Алия Амирханова
Тайный агент
Глава 20
Сергей уже несколько дней ходил как в тумане. Информация из книг, которые дал им Фердоус, навалилась и требовала осмысления. Он и раньше думал о Боге, а как мама заболела, так вообще стал посещать храм и даже выучил молитву "Отче наш". Он не раз слушал проповеди священника из монастыря, тот тоже говорил о рае, о том, что надо сделать, чтобы туда попасть, но никогда никого не торопил. Фердоус связывал смерть с раем, но Сергей с каждым днём всё отчётливей стал чувствовать, что уже не хочет умирать. Смягчение жизненных условий, отсутствие кумира, в качестве которого выступал в своё время Фердоус, вернуло ему жажду жизни, способность думать о чём-то другом, строить планы и даже мечтать. Он всё чаще стал вспоминать маму. Больница была именно тем местом, куда по ночам, возвращали его воспоминания, накатывая волной. И тогда всё исчезало – оставался он и мама.
"Лучик счастья", именно так она меня называла всякий раз, когда я приходил к ней, и плакала от счастья. А потом обязательно расспрашивала – и про Толика, и про меня, как живём и всё такое. Переживала за нас сильно, это я по её глазам видел. Надо же, как будто вчера было, хотя прошло почти пять месяцев! … Хорошо, что я врал ей, говоря, что меня отпускали к ней из интерната, а то бы мать извелась – это точно.
Как же, отпустит этот козёл! Сбегать приходилось, а потом, по возвращении – подвал, побои, голод. Но ничего, я сильный, ради матери и не такое можно вытерпеть. … Интересно, коляски-каталки ещё целы? Одна почти что сломалась. Дед Егор, сторож в больнице, обещал починить. Если не починил, надо будет начальству пожаловаться. А что, их всего три штуки, этих каталок, а больных – пятьдесят. Всё время приходилось рыскать по всей больнице, пока найдёшь. Наглые родственники умудрялись даже прятать эти кресла, чтобы, когда нужно для них самих, сразу достать.
Но меня не обхитришь, я знал все их потаённые места, хотя сам так никогда не поступал. Лично я просто брал и приходил к матери в тихий час!. Гулять не положено, все спят. Но нам разрешали медсёстры. …, наверное, потому что я им нравился, не понимаю, правда, за что, но факт остаётся фактом: любили они меня – и всё. Когда я сажал мать в коляску и вывозил в сад, они лишь тихо улыбались нам в след.
… Хорошо, что я в каждый свой приход возил её гулять – неважно, зима на дворе или лето. Я знал, что она ждёт этих прогулок. Они были единственной возможностью для неё сменить лежачий образ жизни. … Хотя она никогда об этом не говорила, но на её лице во время прогулок отражалось блаженство, которое испытывал весь её организм. Даже если на дворе бушевала метель, я катал её по коридору.
… Как она там без меня? Дурак я был, что ушёл с Артистом. У неё одна радость была – мы с братиком. Я помню её глаза, когда сказал ей, что ухожу. Она тогда ничего не сказала, лишь улыбнулась, но глаза, … её глаза! …
Мысли о матери не покидали Сергея. Мать стала сниться ему каждую ночь. Раньше, когда он был в отряде командира, и жизнь была борьбой за выживание, он мало думал о доме, теперь же ему нестерпимо хотелось вернуться в родной дом, забрать братишку, маму и жить всем вместе. Теперь уже он был уверен, что сможет работать и тянуть семью.
Дни тянулись за днями и становились всё более насыщенными, хотя куда уж более. Ребятам и так среди дня не то что поговорить – перемолвиться словечком друг с другом не представлялось возможным. Фердоус держал их под постоянным надзором. День был набит до отказа. Они все время то читали религиозные книги, которые нельзя было не читать, так как учитель требовал пересказа в мельчайших подробностях, то занимались физической подготовкой, то оттачивали мастерство в стрельбе. На общение оставались считанные минуты перед сном. Сергей ловил такие моменты. Этой ночью ему особенно хотелось с кем-нибудь поговорить. Волнение за мать переливалось через край в его измученной душе.
– Петя, слышь? – Сергей шёпотом обратился к товарищу, но, не услышав ответа, спросил вновь.
– Чё, спишь что ли?
– Чего тебе, забыл, что ли, что разговаривать нельзя?
– Никто не услышит, я шёпотом. Егорки нет.
– Прошлый раз его тоже не было.
– Был, я помню, он тогда спал, хотя, как оказалось, не спал, притворялся. … Мне домой надо, у меня мамка в больнице лежит… Она не ходит, ей помогать надо.
– Как отсюда уйдёшь?
– Не знаю. Надо попробовать сбежать.
– И не вздумай, всё равно найдут, – в голосе Пети слышались нотки не только страха, но и раздражения, и чуть погодя он спросил. – …А чего тогда сюда пришёл?
– Я денег хотел заработать – мамке на операцию. У меня ещё братишка есть, он в интернате остался. Маленький ещё, как они без меня?
– Жаль, конечно.
– А ты, что же, домой не хочешь?
– Нет у меня дома. Детдомовский я… с рождения, – Петя отвечал неохотно, боясь, что их услышат.
– Давай вместе убежим, у нас жить будешь.
– Не, я боюсь, командир из-под земли достанет. И ты не вздумай! У нас нет пути назад, – эти слова Петя сказал как-то уж совсем обречённо. А через несколько секунд тихо добавил.
– Трус я, Серый. Устал бояться, … но смелости на другое не хватает, – чувствовалось, что Петя говорит сквозь слёзы.
– Ты чего? – Сергей приподнялся и сел на кровати. – На что у тебя смелости не хватает? Если на смерть, то не смей так даже думать! Им только это и надо, чтобы мы сломались, тогда нами легче управлять будет. Это мне мой друг Коля сказал. Во такой друг! – Сергей оттопырил большой палец. – Мы с ним вместе у командира были. Он меня многому научил. …Тут всем – и командиру, а теперь и Фердоусу – что-то от нас надо. Не могу понять пока что, но что-то надо, это точно. Назло им – надо держаться… Не бойся, я что-нибудь придумаю.
– Хватит тебе! Успокоитель нашёлся, – Петя вдруг раздражённо прервал товарища. В его голосе появились злые нотки, и Сергей даже растерялся.
– Что ты вообще видел и понимаешь? Пару раз морду набили, так ты себя уже в несчастные записал, убежать агитируешь. Что ты вообще в этой жизни видел? ..... Тебе хоть известно, почему Егор отлучается по ночам, а по возвращении плачет.
– Не знаю, – Сергей пожал плечами.
– Он к командиру ходит.
– Зачем?
– По душам поговорить, – съехидничал Петя, а потом зло добавил. – Командир его в своих любовных утехах использует. Здесь же женщин нет.
– Да ты что?! Не может быть! Ты откуда знаешь?
– Мне Фердоус показывал.
– Как так?!
– А вот так. Подвёл к двери и в щель приказал смотреть.
– Да ты что!
– Вот так. Он мне тогда пригрозил, что, если не буду выполнять его приказы, по очереди с Егором ходить буду. Для меня теперь Фердоус – Бог. Я любой его приказ выполню, лишь бы к командиру не отвёл.
– А если убить прикажет?
– Тогда убью… Если ты сбежишь, то нам всем крышка. Понял?
– Наоборот, бежать надо! …Всем, не только мне.
– Угомонишься ты, чёртов советчик?! – Петя был явно не в духе, потому говорил со злостью, даже с какой-то яростью.
Сергей промолчал, ошарашенный услышанным, он не стал спорить с товарищем, но ещё долго ворочался, не в состоянии уснуть, узнав о несчастье Егора. Ненависть к командиру буквально зашкаливала, и он горел неистовым желанием отомстить. В его воспламенённом ненавистью мозгу рождались планы мести, один смелее другого.
На следующий день после утренней физподготовки и завтрака собрались, как обычно, в классе.
– Опять читать заставит. Надоело, – Сергей шепнул Пете, пока Фердоуса не было.
Тот промолчал. Буквально через несколько секунд дверь резко, почти нараспашку с силой открылась, и мужчина в чапане, уверенно делая большие шаги, вошёл в класс и прошёл к столу. Дверь за ним с шумом захлопнулась. Фердоус всегда так входил: шумно, напористо. Ребята, как в школе, встали поприветствовать учителя. Тот, даже не взглянув на ребят, раздражённо махнул рукой, давая понять, чтобы они сели.
– Сегодня начинается заключительная часть вашего пребывания в лагере. Через неделю, может чуть меньше, вы его покинете. А пока вы должны будете научиться делать взрывчатку, – вот такими словами строго, с ходу начал Фердоус.
У Сергея сердце ушло в пятки, оно без хозяйского ведома отреагировало на слово «взрывчатка», очевидно вспомнив события с брелком.
– Сейчас мы пройдём в цех, где и попробуем изготовить взрывное устройство. Захватите с собой ручки и тетради.
Цех находился в самом конце казармы и представлял собой небольшую комнату, где, помимо стола и табуреток, у одной из стен стоял деревянный шкаф ручной работы, полки которого были заполнены всевозможными бутылками. В комнате царил полумрак, под потолком горела лишь одна лампочка. Войдя в комнату, ребята почувствовали холод, хотя они были в свитерах, похоже, комната не отапливалась, буржуйку они не заметили, или, если отапливалась, то очень плохо. Войдя в комнату и привыкнув к полумраку, ребята заметили, что стены комнаты чёрные, словно в ней что-то коптили или жгли резину. В углу горкой лежали обрезки труб длиной сантиметров тридцать-тридцать пять, рядом, тоже горкой, был навален металлический мусор, большую часть которого состояла из мелкой металлической стружки, маленькие размеры делали её ещё более острой, но были и стальные шарики от шарикоподшипников, всевозможные гвозди, гайки, куски толстой проволоки.
– Оденьте спецовки, а то, как свиньи перемажетесь, – презрительно бросил Фердоус и указал на вешалку. Вешалкой служила прибитая к стене деревяшка с гвоздями, на которых рядком висели спецовочные хлопчатобумажные пиджаки, чёрного цвета. Почти всем они были большого размера, но выбирать не приходилось. Переодевшись, стояли кучкой, рассматривая комнату, пока сам Фердоус что-то искал в шкафу.
– Проходите, становитесь вокруг стола и доставайте ручки и тетради. Приготовьтесь записывать, – подождав несколько секунд, Фердоус начал диктовать:
– Берём отрезок трубы, – он наклонился над одной из горок и взял пару трубок. – С одной стороны, как мы видим, они запаяны. Фердоус продемонстрировал запаянный конец.
Писать приходилось стоя, положив тетради на стол, да ещё необходимо было успеть рассмотреть то, что показывал Фердоус, – в полумраке это было совсем неудобно. Фердоус диктовал и работал достаточно быстро.
– Вставляем меньших размеров трубу в большую. Теперь заполним пустое пространство большой трубы всевозможными кусками железа, – Он взял с полки толстые резиновые перчатки и, надев их, стал из второй кучи брать железную стружку и набивать ею трубу, всякий раз встряхивая, чтобы стружки вместилось как можно больше, затем он добавил подшипников, гвоздей и прочих железок. – Наполняем трубу не полностью. Фердоус показал ребятам, до какого примерно уровня необходимо наполнить.
-Теперь самый ответственный момент, – сказал он и положил отрезок трубы на стол. – Необходимо сделать взрывчатое вещество, которое и превратит метал во взрывное устройство убойной силы. Все записали? – Фердоус окинул взглядом ребят.
– Берём аммиачную селитру, которая продаётся в любом хозяйственном магазине, – Фердоус открыл шкаф и достал оттуда несколько мешков и бутылочек. На мешках и бутылочках было написано, что это за вещества. Потом он достал мерный стаканчик и наполнил его.
– Сыплем не на глаз, а строго в определённой пропорции, для этого используем мерный стаканчик, – он поднял его вверх, затем высыпал необходимое количество вещества в эмалированную чашку.
– Сначала мы насыпали селитры. Имейте в виду, что все ингредиенты должны быть хорошо измельчены и просушены, это обязательное условие. Затем он высыпал в чашку и другие необходимые вещества, по ходу диктуя пропорции. Он брал в руки мерный стаканчик и показывал, сколько чего взять. Фердоус по сто раз диктовал пропорции каждого вещества, что ребята не только успели записать, но и выучить.
– Итак, подытожим. Мы собрали в чашке все необходимые составляющие. Теперь всё тщательным образом перемешиваем. В результате мы получили то, что нам надо. Основу, так сказать. Для того, чтобы она взорвалась, её должно быть не менее килограмма. Но чтобы этот килограмм занимал достаточно мало места, его надо утрамбовать. Спрессованный, он является простым взрывчатым веществом, которое можно очень просто детонировать.
Фердоус вновь повернулся к шкафу и достал небольшую полиэтиленовую канистру, где хранилось необходимое ему взрывчатое вещество, которое из-за своей лёгкой воспламеняемости вполне могло сойти за детонатор. Вещество было белого цвета, сухое, порошкообразное. Высыпав в кулёк небольшое его количество, он продолжил.
– Когда вы спрессуете основу, я содержимое этого кулька высыплю сверху. И всё, взрывчатка готова. Как видите, всё просто. Теперь остаётся поджечь и кинуть. От вас останется только пыль, – Фердоус довольно захохотал, тогда, как у ребят мурашки пробежали по спине от страха. … Итак, повторяю: основы должно быть много. Чтобы она уместилась в трубу её надо утрамбовать. Берём небольшую порцию и сыпем, теперь уже в меньшую трубу и утрамбовываем. Усилий не жалеем. Каждый подходите и вот этой тяжёлой маленькой кувалдой давит. Ваша задача сделать цилиндр основы достаточно плотным. Приступайте.
Тут Фердоусу позвонили и строго посмотрев на ребят, он сказал.
– Трамбуйте. Я выйду по делам. Приду, проверю.
Он, громко хлопнув дверью, вышел.
– Нифига себе, как просто можно взрывчатку сделать! – удивлённо воскликнул Петя, первым начиная утрамбовывать основу.
– Ребята, у меня что-то живот схватило, – и Егор стремглав выскочил из цеха.
– Петя, ты прессуй, не отвлекайся. Я сейчас, – загадочно произнёс Сергей и стал быстро передвигаться по цеху в поисках чего-то. Заметив маленькую пластмассовую фляжку с крышкой, он радостно воскликнул:
– Она-то мне и нужна!
Схватив фляжку, он бросился к шкафу. Достав необходимые компоненты, Сергей лихорадочно стал делать новую порцию взрывчатки.
– Мы с пацанами уже пытались бомбу сделать. Не такая уж мощная получилась – пропорции не знали. А тут всё разжевали.
– Ты чего задумал? Фердоус узнает – убьёт! – глаза Пети, казалось, выскочат из глазниц от страха.
– Ты трамбуй, трамбуй. Должок у меня есть одному. Надо вернуть.
Наполнив фляжку нужными веществами, он спрятал её себе под рубашку.
– Серый, зачем тебе всё это, прошу тебя, оставь! Фердоус всё равно узнает, тогда точно убьёт, – казалось, что Петя сейчас расплачется, его глаза были полны слёз. – Немного осталось. Слышал же, неделя не больше.
– Ты думаешь, там будет по-другому? Я что-то сомневаюсь. …Ты не отвлекайся, работай. Тебя это вообще не касается. Скажешь: знать не знал.
На наполненной фляжке Сергей не успокоился, а продолжал рыскать по цеху.
– Петь, слышь, ты никакой шнур не видишь?
– Сам погибнешь и нас за собой потянешь!
– Не боись, не потяну. Я тебя, кажется, про шнур спросил.
– В углу моток какой-то, – Петя прекратил трамбовать и показал, в каком углу лежит шнур. – Зачем тебе?
– Надо, – Сергей подошёл к мотку, – точно он. Похож на огнепровод. Хорошо, что чёрный. Медленно гореть будет. Да, ещё нарезанный. Взяв в руки средний моток, на глаз там было метров шесть –семь не больше, он быстро подошёл к Пете.
– Помоги-ка мне спрятать. Петя помог засунуть моток Сергею со спины в брюки под рубашку. И свитер, и спецовка всё хорошо прикрыли.
– Спасибо. У нас в детдоме один парнишка был. Взрывами увлекался. В интернете насмотрится и делает. Я ему всегда помогал.
Не успел он спрятать, моток, как в комнату вернулся Егор.
– Что-то съел не то, третий раз бегаю.
– Бывает, – бросил Сергей и сменил Петю. Когда Фердоус вернулся, задание было выполнено, основа была спрессована в достаточно плотный цилиндр.
– Продолжим. Туда, куда вы попадёте, легковоспламеняющегося взрывчатого вещества в готовом виде может и не быть, и я научу, как его сделать, а ещё я вам покажу, как в качестве детонатора можно использовать обыкновенную маленькую лампочку, скажем, от фонарика.
Все старательно записывали каждое слово учителя, зная, что потом по записям надо будем самостоятельно изготовить всё то, что Фердоус сейчас демонстрировал.
Покидая мастерскую, по приказу начальника лагеря, инструктору надлежало тщательно проверять ребят. Командир всегда так и делал, но Фердоус слишком сильно презирал своих подопечных, что он не только не стал их обыскивать, но и ушёл первым, грубо бросив.
– Спецовки повесьте на место. Уходя, не забудьте выключить свет, – и хлопнув дверью, ушёл первым.
Настроение Сергея улучшилось. Страх быть пойманным улетучился и он, сняв спецовку, прежде, чем идти в столовую на обед, незаметно зашёл к себе в спальню. Там спрятав, всё, что он стащил из мастерской, он со спокойной душой и твёрдыми намерениями, пошёл в столовую
Глава 21
Сегодня день стоял ясный и тёплый. Кончался март, а вместе с ним и пребывание ребят в лагере. Начальник вызвал к себе командира. Тот пришёл незамедлительно и, постучав в дверь, не дожидаясь ответа – вошёл.
– Вызывали?
– Да, Роман, проходи. Садись. Что, об Артисте ничего не слышно?
– Нет. Телефон его молчит, сам не объявлялся.
– Да. …Дела! – начальник лагеря был не в духе. – Что делать будем?
– Надо Лёньку пытать.
– Да я не о том. Пытать – это мы всегда успеем. Надо тело найти. Но как, не привлекая посторонних?
– Может, пацанов привлечь. Пусть в овраге пошерстят.
– Дело говоришь. До отъезда – два дня осталось. Надо поторапливаться. Два дня – это приблизительно. Может, меньше – может, больше. Жду звонка. Как явочную квартиру приготовят – позвонят. Сейчас уже поздно, давай завтра. Своим после завтрака лопаты в руки – и пусть копают.
– Договорились, – лицо командира просто светилось от радости. Он был уверен, что ребята найдут тело, а значит, Лёню можно будет прижать основательно, чего он страстно желал.
Ловя каждую свободную минутку, Сергей уже в который раз доставал фляжку и постепенно проделывал вилкой дырку в крышке.
– Ты что, собрался лагерь взорвать? – Петя сидел на кровати и следил за товарищем.
– Лагерь не лагерь, но жарко кому-то будет! Ты прислушивайся, не болтай. Если кто идёт, скажешь. …Пойми ты, осталось меньше недели – и нас увезут в неизвестном направлении. А мне домой надо. У меня мать больная и братишка маленький… Главное – не бояться. Я родом из этих мест, тут деревня на деревне стоит. И потом, я слышал, Артист с кем-то по телефону разговаривал, так вот, он сказал, что нас дурят. Машина просто круги делает, время набирает, а нам говорят, что далеко увозят. Врут гады, потому и ночью вывозят, чтобы мы этого не обнаружили. Не бойся Петя, я тебе точно говорю: мы не далеко. Лишь бы до жилища какого добраться, а там полиция. Нам всего-то минут тридцать надо, чтобы до ближайшей деревни добраться.
Отточив один конец шнура, Сергей попробовал просунуть его через крышку канистры. Шнур проходил свободно. Успокоенный он принялся за второй конец. Этот конец ему нужен был для поджигания.
– Взрывчатку, что ли, делаешь? – Егор вырос словно из-под земли. Ребята, увлечённые делом и разговорами, не заметили, как он вошёл. Замерев от неожиданности, Сергей и Петя молчали.
Петя весь дрожал, он уже был готов броситься в ноги Егору и умолять его не доносить на них. Но у Сергея, как ни странно, страха не было. Вначале его охватило нестерпимое отчаянье, что все его надежды на возвращение к матери, которые он пестовал, лелеял почти месяц, вмиг растаяли как дым. И от этой реальности его сердце разрывалось от боли. Сергею даже стало трудно дышать, ему представились полные печали глаза матери, и ему захотелось любой ценой вернуть эту надежду на спасение, пусть ему даже придётся убить Егора. Отчаянье переросло в злобу, сродни аффекту. Он уже был готов яростно броситься на парня в желании убить его, но тут Егор заговорил весьма дружески и участливо.
– Чем зажигать будешь? На, возьми спички, – и он протянул ему целый коробок спичек.
Не зная, как реагировать, Сергей несколько секунд оторопело смотрел на коробок. Он собирался взять спички в санчасте., и уже несколько дней обдумывал, причину, которую должен будет сказать Фердоусу, чтобы тот разрешил ему сходить туда. Подарок Егора неожиданно решал этот трудный вопрос, и Сергей был бы весьма благодарен ему за это. Но одно дело, если бы спички предложил Петя и совсем другое – Егор. Оттого, Сергей сидел сейчас и смотрел на спички, не решаясь всё же принять их – Да бери же! – Егор бросил спички Сергею на коленки и, повернувшись к входной двери, вышел. У самой двери он оглянулся и тихо добавил.
– Ты только не струсь. .... Пожалуйста…Я чего заходил…ужин сегодня задерживается почти на два часа.
Оставшись одни, друзья несколько секунд молчали.
– Наверное, пошёл докладывать, – Петя продолжал дрожать. Ни одному слову Егора он не поверил.
Сергей пришёл в себя и стал всё быстро убирать в тайник.
– Серый, что с нами будет? – в глазах у Пети стояла полная обречённость.
– Ты тут причём? Это всё я, мне и отвечать. ....
Группы Фердоуса и командира ели в разное время. Группа командира приходила второй. Когда Сергей с Петей пришли в столовую, и Фердоус, и Егор были там. Егор стоял у стойки, чтобы получить ужин, – он ел за одним столом с Серёжей и Петей, – а Фердоус сидел за своим столом.
– Видал, они оба уже здесь. Специально с наказанием задерживают, чтобы мы подольше в страхе побыли, – говоря это, Петя был бледен как полотно.
– Хватит. Ничего тебе не будет. Я сто раз говорил, пора бы запомнить, – Сергей зло сверкнул глазами на товарища, – Ты тут не причём. Расслабься. Веди себя, как всегда.
Ужин задержался почти на полтора часа. Когда пришли из столовой, было уже время отбоя. Перед сном Сергей и Петя не обмолвились ни словом. Каждый лёг на своё место. Сергей не мог спокойно лежать, он вдруг понял, что судьба, задержавшись с ужином, дала ему шанс. Уже почти ночь. Сегодня или никогда, решил он для себя и резко встал с постели.
– Я в уборную, – бросил он Пете.
Нужно было торопиться, ужинал командир вместе со своей группой максимум минут тридцать. Всё это время казарма и комната командира были свободны.
Господи, помоги! Лишь бы он комнату не закрыл, лишь бы не закрыл! Эти слова Сергей шептал как заклинание, направляясь в сторону чужих казарм. Он шёл быстро, стараясь не оглядываться. Ночь на дворе была его спасательным кругом. Дверь в комнату командира была не заперта. Через каких-то тридцать метров – спальня ребят. Сергей, набравшись смелости, приоткрыл дверь в комнату командира. Здесь он был впервые. Входя, он боялся даже дышать, дыхание казалось слишком шумным. Комната была метров восемь, в ней стоял полумрак, свет от столовой едва освещал её, но, похоже, собранность увеличила зоркость его глаз. Сергей всё хорошо видел. Кровать, стол и пара стульев, да ещё сейф на полу. Слава Богу, кровать стоит близко к выходу и под кроватью чемодан. Лучшего и не пожелаешь. Несмелая улыбка радости едва коснулась его губ, но Сергей вмиг взял себя в руки. Рано радоваться. Он стал серьёзным. Мешкать было некогда. Первое, что он сделал, это достал фляжку и воткнул в неё шнур. Затем, наклонившись, спрятал её за чемодан. Шнур от неё повёл по стене к выходу. Дверь висела высоко, так что в щель под ней шнур спокойно проходил. Выведя шнур в коридор, он спрятал его за пеналом. Довольный Сергей вернулся в комнату командира. На выходе он точно шнур заметит, не за что спрятать. Сергей в страхе, что всё провалилось, оглядывал комнату. Оставался единственный выход. Он быстро поставил табурет и, взобравшись на него, открутил лампочку на потолке и как следует, встряхнул её. Убедившись, что нить накаливания оборвалась, он вкрутил её обратно, надеясь, что ночью командир не будет искать новой лампочки. Убрав табурет на место, ещё раз оглядел комнату. Всё, надо уходить. Группа во главе с командиром уже была на подходе: Сергей едва успел дойти до уборной, а когда все прошли, пошёл к себе.
– Ты чего так долго? – Петя приподнялся с кровати, чтобы рассмотреть друга.
– Понос, – бросил Сергей и лёг на своё место....
Было два часа ночи. Сергей тряс за плечо товарища.
– Петька, вставай! Быстрей! Бежим! На улице метель, следов не будет видно – это единственный наш шанс. Я тебя на улице подожду, – он говорил шёпотом, чтобы не разбудить Егора.
Петя лишь на пару секунд замешкался, но, услышав про метель, уже без промедления встал с кровати. Сергей к тому времени уже поджёг шнур. Понимая, что время уже пошло, Сергей, сгорая от нетерпения, ждал Петю. Ночь стояла тёмная, небо заволокли тяжёлые свинцовые тучи: ни месяца, ни одной звёздочки. Ребята потихоньку перелезли через ограду и побежали в лес. Бежать было трудно, снега было много, он начинал подтаивать и прилипать к лыжам, которые уже через пару минут стали тяжёлыми.
– Не отставай! У нас в запасе чистых минут тридцать, – Сергей обернулся к товарищу, который шёл сзади. Он надеялся, что тлеющий шнур будет гореть именно такое время, но он ошибался. Петя, занятый продвижением по мокрому и глубокому снегу, не придал значения словам Сергея.
Они упорно шли вперёд, надеясь на чудо, на то, что успеют добраться до какого-нибудь поселения, пока за ними не вышлют погоню. Найти их не составляло труда. Следы от лыж отпечатывались на снегу ямами, и никакая метель была не в состоянии замести их. Через некоторое время раздался взрыв. Не сказать, чтобы мощный, но и слабым его нельзя было назвать.
– Что это?! – Петя в страхе остановился и обернулся назад.
– Не останавливайся!
– Ты что всё-таки взорвал! – голос Пети предательски задрожал.
– Я тебя умоляю, не останавливайся! Пошли, – Сергею пришлось остановиться, так как Петя стоял как вкопанный. – Ну же, пошли!
– Нет, давай возвратимся: ночь на дворе, проскочим. Нас и не заметят, – Петя стал плакать и умолять Сергея вернуться. – Я боюсь один возвращаться, пожалуйста! Ну, пожалуйста, давай вернёмся!
– Ты в своём уме? За побег – расстрел. Нам нельзя назад. Пошли, – Сергей уговаривал Петю продолжить путь. – Мы успеем, они сейчас взрывом занимаются, и пока наше исчезновение заметят, мы сто раз до деревни доберёмся. Я тебе точно говорю! Не пойдёшь – я один уйду.
– Не бросай меня! – взмолился Петя. С ним случилась истерика, он стоял на месте как столб и плакал навзрыд, всё повторяя дрожащим голосом, – Пожалуйста, не бросай! Не бросай меня!
– Хватит тебе причитать! Пошли со мной. Мы бы уже давно дошли. Я тебе точно говорю, уже скоро деревня. Пойдёшь? – нетерпеливо спросил у друга Сергей, но тот был не в силах говорить, он горько плакал.
Оставить Петю в таком состоянии и уйти Сергей, конечно же, не мог. Из них двоих он единственный не терял самообладания, и потому понимал, что промедление смерти подобно. Надо либо быстрей уходить, либо быстрей возвращаться.
– Чёрт с тобой! Возвращаемся, – Сергей принял решение и стал разворачивать лыжи. Было темно. Луна светила как небольшая горстка светлячков, но сейчас им было это на руку. Получив долгожданное согласие друга, всхлипывая, Петя кое-как развернулся и, прилагая все усилия, поспешил обратно. Правда, он постоянно оглядывался и спрашивал у Сергея:
– Ты идёшь?
– Да иду я, иду! Не оглядывайся. Раз решили вернуться, время на всякое оглядывание и разговоры терять нельзя.
Дальше уже шли молча. Каждый был занят своими мыслями. Петя молил Бога, чтобы всё обошлось, и их не наказали, а Сергей кипел от злости на друга. "Слабак! И зачем я, дурак, его с собой позвал? Лучше бы сам ушёл – уже давно дошёл бы и полицию привёл", – Сергей в сердцах ругался, но шёл обратно....
