Анна Мария Роу
Тебе не поймать меня
– Да замолчи уже!
– Не могу, – просто ответил Марк Аврелий. – Тогда голос в моей голове слишком громко … поет… А мне больно!
– Вот с этого момента поподробнее, пожалуйста… – прошептал мне на ухо маг. Напрягся и во все глаза смотрел за дамой и юным джентльменом. Он стал похож на гончую, которая взяла след.
Интересно, а шизофрения заразная?
– Какой такой голос!? – женщина противно взвизгнула и поступила не так, как подобает леди: стукнула кулачком о стену коридора.
– Красивый… – пуская слюни отозвался Марк Аврелий, наблюдая, как его спутницу прошили несколько тонких, не толще вязальной спицы, стальных прутьев. А затем как ни в чем ни бывало пошел дальше. Не оборачиваясь.
Прутья словно взялись из ниоткуда, прошли через тело бедняжки и исчезли в противоположной стене. Агнес захрипела, начала хватать ртом воздух и как подкошенная рухнула на пол. Из-под нее потекли струйки крови.
В испуге я ахнула и спрятала лицо на груди графа, тот дернулся, но отпихивать не стал.
– Помогите ей, – еле смогла выдавить из себя. Сердце пропускало удары, а кровь замерзала в жилах.
Мои дрожащие руки от своей рубашки магу пришлось отрывать чуть ли не силой. Он снял отвод глаз, крепко взяла меня за руку, и мы присели рядом с тяжело раненной женщиной.
Ее взгляд безумно скользил по потолку, стенам, нашим лицам. Кожа приобрела серый оттенок, губы побелели и потрескались.
Вначале Джеремайя потратил несколько секунд на диагностику ее состояния и неодобрительно покачал головой. Ой, мне кажется, или цвета его магии стали ярче и отчетливее?
– Чем вы шантажировали Ларкинса? Отвечайте?! Чем? – наклонившись близко-близко к истекающей кровью Агнес, спрашивал зеленоглазый, но лечить не начинал. Та только хрипела, шипела и из последних сил мотала головой из стороны в сторону. Потом в последний раз выгнулась дугой, обмякла и затихла.
– Демоны преисподней! – выругался Мансфильд, брезгливо бросил на ее тело какой-то амулет и потянул меня дальше по коридору к очередной лестнице.
– А как же…
Маг тяжело вздохнул, но снизошел до объяснения:
– Спит она! На обратном пути заберем. Все с вашей подругой будет в порядке, – а потом с издевкой поинтересовался. – А вас не смущает, что милая леди Куинси пыталась использовать юношу, как щит. Чтобы он попал в ловушку вместо нее?
– Просто правила вежливости…
– Бывают так удобны! Да я не одну ловушку нейтрализовал, пока до сюда дошли. Вот эту не успел! Идемте быстрее! Мало ли что может случится с нашим пьяным студентом!
Мы почти бежали по ступенькам. А они все не заканчивались и не заканчивались. У меня начало перехватывать дыхание и закололо в боку, когда мы все-таки попали в небольшую круглую залу, выложенную, как кирпичами, драгоценными камнями и слитками золота. В ровном свете колдовских светлячков не оставалось и тени сомнения, что все это богатство настоящее.
А в центре сокровищницы стоял Марк Аврелий, держал за руку невиданной красоты девушку и преданно смотрел ей в глаза. Нимфа! Та самая лесная кудесница с фресок из Зала Шести дубрав. Невозможно перепутать! Слишком хорошо было прорисовано идеальное лицо без намека на возраст, увядание, доброту или сострадание.
И она нас увидела! Под отводом глаз заметила! Изящно махнула ручкой, с холодной улыбкой посылая на нас вихрь радужных искр. Они с тихим звоном разбивались о щит Джеремайи. Казалось бы простое заклинание. Но я обратила внимание, что оно у мага забирает намного больше сил, чем обычно.
А тем временем дева с волосами цвета белого золота обняла замороченного юношу и исчезла с ним в ярко сияющем портале. И словно очень качественная иллюзия истаяли окружающие нас сокровища, обнажая древнюю кладку.
Так это просто ловушка?! То есть Ларкинс хотел, чтобы кто-то из Роббинсонов встретился с нимфой?
Глава 22
Утро приличной леди должно начинаться с … Честно говоря, уже и забыла, как просыпаются добропорядочные девушки. Явно не в наполовину сожжённой спальне в объятиях малознакомого джентльмена. А с точки зрения бабушки, все мужчины, которых знаешь менее десяти лет, попадают под эту категорию.
Когда закончилось наши ночные приключения, а именно: из подвала ушли до захода луны, леди Агнес доверили горничным, выслушали возмущения Оскара и Миранды – граф на них кроме отвода глаз еще и заклинание статиса повесил, чтобы не бросились в след за нами… Небо уже серело, а в саду распевались первые ранние пташки.
Мансфилд довел меня до своих апартаментов, заявил, что он смертельно устал и не будет сейчас ставить защиту на моих комнатах. Ой больно надо! Отвязывать тоже не будет. Если хочу, могу не спать. Главное, его не будить. И рухнул на постель. Как был – в обуви и одежде. Я, естественно, упала рядом и услышала храп. Он даже не … Он даже! Да он заснул! Наверное, еще до того, как тело коснулось постели. Я немного поерзала, устраиваясь поудобнее, укрыла нас куском покрывала и тоже задремала.
* * *
Джеремайя за время короткого сна сумел по-хозяйски устроить на мне и ногу, и руку, а заодно укутать в одеяло нас обоих. И как из такого кокона выбраться и не разбудить его? А он совсем другой, когда спит. Лицо чистое, открытое, черты лица правильные, благородные. Даже маленький шрам не портит внешность. И почему я при первой встрече решила, что он не красив?
Если бы вы знали, Ваше Сиятельство, как я хочу вам доверять. Всей душой, всем сердцем. И как же мне страшно! Боязно открыться, посмотреть в лицо своим эмоциям и желаниям. Забота о семье, долг перед родом, ответственность… Такие правильные вещи, как оказывается, хорошо помогают спрятаться от себя самой.
Надо вставать! И предупредить Лауру!
Иначе придется жить своей жизнью, а это намного сложнее!
Так, берем за палец наглую руку, которая разлеглась повыше талии, но пониже шеи, приподымаем и отводим в сторону. Ровно на пол сантиметра. Потом она возвращается обратно, вжимает в одеяло и подтаскивает к магу еще ближе. Попытка вторая. Вздыхаем, берем мизинец и тащим конечность вверх. Не дыша.
Мужчина заворочался, уткнулся в шею и проворчал:
– Милая, дай поспать…
И опять засопел.
Я занялась графской ногой, чтобы освободиться. Он все-таки тяжелый. Крамольную идею посмотреть, что у него под рубашкой, пришлось прогнать.
Может, я и добилась бы сносного результата. Например, разбудила бы совесть Его Сиятельства, но стук в дверь сработал лучше всякого модного будильника. Эффективнее только кружка воды на голову. По личному опыту говорю!
Мы оба подскочили. Бросились в разные стороны и были остановлены все еще действующими магическими путами на запястьях. Перетягивание друг друга закончилось победой графа. Меня протащили по одеялу, покрывалу и подушкам на его половину. Если судить по нынешнему состоянию ложа, я бы не поверила, что мы спали как убитые.
– Под кровать!? – полувопросительно предложила я ему. Джеремайя развеял связывающую нас веревку и послушно полез прятаться. Осталось только упаковать ноги, когда он дал задний ход и выполз обратно.
– Вообще-то, это моя комната!
Я посмотрела на паутину и пыль в его русой шевелюре и заявила:
– Туда я не полезу!
Стук в дверь возобновился. Кто-то очень настойчиво желал попасть внутрь.
– Шкаф?
– Буду чихать!
– Комод?
– А как вы это себе представляете?
– Да, вас распилить придется, чтобы туда уложить!
– Вы же маг!
– Джеремайя! Открой! – донеслось из коридора.
– Не выйдет! У Оскара амулет против отвода глаз.
– Ванная?
Мансфилд кивнул и попросил:
– Только без глупостей, леди!
– Конечно-конечно! – отпусти меня, и я буду само благоразумие.
Его Сиятельство посмотрел на меня внимательно и поцеловал. Быстро, нежно, как прикоснулся к мечте. А затем молча втолкнул в ванную комнату.
* * *
Я прислонилась к стене, притронулась к горящим губам и пыталась унять бешено стучащее сердце. И зачем вы так со мной, Ваше Сиятельство?
Иллюзию платья, кстати, он тоже снял. Через окно не сбежать, но я не зря сидела часами в библиотеке ЛилиХолл. Если подойти справа к огромной ванне на бронзовых львиных лапах и потянуть вниз один рожок настенного светильника, то должен открыться потайной проход. А там уж я до комнаты Лауры доберусь.
То ли рычаг от старости не сработал, то ли граф поколдовал как следует, но в секретный коридор войти не получилось! Подслушать разговор тоже. А чем еще может заниматься юная леди в ванной комнате?
* * *
Граф Мансфилд был сама любезность и позволил мне привести себя в нормальный вид, чтобы больше не щеголять в фантомных нарядах. Но потом сразу же опять связал запястья золотисто-алыми путами. Они могли растягиваться, позволяя нам, к примеру, сидеть за разными стульями в столовой. А судя по отсутствию какой-либо реакции со стороны родственников, еще и видимы были лишь для нас.
В семействе Роббинсонов было принято собираться всем вместе для приема пищи. Господин Альбрус считал, что такой нехитрый ритуал сближает людей. И обычно за столом старались не подымать действительно негативных тем, не ссорились и не спорили. Но сегодня все, кто уже спустился к завтраку, казались взвинченными и готовыми сорваться в истерику.
Стелла демонстративно сидела перед пустой тарелкой, держала в руках флакон с настойкой валерианы и пустырника. Строгое черное платье Лауры подчеркивало ее бледность и круги под глазами. Мы с сестрой могли только переглядываться и сочувствующе поддакивать Стелле. В Сент-Айвс в самом деле приехала Императорская проверка и господин Роббинсон со своей больной ногой с раннего утра уехал в город. Начальник полиции телефонировал, кричал громко, слышно было в соседних комнатах. Сестра и предположить не могла, за что такое наказание на голову человека, который живота своего не жалея много лет самозабвенно служил на благо народа! А еще Агнес заболела! Так некстати!
Лаура хотела поговорить со мной, но Джеремайя твердо заявил, что у нас дела в городе и время дорого. Я надеюсь, она смогла прочитать по моим губам: «Он все знает!».
Самая короткая дорога к монастырю святой Елены вела через город. Нам подали самоходную коляску, а граф собственноручно вызвался ею управлять, отказавшись от шофера.
Скорость была сравнительно невысокой, можно было наслаждаться и прекрасными лесными видами, живописными лугами и безоблачным летним небом. В самом деле приятная поездка. Только Его Сиятельство мрачно молчал и слишком резко дергал рычаги управления.
Мы проехали предпоследний верстовой столб перед городскими воротами, когда Мансфилд бросил на меня ещё один хмурый взгляд в зеркало заднего вида и спросил:
– Вы верите в сказки, леди?
Пресветлое Небо! Если бы он опять про Чернокнижие заговорил, про убийство или «помолвку» – все было бы понятно. Но почему ему вдруг стал интересен местный фольклор?
– Вы задаете странные вопросы! При чем здесь сказки?
– Вы ведь изучали историю, верно? А учитывая корни вашего рода и доступ к мемуарам вашего славного предка …
– Возможно, знаю что-то находящееся ближе к истине, чем указанное в учебнике. Вы это хотели сказать?
– Да, леди, – маг невесело улыбнулся. – именно так.
– А что вы имеете ввиду под словами «верю ли я в сказки»? Существовала ли Золушка на самом деле?
– Скорее уж ее крестная фея! Оборотни, вампиры, эльфы, домовые…
– О да, бабушка любила рассказывать нам истории про малый народец! Но при этом очень жестко высмеивала суеверия и необразованность. Да, если маг недобросовестно выполняет свои обязанности, то могут появиться … – я поежилась, вспоминая обитателей кладбища. – Но несмотря на многообразие магического животного мира там нет ни одного разумного вида! Человек – единственное существо, наделенное душой и интеллектом. Что бы ни говорилось в сказках или модных ныне романах. К счастью, эльфы, брауни, оборотни, русалки, леприконы и баньши живут только в людской фантазии.
– К счастью? – бровь со шрамом метнулась в верх.
– Наверное… Мой прадед описывал не одну ситуацию, когда невежество и злость приводили к трагическим последствиям. Но вам вряд ли будет интересно.
– Что вы, леди!
Мне и самой захотелось рассказать про странную заметку из дневников великого мага. Из тех записей, которые хранились в семье и никогда не были опубликованы.
– Он тогда уже отошел от магической практики и путешествовал по континенту. В одной рыбацкой деревне на юге Галии ему пришлось стать свидетелем казни. Юную девушку обвинили в соблазнении мага и его родня добилась прилюдного наказания. У девушки были синие волосы и рыбий хвост вместо ног. И она не могла говорить: вместо слов из ее горла вырывалось лишь птичье чирикание. Мой прадед не смог спасти несчастную, но он приложил все силы, чтобы доказать факт несанкционированного магического вмешательства, из-за которого она потеряла человеческий облик. Дело до короля дошло и наделало много шума. Кажется, эксперименты по модификации тела до сих пор там запрещены.
– Вы сами сказали: это была не морская дева или русалка, а жертва бесчеловечных магических опытов, – самоход въехал на городскую мостовую через почти что декоративные ворота. По сторонам потянулись небольшие домики окраин, утопающие в зелени садов. – Если подумать, то все свидетельства встреч с «разумными» волшебными существами вполне объяснимы. Полузмеи-полутюлени ламии на глубине да во время шторма будут очень похожи на женщин с рыбьими хвостами. Оборотни оказываются больными ликантропией.
– А Святой Кристоф?
– До того как стал служить Церкви слишком увлекался уже упомянутыми нами экспериментами по улучшению внешности. Так и появилась его песья голова, увековеченная на многих картинах.
Граф свернул на улицу, ведущую к центральной площади. И самым известным магазинам.
– Ваше Сиятельство, – я тронула его плечо сложенным веером. – Мы ведь в монастырь едем? А этой дорогой мы сделаем весьма приличный крюк.
– Не беспокойтесь, леди, – Джеремайя улыбнулся мне в зеркале. – Мы ведь помолвлены. Я не ожидал такого поворота событий и не взял в отпуск фамильный перстень. Но дабы не было лишних вопросов кольцо нужно купить. Я где-то видел лавку ювелира…
– Ваше Сиятельство! Ваша совесть…
– Кристально чиста! Я ей не пользуюсь без дела. А заодно и покажем мастеру камень леди Куинси. Или вам часто встречались драгоценности такого размера?
По правде говоря, я только с самоцветами дело и имела.
– Вам виднее, – я начала опять рассматривать домики, которые уже обзавелись двумя, а то и тремя этажами, высокими черепичными крышами, балкончиками с чугунными перилами, кокетливыми ставеньками и разнообразными вывесками. Сады и цветники остались позади.
Естественно, ничего поскромнее, чем ювелирный салон господина Спенсера, найти было нельзя! Стелла говорила, что слышала от госпожи Конорс, а та от младшей сестры … то есть, ходили слухи, будто раньше он владел серьёзным делом в Люнденвике, потом оставил бизнес детям и перебрался в провинциальный городок на пенсию. А вот без драгоценных камней и металлов жить не смог, открыл маленькую лавочку и начал делать «безделушки на заказ».
Тихо звякнул дверной колокольчик. Из сумрака небольшого помещения к нам поспешил невысокий старик с тростью.
– Чем могу служить? – в его глазах не пряталось ни единого намека на старость, такими живыми, любознательными и веселыми они были. Да, о кулоне или брошке из мастерской Спенсера мечтали все, но ювелир брался далеко не за каждый заказ, да и готовые вещи не всегда продавал. Выставлял в витрине на всеобщее обозрение и заламывал такую цену, которая могла разорить половину города.
– Добрый день, мастер! Я бы хотел…
– Пресветлое Небо! Граф Мансфилд! Вы ли это?! – ювелир быстро подошел к нам, развернул удивленного Джеремайю к окну и начал бесцеремонно рассматривать.
– Демоны и преисподняя! Господин Спенсер … – тут мага сжали в крепких объятиях, и дар речи был временно потерян. Восстановился он не сразу. – Как тесен Альбион! Вы то что здесь делаете?
– Живу я тут, понимаете! Мастерю потихоньку. Да вы не стойте на пороге, как не родные! Проходите, я вас чаем угощу. Мне привезли удивительный сорт. Такой букет! А аромат! – подхватив нас обоих руки, он намеревался утащить куда-то вглубь мастерской и с энтузиазмом фанатика напоить чаем до потери пульса.
Любовь знаменитого ювелира к бодрящему напитку давно стала притчей во языцех. Стелла однажды пригласила его на чаепитие. Она, конечно, надеялась получить скидку на серьги, но беседу о сортах чая и их особенностях больше трех часов выдержать не смогла даже она. Сережки сестра так и не заказала.
– Что вы, что вы! – активно запротестовал маг. Видно, тоже не раз коротал часок другой в обществе чаемана. – Мы к вам по делу! И у нас катастрофически мало времени! Но до своего отъезда мы вас обязательно…
– Ну и демоны с ним, с чаем этим! – Спенсер с энтузиазмом махнул рукой. Я едва отпрыгнула. Энергичности старика позавидовала бы и моя бабушка. – Я вот недавно кофе распробовал…ммм… – седовласый джентльмен в экстазе закатил глаза.
– Нам бы кольцо для помолвки, – напомнил о присутствии покупателей Джеремайя.
– Ах ты, бестолковый ты малый! – мастер лукаво прищурился и погрозил пальцем. – Жаль, батюшка твой не дожил до радостного момента. Леди Уильярд, – мне церемонно поцеловали руку. – Примите мои искренние поздравления! Вы сможете сделать из этого оболтуса приличного человека! А вам с ним очень повезло!
Я пролепетала в ответ благодарности, отводя взгляд от русоволосого мага. Действительно, его леди будет счастливицей…
Спенсер, тяжело опираясь на трость, прихромал за прилавок и достал из маленького сейфа футляр с двумя перстнями.
– Специально для тебя делал! – с гордостью объявил он, демонстрируя кольца белого золота с узором из дубовых листьев и маленькими камешками молочного цвета. – Давно еще. С собой привез, думал, может найдется кто. Да каждый раз рука продать не подымалась.
– Вам нравится? – спросил Мансфилд, рассматривая, правда, не символы единства и верности, а меня. Я молча кивнула. – Сколько?
Старик улыбнулся и назвал цену. Граф побледнел и… уж право слово, лучше бы мы с ним чай пили! Аристократы тоже умеют торговаться, не хуже торговцев на рынке.
Потом вредный ювелир настоял, чтобы мы при нем кольца и надели. Они подошли идеально.
– А еще, господин Спенсер, мне нужно знать ваше мнение по поводу камня, – маг показал тот огромный прозрачный «алмаз», которым леди Агнес открывала путь в никуда.
Мужчина взял нашу улику, достал лупу и несколько кристаллов-светильников, долгое время вертел камень и так, и этак, изучая чуть ли не каждый миллиметр.
– Что я вам могу сказать, молодой человек… У нас, у ювелиров старой школы, считается плохой приметой работать с призрачными драгоценностями. Никогда не знаешь, что из них получится… Видите, какие чистые линии! А как удивительно преломляется свет! А теперь сюрприз! – из стоящего поодаль графина был налит стакан воды, в который и опустили нашу улику. Все! Пропала она. И не догадаешься, что лежит внутри целое состояние. – А еще на них очень хорошо ложатся магические формулы. Держатся лучше и работают практически без искажения. Но и найти камень-призрак та еще удача! Они такая же легенда, как и меч короля Артура!
– Для призрачного он весьма материален! – зеленые глаза потемнели. Джеремайя забрал камень из стакана и даже не вытерев насухо спрятал его в карман сюртука. – Еще что-нибудь вы мне можете сообщить?
– Увы, нет! – развел руками пожилой джентльмен. – Профессиональная этика. Вам ли не понимать!
– Не хотите помочь?
– Не-а! – по мальчишечьи улыбнулся ювелир.
– А может вы поможете мне? – я робко улыбнулась и сложила руки в умоляющем жесте. – Дело напрямую касается моей семьи! Пожалуйста, скажите, что вы знаете!
Мужчина заколебался. А потом отрицательно мотнул головой:
– Леди Изабелла, при всем к вам уважении… Нет. Что-нибудь еще, господа?
Мы раскланялись и вышли из мастерской. Маг шумно вздохнул и прошипел про себя что-то нецензурное.
– Вы знакомы с господином ювелиром?
– Ювелиром, говорите? – мрачно усмехнулся мужчина. – Да он лучший артефакторщик Люнденвика. С чего это его сюда на пенсию понесло? И случайно ли меня отправили именно в ваш городок в отпуск…
– У вас паранойя, граф!
– Знаю, это профессиональное заболевание.
* * *
Когда дверной колокольчик прощально звякнул, провожая незваных покупателей, мастер Спенсер достал из-под прилавка телефонный аппарат, набрал нехитрый номер и подождал несколько гудков.
– Госпожа Конорс? – обрадовался он, когда трубку на том конце провода наконец-то подняли. – Вы просили сообщить, если граф заинтересуется…
Поговорив несколько минут, ювелир отставил телефон, побарабанил пальцами по отполированной столешнице, а затем вновь поднял трубку и набрал новый номер:
– Господин Шепард? Как вы и просили: кольца у графа и его леди. Да, они ни о чем не догадываются.
