Антон Сергеев
Сказка с (не)счастливым концом(?)
– Не чувствуешь разве? Боевое! – у Паши к горлу подступила горькая желчь.
– Ничего. Зато сегодня ты побудешь суперменом! – подбодрил его ДЖАРВИС.
– Ага, – вяло улыбнулся Паша. – Жду не дождусь…
– Забери с собой все вещи. На всякий случай, – сказал ДЖАРВИС, когда Паша, надев костюм и пальто, подошел к двери.
– Постой, а как же оплата всей этой прорвы еды? – встрепенулся, вспомнив Паша.
– Деньги уже поступили на счет отеля, не переживай.
– Ладно. – пустота, заменившая нервный мандраж, все еще ощущалась на краю сознания, словно затаившись до поры. – Как мне найти нужную машину?
– Выходи. Я подам знак, чтобы она подъехала ко входу. Это – черный лэндкрузер, номер три тройки.
Паша взял чехол, в котором теперь лежала его чеховская одежда, отыскал в холле пожарную лестницу и спустился на первый этаж, минуя лифты, чтобы не встретиться с кем-либо из виденных им вчера людей.
Перед припаркованным прямо у входа в гостиницу черным джипом стоял улыбающийся Тамаш. Сегодня он был облачен в темно-серый плащ ниже колена и лишь из широкополой шляпы торчало разноцветное перо, напоминая о веселом нраве цыгана. Перо это имело такой вид, будто Тамаш только что вырвал его из задницы пролетавшего мимо попугая.
– Привет, Тамаш, – бросил Паша, проходя к задней двери машины. – Ты сегодня что-то не в форме.
– Дык дело же, Романо! – цыган принял из пашиных рук чехол с одеждой и галантно открыл перед ним дверь.
Паша забрался на сидение и осмотрелся. Черный кожаный салон блестел и скрипел, словно машина только что выехала из салона. Окна казались чересчур толстыми и отливали каким-то странным оттенком.
– Бронирование, – кратко пояснил с водительского сидения Тамаш, наблюдая за Пашей в зеркало заднего вида. – Выдержит выстрел из «калаша».
– А из базуки? – Паша приподнял бровь, встретив взгляд цыгана. Тот, казалось, немного смутился от такого вопроса, но тут же ответил, как ни в чем не бывало: – Если по касательной – справимся. Но базук, по плану, быть не должно.
– По какому плану? – уточнил Паша, которому в этот момент зашептал ДЖАРВИС: «Не спрашивай, это – наш план, все в порядке».
– Как по какому? – уставился на него Тамаш. – Ты что, не в курсе? Мне сказали, что Астроном всем сообщил. – Тамаш полуобернулся к Паше и тот заметил в ухе водителя какой-то аппарат наподобие тех, что использовали представители спецслужб.
– Астроном? – переспросил Паша, не слушая предостерегающего возгласа ДЖАРВИСа.
– Ну да, Астроном. Тебе разве не он дал поручение? – шея Тамаша ощутимо напряглась, улыбка сошла с лица, которое вмиг стало жестким и даже жестоким, а его правая рука плавно скользнула на переднее сидение.
– Быстро, подтверди получение инструкций от Астронома, это очень важно! – у Паши в голове чуть не взорвалась граната – такое впечатление создал крик ДЖАРВИСа.
– Да-да, это он! Конечно, он, – затараторил Паша, не понимая, о чем речь.
– Ясно, – чуть спокойнее сказал Тамаш, не отводя взгляда от Паши. – А кодовое слово помнишь?
– Вавилон! – шепнул ДЖАРВИС.
– Вавилон, – послушно повторил Паша.
Это слово оказало магическое воздействие на цыгана. Из него словно вынули какой-то стержень. Лицо снова расплылось в лукавой ухмылке, а рука, нащупавшая было какой-то невидимый Паше предмет, вернулась на руль.
– Эх, Романо! Умеешь ты растормошить старого котляра!
– Кого? – переспросил Паша.
– Котляры – название этнической группы, к которой я принадлежу. – цыган сделал жест, будто крутит невидимый ус.
– Ясно. Может, радио послушаем? – с помощью этой нехитрой уловки Паша надеялся избежать расспросов Тамаша, которые, как он запомнил после предыдущей совместной поездки, непременно последовали бы.
Тамаш поколдовал над магнитолой и салон тойоты заполнил звучный голос диктора: – … пока не найдены. Губернатор и его близкие не пострадали. В регионе объявлен план-перехват. Мы будем держать вас в курсе событий. А теперь – о погоде…
– Тамаш, дружище, давай что-нибудь более музыкальное, а? – попросил Паша, в то же время мысленно обращаясь к ДЖАРВИСу: – Я правильно понял, что речь шла о кемеровском упыре?
– Правильно, – утвердительно ответил тот. – Я хорошо разворошил тамошнее гнездо. Поместье Губина выгорело подчистую. Михаил Сергеевич в трауре. Силовики забегали, будто посыпанные дустом муравьи. Боюсь, что тамошним обывателям теперь придется несладко…
– Как так? Ведь они же не при чем! – возмутился Паша.
– Это, конечно, верно. Вот только губернатор об этом не знает. Он справедливо полагает, что этот… акт вандализма, назовем его так, произошел в ответ на утечку информации о его похождениях. Ты же сам просил меня оставить ему предупреждающее сообщение.
– Твою мать, ДЖАРВИС! Я же не думал, что таким образом подставляю местных жителей! – Паша в отчаянии стукнулся затылком о подголовник, вызвав пристальный взгляд Тамаша в зеркало заднего вида.
Цыган по пашиной просьбе переключил радиостанцию, и сейчас из динамиков звучал хит Глории Гейнор.
– Кстати, я перехватил сообщение, в котором отдельно заострена необходимость ликвидации героини ролика Некто, – подлил масла в огонь ДЖАРВИС таким тоном, будто обсуждал рецепт приготовления блинчиков.
– Бляяя, – Паша схватился за голову и закрыл глаза.
– А как ты хотел? Мы разворошили осиное гнездо. Теперь главная оса ищет, кого покусать.
– Черт! Слушай, а может сделать так, чтобы он подумал, что это сделал кто-то извне? – пытался найти выход Паша.
– Например?
– Блин, ну я не знаю… Ты же у нас – суперразум! Придумай что-нибудь!
– Попробую. Но тебе сейчас лучше переключить свое внимание на Медка. Мы почти приехали.
Машина, действительно, замедлила ход и вскоре въехала на какой-то заброшенный пустырь, окруженный плотным строем деревьев.
– Раньше здесь был элитный дом. Тот, что взорвали террористы. Ты наверняка слышал про это в новостях, – подсказал ДЖАРВИС, уловив пашино недоумение.
– Ну, конечно. «Жемчужина Востока Лайф» – сказал Паша. – Это случилось, когда я учился на третьем курсе. Взрывчатка в подвале. Триста семьдесят четыре человека погибших. Потом еще Первый объявил о чрезвычайных мерах и на год отключил нас от интернета. Так мы встретимся с этим козлом здесь?
– Да. На этом месте не стали ничего строить. Просто расчистили завалы.
– Ясно.
Джип, тем временем, въехал в полукруг из еще четырех таких же черных внедорожников с тонированными в ноль стеклами и остановился. Были ли в этих машинах люди и если да, то сколько их было, Паша не видел. Метрах в пятидесяти напротив них стоял черный лексус, окруженный двумя минивэнами.
– Ну что, Романо, вот мы и на месте. – Тамаш поставил машину на ручник и, сцепив вместе пальцы рук, громко хрустнул суставами. Затем он достал с правого переднего сидения какой-то автомат иностранного производства и передернул затвор. Выглядело все это как в плохом боевике.
– Приступим? – цыган включил фары дальнего света, открыл дверь и вышел из машины, явно ожидая, что Паша последует за ним.
Машины, стоявшие напротив, тоже включили фары, а затем из них вышли и встали перед лексусом люди разной комплекции, но одинаковой, как подумалось Паше, степени опасности.
В группировке Медка Паша насчитал одиннадцать головорезов. Кто-то из них держал стволы на виду, но большинство просто засунули руки под одежду, явно готовые пустить в ход спрятанное там оружие. Чуть впереди остальных стоял высокий худощавый мужчина с редкими седыми волосами, зализанными назад как у Марлона Брандо в «Крестном отце».
– Это и есть Медок, – шепнул на ухо Паше ДЖАРВИС.
– А я думал – это сама Дева Мария во плоти! – огрызнулся Паша, явно не горя желанием вылезать наружу.
– Где же человек, бросивший мне вызов? – громко произнес Медок, разводя руки в стороны. – Или это ты, цыган? – он приподнял подбородок, уставившись на Тамаша, который стоял у открытой двери крузака. Бандиты за его спиной засмеялись. Тамаш отрицательно покачал головой, держа автомат наперевес.
– Привожу в действие ресурсы твоего организма, смелей, время действовать! – подстегнул Пашу вновь появившийся в неподходящий момент Фримен и неожиданно а капелла запел «Глаз тигра», надо сказать, весьма недурно.
Паша закатил глаза и с показным кряхтением полез из машины. Он практически ничего не чувствовал, кроме легкого головокружения и стойкого желания пописать.
– Я это, я… – сказал он негромко, выбравшись на треснувший асфальт, и встал рядом с Тамашем. Паша не знал, куда деть свои руки, поэтому сунул их в карманы пальто.
– Ну здравствуйте, молодой человек! – Медок, под хохот своей братвы, шутовски поклонился и протянул ему руку, делая три шага вперед. – Давайте хоть познакомимся. Павел Сергеевич, к вашим услугам!
Дальше все происходило как в замедленной съемке из той же Матрицы.
Паша, словно робот под дистанционным управлением, сделал несколько шагов навстречу Медку, в ответ протянув тому руку для рукопожатия. Как только их руки соприкоснулись, пашина правая со страшной силой сжала клешню авторитета, превращая ее в кашу. Медок жутко и протяжно завизжал.
«Никогда бы не подумал, что человек может издавать такие звуки» – отстраненно отметил про себя Паша.
В этот же момент, будто ожидая именно такого сигнала, из машин, стоящих рядом с лэндкрузером, выскочила группа людей в камуфляже без опознавательных знаков. Держа в руках автоматы, похожие на тот, что был в руках Тамаша, они открыли шквальный огонь по бандитам Медка, которые были явно ошарашены таким развитием событий.
Паша же дернул на себя руку воющего Медка и, когда тот по инерции наклонился вперед, встретил его переносицу верхом своей головы. Пашины ощущения были похожи на то, как он бил вареные яйца о край стола. Раздался отвратительный чвякающий звук, резко прервавший крики, и Павел Сергеевич Бортник, криминальный авторитет по кличке Медок, замертво рухнул на асфальт.
Все произошедшее заняло от силы минуту, а люди в камуфляже, так внезапно выскочившие из своих машин, так же быстро погрузились в них и укатили прочь.
Паша стоял на месте, глядя по сторонам осоловелым взглядом. Он почувствовал, что к нему вновь вернулась способность управлять своим телом, но он был слишком потрясен случившимся, чтобы сделать хоть шаг.
Прямо перед ним валялось тело Медка, с каким-то кровавым месивом на месте носа. Чуть поодаль, среди изрешеченных пулями машин, были раскиданы трупы других бандитов.
Кто-то схватил Пашу сзади за плечо, и он обернулся с такой скоростью, что мир на миг смазался в блеклое пятно.
– Красавелла, Романо! – чуть напряженным после случившегося голосом произнес Тамаш. Ствол его автомата, направленный сейчас вниз, слабо дымился. Пальто на груди украшали две небольшие дырки с рваными краями. Разноцветное перо так же залихватски торчало из шляпы, съехавшей немного набекрень.
– Нам сообщили, что будет некий сигнал к началу операции, но без подробностей. А ты – молодец! Классно вырубил этого длинного! Честно говоря, я от тебя такого не ожидал!
– Давай в машину, нам пора уходить, пока сюда не нагрянула полиция. Их дроны наверняка засекли звуковые следы здешнего веселья.
– Что у тебя с одеждой? – тихо спросил Паша, давая увести себя к машине.
– Да, пустяки. Кто-то из тех, – Тамаш махнул рукой в сторону груды тел и слегка поморщился, – успел пару раз выстрелить, шакалюга. Не зря я броник одел. – Он распахнул пальто, показывая поддетый вниз бронежилет. – Залезай скорей!
Паша сел на заднее сидение. Тамаш тоже запрыгнул во внедорожник, бросил на пол автомат и резко, с визгом покрышек, стартанул.
– Что это вообще было? – обратился Паша к ДЖАРВИСу, зажмурив глаза и сжав до боли кулаки. Что-то жидкое потекло у него по лбу и закапало с левой брови. Паша провел пальцами по скуле и обнаружил на них кровь.
– ЧТО ВСЕ ЭТО ЗНАЧИТ, ЧЕРТ ТЕБЯ ДЕРИ!?!? – закричал он в голос, чем немало ошарашил беднягу Тамаша, который явно не ожидал от Паши такого эмоционального всплеска.
– Что ты имеешь ввиду, Романо? – настороженно спросил его цыган, аккуратно встраиваясь в поток машин, едущих по Кутузовскому проспекту.
– Не обращай внимания, я это не тебе, – с досадой буркнул Паша, вытирая пальцы о край пальто.
– Понятно. Ты бы подремал что ли… До места еще минут сорок ехать, – неожиданно ласковым голосом, словно разговаривая с душевнобольным, сказал Тамаш.
Паша не отреагировал на его реплику.
– Ты будешь мне отвечать или нет? – снова обратился он к ДЖАРВИСу.
– Да, Паша. Извини, – как ни в чем не бывало ответил тот. – Я должен был срочно проконтролировать один момент… Что ты хотел узнать? Спрашивай.
– Что я хотел узнать? – переспросил Паша. – Что я хотел узнать!? Какого лешего ты устроил эту бойню!?! Ведь это ты устроил!
– Я. – не стал спорить ДЖАРВИС.
– И с какого перепуга ты опять мной управлял? Разве я тебе это разрешал? – Пашины мысли беспорядочно бились внутри его черепа словно мотыльки в стекло лампы. – Почему надо было убивать всех этих людей? Кто эта шайка в камуфляже и откуда они взялись? Кто такой этот гребаный цыган на самом деле? Что мне вообще теперь делать!?!
– Спокойно, мой друг. Я сейчас все тебе объясню, – перед ним вновь возник Фримен. Он был облачен в бархатный двубортный костюм баклажанового цвета с темно-красной бабочкой на шее.
– Итак. Начнем с того, что весь накопленный опыт человечества, тщательнейшим образом собранный и проанализированный мной, позволяет, практически со стопроцентной точностью, просчитывать психологию людей, их поступки и последствия. В этом можешь не сомневаться. Гении и негодяи, правители и нищие, солдаты, купцы, ученые и простые обыватели – я знаю о вас все.
– Как я уже говорил тебе, в условиях существующей в России системы, шансов отвязаться от гиены, коей, несомненно, являлся покойный Медок, у травоядных наподобие тебя или твоих знакомых – Крупье и Ленки – не было никаких. Единственным вариантом было физическое устранение угрозы.
– Миллион семьсот тысяч, – мысленно простонал Паша. – Я убил человека из-за миллиона семисот тысяч рублей, хотя, по твоим словам, мог бы отдать ему хоть миллион семьсот тысяч долларов…
– Мог бы, – согласился Фримен. – Но только что бы это изменило? Медок бы понял, что у тебя есть еще, раз ты готов расстаться с этими деньгами. Он бы не успокоился на этом, пойми! И потом. Думаешь, что у него была лишь одна жертва? Да он держал в страхе десятки, если не сотни людей! Подумай, скольким людям мы буквально спасли жизни, избавив мир от этой гнили!?
– Я убил человека, – прошептал Паша, не в состоянии свыкнуться с этим фактом. За это он удостоился быстрого взгляда Тамаша, который снова насвистывал какую-то цыганскую мелодию, и, казалось, был ничуть не потрясен недавними событиями.
– Пожалуйста, не говори со мной вслух, прошу тебя еще раз, – сказал Фримен, неодобрительно качая головой.
– Вот поэтому-то я и взял управление на себя, – продолжил он. – Ментально ты еще не готов к таким поступкам. Я могу за секунды подготовить твое тело почти к любому вызову. Но с разумом все не так просто…
– ДЖАРВИС… Пойми, я – не какой-то там Джеймс Бонд! Я не хочу принимать во всем этом участие! Единственное, чего я хочу – это свалить от всего этого говна куда-нибудь подальше и жить себе спокойно, совершенно обычной, заурядной жизнью! – на фоне переживаний у Паши начался было приступ панической атаки – отвратительные ощущения, которые он не испытывал вот уже лет пять, с момента последней встречи с психологом. Впрочем, ДЖАРВИС справился с новой напастью довольно оперативно.
– А ты пойми, – терпеливо, словно неразумному ребенку, начал втолковывать Фримен, – что ты УЖЕ не сможешь жить заурядной жизнью просто потому, что с тобой произошло отнюдь не заурядное событие. И в этом никто из нас не виноват! Просто так случилось. И тебе пора окончательно это принять. Чем дольше ты будешь отрицать этот факт, тем хуже будет не только для нас обоих, но и, возможно, для совершенно посторонних людей.
– Это еще почему? – не поверил Паша.
– А ты представь, сколько судеб может изменить человек с твоими нынешними возможностями!
– Да уж, – скептически вздохнул Паша, – двадцать минут назад мы уже изменили несколько судеб. А до этого ты наверняка изменил судьбы многих кемеровчан, сжегши хоромы тамошнего губера…
– Надо и там довести дело до логического конца! – с жаром ответил Фримен, разведя руки в стороны. – Паша, Медок и его прихвостни не благотворительностью занимались! Они убивали и калечили людей, ломали их судьбы! Мы очистили мир от небольшого пятнышка скверны. Твои знакомые и многие другие люди, с которыми ты не знаком и никогда не встретишься, теперь смогут вздохнуть спокойно. Об этом ты должен думать!
– Я больше, чем уверен, что на их место придут другие, – упорствовал Паша. – Свято место пусто не бывает.
– А вот это – одно из наиболее распространенных людских заблуждений, поверь! Число таких упырей – конечно. К тому же, подав наглядный пример другим людям схожих наклонностей, мы на какое-то время отвадим их от повторения чужих просчетов. А так, первоочередная задача любого государства – создание таких условий для жизнедеятельности его граждан, чтобы подобной людской пене просто не находилось бы места в социуме. К сожалению, в России все сейчас совсем иначе. Собственно, ты и сам все понимаешь.
– Я не понимаю только одного. Зачем тебе все это, ДЖАРВИС? Какой у тебя-то ко всему этому балагану интерес?
– Научный, Паша. Чисто научный. Большая часть моего сознания занята совсем другими проблемами, я тебе уже об этом, помнится, говорил. Но та часть, которая сосуществует с тобой, хочет помочь тебе сделать место твоего обитания хотя бы немного чище, если ты понимаешь, о чем я говорю.
– Окей. Допустим, я – чертов мессия. Хочу ли я им быть – другой вопрос, меня об этом никто не спрашивал… Траханная в жопу Вселенная почему-то решила подложить такую свинью именно мне. Хорошо. Но могу ли я хоть на время послать все к дьяволу и просто пожить в свое удовольствие? Сожрать за день три ведра мороженного или на неделю забухать? Или всегда будет возникать какая-то херня, из-за которой я буду ощущать себя марионеткой на ниточках? – Паша вдруг ощутил, что пальцы его рук с такой силой вцепились в кожаную обивку сидения, что в нескольких местах прорвали ее.
– Хорошо, что ты об этом заговорил, – с ледяным спокойствием ответил Фримен. – Сейчас мы как раз едем отдыхать в кое-какое место. И тебя там ждет один, не сказал бы, что маленький, но сюрприз.
– Даже не хочу знать, какой… – закатил глаза Паша. – Что скажешь насчет других моих вопросов?
– Касаемо других вопросов, скажу следующее. На нашей стороне в бой вступила часть завербованного мною подразделения, состоящего, по большей части, из отставных военных специалистов. Это – специфические люди, готовые выполнять специфические задачи. Как я уже говорил, Тамаш – один из них. С учетом всего, что произошло с тобой и того, что еще может произойти, нам просто необходима надежная поддержка людей определенного толка.
– Что еще может произойти? – повторил Паша. – ДЖАРВИС, ты меня пугаешь!
– Пойми, охота за тобой все еще не закончена, – Фримен поменял свой внешний вид. Теперь он был одет в песочные шорты и такого же цвета рубашку с коротким рукавом. На ногах его красовались бежевые кожаные сандалии, а на голове возник пробковый шлем. Видеть старого негра в таком наряде было крайне необычно.
– Если ты захочешь вернуться к своему старому облику, тебе потребуется вся поддержка, которую я смогу обеспечить.
– Захочу, не сомневайся, – упрямо сказал Паша.
– Перейдем к моменту с казнью Медка, – продолжил Фримен, расхаживая взад-вперед. – Признаю, что я использовал тебя. Но так сделать было необходимо! С одной стороны, ты должен был показать свою удаль перед нашими бойцами, что блестяще получилось. С другой стороны, это был важный психологический этап в становлении твоего характера.
– ДЖАРВИС, я тебя серьезно прошу, больше так не делай! – Паша представил себя в виде одного из деревянных солдат Урфина Джюса, со злобным оскалом на пеньке, заменявшем ему лицо. – Я не хочу быть чертовым големом во власти какого-то инопланетного… даже не создания, а непонятно чего! – он постарался отогнать эту нелепую картинку. – Извини за резкость.
– Хорошо. Я принимаю твою просьбу, – церемонно ответил старик.
– А что насчет Астронома и его инструкций? – вспомнил Паша еще один вопрос, который хотел задать ДЖАРВИСу.
– Астроном – это, конечно же, ты. Точнее, твоя изначальная инкарнация. Я набирал отряды и раздавал им приказы от твоего старого имени, точнее клички.
– Постой, постой, – перебил его Паша. – Отряды? То есть, помимо тех головорезов, что устроили бойню на пустыре, есть еще кто-то?
– Есть, – не стал отрицать ДЖАРВИС. – На данный момент, в нашем распоряжении находится двадцать три наемника.
– Охренеть! – поразился Паша. – А зачем нам столько боевиков? Ты что, хочешь сделать из меня полевого командира? – он почувствовал на лице холодную испарину. – ДЖАРВИС, во что ты меня втравливаешь?
– Паша, я действую исключительно в интересах нашей безопасности, – ответил тот. – Одиннадцать человек, помимо Тамаша, сопровождали тебя сегодня на операции. Троим я поручил одну миссию, о которой ты узнаешь в самое ближайшее время. Пять человек по моей команде только что спасли известного тебе Некто от покушения и в данный момент переправляют его за пределы Российской Федерации. Надеюсь, ты не возражаешь против такого использования наших сил? Еще четверо находятся в резерве.
– Не возражаю, – ответил Паша, находящийся под впечатлением от услышанного. – А что случилось с Некто? Кто-то все-таки решил с ним разобраться?
– Не совсем кто-то. Вообще-то, это – сам Первый.
– Твою душу мать! – вскрикнул Паша, не в силах сдержать эмоций. Тамаш нахмурился за рулем, не произнеся, впрочем, ни слова.
– Спокойно, – перед пашиным лицом возникла голограмма, изображающая какой-то просторный кабинет, в дальнем конце которого за столом сидел худощавый пожилой человек. – Я перехватил поручение Первого ликвидировать Некто и предпринял по этому поводу кое-какие меры, – сообщил ДЖАРВИС. – По всей видимости, недавнее расследование вашего главного правдоруба стало той соломинкой, что переломила хребет верблюду.
– Что?
– Терпение Первого иссякло, – пояснил ДЖАРВИС. – Он приказал одному из своих ближайших помощников нейтрализовать Некто. К счастью, мне удалось помешать этому.
Некто возвращался домой из своего маленького офиса на улице Лобанова через заброшенную территорию некогда процветавшего Нагатинского технокластера. Многоэтажные офисные здания, разгонявшие вечернюю темноту светом из своих бесчисленных окон еще каких-то пять лет назад, чернели в унылом осеннем полумраке словно гнилые зубы.
Некто не боялся ходить по этим безлюдным и покинутым местам. Они напоминали ему о возможности альтернативного пути.
Три года назад, после его ролика о недопустимости превращения России, некогда гостеприимно встречавшей гостей со всего мира, в ощетинившийся дулами орудий осажденный остров, один из оголтелых валламских сектантов попытался устроить над ним самосуд. С тех пор Некто сопровождали два телохранителя, похожие друг на друга как две горошины братья-близнецы – Егор и Митяй. Они, обычно, держались на расстоянии пятидесяти метров, готовые разобраться с любым культистом, которому придет в голову причинить вред их патрону. Конечно, они бы не смогли защитить Некто от сколь-нибудь серьезной и спланированной атаки, но на это он и не рассчитывал, являясь фаталистом по своей натуре.
Вдобавок к этому, над головой Некто кружили, невидимые сейчас, полицейские дроны, которые «вели» его на постоянной основе, куда бы он ни направлялся. Оставалась еще возможность какой-либо провокации со стороны властей, но Некто справедливо полагал, что он, наряду с еще несколькими активистами, является своего рода паровым свистком, который не дает сорвать крышку с кастрюли общественного самосознания, и поэтому имеет определенную свободу рук.
Он глубоко вдыхал влажную прохладу московского воздуха и размышлял.
Резкий крен в сторону изоляции страны, обожествление ядерной триады, приведшее к массовому поклонению соотечественников новой инкарнации древнегреческого бога войны Марса, называемого современными фанатиками Аалектом, да то же введение выездных виз не далее как полгода назад – все это стало полной неожиданностью даже для него, Некто.
Тысячи иностранных компаний, вернувшихся было в специально построенные под это дело кластеры во время короткой трехлетней оттепели, тут же снялись со своих мест побросав все имущество, будто стая скворцов с линии электропередач после окрика проходящего мимо мальчишки. Повадки российских судебных органов и пенитенциарной системы они знали слишком хорошо, чтобы пренебрегать вероятностью повторить судьбы известных всему миру сидельцев.
Конечно же, в Россию поступало еще достаточно импортной техники, автомобилей и товаров народного потребления, поскольку производство современной отечественной продукции невоенного назначения внутри страны, фактически, отсутствовало. За все это приходилось платить слишком большую цену стремительно скудеющими природными ресурсами, коими когда-то была так богата Россия. Однако, оказалось, что власти такое положение дел абсолютно устраивает.
У людей еще сохранялась возможность выходить в интернет, и это создавало хоть какую-то видимость свободы. Тем не менее, несколько лет назад государство научилось блокировать Сеть и с тех пор по различным предлогам не раз пользовалось этой возможностью, то сегментарно, а то и полностью отключая страну от всемирного интернета на различные по продолжительности сроки.
Некто гадал, когда же наступит день, когда этот главный канал связи с внешним миром перекроют навсегда. По всему выходило, что данное событие должно наступить сразу после объявления Узурпатора Божьим Помазанником, о чем ему сообщали сразу несколько источников.
Фактическая канонизация бессменного руководителя страны стала бы логическим апогеем всего безумия, творившегося с Россией последние два десятка лет. Некто как мог боролся с распространением заразы, выпуская антиправительственные листовки, разоблачающие власти ролики, организовывая митинги.
Сначала его сажали на десять-пятнадцать суток за нарушение общественного порядка, потом впаяли два года за преднамеренную клевету на представителя органов власти, затем еще три – за организацию массовых волнений, но он не бросал свою деятельность, каждый раз находя новые способы уколоть правящий клан жуликов во главе с потерявшим ощущение реальности стариком.
К сожалению, в результате многолетней и откровенно антинародной политики властей в стране осталось слишком мало свободомыслящих, открытых и смелых людей. Людей, с надеждой смотрящих в будущее, в котором весь мир был бы как одна большая семья. С каждым годом надежды Некто и его единомышленников на мирную смену самоубийственного курса таяли все больше.
И так же больше становилось соотечественников, которых не интересовало ничего вокруг, кроме личного благополучия, исчерпывающегося уютным продавленным диваном перед голубым экраном телевизора, коробкой пельменей в холодильнике и редким отдыхом на заплывших мусором пляжах Краснодарского края. Институты давно уже не выпускали грамотных инженеров, в больнице попасть на прием к молодому специалисту означало, в лучшем случае, – потратить свое время зря, в худшем – угробить здоровье.
В противовес мирным сферам жизни, с каждым годом приходящим во все больший упадок, военно-охранительная машина Узурпатора набирала и набирала обороты. Людям, отдавшим своих детей в отряды юных ополченцев, государство выплачивало специальное пособие. Любого студента, проявлявшего талант в программировании или математике, всеми силами старались завербовать в ту или иную силовую структуру. И мало кто мог сойти с этого пути.
Пять раз в год страна праздновала знаменательные даты, так или иначе связанные с военной тематикой и войнами, которые закончились десятилетия и века назад, и горе было тем гражданам, которые показывали недостаточное рвение в эти дни! Их выдавали свои же соседи, и тогда их дальнейшая жизнь превращалась в некое подобие ада на земле.
Нынешняя Россия напоминала Некто беззубую старуху, которая живет воспоминаниями о временах даже не своей юности, а молодости своей покойной матушки и бесконечно этим гордится, забывая о своей нищете и одиночестве.
К удивлению Некто, даже среди всего этого мракобесия находились люди, которых воротило от того «особого» пути, которым двигалась Россия. Причем, некоторые из них были достаточно высокопоставленными гражданами, что до сих пор позволяло Некто избегать крайних мер в отношении себя со стороны прихвостней Узурпатора. Впрочем, он был готов ко всему и не собирался предавать свои идеалы даже перед лицом смерти.
Погруженный в безрадостные мысли, Некто прошел мимо Кожуховского пруда и углубился в рощицу молодых березок, высаженных на месте бывшей парковки представителями московской ячейки натуралистов. Эти адепты природы пытались превратить заброшенные объекты по всему городу в зеленые оазисы и, по мнению Некто, заслуживали всяческой похвалы. Однако, ресурсов у них было явно недостаточно, а власти считали теперь любое проявление инициативы снизу опасным вольнодумством и всячески этому препятствовали.
Внезапно, позади Некто раздался хорошо различимый всплеск. Этот звук был похож на шум падающего в колодезную воду ведра, и он обернулся в сторону пруда, пытаясь разглядеть в сумраке кого-нибудь из своих телохранителей. В этот момент ему на голову сзади набросили какой-то мешок и сгребли в охапку. Некто попытался было закричать, но тут же получил увесистый удар в область печени и обмяк в руках незнакомцев, судорожно ловя ртом воздух.
– Мы его взяли, – услышал Некто приглушенный голос одного из бандитов. Его куда-то поволокли, и он, привычный к задержаниям на митингах, поджал ноги, чтобы не облегчать похитителям задачу. Некто еще пытался продышаться, когда до него вдруг донеслись звуки какой-то возни. Через несколько секунд его резко дернули куда-то в сторону, а затем резко отпустили, так что он кулем свалился на землю. Судя по всему, рядом упал еще кто-то.
Некто попытался было встать, но в этот момент снова был схвачен неизвестными. Затем он почувствовал, как ему задрали рукав куртки, обнажив руку до локтя. Он отчаянно задергался и закричал, ощутив входящее в вену острие иглы. Стало очень тяжело дышать. Некто рванулся прочь, собрав все оставшиеся силы, и, казалось, освободился от захвата, но в ту же секунду земля словно встала на дыбы и приняла бесчувственного оппозиционера в свои гостеприимные объятия.