Алексей Владимирович Июнин
Райгебок
Райгетилль и Райгебок отвернулись и хмуро глядя на брусчатку под ногами поспешили скорее пройти мимо, не удосужившись внимания двух худосочных мужчин, отгоняющих от мертвых и не мертвых тел зверье, птиц и осквернителей, которые здесь никогда и не появляются. Обоз из пяти телег со стуком тряслись по камням под деревянными колесами.
Впереди их встречал замок Вайер.
Солнце было в зените, погода была прекрасная! Щедро смазанные гусиным жиром цепи опустили мост через ров и Райгебок со своим обозом почти торжественно вошел в замок Ваер. С ним шел его младший братик Райгетилль. Охранники с подозрением разглядывали ящерообразного гостя и его груз и до побеления в пальцах сжимали алебарды и копья. Воинствующий дух в их жилах требовал применения орудия убийства по отношению к монстру, но, видимо, строгий приказ начальства не позволял им поддаться своим порывам. Они пропустили Райгебока и немедленно подняли мост, ибо за чудовищем уже следовала толпа жителей Лойонца, которая, увидев-таки издали невообразимого ящера, просто не могла не последовать за ним и не обсудить между собой его появление.
– Эй! – крикнул толпе начальник охраны с желто-золотым пером прайммайора. – А ну расходитесь! Чего рты разинули!
– Так ить… Такая невидаль… Что за зверь-то такой?
– Убирайтесь по добру! Расходитесь! Иначе стрелы пустим! – предупредил герцогский воин.
Мост через ров почти бесшумно поднялся до конца и громко захлопнулся, ворота заперлись на засовы. Райгебок, его братик и обоз оказались в окружении хорошо вооруженных охранников, которые держали пики и мечи наготове. Теперь, даже если пришедшие гости и захотят уйти, сделать им это будет совершенно невозможно. Путь назад закрыт, они были на территории Его Светлости герцога. Райгетилль сжал толстую трехпалую ладонь своего старшего брата. Монстр проурчал что-то ободряющее.
– Вы! – выступил вперед начальник охраны – прайммайор с густыми длинными усами и бородкой. На нем были стальные доспехи, поверх которых был расшит золотым герцогским гербом желто-золотое сюрко, в те же яркие цвета было выкрашено и высокое перо на шлеме. Одна рука крепко держалась за рукоять меча, но забрало шлема было поднято. Любое неосторожное движение гостей могло быть расценено начальником охраны как нападение. Райгебок не собирался нападать, он с унылой грустью отмечал то, что только сильно закомплексованный человек мог распорядиться встречать гостей в полной боевой амуницией, понимая, что под беспощадными солнечными лучами мужчины в доспехах обливались потом и могли даже упасть с головокружением. – Вы! Идемте за мной! Его Светлость герцог Ваершайз ждет вас!
– А что это за музыка? – осмелился спросить маленький Райгетилль. Действительно до них доносились громкие разговоры, смех и духовые мелодии трубодуров.
– Его Светлость празднует сегодня десятую годовщину восхождения на герцогский трон, – объяснил начальник охраны. – И он ждет от вас подарки. По-видимому, они здесь?
Мужчина кивнул на обозы, Райгебок проигнорировал вопрос и только шлепнул мужчину по руке, когда тот хотел приподнять край парусины на первой телеге. Ладонь у монстра была сильная и грубая, начальник охраны схватился за ушибленную руку и отдал приказ подчиненным, чтобы те заняли определенные позиции и сопроводили гостей к герцогу.
В просторном внутреннем дворе замка Ваер был накрыт длинный стол, за котором трапезничали чуть ли не полтысячи человек, множество трубодуров играли на дудках, рожках и незнакомых струнных инструментах, акробаты исполняли затейливые танцы, жонглеры соревновались друг с другом в песнопениях. Был тут даже приглашенный из Куштама дрессировщик с двумя игольчатыми волками, которых он заставлял прыгать друг через друга и есть с рук. Герцог пригласил всех более-менее значимых дворян и отказа он не принимал. Несколько магистров разных рыцарских орденов важно сидели в первых рядах от герцога и пальцами засыпали в рот что-то рассыпное, и, наверное, вкусное. Представители и послы других герцогств и графств набивали желудки утиными крылышками и жирными поросячьими ляжками. Целая армия прислуги бегала подобно муравьям, потакая малейшим прихотям важных персон.
По правую руку от Его Светлости сидела его четырнадцатилетняя дочь Ваерзалия и чуть касалась губками кусочки фруктов, есть прилюдно она стеснялась, да и вообще чуралась большой толпы. По левую руку жевал жареного куропаточка ее жених – пятнадцатилетний принц Салкийского Королевства – Бенескорб. Жены у герцога Ваершайза не было, он считал свадьбу обузой, а своих женщин ссылал в разные концы герцогства, не тратя на них много времени.
– Ваша Светлость, – обратился прайммайор к человеку, восседающему во главе стола, – по вашему требованию явившийся аусертский монстр Райгебок робко ожидает приема.
– Он с подарками? – спросил мужчина, отправляя в рот виноградину.
– Пять телег, Ваша Светлость, однако нечеловеческое создание не позволило мне взглянуть, они накрыты парусиной.
– Зови.
Все гости разом замолчали и раскрыли рты, когда увидели вышедшего в центр празднества Райгебока. Кто-то закричал, некоторые завизжали, но никто не осмелился покинуть стол – это было бы непозволительно и могло рассердить герцога. Райгебок стоял, выпрямившись и откинув капюшон. От его неловкости и застенчивости не осталось и намека, не обращая внимания на толпу презираемых им дворян и скоморохов, он смело и уверенно смотрел только на одного человека – на герцога Ваершайза. Маленький Райгетилль, подпитываясь решимостью от старшего брата, загнал прутиком пять волов, впряженных в пять повозок.
– Господа! – герцог встал из-за стола и широко распростер руки. – Прошу взглянуть на нашего нового гостя! Если кто не знает – это наш знаменитый монстр из Аусерта. Он откликается на имя Райгебок. Что же ты молчишь, чудовище? Поприветствуй господ.
– Ваша Светлость, он не разговаривает, – ответил за брата Райгетилль.
– Но он может пасть ниц! Падай, чудовище!
– Не может, Ваша Светлость. Его туловище не позволяет делать такие движения.
– А ты, малец, значит, говоришь за него?
– Так точно, Ваша Светлость.
– Так и падай за него, щенок! За себя и за него!
Мальчик пал на колени и покорно опустил голову к земле.
Герцог Ваершайз поставил руки на пояс. Это был высокий гибкий мужчина со смуглой кожей и резкими широкими жестами. Крупные пальцы на больших ладонях были щедро увенчаны перстнями и кольцами. Лицо его обладало крупными чертами – большой рот в обрамлении черных пышных, торчащих в обе стороны усов и такой же черной козлиной бородкой. Могучий нос с горбинкой обладал широкими дырками ноздрей. Хищные брови, а под ними карие глаза – достаточно разумные для не совсем адекватного характера. Герцогский лик был из тех, на которых любая эмоция отражалась явственней и сильнее, чем у других.
Чело венчала герцогская корона.
– Мы рады приветствовать тебя, чудовище! Я даже прощаю тебе и твоему глупому толмачу неслыханную дерзость и не повиновение мне, – громко произнес герцог и разрешил маленькому Райгетиллю подняться. У Его Светлости вообще оказался сильный громкий голос, привыкший кричать и командовать. – Господа! Я делился с вами планами по поводу нападение на графство Борбанское, чьи варвары не дают нам процветать и делают попытки грабить наши приграничные селения. Теперь же хочу представить вам то самое секретное оружие, о котором я говорил и которое, вне всякого сомнения, принесет нам безоговорочную победу над графскими свиньями! – герцог промочил горло вином из серебряного кубка. – Что это? Туман? Что-то я не замечаю радости на ваших лицах? Неужели мне в глаза попал дым от жаровен и зрение стало меня подводить?
По малейшему изменению в тоне произносимого вопроса хорошо выдрессированный начальник охраны в чине прайммайора понял, что надо делать. Не успели герцогские слова отразиться эхом от стен замка, как усатый прайммайор сделал определенный жест и тотчас все присутствующие здесь рыцари изменили позы и притронулись к рукоятям мечей или к колчанами с арбалетными стрелами. Гости вздрогнули и немедленно поставили на своих побледневших лицах печать восторга. Зазвучали аплодисменты, кто-то завопил: «Слава герцогу!». Его Светлость самодовольно улыбнулся и повелительным жестом заглушил ликование.
– Так-то лучше. А я уже хотел казнить поваров.
Райгебок с младшим братиком молчали, они были не обучены местным правилам и никакой радости не проявили. Один из рыцарей достал меч и направил его на маленького мальчика. Герцог приказал убрать меч и, соединив брови над переносицей, плотоядно улыбнулся.
– Да вы безрассудны! – проговорил он. – В моем замке это качество может быть присуще только мне, не смейте тягаться со своим герцогом! – герцог сплюнул что-то, застрявшее в зубе. – Ладно, на первый раз прощаю, списываю все на ваше деревенское скудоумие. Теперь отвечайте – почему ты, чудовище, посмело проявить свою животную узколобость и не позволил моему доверенному человеку осмотреть те подарки, что вы привезли для меня? Снять парусину! Убрать сено! Показывайте!
И тут к телегам вприпрыжку подбежал шут – кособокий парнишка с размалеванным красками лицом. В одной руке он держал длинную дудку, другая уже тянулась к парусине. Хихикая, он успел приоткрыть один край материи и обнажить сено, прежде чем Райгебок ударом хвоста сшиб его с ног и откинул на несколько салкийских клинков в сторону. Шут заскулил и, подобно мыши, юркнул под праздничный стол, не забыв про дудку, но оставив в пыли свой шутовской колпак с тремя колокольчиками.
За большим столом ахнуло разом несколько гостей, о еде и питье было забыто. Трубодуры и жонглеры отложили свои инструменты и песнопения. Танцовщицы задрожали и отошли как можно дальше от аусертского монстра. Дрессировщик с игольчатыми волками попятился куда-то в тень.
– Да как ты посмел! Хвостом! Моего шута! – взревел герцог Ваершайз, опрокидывая кубок с вином. Хозяин замка Ваер набрал побольше воздуха, чтобы разразиться деспотическим криком, но вдруг запрокинул к небу бородку и гомерически расхохотался. – Чудовище! Ты непозволительно себя повел! Ты прикоснулся к моему шуту! Мало того – ты вообразил, что тебе дозволительно причинить ему боль! Ха-ха-ха!!! Да ты представляешь, что я с тобой сделаю? Да я же тебя казню! Просто отсеку голову, да и все! Да прямо сейчас! Ха-ха-ха!!! Стража, схватить этого змея и связать! Зовите палача! Будем потешаться!!! Ха-ха-ха!!! Благодарю вас, глупцы из Аусерта, за столь забавную потеху! Хо-хо-хо!!! Я сейчас от смеха обосрусь!!! Вот так подарок ты мне приготовил, Райгебок-дурачок! И этого мелкую блоху, что с тобой пришла – тоже казнить! Эх вы – два болвана! А за привезенные гостинцы – великодушно благодарю!
Откуда-то из-за спины Его Светлости возник юноша-прислуга и стал придерживать герцогскую корону. Запрокинувший голову герцог Ваершайз трясся от смеха.
– Я сейчас обосрусь от хохота!!! – ревела Его Светлость и театрально вытирала слезы на побагровевшем от смеха лице. – Палача! Зовите же палача! Мне не терпится! Нет! Я передумал! А-ха-ха-ха! Ведите сюда четырех коней! Четвертуем монстра! Желаю поглядеть насколько крепкое у него тело! Восемь! Восемь коней ведите и еще четырех приготовьте. И подлейте мне вина, глупые червяки! Ха-ха-ха!!!
– Ваше Светлость, – спокойно молвил маленький Райгетилль, – Вы ведь знаете, что мы привезли для вас. Тут, в этих повозках пять сотен угрей-светометов из Нольфа. Они завязаны в наполненные водой бычьи желудки. Но эти емкости несовершенны, малейшее прикосновение к ним может привести к тому, что они просто лопнут. Достаточно одной даже ничтожной трещинки – как угорь-светомет, просунув кончик хвоста, пустит луч, от которого полопаются все емкости. Все! А тут, повторю, пять сотен! Вы даже не представляете, Ваша Светлость, с какими предостережениями мы везли повозки от Нольфа. Дорога была плохая, кочки да ямы, повозки растряслись, а желудки с водой еле выдерживают собственный вес. В дороге в лесу на повозки падали еловые шишки, так мы с Райгебоком тряслись от страха, а когда прыгнула белка, мы подумали – все, не приедем! Уже и с жизнями попрощались! Но чудо произошло, Трусливым Создателям было угодно благословить нас на преодоление пути и вот мы здесь перед вами, однако мы не ручаемся за надежность этих желудочных мешков. Потому-то мы с Райгебоком и не позволяем даже прикасаться к ним. Никому! Представьте, ежели все угри выпустят лучи одновременно. Гости сидят близко друг к другу, от одного луча погубятся сразу по несколько человек. Меньше чем за минуту, от нас ото всех не останется и целого куска мяса!
– А вы сами-то! – сорвавшимся голосом вопросил начальник охраны в чине прайммайора, встопорщив усы. – Сами-то не боитесь?
– Повторю, что в пути я уже попрощался с жизнью, – ответил мальчик. – А вот для Райгебока угри не страшны. Следовательно, если неаккуратно себя вести, то на этом празднике он может остаться единственным выжившим.
До герцога, наконец, дошло сказанное маленьким мальчиком, и его челюсть захлопнулась с громким стуком. Хохот оборвался так резко, словно Его Светлость огрели галерным веслом между лопаток.
Внутренний двор замка Ваер замолчал.
– И ты… И вы… Как вы посмели… – пробубнил герцог, лихорадочно соображая пути выхода. – Кто вам позволил…
– Мы не осмелились проигнорировать приказ вашего человека – многоуважаемого герра Лайзельвина, который утверждал, что действует от вашего имени, – с этими словами маленький Райгетилль поставил руки на пояс.
Гости застыли, боясь шелохнуться, боясь проглотить уже откусанные куски трапезы. Побелевшие от страха лица очень медленно стали поворачиваться к герцогу, ни один гость не позволял себе проявить хоть какую-то самовольность без разрешения Его Светлости. Даже под страхом в любое мгновение быть испепеленным лучом угря-светомета, ни один гость не осмелился приподняться из-за стола и уж тем более, покинуть пиршество. В другой бы ситуации все до единого вскочили бы с мест и со всех ног бросились вон, подальше от этой площади.
– Я же вас… – герцог не сводил взгляда карих глаз с пяти накрытых соломой и парусиной повозок. – Вы соображаете, что вы делаете? Как вы посмели привести это сюда, в самую гущу людей? Я же вас…
– Простите, Ваша Светлость, что подвергаем смертельной опасности и вас, и вашу прекрасную дочь, и королевского принца, да прибудет вечная благодать Трусливых Создателей над его челом. И всех не менее уважаемых гостей. Но повторяю, мы не осмелились ослушаться герра Лайзельвина, ведь он не только приказывал нам от вашего, Ваша Светлость, имени, но еще и грозился спалить весь наш Аусерт, ежели мы не подчинимся. Герр Лайзельвин не далее как вчера отчетливо дал понять, что Райгебок обязан явиться на сегодняшний праздник и привести определенные подарки. Мы с Райгебоком исполнили все в точности! – маленький Райгетилль говорил громко и четко. Еще бы! Он полночи в пути шлифовал эту речь, бесконечно меняя слова и подыскивая красивые речевые обороты, которыми пользуются в высшем свете. – Простите… Но мы думали, что раз герр Лайзельвин отдал такое распоряжение, то он все предусмотрел и оценил степень риска. Мы были уверены, что он все продумал, и как минимум, посоветовался с вами, Ваша Светлость. Разве нет? Подождите-ка, – мальчик изобразил на своем лице недоумение, – Так вы что, это не предусмотрели?
– Вы… Вы… – задыхался герцог. – Быстро вывозите от сюда повозки! Слышите! Вывозите! За пределы замка! Как можно дальше!
– Не получиться, Ваша Светлость, – замялся Райгетилль. – Повозки сильно растряслись, мы еле-еле сюда-то приехали. А там за рвом собралось половина Лойонца, если мы вывезем туда повозки, то несчастье произойдет обязательно.
– Отец, а чего все испугались? – обратился к герцогу тоненький женский голосок и Его Светлость недоуменно повернулся к своей дочери – юной Ваерзалии. Она никогда в жизни не выходила за пределы замка Ваер и видела земли вокруг лишь из зарешеченных окон своей комнаты в башне замка. Ни о каких угрях-светометах она знать не могла, Ваерзалия вообще мало что знала о мире вне замка. Герцог никуда не выпускал дочь и ограничивал круг ее общения только несколькими специально обученными людьми, в число которых входили няньки, цирюльники и учителя, в обязанности которых входило вколачивание в стерильный разум девочки сомнительных наук, прошедших строгую цензуру самого герцога.
История появления на свет Ваерзалии знало все Ваерское герцогство, хотя, официально герцог держал это в тайне. Около пятнадцати лет тому назад, когда у короля Беневекта Третьего Милостивого родился мальчик-первенец, нареченный Бенескорбом (сейчас он в качестве почетного гостя сидел по правую руку от Его Светлости) герцог Ваершайз решил использовать этот случай для своей выгоды и, не теряя времени осеменил сразу пять более-менее симпатичных девушек из числа силой привезенных из ближайших деревень крестьянок. Девушек поселили в замке в изолированных кельях, где все они благополучно выносили и родили своих детишек. Роды у всех прошли относительно нормально и примерно в одно время. Через год после актов благословенного соития, когда младенцам было по три месяца, герцогу предъявили их на осмотр. Из пятерых младенцев двое оказались мальчиками. Их отъяли у мам и дальнейшая их судьба обрывается. Герцог обратил свой взор на троих девочек, приглядываясь к ним и выбирая самую, на его взгляд, красивенькую. Остальных двух ждала судьбы двух мальчиком, которые, как было сказано, оборвались. Они были не нужны. Пять рожениц тоже исчезли, будто их и не было.
Только придворный палач в тот вечер вел себя как-то озлобленно и раздраженно, ни с кем не разговаривал и много пил вина.
В итоге осталась одна девочка, которую и выращивали долгих четырнадцать лет и все эти годы ее готовили ни к чему иному, как к свадьбе с королевским принцем Бенескорбом. С момента рождения наследника королевского престола герцог Ваершайз всяко стремился сродниться с королевской фамилией, что давало бы ему практически неограниченные возможности и делало бы его вторым человеком во всей Салкии.
Ваерзалию воспитывали в бесчеловечной строгости, она боялась отца пуще других, потому что лучше кого бы то ни было, знала на что он был способен, особенно в минуты гнева. А герцог ваерский, в свою очередь, оберегал ее от внешних раздражителей с патологической опекой. Страшно было даже подумать о том, какое наказание обрушиться на Ваерзалию, если она сделает хотя бы попытку жить в свое удовольствие. Поэтому инстинкт самосохранения превратил молодую девушку в слабое, совершенно анемичное и безликое существо. Внутри и снаружи Ваерзалия была безвольна как желток в яйце. Ни ее, ни бедолажку Бенескорба не то что не спросили – их даже не проинформировали, когда король и герцог договорились о дне их знакомства. Когда герцог привез дочь к королю и представил принцу, молодые люди едва ли подняли друг на друга глаза. Вскоре должна была состояться и свадьба, а Ваерзалия и Бенескорб пока еще не обмолвились друг с другом и словом, не говоря даже о прикосновениях.
И вот теперь, когда четырнадцатилетняя канитель с женитьбой подходила к победному концу – угри-светометы угрожали жизни обоим драгоценным наследникам. Герцога не сильно опечалит смерть гостей – они стадо, но вот смерть юных наследников обернется катастрофой. Во-первых, он не породниться с королем, во-вторых – в случае смерти Бенескорба король, не мешкая, обрушит на герцога армию превосходно подготовленных рыцарей и сотрет в пыль замок Ваер и всех его обитателей, включая и самого герцога. Только вряд ли до этого дойдет дело, так как угри-светометы решат за короля вопрос и с самим герцогом и с его дочкой. Прямо сейчас.
Одним словом, герцог Ваершайз внезапно оказался в положении, в котором он не позволял себе быть ни разу в жизни, которое грозило ему совершенным уничтожением. В любое мгновение. И виной всему был этот монстр…
Нет! Не монстр! Он всего лишь безмозглая тварь, слепо выполняющая приказы.
– Лайзельвин!!! – заревел герцог на весь внутренний двор так, что птицы вспорхнули с козырьков крыш. – Где он? Где Лайзельвин!!?
В этот миг начальник охраны в чине прайммайора что-то крикнул и простер руку куда-то в сторону. Ближайший лучник вскинул лук с уже готовой стрелой. Мгновенное натяжение тетивы, отпускание стрелы… Свист воздуха и взвизг мужчины. И вот уже двое мечников вели под руки раненого в бок Лайзельвина. Оперение стрелы торчало из того места, где у людей располагается кишечник.
– Сбежать вздумал! – взревел герцог.
– Я… – лепетал Лайзельвин, держащийся на дрожащих руках лишь потому, что его грубо поддерживали рыцари. – Я… не думал… Ваша Светлость, я…
– Ты хоть соображаешь, цыплячье ты дерьмо, какому риску ты нас всех подверг! Всех! Сейчас тут может все превратиться в жаркое! В пепел! Все! О чем ты думал!
– Простите, Ваша Светлость, – взмолился Очаровательнейший, – я не… не думал… Не подумал…
Герцог прицелился и со всего маху врезал Лайзельвину кулаком по оставшимся зубам. Мощные перстни и кольца соединились с нежной плотью. Очаровательнейший отлетел бы, коли не рыцарская поддержка.
– Казнить! – рыкнул герцог Ваершайз, потирая костяшки пальцев. – Прямо сейчас! На кол!!!
– Но Ваша Светлость, как же угри? – напомнил герцогу начальник охраны в чине прайммайора, шевеля густыми усами в ухо Ваершайзу.
Только тогда Его Светлость герцог Ваершайз сообразил, что нужно незамедлительно действовать, а не разглагольствовать, и не продолжать подвергать опасности гостей. Он позволил всем покинуть площадь, но маленький Райгетилль сказал, что в этом нет необходимости. Райгебок отцепил одну из повозок, взялся за ее край и поднял ее на бок. Площадь сотряс общий истеричный крик толпы. Кто-то бросился под стол, кто-то с воплем побежал куда глаза глядят. Куштамский дрессировщик отпустил шипастые ошейники с игольчатыми волками и с воем бросился к выходу со двора, где и был благополучно заколот герцогским пикинером. Игольчатые волки, оставшиеся без хозяина, растерялись и стали носиться по двору, огрызаться, пускать ядовитыек иглы и еще больше пугать благородных гостей. За большим столом началась паника.
Но в телеге не было угрей-светометов, только сено.
– Опасности нет, – признался Райгетилль. – Мы просто хотели показать, что могло бы случиться, если бы мы исполнили приказ многоуважаемого герра Лайзельвина.
Герцог стоял окаменев и разинув большой рот.
– Мы готовы служить вам, Ваша Светлость, – продолжал мальчик. – И готовы выловить для вас пять сотен угрей-светометов, но для них необходимо подготовить место и какую-то защиту от их лучей. Все это нужно очень тщательно обдумывать. Если к этому вопросу подойти толково и грамотно, идея с новым видом войск становится вполне разумной. Райгебок готов помочь и вы, Ваша Светлость, станете поистине всемогущим! Сам король будет вам завидовать!
– Пап, а почему все испугались? – еле слышно промямлила Ваерзалия, но герцог даже не взглянул на дочь. А вот ее суженый – юный принц Бенескорб съежился под стулом и дрожал как загнанный зайчонок, он слышал про нольфских угрей-светометов. – Пап, а что происходит? Все испугались этого страшного существа? Пап, а мне надо его бояться?
Герцог Ваершайз совладел с собой и спросил:
– Вы двое! Останетесь в замке! Вопрос об угрях остается не закрытым, об этом мы поговорим после. Теперь отвечайте мне на вопрос – о каком отце вы говорили? Что с вашим отцом? Это тот самый винодел, что делает вино не из винограда, а из груш и яблок? Мерзкое пойло, хочу вам заметить!
– Ваша Светлость! Ваша Светлость!!! – умоляюще заверещал герр Лайзельвин, которому двое мечников туго скручивали руки за спиной. Рядом уже стояла наготове горшочек с гусиным жиром. Очаровательнейший вырвался и пал на колени. – Последнее слово! Прошу последнего слова!!!
– Закрой пасть, ничтожный!
– Прошу, Ваша Светлость! Умоляю! Сейчас! Наедине!
Герцог сделал звериную гримасу и, поддерживая за плечо герра Очаровательнейшего, отошел с ним в сторонку. Лайзельвин хотел было склониться к герцогскому уху, но тот не позволял ему приближаться слишком близко, дабы не выпачкать свой камзол кровью из раны от стрелы. Через несколько минут герцог Ваершайз отбросил в пыль Очаровательнейшего, вернулся к своему стулу во главе стола и молча наполнил кубок вином. А герра Лайзельвина куда-то унесли, так как после приватного разговора тот бессильно упал на землю и уже не мог подняться. Выпив вино, герцог отдал приказ рыцарям пристрелить бегающих игольчатых волков и усадить гостей на свои места. Он повелел продолжать празднество, только прежде проверить, точно ли на других четырех телегах под парусиной лежит именно сено. После этого он как-то необъяснимо и задумчиво посмотрел на Райгебока и Райгетилля.
– Отец, говорите…
Те кивнули.
– Угу… отец… Вы явились из-за него… – герцог еще подлил вина, поднес кубок к черным усам, но вернул его на стол. – Знаете что… Пойдемте-ка со мной. Всем остальным веселиться и бесчинствовать ровно до полуночи! Кто останется трезвым – повешу на дубе!
Отшвырнув тяжелый стул, герцог вышел из-за стола, совсем не думая ни о тусклой как моль дочурке, не о еще не пришедшего в себя королевского наследника Бенескорба. Резко потеряв интерес ко всем присутствующим, он оттолкнул попавшегося под руку охранника-пикинер и куда-то зашагал. Райгебок переглянулся со своим братиком и, пожав плечами, они оба засеменили за герцогом. Раз он позвал – следует пойти. Они нагнали Его Светлость подле небольшой двери в стене замка в которую он намеревался войти. Двое охранников с алебардами немедленно встали по стойки смирно, солнечные лучи отразились в прекрасно наточенных лезвиях. Когда оба стражника взялись за кольца двух дверных створок и распахнули их перед герцогом к его ногам вдруг приклеился какой-то жалкий человечишка, дрожащий всем телом и облизывающий сапоги Его Светлости.
– Умоляю! – лепетал несчастный, искажая лицо в гримасе физической боли. Руки его были стянуты за спиной. Кровь струилась из разбитых десен, из бока торчало оперение стрелы. – Пощадите! Прошу!
– Лайзельвин! – Его Светлость герцог Ваершайз брезгливо, как собачье дерьмо, стряхнул со своего сапога человека. – Ты мерзок! Стража, вам глаза выколоть!!? Уберите от меня это! Чтоб я больше его не видел!
– Вырвался, негодяй! – виновато отрапортовал подбежавший начальник охраны в чине прайммайора и огрел герра Очаровательнейшего плеткой по щекам. Тот завыл. – Просим прощения, Ваша Светлость, охранник молодой, только после «клина», еще нерасторопен. Когда Ваша Светлость пожелает засвидетельствовать казнь?
– Охранника закопать по шею без еды на четыре дня. Лайзельвина – в темницу. Как будет настроение – я распоряжусь. И обрубите ему ступни, чтоб не бегал.
– Слушаюсь, Ваша Светлость!
Райгебок искоса бросил взгляд на молодого паренька-охранника, который неумело держал меч, не зная как его с толком применять по отношению к вырвавшемуся Лайзельвину. Это был совсем юный мальчик, который прежде чем попасть в личную охрану герцога должен был несколько лет обучатся на плацу. Вспомнились виселицы, что стояли вдоль дороги на замок Ваер, от чего напрашивался вывод, что из-за несдержанности и тиранического характера у Его Светлости заканчиваются военные люди и в строй вынуждены идти неопытные недоученные новобранцы, которых, впрочем, все равно закапывают живьем. Юный мечник с тонкой шеей не являлся третьим братом братьев Райге, это был совсем другой юноша, но все равно его было жалко.
Герцог вошел в распахнутые двери, Райгебок и Райгетилль последовали за ним. Монстр старался не думать о плачущем герре Лайзельвине, ибо глядя на это обреченное на смерть ничтожество, он начинал испытывать к нему чувство сострадания. А это было неправильно, так как все люди стараются отомстить за обиды, а не сочувствовать своим врагам. Очаровательнейший был повинен в том, что их с Райгетиллем отца изувечили и увезли сюда в замок Ваер, но герцогской расправы над ним было более чем достаточно, такого монстр ни в коем случае не желал. Теперь герр Лайзельвин был все равно, что мертв, а о мертвых или хорошо, или ничего, так что Райгебок молчал.
– Ну чего плететесь, как сонные! – обернулся герцог. – Двигайтесь!
Монстр не мог спросить куда их ведет герцог Ваершайз, а маленький Райгетилль, похоже, оставил всю свою смелость там, на площади перед благородными гостями, а сейчас крепко сжимал губы и испуганно сутулил плечи. Между тем, они попали в какой-то холл с блестящими серебристыми рыцарскими доспехами поставленных вдоль стен. В доспехах находились ссохшиеся мумифицированные люди, их почерневшие и заскорузлые лица смотрели на мир из-под поднятых забрал. Щиты и перья на шлемах этих мертвецов были выкрашены в цвета различных герцогств и графств, и Райгебок не решился даже предположить, чтобы это значило.
Пройдя весь холл, они вошли еще в какое-то помещение, где стоял квадратной формы стол и множество тяжелых стульев с высокими спинками. Тут пахло вином и чем-то пряным. Безногая рабыня усердно терла пол мыльным раствором.
– Признаюсь, я хотел срубить вам головы, когда Лайзельвин сказал, что подарки, привезенные вами для меня, были не искренними, – громко говорил герцог, даже не оборачиваясь на еле поспевающих за его широкими шагами братьев семейства Райге.
– Ваша Светлость, но ведь мы не дарили вам подарки, – напомнил маленький Райгетилль, стараясь не громко топать своими деревенскими гольцшугами по намыленным полам, в которых, благодаря стараниям безногой рабыни, можно было видеть собственное отражение. – Вы же понимаете, что ежели бы мы на самом деле привезли то, что вы желали – это неминуемо обернулось бы бедой.
– Да понял я, понял! Не надо объяснять мне это по многу раз! Я говорю о том моменте когда вы явились на праздник. Ведь тогда все считали, что на ваших повозках не сено, а угри… Так вот оказалось, что вы явились ко мне не по доброй воли, а из-за своего отца… Это меня немного расстроило, я подумал было отсечь вам головы…
– Но разве вы не знали о нашем отце, Ваша Светлость? – позволил себе спросить Райгетилль.
– Знал. Конечно, знал. Я все знаю! – герцог подошел к камину, от которого еще исходило тепло и приказал отвернуться, а сам что-то отодвинул и что-то щелкнул. Когда Райгетиллю и Райгебоку было разрешено обернуться, справа от камина уже была открыта ниша. В зал повеяло прохладой. – Заходим!
Первым в нишу ступил Райгебок и оказался в узком коридоре с влажным низким потолком. За ним осторожно последовал младший братик и тут же они оба взялись за руки. Третьим вошел герцог Ваершайз, уже держа в руке факел. Где он успел его зажечь осталось загадкой. Его Светлость, думая, что братья Райге ничего не замечают (а Райгебок не только имел прекрасный слух, но и без труда ориентировался даже в кромешной темноте), повернул какой-то стальной рычаг с набалдашником в виде клюва беркута, куда-то еще надавил и ниша задвинулась монолитной стеной.