Зинаида Шелестова
Принципы театральной педагогики как основа обучения студентов искусству художественного (выразительного) чтения
2.3. Жанрово-родовые особенности литературных произведений и их воплощение в искусстве художественного чтения
Чтение художественной прозы имеет свои особенности, обусловленные тем, что она тяготеет к эпическому роду литературы. Решающую роль в этом роде играет повествование, рассказ об уже произошедших событиях, который ведется как бы со стороны, их наблюдателем или участником. Для повествователя характерна позиция человека, вспоминающего о случившемся, это позволяет ему заранее знать, куда приведет его рассказ. Чтец определяет для себя лично линию автора и через свое отношение к ней делает ее своей, подавая повествование от собственного имени [475].
Основу повествования составляют события и характеры, однако эпическая форма воспроизводит не только рассказываемое, но и рассказывающего, его видение мира, способ мышления, характер, манеру говорить. Чтецу, по выражению Г.В. Артоболевского, важно соблюдать единство образа повествователя [15]. Заметим, однако, что понятие образ автора-повествователя нельзя путать с понятием автор литературного произведения. «Подлинный автор, – считает М.М. Бахтин, – не может стать образом, ибо он сам создатель всякого образа, всего образного в произведении» [27, с. 203]. Поэтому образ автора-повествователя, второго Я автора, человека определенного времени, определенной биографии и определенного мировоззрения, может быть только одним из образов данного произведения. Неслучайно А. Закушняк, для которого художественное произведение, его творец всегда оставались святая святых, любил повторять: «Писатель – друг мой» [152, с. 174]. Чтец, внутренне слившись с автором, должен сделаться как бы вторым автором. Для этого ему необходимо перевоплотиться в образ рассказчика. Чтецу не нужен грим, костюм, мизансцена, но всем своим обликом он, как и актер, сливается с образом, образом рассказчика, от лица которого рассказывает. Своим отношением он объединяет всех действующих лиц и именно рассказывает о них, как и советовал А.Я. Закушняк: «Рассказывая литературное произведение, ни в коем случае нельзя увлекаться изображением действующих в нем персонажей, нужно именно рассказывать о них» [Там же, с. 35].
Во время работы у каждого исполнителя вырабатывается своя методика подготовки к чтению, которая однако имеет общие закономерности. Для того, чтобы показать их, обратимся к рассказам А.П. Чехова «Гриша» и М.М. Пришвина «Сочинитель».
Рассказы А.П. Чехова нередко называют новеллами. Их основные признаки – небольшой объем произведения, включающего в себя обычно один эпизод, готовые сложившиеся характеры, отточенная речь, сжатый и интенсивный сюжет, неожиданная концовка. В них нет ничего лишнего, все точно, сжато. В поэтике короткого рассказа А.П. Чехова существенное место занимает вопрос о творчестве читателя, который, по мнению писателя, на основе каких-либо двух-трех искусно поданных деталей, штрихов, должен сам многое довоссоздать в своем воображении, о многом догадаться, дополнить недостающее. Отсюда стремление чтеца помочь слушателям как можно глубже проникнуть в чеховский мир. Писатель тонко и ненавязчиво ведет читателя в мир своих героев. Тем, кто берется читать с эстрады произведения А.П. Чехова, Д.Н. Журавлев [149] советовал бережно относиться к авторскому тексту.
Оригинальность рассказа А. Чехова «Гриша» заключается в том, что в основе его лежит не столько воспроизведение внешних событий из жизни ребенка двух лет и восьми месяцев от роду, сколько повествование о мировосприятии мальчика, переполненного впечатлениями пережитого дня. Задача чтеца – показать несоответствие двух восприятий, двух миров (детского и взрослого); то, как важен каждый шаг в жизни растущего человека, как зачастую нелегко ему, маленькому и несмышлёному, ориентироваться в сложном и противоречивом, таком далёком от его собственной жизни мире; вызвать у слушателей желание стать более внимательными к детям, их заботам и переживаниям. Исполнять рассказ «Гриша» может только тот, кто хорошо понимает природу юмора. Всё произведение проникнуто чеховской улыбкой, потому что детское восприятие сопоставляется со взрослым, которые его не понимают. Гришу становится жалко, но Чехов перевёрнутость детского сознания описывает с огромным уважением к маленькому человеку.
Работу над текстом следует начать с анализа хода повествования и уяснения построения произведения. При этом важно составить план рассказа, который поможет лучше освоить текст, запомнить его и определить ряд конкретных исполнительских задач. Отработка заголовков пунктов плана и словесных формулировок задач необязательна, т. к. это бывает трудно и ведёт иногда к излишней рассудочности анализа. Но совершенно обязательно проникновение в смысл (подтекст) каждого куска произведения, освоение предлагаемых обстоятельств, работа над видениями, выявление внутренних отношений, намерений героев, анализ особенностей повествования автора.
Рассказ состоит из следующих частей: 1) знакомство с Гришей, 2) описание четырёхугольного мира мальчика, 3) Гриша на улице, 4) человек со светлыми пуговицами, 5) в гостях у кухарки, 6) болезнь Гриши.
Мы знакомимся с Гришей во время его прогулки с нянькой по бульвару. Задача 1-й части – нарисовать портрет Гриши, его неуклюжую, смешную фигурку, вызвать сочувствие к его физическому состоянию: мальчику душно, жарко, а тут ещё разгулявшееся апрельское солнце. Затем с лёгким, мягким юмором рассказываем о знакомом Грише мире, в котором бывают няня, мама и кошка, похожая на папину шубу. Этот мир столь привычен для ребёнка, что загадкой кажутся папа и тётя, однажды подарившая мальчику барабан. Новый мир на улице, где солнце режет глаза, стучат экипажи, суетятся люди, – такой необычный и удивительный, что Гриша ошеломлён им. Исполнителю важно передать не только уличные впечатления мальчика, но и заинтересовать слушателей внутренним состоянием Гриши, раскрыть его взаимоотношения с нянькой, которая совсем не церемонится со своим подопечным: бьет по рукам, грубо хватает за плечи, вырывает из рук апельсин, кричит на него: Дурак! Ну-ну-ну! Подождешь!
Неожиданная для Гриши встреча с приятелем няньки завершает впечатление улицы. В высоком мужчине мальчика больше всего поражают светлые пуговицы, которые для него составляют исчерпывающую характеристику этого человека. Но автор знает о своих героях больше, чем кто бы то ни был другой. Сложность задачи усугубляется лаконичностью автора, что делает особенно необходимой активную работу нашего воображения. Постараемся путем фантазирования, домысливания построить взаимоотношения героев. Возможно, кухарка и нянька – близкие подруги, даже сестры. Нянька, воспользовавшись прогулкой, решает познакомить кухарку с одним из своих знакомых. Нянька волнуется, нервничает, и присутствие Гриши в данной ситуации раздражает ее. Ребенок не ведает о переживаниях взрослых. Душа Гриши переполняется чувством наслаждения, и он начинает беспричинно хохотать. Однако настроение мальчика скоро резко меняется. Во-первых, его забыли раздеть, отчего мальчику становится невыносимо жарко. Во-вторых, ему очень хотелось есть и пить, но о Грише забыли. После возвращения домой Гриша начинает рассказывать маме, где он был и что видел. Говорит он не столько языком, сколько лицом и руками. Показывает он, как блестит солнце, как бегают лошади, как глядит страшная печь и как пьет кухарка. Мама Гриши встревожена бурным поведением сына, который никак не может заснуть, болтает и, не вынеся своего возбуждения, плачет. Повествование последнего куска текста лучше всего вести через восприятие мамы, недоумевающей, отчего у ребенка случился жар. Вероятно, покушал лишнее, – решает мама. – И Гриша получает от мамы ложку касторки. Эта фраза рассказа должна идти уже от чтеца. Исполнительская задача – вызвать у слушателей сожаление, может быть, удивление, что даже мама не поняла сына.
После освоения содержания рассказа, работы над его подтекстом, чтецу надо попытаться рассказать произведение, стремясь при этом постепенно реализовывать намеченные исполнительские задачи. Рассказав одну из частей, исполнитель снова обращается к тексту с тем, чтобы выяснить, какие слова и выражения не вошли в его рассказ, следовательно, прошли мимо сознания, не запечатлелись в воображении, не затронули его чувства. Например, мама похожа на куклу потому, что молодая и красивая как нарядная кукла, или потому, что не хочет выражать своих эмоций при встрече с мальчиком, стремясь быть строгой? Скорее – первое. Толпа солдат с красными лицами (солдаты шли из бани). Кошки с длинными мордами, с высунутыми языками и задравшимися вверх хвостами (Гриша принял за кошек собак, т. к. кошка – единственное животное, которое до прогулки ему было известно).
Каждый чтец, как правило, по-своему заучивает текст. Например, А. Шварц [462] мог приступить к работе над текстом лишь после твердого заучивания его наизусть. Но более целесообразным представляется нам выше описанный путь от подробного пересказа к художественному рассказыванию и от него к выразительному чтению. Этот путь был характерен для Д.Н. Журавлева [149]. В качестве примера вживания в материал чтец советовал прочитать его несколько раз, а затем пересказать своими словами. Это дает возможность выяснить, что произвело наиболее сильное впечатление и запало в душу. Затем, снова обращаясь к авторскому тексту, перечитать его, проверяя правильность своих впечатлений. Такой путь помогает раскрывать все более новые подробности, подойти близко к тексту. И только после этого можно учить текст.
Итак, работа над рассказом А.П. Чехова «Гриша» строилась, в первую очередь, на выявлении сюжетной линии, характеров героев произведения, определении отношения автора-повествователя ко всему изображенному. Несколько иначе должна быть построена работа по подготовке к чтению рассказа М.М. Пришвина «Сочинитель». В этом произведении на первом плане не сюжет и не его герой, а сердечная мысль рассказчика, который к тому же является еще и действующим лицом произведения, его героем, ведущим повествование от первого лица.
Работа над текстом может вестись в двух направлениях. Во-первых, путем создания образа-повествователя как действующего лица, во всей его характерности, т. е. маски, скрывающей от слушателей самого чтеца как человека. Такой путь работы предполагает обращение к актерским приемам создания образа-повествователя. Во-вторых, путем создания такого образа повествователя, который должен вызвать у слушателей ощущение, что не он, рассказчик, лично был действующим лицом произведения, а кто-то другой. Он смотрит на него как бы со стороны и предлагает аудитории вместе с ним понаблюдать за тем, что думал, чувствовал и переживал его герой-рассказчик в момент разговора с подпаском Ванюшкой. Сюжет рассказа настолько прост, что в начале работы даже нет необходимости разбивать текст на части, составлять его план. Автор-охотник встретил в лесу своего старого приятеля Ванюшку и предложил ему оценить свой рассказ, напечатанный в последнем номере журнала «Охотник». Поскольку подпаску произведение не понравилось, автор не без тайного умысла попросил его самого сочинить про то, как ночь на болоте проходит. Удивительно, но рассказ Ванюшки, состоящий всего лишь из двух строк, привел охотника в восторг. Чтобы глубоко понять внутреннее содержание произведения, чтецу необходимо сначала разобраться в том, кто такой М. Пришвин как писатель и человек, каковы его мировосприятие, эстетические принципы, особенности творчества.
М.М. Пришвин – писатель оригинальный, ни на кого не похожий. Идеал художника – «утверждение мира в его гармоничной простоте» [343, с. 475]. Материалом творчества писателя стало Берендеево царство – царство древнерусской природы и живущие в нем маленькие люди, до которых никому нет дела. Основной герой – Земля, понимаемая художником не только как почва, но и как культурный слой, в котором сохраняется всякий, кто на нем живет. М. Пришвин больше всего боялся отъединиться от обыкновенной жизни, потому что эта жизнь и есть, по его мнению, та правда, которую он долго искал и, наконец, нашел. Чтец обязан во время подготовки к чтению, в первую очередь, разгадать мысли писателя, взять на вооружение логику его рассуждений и удивить слушателей своим открытием.
Начинается рассказ с описания места действия и знакомства читателя с подпаском Ванюшкой. Повествователь предлагает ему почитать журнал со своим рассказом. Только чтобы похвалиться? Нет. «Лучшее, что я храню в себе, это живое чувство к хорошим людям, от которых я произошёл [343, с. 476], – так высоко ценит М. Пришвин своих героев, величайших простаков. Их оценку своего труда он ставит выше оценки любого профессионального критика. Но предложенный писателем рассказ Ванюшке не понравился. Почему? Оказывается, за четверть часа подпасок прочитал всего две с половиной строчки из трёхсот. Техника чтения мало-мальски грамотного героя была такой низкой, что о глубоком восприятии и понимании читаемого им произведения не могло быть и речи. И чтобы доказать подпаску, что он не совсем прав в своей оценке, автор-охотник и предлагает ему самому сочинить рассказ по правде. Решив преподнести Ванюшке писательский урок, автор сам получает его для себя неожиданно. Его восклицание как хорошо! заключает в себе не столько восхищение рассказом Ванюшки, сколько радость от собственного открытия. Конечно, он и раньше знал о нем, но впервые понял сердцем только теперь. Оказывается, в произведении мало найти слова, форму выражения этих слов, надо еще познать себя и это самое суметь передать читателю как узнанное в другом. Ванюшка действительно описал ночь на болоте, но ему не удалось передать словами то, что он чувствовал, глядя на эту картину, он не смог рассказать о себе самом.
Работая над текстом, исполнителю важно также ярко и живо представить в своем воображении всю сцену встречи писателя с Ванюшкой: ярко-рыжую голову подпаска, крупные веснушки на его лице, глаза, блестящие, чистые, как обсосанный леденец, и бородатое лицо рассказчика в сапогах, с ружьем за плечами, с сумкой на боку и палкой в руках. Один, закрутив курево, занялся своей записной книжкой, пока Ванюшка читал его рассказ, другой – после чтения старательно просверливает седьмую дырочку на дудочке-жалейке. Вот примерный результат, к которому должен прийти исполнитель в процессе подготовки к чтению.
Таблица № 1
Действенный анализ рассказа М. М. Пришвина «Сочинитель»
Определив содержание рассказа, его смысл, сердечную мысль автора-охотника, чтец может приступить к реализации своего замысла в исполнении. Подтекст поможет ему без излишнего напряжения отыскать соответствующую интонацию и закрепить ее в процессе отработки чтения сначала наедине, а потом перед слушателями.
Для того чтобы исполнить лирическое произведение, чтецу необходимо знать основные законы поэтического творчества. Поэзия – самый сложный и субъективный по форме выражения род литературы, требующий от читателя высокой культуры художественного восприятия, эмоциональной отзывчивости, душевных усилий [476]. Лирика передает впечатления, переживания, настроения, мысли и чувства, которые возникли в душе поэта под влиянием тех или иных жизненных обстоятельств.
Другая ее особенность – многозначность поэтического слова, которое в стихе является образом. Поэтическая мысль всегда эмоциональна, так как автор воспринимает мир обостренно, личностно. Переживания могут принадлежать как самому поэту, так и другим лицам. Рифма – особый вид звуковой инструментовки. Слова в стихоряде подбираются не только по основным признакам, но и по вторичной семантической окраске. Поэтический синтаксис также отличается от формально-грамматического.
Чтобы добиться сопереживания и соразмышления с поэтом, раскрыть силу и глубину его мысли и чувства, чтецу необходимо максимально приблизиться к состоянию, пережитому поэтом и выраженному с помощью ритма. Однако, это вовсе не означает, что он имеет право переносить на себя все сказанное поэтом от своего Я. Поэтическое произведение – не стенограмма чувств поэта, не его интимный дневник: «лирическое Я» потому и приобретает значение общего голоса, что оно само обобщено» [482, с. 331]. С.В. Шервинский вспоминает, как на одном из вечеров артистка читала стихи А. Ахматовой, предъявив права собственности на каждое переживание, и слушатели чувствовали себя неловко, обобщенность была утеряна. После нее свои стихи прочитала сама Ахматова: просто, целомудренно, так, как будто вовсе и не она была их автором. Другая ошибка чтецов – стихи читают как прозу. Необходимо самым бережным образом относиться к ритму и музыкальной стороне стиха. Не надо сливать строки, но и не нужно рубить их. Чтец должен доносить мысли и чувства в чеканной поэтической форме, слышать особенности этой формы – ритм, рифмы, звуковые повторы и т. д. Ритм зависит от размера стихотворения, однако сам по себе он еще не определяет его содержание.
Основной закон чтения стихов – закон единства стихотворной строки, или закон изохронности: все стихотворные строчки в строфе должны быть произнесены в равные временные отрезки. Эта равновременность и создает ритм и музыкальность стиха.
Приближается звук,
И покорна щемящему звуку,
Молодеет душа.
И во сне прижимаю к губам твою руку,
Не дыша…
Если при произнесении коротких строк этого стихотворения А.А. Блока заспешить, не продлить во времени выделенные в строку слова, стихотворная речь станет прозой. Нетрудно также заметить, какую дополнительную нагрузку получают выделенные поэтом слова, им приходится как бы растягиваться на целую строку. Создает ритм и фиксирует строку межстиховая пауза. Конец строки означает обязательную паузу, даже если предложение не закончено. Случаи, когда строка не представляет собой законченного смыслового отрезка, называются переносами, или зашагиванием. Зашагивание ведет к тому, что мысль заканчивается не в конце строки, а где-то в середине следующей, и это дает возможность сделать лишнюю паузу, чтоб передать взволнованность лирического героя.
Уловить ритм в строке помогает также цезура, благодаря которой при произнесении стих распадается на две ритмические волны. Цезура в отличие от паузы не останавливает движение голоса, а лишь приостанавливает его. Помимо ритма музыка стиха создается также аллитерацией. Дело в том, что некоторые сочетания звуков вызывают у нас определенный образ. Обязанность чтеца – научиться слышать музыку в любом звукосочетании и передавать слушателям. Например, в стихотворении «Осень» А. Пушкина при описании зимы явственно слышится магическая звукопись поэта. Приметы зимы улавливаются как бы в звуках скользящих по снегу полозьев:
Люблю ее С-нега: в приС-утСт-вии луны,
Как легкий бег С-аней С подругой быСтр и волен….
Читать лирические произведения, небольшие по объему, емкие по содержанию, лаконичные по форме, не так-то легко. Н.В. Гоголь писал: «Прочесть как следует произведение лирическое – вовсе не безделица: для этого нужно долго его изучать; нужно разделить искренно с поэтом высокое ощущение, наполнявшее его душу; нужно и душою и сердцем почувствовать всякое слово его – и тогда уже выступать на публичное его чтение» [105, с. 124]. Чтец уясняет обстоятельства, связанные с созданием стихотворения, продумывает отраженные в нем жизненные ситуации, определяет тему, идею, исполнительскую задачу. В принципе работа идет тем же путем, каким обычно пользуются при подготовке к чтению любого произведения, однако характер видений при чтении эпоса и лирики бывает различен. В первом случае в воображении чтеца последовательно развертывается кинолента логически связанных картин жизни, при исполнении лирики в воображении чтеца часто возникают лишь отдельные образы.
В литературоведении сложилась традиция делить лирические произведения по тематическому принципу. Однако такое деление мало что дает для исполнительского анализа произведения. Кроме того, например, в пейзажной лирике могут подниматься вопросы философского плана, гражданская лирика переплетается с любовной и др. На манере чтения, скорее, сказываются жанровые признаки произведений. В данном аспекте выделяют собственно-лирическую, эпическую и драматическую лирику.
Собственно-лирические произведения представляют собой «прямое излияние души поэта, который размышляет о собственных переживаниях, как бы погружая читателя в свой внутренний мир» [69, с. 217]. Примером открытого выражения лирического я является, например, стихотворение А.С. Пушкина «Я вас любил». Работая над ним, исполнителю необходимо помнить, что читать стихи поэта трудно, так как А.С. Пушкин – «художник исключительного охвата, и мнений о нем и личных образов поэта столько, сколько читателей и почитателей его» [15, с. 200].
Обаяние стихотворения – в богатстве личности лирического героя, не только в силе его искренности и в святости чувства к женщине, но и в том, что поэт считает любовь самым высоким чувством. Хотя в стихотворении употреблено прошедшее время, но на самом деле в нем сегодняшняя тоска, подавленная боль, сдержанное горе: Я вас любил так искренно, так нежно,/ Как дай вам Бог любимой быть другим. В этих строках – сила великой души, отступающей без упреков и жалоб ради покоя другой души. Поэтому-то мы и не можем согласиться с трактовкой данных строк В.Н. Яхонтовым, который делал паузу – «и с резким движением плеча, как бы отрубая, говорил с непередаваемым презрением: Как дай вам Бог любимой быть другим, вкладывая в эти строки содержания такое: "Никто, никогда тебя так не полюбит! Глупая женщина! Пушкина ты видела у своих ног и прошла мимо"» [14, с. 45]. Но не о себе, не о своем счастье думает герой, а только о ней, о той, которую любит. Выражение альтруистического чувства и должно лежать в основе исполнения этого стихотворения. Основной тон чтения – спокойный, сдержанный, но начиная со второй строфы ощущается постепенное нарастание напряжения. Внутреннее волнение передано поворотом местоимения так, которое следует выделить интонацией. Опираясь на свой жизненный опыт, личные впечатления, чтецу необходимо представить в воображении образы, на которых строится отношение ко всему изображенному. Однако исполнитель не должен подменять собой лирического героя. Задача так называемого самовыражения в лирике требует косвенного общения. Эпическая лирика воссоздает окружающих людей, вещи, черты наружности человека, раскрывает его внутренний облик, а также рисует природу. Повествовательные стихотворения – это предельно лаконичные рассказы о каких-то фактах, событиях, которые не изображаются детально, а лишь кратко обозначаются. Таковы, например, стихи Н.А. Некрасова, баллады В.А. Жуковского, некоторые произведения М.Ю. Лермонтова. Остановимся на стихотворении А.С. Пушкина «На холмах Грузии». Уже первые две строки представляют собой законченную картину природы, но в центре стихотворения – образ любящего человека. Пейзажная зарисовка лишь создает определенный душевный настрой – картины ночной природы созвучны печали. При чтении этой зарисовки важно правильное пространственное распределение образов – надо представить себе картину природы Грузии, услышать шум реки, ощутить ночную тишину, вникнуть во внутреннее состояние героя. Особая выразительность создается благодаря сочетанию контрастных по звучанию слов. В стихотворении контрастируют два основных чувства – грусти и любви; соответственно группируются и остальные образы: слова мгла, грустно, печаль, уныние противопоставлены словам легко, светла; ничего не мучит, не тревожит. Сочетание слов печаль и светла составляет эмоциональный центр стихотворения. Произведение представляет собой страстный монолог. Это подчеркнуто рифмой: мною – тобою. Лирический герой печалится от того, что любимой нет рядом, троекратное повторение местоимения тобой усиливает волнение и подчеркивает драматическую напряженность. Вслушивание в звучание стихов – важнейший этап работы. Особенно важны в стихотворении паузы, обозначенные многоточием и тире, что вызывает экспрессивный накал речи. Взволнованность повествования передается и ритмикой стиха – паузами, аритмией в седьмом стихе, цезурой. Разнообразие ритма создается членением стихотворения на три части, каждая из которых имеет свой ритмический узор. В произведении утверждается сложное и прекрасное чувство любви. Основная его тональность – глубоко затаенная, но светлая печаль, проникнутая мыслью о жизнеутверждающей силе любви.
О драматическом типе лирики можно говорить тогда, когда в ткань стихотворения проникает первоэлемент драмы – диалог, создавая ощущение живого общения между героями. В стихах этого типа на первом плане не столько самовыражение лирического Я, сколько внутренний спор, обращенный ко второму лицу. К этому типу лирики относится, например, поэма М.Ю. Лермонтова «Мцыри». Работа над драматической лирикой должна вестись как работа над ролью, предполагающая выстраивание линии взаимодействия героев. Поэма построена как спор-диалог, хотя слов собеседника юноши мы не слышим ни разу. Однако, стремясь подчеркнуть эту особенность, некоторые исполнители вносят излишнюю полемичность в рассказ Мцыри: начинают нападать на старика-монаха, упрекать его от лица героя. Вряд ли это справедливо. В какой-то степени Мцыри даже завидует своему духовнику, сознательно избравшему в качестве смысла жизни смирение, отказ от земных радостей и тревог, от борьбы. Но Мцыри – другой человек, поэтому он не смог принять монастырскую жизнь, она оказалась для него невыносимой. Три дня свободы стоили герою жизни, но он умирает несломленным и непокоренным. Очень часто поэму М.Ю. Лермонтова читают как предсмертную исповедь героя, потерпевшего поражение в борьбе с трагическими обстоятельствами, упиваются страданиями его и безысходностью, связывая их с якобы пессимистическими переживаниями самого автора, так и не нашедшего выхода из противоречий своей действительности. Однако такая интерпретация противоречит творческому замыслу поэта: мы не воспринимает поэму как произведение мрачное, исполненное отчаяния и безнадежности. На первый план произведения поэт выдвигает все же не страдания героя, а его любовь к жизни, к свободе, к родине. И чем лучше чтецу удастся передать счастье и радость, которые тот испытал за три блаженных дня свободы, тем ближе будет он к голосу автора.
В ряде лирических произведений прямое излияние души, рассуждение, описание и повествование составляют нерасторжимое единство. Необычайно разнообразна по степени выражения авторского сознания поэзия серебряного века с ее эстетизмом, склонностью к стилизации, патетичностью. Для художественного мышления ХХ века были характерны: новая, более сложная организация пространства и времени в произведении, масштабность образов, проникновение в невидимый мир, образное воплощение новых представлений о структуре мира, о взаимоотношениях человека и общества, человека и природы [322]. В поэзии ХХ века усиливается контекстуальная многозначность слова. Свободный ход ассоциаций создает структуру, аналогом и моделью которой является монтажный принцип: отдельные представления соединяются так, как следующие друг за другом кинокадры. Этот принцип «рождает сочетание картин, мыслей, образов, связь между которыми остается в подтексте» [322, с. 28].
Одним из важных способов изображения мира и обновления традиционных тропов в поэзии ХХ века является паронимия. Причем созвучия зачастую несут на себе печать рифмы. Например, времени бремя (О.Э. Мандельштам), шалью шелковой шаля (С. Кирсанов), чинная чиновница, задолицая полиция (В.В. Маяковский) и др. Заметим, что в творчестве А. Ахматовой, М. Волошина, Н. Гумилева, В. Ходасевича больше представлен классический стих, а паронимия – лишь частное явление. Для творчества В. Тушновой паронимия вообще не характерна, мало ее у Н. Рубцова, Н. Рыленкова, Ю. Друниной и др. Чтецу важно знать, что главное в творчестве того или иного поэта. У каждого из них свои темы и проблемы. Так, Н. Асеев тревожится о сохранении лада и гармонии в отношениях человека и общества, человека и природы, слова и мысли. М. Светлов боялся чувствительности, сентиментальности, умствования в стихах. В его голосе, его интонации есть что-то мягкое, душевное, чеховское, осторожная ирония. Особую трудность для исполнения чтеца представляет верлибр как форма версификации, принесенная в литературу авангардом. С формальной точки зрения верлибр – это стих, свободный от рифм и канонических ритмов. К нему обращались В. Брюсов, В. Хлебников, К. Бальмонт, А. Блок, А. Вознесенский, И. Бродский и др.
Чтение басен имеет свои особенности, обусловленные спецификой их жанра [470]. Остановимся на баснях И.А. Крылова, которые стали общепризнанным образцом произведений этого жанра. В них заключена вся житейская мудрость народа, его опыт [418]. Реалистические тенденции И.А. Крылова ярко сказываются на характерах его басенных персонажей. Баснописец настолько приближает поведение животных к поведению человека, наделяет такими живыми, реальными деталями, что мы видим за ними живых людей с их индивидуальными чертами.
Жанровые и стилистические особенности басен определяют и основные требования к манере их исполнения. Приступая к работе, чтец должен прежде всего разобраться в содержании басни. Ее дидактичность с особой остротой требует от него целенаправленности исполнения: зачем я это рассказываю, что хочу сказать своим чтением? Хотя идея часто оказывается сформулированной автором, чтецу важно сделать мораль убедительной. А для этого необходимо как можно конкретнее и нагляднее раскрыть слушателем характер каждого персонажа через описание его поступков и передачу его слов, отчетливо показать конфликт, на котором строится сюжет. Персонажи басни в интерпретации чтеца – это не олицетворенные добродетели и пороки, а живые люди с их характерными чертами, даже если описываются не люди, а животные, птицы, неживые предметы. Важно также, чтобы события и образы басни в представлении чтеца опирались на какие-либо конкретные явления современной ему жизни, что вполне допускает обобщенный характер басенного содержания. Например, в басне «Квартет» И.А. Крылов намекал на учрежденный Александром I Государственный совет. Однако басня эта с таким же успехом может быть направлена против любой организации, в которой сидят несведущие люди, деятельность которых бессмысленна и бесполезна.
Показ характеров персонажей – главное условие при чтении басен, но он необходим не сам по себе, а для выявления идеи произведения. Именно поэтому исполнитель во время чтения никогда не перестает быть рассказчиком и должен видеть персонажей как бы со стороны. Не изображать, не перевоплощаться в эти образы, а именно рассказывать о них. Показ персонажей может проявиться в передаче интонационного рисунка его речи, внешней характерности, манеры поведения. При этом следует помнить, что идейная функция персонажей в басне заключается в том, что они всегда являются носителями какой-то определенной черты характера, разоблачаемой или утверждаемой автором, следовательно, чтец должен особенно ярко передать именно эту ведущую черту характера, подчиняя ей все детали.
