полная версия

AnaVi
«Клиповое» мышление

Полная версия

Девочка моя

(Cover – Вера Брежнева)

Девушка стоит босиком на причале со сброшенными кедами рядом и подмерзает с утренней росой и зарёй, в лёгкой дымке и тумане – на фоне только-только проклюнувшегося-поднявшегося самой малой своей частью над водой солнца! Сзади неё – не спеша идёт и подходит женщина старше её; хоть и с теми же ещё тёмными волосами, пусть и короче; обнимая спины: прижимает к себе и почти укутывает её в и собой, как и своим же вязаным кардиганом, сетуя параллельно на порой и пере-, а там и излишнюю влюбчивость её, «терпение», доверие не тем и… «не тому»; не говоря уж и за тотальное неумение выбирать и «выбрать» верных людей – подле и рядом с собой, что и как раз таки, сами и одни, лишь пользуются ей, без того же взаимного или уж и хоть какого-то ответа, если уж и не полного отказа от них: выпивают же, разбивая затем уже и пустой сосуд! После чего разворачивает – и прижимает вновь к себе, укутывая уже и полностью в кардиган и «собой» же поверх; но и тут же вдруг картинка меняется и… уже мужчина на месте неё, гораздо и старше их обеих, греет девушку кофтой, собой и… своим вновь забившимся сердцем, шепча, что и на- и всегда будет рядом, близко… и даже «ещё ближе»: и не где-нибудь, с кем-нибудь – везде, всюду и… прямо с и в ней самой, здесь и сейчас… и навечно; тут – в её же сердце! И, конечно же, знает, что нужно уже что-то решать и куда-то идти; «туманная дымка» уже и так сгустилась за спиной; и… всё же просит: не бояться, верить в и себе; говоря затем ещё и то, что она всё сможет, если только «истинно» захочет: «Главное – не разбейся, моя девочка!». И тут же уже и совсем развеивается-рассевается – в том же самом дым-тумане позади себя, за которым уже стоит и маленькая девочка, всё с теми же волосами; но уже и гораздо длиннее, чем у обеих, него и… запутаннее, кудряве-курчавее; и с мишкой в руках! Девушка поднимает свою обувь, поправляет кардиган и подходит к ней, опускаясь на корточки, затем на колени и, убрав всё лишнее сейчас из рук, утирает её слёзы – своими большими пальцами, словно бы и ветром, будто и вовсе – не имея оболочки, да и что может вот-вот раствориться, исчезнуть на глазах: настолько – мягко и нежно. Малышка же – смотрит перед собой, как и взрослая, вот только и: последняя – её видит, а первая – нет! Но вот и окончательно поднимается, встаёт солнце и, словно бы и напитав вторую энергией, заполняет собой её полость и контур: как светом и цветом, так тенями и оттенками… И вот уже и маленькая – видит её; как и та же всё – её! «Без папы – трудно!.. Тем более – и в таком её мало-осознанном возрасте. А смириться – с его «предательством», узнанным в дальнейшем, ещё труднее! Не говоря уж затем и за пересмерть «пра-», «деды»; и «недо-» – матери: при «любом» возрасте! Так ещё и с «созависимостью» – «-мачехи»; и… «абьюзом» – «мать-и-»!.. Вообще же – практически невозможно. Но!..». Но она – справится. Из опыта же уже и своего – знает!.. Сможет. Пусть и помнит ещё всё – до мелочей, вызубрив и буквально: одного – по фотографиям с ней на руках и съёмке их уже с матерью венчания, подглядев почти «из-за угла», прям как и когда чуть ранее чёлку же себе сама отрезала; додумалась же, помешала она ей; как и та – кому-то ещё; на деле же и всё так же, как и она же сама уже «Никто»; «Никому» показывать эту самую кассету; ещё б концерт Любэ поставила, записанный с переменным, но успехом или и вовсе – всё те же самые «голые фотки» ей предоставила, «компромат» же прям на века; а других – и по видео похода за грибами и рыбалки; просыпаясь в кошмарах и после снов с ними – в слезах. Желая повторить!.. А там – и вернуть. Не «навсегда»! Только бы – ещё минутку. Час. День и так… Нечестно! И как же в этом – они с ней были похожи: больше же, чем и… сейчас! И уже она, взрослая, обещает быть рядом: помочь и… подсобить, поддержать… с- и удержать, если будет надо; как и отпустить, если захочет! Что она и просит, а другая, в свою очередь, и делает, правда, и не до конца пока ещё исчезая, как прошлая, старше их обеих, выходя с ней на руках и всё так же с обувью через дым и туман – на развилку одной дороги: где одной – направо и… «по разуму»: в уже задымлённое прошлое-настоящее; другой же – налево и… «по сердцу»: в ещё туманное настоящее-будущее! Но даже и так, распрощавшись и расставшись сейчас и здесь, она обещает малышке, что та не будет одна – со всем этим новым, лишь и хорошо забытым-сокрытым – до поры и до времени, старым; как и она же сама: «Ни одна – не одна»! Но и выбирать, как и решать же вновь, конечно, ей: куда и зачем – идти; за чем и кем… Пусть даже – и не за ней. Если уж и точно – не с ней! От- и опускает её, оправляя её платьице и «дурацкие с приветом из детства» застёжки-крючки на её туфельках, в виде буквы «a» в обе стороны или ещё «G», и смотрит затем сквозь туман: куда практически и тут же срывается, убегая, малышка, пропадая с глаз! Туман – её поглощает. А там – уже встречает и её же отец: как и «отец» – второй. И та же «старшая», «женщина»: как «мама», «вторая»; и «мелкая» же сама – в дальнейшем. И двое же мужчин, «старше» первого, следом: как «пра-» и «деда» соответственно – и для обеих же! Хоть и для «малышни» – скорее уже и именно: «пра-пра» и «пра-». Если она, конечно, «сестра»!.. А не «как». Или: «да»?.. Взрослая разворачивается, чтобы уйти и пойти своей дорогой, дав возможность и той – про- и жить свою жизнь: пусть и ещё немного с прошлым в… прошлом же. Но!.. И она – уже и так пожила. Так ещё и не имеет никакого права – отбирать эту ностальгию у неё!.. Так и не заметив принимающих и лишь одного понимающего взглядов – в спину и вслед! Но и резко же останавливается-стопорится, чувствуя, как её обхватывают маленькие ручки и за ноги, прижавшись… сзади них! Оборачивается. Опускает взгляд вниз!.. Малышка – держит её с медведем, уже и подмышкой, со слезами на глазах: боясь у- и потерять уже и не столько его, сколько ещё и её… навсегда! Затем смотрит над ней и чуть вперёд, видя всё те же – улыбчивые силуэты. Подталкивающие. Соединяющие их!.. «Чтобы ни случилось – лишь они были, есть и будут друг у друга!». Не раз- и отделимые. Как сёстры. Как… тело и душа. Как время и пространство! Поднимает вновь малышку на руки – и уже с ней идёт; после того, как и связав шнурки кед между собой, забрасывает их на ближайший столб и провода; но и не сквозь дым, да и не прям туман, что-то… среднее: туда, где и всё так уже «призрачно-…», но и всё-таки «-ясно»! А дым-туманная стена – идёт близко, рядом и следом, по пятам, держа и такие же почти руки; ведь и всё же ощутимые; по оба плеча девушки, проходит сквозь призрачность и… растворяется! За спиной – никого. В руках – пусто. Малышка же – держит и «держится» внутри! Не сестрёнка же. Скорее: копия. Маленький ещё оригинал. Как и она же – средненький: пусть уже и «взрослый». Но ещё же – не мама. Как и почти – те трое, кого уж не вернуть! Три слона на трёхтонном ките, как и трёхпалубный корабль-платформа: для неё, планеты и… мира-войны; в этой ненависти-любви и… жизни-смерти!

Быстрые движения

(Cover – Винтаж & Red Max; «AM-A-S» – «Золотыми Рыбками» / МакSим; «Бункер», 2011 г., Колумбия, Испания, Режиссёр – Андрес Байс, сериал «Дневники вампира», 2009–2017 гг., США, Создатель – Джули Плек, Кевин Уильямсон)

Девушка приезжает на выходные в «лесной домик» со своим парнем, чтобы отдохнуть, а заодно ещё и познакомиться с хозяином его, его же старшим братом, «Пока младшенький – прозябает в городе», и его же «пассией»: что и практически сразу же не нравится ей; и главное – это взаимно! Ведь и в противовес же всё ей – та слишком «открыто» и откровенно, развязно себя ведёт: что на людях, что и в принципе! Но и, когда под ночь будто бы и невзначай интересуется об этом у младшего и своего же парня по совместительству, в ответ получает, что: так было – не всегда; и что она была – «лучше», но потом её будто подменили, что-то в ней перемкнуло и!.. Что вот он, а теперь вот ещё и она, будут вынуждены лицезреть и терпеть «это» – весь уикенд; не говоря уж и о том, что и как раз таки старшему – «всё» нравится! На что уже и она отвечает-отмечает, что: и тоже ведь – «не больно», подметив сразу же; при всей своей нелукичности, а скорее и именно «интересе и внимательности»; какую-то странную «грусть потери» – в его глазах: маска «маской», а душа-то «по ту сторону» – не врёт, чувствует подвох и неладное, если уж и не «подмену», но и, не имея возможности пока доказать, лишь терпит всё это, как и тело. Как – и они же сами! «Последнее время – они много ссорятся. С кем ни бывает!.. Помирятся». Но и тоже ведь – так себе факт и аргумент: он же уже думает – не о «расставании на время», а о «расходе капитально»; не та же – та, «не та»! Ну а, когда ночью ещё и встаёт, чтобы спуститься на первый этаж, в кухню и попить, убеждается в этом и сама, чуть ли и ни разбивая ещё и стакан об пол, только и сейчас же особо подмечая, какое, на самом деле, количество и качество у них по дому развешено зеркал, в темноте и при свете-отражении от их поверхности луны – из окон рядом и меж: зеркальные стены из прошлого и кабинета же хореографии – уже не кажутся ей такой уж «хорошей идеей для расширения пространства». Но и не только же – из-за этого! Как и не из-за своего в них – размноженного отражения: будто и на аттракционе «Зазеркалье» или «Кривые зеркала»! Видит же и почти точную копию – девушки старшего!.. Вот только – и куда хуже и… именно «выглядящую», «кажущуюся»: будто увядающую и исчезающую – с каждой секундой. И, поначалу же даже, не верит, что такое вообще возможно и может быть – без наличия оного же тела и где поблизости; а потом вспоминает её, так сказать уже и, «тёмную часть» – и всё встаёт на свои места, если уж и пока лишь только «не возвращаясь на круги своя», «заместительство»! И пытается тут же – разговорить её. Но и на что она же уже сначала никак не реагирует, будто и впрямь уже мертва; а после и вовсе отвечает, что: с этим – уже ничего не поделаешь, времени много – прошло-ушло и… хоть она ещё и жива… но и тоже ведь – ненадолго: зеркала доделают – то, что начала та; повесив их сначала тупо – для её же «вуайеризма», так ещё и с возможностью прямо-таки и «притягивать» её взгляд к тому «лиходейству», что та периодически творит с ним и… ней; а после – и чтобы до- и вытянуть её энергию себе; она так больше – не может! И девушка решается ей помочь, взяв за основу эти самые зеркала, оставив лишь одно и у камина: где как раз и лежала она и любил сидеть задумчиво он, с бокалом виски и по вечерам, хотя бы и чтобы оставить – её же; а там и ту ей же – для личной Вендетты. И бьёт их, одно за другим, на следующий день, пока те трое разъехались по своим заранее отведённым и разделённым делам, чтобы сообразить шашлыки на заднем дворе, пока она же разбирается с посудой и минимальным обустройством беседки, без таскания тяжестей, заранее предупредив «отражение»: не подходить к ним близко. А она же, в свою очередь, весь процесс-действо – так и лежит неподвижно: куда уж и больше-то – не двигаться! Ну а когда же они возвращаются – списывает это «на излишнюю отражаемость и страх банально лишний же раз мимо них проходить»: ночью и единожды – хватило! На что и сразу же получает в ответ и от той же всё «копии»: «А что, боишься, что твоё же отражение – тебя подведёт? Или кого-то ещё и помимо – увидеть?!». Не отвечает. Лишь – следит за реакцией. Ей – плевать!.. «Новые – закажет». Почему – не сработало? Всё же – разнесла! Лезть же по пудреницам и ванным – не вариант; да и слишком «мелко» – для той! А потом подмечает, что та так и вьётся, не хуже и самой настоящей подколодной змеюки, около старшего, и не из зависти, а уж и тем более ревности, в принципе, не боясь, что отберут, а что сам уйдёт – и именно в такие моменты из него уходит печаль: она – отражается в нём и… питается негативом, как и тот ещё энергетический вампир! И вот – как быть?.. Глаза его бить – такой себе сюр. А значит!.. «Значит», надо показать ему и лично то, что скрыто – той же. И, уговорив при следующей же их уже и крайней поездке-проходке за «добавкой алкоголя», взять своему парню ту, из-за своего же «временного недомогания» и пока старший решил немного вздремнуть перед вечером, при его подъёме – тут же тащит его к единственно оставшемуся зеркалу в гостиной; пока ещё новые, как заказ, в обработке; и что ещё «на всякий» перед этим – и тёмной тканью же завесила, сохраняя «легенду» за собой и… ней; так ещё и «запрещая питаться» таким образом – «тьме» же, иначе – переводя на себя-неё же: при сплошь и рядом «тёмном же кубе» – по ту сторону; и лишь одном «светлом пятне» – в нём; за которым и всё ещё лежала та: прося присмотреться – «лучше». И, так бы она про- и лежала дальше, до и своей кончины же как минимум, если бы ни услышала его голос вблизи, буквально: что и рукой подать; и её же – ей протянуть! Тут же резко развернулась и столкнулась взглядом с ним, с «самим» ним и по ту сторону его же всё глаз, что будто и враз же так же затем «пробудился» вместе и за ней, словив ту ещё её-их искру и ответив такой же взамен: взаимно и в ответ! Шок же его, теперь и телесно, длится недолго!.. Ровно до того момента, пока не возвращаются его брат и… «не его». Недостатки «недостатками» и веснушки «веснушками»!.. Но и это же уже – целая злокачественно-неоперабельная опухоль, которую нужно вырвать; а и для начала – разбить грань и барьер: между ней и ним! И, подхватив ближайшую к нему этакую ещё и её же «вазу», а и точнее «кальян», что так ведь и, вправду, не вписывался и «не вписался» в его-их интерьер, швыряет её в зеркало, под женский визг той сзади и девичий резкий вдох её и напротив: что и словно бы целую вечность была без него и… «него»! И, стоит последнему осколку отскочить от пола и разбиться на ещё более мелкие, как по ту сторону рамы разверзается бездна и девушка перед ней только и успевает, что выпрыгнуть из рамы, за- и вытянутая буквально его же всё руками и наружу, чтобы и затем поменяться местами с… собой же, но другой; в то же время, пока и в неё же влетает… «она» же: за- и цепляясь, как и она же сама чуть ранее, на последних секундах – за раму и ещё неё. И тогда уже младший брат подключается – и разжимает её пальцы: и она, сорвавшись, исчезает. Как и не бывало!.. Остаётся – лишь пустая рама. Как и после – остальных! Но, и не успевает «новоприбывшая» начать радоваться, как почти что и теряет сознание: благо троица вновь резко подскакивает – и удерживает её от падения, уже и сами с облегчением выдыхая. «Чтобы спрятать и «спрятать-ся» – положи на видное место?». «Больше не буду объективизировать – свою тёмную сторону! Отныне – лишь: сублимация!.. И только – в сопровождении же света!».

Маленькая девочка

(Cover – Гузель Хасанова)

В попытке дать своей младшей сестре всё – старшая упускала всего одну «ма-а-аленькую» деталь. А и казалось бы!.. «Хочет – бабочек»? Хорошо! Хоть – на платья и… Орнамент!.. Вышивка. Бисер. Пайетки!.. «Декоративные», на стены и шторы, в конце концов!.. В виде вырезок – из газет и журналов! Раскраски: антистресс и «не». Обои и ковры!.. Фото-обои и плакаты. Потолок с огоньками: превращающимися при столкновении – в них!.. Но всё же – не то и не так. «Хочет – “крылья бабочки” за спиной»? Изволь! Но и тоже ведь – не то. Тогда – что? «Коробку с бабочками»? Пожалуйста! Выпускают вместе в поле. Тоже – не так. Снова – в крик и слёзы! И, когда уже казалось, что всё возможное и «не» испробовано, «оказывается», что ещё «нет»: стоит только одной бабочке – сесть старшей на нос, стряхнув на неё-него частички только-только собранной ей пыльцы!.. Она – чихает. Ещё раз и!.. Обращается вдруг и сама – в бабочку!.. Слыша параллельно и где-то на задворках, будто и сквозь вату-воду, тут же и так зычно, буквально же что и оглушая: детский, радостно-счастливый смех младшей! Ей нужна была: она – «бабочкой». Иронично? Парадоксально? Но и такой же «маленькой», как и она сама: чтобы она – и не с «высоты собственного роста», а присев к ней и… «с её». И всегда!.. «Навсегда и навечно»! Как куколка, кою можно положить в карман – и нести; «носить» – везде и всюду, со всеми… «с собой». И ведь и, правда, «куколка»!.. Что пусть поначалу ей и не была, сразу став «бабочкой», но и ничего!.. Ещё ведь – сколько времени. И столько же – «стадий». Из разу в раз!.. И снова. И снова!.. Теперь-то они точно – будут вместе: не раз- и отделимы. По ту и эту… стороны – банки. А при но́ске – и «стаканчика»!

Пряталась в ванной, Глупая. «Если устал»

(Cover – Мари Краймбрери; «AM-A-S» – «Алиса в стране не чудес» / domiNo)

Хлопок двери!.. Щелчок щеколды. И вот она, наконец, одна!.. Закрытая в ванной и… изнутри – для всех тех, кто снаружи и… внутри: неё же самой. Хотя и, казалось бы, есть ли и лучше место, чтобы: побыть с собой, наедине и… поплакать вволю; если уж – не там и… не с ними? Нет. Как и это, оно же всё – ещё: «не оно». Пока!.. «Пока» ещё – не включена вода. Рывок – до раковины!.. Поднятие рычага крана. И в слив – срывается целый поток, шумя и прыща, брызгая во все стороны: и орошая же всё и вся – вокруг себя. Пока и сама же девушка – возвращается на «своё» место, спиной и к крашеной белой деревянной двери, напротив такой же тумбы с зеркалом: над этаким ещё и «мини-водопадом». “Белый шум – такой себе: помощник”. «Что за?..». Резко одёргивает голову и лицо от своих же ног, обнятых ещё и руками поверх, со сцепленными в кулаки, но и без прорывания-резания ладоней ногтями; нечем же и уже; кистями и осматривается. Никого! «Где… ты?». “А вот розовый, кстати, как и вся же… эта комната, прям и цвет-в-цвет: самое то и… оно”. Голос, такой ещё знакомый и зычный, точно исходит – откуда-то спереди и чуть сверху. Поднимает голову!.. Замирает на своём же отражении и… Не видит никого более, кроме себя!.. Правда, и «не менее»: ведь и не стоит перед ним и напротив, а всё ещё сидит. «Кто ты, чёрт возьми?!». Пауза. “Р-р… Кхм! Разве это т-так важно – с-сейчас? Чёрт!”. «Для меня – да. Стоп!.. Т-ты… з-заикаешься?». “Как и т-ты. Но и лишь – з-здесь и с-сейчас верно? На остатке и… осадочке. “Взрослая” же!.. И впрямь. “Вы-рос-ла”! И другим уже себе-членовредительством – промышляешь”. Кивнуло отражение – на её же кисти рук: что и тут же были покрыты затем – ещё и длинными рукавами кофты поверх. “Омой их и!.. “Добавь цвета”. Легче станет! А заодно ещё – и узнаешь: кто я, почему, зачем и… как”. С минуту поразмыслив над этим предложением-авантюрой – своего же отражения!.. И на всякий «п» и «с» – ещё и ощупав себя: на предмет травм, синяков и… ран, под закатанные же напротив глаза, она только после этого уже вновь поднялась и подошла к умывальнику: ничего же страшного не будет, не случится, если она, в конце концов, просто и пока помоет руки. «Ай!.. Кто б знал, что кровь – ток проводит». “Вы всё-таки выбрали селфхарм…”. «И вот давай только – без слабого звена и… прощания». “Что ж!.. В любом случае – занятно. Ведь и можно было и буквально “малой кровью” обойтись – хотя бы просто и стерев же всё эту… шлюшью помаду… с лица. Но ладно!.. Съеденные в “мясо с кровью” ногти, не губы, так ногти”. «Не издевайся и… Эй!.. Она – не шлюшья». “То, что ты сейчас и предо мной-собой же оправдалась, ко всему же ещё и совсем неумело стерев её параллельно, став уже и “окончательно” п… ародией на Джокера: никак не меняет и не «отменяет» моего-твоего же мнения на этот счёт; а уж и тем более – не умаляет: образа-Леджера и подобия-Феникса – никто не заменит”. «Постой, а… Ай!..». “Мы же – не повторяемся”. «А-уч!..». “Хорошо”. «Заткнись и… Что это за портал в Нарнию через зеркало – сейчас был?». “Тебе виднее, Алиса в стране не… Зазеркалья! Или будет лучше и правильнее обратиться: “Яло”?”. «За-молчи». “Уже – лучше”. «Где мы… вообще?». Прыг-прыг… «Ещё одна… одно и… образное-подобие же… на и меня. Ч… Кхм!.. Фак». “Скорее – на и… меня”. «Что з?.. Что? Классики? И откуда – здесь… Так ещё – и море!.. Это же – соль? Солёная вода». П-простите, п-пожалуйста!.. Я не с-специально. Плакса-Миртл-гуталин, на носу горячий… …блин! Б-больно же. А нет, уже: слива. Да. Ай!.. Н-ну хватит. Повторюша – дядя хрюша! Или… нет. Да! В этом же месяце, точно, ты – рёва-корова! Развела тут болото, понимаешь ли!.. Почти под- и смыла же – всё моё. Тоже мне!.. Какой на этот раз бутерброд и главное чем – на пол упал? З-замолчи! Ты – н-ничего не п-понимаешь. Да уж – куда мне!.. Ха! Знамо – побольше и твоего: з-зазнайка-з-зайка. И твоего!.. О! Кста-а-ати!.. Да. Классики – в классе!.. Это же… так классно. «Действительно». Ты же в курсе, что на нечётном числе – лежишь?.. Расхристанная! Вниз… Так ещё – и почти в зеркало смотрясь! На левом боку и… Ногами – на север!.. Эта же – самая скверная примета. Так ещё – и Меркурий ретроградный! И в роду твоём – были инфарктники!.. «В бога, как него и… бога, не верю. Новых дел – не начинала. Спать можно: как и где угодно – лишь бы спать. И не по восемь часов!.. Как и не полтора литра воды за день – выдувать! Да и… Кста-а-ати. О ней!.. Вода – не настолько отражает, сколько поглощает: скорее – стекло. А на счёт севера – никак не отношусь к крайнему, слава дьяволу; к музыкальной индустрии, слава богу; и… разве что – девочка. Но и опять же всё – откуда; если уж и не куда! Что уж говорить и за то, что не чувствую мха – под этими же самыми ногами. Где он?». Хм!.. Сбила меня. Прыг-прыг… Прыгай к Лу! С-спасибо. «Было бы – за что. Вот!.. Держи». И подала плачущей – почти и сухое своё же бумажное полотенце-салфетку. «Почти успела руки вытереть – лишь немного намочила». “Уела”. «А то!..». “Узнала?”. «Было бы и кого забывать! Запомнить бы хоть раз: кого и главное что – надо забыть. ОКР!.. Такое… Охреневше-Кретинное-недоРазумение. А ты?». “Покорный слуга!.. Помогатор. Передатчик. Тестер… У меня – много имён”. «Как у дьявола…». “Именно!”. «Обожаю!.. Категорично приветствую». “ПостТравматично-СеРдечно – тем же отвечаю”. «Так и… где же всё же мы? Похоже на… столовую и… тут же психушку». “Что-то – между”. «Так!..». “Всего – понемногу”. «Ну?..». “Столовая в психушке”. «Мило!». “Но а вообще – мы у тебя, в тебе и… внутри”. «Да-к, это ж я уже и сама поняла!.. Как говорится – и без сопливых. Хотя бы и потому что мы все, так или иначе, держим откуда ни возьмись вдруг и взявшиеся же; так ещё и «с горкой наполненные»; подносы. Благо ещё – и не в смирительных рубашках!.. Хотя и это неглиже – почти как и… Фаберже…». “Ценней”. «…выглядит так, словно бы это – вторая кожа. И… все же, блин, все – на одно-моё лицо!». “Ой-ёй!..”. «Ф-фламинго?». “Нет-нет-нет!.. Ну не-е-ет. Эх!.. Ладно. Ещё один – уберут!”. «Вот же ж!.. Прости, пожалуйста. Постоянно ж забываю и… Вот сейчас – опять забыла!.. Что и так же вечно-беспечно – что-то роняю или бросаю… в такие моменты и… особого же дрожания. Возьми, вот, моё и… мой! А я – в следующий раз, обещаю, постараюсь потише». “Ничего! Спасибо и… Не стоит. Честно!.. Я ведь и не особо было голодно, на самом-то тебе. Скорее – поддержало тебя: в этом!.. Чтобы ты затем – не отсвечивала и… поддержала остальных, таким же образом. И остальным же… своим!”. «Что ж!.. Хорошо. Но и я ведь не ошиблась – это моя «Неуверенность в себе» сейчас проскочила-проскользила, на и при «своём» же, отрикошетив в меня же… моим?». “О, да-а-а! И не одна. Их, поверь, гораздо и… гораздо больше!.. Не все ещё просто: поднялись, спустились и… пришли. Но и поэтому-то, собственно, мы, по большей части, и здесь – сейчас. Ты – здесь и!.. Сейчас. Понимаешь ли… Тут становится – тесно…”. «…для вас двоих!.. С ОКР». “Так заметно?”. «Ну уж если и не совсем очевидно!.. Кому-то… Кроме меня!». “Кхм!.. Да и душно. Но и не только – из-за него!.. Нужно подчистить – людей и… не. Если ты понимаешь: о ком я”. «Вот это я понимаю – экстерн в «Сплетницу»!.. Так ещё и параллельно во всевозможные и не – фильмы и сериалы: со «стервой из всех стерв» и «сукой из сук», которую не переносят, просто ненавидят все; и так же от неё лишь – хотят избавиться. Так ещё и… от меня! Быстро вы, не сработавшись и не сговорившись, сработались и сговорились. Не хило!.. А не жирно так будет, если уж и не о намёках, всё это и… лишь – вам двоим? То есть – тебе. Одному и… Ну ещё и с СДВГ. И биполяркой. Конечно!..». “Мы все – это ты и!.. Нет. В самый раз, знаешь”. «Знаю. И понимаю!.. Правда, пока и не принимаю. Как и то, что… Оно – то самое: «зло»! Подумаешь, меньше – на одну букву… Поэтому – слабое звено? Если уж и не: «потому что». И не я! А может, ты, м?.. Последний и… «самый главный из главных»… босс! Держи же друзей – ближе, а врагов…». “Нет ничего идеального. Нет и ничего абсолютного!..”. «А как же – мыло?». “В каждом из нас, как и в тебе же, всего – понемногу. Как я уже и сказало – чуть ранее!.. Пусть – и о другом. Неважно!.. Ну а если относительно, опять же, субъективно и… в разрезе – всё тех же «двух зол»… Может!.. А может, и нет. Не проверишь сама – не узнаешь!”. «Конечно!..». “В общем!.. В твоём распоряжении – все, что «недо» и во множестве… по количеству”. «А может, лучше всё же – к специалисту?..». “Или всё-таки – к эксбиционисту?”. «Что?». “Что? К экзорцисту!”. «Ага. Да-да!.. Ты – первое будешь: на очереди». “Хорошо!.. Много раз – к нему ходила?”. «Пыталась… начать». “Вот именно!.. Да и я же тебе не предлагаю – сразу «пере» и множество… по качеству: в виде и всё тех же нас – основных и… четырёх. Начни… с малого! А там… Может, к нам и на нас же самих – перейдёшь! Кто знает… Сейчас же – важно, чтобы они прекратили почковаться: из-за твоей же всё ипохондрической тревожности – дело не по делу!”. Удар! «Эй!..». И девушке приходиться даже отскочить, поджав раненную конечность-ногу, как по- и битый зверь, от столкновения с… трёхколёсным велосипедом и таким же, по возрасту, водителем его! И пусть это всё ещё-уже была она, но визгливый, на грани почти и писка, его голос: выдал «истинный» её возраст – с потрохами, явками и паролями. Расстоялись тут!.. Детям, вообще-то, нужно уступать. Да-да… И малышами – не обижать! Вот только ещё и плюс ко всему: самих взрослых – уважать. Мужчин и женщин!.. Беременных и «в возрасте»… Уважь, а!.. «Ему, что, опять великов по количеству – не хватило?». “Скорее: мозгов и… по качеству”. Я. Всё. Слышу!.. Если и пока – не вижу. Это – мой велосипед! Иди, вон, лучше – поиграй с солдатиками! Точно!.. А лучше – с ними и… В куклы! Нет. С ними и… Чаепитие с игрушками! Нет. С ними и… Мяч! Нет… Умница!.. И ты. И «ты». И ты – «тоже»! Схватываете же – прям на лету. Вперёд!.. Дрын-дрын… Что? Не пойдёт футбольная команда – хоть гляну на тв-инцест: собственными глазами. «Мой разум самых гнусных правил, когда не в шутку занемог, он убивать других заставил… «А я сейчас убью – его!». “Спокойно! Сказало же – с малого. До него – ещё очередь дойдёт: не застоится и не заржавеет!.. Просто – не успеет”. «Да-к и пока дойдёт – они же все с ума посходят; если и не затопчут – друг друга. А там – и под потолок!..». “Вот тебе и мотивация – поторопиться, мастер слова! А чтобы и ещё больше подсобить – используй одну-две, ну максимум три фразы: на каждого. Не обязательно – поровну…”. «Куда уж и мне-то: уравнивать!..». “…Главное – …”. «…чтобы костюмчик сидел, в курсе». “…чётко и с расстановкой. Не развивайся и не разливайся!.. Не растекайся и не распадайся – мыслью по древку. Чем быстрее и точнее – тем лучше!.. И прежде всего – для тебя”. «А попытки на ошибк-и – будут?». “Я, что, враг… самому себе? Нет, конечно!.. Ошиблась – тут же исправилась. В моменте!..”. «Очень смешно!..». “…И потоке. Давай-давай!.. Ты – справишься. Я верю – в тебя! Вольёшься – и даже не заметишь этого”. «А есть ли смысл делить то, что не раз- и отделимо-то – по факту и… изначально?». “Подумай и… реши! Минус на минус – дают плюс. Но и подавление – тоже: минус! Балансируй и уравновешивай. Гармонируй!”. «Легче – сказать, чем… А ну-ка!.. Девчонки. Общий сбор! Собрались-собрались… Мы – едины и… Прочее – такое и не!.. Давайте-давайте… Кучнее!». А дальше – не «любовь». Но и не ненависть!.. Начался калейдоскоп – одних и тех же… одного и того же лица, её в частности и тут же в их общем многообразии загонов: по качеству и количеству их. От причин и оболочки-внешности!.. Вроде и: неприятия-принятия себя, лишнего веса, «неидеальности», несовершенств, отсутствия женской фигуры; где и сразу же самой «женственности»; страха ошибиться и оказаться вдруг нелепым посмешищем… на всю дальнейшую… дальнейшее существование. До выливающихся из, а где-то буквально и куда больше и «в большие же» следствия!.. В виде: селфхарма; на почве желания других, чужих видеть оформленную и с «формами» же красоту – лишь ради забавы и мяса для битья, которой: как не было, а раз ещё и так, то и не будет; быстрой речи; в желании избавиться и «сбить» другой, чужой прицел – с и от прошлого же своего словесного «косяка»: на деле же сбивая и вновь – лишь себя; за чем и тут же следует «нервный тик»; в попытке – прикрыться-спрятаться, одёргивая ниже одежду: когда же и чуть ранее только дёргала её – ещё выше и почти раздевалась, нервничая и сжимая её низ и подол в кулачках, а затем не до конца прикрылась одеялом – и всё оставшееся время детсада стыдилась мальчика, что нравился, и взаимно, и почти всегда спал на сон-часе сзади и наверняка же всё видел; видел, поэтому-то – и ушёл… к её подруге, и подруге, и…; и её рукава, заикания; а что уж говорить и за «отказ от слёз в принципе» и как сказала-науськала мать, а после и другая, её же «матерь», ведь: уже «взрослая», «выросла»… «глупая-не-женщина»; и ладно же ещё не: «Ты же – девочка»; «мальчика» же, как видно, всё же хотели, но так и не произнесли, «не это»… хотя… лучше бы отказалась – от них, чем и от сепарации, друзей… с навязанным же ими параллельно – психозом, вроде и.. «Без никого и ничего, одна; так же – легче и… правильней, вернее: ни от кого не зависеть, не быть и ведомой»… но и тут же ведь – «не вести» за и с собой… а потом ещё – и без «них»: ну а кто сказал, что будет легко, точно и… то, что «правильней и вернее» как им в-стало – так и при-в-станет ей же в дальнейшем? Не с возрастом – так с опытом: мозг и разум – прорезаются! А ведь как всё… и ужасно начиналось: со слов же всё преподавателя по хореографии, танцам в младших классах, проще говоря, если уж и не в «Филиппке»: «Девочка – красивая, но пухленькая!.. Полненькая». Продолжившись уже и самим матерным, точнее «материнским»: «Мечта идиота» и… «“Красное дерево”? Что это за краска такая?.. Хотя знаешь что?.. Неважно! “Дерево”. Как была… Так и станешь хоть – кем-то… “Красным” – хотя бы, наконец». И закончившись – лишь этим, своим же, всем, вся и для всех же: «Есть ли что-то хуже, чем гнаться за недостижимым и не достичь его?.. Гнаться за тем, чего, на самом-то деле, и нет: за пустотой и… лишь казаться. Не быть! Самим собой и… Всем». Что ж, произойдя из ничего – действительно: слишком глупо опять возвращаться – в пустоту и… нич-то! Зачем и ради чего жил, существовал тогда, чтобы и так бесславно… да-к ещё и не умереть, а и именно… сгинуть? Чего смотришь на меня так – волком? «А ты уже приготовилось – их считать, да?». Ну… Мы же – не повторяемся! Забыла? «Нет. Хотя и… К чему – всё это?.. Знания и… Всё равно же: все – вернутся. Как всё и!.. Вся». Вернутся. Конец же – новое начало!.. И наоборот. Да и ещё когда – в разрезе: «тебя»! Но и хотя бы уже – не с моей стороны. Как и помощью!.. Зато – и всё ещё: с «твоей». М? Как я?.. Ввернуло! «Мозг – он и в Африке: мозг!.. Поищи его – где-то там». Хлопай их – раньше!.. Сама и… там. Чем потом и… здесь – их уже и именно придётся: схлопывать. «Сапожник без сапог?». Да! Но и чем больше отдаёшь – … Пока – и в лаптях походишь! «Квиты. Что ж!.. И что же мне… и с тобой… делать?». Понять и простить? «А затем – и похоронить, да?». Ну не-е-ет!.. «Ну да-а-а! Хотя… Ты же можешь – и чётными!.. И всеми цифрами – жить. Сразу!.. Не мешает и «не мешают» же». Не мешает. И не мешают! Как – и каким-то определённым видом!.. Или что, скажешь, есть только – когда чего-то нечётно: плохо? По-моему: очень хорошо! Одна печенька. Одна конфетка… Такое себе ПП, конечно!.. Зато и – какая диета! «Но если!..». Или и вовсе – не есть?.. «Или есть: всего – понемногу; как и… правильное же ПП, не диета. А уж и тем более – не пост! И принимать – себя… Любить! Или что, откажешься – от классиков?.. Ведь и там – восемь клеток… в большинстве же своём. Так ещё и – перейдя на семь добродетелей… полностью! Все же мы знаем, что есть и будет – «восьмой» и «десятый»: если всё же «убрать понедельник» и добавить «двадцать пятый час»… кряду. Этакое и… «двадцать пять на шесть»! Да ещё и перестановка местами слагаемых… с неизменяемой суммой: всё и все, вся здесь – нужно! Не говоря уж – и за разницу: между ними. А там – и за добавление же восьмого дня!». Не мы строили – не нам и рушить; равно как – и отказываться и что, кого-либо исключать: «отменять»! Смотри-смотри!.. Огонь. А там – красивый водопад!.. Потушен. Лимонаду – нужен лёд!.. Заморожен. Как же тут – холодно. Мне – дует!.. Испарился. Круто? «Очень!.. Прям и… вкрутую. Это, что, заразно? Кхм!.. Здорово! Правда, теперь – плохо видно: слишком густой пар. И тяжело дышится – много взвеси в виде песка и пыли, пепла поднялось. Но – ничего!..». Могу – и ещё раз показать!.. Только – медленней: чтобы – все детали и мелочи, все песчин… «Не надо!.. Пожалуйста. Всё и так – было видно и… прекрасно. Правда!.. Вот только…». Только – что?.. «Тебе же это – мешает, пере- и сбивает: делать несколько дел – враз». Не сказал бы, чтоб уж и так сильно!.. Часто. Но!.. «Ты же можешь и не делать несколько дел – одновременно!.. Не разрывая себя и… Не раздирая – своё же время! Знаешь же, что при большем количестве – редко выходит… такое же качество». Как – с зайцами!.. «Верно!.. За всеми и сразу погонишься – себя самого… и всего же… растеряешь. Лучше и сначала – посвяти себя: какому-то одному делу. Буквально – минут на пятнадцать!.. Сосредоточься – на нём и… Лишь – на нём!.. Затем – второму: так же. Третьему!.. И так далее. Друг за другом!.. А когда закончишь – вернись к первому. После – и ко второму!.. И – повтори-продолжи. Пока и точно – ни доделаешь! Я тебя уверяю – интерес к ним: лишь только под- и возрастёт, увеличится-расширится; и… потянет за собой – продуктивность. Убавит – усталость и замыленность!.. Добавит новых сил – для и к совершениям. А там – и увеличит количество… вместе с качеством!». Если уж к чему-то и может привести окончательно и только лишь негативное «клиповое мышление», ака ещё «посекундно-минутное тоннельное зрение» – так это к свету же… и в конце того же самого всё тоннеля! «Золотые слова!..». “Цыц!.. Мы же с тобой – договаривались”. «А ты у нас теперь – тёмное и… со светлой внутри, да?». «Ага!». “Мелочь!.. Молчи. И вообще!.. Почему ты и перед “ней-то” – стелешься? Она же – “такой” меня сделала; и тебя же – заточила”. «Это!.. Это – п-правда?». «Не моя, милая, уж точно!.. Но и… твоему же «хозяину»… куда виднее, и буквально, в этом всё – тумане-дыме и… с дементорами! Что? Тоже скажешь, что я – их вы- и напустила?». “Конечно!.. Чтобы только лишь – пугать; и обратно из внешнего мира во внутренний же – её загонять! Нечего, видите ли, “таким”, как она… “ты”… “там” делать!..”. «Я!.. Я ничего не понимаю». «Я тоже, маленькая!.. Но и, судя по всему, вновь же моя инициатива и желание защитить – вернулось мне же и боком, «обороной-нападением»: от и на меня же». “Я – не “ты”!”. «Уверено?». «А «я» – ты!». “Предательница!”. «М!». «Я знаю… Как и то, что «ты» – слишком много на себя взяло!». “Я? А не “я” ли говорило… и перед этим же “всем”: Не прячь слишком много и долго “ребёнка” – он должен дышать!.. Социализироваться и коммуницировать. Учиться – на собственных ошибках-граблях, в конце-то концов! Мы всех – не спасём; и всем же – не поможем!.. Но всего и всем, вся – по чуть-чуть, “понемногу”: сможем дать и… вполне! Он ведь тоже – кому-то нужен: кроме “тебя”!.. Чтобы разбудить “его”, такого же или почти, в другом или другой; начав “с себя” же вновь и, “наконец”, менять: ту, “внешнюю войну”, на мир и… изнутри”. «Говорило!..». “А “ты” – услышала?.. Вот и я – о том же!”. «Но ведь и «ты» – переборщило!..». “Я спрятало её – от твоего же хаоса и вечной неразберихи, неусидчивости и… тревожности: по всему же, вся, всем и… сразу!”. «И прежде всего – «от меня же самой»!.. Да?». “Да!”. «Прости… Прости-те! Я и, правда же, считала и делала всё, как лучше. Но и… Вновь же всё – для себя!.. И для себя же – больше, чем для тебя и… вас всех. А и прежде всего – не спросив встречного желания!.. Как и «разрешения». Решила же всё – вновь сама!.. А и за «себя» ли уже, и по факту-то? Нет!». Научили – говорить; но не научили – разговаривать и… общаться! Что ж, со вторым – верно!.. Нельзя же и до сих пор – разговаривать «с чужими дядями и тётями». А можно уже – снять этот «детский» запрет? И словесно же так же – желательно. Пожалуйста!.. А вот с «первым» – не научила и она же сама… себя. И в некотором роде – ещё даже и запретила. «Сами же и с усами»! «Взрослая»… Конечно!.. Дважды и… По «дважды» же! “Не хило же тебя так… и жмыхнуло-то… по итогу!”. «И хотелось бы сказать… Да и не буду уж повторяться! Но и «ты» же всё-таки: оказалось – боссом. Так что!.. Спасибо, что нашло и выпустило, не «вытащило», меня из шкафа!». “Скорее: из ванной. Но и через “ящик” – мы прошли: как и почти – через все беды и несчастья-ненастья! Не говоря уж – и про “пуд соли”. Пусть – и растворённый!.. Принимается”. «И вот не хотела ж тебя бить, но… Стоп!.. Раз «ты» – здесь и сейчас. Как финишная прямая и… последний рубеж!.. Не хочешь же ты мне и, таким образом, уже показать, а затем ещё и «сказать», что: мне всё же «придётся» – это сделать?». “Выбить уже и из меня – всю дурь? Нет!.. Конечно же, нет. Мне… вполне хватит – и простых “не простых” обнимашек”. «Без обязательств?..». “Точно”. «А также: обзывательств и обиняков». “Верно…”. «Безвозмездно и?..». “Хватит! Только – чувства, эмоции и!..”. «…ощущения». “Эх!..”. «Дальше – будет: «больно»?». “И почему только здесь и сейчас, да и в такие моменты: я вижу тебя – настоящую, натуральную и… естественную?.. Так ещё и именно – по внутреннему возрасту. Да!.. Без ложной скромности и… В принципе же: “лжи”!.. Да”. «Как слабость, выходящая из тела?». “Нет”. «Как тренажёр силы воли и характера?». “Тоже – нет…”. «Не даётся больше, чем мы можем вынести?». “Почти!.. Заткнуло уже и я же само – тебя. “Почти”. Да!.. Что не смогла бы вынести и именно – “ты”. Поверь! И прежде всего – в себя. Как и уже затем – и в то, что: всё будет хорошо. Да!.. Банально, но… Так и есть! Так – было. И так – будет!.. Ты – молодец! Ты – справишься! И пусть этот мир не свободен – до конца!.. С ограничениями и… Войны!.. И нет – баланса и равновесия. Гармонии!.. Как и справедливости! До конца… И где кому-то – всегда хорошо и даже “лучше”, легче; когда и другому – куда “плоше”, хуже и труднее, сложнее!.. Всё это – субъективно! Объективно же лишь то: какие-то вещи – изменимы, какие-то – незыблемы и!.. Если из будущего и внешне ещё никто не рванул к тебе в настоящее – значит: всё так – как должно быть. Не смейся!.. Серьёзно! И да, что-то бы могло – пойти по-другому и!.. Иначе. Но и стать бы всё так же – могло? Ведь и, не знаю как тебе, а мне нравится – то, что получилось: в итоге и… факте-фарте. Не факе! Да и не бывает же – рано или поздно: только так, как надо и… в своё время!.. И можно было бы придумать – прекрасный и именно “мир”!.. Но и был бы смысл в нём жить – до конца? Долгое время!.. Как и со своей-твоей же – прекрасной судьбой! Только – спятить окончательно и… остаться “здесь”. А надо – жить! И не сравнивая!.. Лишь: с собой – прошлой. Не оборачиваясь!.. Лишь чтобы посмотреть – не обернулся ли “кто”. Не прячась!.. Лишь – недосказывая. Не стыдясь!.. Лишь – жалея… Шучу. Конечно!.. И ещё много и много – того, что наш мозг, как и вселенная, никак не воспринимает. Поэтому – и чёрт бы с ним!.. Да и ты же сама – это уже всё прекрасно знаешь. Просто – замри на мгновение, замолчи и… подумай. Пойми и… прими! Надень – красивое платье под… подправленную же помаду. Не забыв – туфли и клатч. И… Иди! А можешь – так же, как и сейчас. Вообще – нет разницы!.. Как и: как, куда, зачем; за чем и кем; и почему!.. Иди! Дыши и… Живи! Хочешь – смейся. Хочешь – плачь!.. Не хочешь – на виду? Пожалуйста. Только – не копи! Прячься, плачь в ванной, если хочешь и… устала: только – не забывай и не забивай, не теряй себя, глупая”. И вновь раскрывается портал, только уже темнее и в её же ещё, отражения, глазах; и, не успев испугаться и закричать, она слышит – звон стекла, треск дерева; словно и всё сдерживающее её до этого – разбивается и рушится; и на смену чему – приходят радостные крики и весёлые визги: «На бис!». К которым она тут же и выходит, буквально же, что и на сцену!.. Отдавая внутреннюю себя – залу; а внешнюю, ещё и за счёт них и их отдачи, их энергетик и в обратку, себе же. Пока и её же всё обстреливают «шариками с краской» – глаза!.. А за спиной и фоном – шипят мини-фейерверки… И она же – нага, вольна и чиста. Свободна!.. Своя собственная, как и её же имя; и одновременно – «их». «За» и… «для» – себя и них!..