Юлиана Сергеевна Алексеенко
11 миллисекунд
Часть четвертая
Нежданные гости
1
От горы Саави вниз в направлении Белого Холма тянулась длинная полоса талиостийцев. Впереди шли Антал, Эвфсиней, за ними Асфетея и все остальные советники и помощники, за которыми увязывались и те простые жители, кто успевал увидеть шагающих в ночи обитателей Алатума. Чем ниже спускались идущие впереди шествия, тем длиннее становился его хвост. И тогда как в других обстоятельствах спуск вниз из Алатума до Белого Холма занял бы много часов, сегодня, несмотря на сильный холод, несмотря на то, что среди остальных шла сама правительница, уже около 3-х часов ночи они достигли цели.
Повсюду на Белом Холме, отражаясь в кристаллах мостов и дорог, горели факелы, ворота были распахнуты, раскрыты все четыре входа.
Давины вышли навстречу.
– Великая Асфетея, – произнес Маадал, – прости нас! Нам нет оправданья, мы допустили эту страшную потерю!
– Как, как, мудрый и опытный Маадал, как вы допустили ее?! Несмотря на то, что вам было велено! Несмотря на все предостережения, вы это допустили! – Асфетея повернулась к остальной толпе, что не переставала увеличиваться. От обилия огней стало очень светло, и каждый мог видеть лицо правительницы, которое было искажено словно от физической боли. – Мы все допустили это! И давины, и вы – мои советники, и я. Мы были очень наивны. Живя на этой прекрасной земле, где мы создали рай, мы не научились защищать себя от возможных бед. А теперь нам предстоит сделать все возможное и невозможное – но вернуть наши ценности. Никто не должен спать, никто не должен расслабляться! Вор где-то здесь, он совсем близко. И каждый из вас может помочь в поиске. Мы не узнаем покоя, пока не вернем наш тихий рай и наши реликвии!
Она резко повернулась, взмахнув накидкой, и пошла в Зал, за ней советники.
Остальные талиостийцы, растерянные, мерзнущие на холоде, остались ждать новостей. Кто-то расходился, кто-то разбивался на кучки и бурно обсуждал случившееся. Самые отчаянные потуже закутывались в свои теплые одежды и отправлялись на какие-то неведомые поиски. Все были ошарашены, тревожны, растеряны.
Кража трех главных книг Талиостии сейчас не столько грозила всем опасностью, сколько нарушала привычный покой и переворачивала мир с ног на голову. Но был в этой толпе кто-то, кто действительно страдал, кто чувствовал боль, словно потерял близкого или ощущал себя на краю гибели. Это была Акея, которая пришла сюда вслед за всеми. Она вдыхала холодный горный ночной воздух, но не могла надышаться. Она хотела упасть на снег и перестать чувствовать, но все еще стояла и смотрела в сторону реки: туда, где грот, где еще недавно была так счастлива.
Она хотела идти туда, хоть и знала, что Алатоя там больше нет. Пропали все три книги, ему больше незачем там быть. Разум подсказывал ей, что нужно постучать в дверь Зала, войти и рассказать всем о тууксах, но она стояла, как вкопанная.
Что если Алатой не виноват? Ведь он говорил ей, что не знает, почему нужно хранить в секрете их нахождение здесь? Ведь это может быть правдой, может! Возможно, он и сам не знает до сих пор, что его земляки украли книги. И вдруг он все-таки там – в гроте.
Акея колебалась. Она заметила Даливиарта, который ходил поодаль и искал кого-то в толпе, и, испугавшись, что он искал ее, откинула сомнения и бросилась прочь, в сторону грота, где, может быть, смогла бы избавиться от сомнений и боли.
Она оббежала весь берег вдоль и поперек, она была в гроте – нашла на дереве только свое нетронутое послание. Значит, Алатоя здесь не было. Значит, он не искал ее, не ждал. И это значит, что он со своими, они вместе сделали это. Они вместе! И может даже он сам…
Она упала на снег и стала рыдать. Горячие слезы растопили большой пятак, под которым оголялась земля. Акея не могла остановиться, она просто разрывалась от боли, словно трескалась вся от головы до пят, но все еще оставалась жива. Она выплакала столько слез, сколько не выливалось из нее за всю ее жизнь и не вылилось бы никогда, не встреть она однажды этого юношу со светлым волосом и высоким лбом, с глубокими красивыми глазами, неповторимой улыбкой и таким холодным сердцем. Она думала, что Алатой – это удивительный подарок в ее очень простой жизни, а оказалось, это ее погибель. Он пользовался ее дружбу, он позволил о нем заботиться, позволил ей мечтать, чтобы потом так больно ранить.
Акея не раз за это время вспоминала тот случай, когда он просто растворился в воздухе перед прыжком, но каждый раз она уверяла себя в том, что ей тогда показалось. Иначе бы он сказал. И только теперь Акея поняла, что и это было ложью – он тогда действительно исчез, он так умеет. Значит, они умеют не только прыгать, но и умеют исчезать. Поэтому-то для них было несложно украсть все что угодно – хоть книгу, хоть сердце. Алатой – вор, о котором нужно сейчас же идти и рассказать Асфетее, но вор такой дорогой для нее, что выдать его – значит просто убить себя.
Акея рыдала, забыв все вокруг, не чувствуя холода. Но всему приходит конец, и когда влаги в ее теле больше не хватало на слезы, когда в груди вместо сердца осталась черная дыра, она встала с колен и побрела к дому. Это была не Акея, а просто существо, знающее в каком уголке можно свернуться калачиком и забыться.
В ее доме спали. Она тихо поднялась на чердак, как есть – в одежде легла на маленькую кушетку и провалилась в сон.
2
Когда-то – 118 лет назад, когда на Белом Холме на месте первой старенькой лаборатории возвели новые строения, все три священные книги было решено хранить здесь. Здесь все – от ворот, что располагались у подножия холма, до самого кристального купола было пронизано особым духом – надежды, открытий, науки и просто красоты, ибо ничего не было красивее в Талиостии, чем, кристаллы, которые рождались именно здесь, и словно были нанизаны на связующие нити многочисленных мостов, дорог и тропинок по всей земле. Поэтому именно сюда, а не на гору Саави, где они были прежде, принесла книги мать Асфетеи Далинта, когда первые кристаллы были выращены в новом Зале.
Сначала книги разместили в самом Зале кристаллизации, в стене, где для них сделали специальное углубление. Они стояли там и всегда были под рукой у давинов, когда были нужны.
Они содержали в себе всю информацию об истории Талиостии, о ее правителях и ученых, об их открытиях, обо всех растениях, составы всех эликсиров и рецепты кристаллов. Все новые рецепты, что были найдены позднее, аккуратно подшивались отдельными листками. Книги были огромными и тяжелыми, хоть и состояли из тончайших листов, изготовленных из Небесного тамаха. В последние годы к ним приделали специальные ремни, только застегивая которые можно было держать книги закрытыми. И никто – ни один давин или ученый не смог бы запомнить их содержания полностью, хотя основную часть они, безусловно, знали.
Но было кое-что, чего не знал никто, кроме нескольких талиостийцев.
Три книги не были единственными реликвиями Талиостии. Была еще одна, так называемая Каменная книга, и о ней всегда знали действующая правительница, ее мать – потому что тоже была прежде правительницей, и один или два самых старших советников. Тайну существования этой книги раскрывать было нельзя, потому что знания, содержащиеся в ней, могли направить «энергию мышления совсем в иную сторону, нежели та, в которой движется народ кристалловаров». В ней так же были все без исключения формулы эликсиров, даже те, что давно не использовались. Правители держали правду о Каменной книге в строгом секрете, веря, что нарушение этого правила, попросту говоря, поставит на мире талиостийцев крест. Зная то, о чем повествуется в ней, талиостийцы просто перестанут делать свое дело, и их светлая дорога, наполненная верой и усилиями, может непредсказуемо исказиться.
Спустя примерно сто лет, с тех пор, как три основные книги почетно разместились в Зале кристаллизации, Антал, который и был для Асфетеи тем поверенным советником, вдруг пришел к правительнице с тревожными предположениями. Он сказал, что разгадал важную вещь в Каменной книге, о которой никто прежде не догадывался. Иносказательно она сообщала, что если пропадет хотя бы одна книга, за ней исчезнут и остальные, «они последуют в небытие, а за нами следом туда сможет отправиться и весь народ».
Именно поэтому в последние годы книги стали почитать еще больше прежнего, и чтобы сохранить их и тем самым сохранить Талиостию, их убрали с привычного места и поместили в тайник, что построили глубоко в земле, под Чашей, в которой происходила кристаллизация. В этом тайнике была маленькая комнатка с небольшим столиком и стулом, где можно было сидеть и изучать книги. Выносить наверх их не разрешалось, и чтобы попасть вниз, нужно было потратить немало усилий – сдвинуть чашу, используя рычаг, и медленно-медленно, повернуть чашу вбок так, чтобы открылся спуск вниз.
Годы спокойствия шли, и давины все чаще стали нарушать правила: порой они поднимали книги наверх, чтобы пользоваться ими не отвлекаясь надолго от основных дел. Именно в один из таких дней, когда книга лежала раскрытой на одном из столов наверху, ее и увидел сквозь кристальный купол Лэйкито.
Давина Палестия, который допустил оплошность и поднял книгу, пренебрегая правилами, обязали покинуть должность, как только ему подыщут замену. Но об этом знали только правительница, советники и давины. И тогда-то на Белом холме и появился особенный парень, который казался смышленым, талантливым, который знал что-то, чего не знали остальные, который почему-то показался возможным кандидатом на замену. Конечно, он был слишком молод, конечно, ему предстояло много учиться, конечно, он должен был сначала доказать свои способности, но та скорость обучения, та сообразительность, с которой он действовал, очаровали одного из давинов – и Маадал, слепо доверившись талантливому Лжепарсану, стал вторым давином, совершившим роковую ошибку.
В ночь пропажи, перед правительницей и всеми советниками, у открытой подземной секретной комнаты, Маадал признался:
– Я сам вчера открыл тайник, всего лишь увлеченный спором об апциусе. Но я был здесь один, когда открывал тайник, это точно. Я пустил Парсана сюда позже, мы вместе до полуночи читали описание этого цветка, занимались изучением семян, которые уже набухли и вот-вот должны были дать ростки, мы обдумывали, как и где вскоре рассадим апциус. Мы даже написали предварительные формулы, которые позволят получить из него зеркальные кристаллы… Я был ослеплен желанием претворить все это в жизнь, я признаю, и нет мне прощенья. Я убрал книги на место, когда мы уходили, и я снова точно был один. А сегодня Парсан не пришел. Я не знал почему… Я понял только к вечеру, когда открыл тайник.
3
Они не могли понять одного – как смог этот парень выбраться с двумя большими и тяжелыми книгами через окошко высоко под куполом. Но он выбрался именно так – оно было открытым, и никто из охраны не видел, как Парсан выходил через дверь.
– У него были сообщники, – заключил Антал. – Кто-то спустил сверху веревку или веревочную лестницу, другого объяснения быть не может.
Асфетея выглядела постаревшей. Она не находила в себе сил, чтобы расспрашивать или отдавать распоряжения. Она лишь изредка обращала тяжелый потухший взгляд на Антала, словно вопрошая его о том, что теперь делать.
Остальные советники, не знающие о предсказании Каменной книги – равно как и об ее существовании, держались бодро. Один за другим они высказывали предположения о том, зачем этому парню нужны книги, украл ли он их для себя или для кого-то другого. Они подробно расспрашивали о том, как он выглядел, строили предположения о причинах его роста и догадки о том, где действительно его искать. Исида едва успевала готовить для всех горячий отвар бодрящих трав, а они все пили и говорили до самого рассвета.
Когда небо посветлело, один из помощников вышел к жителям, многие из которых продолжали стоять на улице, несмотря на холод. Он сказал, что поиски начнутся после полудня, когда правительница взвесит все решения. Талиостийцы разошлись, и вскоре все обитатели Алатума собрались в обратный путь.
Они шли медленно. В пути они встретили утро, потом полдень, и когда солнце нагрело послеобеденный воздух, они, наконец, дошли. Прежде чем зайти в Алатум, Асфетея решила пойти на утес со статуями, и ее поддержали остальные. Отсюда открывался самый восхитительный вид на горные хребты. В ясную погоду, когда солнце едва показывалось из-за горного горизонта, здесь было необыкновенно красиво и летом, и зимой. Снег искрился неповторимо, бросая отблески вокруг. Тень от скульптур ложилась ровно и четко на белое полотно утеса, и казалось, здесь нет времени. Казалось, можно разбежаться, чуть оттолкнуться от края и подняться в воздух, плыть по нему вверх, вверх, вверх.
Видя эту красоту сейчас, после бессонной ночи, Асфетея опустилась на колени. Она была слаба. Она была стара, но прежде никогда не чувствовала этого так сильно. Сегодня, когда случилось то, чего она опасалась, она поняла, почувствовала, что больше не сможет жить и править Талиостией, как прежде. Она не родила дочь, ей некому было передать свою высокую обязанность. Но, возможно, это и не потребуется. Все будет другим. И в этом осознании была и необыкновенная, пронзительная боль, и в то же время, невыразимое преклонение перед неизбежностью.
Молодые помощники помогли Асфетее подняться.
– Я благодарю всех вас за преданность и любовь к нашей земле, – сказала правительница. – Я не знаю, что ждет нас впереди, но что бы это ни было, точно одно – мы любим Талиостию, мы желаем ей только добра. Мы сделаем все, чтобы вернуть наши реликвии, чтобы продолжить наше дело. Давайте приступим к этому чуть позже, а сейчас я прошу всех разойтись для короткого отдыха.
Но отдохнуть им в этот день не удалось.
Они направились к Алатуму, спокойно взошли на крыльцо. Чтобы разойтись по своим комнатам, нужно было пройти первую просторную залу. И едва они вошли в нее, как сразу почувствовалось что-то необычное – здесь горели все свечи, словно пришедших ждали. И это действительно было так.
4
– Вы живете не так скучно, как нам вначале показалось, почтенная Асфетея, – раздался звучный голос из противоположного конца залы. Вошедшие остановились, глядя вперед, в конец помещения, где были большие окна с видом на утес и три массивные колонны, удерживающие пололки. Из-за колон появилась сначала одна мужская фигура – крепкая, прямая и что поразило всех сразу – высокая! Незнакомец был значительно выше всех остальных, это было заметно даже издалека. Он медленно прошел вперед, и присутствующие были просто ошарашены его ростом – он был на полторы головы выше талиостийцев.
– Меня зовут Адила. Я и мои парни хотели нанести вам ночной визит, и каково же было наше удивление, когда мы вас здесь не застали, – сказал он и стал громко самоуверенно смеяться. – Вы очень отважная правительница, раз сами путешествуете ночью.
– Кто вы? – спросила Асфетея очень строго.
– Я ведь представился, меня зовут Адила. А это мои помощники – Алатой и Лэйкито, – сказал гость спокойно, и все заметили двух других незваных гостей у колонн. Парни слегка склонили головы в знак уважения, но остались поодаль. Адила продолжил. – Мы ваши гости, прибыли издалека и нам есть, о чем поговорить, так что может быть нам стоит пройти куда-то, где можно присесть?
– Это он! – шепнул Антал Асфетее, – тот парень у колонны – этот тот самый «Парсан», что втерся в доверие давинов.
Узнать в Алатое вора было легко, он единственный из всех был похож на талиостийца: почти все его лицо и кисти рук были цветными, в то время как на остальных не было ни пятнышка. Все трое были высокими, но самым высоким был их предводитель Адила. Они были подтянутыми, не слишком широкими в плечах, что делало их в глазах талиостийцев еще более высокими, чем они были, и это зрелище было очень необычным. У всех были светлые волосы, светлые глаза, которые в обрамлении более темных выразительных бровей и ресниц казались словно подведенными черным. Их серая обтягивающая одежда точно повторяла их тонкие торсы. И если талиостийцы в это время года были одеты тепло, то трое визитеров так, словно было начало осени.
– Я пригласила бы вас охотно на трапезу, не ворвись вы к нам так, как не поступают уважаемые гости, – сказала Асфетея. – Поэтому позвольте сначала спросить, о чем будет разговор?
– Мы не врывались, Асфетея, нисколько. Мы просто вошли, посчитав, что теперь вы как никого другого захотите видеть именно нас…
Асфетея, чуть склонив голову, вопросительно подняла левую бровь, хотя уже понимала, что перед ней воры.
… потому что у нас теперь то, что раньше принадлежало вам, – спокойно ответил Адила, словно говорил о чем-то очень приятном.
– Что ж, церемонии ни к чему. К нам явился очень особенный вор, не находите? – иронично спросила Асфетея, повернувшись к своим советникам. Потом она повернулась к Адиле и очень сурово произнесла. – Следуйте за мной.
Правительница, ее свита и четверо иноземцев прошли дальше, через внутренний двор в приемный зал с овальным столом, во главе которого села Асфетея. Она жестом пригласила Адилу и других сесть рядом по обе стороны стола, но предводитель воров молча прошел и сел напротив. Его спутники сели по обе стороны от него, советники тоже сели по обе стороны стола.
– Что ж, мы готовы выслушать вас, – сказала Асфетея, и чуть приподняв голову выше обычного, посмотрела на Адилу.
Адила был спокоен и видом своим показывал, что победитель здесь он.
– Мы прибыли с Левого берега, – начал он, выдержав долгую паузу. – Мы называем себя тууксы, и живем далеко в верхней части гор. Нас отправил сюда наш правитель с важным заданием, которое наполовину выполнено. Для того чтобы выполнить вторую часть, нам нужно ваше содействие, поэтому мы здесь. Первой частью было заполучить великие книги талиостийцев, и как вы, конечно, уже поняли, ваши книги у нас, – после этих слов он замолчал и тишина, что была в помещении, стала такой, что надавила на уши. Выдержав паузу, он продолжил. – Мы знаем, что ваши книги вам дороги, а потому от вас потребуется…
– Вы находитесь на нашей земле, в нашем доме, и кажется, плохо обучены, если позволяете себе что-то диктовать! – возразила Асфетея.
– Оставьте, – оборвал ее Адила. – У вас нет никаких оснований чувствовать себя уверенно, поэтому говорить буду я, а вы – слушать.
Асфетея в гневе поднялась с места. Адила поднял на нее взгляд столь тяжелый и пронзительный, что правительница не осмелилась сказать то, что хотела.
– Вы будете слушать, потому что у вас нет возможности выбора. Книги у нас, и вы никогда – поверьте, никогда – не найдете их, даже если все до последнего посвятите свои жизни поискам. И даже если мы сами никогда не вернемся домой, за нами придут другие тууксы, и вы ничего не сможете с этим поделать. Присядьте, Асфетея, и примите то, что я скажу как неизбежность.
Он подождал пока правительница сядет и продолжил.
– Нам нужны ваши кристаллы. Много кристаллов. Нам нужно, чтобы теперь вы изготавливали их для нас, потому что наш правитель хочет использовать их для строительства наших городов. Но на нашей земле до сих пор цветы почти не росли, есть лишь несколько видов, и мы даже не знаем, подойдут ли они.
– И апциус растет? – иронично спросил Антал, бросая колючий взгляд на Алатоя. Юноша смотрел спокойно, словно не его сейчас уличили в чем-то плохом.
Адила продолжал.
– Поэтому для начала мы возьмем ваших мастеров с собой, чтобы они проверили и сказали, что нужно, чтобы выращивать цветы у нас и делать кристаллы на месте. Если это получится – отлично, значит, нам будет проще, мы только заберем у вас некоторое количество мастеров и образцов растений. Если нет – вы будете изготавливать кристаллы здесь, как и прежде, а мы будем их переправлять в наши города.
– Что ж, вашему правителю стоило вести себя иначе и попросить нас о помощи, – сказала Асфетея. – И сколько же кристаллов вам нужно? Что вы хотите построить с их помощью?
– Мы будем строить города, и кристаллов нужно много. Не меньше чем то количество, которым вы обнесли вдоль и поперек всю свою землю. Только с одной разницей – вы потратили их на совершенно бесполезное украшательство, а мы станем возводить полезные строения.
– Не ваше дело, вор Адила, для чего нам множество мостов, – вмешался Антал, который давно уже крепко сводил челюсти и сжимал кулаки, чтобы не выплеснуть свой гнев прежде, чем это будет позволено в присутствии Асфетеи. – Мы создали все это сами, с той целью, которую сочли правильной, а не заставляли кого-то трудиться для нас так бессовестно, как пытаетесь сделать это вы.
Асфетея продолжила.
– И поверьте, знай мы, какой народ ждет нас на Левом берегу, мы не стали бы так усердствовать. Потому что главной целью нашей было – построить мост через Талиост, чтобы встретить там родственный народ, чтобы узнать больше об этом мире. Теперь я вижу, мы ошибались.
– Вы никогда не нашли бы нас, Асфетея, – спокойно ответил Адила. – Построй вы этот мост, все, чем бы вы смогли гордиться – так только этим мостом. Мы с вами разные, и не надо думать, что вы хороши, а мы так безнадежно ужасны. Мы просто разные и разные настолько, насколько вы себе даже представить не можете. Вы потратили столетия на одну и ту же работу, и не добились прогресса. Мы – смогли постичь науку. Если мы сможем подружиться, быть может, и вы посетите наш край и поймете, почему мы опередили вас в развитии и почему вам следует, признавая это, помогать нам. Нет ничего, чего мы бы не могли, но мы уважаем ваше мастерство в деле изготовления кристаллов. Мы хотим применить их, избегая потерь времени. Поэтому нам нужно ваше содействие.
– И все-таки – как вы попали сюда? – спросила Асфетея.
– Приплыли на особых лодках. Пока это все, что вам нужно знать об этом. Давайте лучше поговорим о том, на что вы готовы, чтобы когда-нибудь вернуть ваши святыни.
– Когда-нибудь? Что вы имеете в виду? – возмущенно спросил Антал.
– Вы полагаете, мы вернем их вам сразу, как только вы согласитесь? – усмехнулся Адила.
– Вы хотите получать кристаллы, но без книг невозможно работать! – ответил Антал. – Конечно, вам, кто привык получать желаемое не трудом, а хитростью, этого не понять. Но придется поверить – без книг не может быть и кристаллов.
– Может, – так же спокойно сказал Адила. – Придется и вам мне поверить – без кристаллов у вас больше не будет книг. Ни одной из четырех.
