Юлиана Сергеевна Алексеенко
11 миллисекунд
5
Даливиарт оказался хитрее и проворнее, чем сам мог это представить. Он действовал быстро, стремясь ухватить выгоду там, где ухватить ее было проще всего. Проследив за Акеей прошлым вечером, он получил такой шанс, о котором давно мечтал – узнал о тууксах больше, чем остальные. Он быстро сообразил, что теперь лучшая возможность получить повышение – это быть в числе тех, кто победит Адилу, при этом Даливиарт знал, что при первой возможности ухватить еще больше, он это сделает. Он решил отправиться с Алатоем в Ином, но не был уверен в нем. Поэтому он завел Алатоя с Акеей в комнатку, которая соединялась отдушиной с комнатой, где он жил, когда был подростком. Тогда он не раз слышал разговоры соседей, и теперь живо сообразил, что нужно делать. Он подслушал то, о чем говорили Акея и Алатой, и понял, что доверять тууксу опасно – тот может оставить его в Иноме. Поэтому он принес не простой напиток – в нем была снотворная трава. Ее действие было мягким, и напиток начинал действовать постепенно. Сам Даливиарт только сделал вид, что пьет, и хоть его пленники угостились не сразу, когда Даливиарт вытащил из Алатоя все, что мог, он налил гостям по бокалу и предложил выпить за то, чтобы правда восторжествовала. За это нельзя было не выпить.
К четырем утра спящий туукс был связан и закрыт в другой маленькой подсобной комнатке. А Акею Даливиарт перенес подальше, туда, где ее не нашли бы даже и обитатели Алатума.
И с новым планом помощник Эвфсинея поспешил к Асфетее.
Теперь, стоя перед связанными тууксами, зная секреты, о которых не знал никто, он чувствовал себя победителем.
– Чтобы осуществить то, что вы задумали, вам нужны свободные руки, но вы связаны, – говорил он громко, чтобы слышали все. – Чтобы умчаться отсюда так, как вы это умеете, вам нужно быть сухими, а уж я побеспокоюсь, чтобы этого не происходило. Вы могли бы уповать на ваших сородичей, что придут за вами, но их опередят. Знаете кто? Ваш Алатой, который предал вас ради рыжей девчонки. Он перенесет меня сегодня в Ином, где я заберу наши книги, а затем отправлюсь прямиком к Вендоору, которому я расскажу обо всем, что затеял ваш Феруджо.
Адила смотрел зло, его ноздри раздувались, лицо стало красным. Толпа загудела.
– Кто ты такой, чтобы Вендоор верил тебе? Мы служим ему всю свою жизнь, мы не раз доказывали свою преданность. Ты и понятия не имеешь о планах Феруджо. Не знаю, что ты тут мелешь, но у тебя ничего не получится.
– Это мы еще посмотрим, – ответил Даливиарт, сам удивляясь тому, сколько уверенности было в его голосе.
– Даливиарт, вы должны рассказать все, что знаете всем нашим людям, – сказала Асфетея. И Даливиарт, наполненный гордостью, сделал несколько шагов в образовавшийся круг.
– Они явились сюда не просто с Левого берега, – начал он. – Они прибыли из другого времени. Есть мир, в который мы не можем попасть, а они вот умеют. И правит их миром не кто иной, как Вендоор – тот самый, который когда-то служил ученым при нашей правительнице.
– Другой мир? Вендоор? Другое время? – присутствующие шумно недоумевали, мешая Даливиарту продолжать рассказ.
– Это так, и да – понять это не просто. Вспомните любой недавний момент, скажем, тот, когда мы только связали тууксов и я стоял вон там, поодаль. Где он теперь? Почему мы не можем его вернуть? Почему я стою теперь здесь и не могу стоять, где был пару минут назад? Что такое время? Оно все меняет, но как? Почему? Как сделать так, чтобы что-то вернуть? Вендоор и Таулий изучали эту науку и сумели понять, что временем можно управлять. Или хотя бы возвращаться в любой прошлый или будущий момент, который, конечно, уже мертв и существует как пустышка. Они научились сами и научили других, поэтому тууксы живут теперь на 11 миллисекунд позже нашего времени. И эти времена никогда не пересекаются, они не могут пересечься. Можно только прыгнуть из одного времени в другое, что они и делают. Но не все из них это делать умеют, например, вот этот Адила, хоть и является среди них главным, он не умеет.
Даливиарт посмотрел победоносно на туукса и продолжил.
– Из этих троих умеет только один и еще Алатой. Для таких фокусов нужно иметь особенный какой-то шарик в голове, так что предводителю банды уже ничего не поделать со своей немощью. Но для перемещения в другое время достаточно и одного туукса – все, кто прикоснутся к нему, или будут цепочкой держать друг друга за руки – все смогут переместиться.
– И что они делают там у себя? – спросил кто-то.
Даливиарт пожал плечами.
– Живут, города строят. А еще строят коварные планы, как испортить жизнь другим.
– Великий Феруджо строит уникальные города, – раздался голос Адилы. – Если уж вы так хотите знать правду об Иноме, уж лучше я расскажу вам. Только позвольте мне подняться и встать.
– Какой находчивый! У тебя был шанс рассказать правду, и ты его упустил, – воскликнул Даливиарт. Но движением руки Асфетея остановила юношу и коротко повелела выполнить просьбу туукса. Даливиарт подошел и потрогал его одежду – та была еще достаточно мокрой.
– Ином и Талиостия родились с разницей в 11 секунд, предположительно от небывалого землетрясения, которое вызвало смещение не только земной коры, но и пространства-времени. Возможно, тогда таких миров было больше, этого мы не знаем. Но выжили минимум три – Талиостия, Ином и Умершее пространство, как мы прозвали его. Жизнь Умершего пространства была короткой, что-то там пошло не так. А Ином и Талиостия сумели достичь процветания. Но если вы посвятили жизнь красоте и благости, то мы – науке. Именно поэтому вы не можете тягаться с нами. Вы можете держать нас троих взаперти, можете отправиться к Вендоору – все это не важно. Вендоор – ветхий старик, который не имеет влияния, он вовсе не правит Иномом, потому что нашим краем давно управляет Феруджо, и его цели прекрасны. Он строит огромные города, он развивает науку. Ином в разы больше Талиостии, могучее и просвещеннее. То, что мы умеем перемещаться во времени или управлять гравитацией – только маленькая часть сюрпризов для вас. Мы научились управлять светом, управлять всеми стихиями земли. Мы никогда бы не пришли сюда, но нам нужны ваши кристаллы – они подходят нам для наших целей, они крепкие, практичные, они проводят любые энергии. И они будут нашими – смиритесь, наконец, и вы не пострадаете!
– Довольно про это, эта ваша примитивная цель нам давно понятна, – прервала его Асфетея. – Почему Вендоор предал нас?
– Вендоор предал вас? Или все было ровно наоборот? Он великий ученый, но его здесь не слушали. Стоит ли теперь чего-то ждать? Но даже при этом – он не предавал никого, он изучал. Он и Таулий построили в Иноме новую жизнь, они научили тууксов многим вещам, и те были рады учиться.
– Что ж … – произнесла Асфетея. – Я признаю, мы бываем слепы, мы ошиблись. Скажите мне вот что: наши два мира – они могут пересекаться или соединиться хоть когда-нибудь?
– Нет, если не считать пересечением нашу способность совершать переходы из одного пространства в другое. Потому что они параллельны. Конечно, мы слишком мелки, чтобы знать все о мироздании, и кто знает, какой энергетический излом или скачок может изменить нашу реальность, но вряд ли это возможно.
– Но где ваш мир? Где расположен Ином? – стали спрашивать советники. – Что такое эта параллельность?
– Прямо здесь, – спокойно ответил Адила. – Здесь, далеко на запад, далеко на восток через Талиост, и далеко на юг. Мы живем здесь, в этом же Ущелье, и в отличие от вас давно сумели заселить оба побережья Талиоста. Когда-то тууксы называли эту реку иначе, но Вандоор и Таулий многие вещи поменяли в нашем краю, и многие названия. И наш язык теперь – такой же, как ваш, тоже благодаря им, и прежде тууксы выражали свои мысли совсем иначе. Язык, наука, новые города – только представьте сколько труда вложено было нашими учеными в Ином. Если представите, надеюсь, вы легко поймете, что дело вовсе не в предательстве, Вендоору и Таулию было просто не до Талиостии с ее камушками и нежеланием посмотреть дальше.
– Зато Феруджо теперь есть дело до наших камушков, – произнес Эвфсиней.
– Тут вы правы. Но Феруджо не ученый, Феруджо – строитель новой жизни. Он знает свою цель и просто идет к ней. Видите ли, в Иноме основным строительным материалом всегда был камень, но камень значительно проигрывает вашим кристаллам – он холодный, тяжелый, не проводит энергию, а заземляет ее. Поэтому без кристаллов мы просто не обойдемся.
Адила сказал это так просто, что последняя мысль дошла, наконец, до всех – они не обойдутся, и Талиостия, действительно, теперь в рабстве.
6
Адила говорил долго, и вопросы у талиостийев не переводились. Они продолжали спрашивать про мироздание, про то, как тууксы переходят в другое время. Адила, чувствуя свою будущую победу отвечал просто, спокойно, чем снова и снова внушал присутствующим мысль об их беспомощности.
Но только не Даливиарту. Он был вынужден подчиниться воле Асфетеи и слушать туукса, но с нетерпением ждал часа, когда ему будет позволено действовать. Он также не забывал и о том, что тууксов необходимо держать мокрыми, чтобы не дать им возможности применить их фокусы с прыжками, поэтому дважды Адилу и сидящих поодаль Лэйкито и Асхарту обливали водой.
– А где теперь Таулий? – спросила Асфетея, когда советники исчерпали все свои вопросы о разных мирах.
– Он исчез, – ответил Адила. – Он просто однажды не вернулся. Вероятно, он попал в какое-то время, откуда не было возможности вернуться. Это случилось давно, больше двухсот лет назад. Хотя Вендоор всегда говорил, что его брат опытный, и не мог просто так ошибиться. Но вернется ли он когда-то или нет – этого знать никому не дано. Теперь это уже не так важно, Вендоор тоже скоро покинет Ином и не ради путешествий. Всем давно управляет Феруджо.
– Он лжет, – воскликнул Даливиарт. – Он просто хочет сбить нас с толку, хочет внушить нам чувство неизбежности, сделать нам покорными. Я отправлюсь к Вендоору, я расскажу ему, что они задумали.
– С чего ты взял, что у тебя это получится? Ты напрасно поверил Алатою – этот мальчишка знает о жизни Инома столько же, сколько знает его рыжая подружка о Талиостии. Они молоды, чувства просто вскружили им голову. Все, что умеет Алатой, – это делать переход, но он и понятия не имеет, как подобраться к Вендоору. Ином не такой, как Талиостия, нас намного больше, у нас правят другие законы, и никто не допустит мальчишку к Вендоору, да еще и с талиостийцем. Ты замахнулся на то, о чем не имеешь представления, и скоро ты узнаешь, что такое раскаяние.
Даливиарт усмехнулся. Он сделал несколько шагов вперед, встал близко к тууксу, и, глядя на него снизу, очень уверенно сказал:
– Это ты, пленник, не имеешь представления о том, на что я способен, когда чего-то хочу. Мы отправляемся совсем скоро, и после ты узнаешь о нашем успехе.
Он повернулся и, подойдя близко к Асфетее, тихо спросил:
– Могу ли я привести Алатоя сейчас? Он связан, находится в надежном месте.
– Ты так уверен в нем?
– Полностью, позвольте не это доказать. Он будет делать все, что я ему скажу, потому что иначе пострадает Акея.
Асфетея вспыхнула негодующим взглядом, но Даливиарт поспешил ее успокоить.
– Разумеется, она в полном порядке. Но Алатой будет думать иначе.
Асфетея бросила взгляд на Антала, потом на других – никто сейчас не мог знать лучше, что делать. Поэтому она позволила привести Алатоя.
Даливиарт и еще несколько парней вышли. Они поспешили по коридору, потом спустились на нижний ярус, дошли до нужной комнаты, отперли замок и открыли тяжелую дверь. Луч солнца проникал сюда через крошечное открытое окошко под потолком, в нем видны были летающие пылинки. На полу валялись только веревки, комната была пуста.
Часть шестая
Небеса всех времен
1
Акея проснулась, не зная, где она и как здесь оказалась. Она спала на небольшой кровати в крошечной спальне с окном, выходящим на пики гор. Девушка встала, подошла к двери и потянула за ручку, но комната была заперта. Она постучала, подождала – снаружи не доносилось ни звука. Акея села на кровать, и память медленно стала возвращаться: тууксы… Асфетея… советники… Алатой вернулся! Он просил прощения, он рассказал удивительные вещи. Потом она вспомнила и Даливиарта, они разговаривали, Алатой отвечал на его вопросы, научил, что можно удержать тууксов от прыжков, если намочить их… дальнейшее пряталось в тумане. Но где они сейчас? Почему она здесь одна?
Акея подошла к окну, попыталась открыть его, но ничего не вышло. И тут она впервые посмотрела вниз – туда в бесконечную глубину уходил обрыв ущелья, так что дна видно не было. Акея еще никогда не была так высоко и так близко к снежным пикам, от этой картины кружилась голова.
Девушка снова бросилась к двери и стала стучать в нее так громко, как только могла. Но за дверью не было слышно ни шороха, словно там нигде не было ни души. Акея села на кровать, она пыталась понять, где она может быть, и что произошло, но только одно приходило ей на ум: это какой-то коварный умысел Даливиарта. И быть может, они с Алатоем уже в Иноме?
Акея долго металась по комнате, кричала в замочную скважину, тарабанила по двери. Время шло, и что-то внутри нее нарастало – тревога и энергия, которые не давали ей сидеть спокойно. Она снова смотрела из окна, но карниз мешал ей увидеть лучше, что там внизу, есть ли там земля, есть ли там лестница, или что-то, что поможет спуститься.
Нет, Акея, не могла просто сидеть тут и ждать! Она огляделась в поисках предмета, которым можно было бы разбить окно. Увидела в углу небольшой крепкий табурет, взяла его за одну ножку, размахнулась и бросила в окно. Стекло разбилось с глухим звуком, табурет улетел, и от него падающего не послышалось никакого звука. Акея осторожно высунув голову в разбитое окно, и от увиденного из груди вырвался стон отчаяния – она находилась в высокой башне, стоящей на краю обрыва. Между башней и обрывом была лишь узкая полоска земли, но не было ни лестницы, ни каких-нибудь выступов на стене, по которым можно было спуститься.
Никогда еще Акея не обнаруживала в себе столько энергии и злости. Она, рыча, заметалась по комнате, и если бы сейчас рядом появился Даливиарт, она бросилась бы на него с кулаками и он бы точно сильно пострадал! Сейчас Акея бы немало удивила всех, будь у кого-то возможность видеть ее. Теперь ей точно было ясно, что происходит что-то дурное, иначе бы ее не заперли в таком месте.
Она была готова к борьбе! К драке, к уничтожению – к чему угодно ради своей свободы и спасения Талиостии. Не видя никакого другого выхода, она вдруг бесстрашно вылезла через окно на карниз и встала во весь рост. Будто не она сама, а кто-то тянул ее наружу, будто она больше не принадлежала себе полностью.
Панорама гор над бездонным обрывом, открывшаяся перед ней, захватывала дух! Это была чистая красота и великолепие, которые есть только у природы, сколько бы роскошных рукотворных кристаллов ее не окружали. Теперь ей было видно, где она находилась – башня располагалась выше горы Саави, за следующим пиком. И так же ясно, как Акея видела снежные пики вокруг, она чувствовала, что должна действовать. Не понимая умом, что она делает, а лишь поддаваясь какой-то движущей ею силе, Акея посмотрела вниз и прыгнула.
Она не падала, она летела. Она медленно опускалась на землю, и коснувшись ее, лишь немного просела, согнув колени, словно прыгнула с того табурета, что чуть раньше улетел в пропасть. И когда она поняла, что невредима, она только улыбнулась. Она – другая!
Акея побежала – так быстро, как только могла. И ее бег был не таким как раньше, в ней была сила, о какой она прежде и не знала. Акея остановилась, посмотрела на свои ноги, чувствуя в них небывалую энергию. Ноги словно просили: «Беги!». Потом посмотрела вперед и, сделав разгон, оттолкнулась и сделала прыжок – такой же, какие делал Алатой.
Один прыжок перенес ее на расстояние в две длины, потом она сделала второй, третий, и они становились все более уверенными, они были выше, они переносили ее дальше! Сердце Акеи колотилось, но ноги не желали останавливаться.
Спустя лишь минуту она была у Алатума и поняла, что интуиция ее не подвела: действительно происходило что-то плохое, потому что здесь, казалось, были сразу все талиостийцы. Толпы жителей заполонили площадь перед Алатумом, и целая река из них уходила вниз.
– Что происходит? – спросила она у кого-то.
– Никто точно не знает, но там сейчас эти воры, они прибыли, чтобы забрать давинов и отправиться к себе.
– Но почему талиостийцы собрались здесь?
– Мы не хотим уступать, мы пришли поддержать Асфетею, мы готовы драться, если понадобится.
Акея стала пробираться сквозь толпу, чтобы попасть внутрь. О ней знали уже все, поэтому каждый, кто видел рыжую девушку, уступал ей место, помогая продвинуться вперед. Ее пропустили и стражи Алатума.
За закрытыми дверями зала, где Асфетея вела разговоры с тууксами, тогда еще было тихо – Акея оказалась там в том момент, когда Адила спрашивал, все ли готово к отправлению.
– Сегодня мы отправляемся, – говорил он. – Ваши давины и лучший ученый должны быть готовы. Какие-то образцы растений, как я уже говорил, они должны взять с собой, а также взять все необходимое, чтобы попробовать запустить процесс.
Акея пыталась увидеть через щель, кто есть внутри. Она видела Асфетею, видела советников, видела Адилу и еще одного туукса. Были ли там Даливиарт и Алатой, было не понятно, но она поняла, что надо спешить. Она побежала по коридору в поисках той комнаты, где они были вчера, спустилась в подвал, старалась вспомнить, как она шла к тому месту вчера. Ей пришлось немного покружить по незнакомым коридорам, но подойдя к заднему выходу из Алатума, она нашла запертую дверь нужной комнаты.
– Алатой, – позвала она. – Алатой, ты здесь?
Никто не ответил. Акея постучала и подождала еще, но безрезультатно. Она вышла на улицу, огляделась по сторонам: ничего, только снег и дорожки трех пар ног – этим путем они шли вчера от статуй. И тут Акею осенило – ведь можно было поискать ту комнату через маленькие окошечки. Она побежала вдоль стены, заглядывая в каждое окно, и вдруг в пятом увидела его!
Алатой лежал на полу, связанный, с кляпом во рту, и казался неживым. Акея хотела было снова разбить окно каким-нибудь камнем, но попробовала приоткрыть его – створка легко поднялась вверх. Для тоненькой Акеи не составило никакого труда нырнуть внутрь.
Она вытащила кляп и стала трясти Алатоя. Она била его по щекам, звала, но он спал очень крепко. Акея увидела кувшин с водой в углу, стала брызгать ему на лицо, и когда он понемногу начал просыпаться, стала развязывать веревки.
– Алатой, очнись, – постоянно повторяла она, – ну проснись же! Что случилось?
Туукс с трудом приходил в себя. Акея помогла ему сесть, прислонившись к стене.
– Что с нами случилось? Ты помнишь? – спрашивала она, но Алатой еще не мог говорить. Прошло не меньше десяти минут, пока возможность мыслить нормально и говорить вернулась к нему.
– Я ничего не помню, – сказал он. – У меня все тело болит, и голова, будто меня били.
– Ясно, это Даливиарт, он обманул нас. Это глупец не понимает, что без тебя им не справиться. Не знаю, что он задумал, но там куча горожан, ты просто не представляешь сколько их! И Адила внутри, они что-то обсуждают с Асфтеей. Нам нужно уходить отсюда, пока Даливиарт не вернулся. Ты сможешь подняться и пролезть в то окошко?
Алатой с трудом поднялся на ноги. Акея приобняла его, подставила стул и помогла подтянуться к окну, и они один за другим выбрались наружу.
– Алатой, я могу прыгать! – сказала Акея. Она сияла, и по сравнению с тууксом, который щурился от света и белизны вокруг, выглядела бодрее чем когда бы то ни было, хоть недавно они оба были лишены сознания снотворным. – Я могу прыгать так же, как ты! Я сегодня это узнала.
– Правда? Как ты научилась?
– Не знаю, вышло само собой. Но я теперь тоже это могу. А ты… ты стал совсем такой же, как я, ты бы себя видел.
Они улыбались, молча глядя друг на друга. А потом Алатой медленно прижал к себе девушку, и они постояли так некоторое время, обнявшись, – такие похожие жители разных времен.
2
Все, что происходило дальше, завертелось со скоростью урагана.
Алатой, видимо, плохо перенесший воздействие снотворной травы, даже ходил с трудом, о том, чтобы отправляться в Ином пока не могло быть и речи. Они оба пока не знали, чего ждать от Даливиарта, и знают ли о произошедшем Адила и остальные. Акея решила, что Алатою нужно время, пока силы его вернутся.
Сама же она чувствовала себя все так же, словно была наполнена энергией и не может остановиться. Сейчас она почему-то знала, что ей нужно домой, и полностью подчинилась этому знанию, этой силе, что управляла ею. Поэтому она нашла для Алатоя удобное место неподалеку, скрытое деревьями, и, оставив его на некоторое время, понеслась в низовье – взять что-то поесть, успокоить родных и, на всякий случай, попрощаться с ними.
Она неслась с горы, чувствуя себя героиней мифической сказки. Прыжок – и она на расстоянии нескольких длин, еще один – и снова она далеко впереди. Мимо неслись снежные склоны, мосты, дороги, почти всюду было пусто, словно весь город и впрямь поднялся на гору Саави. Тот путь, на который у нее ушло было полдня, она проделала минут за десять.
Она не вошла, она как вихрь ворвалась в свой дом.
– Мама Зана, – крикнула она с порога. – Папа, дедушка Гайи, где вы?
Мама вышла навстречу и схватила дочь в объятия.
– Где ты была? Мы так волновались! Братья и отец сбились с ног в поисках.
Парсан был дома, после исчезновения Акеи он вернулся, чтобы рассказать о случившемся, проверить, не пришла ли Акея домой. Из дальних комнат вышли дедушка Гайи, бабушки, выбежали младшие. Всем хотелось обнять Акею, все были счастливы, что она нашлась.
Дома не было ни папы, ни Саафа – они были там, на горе. Акею стали расспрашивать обо всем, и она коротко рассказала. Она рассказала все и об Алатое – о том, как объявился на горе Саави, о своей боли и сомнениях, о самом важном – что случилось за последние 12 часов. Она говорила уже не как ребенок, но как взрослая – взвешенно, страстно, но в меру спокойно. Ее глаза блестели готовностью к борьбе, в них была осознанность и какой-то особенный свет. Ни мама, ни другие близкие не узнавали в этой Акее свою милую девочку – это была совершенно другая, лучшая Акея, готовая пострадать за правоту, но ее добиться.
Она пока скрыла только одно – что тоже умеет прыгать, как тууксы, и только по одной причине: ей уже нужно было спешить, а расскажи она об этом, все бы тут же потащили ее во двор, вынуждая показать чудо.
– Мои родные, – обратилась она ко всем. – Я теперь должна уйти, снова туда. Алатой там один. Как только он окрепнет, мы отправимся в Ином, чтобы добиться справедливости. А вы не волнуйтесь, я в надежных руках, и как только мы поговорим с Вендоором, мы вернемся. И вернем книги, я надеюсь.
Мудрая мать обняла дочь и благословила. И пока она собирала для Акеи узелок с едой и водой, девушка поднялась к себе.
Она чувствовала себя прекрасно, сильной как никогда. Но происходило и что-то еще, что сложно было описать. Акея словно перерождалась. В ней было столько благости, четкости, ее сознание было настолько ясным, словно какие-то волны энергии проходили по ней вверх и вниз. Ей казалось, она всемогуща, и эта непонятно откуда взявшаяся сила окрыляла ее.
Акею какой-то невидимой силой потянуло к комоду, где был спрятан ее тайный кристалл. Она открыла ящик, достала сверток, развернула. Кристалл сиял необыкновенно! Словно его отполировали. Теперь Акее было точно не важно, какой цвет кожи или волос у нее будет, что скажут об этом другие. Ее любимый кристалл пробуждал в ней такое счастье при одном только взгляде на него, что она поняла – больше она с ним не расстанется. Она достала из ящика старое украшение – мешочек с разноцветным кристаллом, который получила в подарок на свое пятнадцатилетие, вытащила старый кристалл, вставила туда свой кристалл из мохнатки и надела украшение на шею. Вот теперь она была той Акеей, которая пряталась где-то внутри – яркой, сильной, решительной.
