Александр Петрович Пальчун
Театральные комедии
КАПИТАН. Вы ошибаетесь. Убийца Борис Канаев. А этот тип не станет дожидаться, пока кто-то прыгнет с балкона. Он троих столкнет и глазом не моргнет.
Входит АНДРЕЙ – в парике и с бородой.
АНДРЕЙ (удивленно). Капитан Лапохват?
КАПИТАН. Да. И как я обещал вдове – преступник установлен.
АНДРЕЙ. Неужели?
КАПИТАН. И, похоже, он еще недавно спокойно разгуливал в этом доме.
ОКСАНА. Можете не сомневаться.
КАПИТАН (Андрею). Где он?
АНДРЕЙ. Вы о ком?
КАПИТАН. О Борисе Канаеве, недавно стоявшем вот на этом месте. Он показывал мне паспорт. Это опасный рецидивист, трижды бежавший из заключения. На нем больше убийств, чем волос на вашей кудрявой голове.
АНДРЕЙ. На Борисе Канаеве?
КАПИТАН. Да. Он главарь банды, торгующей наркотиками. Где он?
АНДРЕЙ. Он… он куда-то вышел.
КАПИТАН. Черт меня побери! Так и знал! И почему я не схватил его сразу, ведь он был в моих руках!
ОКСАНА. Если вы говорите о любовнике нашей безутешной вдовы, то он еще придет.
КАПИТАН. Вы его видели?
ОКСАНА (с сарказмом). Насмотрелась.
КАПИТАН. Если появится, немедленно сообщите. И вы тоже, молодой человек. Это в ваших интересах – иначе может поплатиться жизнью. Он ни перед чем не остановится. Вот моя визитка. (Протягивает Андрею визитку.)
АНДРЕЙ (принимая визитку). У меня уже одна есть.
КАПИТАН (удивленно). Есть?
АНДРЕЙ (сообразив, что ляпнул лишнее). Вдова Раскатова передала. Мы обязательно сообщим… и, если сможем, сами задержим.
КАПИТАН. Ни в коем случае – он вооружен. И предупредите вдову…
ОКСАНА. …С каким дружком она связалась.
АНДРЕЙ. Мы вдвоем предупредим.
КАПИТАН. Жду вашего звонка. (Уходит.)
АНДРЕЙ. Оксана, вы видели любовника Анны?
ОКСАНА. И не раз. Он выходил курить на балкон.
АНДРЕЙ. И как он выглядит?
ОКСАНА. На вас совсем не похож.
АНДРЕЙ (вынимает паспорт, показывает фото, но при этом закрывает фамилию пальцем). Это он?
ОКСАНА. Уберите руку.
АНДРЕЙ. Нет-нет, у меня смешная фамилия, я не хочу, чтобы вы смеялись.
ОКСАНА. Нет, это не он.
АНДРЕЙ. Не он? Боже! Значит у нее их несколько!
Входит АННА.
АННА. Я слышала голос капитана.
ОКСАНА. Это для тебя был голос свыше. Твой дружок оказался бандитом!
АНДРЕЙ. Анна… капитан сказал, что Борис Канаев… да-да, тот самый… фьють… (делает жест, означающий нырок с балкона), мафиози, главарь банды и торговец наркотиками.
АННА (в ужасе). А его паспорт теперь находится у…
АНДРЕЙ (перебивая). …Находится в чьем-то кармане. По паспорту его и определили. У них там, в полиции, электронная база преступников…
АННА. …Гуляющих на свободе?..
ОКСАНА (в сторону Анны). …Под видом твоих друзей.
АННА. Ты бы лучше смотрела за своими! И научи их держать равновесие на перилах! (Андрею.) Капитан тебя видел?
ОКСАНА. Видел. Но нынешний твой дружок не похож на прежнего.
АННА. Какого прежнего?
ОКСАНА. Которого ищет полиция. И капитан его найдет, можешь не сомневаться. Посмотрим, что ты тогда запоешь! (Уходит.)
АННА. Она окончательно свихнулась.
АНДРЕЙ. Похоже на то. Зачем-то придумала интрижку со мной.
АННА. А мне приписала несколько любовников. Причем один из них – торговец наркотиками. Удивительно, как быстро у людей ломается психика.
АНДРЕЙ. Моя тоже на пределе. Я оказался с чужой внешностью и подложным паспортом, принадлежащим мафиози!..
АННА. И тебя обвиняют в убийстве Андрея Раскатова.
АНДРЕЙ. При этом я живой.
АННА. Но по документам – ты мертвый.
АНДРЕЙ. Лучше бы я убил его!
АННА. Кого?
АНДРЕЙ. Этого бандита – Бориса Канаева.
АННА. А разве не ты убил?
АНДРЕЙ. Да он сам свалился! Сколько можно говорить?!
АННА. Хорошо. Только не надо расстраиваться. Ты сделал доброе дело – на одного бандита меньше.
АНДРЕЙ (с надеждой в голосе). И ты… не жалеешь о нем?
АННА. Да как я могу жалеть неизвестного мне бандита?
АНДРЕЙ. Ты его не знала?
АННА. И знать не хочу!
АНДРЕЙ. А как же я?
АННА. А тебя очень хочу.
АНДРЕЙ. Но теперь я – Борис Канаев, знаменитый рецидивист.
АННА. Значит, у нас начинается новая жизнь. Иди сюда, мой неисправимый бандитик. (Обнимает и целует Андрея.)
Входит ОКСАНА.
ОКСАНА. Я вспомнила, в чем он был одет… (Замечает целующихся, застывает на месте.) Быстро же ты позабыла Андрея. (Уходит, громко хлопнув дверью.)
АНДРЕЙ. Кто это был?
АННА. Наверно сквозняк.
АНДРЕЙ. Я начинаю всего опасаться.
Входит ДАНИИЛ.
ДАНИИЛ (оглядываясь на дверь). Встретил какую-то сумасшедшую. Дико посмотрела на меня, а потом выдала: «Птичка улетела – место прогорело!» (Протягивает Андрею руку для знакомства.) Даниил.
АНДРЕЙ (пожимая руку). Даниил… ты меня не узнал?
ДАНИИЛ. Черт побери! Андрей?! Во что ты нарядился?
АНДРЕЙ. Ты же сам сказал, нужен парик и борода.
ДАНИИЛ. Погоди, дай немного привыкну. Никогда не думал увидеть тебя таким чучелом.
АНДРЕЙ. Я сам, когда посмотрел в зеркало, едва не упал. Настоящий мафиози.
ДАНИИЛ. Все нормально. Это я от неожиданности. Стало быть, теперь тебя при людях следует называть Борисом Канаевым?
АНДРЕЙ. Ни в коем случае!
АННА (объясняя ситуацию). Борис Канаев – который погиб – оказался опасным рецидивистом. Его ищет полиция. Об этом сказал капитан Лапохват.
ДАНИИЛ (потрясенный, Андрею). А ты?..
АННА. Он присвоил себе не только имя криминального авторитета, но и его прошлое.
АНДРЕЙ. По вашему совету! (Демонстрирует паспорт.) Вот, смотрите! Спасибо, подсказали!
ДАНИИЛ. Эта новость похожа на хреновость! Откуда мы знали, что он уголовник?! И, к слову, ты совсем не похож на него.
АННА. Вот и хорошо, что не похож. Иначе бы капитан арестовал его.
ДАНИИЛ. Кого?
АННА. Андрея. Он видел его без парика с паспортом Канаева.
АНДРЕЙ. Теперь хоть с дому съезжай.
ДАНИИЛ. Я давно тебе об этом говорю. Поживи некоторое время у меня.
АНДРЕЙ. Не хочу – у тебя одна комната.
ДАНИИЛ. А тебе обязательно скрываться от правосудия в апартаментах?
АНДРЕЙ. А почему бы и нет? Теперь я могу себе позволить.
ДАНИИЛ. С такой бородой?
АНДРЕЙ. С гонорарами… за мои полотна.
АННА. Эйлер за две картины Андрея заплатил сто тысяч.
ДАНИИЛ (удивленно). Сто тысяч?! Убиться и не жить!
АНДРЕЙ. Вот как раз теперь не убиваться, а жить припеваючи.
АННА. Эйлер и на эти картины положил глаз. (Указывает на стены.)
АНДРЕЙ (поправляя). На это собрание полотен. Вот эта фиолетовая аура (указывает на картину) должна пойти не менее чем за полмиллиона.
ДАНИИЛ. За эту фиолетовую муть ты надеешься получить полмиллиона?!
АНДРЕЙ. А то и больше. Зря я что ли падал с балкона.
АННА. Андрей, что ты говоришь?! Никуда ты не падал.
АНДРЕЙ. Не только с балкона, но и в нравственную бездну – превратился в мафиози, бежавшего из тюрьмы и погубившего массу народа. Так что мне прикончить Андрея ничего не стоит.
ДАНИИЛ. Какого Андрея?
АНДРЕЙ. Андрея Раскатова, то есть – себя.
АННА. Но ты не можешь оставаться бандитом, объявленным в розыск!
АНДРЕЙ. Почему не могу? Этот малый лет двадцать бегал от правосудия. А я чем хуже? Тем более что Борис Канаев, скорее всего, не вылезал из кабаков и публичных домов, а я буду спокойно работать.
ДАНИИЛ. Где работать?
АНДРЕЙ. На дому – у себя в мастерской, где же еще! Было бы глупо бездельничать, если работы Андрея Раскатова настолько поднялись в цене.
ДАНИИЛ. Ты будешь рисовать от его имени?
АНДРЕЙ. От своего – от прежнего своего. Надо же восполнять убывающую коллекцию. Прямо сейчас и приступлю. Я всегда только в работе находил успокоение. (Уходит.)
ДАНИИЛ. Андрей играет с огнем, ему опасно оставаться здесь.
АННА. Тебе тоже рискованно появляться у нас.
ДАНИИЛ. Конечно, если теперь Андрей будет безвылазно околачиваться тут.
АННА. Опасно по другой причине. Соседка Оксана…
ДАНИИЛ (вертит пальцем у виска). Эта?
АННА. Да, эта. Она считает, что Канаева убил именно ты.
ДАНИИЛ. Я?!
АННА. Она как-то видела тебя с сигаретой на балконе и решила, что ты его столкнул.
ДАНИИЛ. Надеюсь, она не сказала об этом Андрею?
АННА. Сказала не только Андрею, но и капитану. Но хорошо, что не смогла описать твою внешность.
ДАНИИЛ. Но теперь-то она меня рассмотрела…
АННА. И может побежать в полицию.
ДАНИИЛ. Господи! Неужели и мне придется обзаводиться бородой?
АННА. Хватит с меня бородатых! Их неудобно целовать. Не надо никаких бород, ты никого не убивал, документы у тебя в порядке. И потом, ты не можешь оставить меня наедине с уголовником.
ДАНИИЛ. С Андреем? Я думаю, он и муху не способен обидеть.
АННА. А Борис Канаев, под чьим именем он скрывается? Актеры иной раз еще не так перевоплощаются!
ДАНИИЛ. Нет, Андрей не шизофреник. Он вообразил себя гениальным художником. Вторую роль – уголовника – ему не потянуть.
АННА. Дай-то бог. Но первую он играет превосходно. Иначе бы Эйлер на выложил за картины сто тысяч. А вот, кажется, и сам Эйлер.
Входит ЭЙЛЕР.
ЭЙЛЕР. Я вернулся, поскольку думаю, что вам сейчас постоянно требуется моя помощь.
АННА. Конечно, Владислав. Знакомьтесь, Даниил – большой поклонник таланта Андрея. У них идеально совпадали вкусы.
ДАНИИЛ. Меня всегда потрясал цвет и особенно формы в его лучших работах.
АННА. Даниил собирал все, к чему прикасалась рука Андрея.
ЭЙЛЕР (заинтересованно). У вас есть его работы?
ДАНИИЛ. Несколько десятков.
ЭЙЛЕР. Невероятно.
ДАНИИЛ. Не верите?
ЭЙЛЕР. Что вы? Конечно верю. И удивляюсь, насколько дружеские отношения искажают художественный вкус!
ДАНИИЛ. Да-а-а, во вкусе Андрею не откажешь.
ЭЙЛЕР. Я говорю о вашем вкусе. Ваше расположение к Андрею распространилось и на его работы. Но если говорить честно – разумеется, это сказано невовремя и не к месту – художник он был посредственный, и полотна его ничего не стоят. Не более двух пятаков – закрыть ему глаза
ДАНИИЛ. Вы так полагаете?
ЭЙЛЕР. Уверен. Очевидное и неприятное. Их без ущерба можно выбросить или заново загрунтовать.
ДАНИИЛ. Ну, знаете!.. Это вы хватили. Андрей – гений!
ЭЙЛЕР. Гений тот, кто продает этот мусор. В экзотических странах слоны с кисточкой малюют такие шедевры. Раньше он рисовал как трехлетний ребенок, но потом начал утрачивать навыки.
ДАНИИЛ. Извините, это уж слишком! Я не собираюсь выслушивать подобные глупости. (Уходит.)
АННА. Владислав, но вы недавно говорили совсем другое.
ЭЙЛЕР (прикладывая палец к губам). Т-с-с… Я и сейчас говорю. Но нельзя, чтобы работы Андрея оставались в руках дилетантов. Нам с вами обязательно надо вернуть их обратно, желательно, как можно дешевле. Иначе он продаст их кому-то, и они начнут гулять по миру, сбивая цену. Стричь купоны с искусства – вот настоящее искусство!
АННА. Владислав, вы все время говорите нам.
ЭЙЛЕР. А как же иначе! Я не мыслю своей жизни без вас. Вы думаете почему я выставлял картины Андрея?
АННА. Почему?
ЭЙЛЕР. В надежде, что вы станете чаще приходить в мой салон. Но он предпочитал надоедать сам. Я уже отчаялся увидеть вас, а тут неожиданно – удача.
АННА. Удача?
ЭЙЛЕР. В смысле, большое несчастье – нелепая смерть великого художника. Так что нам следует как можно быстрее выудить полотна у его друга-лопуха.
АННА. Я сделаю все возможное.
ЭЙЛЕР. А я для вас – все невозможное! Вы не представляете, какой ажиотаж поднялся вокруг работ вашего покойного супруга и моего давнего друга. Меня донимают звонками. Но я держу паузу – нынешний уровень цен – только подножье огромной вершины.
Входит АНДРЕЙ в парике.
АНДРЕЙ. Анна Владимировна, звонили четыре гримера насчет вашего супруга – предлагали свои услуги. Я никогда не думал, что приводить в порядок покойников столь прибыльное занятие.
ЭЙЛЕР. Тогда почему вы не посоветовали своему покойному другу заняться гримерным бизнесом. Для художника это лучший из вариантов. Во-первых, не нужны холсты, во-вторых, меньше уходит красок, поскольку основа значительно меньше (очерчивает пальцем свое лицо). Опять же, гарантированы постоянные заказы. Андрей понапрасну изводил столько материалов, а в итоге – его картины ничего не стоят.
АНДРЕЙ (потрясенный). Как ничего?
АННА. Борис, господин Эйлер знает что говорит.
ЭЙЛЕР. Я в этом бизнесе двадцать лет.
АНДРЕЙ (поворачиваясь к картинам). И эти фиолетовые флюиды южного сияния, по-вашему, тоже дешевка? (Любуется картинами.)
ЭЙЛЕР (за спиной Андрея жестами демонстрирует восторг и восхищение, но говорит противоположное). Три копейки! Еще придется тратиться на белила, чтобы замазать фиолетовые потеки. А на гримеров не скупитесь – Андрей не виновен, что при рождении был обойден талантом.
АНДРЕЙ. А извержение Этны вам тоже не нравится? (Подходит к следующей бессмысленно пестрой картине.)
Эйлер за спиной Андрея жестами инструктирует Анну, изображая процесс выкручиванья мокрого белья, сдавливания горла, скрещивает руки. Андрей поворачивается к нему.
ЭЙЛЕР (оставив гримасы). Этна немного лучше. Пойдет копеек за двадцать. Но извините, мне надо бежать. К двенадцати прибудет японская делегация, они обещали опустошить мой салон. (Уходит.)
АНДРЕЙ. Анна, но этот мерзавец недавно восторгался моими картинами?
АННА. Он и сейчас без ума от них. Просто отпугивает конкурента.
АНДРЕЙ. Какого конкурента?
АННА. Тебя. Кого же еще! Вдруг ты захочешь приобрести какую-то картину.
АНДРЕЙ. Я? У себя? Он что, ненормальный?
АННА. А как можно оставаться нормальным, общаясь с авангардистами, кубистами, экспрессионистами?..
АНДРЕЙ (возмущенно). Ну знаешь… если ничего не понимаешь…
АННА. …То лучше общаться с авантюристами.
АНДРЕЙ. Со мной?
АННА. Конечно. Авантюризм – самое перспективное направление в живописи.
АНДРЕЙ. А в театре?
АННА. А в театре – комизм. Иной раз на трагедиях в новой постановке обхохочешься.
АНДРЕЙ. Эйлер меня просто убил. Но, надо отдать ему должное, играл он превосходно.
АННА. Великолепно. (Повторяет недавние ужимки Эйлера.)
АНДРЕЙ (удивленно смотрит на Анну). Аня, я начинаю опасаться за твое здоровье. Поверь, мы выкрутимся.
Входит ТРОФИМ – подозрительная личность.
ТРОФИМ (восторженно, с порога). Борис! Господи, на кого ты похож!
АНДРЕЙ (недоуменно). Извините?..
ТРОФИМ. Не признал?! Ну и дела! (Анне.) Красавица, это мужской разговор, пойми нас правильно.
АННА. Не понимаю. Но мешать вам не стану. (Уходит.)
ТРОФИМ. Борис, не узнаешь? Ты совсем офигел?! Пересылка четырнадцать дробь восемь … два года назад… Ну? Вспомнил? Трофим – твой сосед по шконке!..
АНДРЕЙ (изображая возвращение памяти). А-а-а, Трофим…
ТРОФИМ. Наконец-то! Признал другана. Ну ты и вырядился! (Дергает Андрея за бороду. Борода оттягивается на резинке, затем шлепает обратно.)
АНДРЕЙ. Приходится… Ты ведь знаешь, за мной охотятся.
ТРОФИМ. Как не знать. Вся братва знает, и надеется, что общак в надежных руках.
АНДРЕЙ. Общак?!
ТРОФИМ. Ладно, ладно. Я ничего не говорил. Можешь делать вид, что и ты не в курсе. Общительным общак не доверят. Если попадешься легавым, действуй в том же духе. Иди в глухую несознанку. Мы тебя ценим. А это твоя краля? (Кивает в сторону ушедшей Анны.)
АНДРЕЙ. Э-э-э… да.
ТРОФИМ. Клевая баба. Но осторожней с ней, не проколись.
АНДРЕЙ. За кого ты меня принимаешь?
ТРОФИМ. Это я так, для подстраховки. Сам понимаешь, бабла тебе доверено немало – тут не до шуток. А еще четыре мокрухи, три побега. За наркоту я молчу. Между нами, у меня за плечами три ходки, двенадцать лет, но такого груза я бы не потянул. Так братве и передам: железный Боря держится молодцом! Хаза что надо. (Кивает на стены с картинами.)
АНДРЕЙ. Канаю под художника. А меня-то как нашел?
ТРОФИМ. Есть осведомители. (Тычет пальцем в свое плечо, намекая на погоны, затем приставляет палец к губам.)
АНДРЕЙ. А-а-а… понятно.
ТРОФИМ. Держись, все будет абгемахт. Я убедился в тебе. Координаты братве сообщу. Скоро с грузом подвалит человек – ты его знаешь. Все! Держи краба. (Протягивает руку.)
Мужчины пожимают руки друг другу. Трофим дружески хлопает Андрея по спине.
ТРОФИМ. Давай! Так держать! Встретишь гонца как положено. (Уходит.)
Андрей обреченно рушится в кресло. Входит АННА.
АННА. Андрей, что с тобой?! Что это за тип?
АНДРЕЙ. Все! Мне кранты!
АННА. Андрюша, где ты набрался таких слов?
АНДРЕЙ. На пересылках, Анюта, на пересылках. Все намного хуже, чем мы думали. Этот тип…
АННА. Который ушел?
АНДРЕЙ. Нет, который улетел с балкона… Он видная шишка в уголовном мире.
АННА. Капитан Лапохват тоже так считает.
АНДРЕЙ. Но капитан не знает, что Канаев – хранитель воровского общака! Теперь я отвечаю за несколько миллионов, которые в любое время могут понадобиться.
АННА. Нам?
АНДРЕЙ. Бандитам.
АННА. Но у тебя их нет!
АНДРЕЙ. Конечно нет! Но эта публика не станет разбираться, и я быстро полечу…
АННА. Куда… полетишь?
АНДРЕЙ. С балкона… следом за этим мафиози.
АННА. Андрюша, ты меня пугаешь.
АНДРЕЙ. Я теперь не Андрюша, а Канаев! Но мне все меньше нравится эта фамилия. Я хочу снова стать Андреем Раскатовым.
АННА. Не выдумывай! Тебя сразу осудят за убийство Канаева, и ты превратишься в рядового уголовника. А сейчас ты – известная личность, хранитель воровских денег. Кроме того, твои картины начали продаваться. Кому они будут нужны, если выяснится, что ты жив-здоров? А покойники, чтобы ты знал, кормят не только оркестрантов и владельцев арт-галерей, но еще и свои семьи.
АНДРЕЙ. Но мне не нравится популярность такой ценой.
АННА. Мне тоже. А если мы тебя еще раз убьем?..
АНДРЕЙ. Аня!
АННА. …Понарошку. Ведь иной раз случается, что умирают не только порядочные люди, но и бандиты.
АНДРЕЙ. Мне снова превратиться в покойника?
АННА. Было бы неплохо.
АНДРЕЙ. Да я и так уже мертвый от страха! И на все готов! Могу хоть сейчас своим ходом отправиться на кладбище!
Входит ДАНИИЛ с газетой в руках.
ДАНИИЛ (с порога). Невероятно! Вы не поверите, что творится!
АНДРЕЙ (мрачно). Что там еще случилось?
ДАНИИЛ. Андрей, тебе ни в коем случае нельзя воскресать. За твои картины сейчас предлагают не меньше, чем за Гогена.
АНДРЕЙ. Гогена или Ван Гога?
ДАНИИЛ. Гогена. До Ван Гога ты ушами не дорос. Все газеты взахлеб пишут о твоей безвременной кончине. А критики дружно каются, что прозевали твой великий талант.
АНДРЕЙ. Да эти статьи заказывает Эйлер!
ДАНИИЛ. Не важно. Главное, что публика верит. Нет, как хочешь, а воскресать ты не должен.
АННА. Андрей и не собирается так глупить. Напротив, он хочет умереть еще раз.
ДАНИИЛ. ???
АНДРЕЙ. А как же иначе?! Мне что, до конца своих дней оставаться бандитом? Этому надо положить конец.
АННА. На Андрее висят бандитские миллионы – он хранитель воровского общака.
ДАНИИЛ (удивленно). Андрей?
АНДРЕЙ. Борис Канаев, которого ищет полиция, и адрес которого знает мафия.
ДАНИИЛ. Тебя отыскали твои дружки?
АНДРЕЙ. У них это быстро. Это тебе не казенные сыщики.
ДАНИИЛ. Молодцы да и только! Тогда тебе лучше самому явиться в полицию с повинной.
АНДРЕЙ. Чтобы меня за общак пришили в первом же СИЗО?!
ДАНИИЛ. Погоди. И что тогда делать?
АНДРЕЙ. Лучше уж самому покончить с собой.
ДАНИИЛ. Ты с ума спятил!
АННА. Он хочет умереть несерьезно.
АНДРЕЙ. Понарошку. Пусть этот бандит загнется еще раз.
ДАНИИЛ. Борис Канаев?
АНДРЕЙ. Он самый.
ДАНИИЛ. А ты останешься живым?
АНДРЕЙ. Конечно.
ДАНИИЛ. Без документов?
АНДРЕЙ. Первое время поживу беспаспортным бродягой. У наших предков не было никаких бумажек – жили и работали там, где хотели. Ни тебе пограничных столбов, ни таможенной службы.
АННА. Прекрати… завел свою песню. В прежние времена повсюду процветало рабство!..
АНДРЕЙ. …Без ипотеки и трудовых книжек. Хотел бы я пожить в таком рабстве.
АННА. Вот и поживешь без документов и паспорта.
ДАНИИЛ. Паспорта после погребения возвращают.
АННА. Но там ставят штамп: умер такого-то числа и в таком-то году.
ДАНИИЛ. Штамп, кажется, не на первой странице. Да и кому какое дело, живой человек, или мертвый? Иной так живет, что от покойника не отличишь. И добра людям не сделал, и ничего после себя не оставил. Что жил – что не жил! А после тебя вон сколько полотен осталось! (Указывает на стены с картинами.)
АНДРЕЙ. Значит, ты не против?
ДАНИИЛ. Я – нет. Я еще хочу пожить.
АНДРЕЙ. Чтобы я умер еще раз?
ДАНИИЛ. Да умирай хоть ежедневно! Лишь бы это не сказалось на твоей психике.
АННА. И на доходах от картин.
АНДРЕЙ. Тогда сейчас и приступаю.
АННА. К чему?
АНДРЕЙ. К переходу в мир иной. У меня в мастерской лежит фанерный гроб. (Анне.) Помнишь, я работал над «Воскрешением Лазаря»?
АННА. Конечно, помню. Но потом ты переименовал ее в «Утренние слезы Тибета»
АНДРЕЙ. Это Эйлер настоял – сказал, так легче продать.
АННА. Но она до сих пор висит.
ДАНИИЛ. Ничего подобного – уже продана. Эйлер цену не говорит, но журналисты пронюхали, что покупатель выложил за нее полмиллиона.
АННА. Даниил, перестань – Андрей не захочет умирать.
АНДРЕЙ. Я и сейчас не хочу – просто полежу немного в цветочках.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Обстановка прежняя. Единственное изменение – появился бутафорский гроб, в котором лежит АНДРЕЙ в своем естественном – без парика и бороды – виде. Он до пояса укрыт ажурной простыней, к которой пышным ворохом пришпилены цветы. Руки «покойника» лежат поверх цветов. АННА поправляет цветочное покрывало. ДАНИИЛ со стороны оценивает достоверность картины, затем открывает балконную дверь.
АННА. Андрей, ты бы поел что-то.
АНДРЕЙ. Пока не хочется. Лучше подайте пульт – иначе умру от скуки.
ДАНИИЛ (подавая пульт). На, держи, но будь примерным покойником. Юмор не смотри – вдруг тебя разберет смех в самое неподходящее время.
АНДРЕЙ. Мне сейчас не до смеха.
ДАНИИЛ. И не забывай, какого покойника ты изображаешь.
АНДРЕЙ. Ранимого художника, не вынесшего черствости жестокого мира.
ДАНИИЛ. Правильно. Но это когда придут родственники и знакомые. А когда заявятся твои дружки-бандиты?
АНДРЕЙ. Я все помню. Борода и парик у меня, я их сразу надеваю. Только заранее предупреждайте, кто желает проститься со мной.
ДАНИИЛ. Господи! Ты все позабыл! Видео с камеры у дверей подключено к телевизору – тебе трижды объяснили! Сам смотри и соображай, кем тебе быть.
АНДРЕЙ (огрызаясь). Вот окажешься в гробу, посмотрю, как ты начнешь соображать! (Включает телевизор с помощью пульта. На экране появляется голова неизвестного человека, скрытая под бинтами.) Черт меня побери! Я не знаю кто это?
АННА (глядя на экран). Я тоже.
ДАНИИЛ. Анна, иди лучше на кухню. Мы сейчас выясним. (Андрею.) Укройся.
АНДРЕЙ. Все! Раскатов умер – родился покойник.
Андрей выключает телевизор, натягивает цветочное одеяло до подбородка. Анна издали крестит Андрея, уходит на кухню. На костылях входит весь забинтованный и загипсованный недавно упавший с балкона БОРИС КАНАЕВ. Увидев гроб, он застывает на месте.
БОРИС. Я, кажется, невовремя.
ДАНИИЛ. Заходите, заходите… такое несчастье…
БОРИС (снимая картуз с головы, под которым открывается полностью забинтованная болванка головы). На его месте мог оказаться я.
ДАНИИЛ. Кто вы? И что с вами случилось?
БОРИС. Упал вот с этого балкона. (Указывает на балкон.)
ДАНИИЛ (удивленно). Вы?! Упали отсюда?.. Но вы… вы разбились насмерть!
БОРИС. Ничего подобного. Сломал всего четыре ребра, ногу и погнул облицовку. (Рисует пальцем окружность у своего лица.)
ДАНИИЛ. Невероятно! Шестнадцатый этаж!
БОРИС. И не в таких переделках бывали. Опять же – дерево помогло.
ДАНИИЛ. Чудеса. Никогда бы не поверил.
БОРИС. Всяко бывает. А это кто? (Кивает в сторону гроба.)
ДАНИИЛ. Несчастный хозяин этой квартиры.
БОРИС. Квартирка точно заговоренная. Зашел здоровым – вышел калека.
ДАНИИЛ. Кто вышел?
БОРИС. Я. Вон туда! (Указывает на балкон.)
ДАНИИЛ. Извините, а зачем вас понесло на балкон?
БОРИС. Нечистый попутал. Поступил заказ отремонтировать проводку… ошибся квартиркой…
ДАНИИЛ. Так вы электрик?
БОРИС. Был… Какой из меня теперь электрик?!
ДАНИИЛ. А с балкона зачем сигали?
БОРИС. Хозяина черти принесли. Я подумал, примет за грабителя. А какому электрику понравится стать уголовником?
ДАНИИЛ. Ах, вот оно как… (Расхаживает по комнате.) Знаете что? Вы бы хоть при покойнике меньше врали. Скажите честно, как мужчина мужчине: удирали от мужа любовницы и сорвались с балкона?
БОРИС (удивленно). Вы так думаете?
ДАНИИЛ. Уверен.
БОРИС (радуясь, что представилась возможность выкрутиться из неловкого положения). Ничего от тебя не скроешь.
ДАНИИЛ. У Оксане был?
БОРИС (после короткой паузы). У какой Оксаны? А… ну да… у нее.
ДАНИИЛ. А сюда зачем пришел?
БОРИС. Документики я здесь оставил… паспорт.
ДАНИИЛ. На имя Бориса Канаева?
БОРИС. Точно! Так он у тебя?
ДАНИИЛ (указывая на Андрея). Скорее всего, у него.
БОРИС. У покойника?
ДАНИИЛ. Когда наряжали, мне показалось, что в кармане пиджака лежит чужой паспорт.
Борис на костылях подходит к гробу.
БОРИС. Вот так номер! Пиджачишко-то мой.
ДАНИИЛ. И что дальше?
БОРИС. Я мигом… он и не заметит.
ДАНИИЛ. Бери. Теперь он ему не нужен.
Борис отодвигает цветочное покрывало, запускает руку в карман пиджака, вынимает паспорт.
БОРИС (смотрит в паспорт). Так и есть. Мой! (Перекладывает паспорт в свой пиджак, снова лезет в карман Андрею.)
Андрей хватает Бориса за руку, поднимается в положение «сидя». Борис без сознания с грохотом рушится на пол. На шум из кухни вбегает АННА.
АНДРЕЙ. Вот он!.. Попался… любитель полетов…
ДАНИИЛ. И незамужних женщин.
АНДРЕЙ (указывая на Бориса). Это он падал вместо меня.
АННА. Борис Канаев?
ДАНИИЛ. Пришел за своим паспортом.
АННА. Так отдайте… и пусть идет себе… на здоровье.
ДАНИИЛ. Да как он пойдет, если без сознания?
АНДРЕЙ. Симулирует. С шестнадцатого этажа летал – ходит, а тут колодой притворился.
ДАНИИЛ. Ты его напугал своим воскрешением.
АНДРЕЙ. А пусть не лазит по карманам… специалист! (Выбирается из гроба).
ДАНИИЛ. От тебя даже от мертвого одни неприятности. Если покойник – то лежи спокойно!
АНДРЕЙ. И наблюдать, как тебя грабят?
ДАНИИЛ. Да у нас повсюду живых грабят – и никто не дергается! Включи лучше камеру. И что с ним теперь делать? (Указывает на Бориса.)
АНДРЕЙ (пультом включает телевизор). Положить в гроб вместо меня.
АННА. Я не хочу тебя видеть в гробу в таком виде.
ДАНИИЛ. И родственникам не понравишься.
На экране телевизора появляется Оксана, стоящая у входных дверей в квартиру.
ДАНИИЛ. Быстрее! Прячем его в шкаф.
Андрей и Даниил волокут и заталкивают Бориса в шкаф. Забрасывают туда и костыли.
ДАНИИЛ (Андрею). А ты – на прежнее место.
Андрей ныряет в гроб. Даниил выключает телевизор, поправляет одеяло. Со скорбным видом входит ОКСАНА. Она в траурном наряде. Увидев гроб, подходит к Андрею, начинает причитать.
ОКСАНА. Андрюша!.. Что же ты наделал?! Как же мы без тебя?.. Жить бы тебе только и жить… (Не в силах совладать с горем, в рыданиях бросается на ворох цветов.)
АННА (оттаскивая Оксану от «покойника»). Оксана, успокойся. Его уже не вернешь.
ОКСАНА. Он как живой. Бедный, нечастный Андрюша! (Даниилу.) И ты!.. Ты опять пришел?! Видишь, что натворил?!
АННА. Оксана, это не он.
ОКСАНА. А кто? Андрей никогда бы не прыгнул с балкона без причины. (Вытирает слезы, подходит к «покойнику».) Андрюша, если твоя душа еще здесь, подскажи, из-за чего ты так поступил? Я услышу тебя.
Андрей неожиданно отбрасывает покрывало, поднимается в гробу.
АНДРЕЙ. Нет! Никаких сил не хватит выносить такие сцены!
Оксана падает в обмороке.
ДАНИИЛ. (Андрею). Ты с ума спятил! Как ты себя ведешь?!
АННА. Он специально. (Наклоняется над Оксаной, пытается привести ее в чувство.)
ДАНИИЛ. Хочет избавиться от свидетеля своей разнузданной жизни. Аня, кладем ее на диван.
Андрей пытается помочь Даниилу и Анне переправить Оксану на диван.
АННА (Андрею). Не мешай, ты свое дело уже сделал!
Оксану укладывают на диван.
ДАНИИЛ (Андрею). Ложись на место и не вздумай еще раз выкинуть такой номер. (Силком сопровождает Андрея к гробу.)
АНДРЕЙ. Но она видела меня живым!
ДАНИИЛ. Велика радость… Когда оклемается, скажем, что ей приснилось. Я ей скажу, а не ты! Понятно?! (Возмущенно.) Бестолочь! Ничего доверить нельзя!
АНДРЕЙ (забираясь в гроб). Окропите ее холодной водой.
АННА. Молчи! Тебя самого надо из ведра окатить.
ДАНИИЛ. Включи телевизор.
Андрей включает телевизор. На экране появляется Настоящий Канаев – глава мафии. Это крепкий бородатый мужчина в темных очках.
АНДРЕЙ (указывая на экран). А это кто?
ДАНИИЛ. Откуда мне знать твоих дружбанов? На всякий случай прицепи бороду. (Грозит Андрею кулаком.)
Андрей роется под подушкой, вытаскивает парик и бороду, прилаживает их на себя, машет Анне и Даниилу до свидания. Входит НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Он молча тяжелым взглядом изучает обстановку.
АННА (склоняясь над Оксаной). Оксана… просыпаемся…
ОКСАНА (открывая глаза). Я его видела…
АННА. Лежи, лежи… не двигайся. Это очень опасно.
ОКСАНА. Он со мной говорил…
АННА. Ничего страшного, иногда бывает. Мне он тоже вчера приснился…
ОКСАНА. Как поднимался из гроба?
АННА. А мне – как ложился в него.
ОКСАНА. Я еще раз хочу увидеть этот сон.
ДАНИИЛ (с недовольством). Еще насмотришься. Пусть только все это закончится. (Объясняя ситуацию Настоящему Канаеву.) Вот, потеряла сознание…
Настоящий Канаев, не реагируя на слова Даниила, молча подходит к гробу, долго изучает «покойника». Затем криво усмехается, сдвигает покрывало, одной рукой хватает Андрея за лацканы, поднимает в сидячее положение.
НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. У меня, козляра, этот номер не пройдет!
ОКСАНА (сев на диван, указывает на «покойника»). У Андрея… выросла борода. (Снова теряет сознание).
НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Я его сейчас побрею. (Встряхивает Андрея, отрывает ему бороду, бросает ее на пол. Угрожающе.) Попалась, крыса!
АНДРЕЙ. Это не я!
НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. И я буду не я, если не поселю тебя навеки в этом ящике! Где мои документы?!
АНДРЕЙ. Какие документы? Я ничего не знаю.
НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Думал, притворился жмуриком и концы в воду?!
ДАНИИЛ (Настоящему Канаеву). Кто вы такой? Что вы себе позволяете?!
НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ (Даниилу). Молчать! Иначе двоих упакую!
АННА. Да что ж это такое! Я вызову полицию!
НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ (вынимая пистолет). И она обнаружит в этом ящике троих. (Андрею.) Ты знал, в чей карман залез?
АНДРЕЙ. Нет, не знал.
НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. А когда паспорт вытащил, в него смотрел?
АНДРЕЙ. В паспорт смотрел.
НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. И что увидел? Фамилия Канаев тебе что-нибудь говорит?
АНДРЕЙ. Вы… вы руководитель группы джентльменов… торгующих… очень ходким товаром.
НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. Говори яснее!
АНДРЕЙ. Многие клевещут на вас… якобы вы продаете… запрещенные препараты.
НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. И после этого ты смеешь скрываться под моим именем?
ДАНИИЛ. Хорошее имя. Ничего плохого сказать не можем.
НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. А полиция? (Андрею). Ты что, не боишься угодить за решетку с такой фамилией?
ДАНИИЛ. Он очень смелый товарищ.
НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ (указывая на Даниила). Кто это?
АНДРЕЙ. Мой друг.
АННА. Лучший друг нашей семьи.
НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ (Указывая не Анну). А она?
ДАНИИЛ. А она лучшая его жена.
НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ. А эта… на диване?
ДАНИИЛ. Лучшая соседка.
ОКСАНА (в полубреду). Андрею очень идет борода.
АНДРЕЙ (порывается к Оксане). Оксана, тебе лучше?
НАСТОЯЩИЙ КАНАЕВ (перехватывая Андрея). Шевелюра тебе тоже не подходит. (Срывает парик, бросает на пол.)
