Ася Пророкова
Царевна в бегах
– Я однажды, прямо перед рождением твоего ребёнка, Тира, слышал, как ведьма говорила о том, что твой брат Деметр, к тому времени уже порядком разваливший страну, ждёт от нее заветную Грамоту-О-Подданстве, дающую ему право во всех государственных и иных вопросах ссылаться на Сулистан. Она бы сделала его абсолютно неприкасаемым, и любой, объявивший ему войну, автоматически вступал в противостояние с самим Сулистаном! Он ждал ее, жаждал, как дара богов, но Мортида не торопилась, ведь такую грамоту нужно вручать лично, а поездка в Нуминард её не прельщала, она вообще редко путешествует по воде, хоть сама и островитянка.
Тут же, после его слов, сердце ускорило свой бег, мысли и планы в голове оформились, структурировались в единую, цельную картину. Эта информация стала ключом, недостающим звеном в уже выстроенной мною цепи. Какая же я молодец, что вовремя вспомнила про Кайрума! Но показывать свою радость я не собиралась, поэтому так же спокойно спросила:
– А как сейчас дела, Кайрум? Птичка не залетала тебе в темницу? Как ведьминские чары, ещё действуют?
– Ты теперь мне не веришь, и никогда не поверишь, я понимаю. Но у меня было время подумать в заточении. И я понял, что Мортида меня давно похоронила, ведь в последнем послании я написал, что ты меня раскусила. Она сама, на твоем месте, тут же бы меня растерзала. У неё есть слабость – она всегда считает, что другие люди поступили бы точно, как она. От этого, думаю, она уверена, что меня больше нет на свете, и посылать своих демонических гонцов ей более некому. Поэтому, клянусь всем, что у меня когда-то было, клянусь дружбой твоего отца, пускай уже и попранной мною, но за всё мое недавнее присутствие на Дельфиньих островах, та жуткая птица не прилетала. И ни разу не мучила меня та неведомая боль, терзали лишь муки моей души и совести. – Он опустил голову и, помолчав, продолжил, – Тира, если ты позволишь мне хотя бы частично, хотя бы просто отдав за тебя мою теперь никчёмную голову, хоть немного искупить свою вину перед тобой, я сделаю всё возможное, чтобы помочь тебе!
Он упал передо мной на колени, закрыв лицо руками. Я сделала вид, что глубоко задумалась, но на самом деле, я уже решила, что он мне ещё послужит и очень пригодится в том рискованном деле, что я задумала. Я подмигнула Хакиму, от чего он закатил глаза, догадавшись, что я решила пощадить Кайрума. В своей голове он уже всеми самыми изощренными способами пытал и убивал предателя.
– Встань, Кайрум. Я не желаю, чтоб мои подданные стояли передо мной на коленях. Лучше смотри на меня прямо, так как раньше! – Он медленно поднялся, не веря своим ушам, – Я даю тебе шанс искупить вину, но пока не возвращаю твоего старого положения, ты будешь под присмотром. Под присмотром Хакима. Сейчас тебя освободят от цепей, проводят в новые покои, но наблюдать за тобой будут лучшие люди, день и ночь.
На мой зов вошел стражник и снял оковы с ободранных рук и ног Кайрума. Хаким, раздираемый негодованием, подошёл, схватил его одной рукой за шею и грубо прошипел прямо в лицо:
– Тира теперь моя законная жена, знай это, предатель. Если в твою голову придёт даже мысль хоть как-то ей навредить, даже мысль! Я тебя буду рвать на куски так медленно, что ты будешь молить меня и её о смерти. Понял, пёс?
***
Через два дня всё было готово. Полностью снаряжены три блестящие новенькие сулистанские галеры, на одной из которых будем в плавании мы с Хакимом. В этот раз ему придётся покинуть свой прославленный Ясук. Так же с нами идут и дарфурийцы, и несколько военных галер с Дельфиньих островов. Погода была ясной, и до отплытия я решила собрать всех, кто отправляется вместе со мной, чтобы сказать пару слов. Выйдя из дворца, я в окружении самых близких людей, прошла к базарной площади. Сегодня она не кишела простыми людьми, сегодня здесь стояли стройные ряды моряков и солдат. Ширинцы стояли бок о бок с дарфурийцами и жителями островов. Все эти люди откликнулись на мой зов, все пришли сюда по доброй воле. Я взобралась на ту же сцену, что и несколько дней назад, но сейчас здесь никто не шумел, мне не придётся утихомиривать толпу. Сюда пришли слушать меня. И я стала говорить.
– Дети мои! Прославленные в битвах отважные мужи! Два дня назад вы показали, чего стоите, и разгромили часть самого лучшего флота на всем Эдоме! Вы сделали это, чтобы защитить меня, для кого-то из вас совершенно незнакомую женщину с далеких островов. И я этого никогда не забуду! Я – дочь Тирия Третьего из династии Дариидов, Тира с Дельфиньих островов, законная наследница престола Нуминарда и всей Тентумбрии, говорю вам: Идите за мной и вы всегда будете под моим крылом, любой из вас может обратиться лично ко мне с просьбой и я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь! Вы теперь опора моего государства, нового, лучшего, что были на Эдоме во все времена. Даю вам слово, мы свергнем тиранов, и построим новый мир, и каким он будет, нам с вами решать! И если я когда-то отступлюсь от своих слов, опущу руки, сдамся или поверну назад, позволяю любому из вас без зазрения совести убить меня на месте! Я иду за своей короной, а вы пойдёмте со мной и посмотрите!
Последние слова поглотил ликующий рев толпы. У кого было оружие, его доставали из ножен и потрясали над головами, другие бросали вверх шапки, все улюлюкали и восторженно кричали. Сердце зашлось от гордости, гордости за каждого воина на этой площади. Повернувшись к Хакиму, я увидела слёзы в его глазах, он тоже гордился мной, от всего сердца. Что за удивительный человек. Другой бы, особенно в его положении, рвался вперёд, желал вырвать свой собственный, далекий, но законный трон, заставил бы подчиниться его воле, ведь он мой муж, и в праве приказать. А этот готов не то, что жизнь отдать, он готов прожить её для меня, за меня. Я взяла его за руку и вместе мы прошли через приветствующую нас толпу к шлюпкам, жаждавшим доставить нас и этих отважных воинов на стоящие стройными рядами корабли в море неподалёку от гавани.
***
И вот, еще два дня пролетели уже в плавании. Мы отошли от островов, рискуя заблудиться в открытом море, но Хаким вместе с Кригом были очень опытными моряками и хорошо ориентировались по звёздам и солнцу. Боги (ну, или ещё кто) послали нам ясную, совершенно безоблачную погоду. Северное течение, тут же при отплытии подхватившее нас, несло в нужном направлении, так что гребцам не приходилось слишком переутомляться, они гребли только когда нужно было скорректировать курс. И в целом плавание проходило пока просто идеально. Это меня и тревожило. Даже Хакиму я не сказала, куда именно мы плывем, пока мы просто должны добраться до юго-восточного побережья Тентумбрии, где к нам, по моим расчётам, могли присоединиться несколько кораблей восточных провинций, в которые Мобасакара отправил послания от моего имени. Сулистанские галеры шли немного впереди остальных, они будут очень заметны с берега, когда он покажется, и, по моим расчетам, по суше тут же пойдёт слух, что к берегам Тентумбрии подходит гератский флот. Я стояла на носу корабля, когда со своим излюбленным поцелуем в шею, ко мне подобрался Хаким. Я обняла его, заглянула в такие преданные чёрные, как ночь, любимые глаза.
– Ты даже не спрашивал, куда и зачем мы направляемся. Тебе это безразлично, Хаким? – с непрекращающейся тревогой в голосе спросила я.
– Да я примерно представляю, что ты задумала, – Лукаво прищурился он, – Хотя, даже если я и ошибаюсь, всё равно тебя поддержу, я же твой верный пёс.
Мы рассмеялись. Тревоги и сомнения в душе немного поутихли.
– Ты всегда можешь успокоить, придать сил. Ты настоящее сокровище, а не мужчина, – абсолютно серьёзно, без тени шутливости, сказала я.
Он сжал меня в объятьях, осыпал нежными и сладкими поцелуями. И от этого снова липкий страх сжал сердце. Если у нас ничего не получится, уже через несколько дней я лишусь всего того счастья, что не так давно подарил мне этот человек.
Сзади к нам тихонько подошёл Торлас и кашлянул, чтоб привлечь внимание, чем развеял хрупкие чары между влюблёнными, уверенными, что рядом никого нет. Мы отстранились друг от друга, тут же став серьезными взрослыми людьми.
– Я знаешь, что вспомнил, Тира, – Начал Торлас непринуждённо, – Вернее, не вспомнил, а нашёл. Ты ж сказала переодеться в сулистанское, и я нашёл свои старые штаны, в которых был, когда мы бежали из Сула. А в кармане было вот это, – на широкой, мозолистой от оружия, ладони лежало массивное золотое кольцо с овальной печатью, вырезанной по красному камню. И я сама тут же вспомнила, что это за кольцо! Это точная копия перстня Мортиды, которую сделал внук Финестры, той ведьмы, что принимала у меня роды!
– Ах, Торлас! Что за удача! Более подходящего времени для этой находки и придумать нельзя! Как же это забавно, но я только что ломала голову над одним вопросом, а ты тут же подходишь и приносишь ответ! Я люблю тебя, Торлас, – в полном восторге я прижалась к другу, совсем как раньше. Он, довольный, тоже приобнял меня, но только одной рукой.
– Смотри, а то твой муж меня сейчас одним глазом в порошок сотрет!
От его напускного страха даже Хаким не выдержал и, как и я, рассмеялся.
– Ну что вам сказать, – Крутя в руке заветное кольцо, задумчиво произнесла я, – Это последнее недостающее звено в приготовленной мною ловушке. Теперь я могу вам открыться. Мы идём в Нуминард. Но нужно будет сделать так, чтобы со стороны все подумали, что в порт столицы вошел именно сулистанский флот! Пока я могу вам рассказать только это.
Торлас удивился, подняв по своему обыкновению одну бровь, но кивнул и пошел к трюмам. Хаким же смотрел хитро и теперь ещё более уверенно. Думаю, он действительно догадывается о том, что я задумала. Ну, и ладно, и хорошо. Я подмигнула в ответ, а он тут же повернулся и громогласно отдал команде приказ:
– На Нуминард!
21. Блеф
Ровно через три дня мы были в нескольких лигах от широкой, растекшейся по всему пологому берегу, гавани Нуминарда. На маленьком островке красовалась огромная, к сожалению, давно полуразрушенная статуя древнего бога Тонгата, защитника Тентумбрии. Под ней были усыпальницы моих предков. Я не была здесь давным-давно, и даже смутно не помнила её. Мы бросили якоря на приличном расстоянии, чтобы никакие орудия не смогли нас достать. Но и так, чтобы с берега были отчётливо видны яркие сулистанские паруса. Остальные корабли стояли подальше, чтобы их как раз и не заметили. Представление начиналось.
Я стояла на носу главного корабля и от волнения и нетерпения кусала кисточку на завязке плаща. Только что я проводила на шлюпке своего любимого мужа, пожелавшего рискнуть своей головой и поплывшего первым. Сейчас главное убедить Деметра, что они представители делегации из Сулистана, а на корабле ждет приема сама властительница Мортида. Для этого в порт поплыл Кайрум и трое сулистанцев, захваченных в плен Крысой. Да, они поклялись в верности мне и Хакиму, как и Кайрум, но как можно довериться предателям? Но иного выхода у нас нет, поэтому следить за ними поплыл Хаким, переодетый сулистанским капитаном. На глаз ему натянули повязку, чтоб ненароком кто-нибудь не узнал его. И побрили бороду. Без нее он выглядит так необычно, будто моложе лет на десять! Я и сама его с трудом узнала. Он смеялся, шутил перед отплытием, но на душе у меня становилось всё тяжелее и тяжелее. И вот сейчас, когда их шлюпка уже на середине пути к главной гавани, нарастающая тревога грозила вылиться в истерику. Ужасные мысли терзали сердце: что если их разгадают, узнают? Их же сразу убьют, и я никогда больше не увижу лукавый прищур и не поцелую нежную мозолистую ладошку… Ещё и Кайрум, или те сулистанцы, могут прямо сейчас, в эту минуту, даже не доплывая до гавани убить или пленить Хакима, ведь он совсем один, а их четверо! Или там, уже на суше выдадут его, и нас всех, тогда его будут еще и пытать… Я закрыла глаза руками, пытаясь из последних сил сдержать слезы. Что же мне сделать? Может, пока не поздно, протрубить им, чтобы немедленно вернулись на корабли?! И уйти отсюда подальше, возможно, действительно, как писал Далил, укрыться в северных землях? Но шлюпка удалялась и удалялась, а я не решалась отдавать приказ.
Сзади себя я вдруг услышала мягкие кошачьи шаги. Мобасакара. Я обернулась, когда он был уже совсем рядом, прильнула к его груди и начала тихонько всхлипывать. Он утешал меня, а я была рада хоть на мгновение отвести взгляд от удаляющейся шлюпки.
– Ты хочешь увидеть, что с ним происходит? – Тихо спросил Мобасакара.
Я сначала не поняла смысла его слов. Кого увидеть? Где?
– Что ты имеешь в виду? Как это, увидеть? – озадаченно посмотрела я на друга.
– Я могу помочь, эм… Провести ритуал, чтоб ты смогла видеть глазами Хакима. Можно и глазами Кайрума, но это сложнее, с Хакимом у тебя сильная эмоциональная связь.
– А что, такое бывает? – ещё более ошарашенно спросила я.
– Ты забываешь, кто я, дорогая царевна. Каждый раз забываешь, – он улыбался и смотрел на меня, как на маленького ребёнка, – Жрецы Храма Луны и не такое могут, не будь глупенькой. Так ты хочешь или нет?
– Хочу! – не задумываясь, выпалила я, – да я пол жизни за это отдам! Чем тут сидеть и ждать в неведении.
– Хорошо. Ничего не бойся и ничему не удивляйся.
Я кивнула, а Мобасакара достал из полы своего плаща какие-то сушеные корешки и дал мне.
– Разгрызи немного кончик и втирай в десны. Вот так. Садись сюда, прямо на палубу, напротив меня. Подожми ноги. Так.
Я послушно села напротив в позе лотоса, и мой друг сел точно так же. Он двумя руками расправил мои волосы так, чтобы они лежали на плечах. Я все это время жевала и втирала корешок. Сначала я ничего не чувствовала, только жжение во рту и горьковатый привкус. Но вот мой друг будто окончательно настроился, глубоко вдохнул, и, опустив подбородок на грудь, начал нараспев читать какую-то молитву или мантру на совершенно незнакомом мне языке. Как тогда, в пустынях Афрана, защищаясь от падальщиц. Сначала тихо, а потом громче и громче. И постепенно в моей голове сначала едва слышно, а потом всё громче и громче застучали барабаны. Бум-бум-бум… Да, я уже знала это эйфорическое состояние транса, и расслабилась ещё сильнее. А гул барабанов всё нарастал и нарастал. Вот уже глаза мои закатились, голова откинулась назад, но я всё же видела, что происходит вокруг. Но видела будто сверху, всё выше и выше, вот сидит Мобасакара, а вот и моё собственное тело, с запрокинутой головой и одними белками вместо глаз. И издали, из глубины сознания доносятся до меня гулкие слова жреца:
– Готова? Лети!
И он выбросил руку ладонью вперёд, на уровне моей груди. Он не задел меня не ударил, но я почувствовала такой сильнейший толчок, как от невидимой волны, будто сгусток неведомой силы подхватил моё сознание, мой разум, или мою душу, и молниеносно унес в ту заветную шлюпку!
–Хаким, что с тобой? – услышала я отдаленный голос Кайрума.
– Да всё в порядке, не надейся, сознание не потеряю! И из виду тебя не выпущу! – Этот глубокий и такой родной голос шел прямо из моей груди, а когда глаза открылись, я увидела двух гребущих сулистанцев и Кайрума, сидевшего рядом. В хвосте лодки сидел третий сулистанец. Что за наваждение, я действительно смотрю глазами Хакима?! Как такое может быть? Я хотела поднять его руку, чтобы понять, я полностью вселилась в его тело, или только в разум, но рука не послушалась, и голос внутри заговорил без моего ведома.
– Ну что, Кайрум, подходим к гавани. Смотри, не делай глупостей. Ты не успеешь и слова лишнего крякнуть, как мой кинжал перережет твою тощую глотку. – Ага, теперь понятно, я могу только смотреть и слушать.
– Хаким, ну прошу тебя, хватит. Ты всю дорогу уже это говоришь. Я здесь, я сказал всё, что знал, и я хочу того же, что и вы. И люблю Тиру, как родную дочь.
Голова «моя» кивнула и устремила свой взор в сторону гавани, которая была уже очень близко. Между стоящих у причала кораблей, можно разглядеть людей, высыпавших толпой на берег посмотреть на прибывающих. Это очень хорошо! Мне нужно как можно больше народа. К пирсу вышли шесть человек из портовой охраны – все огромного роста, с суровыми, испещренными шрамами, лицами. И как раз наша шлюпка с глухим стуком ударилась о доски пирса. Лица охранников выражали удивление и опаску – сулистанцев боялись во всем Эдоме. Грубым гортанным голосом, но очень вежливо и осторожно главный из них произнёс:
– Кто вы, путники, и по какому делу прибыли в Нуминард?
И тут Хаким опустил голову, посмотрел на Кайрума искоса, а тот как раз повернулся в сторону охраны. И, судя по приветливой улыбке на лице Кайрума, охранника он узнал, как и тот его.
– Приветствую тебя, Чалук, глава портовой охраны! Да, ты верно меня узнал, я Кайрум, тот самый, что уехал с сестрой нашего нынешнего Владыки Деметра, Тирой Прекрасной в Сулистан. А теперь я представляю интересы самой верховной владычицы Мортиды Великолепной. – И он, следуя нашему плану, вынул из полы плаща кольцо – то самое, точная копия кольца ведьмы!
Хаким исподлобья бросил взгляд на охрану – те с трепетом и уважением, смешанным со страхом, склонили головы перед Кайрумом. Да, это удача! Пока всё идёт по плану.
– Мне необходимо передать Владыке Деметру, что повелительница Сулистана, которая сейчас ждёт на тех кораблях, оказывает ему великую честь, прибыв в Нуминард для одного очень важного дела! – Рукавом расшитого, алого с золотом сулистанского плаща, Кайрум махнул в сторону моря.
Глаза Чалука чуть не выкатились из орбит, и он тут же из доблестного и ревностного охранника превратился в лизоблюдствующего прислужника, готового целовать подол платья хозяина. Он забормотал:
– Да, да, господин, сейчас, немедленно сообщим его величеству о вашем прибытии, он примет вас незамедлительно, в лучших покоях дворца и…
– Нет, во дворец ее превосходительство не пойдет, ей нужно только вручить Деметру… эм… кое-что, и сразу же отплыть! Пусть встретит её на площади Совета Десяти, в полном царском облачении и при всем честном народе Нуминарда! Чем больше жителей вы успеете согнать, тем лучше. Госпожа прибудет через час.
– Да-да, господин, всё исполним, всё исполним! – Кланяясь гораздо ниже, чем это требуется, бормотал Чалук. – Прошу на пристань, прошу, господин, проходите и сами всё объявите Владыке…
– Нет, – резко остановил его голос Кайрума, – мы не будем сходить на берег без Госпожи! Мне велено только доложить о прибытии! Исполняйте, пока Госпожа Мортида не передумала!
И тут, связь с Хакимом резко, как натянутая до предела струна, оборвалась. Я в одно мгновение влетела в своё тело, лежащее на палубе со всё ещё запрокинутой головой. Все мышцы затекли, правую ногу скрутила судорога, но Мобасакара заботливо вывернул ее в нужную сторону и слегка помассировал. Привстав на локте, я пыталась сфокусировать взгляд, но это никак не получалось. После этого диковинного «сеанса» я никак не могла почувствовать своё тело в полной мере. Наконец, мой взор прояснился, к ногам и рукам вернулась подвижность, но язык, правда, всё ещё немного заплетался.
– Всё хорошо, они справились, плывут назад… – прошептала я Мобасакаре.
– Да, я уже вижу. Твой муж выглядит очень довольным. – С не менее довольным лицом сказал он. – Я знал, что всё пройдёт прекрасно.
– Зачем тогда меня туда «отправил»? – В недоумении спросила я.
– Можно подумать, ты бы мне поверила. Извелась бы тут вся.
– Да, это уж точно, – смеясь ответила я.
Тем временем шлюпка с моим мужем на борту была совсем близко. И вот уже он первым поднялся на борт, а я кинулась к нему в объятия. Всё-таки так непривычно видеть и ощущать его без бороды. Но нас прервал резкий голос Кайрума.
– Рано обниматься! Нужно завершить наше дело.
Ах, да, дело. Боги, как же быстро я могу забыть обо всем, когда рядом Хаким.
– Можете не рассказывать, не терять времени, Тира всё видела своими глазами. – Произнес Мобасакара.
– Это как? – спросил Хаким.
– Долго объяснять, Мобасакара помог. Давайте лучше начнем сборы на последний акт пьесы. Ведь в нём я сама принимаю непосредственное участие.
***
Поднимавшееся, набиравшее силу, солнце, светило мне в спину. Пронзительные крики чаек, плеск воды за бортом нашей шлюпки, в которой вместе со мной плыли Хаким и Кайрум, приветственные звуки труб с родного берега и стук моего собственного сердца, слились в гул, который вновь погружал меня в состояние, близкое к трансу. Я глубоко, всеми лёгкими, вдыхала морской воздух, но мне и этого не хватало. Неужели, я дома! Как бы мне хотелось, стоя тут, в этой шлюпке, чтобы это меня, свою царевну Тиру, так встречали жители Нуминарда. Так же трубили бы в рог и обступили всю гавань! Но нет, я плыву сюда обманом, в длинном алом плаще правителей Сулистана. В руках у меня большой золотой свиток, якобы Грамота-О-Подданстве, и я изображаю из себя ту, которую всем сердцем ненавижу и боюсь.
Вот мы подплыли совсем близко, так, что можно уже различить даже лица людей в порту. Я еще ниже опустила капюшон и поправила вуаль на лице. Слава богам, в Сулистане знатным дамам не принято ходить без нее в общественные места. До поры меня никто не узнает. Но я-то видела, и видела хорошо, что радости на лицах в толпе совсем нет, они лишь бросают друг на друга косые, полные тревоги и страха, взгляды, а надсмотрщики, вроде тех, что я видела глазами Хакима, ходят сквозь толпу и исподтишка шпыняют в бока самых недовольных. Боги, это же мой народ! Неужели их страх так велик, что они не могут хотя бы попытаться бороться против тирании Деметра и его прихвостней?
Но вот лодка наша ударилась о пирс и в ту же секунду в неё перебросили трапик, покрыв его пушистым дорогим ковром. Ох, с какими же почестями тут встречают столь недостойных особ, как Мортида! Лишь я занесла ногу, чтоб ступить на трап, Кайрум так громко, что у меня зашлось от страха сердце, а его, наверное, слышали даже в Герате, заорал:
– Дорогу! Дорогу Всемилостивейшей и всемудрейшей властительнице великого Сулистана, дорогу Мортиде Великолепной!
И абсолютно все тут же расступились. Безмолвно, давя тех, кто сзади так, что некоторые повалились в воду. Я настолько изящно, насколько смогла, прошлась по трапу, взошла на пирс и побыстрее села в ждущий меня палантин. Какой он роскошный! Наверное, он когда-то принадлежал моему отцу. От острого, колючего воспоминания о Тирии Третьем, на глазах чуть не выступили слезы. Нет, мне нельзя, совершенно невозможно сейчас раскиснуть. В этот судьбоносный момент я обязана полностью сконцентрироваться на задуманном и произвести должный эффект.
На подходе к площади Совета Десяти я сделала знак носильщикам остановиться. В щелку между вуалью и капюшоном я окинула взглядом площадь. Да, сюда привели более лояльно настроенное население. Многие даже искренне улыбались, особенно те, что стояли вдоль оставленного для меня широкого прохода в толпе. И этот длинный, до самого дворца, людской коридор вел к вынесенному из дворца трону Тентумбрии, на котором пристало восседать Владыке. Вместо этого там, скрючившись, поджав под себя ногу, в наспех натянутых царских одеждах, прижался к спинке трона мой бледный, опухший и отекший, младший единокровный брат Деметр. И сердце в очередной раз ёкнуло. Нет, не от жалости к этому презренному пьянице, а только от ликования, что часть моей задумки снова сработала! Я специально назначила эту встречу на раннее утро, чтобы недоносок был застигнут врасплох, и предстал в самом жалком состоянии, состоянии невыносимого похмелья! Я издалека рассматривала этого убогого, и никак не могла поверить, что это сын моего умнейшего и блистательнейшего отца! Но в сложившейся ситуации зрелище опустившегося, никчемного человечка на великом троне меня скорее вдохновило, чем расстроило. Я даже представила, как возьму его за ухо, как нашкодившего ребёнка, и двумя пальчиками выведу на площадь для всеобщего порицания. Но время шло, а я всё сидела в палантине, не выходя наружу. Люди вокруг начали тихо, почти неслышно перешептываться и переглядываться. Пора. Мой финальный выход.
И только я вытащила из палантина одну ножку, чтобы спуститься на постеленный по всему пути моего следования ковёр, события закружились с такой бешеной скоростью, что даже рассказать о них так быстро не получится. И мой следующий пространный рассказ уложился буквально в пару минут. Так вот, я высунула ножку, затем подала огромному носильщику свободную от мнимого свитка руку, и, чуть повернув голову в сторону трона, взглянула туда, как из-за массивного седалища с двух сторон буквально выплыли две фигуры. Одна, первой привлекая мое внимание, оказалась лысым жрецом, наверняка из Шизунда, с пронзительным взглядом и тонкой шеей. А вторая… Закутанная в алый плащ. Абсолютно такой же, как мой… Сердце мое не успело пропустить удар, как она сняла капюшон. Это была Она! Мортида!
Боги, всё мое тело словно окатили ледяной водой! ОНА здесь! Медленно, как во сне, еле владея своим разумом и телом, я, наконец, спустилась с палантина и тут же встретилась глазами с белым от ужаса взглядом Кайрума. Что делать? ЧТО ДЕЛАТЬ?!
До гавани мы не добежим даже при желании, как и не сможем смешаться с толпой – слишком много надсмотрщиков! Да и огромные носильщики скрутят нас в два счета. Нет, бежать некуда.
Всем телом, всей душой я чувствовала на себе ее испепеляющий взгляд! И снова, снова трепетала под ним, как в первый раз! Я стояла в двадцати шагах от нее, все ещё скрытая капюшоном, не в силах поднять глаз. Неужели, это конец? Неужели все мои странствия вновь привели меня к ней в пасть?! И я вновь, как там в подвалах Сула, буду в полной ее власти? Да, да, буду. Если сейчас сдамся. Все эти мысли пролетели в голове в одно мгновение. А в следующее я уже твердо, не желая быть той глупой девочкой, которую лишили всего, стояла напротив своего врага и снимала капюшон. На мгновение я представила, что сейчас на меня смотрят мои союзники – те, что полагались на меня и поддерживали: Нэрбэ, Далил, Лей, Бако Львиная Голова, Фарвина, и даже мой отец. И страх как рукой сняло. Я пошла на нее. Каждый шаг отдавался ударом сердца.
В голове со скоростью молний мелькали мысли: что делать? Что я вообще хотела сделать? Зачем я здесь? Кажется, я хотела показаться своему народу и открыть правду. Об отце, о подмене в Суле, о черной магии Мортиды. По моим представлениям, они тотчас должны были признать меня своей… владычицей… Как глупо даже в мыслях сейчас звучит это слово.
Я не успела сделать и пары шагов, как Хаким отчаянно бросился на Мортиду с диким криком и сверкнувшим над головой клинком. В последней попытке защитить меня! И почти в тот же миг он был сражён ударом короткого меча тентумбрийского гвардейца. Мой любимый муж, моя опора, рухнул у моих ног, истекая кровью. И не было больше у меня ни защиты, ни помощи древних богов, чтоб его о спасти! Колени мои подкосились под жгучим взглядом жреца из Шизунда. И тело упало прямо на бьющегося в агонии Хакима. Все мои странствия и невзгоды, гонения и маленькие победы в одно мгновение обратились в ничто, развеялись в прах у ног всемогущей Мортиды Великолепной.