Анастасия Ригерман
Дышать водой
Глава 16.1. Федор
«Без любви жить легче. Но без нее нет смысла».
Л.Н. Толстой
– Проходим, проходим! – Юра и Бонд сами не заметили, как прибились к кучке туристов. В итоге прикрытие вышло неплохое и они решили продолжить эту игру.
Сначала все шло по плану. Яхта с девкой на борту остановилась напротив пляжа Анс-Мондон, и девка в гидрокостюме ушла под воду вместе с другой кашолкой. Напарники на своей развалюшке все время тихонько следовали за ними и встали на приличном расстоянии близко к берегу. По дороге успели позавтракать, обмазаться защитным кремом, занять места с удочками и биноклями.
Но со временем заметили одну странность, оказывается, они были не единственными, кто следил за яхтой. И если они старались не вызывать подозрений, то те, другие, не особо скрывались. А ребята там, похоже, были серьезные.
Пару фоток «Елены» они отправили шефу, объяснив ситуацию. Тот долго не отвечал, что на него было не похоже, видимо, было, о чем подумать.
– Ни в коем случае не высовываемся и продолжаем наблюдение, – ответил шеф. – Сегодня все решится, ждем сигнала.
Получив сообщение, напарники тревожно переглянулись. Они заметили, как по берегу к этому самому пляжу пробираются туристы. Решение на время слиться с толпой пришло само собой.
Внедрившись в ряды туристов, Бонд подметил, что вид у этих бедолаг был порядком потрепанный. Оказалось, они своими ножками добирались до пляжа четыре часа по тропической жаре. Выделяющийся на их фоне бодростью и нездоровым оптимизмом экскурсовод с зелеными дредами на башке неустанно подбадривал и скалился, отрабатывая полученные деньги, чем раздражал даже их с Юрцом.
Услышав знакомую русскую, местами матерную речь двух красоток, Федор поспешил подставить сильное мужское плечо и донести сумки. Светленькая Верочка с четвертым размером, чем-то напоминающая одуванчик, от радости захлопала ресницами. Голубая, как Мальвина, только с короткой стрижкой Ниночка тоже не сопротивлялась. Подобных нагрузок не выдерживали даже их накачанные задницы, зеленоголовый всех умотал не на шутку.
Когда наконец вышли на пляж, туристы, как расстрелянные заключенные, со стонами дружно повалились на песок. Бонд подмигнул растерявшемуся Юрцу, бросив взгляд в сторону голубой головы Мальвины, и принял горизонтальное положение аккурат рядом с четвертым размером Одуванчика.
Ее грудь поднималась и опускалась на фоне раскидистых пальм, словно две огромные горы, так и манящие своими вершинами. Затаив дыхание Федя все смотрел и не мог насмотреться на это зрелище, с каждой секундой ощущая, как в нем просыпается альпинист.
– Вспотела, как грешница в церкви, – звонким колокольчиком пропела Верочка, приподнимаясь с песка и снимая майку. – Кто со мной купаться? – она скромно опустила глаза, неловко пробегая взглядом по бицепсам, трицепсам и остальным неоспоримым достоинствам Бонда.
У Федора пропал дар речи. Он только жадно сглотнул, мысленно срывая с Одуванчика остатки одежды, но быстро собрался. Без слов встал, разделся и как загипнотизированный последовал за ней в воду.
Яхта с девкой весь день простояла у пляжа, что дало возможность приятно провести время на берегу. К вечеру туристы засобирались обратно в отель. Особо уставшим предложили за дополнительную плату подкинуть до отеля по воде. Все как один побежали на лодку, а Бонд и Сухой в кусты, чтобы не светиться на резко опустевшем берегу.
Федор уже ждал возвращения в отель, вздыхая по своему Одуванчику. Баб в его жизни всегда было много, но такие, чтобы цепляли, как эта, встречались редко. Было в ней что-то, то ли ее звонкий голосок, напоминавший невинный колокольчик, то ли взгляд серых глаз, и робкий, и откровенный одновременно, то ли пышная грудь, к которой сами собой тянулись и губы, и руки.
Солнце клонилось к закату, когда девка со своей компанией высадилась на пляж. Они что-то жарили на костре, ветер доносил аромат в сторону кустов, где отсиживались напарники, отчего в их желудках урчало все сильней.
– Как назло, – бурчал голодный Юрец, сглатывая слюну.
– Не ной, – пнул его в плечо Федор. – Вернемся в отель, тебя твоя Мальвина и накормит, и приласкает.
– Она не моя, – насупился Сухой, недовольно отворачиваясь.
Когда в беззвучном режиме в кармане завибрировал смартфон с сообщением от шефа, в ночное небо улетал десяток китайских фонариков. В другой момент Федор достал бы телефон, не раздумывая, но не сейчас. Это, как испортить волшебство, снять бороду с Деда Мороза на глазах у толпы наивных, но таких радостных детишек. И он, и Юрка стояли очарованные этим действием.
Федор не знал, как Сухому, а ему вдруг стало так обидно, что не он отдыхает в этой дружной компании, не он пьет вино и обнимает хорошенькую девушку, такую счастливую от его сюрприза. Что его жалкая роль – сидеть в кустах, наблюдая за тем, как другие проживают свои жизни.
Глава 17. Арина
– Здравствуй, Арина. Молодец, что позвонила. Ты всегда была умной девочкой, – таким родным голосом констатировал мужчина с бритой головой, рассеченной свежим шрамом, густой щетиной и военным жетоном, который, качаясь, свешивался с шеи над безликой футболкой.
– Ваня, это ты? – все-таки решила уточнить, уж больно он не походил на себя прежнего.
Мужчина неловко улыбнулся, провел рукой по лысой голове и поднял на меня усталый взгляд.
– Я, Арина, я настоящий.
Мне невольно вспомнилась наша первая встреча. Мы познакомились на открытии выставки какого-то молодого художника, куда меня затащила Марина. Там было много ярких людей: благородных лощеных эстетов, фриков, неформалов. Среди всей этой разноперой питерской толпы стильного брюнета спортивного телосложения с модной удлиненной стрижкой я заметила сразу.
Казалось, он сошел с обложки журнала. На нем были очки, которые придавали ему загадочности, ботинки, джинсы, рубашка, пиджак, часы – все просто, и в то же время, цвет, фактура, едва заметные смелые детали гармонично дополняли друг друга, словно над образом поработал неплохой стилист.
Я наблюдала за ним, пока он разговаривал с двумя мужчинами постарше, держа в руке бокал. Как разговаривал? Слушал очередную байку увлеченного своей работой художника и в какой-то момент, когда тот закончил рассказ, Ваня засмеялся. Именно тогда он неожиданно оглянулся в мою сторону, и мы впервые встретились взглядами. Мне кажется, закрой глаза, я и сейчас услышала бы этот смех уверенного в себе мужчины: искренний, добрый, проникающий в самое сердце. Он оглянулся и замер. Друзья что-то ему рассказывали, а мы все смотрели друг на друга и уже не замечали людей вокруг.
Он почти сразу подошел ко мне и представился. Все было словно во сне. Его глаза лучились жизнью. Казалось, возьми его за руку, и получишь свой месячный заряд активности и позитива.
Безликий человек, который смотрел на меня сейчас с экрана, просто не мог быть моим Ваней! Потухший взгляд, безжизненное лицо – от него прежнего не осталось и следа. Где тот, кто был мне так дорог?
– Что с тобой случилось? – не заметила, как произнесла это вслух.
– Со мной все в порядке, работаю.
– Все так же архитектором? – захотелось уточнить.
– Нет. Им я никогда и не был… – мужчина виновато отвел глаза, в очередной раз проведя ладонью по голове. Раньше, когда Ваня из-за чего-то переживал, запускал ладонь в свои густые волосы, теперь волос не было, зато привычный жест остался. И все равно это был он, отчего больно защемило в груди. – Я все объясню, только давай обо всем по порядку.
В знак согласия я молча кивнула и снова вырвались мысли вслух.
– Почему скайп? Мы никогда раньше им не пользовались.
– Именно. Единственная линия, где тебя еще не прослушивают.
От удивления у меня открылся рот.
– Ты смеешься надо мной?
– Нет, Арина. Разговаривая сейчас с тобой, я рискую своей работой и даже жизнью. Выслушай, пожалуйста, и все поймешь сама. Ты должна это знать.
– Кажется, меня уже успели просветить.
Вспомнив слова Сергея, во мне появилось столько обиды и злости, но в очередной раз заглянув в безжизненные глаза Вани, все эмоции ушли на задний план.
– О чем же?
– О том, как мой отец поучаствовал в нашем расставании.
– Это все? – Ваня усмехнулся. – В этом случае ты ничего не знаешь, – он снова стал серьезным, отвел взгляд и закусил губу, словно не знал, с чего начать свой рассказ. – Твой отец нанял меня и платил все это время, чтобы ты была под защитой двадцать четыре часа в сутки из-за его проблем в бизнесе, – произнес на одном дыхании и поднял на меня глаза.
Я застыла в шоке, пытаясь осознать сказанное. К сожалению, на шутку это не походило. Ваня оценил мое состояние как адекватное, и продолжил:
– На тебя реально велась охота. И я не архитектор, а боец спецназа.
– А как же Марина, ваши отношения с ней? – по изменившемуся выражению его лица я поняла, это был самый глупый вопрос с учетом обстоятельств, но что поделать, если он все еще волновал мое женское самолюбие.
– Марина тоже наемный сотрудник. И она действительно психолог. Мы должны были поддерживать легенду друг друга. А когда операцию приказали свернуть, все отыграли по плану.
Дыши, Арина, дыши. Операция, планы, спецназ, охота… на меня!
Голова начала кружиться от всей этой информации, которая никак не желала укладываться. Еще эта жуткая картинка перед глазами с темной пустой комнатой и Ваней на экране, как из постапокалиптического фильма. Теперь и я нервно провела ладонью по холодному лбу и волосам.
– Значит, вся моя жизнь последние два года была лишь кем-то спланированной операцией?
– Только сначала, но не потом, когда я узнал тебя, – он приблизился к экрану, словно хотел ко мне прикоснуться, и я инстинктивно отпрянула, не осознавая, что реально этот человек сейчас за сотни миль от меня. – Это были лучшие два года в моей жизни, я не врал тебе о своих чувствах, – легче почему-то не становилось. Он говорил искренне, я знала это, но сейчас уже ни в чем не могла быть уверенной. – Прости меня, если это вообще возможно.
Ваня почти скрылся из зоны покрытия камеры, была видна лишь голова, устало опущенная на колени, и кисти рук, сомкнутые на ней.
– Почему ты говоришь об этом сейчас? Что бы окончательно добить меня?
Я кричала. Во мне все кричало! Плотину из хрупкой гармонии, что мне удалось возвести в своей душе за эти пару месяцев, прорвало с такой силой, что сравнить это можно было со стихийным бедствием. Меня охватила паника.
– Я хотел, честно. Пытался много раз, но о таких вещах не говорят за бокалом вина, – он тоже волновался, говорил быстро, громко, его голос иногда проваливался из-за сбивчивого дыхания. – И как ты себе это представляешь? «Дорогая, эти цветы тебе. А еще, меня нанял твой отец, но это ничего не меняет, ты нужна мне». Или: «Я купил билеты в кино. Тебя сегодня пытались похитить, но я все разрулил, не из-за чего волноваться». Так?
– Тебя хоть Ваней зовут? – по щекам уже побежали слезы, и я беззвучно всхлипывала.
– Да. Я твой Ваня, Арина, и я любил тебя по-настоящему. Только… – он резко отвернулся, делая глубокий вдох, а когда снова посмотрел на меня, его взгляд из боли и отчаяния говорил красноречивее слов. – У нас нет будущего, как бы я не хотел. И любила ты не меня, – его рука отчаянно сжала серо-зеленую футболку на груди, – а этот образ, который создали психологи и стилисты, эту дурацкую роль!
Вот и поговорили. Неужели, он, и правда, так думает? Разве для меня все это было важно? Я всегда видела в нем мужчину, личность, восхищалась его качествами, энергией, оптимизмом. Выходит, он совсем и не знал меня, если не заметил главного.
– Это какой-то бред! Зачем все эти игры? Как отец мог превратить мою жизнь в ложь? Нельзя было просто нанять телохранителя, уехать заграницу?
– Ты все еще жива, может, для этого? – Ваня снова был собран, его тревожность выдавало только то, как он постукивал напряженным кулаком одной руки по ладони другой. – Это как-то связано с твоей матерью. Нас наняли накануне ее исчезновения. Марина как психолог нужна была, чтобы ты легче пережила все это. Больше я ничего не знаю, увы.
– Исчезновении? Думаешь, она жива?
– Возможно. Но если об этом разговоре узнает твой отец, я тоже могу исчезнуть. Надеюсь, ты это понимаешь?
– Да, не беспокойся.
– Ты должна быть осторожна, Арина. В последнее время снова что-то происходит, твой отец усилил охрану. Эти люди, они никогда не останавливаются. Надеюсь, рядом с тобой есть тот, кто сможет тебя защитить. На всякий случай запомни этот номер… – Ваня продиктовал комбинацию цифр, и я, как попугай, послушно повторила за ним три раза. Запомнить было несложно: день рождения мамы, номер квартиры моей соседки, годовщина революции. Надеюсь, этот незамысловатый ассоциативный ряд именно в таком порядке всплывет в голове в экстренной ситуации. – Если вдруг ты окажешься в беде, набери его, и я найду тебя в любой точке мира. Запомнила?
Я снова кивнула, уже не скрывая своих заплаканных глаз.
– Береги себя… – он наклонился к экрану, вглядываясь в мое лицо.
Я знала, так смотрят, когда прощаются навсегда, пытаясь запомнить последние мгновения. Моя ладонь легла на экран. Как бы я хотела обнять его, живого, такого родного и близкого. Не важно кто он, не важно, что играл нелепую роль, я всегда видела его настоящего, видела и сейчас.
– И ты… – как я не пыталась держать себя в руках, слезы, подступившие к горлу, потекли с новой силой, вдобавок ко всему началась проклятая икота.
Ваня исчез с экрана, первым завершив звонок. У меня отпустить его снова просто не хватило бы сил. Я упала на кровать, уставившись в потолок. Новая информация, как разбросанные пазлы, плыла перед глазами, постепенно складываясь в жуткую картинку. Ложь, все ложь! Все, кого я любила! Все, чем жила!
В фильмах часто показывают, как главные герои теряют память и начинают новую жизнь. Так вот сейчас я мечтала об этом, пока окончательно не сошла с ума. Мне становилось все тяжелее дышать. Я поднялась и начала ходить по комнате, но, казалось, потолок опускается все ниже и ниже, и совсем скоро просто раздавит меня.
Тогда я открыла дверь и выбежала в коридор, придерживаясь за стену. За пару секунд оказалась на главной палубе. На яхте было тихо, наш разговор с Ваней затянулся, уже во всю наступила ночь. Под звездным небом дышать стало легче, влажный воздух, насыщенный кислородом, проникал в легкие, но внутри меня бушевал настоящий шторм, и я просто не могла стоять на месте. Наш трап все еще был спущен. Долго не думая, я побежала на пристань, а затем на пляж, ближе к воде.
Ноги несли меня по берегу. Не замечая темноты, я бежала так быстро, как только могла. Дыхание сбивалось от слез и икоты, в босые ступни врезались ветки и маленькие острые камни, но я не чувствовала боли, пока, окончательно выбившись из сил, на пустынном пляже не упала на песок. Я сжимала его в ладонях, и он просачивался сквозь пальцы, утекая из моих рук. Казалось, именно это и происходило с моей жизнью.
Рыдание в голос вырвалось из груди и разнеслось эхом. Я сделала глубокий вдох и запрокинула голову, разглядывая бесконечно звездное небо. Насколько же оно велико? Безгранично! Тысячи огоньков сияли подобно драгоценным камням, рассыпанными чьей-то щедрой рукой на темно-синем шелке. Хотелось выть на эти звезды от своей беспомощности и вселенского одиночества.
В кустах послышался чей-то шепот, щелчок и треск веток, словно огромный медведь в темноте на ощупь пробирался ко мне через заросли на пляж. Плевать, пусть лучше враги отца убьют меня, чем он своей фальшивой любовью будет кромсать мою душу по кусочкам. К черту безопасность, к черту отца, его шпионские игры и весь его паршивый бизнес!
Слезы и икота не желали останавливаться. Я опустила голову, закрывая лицо руками.
– Господи, почему это происходит именно со мной?
В кустах снова кто-то зашуршал, явно удаляясь, а еще шепотом заматерился на родном русском.
– Арина, что с тобой? Что ты делаешь здесь в такое время и совсем одна? – беззвучно оказавшись рядом, Ник накрыл мои плечи легким пледом.
Ник, наш Ник. Возможно, самый лучший на свете, но чужой мужчина. Услышав его бархатный голос, такой теплый и небезразличный, меня захлестнуло новой волной, и я начала всхлипывать и икать с удвоенной силой.
Он повернул меня к себе лицом, и я уткнулась мокрым носом в его крепкое плечо.
– Ну что ты, милая, тише-тише… – одной рукой он прижимал меня к себе, другой гладил мои волосы, беспорядочно спускавшиеся по плечам и спине.
Его запах, размеренное биение сильного сердца, плавные движения рук и волновали, и успокаивали одновременно. Всхлипывать я стала реже, но икота никак не прекращалась. Тогда он приподнял мое лицо и начал вытирать слезы, очерчивая пальцами скулы, линию губ и подбородка.
Я привыкла к темноте и уже могла разглядеть, как блестят его глаза, как легкая улыбка касается уголков его губ. Как же он был притягателен в этом лунном свете, трудно оторваться. Если б мы только могли навсегда остаться в этом моменте: он, я, океан, звезды, легкий ветер, а больше никого вокруг.
Ник словно прочитал мои мысли, он наклонился и его губы нежно коснулись моих. Плед незаметно сполз с моих плеч и упал на песок. Горячая рука нырнула под мою футболку, переместившись с талии на спину, прижимая еще теснее к себе, и я податливо прогнулась, губы сами раскрылись на вдохе. Какой же он был вкусный и желанный, я по-настоящему опьянела от его близости. Его язык коснулся моего, руки обвили мужские плечи, поднимаясь все выше, запутываясь пальцами в густых волосах на затылке.
– Арина… – вырвалось протяжно.
Сама не заметила, как укусила его губу. Не давая мне одуматься, Ник ответил взаимностью, наш поцелуй становился все более глубоким и чувственным. Его руки страстно скользили по моей спине, грозя в любой момент сорвать с меня проклятый лифчик и остатки одежды, а моя кожа по-настоящему горела под его ладонями, желая еще и еще. Нам обоим сорвало крышу. Ощущения поглощали, затягивая все глубже.
Мне больше не хотелось себя контролировать. Я так устала от правил, обязательств. Мне хотелось довериться ему, растворится в этом моменте и хотя бы сейчас почувствовать себя любимой.
Ник подхватил меня за ягодицы и оторвал от земли, мои ноги естественным образом скрестились у него на талии. Горячие губы коснулись шеи, прокладывая дорожку из поцелуев, и из моей груди вырвался тихий, глубокий стон.
Звонкий лай Ская быстро вернул нас в реальность. Было в этом лае и разочарование Артема, и презрение Вики, и осуждение Джема, и мой стыд. Тяжело дыша, я отстранилась от губ Ника и попыталась встать на ноги, но он не позволил, все еще придерживая меня за бедра.
– Мы не должны… – проговорила еле слышно, обнимая желанного мужчину.
– Надо же, помогло, – усмехнулся Ник, пытаясь восстановить дыхание. Он снова гладил мои волосы, расправляя по спине.
– Ты о чем?
– Русалочка больше не икает. Давно хотел опробовать этот метод.
– Помогло так помогло, и не только от икоты, – засмущалась я.
Ник все еще кружил меня на руках, уворачиваясь от прыгающего Ская, а я снова уткнулась носом в его ключицу, теперь, скрывая застенчивую улыбку.
Глава 17.1. Юрий
«Просите, и дано будет вам».
Евангелие от Луки
«Берем объект чем быстрее, тем лучше. Девушка нужна живой и невредимой. Внимание не привлекаем. Доставляем на мою яхту. Координаты скину позже», – гласило сообщение от шефа. На телефоне Бонда было такое же. На минуту напарники перестали дышать, тупо уставившись в экраны.
– Ну, и че будем делать? – растерялся Федор, почесывая затылок. – Девка на яхте, они от нее ни на шаг не отходят: и белобрысый, и тот, с собакой.
– Наберемся терпения и подождем удобный момент.
Вернувшись на лодку, они уже подняли якорь, но Бонд был так перевозбужден, что не мог собраться и мыслить рационально, только руками размахивал.
– Как же не вовремя все, пипец! Только баб нормальных нашли, – Федор нервно дернул плечом, пытаясь завести двигатель, но тот не срабатывал. – Этого еще не хватало, вот падла! – ударил кулаком по прибору.
Через пару минут движок затарахтел. Яхта с объектом вернулась к причалу отеля, они встали там же. Сошли на берег.
Сидеть в засаде казалось Юре крайне бестолковым занятием. Часы ожиданий, а захват цели происходит за считанные секунды. Еще и Бонд весь издергался. Поглядывая в сторону отеля, он мучительно вздыхал и с видом подкатывающей тошноты снова переводил взгляд на яхту.
– Спермотоксикоз? – попытался подбодрить напарника, похлопывая по плечу. – Понимаю, ты в этом не одинок. Но дело, есть дело.
– И че, до утра так будем сидеть? – раздражался Бонд, разминая руки и неприятно похрустывая косточками. – Или думаешь, все лягут спать, а она к нам сама выскочит: «Нате, берите!». Только так не бывает!
– Если все лягут спать, вернемся рано утром. На яхту лезть рисково. Трое мужиков и собака – запалимся.
– Это да.
На яхте один за другим погасли огни, но трап все еще был спущен. На лице Бонда появилась предвкушающая улыбка. Встав в полный рост у кустов, он уже собирался уходить. Мыслями он уже давно был в другом месте, загадочно поглядывая на звезды и огни отеля, как вдруг с яхты по трапу выбежала та самая ошарашенная деваха. Ничего не замечая на пути, она пронеслась мимо кустов в сторону пляжа.
Бонд, привыкший работать в полях, первым пришел в себя.
– Есть Бог на свете! За ней.
Девка бежала так быстро, что у двух крепких мужчин едва хватало дыхания. Юра видел только, как в лунном свете сверкают пятки Федора и старался не отставать. Тем более, что преследовать ее открыто они не могли и выбирали обходные пути вдоль кустов.
Наконец, Бонд остановился, согнулся пополам, уперся руками в колени и пытался беззвучно отдышаться. Юра повторил его позу, их головы оказались совсем рядом на одном уровне.
– Она там, на песке, – сказал он тихим шепотом почти одними губами. – Надо брать, пока не ушла. Вырубаю и уносим.
Сухой кивнул. Только они двинулись в сторону кустов, как услышали жалобный протяжный стон, переросший в рыдание. Поганое было ощущение, словно кому-то отрывают кусок мяса наживую. От этого звука внутри что-то сжалось и, похоже, не только у Юры. Бонд на мгновение замер и снова решительно полез через кусты. Но едва преодолев барьер и ступив на песок, матерясь, залез в них обратно.
– Опоздали. Там пацан с собакой, уходим.
