Александр Петрович Пальчун
Театральные комедии
Андрей молчит.
ИНКАССАТОР. Или хочешь лежать под ней?
АНДРЕЙ. Ходить лучше.
ИНКАССАТОР. Молодец! Так бы и сразу. Купим тебе экзоскелет или другой аппарат – любой, который пожелаешь. Заказывай самый дорогой, в любом месте – мы оплатим. По рукам? (Приставляет пистолет к голове Андрея.)
АНДРЕЙ. Эдик, ты кого угодно уговоришь.
ИНКАССАТОР. Вот это правильный разговор. И на хавку не очень налегай – чтобы в суде бледнее выглядел. Что говорить, мы подскажем. И не обижай красивых женщин. Я скоро загляну. (Уходит.)
Андрей выпрыгивает из кресла.
АНДРЕЙ. Хороши дела! Знаю я ваше условно! (Подбегает к шкафу, вынимает чемодан, начинает лихорадочно собирать вещи.)
Входит ДАНИИЛ, застывает на месте.
ДАНИИЛ. Погоди… Что ты делаешь?
АНДРЕЙ. Собираюсь.
ДАНИИЛ. На партийный съезд?
АНДРЕЙ. На заседание парламента!
ДАНИИЛ. Что с тобой – ты бледный?
АНДРЕЙ. Все равно розовее, чем покойник. Ты никого не встретил?
ДАНИИЛ. Какого-то типа в черных очках. Что ему надо?
АНДРЕЙ. А-а-а, ерунда. Это беглый инкассатор. Хочет, чтобы я посидел за него в тюрьме лет десять.
ДАНИИЛ. Тогда не торопись – суда еще не было.
АНДРЕЙ. И не будет. Ты меня видишь в последний раз.
ДАНИИЛ. Хочешь утопиться? Или убежать?
АНДРЕЙ. Убежать и где-нибудь утопиться.
ДАНИИЛ. Не глупи! А что будет с Анной?
АНДРЕЙ. Ничего с ней не будет. Я еще не утопился, а у нее уже кругом обожатели!
ДАНИИЛ. Андрюха, тебе надо лечиться.
АНДРЕЙ. Лучше бы он меня застрелил!
ДАНИИЛ. Кто? В черных очках?
АНДРЕЙ. И в перчатках. И он снова придет!
ДАНИИЛ. Но если ты убежишь, с Анны потребуют восемьдесят миллионов?!
АНДРЕЙ. Которые я не брал?
ДАНИИЛ. А она – тем более. Ты своим побегом только подтвердишь свою вину. Вот это неожиданный поворот для Вероники! И отличный сюжет. О фальшивомонетчике!
АНДРЕЙ. О каком фальшивомонетчике?
ДАНИИЛ. О беглом. И липовом инвалиде! Это будет сенсация! Наконец-то Вероника станет знаменитой – кумиром для начинающих смазливых писак. Отбоя не будет.
Андрей прекращает укладывать чемодан.
ДАНИИЛ (продолжая). Девушка пойдет по рукам…
АНДРЕЙ. Она не такая.
ДАНИИЛ. Ты ей тоже представился другим. И Альбина о тебе хорошего мнения.
АНДРЕЙ (кривляясь). О-о-о! Чтобы не упасть в глазах своей тещи я соглашусь на тюрьму!
ДАНИИЛ. Что ты заладил про тещу! Если хочешь знать, когда мы с ней поженимся, ты мне станешь зятем. И я тебя по-родственному прошу – не делай глупостей! Что они тебе наобещали?
АНДРЕЙ. Сколько угодно денег.
ДАНИИЛ. ???
АНДРЕЙ. Настоящих, а не фальшивых. И согласны оплатить экзоскелет.
ДАНИИЛ. Такие штуки сейчас под миллион долларов стоят.
АНДРЕЙ (удивленно). Долларов?
ДАНИИЛ. Тугриков! Там сложнейшая электроника, совмещенная с гидравликой. Это не фанера, и не пластмассовые погремушки, которыми ты торгуешь!
АНДРЕЙ (садится на диван). Погоди-погоди… Зачем мне экзоскелет за миллион… если я и так хожу?
ДАНИИЛ. И ходи, а он пусть стоит в углу – хлеба не просит. Деньги-то не твои.
АНДРЕЙ. А если станут мои?
ДАНИИЛ. Ты хочешь его продать?
АНДРЕЙ. Я хочу его построить…
ДАНИИЛ. Но ты в электронике ни бельмеса…
АНДРЕЙ. …Построить из фанеры. А их миллион пойдет… на производственные расходы. И вообще, если я появлюсь в суде в экзоскелете… неужели у них сердце не дрогнет? Поехали в парк.
ДАНИИЛ. Зачем?
АНДРЕЙ. Надо все обдумать. Поехали, поехали…
Даниил увозит Андрея в центральную дверь.
Минутное затемнение.
Входят АННА и ПОЛИНА.
АННА. Полина, не выдумывай. Где ты найдешь такую дешевую квартиру и так близко от работы?
ПОЛИНА. Я не могу больше видеть его.
АННА. Думаешь для меня это приятное зрелище?
ПОЛИНА. Вы еще не все знаете.
АННА. Вот и хорошо. Если бы знала – давно бы убила.
ПОЛИНА (в ужасе). Убили? Тогда вам лучше и не знать.
АННА. С меня хватит и того, что знаю. (Кривляется.) Бедный Андрюшенька… за душой ни копеечки, окончательно разорен… Фальшивомонетчик несчастный!
ПОЛИНА (удивленно). Кто?
АННА. Пожалейте бедненького… у которого восемьдесят миллионов! А твоей квартирной платой не брезгует! Нет, чтобы тебе отплатить за все хорошее, что ему делаешь!
ПОЛИНА. Ничего я ему уже не делаю.
АННА. И правильно делаешь! И я его выставлю, пусть немного поднимется на ноги! Я ему эти восемьдесят миллионов до конца жизни не прощу!
ПОЛИНА. Какие миллионы?
АННА. Ворованные – каких же еще! Выгоню, тогда он быстро забегает. Мне капитан все рассказал. Порядочные люди жизнью рискуют, под пули лезут, бандитов вылавливают… А он нас так опозорил, что не только с квартиры, с города придется съезжать!
ПОЛИНА. Он что-то украл?
АННА. Говорю же – восемьдесят миллионов. Я не удивлюсь, если узнаю, что он и на тебя покушался.
ПОЛИНА. На меня?
АННА. Но теперь можешь быть спокойна – у него появилась журналистка.
ПОЛИНА. Вероника?
АННА. А кто же? Зачем бы он ее оставил в доме? Теперь ему несподручно по удаленным бабам бегать. Прямо здесь решил на ворованные деньги… бордель устроить!
ПОЛИНА. Не будет ему больше никакого борделя!
АННА. И я его к своей кровати не подпущу!
Входит ИНКАССАТОР в черных очках.
ИНКАССАТОР. О-о-о! Рыдающая принцесса! Ваши слезки уже высохли? Добрый день!
АННА. Здравствуйте. Кто вы?
ИНКАССАТОР (после недолгой паузы). Эдуард – товарищ вашего мужа, поставщик игрушек. Как вам наша последняя версия? Даже страшно подумать, сколько за нее выложили.
АННА. Вы?! А он говорит, что купил за свои.
ИНКАССАТОР. Хорошо, пусть будет за свои. Ведь для него теперь полмиллиона – пустяк.
АННА. Какие полмиллиона?
ИНКАССАТОР. Зеленые. Какими его снабдили для покупки.
АННА. Поля, теперь скажи – не подлец он после этого?!
ИНКАССАТОР. Красавицы, давайте замнем этот вопрос – все-таки человек потерял здоровье.
ПОЛИНА. Совесть он потерял! А еще хотел, чтобы и дальше все продолжалось!
АННА (инкассатору, указывая на Полину). Мечтает и дальше жить на ее квартплату. А вот и наша ходячая экономия!
В боковую дверь входит большой фанерный истукан – имитация робота. Он выше человеческого роста, сооружен несуразно и на скорую руку. Спереди руки, грудь и ноги фанерного псевдоробота укрыты латами из крашеного пенопласта, тогда как спина отсутствует. Вместо нее установлено что-то вроде калитки, служащей входом в это странное сооружение. В большой квадратной голове – откидное окошко в виде забрала. Из окошка выглядывает лицо Андрея.
АНДРЕЙ (с наигранной радостью). Какое счастье! Я снова могу ходить!
ИНКАССАТОР. Добрый день, Андрей Петрович!
АНДРЕЙ. Здравствуйте, Эдик! (Анне). Это мой поставщик…
АННА. Мы уже познакомились. (Направляется в сторону двери.)
ПОЛИНА. И в курсе, какими игрушками вас снабжает.
Анна и Полина уходят.
ИНКАССАТОР (указывая в сторону ушедших). А это кто?
АНДРЕЙ. А-а-а, не обращай внимания – две домработницы. Благодаря вашей помощи – могу себе позволить.
ИНКАССАТОР. А эта, меньшенькая, тоже недурна собой. Небось до аварии обхаживал?
АНДРЕЙ. Зачем? У меня и в магазине такого товара вдосталь, молодые мамы – табунами. И что особенно приятно – десять лет торгую, а они не стареют.
ИНКАССАТОР. Тогда я меньшенькую беру на себя.
АНДРЕЙ. Как на себя?
ИНКАССАТОР. Ну хорошо – тогда под себя. Тебе то что? Я ведь не к жене твоей пристаю? И не к твоей подруге.
АНДРЕЙ. Ну… все равно как-то неудобно.
ИНКАССАТОР. Это тебе в таком прикиде неудобно. А мне – в самый раз. Клевая девица. Как аппарат – работает?
АНДРЕЙ. У меня?
ИНКАССАТОР. А у кого же? Но ты не стесняйся, если барахлит, говори – мы поможем.
АНДРЕЙ. Нет-нет, все нормально. У меня аппарат, как часы.
ИНКАССАТОР. Это хорошо. А то братва послала с ревизией – пойди, говорят, зацени, что там за агрегат? И вообще, купил ли его? А то, чего доброго, баксы зажилил и свалил. Отдыхает где-нибудь на Канарах, а нам в суде за него отдувайся!
АНДРЕЙ. Не-е, что вы? Я на месте. И все ваши пожертвования вложил в это электронной чудо… Еще и своих немного добавил.
ИНКАССАТОР. Молодец, мы возместим. Как ты говоришь ее зовут?
АНДРЕЙ. Кого?
ИНКАССАТОР. Ну эту… меньшенькую. Вторая тоже интересная, но эта помоложе будет.
АНДРЕЙ. Полина?
ИНКАССАТОР. Полина… Красивое имя. Пойду успокою Полину, скажу, что у тебя все окей, и ты не возражаешь, если я скрашу ее одиночество. До скорого. (Уходит.)
Входит ДАНИИЛ с газетой в руках, оглядывается по сторонам.
ДАНИИЛ. Никого нет?
АНДРЕЙ. Никого.
ДАНИИЛ. Тогда вылазь из ящика.
АНДРЕЙ. Думаешь так просто? Тут дверца заедает… помоги.
ДАНИИЛ. Сейчас. (Заходит с тыльной стороны истукана, отворят калитку.) Теперь и на твоей улице праздник!
АНДРЕЙ. Какой праздник. Тут каторжные будни! (Выбирается из «робота».) Это не в кресле сидеть!
ДАНИИЛ. Ничего. Скоро будешь в депутатском – теперь ты знаменитость. (Протягивает газету.)
Андрей берет газету, опасливо косится на дверь, перебегает в кресло-каталку, садится.
ДАНИИЛ. На третьей странице.
АНДРЕЙ (открывая газету). А где я? Здесь только это чудище. (Кивает в сторону истукана.)
ДАНИИЛ. Ты внутри. Вон, из фанеры немного выглядываешь. Четыре издания перепечатали. А в интернете, так вообще завал.
АНДРЕЙ (читает). Высокотехнологичной компанией «Би-Робот» предпринимателя Андрея Круменя создан уникальный экзоскелет, по всем параметрам превосходящий зарубежные аналоги. Талантливый изобретатель вложил в разработку последние свои сбережения. Надо ли говорить, что…
ДАНИИЛ. Нет, об этом не надо. Далее Вероника пишет, что ты – человек с ограниченными возможностями, и на идею создания экзоскелета тебя подтолкнула большая личная трагедия…
За дверью слышится женский смех.
ДАНИИЛ. Что это? (Указывает на дверь.)
АНДРЕЙ. Большая личная трагедия. В доме инвалид, а они ржут, как на ипподроме.
ДАНИИЛ. Кто там?
АНДРЕЙ. Инкассатор домашних развлекает.
ДАНИИЛ. И Полину?
АНДРЕЙ. Конечно! Жаль, что я его тогда машиной не добил!
ДАНИИЛ. Тихо ты! Привыкай к смирению… хотя бы до суда. Повестку принесли?
АНДРЕЙ. Вручили… под роспись.
ДАНИИЛ. И в каком виде думаешь появиться перед ними?
АНДРЕЙ. Перед присяжными? В ходячем ящике. (Кивает в сторону «робота».)
ДАНИИЛ. Может лучше на каталке?
АНДРЕЙ. Нет, я узнавал – там двери узкие. Нам, инвалидам, даже на скамью подсудимых свободного доступа нет!
ДАНИИЛ. А высота? Он пройдет?
АНДРЕЙ. В крайнем случае, внесете горизонтально.
ДАНИИЛ. Хорошая идея. Такое появление из кого угодно слезу вышибет. Я и в избирком газету занес. Там, как увидели, сказали, подписи проверять не станут, а на избирательную компанию выделят миллионов двести… (кивает в сторону «робота») на покрытие расходов. Фанера сейчас дорогая.
АНДРЕЙ. А что – бесплатная? (Жалобно.) Даниильчик, я уже этому миллиону не рад.
ДАНИИЛ. Хоть Веронике-то радуешься?
АНДРЕЙ. Какая радость, если дотронуться не могу?!
ДАНИИЛ. Руки что ли не работают?
АНДРЕЙ. Все у меня работает! Но она думает, что я инвалид.
ДАНИИЛ. Ниже пояса?
АНДРЕЙ. В целом инвалид, а не выборочно! Я думаю, мне пора выздоравливать.
ДАНИИЛ. Угомонись. В тюрьме и без тебя здоровяков хватает. Выздоравливать будешь после суда, и то – постепенно. Пусть сначала оживут пальцы, потом икры, ну а потом – и все остальное. Забирайся в скворечник, кто-то идет.
Андрей недовольно ворчит, забирается в фанерного истукана, закрывает за собой заднюю дверцу.
АНДРЕЙ. Это сущий гроб. Легче в пианино залазить… Так неудобно…
Входит ВЕРОНИКА.
ВЕРОНИКА. Здравствуйте.
АНДРЕЙ (из фанерной оболочки). Здравствуй, Вероника! Мне так неудобно… так неудобно пред вами. Вы столько сделали для меня, а я не знаю, как благодарить.
ВЕРОНИКА. Что вы! Это моя работа. И я уже получила благодарность – стала знаменитостью. Проходу не дают.
ДАНИИЛ. Читатели?
ВЕРОНИКА. И читатели, и в редакции, и сам редактор…
АНДРЕЙ. Который попивает?
ВЕРОНИКА. Если бы только попивал! Не понимаю, как таких распутников назначают на должности?
ДАНИИЛ. Наверное, за многолетний непрерывный стаж?
ВЕРОНИКА. Какой там у него стаж!.. Он еще сравнительно молодой.
Андрей стонет внутри фанерного истукана.
ВЕРОНИКА. Что с вами, Андрей Петрович?
АНДРЕЙ. Ноги… ноги судорогой сводит.
ДАНИИЛ. Я ведь предписывал тебе массаж?!
АНДРЕЙ. Здесь неудобно.
ВЕРОНИКА. Давайте я помогу.
Вероника подходит к «роботу», открывает заднюю дверцу.
ВЕРОНИКА. О-о-о! Да здесь просторно.
АНДРЕЙ. Но все равно сводит.
ВЕРОНИКА. Сейчас, сейчас… (Начинает растирать Андрею ноги.)
ДАНИИЛ. Правильно. Регулярно разминайте руками, и все… как рукой снимет. Занимайтесь. А я, как доверенное лицо, занесу в избирком еще пару бумажек. (Направляется к выходу.) Щадящими движениями снизу вверх не менее десяти минут. (Наталкивается на кресло-каталку, кривится от боли.) Блин! Разбрасываешь транспорт по всему дому! Пользуешься одним, второй – на стоянку! (Убирает каталку в левую дверь, уходит прихрамывая.)
ВЕРОНИКА (массируя). Андрей Петрович, вам легче?
АНДРЕЙ. Немного. Если можно – чуть-чуть выше.
ВЕРОНИКА. Здесь?
АНДРЕЙ. Да. Во-во… начинает отпускать. И по спине, если не трудно. Она тоже затекает. И плечи.
ВЕРОНИКА. Я туда не дотянусь.
АНДРЕЙ. Тогда забирайтесь ко мне.
ВЕРОНИКА. К вам?
АНДРЕЙ. Ну да. Сами говорили – здесь просторно. Становитесь сюда… тут полочка для ног. Давайте руку. (Подает Веронике руку.)
Вероника забирается к Андрею в фанерную скорлупу.
АНДРЕЙ. Закрывайте дверь – я уже два раза выпадал. Не хватало еще вас травмировать!
ВЕРОНИКА (закрывая дверцу). А вдвоем тут не очень-то просторно.
АНДРЕЙ. Ничего-ничего. Как говорится, в тесноте, да не в обиде.
ВЕРОНИКА. Андрей Петрович, зачем вы повернулись?
АНДРЕЙ. Иначе мы не поместимся. Да и вообще – с женщинами неприлично разговаривать отвернувшись. Так лучше?
ВЕРОНИКА. Непривычно.
АНДРЕЙ. И мне тоже… И надо дверцу защелкнуть.
ВЕРОНИКА. Зачем?
АНДРЕЙ. Так безопасней.
ВЕРОНИКА. Андрей Петрович, что это?
АНДРЕЙ. Где? А, ерунда… не обращайте внимания.
ВЕРОНИКА. Но что вы делаете?
АНДРЕЙ. Сам не пойму.
ВЕРОНИКА. И я не пойму… что это со мной…
Фанерный робот начинает сотрясаться. Входят КАПИТАН и АННА. Пляски в «роботе» прекращаются.
КАПИТАН. И где ваш супруг?
АННА. Если коляски нет, значит Даниил укатил его на прогулку.
КАПИТАН (указывая на фанерного истукана). Эту штуковину он купил?
АННА. Эту.
КАПИТАН. В газетах пишут, отдал за нее полмиллиона.
АННА. Он сказал, семьсот тысяч.
КАПИТАН. Господи! Такие деньжищи! А на вас экономит. Когда последний раз в театр ходили?
АННА. Даже не упомню.
КАПИТАН. Наверное, боялся, что на сцене увидите нечеловеческие страсти.
АННА. Их и по телевизору показывают. Но что толку смотреть, если в жизни такое не встретишь.
КАПИТАН. Поверьте, в жизни они намного сильнее, чем по телевизору.
АННА. Вы с такими встречались?
КАПИТАН. Раньше не доводилось. А вот теперь посчастливилось.
АННА. И кто она?
КАПИТАН. Анна Степановна, вам хорошо известно, кто она. У женщин на этот счет чутье похлеще, чем у детективов.
АННА. Все равно не догадываюсь.
КАПИТАН. Вы нарочно меня распаляете. И будь я не при исполнении…
АННА. И что бы тогда?
КАПИТАН. Вот что! (Обнимает и целует Анну.)
АННА (слабо сопротивляясь). Капитан… капитан… Никодимушка… не сейчас. Я так сразу не могу. И он в любую минуту может вернуться.
КАПИТАН (отстраняясь и немного приходя в себя). Хорошо… хорошо. Мы не фанерные… Но у нас все должно быть по-человечески.
Входят смеющиеся ИНКАССАТОР и ПОЛИНА.
ПОЛИНА. Аня, Эдик уморил меня анекдотом.
АННА. Про еврейскую маму?
ПОЛИНА. Нет, про соседку, которая упрекает подругу за то, что она собирается замуж, а с прежним еще не развелась.
АННА. Знаю. А та отвечает: «Фира, я тебя умоляю! Когда отправляешься в магазин за новыми туфлями, разве идешь босиком?»
Все хохочут. Со стороны фанерного истукана раздаются неясные звуки.
ИНКАССАТОР (поворачиваясь к «роботу»). Что это?
АННА. Наверное сработал какой-то электронный чип…
ИНКАССАТОР. …И Дейл.
ПОЛИНА. Эдик, ты и робота рассмешишь!
ИНКАССАТОР. Если бы вы кое-что узнали о вашем Андрюхе, вы бы не так смеялись.
КАПИТАН. Расскажи.
ИНКАССАТОР. Нет-нет.
ПОЛИНА. Ну Эдик… я в долгу не останусь.
ИНКАССАТОР. Расскажу, но потом, моя рыбка. Сейчас мне надо бежать.
КАПИТАН. Я на машине – могу подбросить. Включим мигалку – и мигом.
ИНКАССАТОР. Хорошо. Но только без мигалки и медленно, не так как прошлый раз.
Все уходят. Дверца в роботе открывается. Из него выпрыгивает АНДРЕЙ, бегает по комнате.
ВЕРОНИКА (радостно). Андрей Петрович, вы поднялись на ноги! Вы ходите!
АНДРЕЙ (застывая не месте и сообразив, что невольно выдал себя). Меня… меня словно током ударило! Пронзило с макушки до пят.
ВЕРОНИКА (выходя из «робота»). От того, что услышали?
АНДРЕЙ. И увидел! От потрясения едва не умер.
ВЕРОНИКА (поправляя юбку). Вы не были похожи на мертвого.
АНДРЕЙ. Это были конвульсии… Во мне погибла вера в человечество.
ВЕРОНИКА. Но вернулось прежнее здоровье.
АНДРЕЙ. Прежнее?! Да мне никогда так хорошо не было!
ВЕРОНИКА. И мне.
АНДРЕЙ. Правда?
ВЕРОНИКА. Да… Андрюша.
АНДРЕЙ. Значит, я не зря отдал за него миллион. (Указывает на фанерного истукана.)
ВЕРОНИКА. Может и авария случилась не зря?
АНДРЕЙ. Да я готов еще раз сделаться калекой… чтобы потом так выздоравливать!
ВЕРОНИКА. Калекой не надо. Но робота не продавайте – он может нам еще понадобиться.
АНДРЕЙ. Да хоть сейчас! (Пытается увлечь Веронику к фанерному укрытию.)
ВЕРОНИКА. Сейчас не надо – это некрасиво…
АНДРЕЙ. А мы дверцу закроем.
ВЕРОНИКА. Некрасиво с моей стороны… да еще в твоем доме.
АНДРЕЙ. Да какой это дом?! (Указывает на «робота».) На кладовку не тянет.
ВЕРОНИКА. Я о твоей семье. Ты ведь женат.
АНДРЕЙ. А она – не замужем?!
ВЕРОНИКА. Она потеряла голову от неожиданности. Военных учат внезапным атакам.
АНДРЕЙ. А где была гражданская оборона? И как мне теперь жить?
ВЕРОНИКА. Спокойно, не волноваться – иначе от стресса у тебя снова отнимутся ноги. Не подавай виду, живи, как и раньше.
АНДРЕЙ. В инвалидном кресле?
ВЕРОНИКА. Ну… иногда можно и в экзоскелете… и в других местах. Теперь ты ходишь, и скоро можно будет всех обрадовать: и Даниила, и Капитана, и даже веселого Эдика.
АНДРЕЙ. Меня от них даже в жар бросило.
ВЕРОНИКА. От Эдика?
АНДРЕЙ. И от капитана.
ВЕРОНИКА. Андрюша, не волнуйся. Я думаю… я почти уверена – они просто шутили.
АНДРЕЙ. Шутили?!
ВЕРОНИКА. Чтобы расшевелить тебя.
АНДРЕЙ. Когда меня в комнате не было?!
ВЕРОНИКА. Значит, репетировали. Иди, садись в кресло, а я все выясню.
АНДРЕЙ. Мне притвориться неходячим? Не заставляй меня лицемерить!
ВЕРОНИКА. Андрюша, попробуй, иначе выйдет некрасиво. Они репетировали, хотели произвести впечатление… Будь великодушным.
АНДРЕЙ. Ты и правда думаешь, что это спектакль?
ВЕРОНИКА. Уверена.
АНДРЕЙ. Тогда и мне не стыдно немного подыграть им.
ВЕРОНИКА. Конечно. Я об этом и говорю. Иди, садись в кресло. (Выпроваживает Андрея в соседнюю комнату.)
Входит АННА.
АННА. Что-то Андрея долго нет – ему обедать пора. Свежим воздухом сыт не будешь.
ВЕРОНИКА. Да он уже давно приехал, сидит грустный, без аппетита. Я думаю, его надо как можно скорее выводить из нынешнего состояния, пока совсем не упал духом.
АННА. Но как выводить?
ВЕРОНИКА. Даниил советует организовать ему стресс. В экстремальных ситуациях в человеке пробуждаются силы, о которых он и не подозревал.
АННА. Знаю. Например, во время погони прыгают через пятиметровые заборы.
ВЕРОНИКА. Нас бы и три метра устроило. Пусть от неожиданности хотя бы по этой комнате побегает.
АННА. Сказать капитану, чтобы имитировал его арест?
ВЕРОНИКА. Не поможет. Андрей давно ожидает суда.
АННА (удивленно). Андрей?
ВЕРОНИКА. Андрей Петрович. Это вы его зовете Андреем… и Альбина Егоровна. И я… чтобы вам привычней было.
АННА. Хорошо, пусть будет Андрей. Но чем его удивить? Может скажем, что я подаю на развод?
ВЕРОНИКА. Отлично! Для выздоровления – лучше не придумать! Скажите ему, что влюбились в капитана.
АННА. В Никодима Ивановича?
ВЕРОНИКА. В него. И он, якобы, вас неожиданно полюбил. Вот это будет стресс! Сам Ганс Селье взвился бы до потолка, услышав такое от супруги! Анна, вы уж постарайтесь, и капитана попросите подыграть.
АННА. Но он при исполнении.
ВЕРОНИКА. Вот пусть и исполнит!? Если в погонах, так что – совсем нечувствителен?
АННА. Думаю, не совсем.
ВЕРОНИКА. Я полагаю, он суровый только наружи, а внутри очень ранимый.
АННА. Я тоже так думаю.
ВЕРОНИКА. Вот и хорошо. А еще надо устроить так, чтобы Полина начала при нем флиртовать с Эдиком.
АННА. С каким Эдиком?
ВЕРОНИКА. С поставщиком игрушек.
АННА. И Полина… для Андрея тоже стресс?!
ВЕРОНИКА. Конечно. Теперь, когда Андрей лишен возможности зарабатывать, потерять единственный доход от квартирантки… Надо бы и Эдика предупредить.
АННА. За Эдика не волнуйся, он сыграет – лучше не придумаешь.
ВЕРОНИКА. И тогда Андрей выпрыгнет из своего экзоскелета, как ужаленный… Эта картина до сих пор стоит у меня перед глазами.
АННА. Лишь бы он только выздоровел. Вот тогда я его… по-настоящему огорошу!
В каталке, энергично проворачивая колеса, въезжает АНДРЕЙ.
АННА. Андрюша, ты куда? Поел бы немного.
Андрей молча пересекает комнату, сталкивается у других дверей с АЛЬБИНОЙ. Не проронив и слова, Андрей уезжает.
АЛЬБИНА. Что это с ним? А недавно сидел у крыльца, и мне показалось, плакал.
ВЕРОНИКА (Анне). Вот видите! Ему срочно нужен стресс.
АЛЬБИНА. Только стресса ему сейчас не хватало!
АННА. Мама, клин клином вышибают. Надо ему такое сообщить, чтобы выпрыгнул из коляски! Может, посоветуешь что-нибудь?
АЛЬБИНА. Да я ему такое сообщу, что он танцевать в своем скелете начнет.
ВЕРОНИКА. Надо чтобы танцевал без экзоскелета.
АЛЬБИНА. Тогда слушайте. (Пауза.) Мы с Даниилом решили пожениться!
АННА. Мама!.. (Садится на диван, хватается за сердце.) Кто же так неожиданно сообщает?!
ВЕРОНИКА. Альбина Егоровна, стресс нужен Андрею, а не вашей дочери.
АЛЬБИНА. Для него это тоже будет стрессом.
АННА. А для Даниила?
АЛЬБИНА. А для Даниила – счастьем. Он ног под собой не чует, когда я согласилась.
АННА. Андрей тоже не чует.
ВЕРОНИКА. А надо, чтобы чуял. Альбина Егоровна, ваша новость – стресс, но только радостный. Это его не поднимет. Вот если бы Анна сообщила, что она выходит замуж… тогда другое дело.
АЛЬБИНА. Но она замужем?
АННА. Ну и что? Мама, когда отправляются в магазин за новыми туфлями, то разве идут босиком?
АЛЬБИНА. Еще чего не хватало… ходить босиком, когда вокруг столько обуви.
АННА. Вот и я не босиком… выхожу замуж.
АЛЬБИНА. Ты? Замуж?! За кого?
АННА. За капитана… за Никодима Ивановича.
АЛЬБИНА (садится на диван, хватается за сердце). Кто же так неожиданно сообщает?! У меня больное сердце.
ВЕРОНИКА. Анна, вы эти слова должны были сказать Андрею, а не маме.
АННА. И скажу!
АЛЬБИНА. Чуть до инфаркта меня не довела.
АННА. Если такая больная, то сиди дома и не соблазняй молодых!
АЛЬБИНА. Ой! Мне плохо! Кто тебе сказал, что я соблазняла? Это он меня соблазнил. И грозил, если откажу, то с ним случится, что и с Андреем. А то и вообще застрелится.
АННА. Если кто и застрелится, так это капитан – у него и пистолет всегда при себе. А вот и капитан. Заходи, Никодимушка.
Входит КАПИТАН.
КАПИТАН. Здравия желаю!
АННА (поднимаясь с дивана). Хорошее пожелание. Тут мама едва не убила меня своим известием.
КАПИТАН. Уже рассказала?..
АЛЬБИНА. Что рассказала?
КАПИТАН. Какой он экзоскелет построил?
АЛЬБИНА. Нет. Об этом нет.
АННА (снова садясь на диван). Мама, что там еще? Только не сразу.
КАПИТАН. Хорошо… я буду издалека. Этот робот… (неожиданно громко, указывая на «робота») из трехмиллиметровой фанеры!
АЛЬБИНА. Строители сообщили, которые смотрели мою стенку.
АННА. Шведскую?
АЛЬБИНА. А-то какую же! Сказали, что сделали это чучело нашему Андрюше на заказ.
КАПИТАН. Три дня лобзиком выпиливали.
АЛЬБИНА. И Андрей до сих пор еще с ними не рассчитался.
Капитан подходит к «роботу», осматривает его, поднимает забрало на голове «робота», открывает заднюю дверцу.
КАПИТАН. Да-а-а! Хорошая электроника вместе с гидравликой.
ВЕРОНИКА. Не важно. Главное, что он в нем ходил.
КАПИТАН. Прямо удивительно…
ВЕРОНИКА. Еще и как ходил!..
КАПИТАН. Чудеса да и только. Как в нем ходить, если тут просторно, как в сарае? В него и вдвоем забраться можно.
АННА. Никодим, не вздумай. Придумал… вдвоем. Это Андрей может вдвоем с кем-нибудь – он мелкий. А ты и один не поместишься.
КАПИТАН. Как это не помещусь? Нам бронежилеты выдали, размером для куклы Барби, и ничего – все помещаемся. Я попробую.
АЛЬБИНА. Никодим Иванович, не надо трогать вещи Андрея.
АННА. Мама, я тебе не вещь! Кому хочу, тому и принадлежу! Сначала на себя посмотри.
КАПИТАН. Девушки! Прекратить споры! Это приказ.
АЛЬБИНА. В участке у себя будешь приказывать! Раскомандовался! (Уходит.)
АННА. Мама, что ты себе позволяешь?! (Убегает следом за Альбиной.)
ВЕРОНИКА. Анна, Альбина Егоровна, нам не такие стрессы нужны! (Убегает следом за Анной.)
КАПИТАН. Хорошенький довесок в придачу к Анне достанется. Надо срочно ее мамашу замуж выдавать – иначе покоя не будет.
Капитан с интересом ходит вокруг «робота», затем забирается в него, закрывает за собой заднюю дверцу, опускает забрало.
КАПИТАН. Вот бы в участке в таком виде появиться!
Входит НАУМ – глава социальной службы района.
НАУМ. Эй! Есть тут кто живой?! Хотя бы наполовину… до пояса.
На кресле-каталке въезжает АНДРЕЙ.
АНДРЕЙ. Кто здесь? А-а-а, это вы, Наум Пантелеевич. Проходите. Здравствуйте.
НАУМ. И вам того же. Как здоровьечко?
АНДРЕЙ. Не очень.
НАУМ. Понимаю. Совесть замучила.
АНДРЕЙ. Вы о чем?
НАУМ (ехидно). А то не знаете?
АНДРЕЙ. Наум Пантелеевич, оставьте свои ребусы. Как только получу заключение ВТЭК – сразу у вас зарегистрируюсь.
НАУМ. Это, дорогой мой, если я еще позволю. А если захочу, я вас быстро из кандидатов в депутаты вычеркну… вместе со всей вашей партией!
АНДРЕЙ. Это почему вы так захотите?
НАУМ. Не почему, а по закону! Пока у нас на учете не стоишь – значит, не инвалид.
АНДРЕЙ. Но у меня ноги не работают. Их без ущерба можно убрать.
НАУМ. Да убирайте хоть голову! В наших списках не значишься – значит здоров.
АНДРЕЙ. Что вы хотите?
НАУМ. Так бы и давно. Думаешь, я не знаю, что ты моих работников с оплатой кинул?
АНДРЕЙ. Я заплачУ.
НАУМ. Обойдутся. Я сам заплачу – оформлю, как сверхурочные. Им все равно где получать. Мне деньги отдашь. И поставь меня вторым номером в список от твоей калечной партии.
АНДРЕЙ. Но вы не инвалид?! У вас – и руки и ноги.
НАУМ. У меня справка – сам себе выписал. (Протягивает Андрею бумагу.) Там написано, что я за себя не отвечаю. Не получу проходного места в списках, мигом твою фанерную организацию ликвидирую! (Доверительно.) Андрюша, ты еще не знаешь, как тебе со мной повезло! Мы вдвоем такие дела проворачивать будем, таких роботов понастроим, что у банкиров от зависти волосы на лысинах поднимутся! Разве это экзоскелет?! (Указывает на «робота».) Кустарщина! Мы добьемся государственного финансирования… построим завод! Фанеры у нас, слава богу, не меньше, чем газа и нефти!
АНДРЕЙ. Хлопотно все это, Наум Пантелеевич.
НАУМ. Это тебе калечному хлопотно – нет административной хватки. А я введу в политсовет пару шустрых ребят, запрягу их как следует… А мы только на митингах выступать будем. У тебя есть кто-нибудь на примете?
Входит ИНКАССАТОР.
АНДРЕЙ. Найдется. Вот один из них. (Кивает в сторону вошедшего.)
ИНКАССАТОР. Добрый день.
АНДРЕЙ. Добрый день, Эдик. (Кивает в сторону Наума.) Это Наум Пантелеевич – второе лицо в нашей партии.
Наум и Инкассатор пожимают друг другу руки.
ИНКАССАТОР. Очень приятно.
АНДРЕЙ (Науму). Я думаю, лучше его не найдете.
НАУМ. На роль секретаря исполкома?
АНДРЕЙ. На роль центрового в вашей упряжке. Посильнее меня будет.
НАУМ (оценивая Инкассатора). Неплохо, неплохо… еще молодой.
ИНКАССАТОР. Да на мне ездить и ездить… лишь бы приятным маршрутом.
НАУМ. По магистральной партийной линии. Лучше не придумаешь. Это не с инвалидами мучиться.
ИНКАССАТОР. А сами инвалиды не всегда мучаются – посмотрите на Андрея Петровича. Не жалуется.
НАУМ. Ему грех жаловаться – светлая голова.
АНДРЕЙ (кивая на Инкассатора). У него еще светлей. Не хуже моей будет.
НАУМ. Еще бы – молодой. Это мы по старинке пощипываем.
АНДРЕЙ. А он миллионы штампует!
ИНКАССАТОР. Какие миллионы?! Что ты несешь?!
АНДРЕЙ (успокаивая Инкассатора). Ничего, ничего, Эдик… это свой человек. Еще неизвестно, кто из вас больше нащипал. Ты фальшивки щипаешь, а он – настоящие!
ИНКАССАТОР. Да перестань ты орать на весь дом… светлая голова. (Указывая на Андрея.) Разумом помутился… бредит наяву.
НАУМ. Очень… очень занимательный бред.
АНДРЕЙ. Эдик, ты еще не знаешь, как тебе с Наумом Пантелеевичем повезло! Вы вдвоем такие дела проворачивать будете, что у банкиров волосы на лысинах поднимутся!
ИНКАССАТОР. Почему вдвоем? А ты?
АНДРЕЙ. Без меня.
НАУМ. Как без тебя?
АНДРЕЙ. Я выбывают из игры.
ИНКАССАТОР. Погоди… но на днях твой суд – как без тебя?
АНДРЕЙ. Другого найдете. А присяжных в проходной список внесете. Наум Пантелеевич устроит.
ИНКАССАТОР. Это понятно. Я и сам такое могу. Но понадобиться твоя подпись.
АНДРЕЙ. Подделаешь. Пятитысячные рисуешь, а подпись – раз плюнуть.
ИНКАССАТОР. Само собой. Но ты гарантируй, что признаешь подпись своей.
НАУМ (Инкассатору). Эдуард, мы сделаем электронную. Один экземпляр тебе, второй – мне. От электронной он никогда не отвертится.
ИНКАССАТОР. А у вас голова и правда работает.
НАУМ. А будет брыкаться, мы ему быстро группу оформим… лежачую.
ИНКАССАТОР. Это завсегда можно. Мы с братвой поначалу так и хотели.
АНДРЕЙ. Вот видите, я вам не нужен – только под ногами буду путаться.
НАУМ. До выборов нужен. Про тебя, а не про нас в газетах пишут!
ИНКАССАТОР. И для суда все-таки тоже нужен.
АНДРЕЙ. Да что ж мне разорваться?! И в тюрьму, и в парламент?!
НАУМ. Одно второму не помеха. Не ты первый.
АНДРЕЙ. Нет! Я возражаю. Я выбываю из игры!
ИНКАССАТОР. Андрюша, но почему?
НАУМ. Такие перспективы!
АНДРЕЙ. Потому, что я не инвалид. Вернее, мне не понравилось быть инвалидом. Все! Завязываю! Буду ходить!
Входят АННА и АЛЬБИНА.
АННА. Что здесь за шум?
ИНКАССАТОР. Супруг ваш буянит.
НАУМ. Хочет подняться.
АНДРЕЙ. И поднимусь! (Вскакивает на ноги.)
НАУМ. Сидеть! (Заталкивает Андрея в кресло.)
АНДРЕЙ. Буду ходить! (Вскакивает на ноги.)
НАУМ. Да что ж это такое?! (Снова усаживает Андрея в кресло.) Ты можешь с непривычки упасть.
ИНКАССАТОР. А нам вместо тебя на суде отдувайся.
АННА. Андрюша… ты снова ходишь?..
НАУМ. Только начинает… Но все должно быть постепенно.
ИНКАССАТОР. А он сразу! Кто так делает?!
АНДРЕЙ. Я так делаю! (Выпрыгивает из кресла, начинает энергично приседать, а затем – танцевать вприсядку.)
АЛЬБИНА. Наконец-то! Господи! Хвала тебе за милость твою!
АННА. Наконец-то я дождалась! Андрюша, у тебя все нормально?
АНДРЕЙ. Лучше и не надо.
АННА. А ну, попрыгай.
Андрей прыгает.
АННА. Голова не кружится?
АНДРЕЙ. Ничуть.
АННА. Отлично. Андрюша, тогда слушай… Я от тебя ухожу!
