Александра Завалина
Я из команды №12
Глава 30. Пиратский корабль
На следующее утро, едва я приготовила завтрак, вернулся Оливер. Он зашел домой на слабых, негнущихся ногах и улыбнулся мне. Вместо больничного халата на нем были свежие вещи: джинсы и аккуратная рубашка.
Лиза как раз спускалась, когда Оливер дошел до кухни. Она с визгом бросилась ему на шею:
– Оливер, ну наконец-то!
– Привет, – улыбнулась я, почему-то чувствуя себя неловко. Я сделала вид, что не бросилась к нему, как Лиза, только потому, что занята у плиты.
– Вот, садись-садись, – Лиза с энтузиазмом выдвинула кресло из-под стола.
– Не переживай так, Лиз, – Оливер опустился в кресло. – Со мной все хорошо.
Это, конечно, было не так. Оливер выглядел очень бледным, одно плечо было больше другого из-за повязки, а все его движения были медленными, в руках и ногах ощущалась слабость. Сев в кресло, Оливер потянулся и сказал:
– Здорово наконец-то оказаться дома.
Наверху хлопнула дверь, по лестнице послышались частые и громкие шаги. Потом в кухню влетел Рик и на ходу заявил:
– Поверить не могу! Я услышал голос босса!
Я с улыбкой отвернулась к плите и помешала омлет, слыша, как парни обмениваются приветствиями. Наконец-то все были дома. Все налаживалось.
Мы сели завтракать. Утреннее солнце играло с зелеными листьями яблонь в саду и полосами ложилось на подоконник и кухонный стол. Оливер уплетал за обе щеки (это вселяло надежду, учитывая что вчера он смотреть на еду не мог) и рассказывал, с какой неохотой его отпустили врачи. «Я все еще на больничном, – добавил он. – К сожалению, мне нельзя с вами на защиту. Но дома я быстрее выздоровею».
Нам было все равно, что нашим лидером будет Генри. Ну и пусть. Это ненадолго: совсем скоро Оливер придет в себя, обретет силу и вновь возглавит нас. А Генри никогда не сумеет выгнать нас с берега, что бы он там не замышлял!
– Ну, Оливер, – Рик отодвинул от себя пустую тарелку, – что думаешь на счет дома Генри? Он явно там что-то мутит…
После того, как я вчера поговорила в кафе с доктором Сином, неспокойный Рик помчался на велосипеде Лизы на участок Генри. Мы с Лизой были против – мало ли что? – но Рик лишь отмахнулся и просидел в кустах, наблюдая за домом. Даже попытался залезть через окно, но не сумел открыть его.
– Рик, Оливеру сейчас не до этого, – заметила Лиза.
– Нет, Лиз, все в порядке. Я думал о том, что вы мне рассказали. О Генри и том докторе. Эл, ты вчера встречалась с этим доктором… Сином?
Я кивнула, а Лиза с Риком напряглись. Я рассказала им вчера обо всем – в том числе, о родителях, кораблекрушении и вообще всю свою историю. Теперь и они знали о моем прошлом. Только я не ведала о пути, который они прошли, а могла лишь выдергивать отдельные эпизоды из того, что они когда-либо неосторожно сказали.
Я кратко пересказала Оливеру суть встречи. Затем положила на стол фотографию. Оливер долго и внимательно изучал ее.
– Он сказал, они проводят эксперименты… – проговорила я, и Оливер кивнул.
– Значит, скорее всего, в доме Генри они тоже проводят какой-то эксперимент, – подытожил он. – Еще бы: самый опасный участок на всем острове… Логично проводить эксперименты там. Так что они говорили, когда ты вошла в дом Генри, Эл?
– Эм… что у Генри там что-то готово. И про какое-то второе задание – типа Генри с ним не справился. Но вроде как, пытался. И потом этот доктор выговаривал ему, что, мол, пытаться недостаточно. – Я опустила взгляд на свою кружку и медленно выговорила. – Знаете, что мне сегодня ночью пришло в голову? Раз доктор из ОИН дает Генри какие-то задания, значит, Генри тоже доброволец. И что, возможно, он тоже нагоподобный.
За столом повисла тишина, затем Лиза сказала:
– Но доктор Син ничего не говорил про то, что ты… и Лия…
– Нет, он не сказал, что мы нагоподобные или образцы. – Я запустила руки в волосы. – Возможно, я просто себя накручиваю. Может быть, в той записке говорилось о чем-то другом, и нет никаких нагоподобных, образцов и прочей чепухи.
– Вряд ли Генри нагоподобный, – задумчиво проговорил Оливер. – Что там написано в этой записке? Головокружения, невидимость для нагов? Но я не раз видел своими глазами, как на него нападал наг.
– Как думаете, Алира тоже была нагоподобной? – вдруг спросила Лиза.
Я уже много раз думала об этом, поэтому лишь пожала плечами. Если во время боя у нее закружилась голова и она упала, то она могла быть нагоподобной. Но тогда на нее не мог напасть наг, а он это сделал.
– Да, – тихо отозвался Оливер. – Алира могла быть нагоподобной. Теперь объясняются эти головокружения и то, как ей удавалось выходить невредимой из целой толпы врагов. Они ее просто не видели.
– Но, друг, – возразил Рик, – ты же своими глазами видел, как наг ее…
– Это моя вина, – перебил его Оливер. – Я был рядом. Наг целился в кого-то из нас, Рик, а Алира просто подвернулась под его кнут… если она привыкла полагаться на свою «невидимость»…
Солнечные лучи тихонько ползли по столу и зайчиками отскакивали от чашек, сахарницы и блюда с печеньем. Я не была там и потому не могла возразить Оливеру – могла лишь сочувственно взглянуть на него. В то же время я ощущала вину – если бы не я, они никогда бы не узнали о нагоподобных и о том, что Алира погибла лишь потому, что наг промахнулся…
– Хочешь сказать, Алира знала про свою «невидимость»? – спросил, наконец, Рик.
– Необязательно, – качнул головой Оливер. – Она могла воспринимать ее как нечто само собой разумеющееся. Наги никогда не атаковали ее прямо, и она всегда называла их тормознутыми, помните?
– Да, мы всегда думали, она шутит, – вставила Лиза. – Нагов никак не назовешь тормознутыми. Даже если на берегу нет храма.
– Ладно, – спохватился Оливер. – О чем мы говорили? Доктор Син отдает Генри какие-то приказы, значит, скорее всего они проводят эксперимент. Вряд ли Генри нагоподобный… Ребята, я хочу, чтобы вы кое-что сделали.
– Боги, – Рик фыркнул, – а я думал, ты на больничном.
– Фенхель придет в полдень, верно? – продолжил Оливер. – Сделайте, пожалуйста, вот что: соберите запасные винтовки и патроны и перенесите из нашего подвала в лес.
– Зачем? – искренне изумился Рик.
– А вдруг приедут аудиторы? – ужаснулась Лиза. – А у нас нет запасного оружия…
– Давайте просто сделаем, – сказала я, сама тоже сбитая с толку. Вокруг происходило много непонятностей. И если Оливер отдает странный приказ, то разве это странно?
Сам Оливер достал из кармана телефон и принялся набирать кому-то сообщение. Проходя мимо его кресла, я тайком глянула на экран. И увидела в углу аватарку Ласа. Я тут же преисполнилось надеждой: похоже, Оливер решил сразу же взять все в свои руки – в том числе, проблемы Ласа. У Ласа оставалось пара дней до того, как уйти с берега №14, и кажется Оливер вознамерился ему помочь.
Наконец-то. Без Оливера все было так неорганизованно, непонятно и неспокойно. А сейчас я ощутила внутри лучик света: совсем скоро свет разгорится ярче, и все неясности пропадут, словно растворившиеся тени.
***
Ровно в полдень в нашу дверь постучали. Рик закатил глаза и сказал:
– Он – сама пунктуальность. Как всегда.
Мы уже стояли на пороге полностью готовые. Я робко напомнила, что только мне расхлебывать это, но ребята хмуро на меня посмотрели, словно я несла чепуху. Оливер так и вовсе сказал:
– Элира, я никогда не отпущу тебя одну на корабль пиратов.
Мы вышли за дверь по первому стуку. Фенхель уже стоял там: в кожаных штанах, куртке и высоких сапогах. При виде нас, один за другим выходящих из дома, он расплылся в кривой улыбочке и спросил:
– Что, даже чай не предложите?
– Шиш тебе, а не чай, – грубо отрезал Рик, и Оливер его одернул.
– А ты, Олли, я смотрю, уже на ноги встал, шатаешься только немного, – хмыкнул Фенхель. – Молодцом ты! Еще вчера валялся на койке, как тюлень, а сегодня вот уже тут… это же не из-за того, что ты переживаешь за свою малявку?
– Давай не будем тратить время на разговоры, Фенхель, – отозвался Оливер. – Веди.
Корабль Фенхеля был пришвартован на берегу №11, и мы в тягостном молчании дошли до него пешком. На волнах уже качалась лодка, в которой сидел мелкий пират с цепкими глазами. Корабль темным пятном виднелся на горизонте.
– Так, а теперь предлагаю разделиться, – повернулся к нам Фенхель. – Малявка плывет со мной, а остальные улыбаются и машут. Как вам план?
– Феньковый какой-то план, – фыркнул Рик. – Чтобы ты еще раз попытался ее утопить?
Фенхель моргнул, и его разноцветные глаза уставились на меня. Он покачал головой как бы в разочаровании:
– Неужели ты рассказала им о нашем маленьком секрете?
Я сверкнула на него глазами, а Оливер сказал:
– Фенхель, мы все идем с Элирой. Мы команда и привыкли работать вместе, уж извини.
Скоро мы все уже сидели в лодке, и мелкий остроглазый пират умело работал веслами. Никогда бы не подумала, что в таком худом теле столько силы, чтобы грести против волн. Берег удалялся, корабль приближался. Это было железное судно с острым носом и небольшой каютой. Почти такой же корабль, какой был у моих родителей, когда мы плыли на остров Дагаз. Непотопляемый.
У меня перехватило дыхание, когда лодка остановилась перед его боком, в котором виднелись скобы лестницы. Оливер легонько прикоснулся к моему плечу, и мне сразу стало легче.
– Риколус, ползи первый, – сказал Фенхель и вдруг оглушительно свистнул. От этого свиста у меня заложило уши. Он задрал голову и крикнул. – Эй, парни! Встречайте дорогих гостей!
Мы залезли на корабль один за другим. Когда я вскарабкалась по холодным скобам, спрыгнула на палубу и подняла глаза, то увидела перед собой целую толпу пиратов. Как тогда, когда они в первый раз навестили наш дом. Я сглотнула, когда они дружно уставились на меня.
– Ну, чего вылупились? – грянул Фенхель, который залез после меня. Его тяжелая рука опустилась на мое плечо. – Хватит глазеть на малявку, а то она щас в обморок грохнется. У вас дел, что ли, нет?
Пираты засуетились, бросились кто куда. Я дернула плечом, но безуспешно. Оливер подошел к нам сквозь толпу и отодвинул от меня Фенхеля. Тот расхохотался и отошел. Вскоре на палубе появился складной стол и несколько стульев вокруг. На нем пираты расположили кусок бумаги и пригвоздили его ножом прямо к столешнице.
Мы впятером расселись вокруг этого стола – причем, Фенхель попытался посадить меня во главе стола рядом с собой, но Оливер деликатно отодвинул меня в сторону и сел сам. Фенхель лишь усмехнулся.
Оказалось, на стол пираты пригвоздили карту. Карта была современной и распечатанной на цветном принтере – на ней отображался кусочек берега №11 и синий пласт моря. На море глубина отмечалась краской разной степени синевы: от голубого возле самого берега до темно-синего в дальнем углу карты. И там, на самой темной линии, виднелся красный крестик, видимо, нарисованный поверх распечатки.
– Погляди, Олли, вспомни молодость, – сказал Фенхель. – Мы постоянно торчали в архивах и библиотеке, решали эти идиотские загадки, которые обычно решал ты, продирались через язык Кобры-Рун. И вот, пожалуйста, все линии сошлись здесь.
Язык Кобры-Рун – древний язык, который дошел до нас на каменных табличках. Говорят, он появился тогда же, когда и наги – то есть, около ста лет назад, – и теперь многочисленные исследования этого языка хранились в библиотеках всего мира. Некоторые исследователи могли частично расшифровать язык Кобры-Рун, но они все равно были не до конца уверены в результатах. По крайней мере, так писалось в школьных учебниках.
– Вы читали на языке Кобры-Рун? – изумилась Лиза, сидящая напротив Фенхеля.
– Ну да, а что такое? – посмотрел на нее Фенхель.
– Ну… на нем никто не может читать. Только некоторые, – заметила Лиза. – Мне так говорили, по крайней мере.
– Захочешь сокровищ, милая моя, ты не только древний язык расшифруешь, но и многоточие, – хмыкнул Фенхель. – Со словарем и мозгами любую штуковину можно прочитать.
– Значит, вы использовали расшифровывающий словарь? – продолжала Лиза. Я недоуменно посмотрела на нее – да и Рик с Оливером тоже. Лиза бывает оживленной почти всегда – особенно, когда выбирает себе новый наряд в каталоге или присматривает прицел для винтовки, – но обычно она при этом выглядит деловитой. Здесь же она была по-детски непосредственной и любопытной, как малыш, изучающий мир.
– Ну… э… да. Ясен пень мы использовали словарь, – Фенхель тоже растерялся от ее искрящегося взгляда. – Зачем изобретать велосипед. А ты случайно с сосны не рухнула вчера?
– Давай без оскорблений, – оборвал Рик.
Оливер принялся разглядывать карту. Нахмурился:
– Значит, нужно нырнуть на глубину ста метров… да уж.
Я напряглась. Да, я хорошо плавала и даже ныряла (правда, без акваланга), но мне стало не по себе, едва я представила себе сто метров расстояния, которое нужно преодолеть под водой. Иной раз на тренировках-то умираешь, когда нужно пробежать сто метров на время, а тут – под воду. В глубину. И толща воды давит на тебя…
Мы так и не договорились, как все будет. Оливер наотрез отказался, чтобы я ныряла за сокровищами, я же заявила, что никто, кроме меня, этого делать не будет. Сама подписалась на это, заключив поспешный договор с Фенхелем – мне и расхлебывать. Больше всего я боялась, что нырнет Оливер. Учитывая, что только сегодня его выписали из больницы, это было бы чистой воды самоубийством.
– Да, и это самое сложное, – заметил Фенхель. – Но твоя малявка справится, я уверен.
– Элира не будет нырять, – отрезал Оливер.
– Буду, – отозвалась я. – У меня получится.
– Ну, Олли, тебя это не касается, – заметил Фенхель. – Это малявка заключила со мной договор, а не ты.
– Еще как касается. Я – лидер Элиры, и я отвечаю за каждого в своей команде.
– Олли, не вовремя ты, конечно, очнулся…
– Оливер, я справлюсь, я же сказала. Я отлично плаваю. К тому же, – я бросила на Фенхеля ядовитый взгляд, – на этот раз никто не будет меня связывать и бросать в море против моей воли.
– Эл, я уже сказал тебе, что нырнет Рик, – отозвался Оливер. – И это не обсуждается.
…Через полчаса я сидела на краю борта и смотрела на качающиеся внизу волны. На мне был гидрокостюм, который пираты достали откуда-то из самых дальних закромов, а еще баллон и маска. На ногах я прикрепила ласты и теперь болтала ими, глядя в воду. Было страшновато, но не так, как ожидать появления пиратов в своем доме.
Рядом присел Фенхель – тоже полностью экипированный для погружения.
– Ну ты даешь, малявка. Уломать самого Олли…
Да, Оливер сдался. Я напомнила ему, что отлично плаваю и быстро осваиваю все физические навыки, потом добавила, что я не ушла на корм рыбам даже, когда меня попытались утопить (Фенхель сверкнул глазами, но промолчал) и, раз уж я нагоподобная, значит, я возможно даже смогу дышать под водой, как они. Сама я в это не верила (иначе бы не напялила акваланг), Оливер тоже, поэтому я добила его финальным аргументом: я очень хочу попробовать нырнуть за сокровищем. На самом деле, мне было любопытно, но прямо хотеть – я, конечно, не хотела.
– Не слишком-то зарывайся, Фенхель, – хмуро заявил Рик и сел между нами. На нем тоже красовался гидрокостюм, баллон и ласты. Выглядел он взъерошенным и недовольным. – Мы все равно не отдадим тебе Элиру. Это разовая работа, понял?
– Риколус, ну сколько можно учить тебя разговаривать со старшими нормальным тоном? – закатил глаза Фенхель. – Ты самый грубый мальчишка, который работал в моей команде, разрази меня гром!
Да, Оливер разрешил нырять только с одним условием – опытный в погружении Рик пойдет вместе со мной. Рик не хотел возвращаться к пиратской работе, но слово «сокровища» заметно подняло ему настроение. Особенно, когда Оливер договорился с Фенхелем, что мы возьмем себе один предмет из сундука. Фенхель согласился с неохотой, но все-таки сказал: «Черт с тобой, Олли, одна фиговина из сундука не сделает меня беднее, а тебя богаче».
– Рик, прости, что тебе приходится снова это делать, – извиняющимся тоном сказала я.
Рик встряхнулся от моих слов, на его губах появилась улыбка:
– Ну что ты, Эл. Я только рад размять мышцы.
Из каюты вышли Оливер, Лиза и пираты. Они разматывали три прочные веревки. Изначально эти тросы будут прикреплены к нашим поясам, а потом мы должны поднять с их помощью сокровище. Оливер присел возле меня, прицепил к моему поясу веревку, сказал:
– Элира, будь осторожна, пожалуйста. Запомни, что я тебе говорил.
Я кивнула, а Оливер покачал головой:
– Черт, я не должен отпускать тебя без подготовки…
– Перестань, Олли, – сказал Фенхель поверх головы Рика. – Сами же тут болтали, что малявка нагоподобная. Значит, не потонет.
Оливер резко выпрямился и взглянул на Фенхеля:
– Я все еще могу подать на тебя в полицию, Фенхель. За то, что ты вместе с Генри украл Элиру и попытался утопить.
Фенхель криво улыбнулся:
– Олли, у тебя нет доказательств. И никогда не будет. И «утопили» – слишком сильное слово, не находишь? Вот она твоя малявка – живая, готовится нырнуть в пучину морскую.
– Мы все знаем, что это сделал ты, – отмахнулся Оливер. – Ты и Генри, чтобы убедиться, что Элира не утонет. А взамен ты помог Генри с тем храмом на участке Ласа.
Фенхель лишь фыркнул, но я ни минуты не сомневалась в словах Оливера. Да, все так и было. И я вытрясу из Фенхеля всю информацию, какая мне нужна, когда мы поднимем сокровища на палубу. Я решительно тряхнула головой и взглянула вниз, на волны. И вдруг мне взаправду захотелось нырнуть.
Как тогда, во время шторма, когда наги атаковали и атаковали наш берег.
– Я готова, – я натянула на глаза очки. – Пошлите.
Фенхель подал сигнал, и шлюпка, на которой мы сидели, принялась медленно спускаться к воде. Вскоре мы уже были внизу корабля. Я слезла с борта шлюпки в воду и неуклюже открыла вентиль своего баллона. Рядом очутился Рик и кивком подтвердил, что я все делаю правильно. Я вставила в рот загубник и погрузилась в воду. Рядом то же самое сделали Рик и Фенхель.
Вода отрезала от меня шум внешнего мира и мягко обволокла благодарное тело. Как же я давно не плавала… ну, не считая того раза, когда меня едва не утопили Генри с пиратом.
Как и советовал Оливер, для начала я продула уши и только потом поплыла за Фенхелем и Риком. Меня вдруг переполнил восторг. Как же здорово плыть, разгребать воду руками, отталкиваться от нее ластами и двигаться ниже, ниже, ниже… Темнота внизу не пугала, наоборот – влекла к себе.
Так мы и плыли: Фенхель и Рик чуть впереди, я – за ними. Я дышала равномерно, внимательно следила за собой (еще один совет Оливера) и думала лишь о дне, на которое опускалась. С каждым гребком темнота становилась все гуще и чернее, обступала со всех сторон – даже мои руки, казалось, потеряли цвет.
А потом началось то, о чем предупреждал Оливер.
Мне вдруг показалось, что Фенхель и Рик смешно плывут. Я даже прыснула под своей маской – до того забавно они выглядели в своих нелепых гидрокостюмах. Затем я подумала о себе и решила, что выгляжу ничуть не лучше. Жаль, не могу посмотреть на себя со стороны…
Потом в голове сработал переключатель, и я ужаснулась черноте впереди. Боже, я что, спятила?! Зачем я туда плыву?! Я же умру там! Я не смогу выбраться на поверхность! Меня задавит водой! Я умру! Там, на дне, будут наги, и они всех нас зарубят!
Спокойно, Элира, – сказала я обезумевшей себе. Я поднесла браслет к глазам и увидела на дисплее цифру «52». Значит, я уже на пятидесятиметровой глубине. И это значит, Оливер прав, и я под азотным наркозом. Якобы с ним сталкиваются все дайверы, решившие проплыть в глубину больше сорока метров. «Азотный наркоз может проявиться в страхе или беспричинной радости, – вновь услышала я в голове голос Оливера. – Когда у тебя появятся эти симптомы, ни в коем случае не принимай вертикальное положение, не поднимай лицо вверх и уж тем более не несись наверх. Так ты скорее убьешь себя». Я кивнула сама себе, остановилась и проверила, все ли в порядке: на поясе веревка, баллон надежно прикреплен, все хорошо. Я чуть приподнялась выше, и страх вдруг отпустил, я поняла, что снова могу соображать разумно.
Фенхель уже был глубоко внизу, Рик чуть отстал от него, оглядываясь на меня. Я показала ему оттопыренный большой палец и заработала ластами. Наркоз вроде бы ушёл, но на глубине семидесяти метров у меня вдруг что-то случилось со зрением. Реальная картинка расплывалась, превращаясь в разноцветный коридор. Я мотнула головой, и наваждение исчезло. Да уж, не так это просто – погружаться на глубину.
Вокруг клубилась чернильная темнота. Я видела впереди лишь свет от налобных фонарей Фенхеля и Рика. Мой собственный фонарь, казалось, вообще не включен, пока он вдруг не уперся в дно. Девяносто восемь метров. Наконец-то! Фенхель и Рик уже осторожно плавали среди камней, и их фонари скользили по дну. Было до жути темно, как пасмурной безлунной ночью в густом лесу.
Я опустилась до дна и коснулась ладонью земли. И тоже принялась за поиски. Фенхель сказал, что в архивах они откопали описание сундука. Я тогда живо представила его: деревянный, открытый, с вываливающимися из него золотыми монетами – точь-в-точь как рисуют в детских книжках про пиратов. Здесь, на дне, мне уже не казалось, что мы найдем что-то подобное.
Я заплыла в густые заросли растений, похожих на папоротник. Они уныло заколебались от моих движений. Луч фонаря наткнулся на камень, торчащий из земли. Я бы проплыла мимо него, если бы вдруг не увидела крохотную стрелку. Ее острие было направлено вниз. Там, наверху, Фенхель говорил, что нам может попасться что-то подобное – знак, указывающий на сокровища. Я воодушевилась. И только схватилась на камень обеими руками, чтобы потянуть, как вдруг кое-что произошло.
Из зарослей морских растений поднялась темная фигура. В свете фонаря мелькнул трезубец. Мое сердце ухнуло в пятки, я отшатнулась и увидела, как передо мной выросла гигантская фигура нага-воина во весь двухметровый рост.
Ну вот и все. Я застыла на одном месте: беспомощная и открытая для удара. Мелькнула спасительная мысль: он не нападет на меня, я же нагоподобная, он не атакует, как и те, другие… Однако неизвестность заставляла сердце колотиться пойманной птицей: сейчас другие условия, я на территории нагов, а кто знает, что они сделают со мной здесь, на дне моря?
Наг вскинул трезубец, и я зажмурилась. Я ощутила, как меня толкнуло водой, и разлепила глаза. Нага уже не было. Я развернулась и увидела, что он плывет к Рику, который находился в пятнадцати метрах от меня. Мне стало страшно. Наг был ловкий и быстрый здесь, в своих владениях, а Рик двигался неуклюже, медленно… Его фонарик скользил по дну. Фенхеля нигде не было видно, как и его фонаря.
Я хлопнула в ладоши. То ли это подействовало, то ли Рик сам вдруг решил обернуться, но нага он заметил. Он выхватил из-за пояса острый нож, но куда там… отсюда я видела, что шансы выиграть бой против быстрого нага невозможно.
Я очнулась. Я бросилась на помощь, изо всех сил работая ластами. Я что-то крикнула, но звук застрял в толще воды. Конечно, я бы не успела.
Вдруг откуда-то из темноты в свет моего фонаря стремительно вплыла еще одна фигура. Я притормозила, узнав черный гидрокостюм. Это был Фенхель. Он заплыл за спину нага, ловко схватил его за шею, быстро и точно вонзил нож. В воде полосой зависла зеленая кровь, а наг мешком повалился на землю, словно превратился в камень.
Фенхель только что спас жизнь Рику. И снова наг меня не тронул.
