Юрий Александрович Лебедев
Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том III. Книга I
16.84. Извещение московскому военкомату о смерти Я. И. Ливенгарда[313]
Похоронен на местном кладбище, братская могила № 12, «от южного края могилы Iый во IIом ряду считая сверху»…[314]
Несомненное сходство человеческих типов, обстоятельств военных судеб и гибели Гейби и Якова[315] для меня – наглядное свидетельство того, что антисемитский тезис о том, что «евреи – никудышные вояки»[316] относится только к тонюсенькой ости нашего исторического альтерверса. А в главном ветвлении – Гейби, Яков и ещё 500000 евреев, служивших в годы войны в советской армии.[317]
И внуки, и подрастающие правнуки Шаи Коваля, считающие Гейби своим дедом и прадедом, и мои дети – правнуки Якова, могут (и будут!) гордиться своими еврейскими предками, лежащими в братских могилах, на которых, как известно, «не ставят крестов».[318] Теперь я понимаю почему…
… Возвращаюсь, однако, к прерванному тексту беседы с А. П. Жуковым 16.01.14, в ходе которой и возникла идея поездки в Ельню, благо тогда стало ясно – куда именно нужно ехать ☺. >
Ю. Л. Да, координаты теперь известны с точностью до угловой секунды!.. Сейчас это урочище рядом с железной дорогой…
А. Ж. А то, что многому ещё должно прийти время – конечно! Вот всё никак не можем исправить инициалы Гейби на мраморной доске у парадного входа… Уж мы с Ильичем ходили по кабинетам, записки писали… Кстати, на той мраморной доске указаны не все погибшие в войне менделеевцы, и не всех, даже знаменитых менделеевцев, у нас знают… Вот, например, Квасников[319], Мерецков…
Голос Е. С. Дмитриева. А Мерецков здесь при чём?
Голос В. И. Кузина. А он здесь работал!
А. Ж. Он канализацию в Менделеевке сделал! До сих пор работает!
Голос В. И. Кузина. Слесарем он здесь был. Простым слесарем.[320]
А. Ж. А дядя его, Порфирий Иванович Добряков, тоже все время здесь работал – со звонком ходил… А в 1940 году вместе с тремя профессорами даже награждён был…
Я вот тут обнаружил уникальную зачётку. Ильич вчера работал с этими документами, а я обратил внимание на зачётку Чижова Валерия Павловича. Это была в Менделеевке фигура! За неё нужно было отвечать… Кто же ставил автографы в его зачётке? На одной странице экзаменов я обнаружил автографы Плакатина, Минеева Виктора Александровича, и Жоржа. А кто ему поставил зачёт по конструкционным материалам? На предыдущей странице зачётки? Ты, Ильич, не обратил на это внимания, а я увидел – Жуков!
(Общий хохот всех присутствующих.)
А. Ж. А Жорж – он был принципиальным человеком – написал так. Лектор – Семёнов. Оценка – удовлетворительно. И чёткая подпись – Коваль! Жорж чётко различал – кто читал лекции, а кто – экзаменовал.
Я помню, что когда Чижов пришёл на зачёт, мне Малахов и говорит: «Саш, да поставь ты ему этот зачёт!». А я отвечаю: «Афанасий Иванович! Да как же я ему не поставлю, когда мы вместе с ним поступали в институт!».
Голос В. И. Кузина. Поступали они действительно вместе, но я даже успел закончить институт, а он всё учился!
А. Ж. Через 15 лет я вынужден был поставить ему этот зачёт…
Голос В. И. Кузина. Он 15 лет учился!
А. Ж. А поступали мы с ним так. В августе 1959 года идём мы с ним от Белорусского вокзала на экзамен. Я тогда читал «Комсомольскую правду» и всегда покупал её. Но на этот раз в киоске комсомолки не было, и я купил «Правду». Читать начинаем, как всегда, с последней страницы. А там – огромная фотография и подпись под ней: «Три абитуриента Менделеевского института». И на фото Крыщенко, Чижов и кто-то третий, сейчас не помню кто… И текст. Мол, эти ребята, замечательные стажники, выразили своё желание учиться в Менделеевском институте. Надеемся, что их мечта сбудется!
(Общий хохот всех присутствующих.)
Ты можешь себе представить, что будет, когда ты с этой газетой приходишь на любой экзамен!.. А стажники, они на два года старше нас, школьников, и уже отработали на производстве, принимали их 80 % от подавших заявления. Они тогда вообще, как говаривал Хрущёв, шли под девизом: «Нам ум не нужен, нужны руки золотые!»
< В. П. Чижов во время учёбы в институте и сдачи им экзамена по автоматизации Жоржу Абрамовичу руководил в МХТИ им. Д. И. Менделеева УчЭкПромом – подразделением, в котором были сосредоточены все технические службы, обеспечивавшие учебную работу и научные исследования – стеклодувы, слесари, ремонтники приборов подчинялись ему. Можно представить его «вес» в иерархии института! И та «тройка», которую поставил ему Жорж, говорит о многом. О принципиальности Жоржа к работе УчЭкПрома говорит и документ, обнаруженный мною в архиве ЦАОПИМ. Это доклад Ж. А. Коваля на одном из факультетских партсобраний МХТИ в 1968 году: «Очень мешает плохая работа учебно-экспериментальных мастерских. Все жалуются на большие сроки выполнения работ и низкое качество. Многие кафедры особенно отмечают плохое обслуживание и ремонт физических и электронных приборов. Вопрос о работе учебных мастерских фигурирует в течение многих лет при обсуждении н/и работы в институте. Мастерские теперь имеют прекрасную материальную базу и очень хотелось бы чтобы они резко улучшили свою работу».
А вот и автограф Жоржа, удостоверяющий аутентичность этой протокольной записи оценки работы УчЭкПрома:
16.85. Фрагмент протокола факультетского партсобрания в МХТИ (1968 г.).[321] – Ю. Л.>
Голос В. И. Кузина. Ну, допиваем чаёк…
16.01.14
Беседа с Инной Абрамовной Авруцкой, к.х.н., сотрудницей Информационного центра РХТУ им. Д. И. Менделеева
16.86. И. А. Авруцкая во время беседы 16.01.14.[322]
Эта экспромт-беседа проходила в Информационном центре (ИЦ РХТУ им. Д. И. Менделеева, бывшая Библиотека МХТИ, с которой Жоржа Абрамовича связывало многолетнее сотрудничество). Встреча не была запланирована, Инна Абрамовна (ИА) просто случайно вошла в комнату.
И. А. Жорж Абрамович? Я к кафедре, на которой он работал, не имею никакого отношения. Я работала на кафедре электрохимических производств, потом ушла из института, и вот теперь волею судеб оказалась сотрудницей Информационного центра.
Ю. Л. Замечательно! Но Вы знали Жоржа Абрамовича как человека, и потому входите в тот круг людей, личные мнения которых о Жорже Абрамовиче и составляют предмет моего интереса.
И. А. Я с ним никогда не работала. Но его обаяние! А по работе… Мы обращались к нему за помощью, когда нужно было перевести на английский какое-нибудь письмо, и помогал он очень хорошо…
Ю. Л. А где и когда Вы с ним познакомились?
И. А. Совершенно не помню! Как преподавателя я его не знала. Но, вероятно, общалась с ним по общественной работе – я была в профбюро факультета. Когда и при каких обстоятельствах – не помню. Только вот, пожалуй, улыбка его и осталась в памяти, когда я по каким-то делам заходила на его кафедру…
Ю. Л. А как Вы узнали, что он был разведчиком?
И. А. Это было гораздо позже! Я ушла из института в 2001 году – контракты закончились и просто не было работы…
Ю. Л. То есть, во время работы в институте Вы не знали и не догадывались о том, что он был разведчиком?
И. А. Совершенно верно! И я не помню, кто обратил моё внимание на статью в газете, из которой я и узнала…
Ю. Л. В «Красной звезде»? Или из материалов «Вестника истории РХТУ»? Они вместе были вывешены здесь, в ИЦ в 2002 году Анной Евгеньевной Сущёвой?
И. А. Может быть… Я в те времена часто бывала в институте.
Ю. Л. А что же из общения с Жоржем Абрамовичем Вам всё-таки запомнилось?
И. А. Общение… Ничего особенного не запомнилось, за исключением того, что он всегда был в высшей степени любезен, никогда ни в чём не отказывал, и был очень доброжелательным. Да, очень доброжелательным!
Ю. Л. Спасибо, Инна Абрамовна!
16.01.14
Беседа с Алевтиной Степановной Садиленко, доцентом кафедры ОХТ РХТУ
16.87. А. С. Садиленко во время беседы 16.01.14.[323]
Беседа состоялась в преподавательской комнате кафедры ОХТ РХТУ во время моего очередного визита в Менделеевку. Возникла она спонтанно и продолжалась недолго (Алевтина Степановна устала после занятий), но оставила у меня впечатление особой искренности в ответах и оценках.
Ю. Л. Первый стандартный вопрос – где, когда, и при каких обстоятельствах ты узнала о существовании такого человека – Жорж Абрамович Коваль?
А. С. С тех пор, как я пришла сюда заниматься в НСО – Научном студенческом обществе.
Ю. Л. А именно?
А. С. Пришла я в НСО в 1963 году. Работала у Изабеллы Эммануиловны Фурмер, работы было много, работала «не покладая…» и практически с ним не сталкивалась.
Ю. Л. Но всё-таки, первое впечатление от этой колоритной фигуры…
А. С. Колоритный и очень суровый!
Ю. Л. Это глазами студентки тех времён.
А. С. Да. И интерес по поводу его акцента, конечно, был…
Ю. Л. А что шептали?..
А. С. Ничего не шептали…
Ю. Л. А потом?
А. С. А потом окончание института, работа в НИУИФе, и приход в аспирантуру в 1968 году. И я опять с ним практически не общалась – я не была в его группе, а кафедральные группы, как ты знаешь, жили довольно обособлено… И почти до самого конца он мне казался суровым человеком… А обо всех этих вещах я узнала только на его девяностолетии. Мы приехали – Родионов, Лисицын, Лёва,[324] Саша Беспалов, я… И он показался человеком исключительно мягким, который с удовольствием разговаривал! Общался с нами с удовольствием на любые – но не НА СВОИ темы…
Ю. Л. А всё-таки, когда у тебя появилось знание, что он был разведчик?
А. С. Ну, это, вероятно, уже даже после того, как он ушёл…
Ю. Л. И в ходе этой Вашей…
А. С. В ходе нашей работы… Основной был только Гришин. Который говорил… Только говорил… Но подробности… Сам факт он говорил…
Ю. А. Ну, значит, всё-таки у тебя были какие-то Лёвины байки или намёки…
А. С. Только намёки. Не байки, а только намёки.
Ю. Л. Понятно… В сторону все эти разведческие байки… Меня в первую очередь интересуют человеческие качества Жоржа. Ты уже сказала важные вещи. Теперь у меня такой вопрос. Как ты считаешь, в человеческом плане он был смелым человеком?
А. С. Не думаю, что он в житейских делах был смелым… Или он просто не хотел с ними сталкиваться… Я думаю, что у него этими делами занималась Людмила Александровна…
Ю. Л. Ну, если так рассматривать… Конечно, в этой семейной паре активным элементом была тётя Мила… А вот в делах кафедральных, если сравнить Жоржа, Фурмер или Малахова…
А. С. Нет, нет… Он старался от этих дел как-то отходить… У него были дела – аспиранты, работы, учёба, лаборатории и т. д… А это… Мне кажется, это второй план у него был… Он изначально был такой – очень сдержанный, очень… как бы сказать, «анализирующий всю ситуацию» и старающийся ни себя не выдать… в любых смыслах… ни обозначить своих пристрастий, чтобы поменьше получить…
Ю. Л. Понял, понял…
А. С. У тебя другие впечатления?
Ю. Л. Я себя пока вообще исключаю… У меня теперь столько впечатлений от стольких других людей, что мои личные с кем-то совпадают, с кем-то не совпадают… И я себя дистанцирую от того материала, который ко мне приходит…
А. С. Ну, ты ведь его больше знал, ты ведь с Геной…
Ю. Л. Да, конечно… А вот важный вопрос – как ты оцениваешь его награждение в 2007 году?
А. С. Он получил то, что заслуживает. Наконец-то его оценили. После тех статей, которые писал Лота… Ну, там могут быть разные… Но сам факт! Конечно, его оценили…[325]
Ю. Л. А вот ещё один личный вопрос. Как ты отнеслась к тому, что он в 1985 году уволился с кафедры? Как это происходило?
А. С. Жалко. Жалко конечно, что он уволился.
Ю. Л. Почему он уволился?
А. С. Он, по-моему, просто устал заниматься всем этим… Понимаешь, вот наступает такой момент, когда ты просто не хочется заниматься этим делом…
Ю. Л. (со вздохом) Да, наступает… То есть, тебе кажется, это было его внутреннее состояние…
А. С. Мне показалось, что это так. Потому что его ведь никто не просил, ничего… Возникло ощущение усталости от педагогической работы, от суеты… Но всей подноготной я не знаю…
Ю. Л. Но вот скажи своё главное впечатление от последней встречи.
А. С. Последняя встреча меня поразила его открытостью душевной… Не открытостью «вообще», а именно душевной…
Ю. Л. Спасибо!
16.01.14
Вторая беседа с Е. С. Дмитриевым
Наши контакты с Евгением Сергеевичем продолжились и после первого большого интервью. Я понимал, что у него в памяти ещё много невысказанного о Жорже Абрамовиче и потому при моих посещениях Менделеевки для бесед с другими людьми я старался встретиться и поговорить с Евгением Сергеевичем о новых подробностях из жизни Жоржа. Эта беседа состоялась после разговора с А. С. Садиленко на котором присутствовал Евгений Сергеевич. Она дала очень любопытные сведения… Вот отрывок из этого разговора.
Ю. Л. Каждое новое лицо, о контактах которого с Жоржем становится известным, это вклад в его биографию. Так что рассказывай – я принимаю твои рассказы с благодарностью…
Е. Д. Вот тебе новое лицо. Альберт Голухов, эмигрировавший в Америку.
Ю. Л. А кто он такой?
Е. Д. А он здесь очень короткий промежуток времени работал лаборантом или инженером – не помню. Бестолковый ужасно! Но очень пронырливый! Уехав в Америку (эмигрировал он «через родителей», с Жоржем это никак не связано), он через Карлыча (Виктора Карловича Вилниса) стал контактировать с Жоржем и рассказывать ему о тамошней жизни. И Жорж с удовольствием с ним беседовал – что и как там в Америке.
Ю. Л. Когда это было?
Е. Д. Это было, когда Жорж ещё был здесь. < значит, до 1985 года – Ю. Л. >.
Ю. Л. А как же они общались? Ведь Голухов в Америке?
Е. Д. Нет, у него была какая-то фирма, он был там генеральным директором, и фирма вела дела и здесь, и в Америке. И он время от времени сюда приезжал. И общался с Вилнисом, а через него – с Жоржем. Голухов был наш общий друг, но больше он общался с Вилнисом.
Ю. Л. Как его звали?
Е. Д. Альберт Григорьевич! Когда он приезжал сюда, он приходил к Вилнису и Жорж с ним с удовольствием и подолгу беседовал… Золотухин об этом знает, Сергей Егорыч… Более того, они ездили к Жоржу домой – там им было общаться спокойнее, здесь ведь Жоржа постоянно кто-то отвлекал…
Ю. Л. А ты об этом откуда знаешь?
Е. Д. Да я просто видел, как они беседовали – по двадцать минут, по тридцать! Вот как мы с тобой сейчас – Жорж садился и со вниманием общался. А Карлыч тут рядом вертелся…
12.02.14
Интервью с Патьи Лайошем
16.88. Л. Патьи во время интервью 12.02.14.[326]
Разговор состоялся по моей просьбе. Лайош пригласил меня для беседы на «Продэкспо-2014», на 21-ю международную выставку продуктов питания, напитков и сырья для их производства.
Ю. Л. Начну с простого вопроса: с кем имею честь беседовать в Москве, в «Экспоцентре» на территории венгерской экспозиции выставки?
Л. П. Если спрашиваешь, отвечаю. Меня зовут Лайош Патьи, уроженец Венгрии, бывший студент Московского химико-технологического института имени Дмитрия Ивановича Менделеева, выпускник кафедры ТНВ, однокурсник некоего Лебедева ☺.
Ю. Л. Первый стандартный вопрос. Где, когда, при каких обстоятельствах ты узнал о существовании такого человека как Жорж Абрамович Коваль?
Л. П. Ну, я никак не мог не узнать о нём – он был достаточно известный человек на кафедре ОХТ. Он существенно выделялся среди преподавателей кафедры. К тому же у меня было более тесное знакомство с ним, отчасти печальное, отчасти радостное. Учился я в целом неплохо, но были у меня некоторые предметы, которые я не очень любил и надеялся сдать «по халтуре». К этим предметам у меня относилась и «автоматизация»…
Ю. Л. Прошу прощения, но я перебью тебя… Вопрос мой был задан о том, где и когда ты узнал о существовании этого человека. И получается, что ты узнал о нём, только когда мы дошли до 4 курса, где и был этот предмет?..
Л. П. Нет, конечно! Это случилось раньше. На 50-летие Венгерской Народной Республики меня попросили написать статью в «Менделеевец». Я написал статью, и отнёс её на кафедру ОХТ Изабелле Эммануиловне Фурмер. Она была членом редакционного совета. Так я познакомился с Фурмер…
Ю. Л. Это какой год?
Л. П. Это 1969 год. Статья была достаточно интересной. Но, поскольку я всегда имею своё мнение, я в статье сравнивал историю Венгрии и России. Ну, мы, венгры, всегда боролись за свободу, но нас всё время кто-то побеждал – сначала татары, потом – турки, а в 1848 году была революция, которую подавили войска Николая II под командованием Паскевича… Потом был 1919 год, и опять поражение… А в конце я написал, что уверен – мы всё-таки построим свою независимую свободную страну! Из-за этой статьи были у меня неприятности, собирались написать на меня в посольство, но всё в конце концов обошлось… И вот при обсуждении этой статьи с Изабеллой Эммануиловной я и увидел Жоржа Абрамовича. Его нельзя было не заметить! Этакая стройная фигура, а когда он начинал разговаривать!.. Он с таким хорошим американским акцентом разговаривал по-русски!
Ю. Л. Вот ты и ответил на мой следующий вопрос о первых впечатлениях после знакомства: осанка, фигура, и, конечно, акцент.
Л. П. А ещё – улыбка! Он был из тех людей, которые соответствуют поговорке: «Нам не надо два раза войти, чтобы нас один раз заметили!» ☺… Но это не было личное знакомство. А оно состоялось на 4 курсе, на предмете «автоматизация»… Нужно было сдать экзамен… Я кое-как подготовился, но на многое не рассчитывал – думал, что мне и трояка хватит, я к красному диплому не стремился… Короче, сдавал я экзамен Семёнову, и он меня выгнал… И, отчасти, он был прав… Я понял это, когда потом сам преподавал в Веспремском химико-технологическом институте… А после провала у Семёнова, тогда в аспирантуре уже был Беренгартен, мы пошли с ним к Жоржу Абрамовичу. Он выслушал меня, и сказал: «Ну, приходи…» Я подготовился и сдал ему экзамен на «хор.». Ты же знаешь, я тупой не был. Просто я был иногда…
Ю. Л. Лентяй!
Л. П. Да, лентяй… А потом я на кафедру приходил часто, потому что там был Миша Беренгартен, потом, через 4 года, я приезжал на стажировку…
Ю. Л. Да, Жорж Абрамович как преподаватель, всегда работал «по Гамбургскому счёту»…
Л. П. Он нам одну лекцию читал вместо Семёнова. Очень мне его говор нравился. Я же не знал, что он жил в Америке!..
Ю. Л. А когда ты догадался или узнал, что он был разведчиком?
Л. П. Нет, нет! Это произошло лет через двадцать! Я же в Венгрии вёл топик на одном сайте, интернетовская газета «Россия: экономика, культура, история». Это был очень известный топик. К сожалению, ничего этого не осталось, новое правительство стало всё истреблять, чтобы духа даже не было того, что было раньше. А я делал это дело, потому что про Россию стали писать всякую ерунду! Я этого терпеть не мог… Хотя меня вряд ли можно было считать «просоветским»… Просто я всегда не мог терпеть двух вещей – дураков и враньё. Ну, и, сволочей, естественно. Были и такие…
Ю. Л. То есть, ты ничего не знал?!.
Л. П. Ничего! Понятно, конечно, что он жил в Америке. Но как, почему… Я ничего не знал, даже того, что он еврей. Просто он был мне симпатичным человеком…
Ю. Л. Так как же всё-таки ты узнал?
Л. П. Так я и рассказываю – я вёл этот топик. Ежедневно читал РБК. И вдруг я вижу – «Государственной награды удостоен Жорж Абрамович Коваль, бывший разведчик…». Я сразу понял, что это «тот» Коваль… И он получил достаточно высокую награду…
Ю. Л. Героя!..
Л. П. Я не помню… Я тебе сообщил, ты-то и должен помнить…
Ю. Л. Он получил Героя! А цепочка информационная была такая. Ты позвонил Мише Беренгартену…
Л. П. Да!
Ю. Л. Миша позвонил мне…
Л. П. Да!.. То есть, вы об этом узнали от меня!..
Ю. Л. Да, мы здесь, в России, узнали это от тебя… Но почему меня так волнуют детали… Дело было – совершенно точно! – в воскресенье!
Л. П. Я не помню…
Ю. Л. По нескольким признакам, которые сейчас вспоминаются… Когда я позвонил Генке Ковалю, он ехал в это время на машине в свой Воскресенск из Москвы…
Л. П. И он от тебя узнал…
Ю. Л. Да… А ездил он по воскресеньям… <В понедельник – на работу[327]>. К чему я это говорю? Указ был подписан 22 октября, а воскресенье было 21! И получается по всем нашим воспоминаниям, что ты нам сообщил о награждении за день до того, как Путин это подписал!..
Л. П. Но это точно – скорее всего, это был РБК… Я считаю, что это лучшая российская газета. Правда, в последнее время… Неважно… Я написал это всё в своём топике, но сейчас всё это выбросили, всё исчезло…
Ю. Л. Хорошо… Значит, ты вообще узнал, что он разведчик, именно отсюда…
Л. П. Да, конечно! Но я не удивился – я умею сопоставлять факты!..
Ю. Л. И ты не удивился?
Л. П. Нет, конечно, удивился, но сразу понял, за что ему дали награду… Там же было ясно написано, хотя и не досконально… Потом я узнал и подробности про атомную бомбу.
Ю. Л. Вот мне и интересно, как к этому отнёсся современный человек, который что-то знает про Жоржа? Какой образ его складывается, потому что о нём мало что написано правдиво…
Л. П. Я тебе скажу, что потом где-то я узнал, что он вернулся в Россию… Он безработный был… И где-то 7–9 лет не получал работу… Что его пытались унизить и спрятать, и он с трудом начал в Менделеевке начал преподавать… Это я читал…
Ю. Л. Ну, я тебе «как краевед» скажу, что действительно у него были проблемы с трудоустройством, но только в 1953 году…Вот послушай краткую его биографическую справку. <Идёт изложение биографии Жоржа и её заинтересованное обсуждение> И вот теперь у меня к тебе остался один вопрос. Как ты, лично знавший Коваля, теперь, когда ты знаешь основные события его биографии, оцениваешь его работу и награду, которую он получил? Насколько для тебя важно, что знакомый тебе Жорж Абрамович Коваль оказался Героем России и атомным разведчиком?
Л. П. Как человек Жорж делал своё дело, делал его хорошо, эту награду заслужил. А те, кого он «обманывал» тоже это заслужили! ☺. Естественно, я был доволен, когда я нашёл такое и вы сказали, что я лучше служу России, чем вы сами ☺… Это был итог моей многолетней работы на сайте, посвящённом России…
11.03.14
