Юлиана Сергеевна Алексеенко
11 миллисекунд
7
– Кто украл книгу у давина? – спросил он Адилу сразу же, как только вошел в пещеру, где у костра его уже ждали трое остальных.
Адила встал.
– Откуда это тебе известно? Твоя девчонка рассказала?
– Да, она. Это вы?
– Лэйкито сделал это утром, – ответил Адила и посмотрел на старшего брата Алатоя. Тот бросил исподлобья колючий взгляд.
– Но зачем? – возмущенно спросил Алатой. – Зачем было воровать одну книгу?
– Остынь, остынь, парень, – ответил Адила и пригласил всех сесть к костру. – Да, теперь у нас есть Вторая книга, и это кое-что меняет, поэтому давайте обсудим.
Оказалось, что Лэйкито сделал это без приказа. Несколько ночей он сторожил Белый Холм по ночам, изучал местность и все дороги вокруг. Несмотря на то, что талиостийцы полностью доверяли друг другу, они очень ответственно охраняли Зал кристаллизации. Но забравшись на купол и увидев, что одна из книг просто так лежит на столе, Лэйкито не смог сдержаться, и пока никого не было, спрыгнул вниз через одно из потолочных отверстий и похитил книгу. Почему талиостийцы охраняли Зал, было бы понятно любому тууксу, но не Алатою, который лучше других узнал этот народ благодаря Акее. Если никто из них не охотится за кристаллами, то зачем все четыре входа стерегли охранники, зачем двери закрывались на тяжелые засовы и замки? Или это Акея так наивна? Она ведь пятнадцатилетняя девчонка. Это так. Но она отнюдь не глупа. Она работала на Белом Холме уже несколько лет, там работали ее братья и Маадал, неужели она могла не знать, что кому-то могут быть интересны секретные формулы эликсиров?
Алатой думал обо всем этом, пытаясь уловить и то, что говорил Адила. Лэйкито просто оказался рядом тогда, когда книга была на виду, взять ее заняло у него лишь минуту. Но так ли легко можно было бы достать остальные? Теперь вряд ли.
– Это все меняет наши планы, Алатой прав. То, что сделал твой брат, выгодно на мизинец, и я пока не знаю, что делать с этим, – говорил Адила.
– Эта книга – не то, ради чего мы так старались! Попасть сюда стоил немалых трудов, и мы были так близко к блестящей победе! – воскликнул вдруг Асхарту. Он был очень зол и искры негодования так и летели в сторону Лэйкито. – Мы не можем помахать одной книгой перед носом Асфетеи и требовать подчинения! Чем ты только думал?
– Это верно, одной не достаточно, и это проблема, – громко сказал Адила, прекращая спор. – Лэйкито ответит за свое неповиновение, но позже. По плану завтра мы не можем захватить Зал, потому что они наверняка будут к этому готовы, о чем Лэйкито следовало подумать. Но теперь остается мало времени, Асфетея наверняка уже знает о пропаже, а значит, нам нужно менять план. Так что же Лэйкито, есть у тебя новые идеи?
Лэйкито сжал челюсти. Он теперь чувствовал себя совсем не так как днем, когда вернулся с добычей, ожидая, что станет героем. Теперь он чувствовал себя глупым мальчишкой, ослушавшимся приказа. Но он был храбр, умен, и сдержан. Оступившись, он знал, что должен исправить то, что натворил.
– Что если я попробую следить за Залом и так же украсть остальные книги? – спросил он.
– Это нелепо, на что ты надеешься? Что завтра на столе у давина будет лежать следующий сувенир для тебя? Или ты хочешь потратить на это год? А что если трех книг не хватит, Лэйкито? Ты недооцениваешь правительницу этого народа, – зло сказал Адила.
Адила смотрел на Лэйкито и понимал, что в голове у парня совсем не то, что у Асхарту или Алатоя. Лэйкито хотел славы.
– Ты горяч, друг мой, – успокоившись, сказал он. – Тебе нужно остыть. Мнимый успех опьянил тебя, и на некоторое время ты остался без способности трезвого судить, ты хочешь геройства в одиночку. Надеюсь, утром тебе будет проще видеть ясно.
Лэйкито снова сжал челюсти, опустил взгляд на костер и больше не говорил ни слова.
– Мы не можем идти к Асфетее с одной книгой, это точно, – подытожил Адила резко. Он был суров как никогда, его колючий взгляд в этот вечер словно изменил все его лицо. – Мы вряд ли сможет так же легко украсть остальные книги, не думаю, что стражи Зала такие простаки. Так что нам нужен новый план. Давайте искать новые идеи, которые поставят талиостийцев на колени. Потому что если мы не найдем быстрого и легкого способа их подчинить, боюсь, нам придется пролить чью-то кровь, у нас нет времени на бездействие.
Алатой вздрогнул от этих слов, они прозвучали так угрожающе, что все то, что было до этого, показалось мирной игрой. Часом ранее Алатой раздобыл еще одну важную информацию, и теперь она была очень кстати. Но, Небеса всех времен! Почему, чтобы помочь делу, ему снова нужно будет злоупотреблять добротой и дружбой этой девочки?
8
Она была племянницей давина. Талиостийцы жили большими семьями, и, возможно, Маадал жил в том же доме, в котором Алатой провел прошлую ночь. Конечно, давины – особые талиостийцы, и вероятнее всего, он жил отдельно, или хранил все ценные записи в Зале, а не дома. Но за ним можно было хотя бы последить. Акея наверняка знает многое о жизни своего родственника – одна правильно выстроенная беседа, и Алатой будет знать все, что знает она. Акея при этом даже не поймет, какие секреты выдала.
Алатой сидел у реки, в темноте. Он напряженно думал о том, может ли вернуться завтра к Акее, чтобы выведать все, что можно. Его разум говорил, что может. Он попрощался с ней, но это ерунда – он скажет, что должен остаться дольше, и Акея даже ничего не заподозрит.
Но что-то мешало Алатою. Впервые он не стремился сделать все возможное, а придумывал отговорки. Что, если Акея ничего не знает о книгах? Наверняка теперь, после пропажи одной из книг, любые попытки что-то узнать – даже если узнавать будет Акея – любые попытки будут вызывать подозрения.
Ах, как глупо все вышло, как промахнулся Лэйкито! Если бы не это, уже завтра вечером все они смогли бы говорить с самой Асфетеей. Им не пришлось бы выдумывать новые хитрости, потому что у них был готов план похищения всех трех книг. Как только они были бы в их руках, правительница наверняка бы сама отдала распоряжение подчиниться воле тууксов.
Лэйкито был старшим братом Алатоя, братом, которого он любил, которым восхищался. Сейчас Алатой не мог даже сердиться на него, он лишь чувствовал досаду, словно оступился сам, он чувствовал ответственность за ошибку брата и желал помочь ее исправить.
Мучительная неуверенность впервые терзала его. Ох уж эта Акея! Но почему он должен ее жалеть? Он прибыл сюда из Инома с миссией, он присягнул Феруджо! Он рисковал жизнью – не ради того, чтобы жалеть кого-то теперь. Но что-то словно жгло его изнутри, жгло так, что не хватало воздуха, поэтому он закатал рукава и ослабил шнуровку, обнажив мускулистую грудь. Он дышал глубоко, пытаясь охладить тело и ум холодным вечерним воздухом.
Потом Алатой поднялся во весь рост, посмотрел на луну, еще раз глубоко втянул холодный воздух, словно хотел получить вместе с ним сил и мудрости для правильных решений. Он должен рассказать Адиле, что Акея – племянница давина. И пусть Адила решит, что делать с этим, а он просто выполнит приказ старшего и выполнит наилучшим образом.
Наполнившись решимостью, Алатой быстрым шагом направился к гроту к остальным. Уверенно он подошел к костру, над которым на камне сидел Адила. Он был готов сообщить старшему последнюю новость об Акее, как вдруг Адила опередил его:
– Что это? – он смотрел Алатою на грудь, пытаясь разглядеть что-то в свете костра. Он нетерпеливо спрыгнул с камня и приблизился к Алатою.
– Это что – тоже пятна? – воскликнул Адила и стал расшнуровывать рубашку Алатоя.
Остальные подошли ближе. На груди у Алатоя полосой по диагонали от левого плеча к правому боку шли цветные пятна – оранжевые, красные и зеленые. Алатой поднял руку, на которой утром были рыжие пятна – они стали больше, а рядом с ними проступали еще и голубые.
– Глазам своим не верю! – громко сказал Адила. – Ты превращаешься в такого же, как они!
Алатой от удивления только хлопал глазами и не знал, что сказать. Отважный посланник Инома, проявлявший только выдержку, расчет, точность, смелость и хитрость, чувствовал себя мальчишкой, каким был, казалось, целую вечность назад.
– Она кормила его, – спокойно сказал за него Асхарту. – Он ел их пищу, возможно, в этом все дело.
– Невероятно! – воскликнул Адила. – А ну разденься. Разденься полностью.
Левый бок, левая нога вместе со стопой были оранжевыми и в некоторых местах разноцветными. Два рыжих маленьких пятнышка появились еще на шее сзади, под волосами. На левой руке, которая окрасилась первой, чуть заметные пятна были еще на внутренней стороне плеча.
– Ну, что я говорил? – спросил Адила. – Я же говорил, что появятся новые пятна, так и вышло. А ну-ка, давайте посмотрим, нет ли у остальных.
Они разделись все. Ни у одного из остальных не было ни пятнышка, разноцветным становился только Алатой.
И новый план родился сам собой – будто в головах у всех одновременно. Во всяком случае, никто бы не смог вспомнить, кто первым предложил эту идею – дождаться, пока Алатой станет разноцветным, и сможет сойти за талиостийца. От Акеи они давно знали, что на этой странной земле действуют чудаковатые правила – здесь все равны, никто не стремится работать в Зале кристаллизации, только потому, что это Зал кристаллизации. Для талиостийцев готовить еду, изготавливать одежду или обучать малых детей – значило почти то же самое, что делать кристаллы. Потому что всё и вся подчинено было одной идее. На Белом Холме работают сотни жителей, но не потому, что это особенная почетная работа. Особенной считается только работа давинов. А остальные трудятся там так же, как и все остальные на всем Правом берегу – они делают то, к чему у них наклонности, то, что нужно делать в тот или иной момент. И если на Белом Холме нужна помощь, старшие просто выбирают подходящих ребят из молодежи, и те с радостью включаются.
Одним словом, попасть на работу на Белый Холм для местного не составит труда. И если Алатой будет становиться цветным так же быстро, как у него это пока получается, через неделю-другую он сможет попасть в Зал.
Проблемы только две – Акея, которая его знает, и его рост. Асхарту сразу же решил, как решить первую:
– Мы выкрадем ее, – просто сказал он. Алатой изменился при этом в лице, но никто этого не заметил, а Асхарту продолжил. – Мы подержим ее какое-то время в горах, чтобы не мешала, а потом вернем.
– Я могу сказать, что жил один на окраине, что болел в детстве, и поэтому стал выше, – предложил Алатой. – Они доверчивы. То, что среди них еще не было никого такого роста, не сделает меня лгуном, они лишь удивятся.
Все было решено. И чтобы Алатой мог скорее стать цветным, он должен был вернуться к Акее, чтобы есть странную талиостийскую еду, пить соки, которые, напротив, были вкусны, валяться в цветах, нюхать их, срывать и даже втирать лепестки в кожу, и дружить с рыжей – прикасаясь к ней так часто, как это только будет возможно.
Часть третья
Даливиарт
1
День был пасмурный, холодный. Дул сильный ветер, обещающий ранний снег. В Алатуме – доме советников Асфетеи были зажжены огни во всех каминах, овальный зал совещаний был готов ко встрече с правительницей, и атмосфера здесь была под стать погоде – напряженная. Правительница появилась раньше, чем ее ждали.
Раз в месяц Асфетея собирала всех советников, их помощников и давинов, чтобы обсудить важные дела или решить трудные ситуации. Но теперь все собрались по чрезвычайному случаю: накануне в Талиостии случилась невиданное – пропала Вторая великая книга.
Асфетея выглядела настороженной. Как и все талиостицы, кто большую часть времени проводил в Алатуме или вообще на горе Саави, Асфетея была намного менее яркой, чем остальные жители, ее кожа лишь слегка переливалась радужными оттенками, к тому же она была смуглее остальных, а волосы, собранные туго на затылке, были уже темно-стального цвета. В своем строгом темно-коричневом платье с высоким воротником-стойкой, плотно облегающем фигуру, она выглядела просто и аскетично, но очень красиво. Центральное место во главе стола подчеркивало ее особое положение.
– Благодарю вас за ваши мысли и труды и буду счастлива обменяться с вами самым лучшим, что есть в наших душах и умах, – произнесла Асфетея, после чего стала спрашивать, не нашлась ли книга.
Новостей о книге не было – талиостийцы обыскали весь Белый Холм и территорию вокруг, но ничего пока не нашли.
Асфетея была глубоко расстроена.
– Эта книга – ценна как земля, на которой мы живем. Она содержит знания, которые собирали по крупицам наши предки. Мне кажется, мои советники, мы плохо понимаем, чем грозит нам ее безвозвратная пропажа, поэтому прошу вас бросить все силы на ее поиски. Я очень надеюсь, что совсем скоро вы сообщите мне радостную весть о ее находке.
Советники кивали. Потом Асфетея спросила, как идет подготовка теплиц, набрали ли бутоны зимние халеборы, ей доложили. Было похоже, что совещание подошло к концу и пора вставать, как вдруг один из советников Эвфсиней, откашлявшись, попросил внимания присутствующих, чтобы сообщить одну интересную новость.
– На Белом Холме работает девушка, о которой уже давно поговаривают, – рассказал Эвфсиней. – Она удивительно набирает цвет. В ее семье – они живут близко к берегу – у всех взрослых обыкновенная радужная кожа и обычные темные волосы. У нее же большая часть тела и волосы оранжевые.
– Позвольте добавить, – раздался голос юноши из ряда сидящих поодаль – это были помощники советников. – Недавно она отбеливала волосы эпиратом. Но, говорят, они снова горят огнем.
– Да, да, – закивал Эвфсиней, – спасибо, Даливиарт. Я говорил об этом явлении с некоторыми учеными, и их мнения расходятся. Но равнодушным не остался никто. Я подумал, что нужно взглянуть на нее.
– Сами вы видели эту девушку? – спросила Асфетея.
– Я сам не видел, но дело в том, что она внучатая племянница нашего уважаемого Маадала. – И Эвфсиней повернулся к давину. – Расскажи о ней, Маадал.
Давин откашлялся, почтительно кивнул Эвфсинею.
– Ее зовут Акея, грядет ее шестнадцатая зима. Она давно уже стала такой – года два или три назад начала становиться почти всюду оранжевой. По правде говоря, никто из ее родителей никогда не волновался на этот счет. Недавно они водили ее к Ацтарсу и тот говорил, что это не вредно. И в общем-то она ничем таким не отличается больше, кроме цвета – здоровая, сильная и трудолюбивая девочка.
– Но вчера мы говорили о ней с ученой Грифалией, – возразил Эвфсиней. – Она считает, нельзя оставить это без внимания. Раз это происходит уже не первый год, и день за днем один цвет только усиливается, мы должны разобраться, что это. Грифалия готова помочь в изучении этого явления.
– Думаю, вы правы, – сказала Асфетея. – Приведите девочку сюда, давайте посмотрим, что с ней.
Эвфсиней почтительно кивнул, приняв распоряжение, и на этом совещание закончилось. Помощник Даливиарт молниеносно вскочил с места и подбежал к Эвфсинею.
– Это правда – она необыкновенная, – возбужденно шептал он. – Я готов идти за ней прямо сейчас, если это нужно.
– Спокойнее, спокойнее, Даливиарт, – сказал советник, подняв ладони в предупредительном жесте. – Ты отлично сделал, что рассказал мне о ней, но так сильно стараешься, что способен навредить, я прошу тебя впредь не вести себя так, как сегодня, хорошо?
– Да, простите, этого больше не повторится, я обещаю, – сказал Даливиарт покорно и опустил голову.
– Что ж, однако, иди за ней, – ответил Эфвсиней, удовлетворенный тем, что Даливиарт осознал свою неправоту. – Будем ждать вас к вечеру.
С террасы Алатума, который располагался на вершине первой из самых высоких гор, было видно всю красивейшую Талиостию вплоть до берега реки. С низины она была необыкновенной – наполненной изысканностью многочисленных строений домов и дорог из дерева, камня и разноцветных кристаллов, переливающимися их огнями, наполненной красотой природной и рукотворной, перехватывающей дыхание и вдохновляющей каждого на труд и творчество. Сверху же она виделась почти плоской – благодаря сливающимся воедино плоскостям причудливо извивающихся дорог, перемежающихся с островками пышной зелени; плоской, но не менее живописной и даже в пасмурные дни.
Бурный Талиост отсюда выглядел спокойным, хорошо был виден Левый берег, который вот уже много веков манил своей недосягаемостью, рождал загадки и заставлял талиостийцев вставать по утрам с твердой верой в то, что их сегодняшний труд очень важен для воплощения их мечты.
Даливиарт был едва ли не единственным, кто не разделял ее. Он не был садовником, не был ученым, не выращивал кристаллы, и вообще не занимался напрямую ничем, что могло бы приблизить строительство главного моста. Он много размышлял, втайне от всех полагая, что его народ напрасно тратит так много усилий на кристаллы и чертежи конструкций мостов.
Нет, полагал Даливиарт, это вряд ли поможет. Талиостийцы – слишком мелкий народ, чтобы обуздать Талиост. Столько лет потрачено впустую, весь правый берег усыпан кристаллами, талиостийская земля превратилась в страну мостов, и что? Потоки Талиоста сильны как прежде. И главное, что всегда смущало Даливиарта, почему ни его предки, ни современники не хотят посмотреть правде в глаза – Левый берег пуст. Будь где-то там – за вершинами или выше по ущелью, как они полагали, жизнь, она была бы заметна отсюда. Но этого не случалось ни разу, если не считать мифов и легенд, которые сочиняли предки еще со времен Анты и ранее.
В последнее время Даливиарт смотрел на свой народ с каким-то новым и неприятным чувством не то сожаления, не то презрения. Их разноцветная кожа и сияющие, полные счастливой гордости глаза вызывали в нем усмешку, и то, что он, как и все обитавшие на горе Саави, был слабо подвержен изменениям в цвете кожи, его очень радовало. В последнее время Даливиарт старался как можно меньше спускаться в низину, чтобы не находиться в этой разноцветной среде – для него это стало символом простодушия и пустых надежд. То, чему радовались другие – ярким переливам кожи, в нем вызывало отторжение. Даливиарт радовался как раз тому, что мало похож на остальных.
Теперь ему предстояло еще раз спуститься в низину. В другой ситуации он делал бы это очень неохотно, но сегодня повод был особый – когда он увидел эту странную девушку, разгорелись и его негодование на свой народ, и одновременно любопытство. Что, если такими станут другие? Ее волосы были укрыты под платком, но ему рассказали, что они были ярко-оранжевыми, разве это нормально? Он должен увидеть ее волосы. Он хотел быть тем, кто должен предупредить правителей: талиостийцы рискуют превратиться в таких, как она.
Сегодня, когда ему довелось принять участие в разговоре советников и сообщить о том, что он знает Асфетее, его желание разобраться в этом деле усилилось в разы. Теперь он приведет ее, и лично будет разбираться, в чем причина.
Спускаясь с горы, Даливиарт смотрел вдаль – в сторону Белого Холма и дальше на берег, где-то там жила эта рыжая девушка. Внезапно там, вдалеке Даливиарт заметил нечто странное – словно кто-то прыгнул высоко на огромное расстояние и скрылся в кустах. Даливиарт встрепенулся, стал вглядываться туда своим острым зрением. Но ничего не повторилось. Юноша потер виски, полагая, что ему померещилось. Но в пути Даливиарт невольно еще поглядывал туда, где ему показалась невидаль.
2
Акея закончила работать пораньше и пришла домой, намереваясь помочь домашним с подготовкой теплицы. Погода ухудшалась с каждым часом, нужно было поторопиться. В большой комнате, где все члены семьи часто собирались по вечерам, сидели почти все родственники, кроме папы Зоодра и старших братьев. Даже Малафет был здесь. И еще какой-то незнакомый светлолицый юноша.
– Проходи, проходи, девочка, – сказал дедушка Гайи, и когда Акея вошла, представил гостя. – Это Даливиарт, помощник Совета. Он пришел с очень важным делом – Асфетея приглашает тебя на гору Саави.
Акея застыла. Быть может, в другое время она бы и обрадовалась высокому приглашению, но теперь что-то тревожило ее – новость ее расстроила. Что им от нее нужно?
– Здравствуй, Акея. Твой дедушка прав – нас ждет Асфетея. Сегодня о тебе ей лично рассказал давин Маадал, и она хочет, чтобы девушка с оранжевой кожей и волосами посетила Алатум.
– Когда? – спросила Акея, даже не заметив, что не поздоровалась. – Сегодня?
– Сегодня.
– Но погода сильно испортилась, – возразила мама Зана. – Вы не можете идти в ночь. К тому же, вам, Даливиарт, было бы полезно отдохнуть, вы недавно пришли.
Даливиарт не желал и слушать – у него было распоряжение привести Акею к вечеру, и он не мог ослушаться.
Акея не знала, как отнестись к новости, что делать, что говорить. За последние недели она так устала от пристального внимания к себе, что теперь ее просто охватило отчаяние – ей нужно идти к самой правительнице и ее советникам, чтобы снова стать объектом неотступных взглядов и предметом изучения.
– Да не волнуйся ты так, – засмеялся вдруг Малафет, видя испуг в глазах девушки. – Это будет интересный визит! Не каждому удается попасть на прием к Асфетее, тебе будет, о чем рассказать друзьям и детям. Я высказал им свои предположения, но они там большие ученые, разберутся, отчего ты у нас такая редкая.
Даливиарт попросил Акею поторопиться со сборами, одеться теплее, чтобы отправиться как можно быстрее. Зана посмотрела с тревогой, но потом попросила их подождать и повела дочь наверх.
– Не переживай, прогуляешься, будет даже интересно. Я бы тоже хотела попасть туда снова. Последний раз я поднималась на вершину девочкой, и с тех пор уже забыла, как там красиво, какой вид открывается с горы. Давай выберем тебе теплую одежду.
О, как бы хотела Акея бежать к реке, в грот к Алатою, чтобы поделиться с ним новостью! Ее ждала неопределенность. Она может и была бы рада идти с визитом в Алатум, но при иных обстоятельствах, а не тогда, когда поводом стала ее опасная рыжина. О том, что она опасна, никто напрямую не говорил, но во взгляде всех и каждого Акея видела столько недоумения, что стала чего-то бояться. А вдруг она больна? Вдруг ее особенность станет так интересна, что ей придется покинуть дом и поселиться у какого-нибудь ученого, как Ацтарс или другие? Вдруг все это изменит ее приятную и простую жизнь? Она никогда не думала прежде ни о чем таком, но теперь эти мысли, однажды появившись, уже не исчезали.
Акея стала переодеваться, сняла платок. Ее волосы теперь были золотыми полностью. Акея только вздохнула, глядя на свои локоны, и стала надевать теплую одежду. Мама Зана попросила дочь поторопиться и пошла вниз, а Акея встала посередине комнаты. Оставалось собрать волосы и покрыть голову. Акея выдвинула ящик комода, чтобы взять теплый платок и вдруг увидела лежащий там кристалл мохнатки. Она не могла удержаться – взяла свое сокровище и стала смотреть в него. И вдруг словно волна прошла по телу девушки, ее слегка качнуло. Акея посмотрела по сторонам – землетрясение? Все было на местах, ничего не качалось. Нет, ей показалось.
Так хотелось взять кристалл с собой, но делать этого не стоило, она спрятала его подальше. А потом быстро стала собирать волосы на затылке и надевать теплый платок и не заметила, что за несколько минут они из золотых снова стали темно-рыжими – какими были до отбеливания.
Едва она только спустилась с лестницы вниз, как увидела его – стража с горы, стерегущего ее у ступеней. Она поняла, что не помнит его имени.
– Простите, вас зовут…
– Даливиарт, – охотно повторил он свое имя.
Даливиарт – так теперь невольно звучало для Акеи название неприятностей.
