Алексей Коротяев
Прости. Забудь. Прощай
Купла нервно курил.
– Вот такая ситуация! Я сразу вызвал тебя, старого друга и советника.–Ты не думаешь, что Вадима тоже надо к… остальным, – спросил он, обращаясь к пожилому мужчине в черной кожаной куртке, сидящему напротив за столом.
– Мы с тобой законы не только принимаем, а уж сколько на пару нарушали в свое время… Я думаю, что Вадим против тебя не пойдет. Повязал ты его с собой не одним литром и не только водки. А это вернее любой присяги. Он человек надежный и опытный. Две войны за плечами. Его повыше нас с тобой люди на службу к себе перетягивали, но он не пошел. Кто знал, что эта пигалица, жена его боевого друга, не в нужном месте окажется? Команда у него дружная. Ребята за него в огонь и воду. Таких найти, знаешь… Зачем разрушать так хорошо построенное? Зашли его куда-нибудь подальше на время. Конечно, девицу можно было бы напугать до смерти и отправить домой под его поручительство. Как он и просил. Но… я думаю, что видеопленку, которую она накрутила у себя в голове, можно стереть только одним способом. Значит, с десантником твоим в одном лифте поедет. Поверит Крутов, что отпустили и она где-то прячется, напуганная до смерти– будет жить. Нет – тогда другое дело… Я помогу. А ямки копать для девицы и твоего жмура, я думаю, лучше будет пригласить моих пацанов. Они так зароют, что земляные червяки не найдут!
В четыре часа утра у Крутова зазвонил телефон.
– Докладывай, Вадим!
– Сделано, босс. Я обо всем позаботился. Как будто его никогда вообще не было. Наш договор не забыт? Сегодня же отправляю Юлю домой.
– Хорошо! Этот вопрос закрыли. Сажай ее на поезд и вылетай на Кипр.
У нас там у Логинова возникли проблемы.
– У него что, своего начальника охраны нет?
– Видимо, не справляется. Нужна твоя профессиональная экспертиза. За неделю, надеюсь, управишься.
– Понял! Где получить инструкции?
Юля очень нервничала и, только когда поезд тронулся, стала немногоуспокаиваться. Она старалась ничего не забыть из сказанного Крутовым напрощанье на вокзале и перебирала наставления в памяти по пунктам. "Так. Никому не открывать. Не выходить из купе без надобности. Через два дня, когда приеду, позвонить ему с домашнего номера. Звонок по любому поводу с другого номера будет означать, что со мной что-то случилось и он меня сам найдет."
В дверь постучали.
– Проводник. Приготовьте билетики.
Юля открыла.
В двери купе возникли две фигуры в спортивных костюмах. Один остался снаружи, а тот, что покрупнее, вошел.
Юля побледнела.
– Помнишь меня?
– Помню. Ты с Куплой…
– Долго с такой памятью не проживешь! Шутка! Ты понадобилась главнокомандующему в верховной ставке. Нам поручено тебя доставить.
– А где Вадим Иванович?
– Его откомандировали по срочному делу. Он позвонит.
– Я пока с дядей Вадимом не переговорю, никуда с вами не пойду.
– Дядя Вадим, – передразнил громила. – Ты что, хочешь, чтобы мы с тобой до Черного моря доехали? Хоть и сезон! А если он и через час не позвонит? Мы из-за тебя как обратно тащиться будем? Где твоя сумка?
– Я кричать начну, и кто-нибудь придет. Вам это надо?
– Послушай!
Гигант присел рядом и начал миролюбиво:
– Ты не понимаешь. Мы…
Он внезапно ударил Юлю кулаком в солнечное сплетение. Девушка открывала рот, пытаясь сделать вздох, но легкие не слушались. Громила позвал:
– Сеня!
Второй вошел.
– Через 40 минут станция. Тут они пока часто. Звони ребятам. Пусть тачку подгонят.
Повернувшись к Юле, он без усилий поднял ее с места, развернул и, схватив под мышки, дернул на себя. Дышать сразу стало легче.
– Я спортсмен, знаю такие штучки. Самому не раз делали. Даже не думай о том, чтобы кричать. Я за секунду успеваю пять ударов ножом сделать. А в сердце и одного хватит. Возьмешь меня под руку, а я тебя обниму рукой… с ножичком. Поняла?
Юля кивнула.
На станции их уже ждала машина. Юлю посадили на заднее сиденье между Ломтем и Сеней. Только после того как захлопнули двери, бандит убрал нож от Юлиной левой груди. Лезвие было очень острое и резало кожу при каждом шаге. Девушка чувствовала, как под майкой сочится из ранки кровь, но она не ощущала боли. Ей было только очень страшно. Сидящий на месте водителя молодой парень закурил, и Ломоть тут же, дурачась, закричал на него:
– У нас же здесь девушка! Хам! Подумай о ее здоровье.
И заржал. Молчаливый Сеня тоже хмыкнул.
– Вперед! На поле чудес, – скомандовал Ломоть.
Юля спросила, хотя все уже давно поняла:
– Куда это? Мы что, не к Купле?
– У Куплы для тебя другой план.
Посадим тебя и посмотрим, что из тебя вырастет.
– Как это? Вы что, ребята?
– Как? Как семечку! У нас там уже целый садик… из таких Буратин, как ты!
Все трое захохотали, а Юля от ужаса потеряла сознание.
Как ее привезли в лес, она не помнила. Связанные запястья саднили, а ноги затекли так, что не получалось пошевелить даже пальцами. Ее просто вытолкнули из открытого багажника на землю, и от свежего воздуха она пришла в себя. Тут зазвенел сотовый. Ломоть послушал, потом грязно выругался и объявил:
– Огородные работы отменяются. Купла хочет ее напоследок… в свой подмосковный дом. Понравилась она ему! Но потом повезем обратно! Ладно, грузим, и поехали. Босс не любит ждать!
Ломоть приказал остановить машину у придорожного супермаркета.
– Давай сейчас затаримся, а то знаю, как после работы на свежем воздухе жрать захочется! Сеня, и возьми приличную водку, не как в прошлый раз. Аааа! Лучше я с тобой пойду. Привычка у тебя пролетарская: все подешевле выбираешь. Здоровье-то один раз выдают, беречь надо.
Он долго чертыхался, потому что водитель не мог найти свободного места поближе к входу. Если бы не присутствие Юли в багажном отделении, Ломоть приказал бы припарковаться, как всегда это делал, прямо у лестницы, ведущей к дверям. Ходить пешком он не любил.
Водителю бросил:
– Встань, где хочешь. Когда увидишь, что мы выходим, подъедешь! И никуда из машины. Понял?
Тот закивал. Ломоть заглянул через сиденье.
– Что это у нас тут под одеялом? Ноги. Значит, с другой стороны голова.Дышит, но в отрубе. На всякий случай добавлю снотворного.
И, как молотом, ударил кулаком по выступающему овалу.
– Вот теперь точно готова.
Бандиты вышли из машины, с шумом захлопнув за собой двери. Водитель посмотрел по сторонам. Стоянка была забита, и он, матерясь, поехал почти в самый ее конец, где транспорта было меньше.
Удар был сильный, но пришелся он не по голове. Юля лежала, свернувшись, и из-под одеяла выпирало ее плечо. Ломтю было явно неудобно бить. Из-за собственных габаритов он так и не смог полностью развернуться. Иначе бы наверняка что-то сломал.
Юля давно слушала переговоры бандитов и надеялась, что они остановятся где-нибудь в людном месте, и она попытается привлечь внимание и сбежать. Шок прошел, и пора было переквалифицироваться из безучастной жертвы в пытающуюся себя спасти. Для начала не мешало бы перевести руки из-за спины, где они были связаны, вперед, чтобы избавиться от кляпа и развязаться.Юля лежала тихо и слышала, как водитель пару раз спросил закурить, видимо, у проходящих мимо, потом грубо и витиевато выругался. Наконец он вылез из машины, не забыв поставить ее на сигнализацию.
– Спасибо жадинам и никотину, – подумала она.
Надо было действовать немедленно. Ломоть не мог знать, что Юлька выросла в семье с двумя старшими братьями, и то, что они вытворяли с младшей сестрой, больше напоминало цирк-шапито. Мальчишки издевались над малышкой и постоянно связывали ее, играя то в шпионов, то в индейцев, не обращая внимания на жалобы сестренки и ее слезы. Так Юля научилась освобождать себя практически из любых позиций. Гибкость была уже не та, но тело кое-что помнило. Юля подтянула колени к подбородку и вытянула связанные руки как можно дальше вниз. Неожиданным препятствием стало саднящее от сильного удара плечо. Юля никак не могла до конца распрямить руки, так как плечо опухало все больше. Только с третьей попытки, почти крича от боли, она сумела просунуть пятки сквозь образованное связанными руками кольцо. Первым делом девушка вытащила сделанный из ветоши кляп. Теперь она могла позвать на помощь, но воздержалась, так как не знала, как далеко от машины отошел водитель. Может ведь сразу убить. Посмотрела в окно. Никого. Но, значит, и надеяться не на кого… Зови, не зови… Надо самой!
Юля зубами разорвала ленту на запястьях. Ноги были связаны плотнее и туже. Затекшие руки не слушались, а дотянуться туда головой она не могла.
– Думай, Юлька, думай!
Девушка приподнялась и огляделась. На заднем сиденье лежала выпавшая у кого-то ручка. Юля перегнулась через спинку и схватила ее. Быстрыми ударами она наделала в ленте множество дырок. После этого уже не составило труда от нее избавиться. Схватив свою сумку, Юля под вой сигнализации выскочила из машины и, пригнувшись, побежала между машинами к дороге.
– Куда? – спросил ее, как только она подняла руку, подъехавший частник. Юля еле услышала свой голос:
– Ближайшее метро!
– Юго-Западная будет. Садись!
Алексей загнал своего жигуленка в ракушку и пошел через двор к своей многоэтажке. Проходя через детскую площадку, он увидел у песочницы интересную пару: молодую девушку и внимательно слушающую ее бездомную рыжую кошку.
– А разве чтобы разговаривать с кошкой, обязательно вставать на четвереньки? – спросил он.
– Чтобы разговаривать, может, и не нужно, а вот чтобы лучше понять –непременно.
Девушка поднялась и стала отряхивать джинсы. Потом машинально поправила волосы.
На ее левом плече расплывался огромный синяк.
– Вы что, тигров ловили? – спросил Алексей, улыбаясь.
Что-то в этой девушке ему сразу понравилось, не говоря про её миловид-ность и молодость. Он вздохнул про себя: «В дочки годится! Куда тебе…»
– Есть животные и пострашнее тигров, – ответила девушка, удаляясь.
Алексей согласно кивнул и направился к дому.
Начало темнеть, когда он подошел к окну, чтобы закрыть шторы. Скользнул взглядом по своей драгоценной ракушке и вспомнил. Ночью обещали дождь, а замок он не прикрыл. Вот рассеянный! Надо спуститься.
Алексей накинул куртку: вечера стояли прохладные, и вышел на улицу. Воздух был влажным и подвижным. Поеживаясь, он не спеша дошел до ракушки и только хотел навесить на замок половинку заранее приготовленной пластиковой бутылки, как кто-то рядом громко чихнул. На скамейке у кустарника сидела та же девушка, только без кошки.
– Вам некуда идти? – спросил как можно мягче Алеша.
– Почему? Туда. Туда… Вон туда могу, – ответила девушка.
– Но… не идете!
– Свобода выбора, – сказала она.
– Простите, но мне кажется, что ваш выбор сейчас какой-то не совсем полезный для здоровья. Скоро от холода станете как синяк на руке, еще и заболеете. Вам нужна помощь? Если да, я постараюсь помочь. Если нет – извините за навязчивость.
– Как бы отсюда убраться! И подальше! Только платить мне нечем.
– Подбросить Вас до метро? Если же нужно дальше, скажем, в Америку, то у меня в библиотеке имеется редкое издание по истории инквизиции. Там есть информация, как делали в те времена метлы для ведьм. Полезные знания, когда нужно средство передвижения, а финансы ограничены.
– Хорошо же я выгляжу! Нет, в Америку мне не надо. Мне в другой город, но это тоже не рядом. Поэтому, спасибо за поддержку, я как-нибудь сама…
Девушка устало улыбнулась и с трудом– Алексей это заметил–встала. Он сразу посерьезнел:
– Простите, глупо пошутил. Знаете, что… Я нечасто приглашаю незнакомых девушек к себе домой. Поверьте. Я врач. Живу скромно, но чаем напою.
– Я просто очень утомлена.
– Тем более. Идемте…
–Если не будете выпытывать, что со мной и почему… Это касается только меня.
–Обещаю!
По пути познакомились и в дверь Алешиной квартиры вошли, уже называя друг друга на «ты».
Квартирка была маленькая, но уютная и чистая.В прихожей сверкала пустыми крючками вешалка и стоял низкий стул. В гостиной вдоль всей стены возвышались стеллажи с книгами. Никаких безделушек. Только несколько фотографий. Сразу видно: холостяк. Раздвижной диван, занимающий добрую половины комнаты, телевизор напротив, массивная чешская люстра под потолком и буфет с красивой посудой, расставленной явно не мужчиной. Вот и вся обстановка.
Спальня состояла из широкой низкой кровати и кресла со столиком, на котором сидел, свесив ноги, гномик – старомодная настольная лампа.
Первым делом Юля умылась и привела в себя в порядок. Когда она зашла на кухню, Алексей уже ждал ее с уложенными на гжельский поднос бутербродами с сыром и неровно нарезанной колбасой. Чай еще не закипел, но на столе стояли две веселенькие цветастые чашечки, каждая размером с пивную кружку.
– Я тоже люблю пить из больших, – обрадовалась Юля.
– Какой заваривать? Индийский из Краснодара или…
– А кофе есть?
– Простите, мадам. У нас приличное заведение. Мы такое своим клиентам не подаем-с.
– Тогда… Английский из Китая. И поживее.
– Слушаюсь-с! Да для такого понимающего клиента. Да я…! Значит одну ложечку сахара, чтобы лучше заварился. И ложку заварки прямо в кружку, как себе.
–Я раньше любил с лимоном, – поделился Алеша, – но потом на несколько лет занесло в Америку. Жил в Лос-Анжелесе и снимал комнату у пожилой мексиканки. Одно и то же каждый день. Тоскливо. Так у нее в саду росли лимоны. Помню, я писал своему далекому старому другу: «Лимоны лезут прямо в окно, только чаю попить не с кем». До сих пор чай с лимоном не пью, во как!
Они еще долго обменивались забавными историями из своих жизней и смеялись, да так громко, что кто-то из соседей даже постучал в стену.
Юля отдыхала душой с этим, казалось бы, незнакомым человеком. Он был добрый, смешной и угадывал ее желания по одному брошенному взгляду. Это было странно, непривычно и в то же время очень приятно. Когда Алеша ее слушал, Юля ловила себя на мысли, что вот так естественно и непринужденно она не чувствовала себя ни с одним мужчиной.
– Юля! Ты засыпаешь, – сказал вдруг Алексей. – Все! Принимай душ и ложись. Постелешь себе в гостиной. Там диван широкий, и тебе будет удобно.
–Пойдём, покажу, где лежит постельное белье.
Он выдал ей огромное полотенце, халат и положил сверху, принесенную с кухни скалку. – Это зачем? – удивилась Юля.
– На тот случай, если ты выйдешь из ванной комнаты, и увидев тебя, я стану диким и неуправляемым.
Посмеялись. Алеша быстро почистил зубы и, пожелав спокойной ночи, ушел к себе в спальню.
Помывшись, Юля распустила свои роскошные волосы и вернулась в гостиную. Пока она была в ванной, Алексей заботливо постелил ей постель. Девушка посидела на краешке дивана несколько минут, думая с нежностью об этом необычном человеке, посланном ей судьбой. Улыбнулась, прошептала одними губами, как бы пробуя имя на вкус: «Алеша». Задумалась. Потушила свет и тихонько открыла дверь спальни…
Юля даже не предполагала, что радость общения с мужчиной может длиться так долго. За ночь она узнала о любви больше, чем за все годы жизни с мужем. Так ее никогда не целовали, не ласкали и не называли. Только под утро, когда захлопали дверями отъезжающие на работу граждане, желание и усталость объявили перемирие, и они с Алешей, обнявшись, заснули…
– Какая она была? Расскажи, – попросила Юля, глядя на фотографию стройной женщины, стоящую под стеклом на книжной полке.
– Красивая, – вздохнул Алексей. – Умная. Предложение мое приняла сразу, не ломалась. Прожили мы вместе два года. И знаешь, хорошо так, дружно.
Потом я, похоже, начал ее раздражать. Устаю на работе, дома хочется побыть, отдохнуть. А она молодая. Вокруг столько развлечений, и все мимо нее проходят. Начали ругаться по мелочам. Я еще тогда подумал, что, когда любят, стараются ссору при малейшей возможности потушить, а она только сильней распалялась. Уедет на неделю, поскучает и возвращается. Говорила, что любила.
– Да! Любила, – усмехнулась Юля. – Как любят что-то полезное: сон или фрукты, например. Чего их не любить? Настоящее чувство, оно… жертвенное. Когда даже если сто раз прав, любимого человека оправдать хочешь и жалеешь. Думаешь: если мне сейчас плохо, то ему еще хуже. Он ведь мужчина и переживает это внутри.
– Алеш! А какой ты врач? Надеюсь, не гинеколог?
Алеша рассмеялся.
– Нет! Прямо противоположное направление. Не к началу жизни, а к самому ее концу. Я врач хосписа. Многие, наверно, сразу представляют себе мужчину с бледным и благородным лицом, неутомимо бегающего с огромным шприцем от одного пациента к другому.
– А разве не так?
– Все гораздо проще. Заступаю на дежурство в субботу, а в понедельник вечером сдаю оставшихся в живых после моей заботы другому доктору.
Выхожу на улицу, сажусь в свой жигуль, если не угнали или не сняли колеса, и тащусь домой. Ничего героического.
– Да ну тебя!
– Юленька, зачем тебе о грустном?
– А ты думаешь, что мне только веселиться хочется? Как твоей… бывшей жене?
– Хорошо! У меня в основном онкологические и легочники последней стадии. Я пытаюсь держать под контролем все их болезненные симптомы. По мере сил и наличия медикаментов. Иногда труднее бывает не с пациентом, а с его родственниками. Нелегко принять, что любимый ими человек умирает, и ничего нельзя сделать.
– Вот где истоки твоего терпения…
– Правильно! Надеюсь, что и для меня тоже найдется. Там, в спальне…
– Алеш! Я уже еле стою!
– Вот когда будешь еле лежать…
– Откуда у тебя столько сил?
– А вот! «Карандаш. Дыхательно-нюхательный. Эрогенный».
– Опять врешь! Ну, где там так написано?
– Тут мелким шрифтом. Ты все равно не увидишь! У тебя зрение плохое. Все время щуришься.
– Ты же не офтальмолог!
– Но я могу им стать, для того чтобы читать по глазам любимой женщины ее желания, но кроме одного. И не надейся!
– Ты хочешь, чтобы я начала прятаться от тебя под кроватью, и ты меня оттуда, как какую-нибудь лягушку, за ноги вытаскивал?
– Нуууу, почему как лягушку? Как… Царевну-лягушку!
– Ведь если кому про тебя рассказать, не поверят, – засмеялась Юля.
– А ты с подружками хочешь поделиться?
– Ха! Что я, дура? Для них ты будешь… так себе. – Юля наклонила голову, поправляя Алеше волосы. – Нечего рекламу создавать. Сам говоришь: женщина женщине враг! Набегут сразу… проверять. Я лучше скажу: много сексом заниматься он не может, устает, но человек хороший!
– Я буду стараться тебя не подвести, – сказал Алексей. – Только усилия, связанные с поддержанием конспирации, должны быть вознаграждены и желательно… сейчас же!
– Давай лучше вечером!
– Еще скажи: до Нового Года отложим!
– Ты сексуальный маньяк! Не меньше!
– Ну, а когда?
– В семь.
Алексей рассмеялся:
– Сексуальные маньяки по часам не работают.
– Я хочу кушать!
– И я… тебя хочу! Так! Аэропорт не отвечает. Захожу на посадку.
– Леееш…
– Мучаю я тебя, Юлька!
– Да что ты, Алешенька. Нормальная женщина о таких отношениях только мечтать может. Просто я не привыкла так много получать. Муж был хороший, но после ранений… и я терпела.
– Тогда, как честный человек, я должен тебя предупредить!
– Выкладывай! Я готова!
– Когда я выпью, то становлюсь ужасно приставучий…
– Больше, чем обычно? Больше, чем сейчас???
– Значительно! Ну, так пить мне или не пить?
– Пить, конечно, Алешенька! Я тебе еще подолью, дорогой! В магазин
сбегаю, если кончится.
– Ты вроде только вчера… жаловалась…
– Так за ночь я окрепла. Поумнела немножко.
– Тогда давай праздновать…
– Кстати, есть что, Алёш! – мой день рождения! Не веришь? Могу, как милиционеру, паспорт показать. Я уже пять лет, со смерти мужа, приезжаю в Москву ради этого. Хороших подруг у меня и дома нет. Подарки я давно привыкла покупать себе сама. А тут одиночество не так чувствуется. Хуже, когда вокруг вроде свои, а по сути чужие. Давай, сходи в магазин. Я список напишу. Что хочешь на обед?
– Что приготовишь, то и буду!
– Ну вот! Выкрутился!
– Yesterday. All my troubles seemed so far away, – вернувшись из магазина, пропел Алеша, заходя с полной сумкой на кухню.
– Спасибо, Пол!
– You are Welcome!
– Леш! А почему у тебя ножи такие тупые? Ничего не режут.
– Ну, во-первых, не преувеличивай – с колбасой справляются. Во-вторых, наверно, потому, что я не женат и, следовательно, у моей жены нет любовника, который бы их точил. А это вот… тебе!
Алексей достал из-за спины букет и протянул девушке.
– И чтобы два твоих самых заветных желания исполнились!
– Почему два? – удивилась Юля.
– А ты разве не заметила, что третье желание всегда все портит? Пусть
уж лучше будут два, но наверняка!
Потом Алексей встал перед девушкой на колени и, заглядывая ей в глаза, медленно спустил с нее трусики. Потом быстро одел.
– Видишь, как я о тебе забочусь!
Они долго смеялись, держась за животы. Отдышавшись, посмотрели друг на друга, начали целоваться и, теряя по дороге одежду, пошли в спальню.
Юля погладила Лешу по волосам.
– Лежи, а я освежусь и пойду готовить.
Через несколько минут из ванной раздался ее голос:
– А твои весы не работают! Не могла же я потерять за два дня четыре килограмма. Хотя если подумать, то на такой вкусной диете я не прочь побыть и дольше. Неудивительно, что твоя бывшая жена была такая худая. Может, поэтому она и не очень ценила твою… диету. Если только не растолстела за это время. Когда ты ее последний раз видел?
– Три года тому назад. Она останавливалась у меня проездом.
– Если она появится, то, так и знай, выключу свет и дам ей по голове самой тяжелой кастрюлей!
– Кастрюлей, да еще в темноте! Юля! Она тебе не соперница.
– Знаем, знаем…
– А ведь у меня еще много талантов о которых ты не знаешь, – сказал задумчиво Алексей. – Я буду потихоньку раскрываться, чтобы тебя сразу не ошеломить. Хочешь, свои стихи почитаю?
– Просим!
– Уговорила легко, а вот остановить будет труднее. Рискнешь? Юля поджала под себя ноги, устраиваясь поудобней в кресле, и кивнула. – Слушай!
Засунул пистолет в трусы я глубоко!
Улыбка дурака (с колом в руке)
Блуждает по лицу.
Уверен, что опасности в ответ,
Открыв ширинку широко…
Алексей драматическим жестом актера немого кино рванул молнию на
своих джинсах вниз и простер руку с оттопыренными пальцами вперед:
– Я нужный ствол представлю наглецу!
– Ну, как?
Юлька засмеялась:
– Пакля-рвакля!
– Эээ, голубушка! Нет пророка в своем отечестве! Далеки вы еще от глубокой поэзии! А я, кстати, еще в институте, в анкете, которую мы заполняли для ознакомления друг с другом, искренне назвал Незнайку своим любимым художником. И поэт он неплохой. Моей первой жене ответы понравились, и она обратила на меня внимание.
– Сколько же у тебя было жен, Синяя Борода?
– Сама посмотри… в шкафу…
– А вторая, она тоже от… тебя сбежала?
– Нет… Лена поехала вакцинировать детей в Африку. По дальним деревням. Заболела там. Когда до нее добрались, было уже поздно. Умерла Ленка!
– Прости, Алеш!
– Да что ты, милая! Человек она была легкий, светлый. Такая же и память о ней.
– Ну, что…? Начнем?
– С днем рождения!
Через два часа оба уже так хорошо познакомились, что пришлось до-стать еще одну бутылку.
– Ты кто?
– Я – это я!
– Ты хочешь сказать, что я – это тоже я??? Так и до дуэли дойти
может. Юлька пьяно кивнула:
– Может!
– Но стреляться с тобой в таком состоянии мне нельзя! Я буду стараться не попасть и обязательно попаду. Помина? Помина?
– Поняла, поняла! Как хорошо знать иностранные языки! А этому я от своего алкогольного отчима научилась. Леша! Тебе нужно в ванну… помочиться. Освежиться, в смысле. В воде!
– Хорошо! Я иду в ванну.
– Нет! Я пойду первая.
– Тогда я вторым!
– Нееет! Третьим! Потому что я пойду два раза!
Через полчаса они оба уже сидели друг напротив друга в ванне, наполненной до краев чуть теплой водой. Леша задрожал и икнул. От прилива нежности Юля на коленях добралась до него и обхватила за шею. Он тут же взбодрился и сказал:
– Я уже накупался. Вези меня в спальню!
– Да не повезу я тебя!
– А чего тогда приплыла?
– Вот знаешь ты подход к женщинам, – говорила Юлька, после того как Алексей, шатаясь, но очень бережно донес ее из ванной в спальню и положил на кровать. Халат у девушки раскрылся и из него выскользнула грудь. Она попыталась поскорее убрать ее, но руки не слушались.
Алексей неохотно отвернул голову:
– Не смотрю я, не смотрю!
– А чего это ты… не смотришь?
– Давай, я тебя лучше на спине покатаю, – предложил вдруг Леша.
– Я же тебя не просила!
– В том-то и дело! Я к тебе пристану, а ты скажешь себе: «Он же меня
на спине хотел покатать. Как ему… не дать!»
Юлька в ответ укусила его за щеку.
– Чтобы всем было видно, что у тебя есть женщина.
– Скорее подумают, что собака. Разве я могу после тебя на других смотреть?
– Я женщина, Алешенька, и знаю, что пока вокруг мужчины крутится хоть одна пара новых, неисследованных им ног, существует и риск. А таких пар вокруг тебя… Даже протрезвела сразу. А ну, иди ко мне…
– Почему нам так хорошо, Алеша? Я даже боюсь. Сколько же любви нам досталось. А ведь если мы берем, так значит, где-то убывает. Разве не так?
– Что ты, Юленька! Жизнь начинается с отношений мужчины и женщины, и это её основа. Чем больше любви, тем меньше зла. Мы ведь не воруем счастье у других, поэтому не стоит и волноваться.
– Зла, к сожалению, слишком много, – посерьезнев, сказала Юля. –Так же, как и желающих отнять счастье. Завтра у тебя дежурство?
– Да, как обычно. А ты остаешься на хозяйстве. Первый раз без меня. Отдохнешь, подобреешь за пару дней. Хе-хе… А тут и я… налечу.
– Вот деньги. Здесь ключи! Веди себя прилично, – наставлял Юлю Алексей, уезжая утром в клинику. – Если что нужно – звони по этому телефону. Свою трубку тебе оставить не могу – нужна по работе. На улице, как выйдешь из арки – есть автомат. Скучай! Можешь плакать и рыдать. Утешу, когда приеду с работы!
– Ну, ведь не поверит никто, что такое может быть, просто не поверит, – шептала про себя Юля.
Перед тем как выйти на улицу, Юля надела очки и надвинула Алешину бейсболку на глаза. Нужно позвонить Вадиму Ивановичу. После всех страшных событий Юля надеялась, что он еще на ее стороне. Хотя, может быть, и ему тоже не оставили выбора. Юлька понимала: дело настолько серьезно, что любая ошибка может стоить ей и любимому человеку жизни.
Купла не остановится ни перед чем, чтобы избавиться от свидетеля, а если, не дай Бог, узнает об Алеше… Ни за что не поверит, что она не рассказала ему о случившемся. Вопросы такого плана решаются кардинально, хирургически. Юля уже была знакома с этим не только по телевизионным сериалам.
Звонок на мобильный Крутова был зафиксирован из телефона-автомата на углу Шоссе Энтузиастов и 15-ой. Мониторинг всех звонков на его телефон производился по указанию депутата, и вся информация немедленно поступала к нему. Было оставлено короткое сообщение, в котором девушка говорила, что обязательно пперезвонит через час. Больше ничего. Значит, вероятней всего, притаилась где-то неподалеку от автомата и обязательно попытается связаться со своим защитником. В этом Купла не сомневался. Хорошо, что Крутов не смог ответить. Второй звонок надо упредить. А пока к телефону-автомату была выслана группа.
Машину внезапно подбросило.
– Что это было? – спросил один из задремавших на заднем сиденье парней.
– Кошку, наверно, переехали, – предположил другой, бородатый, – хотя лучше бы мою тещу. Она как раз в этом районе живет, зараза, и любит лезть везде.
– Хорош ржать! Все! Приехали, ребята! Указания такие. Как девка выглядит, вы помните. Особенно ты, Ломоть. Засечете – проследите. Неизвестно, если она кому чего натрепала. Босс сказал не стесняться. Выявить все контакты. Действуйте.
– Что делать? Что делать? – повторяла Юля, повесив трубку. Она постояла еще немного в нерешительности и, увидев свободную скамейку в сквере напротив, перешла дорогу и присела на краешек.
"Должен же он когда-нибудь взять трубку."
Потом ее мысли переключились на Алешу, и Юля заплакала. Она еще никогда в жизни не чувствовала себя такой счастливой. Впервые мужчина не пытался ее изменить или, еще хуже, подмять под себя авторитетом или грубостью. Когда Сережа, ее муж, умер, многие пытались ухаживать за ней, но после того как она отшила нескольких, те, наверное, от обиды распространили про нее нелестные слухи. Поток соискателей резко прекратился. Жизнь в маленьком городке имеет свои особенности. Женщины ее тоже не жаловали и почему-то недолюбливали. Может, потому что Юля была очень хорошенькая.
Все, чему следует выступать в женской фигуре, присутствовало в нужных местах и в, восхищающих мужскую часть населения пропорциях. Если в некоторых случаях мужчины следуют за хорошенькой фигуркой, но, поравнявшись и взглянув на лицо, ускоряют шаг и больше не оборачиваются, то Юля во всех отношениях была как только что отчеканенная золотая монетка: каждый был бы не прочь ее иметь или хотя бы подержать в руках.
Юля знала, что полюбила Алешу по-настоящему! Она не предполагала раньше, что такое может быть и не только в романах Грина и Ремарка.
А его чувство юмора? Девушка впервые в жизни так смеялась. До боли в животе. Алеша показал ей мир в светлых и спокойных тонах, без крика и драмы. Его мудрость придавала уверенности в будущем, а значит, и в себе. Он был старше Юли более чем на 20 лет, но по неутомимости и задору значительно моложе многих из ее сверстников. Все интересное, что он говорил, просто невозможно было запомнить, но одна фраза крепко засела в голове:
«Совершенно мудрый человек, – говорил Алеша, – это тот, кто называет вещи своими именами». Как будто про него сказано! Интересно, что…
Юля подняла глаза, и у нее сразу пересохло в горле. С каждым шагом набирая скорость, к ней, шаркая ногами, торопился Ломоть. Юля вскочила со скамейки и по дуге, удаляясь от бандита, перебежала дорогу, отчаянно оглядываясь по сторонам в поисках хоть какого-нибудь убежища. Как назло! Сплошной ряд магазинов и ни одного просвета. Юля бросилась к ближайшей двери. У входа висел портрет женщины, а над ним неоновыми буквами было написано: «Салон Галины Ивановны Стрельниковой приглашает вас». Вбежав в салон, она почти крикнула: «Мне к Галине Ивановне назначено». Кто-то из девушек, не глядя, показал рукой в конец коридора.
Ломоть зашел почти сразу за ней.
– Привет, девочки! А где моя жена? Она только что сюда зашла.
– С тебя ростом, только чуть пошире?
Девчонки развлекались.
– Так она с нашим мастером, Ветровым. Сначала обнимались, потом через заднюю дверь…
Они и не догадывались, с кем шутили.
– Что вы болтаете! Еще чего и вправду подумает, – нервно улыбаясь, выпалил вошедший в зал лысоватый мужчина. – Она к заведующей, я слышал. Это в конце коридора.
Ломоть в несколько шагов оказался у кабинета.
– Что вам? – испуганно вскрикнула не ожидавшая такого визитера за-ведующая, накрывая газетой разложенные стопками по столу наличные. – Вы откуда? Кто пустил? – кричала она, уже осмелев, вслед выбегающему через заднюю дверь мужчине.