Антон Сергеев
Сказка с (не)счастливым концом(?)
– Да.
– С какой целью едете? – она засунула паспорт в щель какого-то серого куба, стоящего рядом с ней, и уставилась в экран ноутбука.
– Отдохнуть. Надеюсь, это не запрещено? – осведомился Паша нейтральным, как ему показалось, тоном.
Толстуха вскинула на него свои водянисто-зеленые глаза и прошипела сквозь зубы: – Пока еще нет.
Непонятный куб издал тонкий писк и выплюнул пашин паспорт в подставленную теткой ладонь. Ее жирные губы поджались от видимого разочарования. Широко размахнувшись, она с силой опустила печать на раскрытую страницу и нехотя протянула паспорт Паше.
– Счастливого пути, Роман Юрьевич. Не задерживайтесь надолго, – яда в ее голосе хватило бы на немаленький выводок кобр, и Паше стоило неимоверных усилий ограничиться лишь чопорным кивком в ответ.
– Горжусь твоей выдержкой, – прошептал ему на ухо Морган – Паша старался теперь думать о нем как о Моргане. – Ты – молодец.
– Да, да… Эта баба меня порядком достала – ответил он.
Седьмой выход оказался совсем рядом. Через высокие окна терминала был виден огромный самолет марки «Боинг», пришвартованный к телескопическому трапу – эдакому рукаву, связывающему его со зданием аэропорта. На его белоснежном боку золотистой латиницей была нанесена надпись «Эмирейтс». Судя по всему, посадка уже была объявлена, так как перед выходом образовалась приличных размеров очередь. Паша решил не присоединяться к ее хвосту, и вместо этого подошел ближе к стеклянной стене. Ему было интересно понаблюдать за садящимися и взлетающими самолетами, благо с места, где он встал, открывался отличный вид на взлетно-посадочную полосу.
– Нам пора, – голос Моргана оторвал его от созерцания величественных металлических птиц, снующих туда-сюда по широченному летному полю, процесса, в который Паша погрузился с головой, войдя в состояние, близкое к трансу. Он посмотрел в сторону выхода и увидел, что очередь уже исчезла. Перед сотрудницей авиакомпании стояла лишь пожилая пара с небольшими дорожными сумками в руках.
– Молодой человек, вы летите? – девушка в форменной ливрее встретилась с ним глазами и сделала приглашающий жест рукой.
– Секундочку! – Паша в два прыжка подскочил к ней и вытянулся по струнке, как рядовой перед командиром. Два старика уже зашли в рукав, миновав последний пункт контроля.
– Ваш посадочный, пожалуйста! – попросила Лилия. Это имя Паша прочел на табличке, висевшей на груди девушки.
Она оторвала от посадочного талона корешок и поставила галочку напротив фамилии «Котов» в списке пассажиров.
– Прошу вас, проходите!
Паша забрал у Лилии оставшийся обрывок посадочного и вошел в телетрап. С каждым шагом, приближающим его к самолету, внутри Паши росло нервное возбуждение. С одной стороны, он с нетерпением ждал момента обретения долгожданной свободы. Этот момент в его сознании был тесно связан с практически вертикальным взлетом воздушного судна.
С другой стороны, воспитанный на кинокартинах, так или иначе эксплуатировавших тему авиапроисшествий, а также соответствующих новостях, в которых то и дело сообщалось о жертвах катастроф, Паша испытывал перед полетом немалый страх. Тем более, что ДЖ… Морган, несомненно, уловивший невысказанное желание Паши побыть хоть немного наедине с собой, не торопился развеять его волнение.
Паша на слегка трясущихся ногах зашел в самолет и оказался нос к носу с невысокой смуглой стюардессой, на пышной прическе которой каким-то невообразимым образом держалась фирменная кепочка-таблетка со значком «Эмирейтс».
– Приветствую вас на борту нашего лайнера, – с явственным акцентом сказала она. – Меня зовут Барбара. Покажите, пожалуйста, ваш посадочный.
Паша дерганным движением сунул ей в руку основательно помятый за последнюю минуту квиточек.
– Спасибо. Прошу вас за мной, – она провела Пашу на его место. Кресло оказалось довольно удобным и просторным. К тому же, место рядом с Пашей оказалось свободным, поэтому он мог, при желании, устроиться поперек и закинуть на него ноги. В бизнес-классе, кроме него, летело лишь три пассажира, занимавших первый ряд кресел, и Паша видел лишь их затылки. Он порадовался, что никто не увидит его мандраж.
Зато Барбара наметанным взглядом сразу определила пашино состояние.
– Может быть, принести вам что-нибудь выпить? – деликатно предложила стюардесса, когда он сел в кресло и скрестил руки на груди, словно защищаясь от всякого внешнего воздействия.
– Честно говоря, это было бы замечательно! – с признательностью ответил Паша.
К моменту взлета он успел основательно набраться коньяка и задремал, уперев голову в иллюминатор.
Проснулся Паша от ощутимого толчка. Он, щурясь от головной боли, посмотрел в иллюминатор и увидел мелькающие за окном катящегося по летному полю боинга самолеты. В первый момент он подумал, что они еще не взлетели. Затем, его утомленный алкоголем мозг связал в единое целое явно изменившееся время суток, торможение, а не ускорение боинга, и, самое главное, яркие неоновые буквы DUBAI INTERNATIONAL, светившиеся на крыше длиннющего здания приплюснутой формы, напомнившей Паше домашний пирог.
– Морган, мы что, уже на месте? – даже думать было больно. Голова трещала, словно набитый горохом барабан.
– Да, – коротко ответил тот.
– Ты чего не предупредил меня, чтобы я столько не пил? – во рту у Паши было сухо и горько, а язык, казалось, был покрыт наждачной бумагой.
– Мне показалось, что ты ясно дал понять, что в этой поездке хочешь отдохнуть от ВСЕГО, – на последнем слове Морган сделал особенное ударение.
– Ты что, обиделся? – Паша закатил глаза. – Да, я действительно думал об этом. Что в этом такого?
– Паша, ты вправе поступать как это угодно тебе. Никаких обид, – произнес ровным тоном Морган, но Пашу он не убедил.
– Хорошо. Тогда сможешь убрать это жуткое похмелье?
– Конечно. Секунду. – Морган подкорректировал что-то в пашином организме, и через минуту от неприятных ощущений не осталось и следа.
– Спасибо! – с чувством подумал Паша и расслаблено откинулся на спинку кресла.
Самолет, тем временем, подкатил вплотную к зданию аэропорта и замер, слегка покачивая крыльями от резких порывов ветра.
По салону прошла Барбара и остановилась у пашиного места.
– Ну как вы? – осведомилась она, нацепив на лицо понимающую улыбку. – Вам понравился перелет?
– Все отлично, спасибо, – промямлил Паша, стараясь не слишком краснеть.
– Вот и хорошо. Через пару минут вы сможете покинуть наш самолет. Мы будем рады видеть вас снова в числе наших гостей! – скороговоркой отбарабанила она стандартные фразы и переместилась к другим пассажирам.
Послышался едва уловимый скрип металла, а затем глухой звук, будто кто-то очень аккуратно откупорил бутылку шампанского. По громкой связи объявили, что пассажиры могут пройти в здание аэропорта.
Паша споро поднялся со своего места и, пользуясь привилегией бизнес-класса, одним из первых выскочил в рукав, связывающий лайнер с терминалом.
Процедура таможенного контроля прошла не в пример быстрее и приятнее, чем на родине. Паша получил красивую голограмму на страничку паспорта, прослушал напоминание от сотрудника аэропорта о максимальном сроке пребывания в стране, который для граждан России составлял девяносто дней, и вскоре оказался у выхода из терминала.
– А теперь куда? – слегка растерянно спросил он, когда за его спиной с легким шипением захлопнулись стеклянные двери воздушной гавани.
Южные сумерки обволакивали окружающее пространство, безуспешно теснимые ярким светом фонарей. Сухой жар, словно феном, обдавал пашино лицо. Вокруг него деловито сновали арабы в своих белоснежных одеждах. Пестрая публика то и дело вываливалась из открывающихся дверей терминала и уносилась прочь, не позволяя себе задержаться ни на секунду. Кто-то из прилетевших сразу садился в ожидавшие их автомобили. Некоторые шли на остановку общественного транспорта, располагавшуюся чуть дальше.
– Видишь дорогу? Сейчас тебя подберет такси, – у Моргана, конечно же, было все схвачено.
– Хорошо. Мне ждать здесь?
– Можешь подойти к обочине, – милостиво разрешил Морган.
Паша так и сделал. Минуты через три к нему подкатила новенькая тойота камри в ливрее бело-желтого цвета. Открылась задняя дверь. Паша шагнул вперед и нагнулся, собираясь залезть внутрь, но обнаружил, что водительское место пусто и замер в нерешительности.
– Это что еще такое? – он в удивлении почесал затылок.
– Роботакси, – пояснил Морган. – Сейчас весь мир переходит на автономные автомобили. С точки зрения экономики, это очень эффективно.
– Я, конечно, читал про такое… Но столкнуться с этим в реальности как-то непривычно! – Паша немного помялся, но все-таки залез внутрь.
Дверь захлопнулась, и машина плавно тронулась с места.
– А куда мы едем?
– В Крик-Харбор.
– Куда? – переспросил Паша.
– Самое высокое здание Дубай. И, между прочим, мира. Почти километр высотой. Я снял нам апартаменты на сто семьдесят четвертом этаже.
– Срань господня… – на пашиных ладонях выступила испарина. Он представил себя, стоящего на краю огромного обрыва, у которого не видно дна.
– Не переживай. Там очень прочные стекла. Они, кстати, заменяют башне стены. – Морган явно подкалывал Пашу. – Считай, что это – терапия от твоей боязни высоты.
– Ну-ну, – прошипел сквозь плотно сжатые зубы Паша. – Спасибо тебе, дружище.
– Да ладно тебе, там очень красиво! – Морган снова немного поколдовал над Пашей, и тот слегка расслабился. – Вот. Совсем другое дело.
Машина, тем временем, въехала в плотную городскую застройку, и Паша залюбовался футуристическими видами – высокими зданиями из стекла и бетона самых причудливых форм, светившимися в темноте огнями своих многочисленных окон. Чуть поодаль слева пронзала небесную черноту величественная высотка Бурдж-Халифа, про которую Паша читал лет десять назад в одном из журналов в общежитии.
Но затмевал все это великолепие, расцвеченный в цвета национального флага ОАЭ и похожий на огромную ракету, небоскреб, верхушка которого была скрыта за облаками. Он располагался, если Паша правильно понял, на противоположном от Бурдж-Халифа конце города. Получалось, что две супервысотки как бы уравновешивали друг друга. Такси свернуло направо и направилось прямо к самому высокому зданию в мире.
– Слушай, ДЖАР… то есть Морган, а не опасно ездить на этих роботизированных машинах? – спросил Паша в попытке отвлечься от мыслей о высоте. – Я где-то читал, что переходить на автопилоты целесообразно только в том случае, если все участники движения будут управляться компьютером. А здесь явно не та ситуация. Я видел полно машин с шоферами.
– У тебя немного устаревшие сведения. Впрочем, это неудивительно. В России автономные автомобили – далеко не главная тема для обсуждения. У вас акцент сделан немного на другие вещи. – Морган предстал перед Пашей в армейском камуфляже и с залихватски сдвинутой на затылок каской. Вид у него при этом был презабавный. – Хотя в военной сфере ваши программисты делают несомненные успехи. Их бы энтузиазм, да в благое русло! – Он неодобрительно покачал головой.
Такси остановилось, и в салоне зажегся мягкий желтоватый свет. Слева от Паши замигала небольшая панель, которую он не заметил при посадке. Она была встроена между передними сиденьями машины на уровне пашиных икр. На небольшом экранчике появилось число «пятьдесят семь» и еще что-то на арабском.
– Ты должен заплатить за поездку пятьдесят семь дирхамов, – подсказал Морган.
– Где ж я их возьму? – возмутился Паша. – Что ты меня заранее не предупредил?
– Приложи свою долларовую карточку к экрану. Система сама пересчитает по курсу.
Паша нашарил в кармане брюк кредитки, выбрал нужную и прикоснулся ей к светящемуся табло. Через пару секунд на экране появилась надпись «Спасибо за поездку!», почему-то на русском языке, а пассажирская дверь с легким щелчком открылась.
– А почему надпись была на русском? – спросил Паша, вылезая на тротуар.
– Система распознала место выпуска твоей карты, – объяснил Мартин. – Сервис!
– Сервис, – согласился Паша и запрокинул голову вверх, в очередной раз ужасаясь размерам гигантского сооружения, перед которым он оказался.
Башня стояла посередине большой площади, запруженной толпами прогуливающихся людей. Здесь рядами были высажены деревья, которые на фоне небоскреба казались карликовыми кустиками, били струи фонтанов, подсвечивающиеся всеми цветами радуги, играла ненавязчивая музыка. Некоторые сидели на аккуратных лавочках, кто-то фотографировался. Словом, жизнь кипела ключом.
– Как эта хрень не падает? – пробормотал Паша себе под нос, косясь на башню. – У меня голова кружится от одной только мысли о том, что я буду жить где-то там, наверху.
– У этой башни очень широкое основание и сотни свай, забитых на глубину до шестидесяти метров. Она достаточно устойчива, учитывая здешние грунты и особенности сейсмологической активности региона, – поведал Мартин. – Это – шедевр инженерной мысли людей, высочайшее здание планеты. Тут все продумано до мелочей, насколько это возможно, учитывая ваш уровень технического развития.
– Ну спасибо, теперь мне стало намного легче, – с издевкой подумал Паша. Конечно, он мог бы сейчас встать в позу и заявить Моргану, что не собирается жить среди облаков, но решил проявить твердость духа.
Решительным и быстрым шагом он направился через площадь, отрезая себе пути к бегству. Ему показалось, что он уловил краем уха тихое хихиканье, но решил не обращать на него внимания.
Оказавшись внутри Крик-Харбор, Паша на мгновение замер от удивления. За зеркальными стенами башни обнаружился огромный атриум, в центре которого прямо из пола росли самые, что ни на есть настоящие, секвойи! Паша насчитал одиннадцать деревьев, которые успели вымахать метров на двадцать в высоту и уже имели довольно внушительный диаметр. Впрочем, насколько он помнил из передачи канала Дискавери, который он любил смотреть в общаге, их максимальная высота достигала свыше ста метров, а обхват – до двадцати, а то и тридцати метров. Хотел бы он посмотреть на эту рощицу, когда здешние секвойи достигнут своего расцвета!
– Как у них получилось вырастить здесь такую красоту? – потрясенно прошептал Паша. – Это же просто космос!
– А как выращивают деревья в бутылке? – ответил вопросом Морган. – Тут просто несколько другой масштаб.
– Ну-ну, – покачал головой Паша. – Масштаб. А свет? Деревьям же нужно освещение и все такое…
– Здесь есть специальные прожекторы. Тебе направо, – подсказал Морган, и Паша послушно свернул на боковую аллею, по обеим сторонам которой росли потрясающе красивые карликовые сосны с голубоватыми иглами.
Аллея привела Пашу к лифтам, на одном из которых он добрался до своего этажа, стараясь не думать, что будет, если кабина вдруг сорвется вниз с такой высоты.
Руководствуясь указаниями Моргана, Паша приложил кредитку, а затем и ладонь к считывающему устройству на стене у входа в свои апартаменты. Дверь с легким щелчком отворилась, и Паша медленно прошел вперед, с восхищением оглядывая внутреннее убранство комнат, оказавшихся в его распоряжении.
По сравнению со здешней роскошью, номер в Лоте теперь казался ему деревенской халупой. Просторный холл-гостиная позволял без опаски разместить в нем немаленьких размеров тренажерный зал. От обилия золотой отделки ванной комнаты болели глаза, а на кровати в спальне с комфортом мог разместиться взвод солдат. На стене напротив кровати висел ультратонкий экран с умопомрачительной диагональю, являвшийся одновременно и телевизором, и точкой доступа к интернету, и навигационно-информационной системой, дающей возможность сориентироваться в этой уникальной башне и в городе в целом.
Совершив мини-экскурсию по апартаментам и опробовав в деле местные сантехнические изыски, Паша на цыпочках подкрался к стеклянной стене гостиной и, не без дрожи, посмотрел на открывающуюся панораму. Конечно, темнота не позволяла в полной мере насладиться местными видами, на Паше с лихвой хватило и этого.
– Мы находимся на высоте шестисот девяти метров, – вкрадчиво шепнул ему на ухо Морган.
– Спасибо, что сообщил этот интереснейший факт! – с вымученным сарказмом сказал Паша. – Пойду-ка я прилягу.
– Тебе заказать что-нибудь поесть?
– Это было бы неплохо, – Паша вспомнил мамины кексы и загрустил. – Закажи, пожалуйста, что-нибудь для поднятия настроения.
– Будет сделано, – отрапортовал Морган, и в голове у Паши зазвучала рождественская композиция Джорджа Майкла.
Минут через пятнадцать, когда Паше уже поднадоело листать бесконечный список спутниковых каналов на плазме, раздалась легкая трель, и в углу экрана загорелась зеленым иконка входной двери.
– Тебе доставили еду, – подсказал Морган.
– Уже?! – Паша поднялся с кровати и пошел открывать.
За дверью никого не было, зато стояла двухъярусная тележка, заполненная подносами со снедью. Нашлось место и для бутылки шампанского в серебряном ведерке со льдом, прямо как в кино.
Первая неделя пролетела как один день. Мысли о матери, хоть и возникали периодически у него в голове, как ни странно, не причиняли ему сейчас каких-либо страданий. Если бы Пашу кто-нибудь попросил выразить свои ощущения относительно ее недавней смерти, он бы сказал, что они похожи на морского ежа, лежащего в центре коробки, доверху наполненной ватой. Если не доставать содержимое этой коробки, то ее вполне можно переносить, не боясь пораниться.
С помощью Моргана Паша достаточно хорошо освоился в Крик-Харбор, этом маленьком городе внутри города. У него даже появились здесь любимые места: рыбный ресторанчик на двадцать восьмом этаже, из окон которого, выходящих на атриум, можно было наблюдать за восхитившими Пашу секвойями, и бар с интересным названием «Туманность Иоха», располагавшийся почти на самой верхушке небоскреба, где делали замечательные коктейли с текилой и ягермайстером. Здесь Паша, не упуская возможности прибегнуть к помощи алкогольного допинга, довольно успешно боролся со своей акрофобией. Вид на раскинувшийся вокруг город отсюда был просто потрясающий.
На следующий же день после прилета Паша пробежался по местным бутикам и по полной программе экипировался, пользуясь своей кредиткой-самобранкой, как он ее про себя называл, и советами Моргана. Теперь он был одет сообразно местной моде, а гардеробная в апартаментах практически заполнилась различными вещами и аксессуарами.
Просыпался Паша, обычно, в районе девяти утра, заказывал завтрак в номер, а затем выезжал на роботакси к пляжам в районе знаменитого острова в форме пальмы или отеля-паруса. После водных процедур он обедал в одном из ресторанчиков неподалеку от берега, а потом прогуливался по «ветвям» пальмового острова или отправлялся в какой-нибудь из торговых центров, осваиваясь в роли состоятельного рантье. Вечера же он неизменно проводил в Крик-Харбор, вкушая нежнейшее крабовое мясо и угощаясь ароматными коктейлями в гостеприимной «Туманности».
Паша уже не раз успел порадовался тому факту, что в свое время не забросил изучение английского, несмотря на многочисленные соблазны самостоятельной студенческой жизни. Навыки бытового общения пришлись ему очень кстати, а когда он все же что-то не понимал, на помощь приходил Морган, принимая управление его голосовыми связками на себя. Такие моменты довольно сильно нервировали Пашу, который не мог забыть своих ощущений во время расправы с Медком, и поэтому он как мог старался их минимизировать.
На восьмой день пребывания на гостеприимной земле ОАЭ Паша обратился к Моргану с необычной просьбой.
– Слушай, я тут подумал… – он стоял под душем, наслаждаясь упругими струями тропического ливня, – Здесь же наверняка есть тренеры по рукопашному бою? Хочу освоить пару приемчиков.
Моргану хватило такта не перебивать Пашу, хотя он, конечно же, уже знал о том, как глубоко засело в пашином мозгу нежелание еще раз оказаться в положении марионетки при каком-либо конфликте, требующем применения физической силы.
– Отличная идея, – похвалил Морган. – Ты заучишь нужные движения, а я придам твоему телу необходимые скорость и прочность.
– В точку! – Паша обрадовался, что его желание не вызвало у Моргана протеста. – Так что, можно нанять подходящего человека?
– Конечно. Сейчас в городе есть несколько специалистов нужного тебе профиля. Я подберу подходящего.
– Спасибо!
– И еще кое-что. Я бы, на твоем месте, все-таки потренировался в английской грамматике. Раз уж ты решил взяться за учебу. Если хочешь общаться самостоятельно, тебе нужно подтянуть этот аспект. Со словарным запасом я тебе помогу. Буду подгружать нужные понятия и определения прямо тебе в мозг, ты их будешь видеть, как в окне браузера. А вот для связки слов в осмысленную речь тебе и нужно позаниматься по грамматической части.
– Супер, Морган! Ты просто гений! Я согласен, – утро начиналось на удивление продуктивно. – А можно начать уже сегодня? – Паша решил ковать железо, пока горячо.
– Секундочку… – повисла небольшая пауза, после которой Морган продолжил, – Нашел одного человека. Бывший профессиональный боец ММА. Серебряный медалист Олимпийских игр четырнадцатого года по тхэквондо, хорошие навыки борьбы. Думаю, нам это подойдет. Записал тебя на одиннадцать тридцать. Тренировки будут проходить четыре раза в неделю, в зале по адресу: Аль Тания, пятьдесят семь. Английский начнется с завтрашнего дня. Занятия также индивидуальные, будешь ездить в Дубай Молл.
– Отлично! Пойду тогда быстро перекушу… – Паша взглянул на свой новенький швейцарский хронометр, с которым теперь не расставался, выключил воду и потянулся за полотенцем.
– Только сильно на еду не налегай, – предупредил Морган, появляясь перед Пашей в белом кимоно. – Перед тренировками это вредно.
– Слушаюсь, шеф! – Паша шутливо приставил ладонь ко лбу в виде воинского приветствия и побежал одеваться.
Паша, не спеша, прогуливался по вечернему пляжу Палм Джумейра, любуясь заходящим за горизонт солнцем и, время от времени, косясь на здешние роскошные виллы. Сегодня у него был редкий выходной, свободный от занятий. Спустя три недели интенсивных тренировок с Франком, так звали его тренера, Паша уже мог довольно успешно противостоять тому в пятиминутных спаррингах.
Морган, как и обещал, укреплял его мышцы, кости и связки, а многочисленные приемы Паша заучил самостоятельно. Впрочем, здесь он тоже подозревал участие Моргана, так как и английская грамматика давалась ему не в пример легче, чем в институте. Наверняка этот плут что-то сделал, благодаря чему его память стала работать гораздо лучше. Как бы то ни было, Паша был этому только рад.
– Что ты думаешь насчет покупки одной из этих красавиц? – спросил его Морган, как заправский диджей меняя музыкальные треки в его голове. Сейчас в пашиных ушах звучала композиция UB40.
– Ты же прекрасно знаешь, что я думаю, – лениво проворчал Паша себе под нос. Ему очень нравился этот искусственный остров, точнее, группа островов в виде пальмы, и он давно размышлял на тему гипотетического переезда сюда из апартаментов Крик-Харбор.
– Хорошо, – не стал отрицать Морган. – У меня есть на примете отличный дом на проспекте Аль Хисаб – это вторая ветка слева, если смотреть на верхушку пальмы. Предыдущий хозяин разорился на бирже, так что я могу выкупить для нас этот объект. Есть только один нюанс…
– Да? И какой же? – Паша остановился и приготовился слушать.
– Этот дом нельзя оформить на гражданина Российской Федерации Романа Котова. Иначе ты будешь скомпрометирован перед отечественными и местными проверяющими органами. Я, конечно, могу принять кое-какие меры, но не советовал бы этого делать. Нам нужна другая личность. Желательно, гражданин Евросоюза. Я создам подходящую биографию, банковские счета и учту другие необходимые мелочи. Конечно, надо будет сменить внешность…
– Опять? – невольно вскрикнул Паша, обратив на себя внимание местного туземца преклонных лет, который стоял по щиколотку в воде, смешно задрав кверху свои просторные одежды.
– Не шуми, – укорил Пашу Морган. – Что здесь такого? Не понимаю твоего возмущения.
– Да я же только-только обвыкся с этим лицом! – горячо зашептал Паша. – Между прочим, ты мне обещал вернуть мой прежний облик!
– Обязательно верну, просто пока рано, – отмахнулся Морган. – Представь себе, под новым именем ты сможешь беспрепятственно перемещаться практически по всему миру, владеть недвижимостью не только здесь, но и в любой другой стране, пользоваться всеми благами развитой цивилизации!
– Да, да… шоколад, – без особого энтузиазма сказал Паша. Процесс замены лица для него был чем-то большим, нежели банальная смена карнавальных масок. Паша, как бы это странно ни звучало, опасался потерять частичку старого себя, того одинокого и немного замкнутого парня, каким он был до всей этой катавасии. Решиться на такое в одночасье, какие бы плюшки это ни сулило, было делом нелегким.
– Если тебе нужно время подумать, не вопрос, – уловил его настроение Морган. – Я буду ждать твоего решения сколько потребуется.
– Я подумаю, – согласился Паша и быстрым шагом направился к ресторану Ибн Аль Бахр, где подавали отличных крабов и лобстеров на гриле. На пляже ему вдруг стало чересчур зябко.
Через полчаса Паша уже сидел в вышеупомянутом заведении, наклонясь над большим блюдом с морепродуктами, и меланхолично пережевывал сочную креветку, почти не замечая вкуса. Его мысли сейчас были далеко отсюда.
Безусловно, Морган нарисовал заманчивую перспективу стать гражданином мира, но все же что-то не давало Паше покоя. Какая-то назойливая мысль, словно противный комар, бьющийся о стекло, пыталась пробиться на поверхность его сознания, но что-то удерживало ее за пределами пашиного внимания. Паша, уподобившись рыбаку, изо всех сил пытался вытянуть эту неведомую еще пакость из глубин подсознания, но ничего не получалось.
Напротив, перед его глазами встала идиллистическая картина какого-то горного пейзажа. Стиснутое со всех сторон величественными скалами зеленовато-бутылочного цвета озеро, в котором отражались растущие по его краям сосны и ели и голубое, с прожилками белых облаков, небо.
– Небось, Австрия или Швейцария, – завистливо подумал Паша, зажмурившись, чтобы получше рассмотреть детали пасторального пейзажа. На одном из горных склонов он заметил группу домиков, издалека похожих на спичечные коробки, разбросанные на изумрудной лужайке. Конечно же, Паша ни разу не был ни в Швейцарии, ни в Австрии, но представлял их себе почему-то именно такими. Ему даже показалось, что он слышит едва различимое мычание коровы и мелодичный перезвон колокольчика, привязанного буренке на шею.
– Заканчивай, Морган, – проворчал он, с сожалением открывая глаза и возвращаясь в реальность.
– Я здесь не при чем, – поспешил заверить его бестелесный компаньон. – Это – твое собственное подсознание рисует такие картины. Между прочим, ты вполне мог бы какое-то время проводить в горах. Хочешь, я позабочусь о покупке шале в Альпах?
– Черт тебя дери, Морган! Ты прямо змей-искуситель! – Паша в сердцах бросил на стол серебряную вилку с нанизанным на нее куском крабьего мяса, которую до этого задумчиво вертел в руках.
– Ты же этого хочешь, ведь так? – повторил Морган.
– Да хочу я, хочу! – махнул рукой Паша, делая большой глоток немецкого пшеничного пива из запотевшего бокала. – Сам же знаешь.
– Ну, тогда я не вижу причин, по которым это не может быть сделано.
– Не видит он причин… – передразнил Паша. Он приложил кредитку к считывающему устройству, вмонтированному в столешницу, заложил двадцать процентов от итоговой суммы на чаевые и, сделав напоследок еще один солидный глоток пива, направился к выходу из ресторана. Пора было возвращаться в апартаменты.
Оказавшись в Крик-Харбор, Паша решил заскочить в полюбившийся бар. Пиво разожгло в нем некоторый азарт, который подкреплялся волнующей перспективой очередных жизненных изменений.
Кивнув знакомому бармену, Паша расположился на своем любимом месте – за длинной стойкой у панорамного окна, через которое можно было наблюдать за вечерним городом. В одной из научно-популярных передач, которые он когда-то так любил смотреть, говорилось о том, что людские мегаполисы вполне можно прировнять к живым существам: они так же растут, вены и артерии им заменяют улочки и проспекты с суетящимися на них пешеходами и потоками транспорта. С высоты все действительно выглядело очень похоже на огромный живой организм.
На небольшом подносе Паше принесли его традиционные четыре стопки текилы и два блюдца – с солью и аккуратно порезанными тончайшими дольками лимона. Паша опустил голову в знак благодарности, макнул край лимонной цедры в соль и приступил к угощению.
Спустя сорок минут и еще один поднос, он вошел в нужное расположение духа, позволявшее ему без чрезмерного напряжения уточнить у Моргана нюансы его очередного потенциального перевоплощения.
– А кем бы ты хотел себя видеть? – спросил, в свою очередь, тот, возникая у Паши перед глазами в образе то ли доктора, то ли ученого, в белом медицинском халате и толстых квадратных очках на переносице. – Только смену пола прошу не рассматривать. Это повлечет за собой слишком большие изменения не только в твоем организме, но и в психике. Боюсь, что за столь тонкую материю я взяться еще не готов.
– Юморист, – процедил сквозь зубы Паша. – Становиться бабой я уж точно не собираюсь.
– Ну а что? Новый опыт… Ладно, – Морган понял, что с Пашей на эту тему лучше не шутить, и поменял тон. – Если говорить по делу, я могу модифицировать твое тело под любую человеческую расу. Здесь пределов нет. Хочешь стать китайцем или латиносом – никаких проблем.
– Ага, или черным… Нет, не надо, спасибо. Мне хватит того, что я периодически наблюдаю тебя.
– У тебя есть какие-то предубеждения против негроидной расы? – уточнил Морган, задумчиво постукивая пальцем по роговой оправе очков.
– Да нет у меня никаких предубеждений, просто я привык к своему цвету кожи! – раздраженно ответил Паша. – Я хочу остаться европейцем, можно?
– Конечно, не вопрос. Но у европеоидной расы также есть много разновидностей. Средиземноморский тип со смуглой кожей, обильной бородой, миндалевидными глазами. Беломоро-балтийская раса отличается светлой пигментацией и…
– Морган, заканчивай уже, а?! – перебил его Паша. – Я не хочу погружаться в эти этнические дебри! Мне нравится тот тип людей, к которому принадлежу я, понятно? – он немного подумал и добавил, – Можешь добавить немного загара. Но совсем чуть-чуть!
– Хорошо, хорошо. Не кипятись, – примирительно сказал Морган. – Хозяин – барин. Что насчет гражданства? Места рождения?
– Морган! – Паша в отчаянии схватился за голову и поискал глазами текилу. К сожалению, на стойке возле него не осталось ни одной полной рюмки. Паша обернулся в сторону бармена и жестом попросил его повторить.