачиваю выключатели, нажимаю кнопки, нажимаю рычаги. В десяти милях от меня мне повинуется транспортное средство, корабль, самолет, подводная лодка. В нем может быть достаточно новейшего и самого мощного взрывчатого вещества, которое может изобрести современная наука. В достаточном количестве, чтобы соперничать с худшим из землетрясений, если оно взорвется. И все же транспортное средство подчиняется моей воле. Оно идет туда, куда я его направляю. Оно взрывается там, где я хочу. И это стирает с лица земли все, что я хочу уничтожить. Это телеавтоматика, и это то, что было украдено у нашего флота и смутно ощущается вами, умными газетчиками, от которых даже секретная служба не может полностью скрыть все. Одна только публикация слухов о том, что правительство знает, что оно что-то потеряло, поставила секретную службу в тупик. То, что можно было бы сделать тихо и за несколько дней, должно быть сделано в ярком свете рампы и под звуки духового оркестра – и это тоже должно быть сделано немедленно. Ну же, Уолтер. Я собрал все, что нам понадобится на одну ночь, и это не включает в себя пижаму.
Через несколько минут мы встретились с нашим другом Берком из секретной службы в новом терминале. Ранее в тот же день он телеграфировал Кеннеди, сообщив, что будет в Нью-Йорке и позвонит ему.
– Планы, как я уже говорил вам в своем сообщении, – начал Берк, когда мы уселись в купе пульмановского вагона, – были планами капитана Ширли, охватывающими подводную лодку с беспроводным управлением. Старый капитан тоже чистокровный скакун. Я знал его в Вашингтоне. Происходит из старой Новой Англии, из семьи с большим количеством денег, но и большим количеством мозгов. В течение многих лет он работал над этой наукой радиотелеавтоматики, имеет всевозможные патенты, которые он также посвятил Соединенным Штатам. Конечно, основные, пионерские патенты принадлежат не ему. Его работа заключалась в их практическом применении. И, Кеннеди, в его последней работе есть некоторые секреты, которые он не запатентовал; он прямо передал их Военно-морскому ведомству, потому что они слишком ценны даже для того, чтобы их запатентовать.
Берк, который сам любил хорошие детективные истории, казалось, был доволен тем, что заворожил Кеннеди.
– Например, – продолжал он, – у него здесь в бухте есть подводная лодка, которую можно превратить в дирижабль без экипажа. Он называет ее "Черепаха", я полагаю, потому что так называлась первая американская подводная лодка, построенная доктором Бушнеллом во время революции, еще до Фултона.
– У вас есть собственные теории по этому делу? – спросил Крейг.
– Ну, есть несколько предположений. Вы знаете, что в этой стране есть подводные компании, непримиримые конкуренты. Возможно, они хотели бы иметь эти планы. Кроме того, существуют также иностранные правительства.
Он сделал паузу. Хотя он ничего не сказал, я почувствовал, что нет никаких сомнений в том, на что он намекал. По крайней мере, мне пришло в голову одно правительство, которому эти планы понравились бы больше всех остальных.
– Я помню, как однажды были украдены некоторые планы подводной лодки, – размышлял Кеннеди. – Но я убежден, что эта кража была совершена в интересах конкурирующей компании.
– Но, Кеннеди, – воскликнул Берк, – достаточно плохо, что планы были украдены. Теперь капитан Ширли телеграфирует мне, что кто-то, должно быть, испортил его модель. Она работает неправильно. Он даже считает, что его собственная жизнь может оказаться под угрозой. И вряд ли есть реальная зацепка, – добавил он удрученно. – Конечно, мы следим за всеми сотрудниками, которые имели доступ в чертежную, и отслеживаем всех, кто был в здании в ту ночь. У меня есть их полный список. Есть трое или четверо, кто под наблюдением. Например, молодой атташе одного из посольств по имени Нордхайм.
– Нордхайм! – невольно повторил я. Я ожидал услышать восточное имя.
– Да, немец. Я просмотрел его досье и обнаружил, что когда-то он был каким-то образом связан со знаменитым металлургическим заводом Titan в Киле, Германия. Мы начали наблюдать за ним позавчера, но внезапно он исчез. Кроме того, в Вашингтоне есть светская женщина, миссис Байярд Брейнард, которая была в Департаменте в тот вечер. Мы пытались найти ее. Сегодня я получил известие, что она проводит лето в коттеджном поселке через залив от Лукаут-Хилла. В любом случае, мне нужно было съездить туда, чтобы увидеть капитана, и я подумал, что убью целую стаю зайцев одним выстрелом. Шеф тоже подумал, что, если вы согласитесь взяться за это дело вместе с нами, вам лучше всего начать там. Далее, вы, без сомнения, захотите вернуться со мной в Вашингтон.
Лукаут-Хилл – так называлось знаменитое старинное поместье Ширли, расположенное на мысе, выступающем в пролив Лонг-Айленд, а соседняя точка окружала большую, глубокую, безопасную гавань. На самом высоком месте поместья, откуда открывался прекрасный вид как на гавань, так и на пролив, стоял большой каменный дом, дом капитана военно-морского флота Соединенных Штатов Ширли в отставке.
Капитан Ширли, мужчина шестидесяти двух или трех лет, загорелый и жилистый, встретил нас с нетерпением.
– Итак, это профессор Кеннеди. Я рад познакомиться с вами, сэр, – приветствовал он, сжимая руку Крейга обеими руками – прекрасная фигура, когда он выпрямился в свете порткочера. – Какие новости из Вашингтона, Берк? Есть какие-нибудь зацепки?
– Я с трудом могу сказать, – ответил сотрудник секретной службы с напускной бодростью. – Кстати, вам придется извинить меня на несколько минут, пока я сбегаю в город по небольшому поручению. Тем временем, капитан, не могли бы вы объяснить профессору Кеннеди, как обстоят дела? Возможно, ему лучше начать с того, что он сам увидит Черепаху.
Берк не стал ждать дольше, чем попрощался.
– Черепаха, – повторил капитан, направляясь в дом. – Ну, сначала я действительно так это называл. Но я предпочитаю называть ее Z99. Вы знаете, что первые подводные лодки, по крайней мере, за рубежом, иногда назывались Al, A2, A3 и так далее. Они были ныряющего, погружающегося типа, то есть погружались на наклонном киле, носом вниз, как Холланды. Затем появился тип B, в котором появился гидроплан; тип C, в котором он был более заметен, и тип D, где погружение происходит на совершенно ровном киле, чем-то похожем на наши озера. Что ж, эта моя лодка – последнее слово – Z99. Называйте ее Черепахой, если хотите.
Мы на мгновение остановились в широком колониальном зале, где в огромном кирпичном камине потрескивал огонь, прогоняя прохладу ночного воздуха.
– Позвольте мне сначала продемонстрировать вам, – добавил капитан. – Возможно Z99 будет работать – возможно, нет.
В голосе старого ветерана чувствовалось разочарование, когда он теперь неуверенно говорил о том, что совсем недавно считал несомненным и одним из величайших творений, когда-либо созданных изобретательным умом человека.
Из библиотеки вышла худенькая девушка, увидела нас, остановилась и уже собиралась повернуть обратно. Силуэт на фоне занавешенной двери. В каждой линии ее волнистых каштановых волос, ее мягких, сверкающих карих глазах, ее белом платье и шляпке в тон, которые контрастировали со здоровым загаром на ее полной шее и руках, и ее изящными маленькими белыми туфлями, была готовность ко всему, от тенниса до танго.
– Моя дочь Глэдис, профессор Кеннеди и мистер Джеймсон, – представил капитан. – Мы собираемся снова попробовать Z99, Глэдис.
Мгновение спустя мы вчетвером шли к краю обрыва, где у капитана Ширли было что-то вроде мастерской и сигнальной станции.
Он зажег газ, потому что Лукаут-Хилл находился всего лишь на окраине города и мог похвастаться газом, электричеством и всеми современными усовершенствованиями, а также атмосферой старой Новой Англии.
– Z99 пришвартована прямо под нами в моем частном доке, – начал капитан. – У меня там есть сарай, где мы обычно держим ее, но я ожидал вас, и она ждет, тщательно отремонтированная. Я дал сигнал своим людям – товарищам, которым я тоже могу доверять, которые были со мной на флоте, – спустить ее. Ну вот – теперь мы готовы.
Капитан повернул выключатель. Мгновенно в паре сотен футов под нами, на темной и покрытой рябью воде, вспыхнул свет. Еще один сигнал, и свет сменился.
Она двигалась.
– Принцип этого, – сказал капитан Ширли, разговаривая с нами, но пристально наблюдая за движущимся светом, – вкратце, заключается в том, что я использую волны Герца для приведения в действие реле на Z99. То есть я посылаю ребенка с сообщением, а взрослый мужчина, через ретранслятор, так сказать, делает свою работу. Так что, как видите, я могу сидеть здесь и посылать своего маленького Давида куда угодно, чтобы сразить огромного Голиафа. Я пока не буду утомлять вас объяснениями моего радиокомбинатора, телекоммутатора, реле воздушной связи и остальных технических особенностей беспроводного управления дирижаблями, самоходными судами. Они хорошо известны, начиная с таких пионеров, как Уилсон и Гарднер в Англии, Робертс в Австралии, Вирт и Лирпа в Германии, Габет во Франции, а также Тесла, Эдисон, Симс и младший Хаммонд в нашей собственной стране. Единственное, чего вы, возможно, не знаете, что удерживало нас в то время, как беспроводная телеграфия развивалась так быстро, – это то, что в беспроводной связи мы смогли отказаться от когерентов и реле и использовать детекторы и микрофоны вместо них. Но в телеавтоматике мы должны сохранять согласованность. Это и было препятствием. Когерер до недавнего времени был скачкообразным, пока у нас не появился когерер из ртутного стального диска Хаммонда, а теперь и мой собственный. Ну, – воскликнул он, – мы сейчас как раз на пороге этой великой науки, которую Тесла назвал телеавтоматикой – электрической рукой, которую мы можем протянуть через пространство, чтобы выполнять нашу работу и сражаться в наших битвах.
Было нетрудно почувствовать энтузиазм капитана по поводу изобретения таких важных возможностей, тем более что Z99 сейчас находилась далеко в гавани, и мы могли видеть, как она мигает нам своими красными и зелеными сигнальными огнями.
– Видите ли, – продолжил капитан, – у меня здесь двенадцать цифр на клавишах этого радиокомбинатора – вперед, назад, остановить гребной двигатель, руль вправо, руль влево, остановить рулевой двигатель, световые сигналы спереди, световые сигналы сзади, запуск торпед и так далее. Идея заключается в отсроченном контакте. Оборудование всегда готово, но оно задерживается на несколько секунд, пока не будет дан правильный импульс, что является чисто механической проблемой. Я пользуюсь задержкой, чтобы сообщение было повторено сигналом обратно ко мне. Тогда я даже могу изменить команду. Вы можете сами убедиться, что на самом деле не требуется никакого опыта, чтобы управлять этой штукой, когда все идет хорошо. Глэдис сама часто это делала. Все, что вам нужно сделать, это решить и нажать нужную клавишу для необходимого изменения. Именно когда что—то идет не так, даже такой эксперт, как я, черт возьми, что—то не так!
Z99 внезапно свернула в сторону. Брови капитана Ширли нахмурились. Мы собрались поближе, Глэдис рядом с отцом с тревогой склонилась над передающим аппаратом.
– Я хотел повернуть ее на левый борт, но она идет по правому борту и тоже подает сигналы по правому борту. Там – сейчас – она совсем остановилась. Что ты об этом думаешь?
Глэдис нежно погладила руку старого моряка, когда он молча сидел за столом, вглядываясь, нахмурив брови, в теперь уже ярко освещенную лунную ночь.
Ширли поднял глаза на дочь, и морщины на его лице разгладились, как будто он хотел скрыть свое разочарование от ее нетерпеливых глаз.
– Будь проклят этот свет! Что с ним не так? – воскликнул он, меняя тему разговора и поднимая взгляд на газовый светильник.
Кеннеди уже пристально смотрел на вельсбахскую горелку над головой, которая непрерывно мерцала.
– Эта газовая компания! – добавил Капитан, с отвращением качая головой и выказывая раздражение из-за пустяка, чтобы скрыть глубокую озабоченность по поводу большего, как это делают некоторые мужчины. – Я буду полностью использовать электричество после истечения срока действия этого контракта с компанией. Я полагаю, вы, литераторы, мистер Джеймсон, назвали бы это светом, который погас.
В его попытке пошутить была какая-то натянутость, которая не скрывала, а скорее подчеркивала скрытые в нем чувства.
– Напротив, – вмешался Кеннеди, – я не удивлюсь, если обнаружу, что именно свет преуспел.
– Что вы имеете в виду?
– Я бы ничего не сказал об этом, если бы вы сами этого не заметил. На самом деле, я могу ошибаться. Это наводит меня на кое-какие мысли, но потребуется много работы, чтобы проверить идею, и тогда это может не иметь никакого значения. Z99 в последнее время ведет себя так постоянно?
– Да, но я знаю, что она не сломалась сама, – заявил капитан Ширли. – Этого никогда не было раньше, с тех пор как я усовершенствовал этот новый когерер. А теперь это происходит постоянно, возможно, через пятнадцать или двадцать минут после того, как я ее запускаю.
Ширли наблюдала за огнями, когда они змеились к нам по почти спокойной воде залива, лениво играя с теперь бесполезным комбинатором.
– Подождите здесь, – сказал он, поспешно вставая. – Я должен послать туда свою моторную лодку, чтобы забрать ее и отбуксировать.
Он спустился по деревенским ступенькам на склоне утеса, прежде чем мы смогли ответить.
– Я бы хотела, чтобы отец не принимал это так близко к сердцу, – пробормотала Глэдис. – Иногда я боюсь, что успех или неудача этой лодки означает для него жизнь или смерть.
– Именно поэтому мы здесь, – заверил Кеннеди, серьезно поворачиваясь к ней, – чтобы помочь ему немедленно уладить это дело. Это прекрасное место, – добавил он, когда мы стояли на краю обрыва и смотрели вдаль на вздымающиеся волны.
– Что там в другом месте? – спросил Кеннеди, снова поворачиваясь к самой гавани.
– Там большая коттеджная колония, – ответила она. – Конечно, многие дома все еще закрыты в начале сезона, но летом это прекрасное место. Хотя отель вон там сейчас открыт.
– Вы, должно быть, весело проводите время, когда сезон в самом разгаре, – рискнул Кеннеди. – Вы знаете тамошнюю дачницу, миссис Брейнард?
– О, да. Я познакомилась с ней в Вашингтоне некоторое время назад.
– Без сомнения, дачники завидуют вашему уединению здесь, – заметил Кеннеди, поворачиваясь и осматривая прекрасно ухоженную территорию. – Я бы даже подумал, что было бы приятно иметь здесь старого вашингтонского друга.
– Так и есть. Мы часто приглашаем наших друзей на вечеринки на лужайке и на другие небольшие развлечения. Миссис Брейнард только что приехала и я не успела нанести ей мой первый визит, но я надеюсь, что этим летом мы хорошо проведем время.
По крайней мере, было очевидно, что Глэдис ничего не скрывала о своей подруге, независимо от того, были ли у нее какие-либо подозрения или нет.
Мы вошли в дом, чтобы дождаться возвращения капитана Ширли. Берк только что вернулся, и по его лицу было видно, что его распирает от новостей.
– Она здесь, все в порядке, – вполголоса заметил он Кеннеди, – в коттедже Стэмфорд – отличный дом. Французский шофер, двое слуг-японцев, горничные и все такое.
– Коттедж Стэмфорд? – повторила Глэдис. – Ну, вот где миссис Брейнард живет.
Она бросила испуганный взгляд на Кеннеди, так как внезапно, казалось, поняла, что и он, и сотрудник секретной службы говорили о ее друге.
– Да, – сказал Берк, мгновенно отметив совершенную невинность ее беспокойства. – Что вы знаете о миссис Брейнард? Кто ее муж, где находится, мистер Брейнард?
– Я полагаю, мертв, – Глэдис колебалась. – Миссис Брейнард была хорошо известна в вашингтонских кругах в течение многих лет. Действительно, я пригласила ее пойти с нами в ночь показа в Маниле.
– А мистер Нордхайм? – вмешался Берк.
– Н-нет, – она заколебалась. – Он был там, но я не знаю, в качестве чьего гостя.
– Он показался вам очень дружелюбным. Миссис Брейнард? – продолжал детектив.
Мне показалось, что я увидел тень облегчения, промелькнувшую на ее лице, когда она ответила:
– Да.
Я могу только истолковать это так, что, возможно, Нордхайм был внимателен к самой Глэдис, и что она не приветствовала его внимание.
– Я могу также сказать вам, – сказала она, наконец. – В нашем кругу это не секрет, и я полагаю, что вы все равно скоро это узнаете. Говорят, что он помолвлен с миссис Брейнард – вот и все.
– Помолвлена? – повторил Берк. – Тогда это объясняет, почему он был здесь, в отеле. По крайней мере, это послужило бы оправданием.
Глэдис не замедлила заметить ударение, которое Берк сделал на последнем слове.
– О, невозможно, – поспешно начала она, – невозможно, чтобы он мог что-то знать об этом другом деле. Она сказала мне, что он внезапно должен был отплыть в Германию и приехал сюда с последним визитом перед отъездом, чтобы договориться о возвращении. О, он ничего не мог знать – невозможно.
– Почему невозможно? – настаивал Берк. – У них в Германии есть подводные лодки, не так ли? И конкурирующие компании тоже.
– У кого есть конкурирующие компании? – спросил знакомый голос. Это был капитан Ширли, который вернулся, запыхавшись после долгого подъема по ступенькам с берега.
– У немцев. Я говорил об атташе по имени Нордхайм.
– Кто такой Нордхайм? – спросил капитан.
– Ты встретил его в здании военно-морского флота той ночью, разве ты не помнишь? – ответила Глэдис.
– О, да, я думаю, что помню – смутно. Он был тем человеком, который казался таким преданным миссис Брейнард.
– Я тоже так думаю, отец, – поспешно ответила она. – Его внезапно вызвали в Берлин, и он планировал провести последние несколько дней здесь, в отеле, чтобы быть рядом с ней. Она сказала мне, что перед отплытием ему снова приказали вернуться в Вашингтон, и ему пришлось прервать свой визит.
– Когда вы впервые заметили вмешательство в Черепаху? – спросил я.
– Вчера утром было первое, – ответил капитан.
– Он прибыл накануне вечером и уехал только вчера днем, – заметил Берк.
– И мы прибыли сегодня вечером, – тихо вставил Крейг. – Вмешательство все еще продолжается.
– Тогда японцы, – вмешался я, наконец, высказав подозрение, которое у меня было по поводу умных маленьких азиатов.
– Они не могли украсть планы, – заявил Берк, качая головой. – Нет, Нордхайм и миссис Брейнард были единственными, кто мог попасть в комнату для черчения в ночь празднования Манилы.
– Берк, – сказал Кеннеди, вставая, – я бы хотел, чтобы ты отвез меня в город. Есть несколько сообщений, которые я хотел бы отправить. Вы извините нас, капитан, на несколько часов? Добрый вечер, мисс Ширли.
Когда он поклонился, я услышал, как Кеннеди добавил ей:
– Не беспокойтесь о своем отце. Скоро все будет хорошо.
Снаружи, в машине, которую Берк взял напрокат, Крейг добавил, – не в город, – это был предлог, чтобы не слишком тревожить мисс Ширли из-за ее подруги, – сначала прокатимся мимо коттеджа Стэмфорд.
Коттедж Стэмфорд стоял на пляже, между берегом и дорогой. Это было не новое место, но оно было построено в отвратительном стиле примерно тридцатилетней давности со всевозможными маленькими точеными и узловатыми украшениями. Мы немного задержались на дороге, хотя и недостаточно долго, чтобы привлечь внимание. На каждом этаже коттеджа горел свет, хотя в большинстве соседних коттеджей было темно.
– Хорошо защищен громоотводами, – заметил Кеннеди, внимательно осматривая коттедж Стэмфорд. – Мы могли бы с таким же успехом ехать дальше. Приглядывай за отелем, Берк. Возможно, Нордхайм все-таки намерен вернуться.
– Предполагаю, что он уехал, – ответил сотрудник секретной службы.
– Но ты сказал, что он ушел, – сказал Кеннеди. – Что ты имеешь в виду?
– Я и сам едва знаю, – устало заметил Берк, на котором начало сказываться напряжение дела, к которому мы еще не привыкли. – Я знаю только, что позвонил в Вашингтон после того, как услышал, что он был в отеле, и никто в нашей штаб-квартире не знал, что он вернулся. Может, они и проморгали, но они должны были следить и за его комнатами, и за посольством.
– Х-м, – задумчиво произнес Кеннеди. – Почему ты не сказал этого раньше?
– Ну, я предполагал, что он вернулся, пока ты не сказал мне, что сегодня вечером тоже были помехи. Теперь, пока я не смогу найти его определенно, я в полном замешательстве – вот и все.
Был уже поздний вечер, но Кеннеди, очевидно, еще не собирался возвращаться в Лукаут-Хилл. Мы остановились у отеля, который находился в центре коттеджной колонии и был окружен холмом, который проходил позади колонии по диагонали и с которого открывался вид как на отель, так и на коттеджи. Расспросы Берка выявили тот факт, что Нордхайм уехал очень поспешно и в некотором волнении.
– По правде говоря, – признался клерк, к которому Берк втерся в доверие, – я думал, что он вел себя как человек, за которым наблюдают.
Несмотря на поздний час, Кеннеди настоял на том, чтобы доехать на автомобиле до железнодорожного вокзала и сесть на последний поезд до Нью-Йорка. Поскольку, казалось, я ничего не мог сделать на Лукаут-Хилл, я сопровождал его в долгой и утомительной поездке, которая привела нас обратно в город ранним утром.
Мы остановились ровно настолько, чтобы забежать в лабораторию и взять пару маленьких приборов, очень похожих на маленькие лампы накаливания в коробке. Затем самым ранним поездом из Нью-Йорка мы вернулись в Лукаут-Хилл, выспавшись только так, как предсказывал Кеннеди, урвав в дневных вагонах поездов и во время короткого ожидания на станции.
Получасовое освежение с купанием в обжигающе холодной воде залива, завтрак с капитаном Ширли и мисс Глэдис и возвращение к волнующему делу должны были заменить отдых. Берк исчез после поспешного совещания с Кеннеди, предположительно, чтобы понаблюдать за миссис Брейнард, отелем и коттеджем Стэмфорд, чтобы увидеть, кто входит и выходит.
– Я приказал вывести Z99 из сарая, – заметил капитан, когда мы встали из-за стола для завтрака. – Насколько я смог выяснить прошлой ночью или при более тщательном осмотре сегодня утром, все в порядке. Я бы хотел, чтобы вы взглянули на нее сейчас, при дневном свете.
– Я как раз собирался предложить это, – заметил Кеннеди, когда мы спускались по ступенькам на берег, – что, возможно, сначала было бы неплохо совершить небольшую проверку с командой, просто чтобы убедиться, что с оборудованием все в порядке.
– Хорошая идея, – согласился капитан.
Мы подошли к подводной лодке, лежащей у причала и похожей на огромную сигару. Капитан первым спустился в узкий люк, а я последовал за Крейгом. Палуба была очищена, люк закрыт, а судно опечатано.
