Ярослава А
Не бойся темноты
– Как ты?
– Как я, – согласно кивнул он, – Глава рода – это непросто красивая формулировка, это колоссальная ответственность за все поступки оборотней в нашем графстве. Например, в моей юрисдикции сейчас сто двадцать шесть оборотней. И если кто-то из них совершил противоправное деяние, то я в рамках своих полномочий вправе разрешить конфликт или направить далее на разбирательство в особое подразделение.
– Лилиан Мур… – догадалась Томка.
– Работает в особом подразделении. И ее прямая обязанность, узнав о возрожденной сущности сообщить в управление, и далее они должны принять решение о принятии или непринятии в тот или иной род, а после в клан.
– Как у вас все сложно.
– Не сложно, а естественно, как и для любого другого общества. Если не контролировать деятельность магических существ, то в мире воцарится анархия и хаос. А так, есть система и закон, которому мы обязаны подчиниться.
– И что будет после того, как Лилиан сообщит обо мне? – пытливо впиваясь взглядом, в серьезное, как никогда, лицо Даниэля спросила Тома.
– Не знаю, – ответил он, после минутной заминки.
– Что значит «не знаю»?! – встревожено воскликнула девушка и неловко опрокинула свою чашку.
На белоснежной скатерти мгновенно расползлось безобразное пятно. Они вместе смотрели на него несколько мучительных мгновений, а после оборотень, протянув руку через стол, осторожно сжал ее ладонь своими пальцами.
– То, что произошло едва ли третий или четвертый случай в истории. Крайне редкое явление. Это заинтересует многих влиятельных людей. Наверняка будет множество проверок. Уровень силы, психологическая устойчивость, ментальные способности, воспоминания сущности.
– У меня нет доступа к памяти Лары. Она сама по себе, а я сама.
Карлайл невесело усмехнулся.
– Поверь, у них найдутся действенные методы, чтобы выпотрошить наизнанку вас обеих.
Одним неуловимым движением Даниэль пересел к, слегка пришибленной от негативного потока информации Тамаре, и, поднеся ставшие ледяными узкие ладони к губам, согрел их своим горячим дыханием.
– Почему? – прошептала Томка пересохшими губами, – Скажи, почему весь этот кошмар происходит со мной?
Молодой человек молчал, и его сердце сжимало, словно тисками чувство вины.
– Я хочу домой, – стараясь отогнать от себя подступающую панику, твердо произнесла Тома и, заглянув Даниэлю прямо в глаза, спросила, – Ты можешь мне помочь?
– А ты? – оборотень чуть сжал ее ладони, – Ты сможешь довериться мне?
Тамара замялась с ответом и опустила взгляд на их сплетенные пальцы, а Даниэль досадливо поморщился и криво усмехнулся:
– Ах да! Я же отрицательный персонаж во всей этой истории. Тогда можешь обратиться к моему отцу. Уверен, он с радостью поможет.
Он отпустил ее и знаком позвал официантку, одними губами сказав:
– Счет.
Та побежала на кассу, а Даниэль полез в карман за карточкой и вздрогнул от несмелого прикосновения к плечу.
– Подожди…
Он медленно повернул голову. Тамара, опустив голову, судорожно вдохнула и призналась:
– Мне сложно кому-то доверять. Я, вообще, с трудом понимаю, что происходит. Твой отец хороший человек, но…, – она подняла на него глаза, и Даниэль невольно нахмурился – они опять позеленели, – Когда он рядом я… начинаю делать вещи…несвойственные мне. Лара…она становится неуправляема.
Даниэль молча, разглядывал тонкие черты, прекрасно понимая, что она пытается донести. И хотя их связь со зверем была теперь прервана, ревность неприятно царапнула душу.
– Хорошо. Я помогу, но взамен прошу – не делай больше на мой счет поспешных выводов.
Томка согласно кивнула и неуверенно улыбнулась. Она не знала, правильно ли поступает. Предполагала, что чувство хрупкого доверия создала вовсе не она, а Лара. Просто наделась, что только Даниэль сможет ее понять, хотя бы потому, что так же постоянно испытывает дикую боль в груди, которую словно разрывает голодная сущность.
ГЛАВА 14
В клубе было душно и жарко. Нервно облизывая пересохшие губы, Тамара не раз косилась на легкий алкогольный напиток, который заказал ей Даниэль, но даже пригубить так и не решилась. Ей нужна была трезвая голова. Хотя какая она к дьяволу может быть трезвой, если от каждого твоего вздоха, тело разрывает на куски от голода.
В сегодняшний вечер они вместе пришли в «Маску». Тут, как всегда, было полно народа и отчего-то именно сегодня Томке казалось, что вся эта толпа давит на нее своими эмоциями. Она задыхалась, вязла как в липкой паутине, барахталась в надежде вырваться из плена, и обессилено вдыхала аромат чужого возбуждения, понимая, что это заведомо проигранная битва.
– Отлично повеселиться! – с широкой улыбкой сказала Оля, провожая ее у двери.
Подруга была рада, что у них с Даниэлем наладились отношения, и с легким сердцем отпустила их веселиться в клубе, предварительно проведя четкий инструктаж:
– И чтобы трезвой не возвращалась! – шутливо грозила она пальцем.
Знала бы Олька, что они сюда не развлекаться пришли…
Они сидели на большом полукруглом диване близко друг другу. Светловолосый оборотень в расслабленной позе, откинувшись на спинку, потягивал какой-то крепкий напиток. Вот только его скучающий вид был напускным. На самом деле он внимательно наблюдал…за Тамарой и за ее поведением.
– Посмотри на них, – тихо произнес Даниэль, наклоняясь к ее уху, – Что ты чувствуешь? Поймай и тяни. Как сок из трубочки. Как нить из полотна.
Девушка постаралась сконцентрировать взгляд на толпе. Ей она представлялась каким-то единым, постоянно движущимся организмом. Искреннее веселье, теплая радость, нежная любовь, страсть, похоть, обида и ярость. Все смешалось в одном клубке разноцветных эмоций, и Тома не могла зацепиться за что-то одно. Нити силы постоянно соскальзывали с воображаемых пальцев, заставляя ее чуть ли не рычать от бессилия.
– Я не могу, – чувствуя, что язык еле ворочается во рту, хрипло говорит она.
– Пробуй еще. Ты же демон высшего порядка! Ты обязана это уметь! – требовательно шепчет Даниэль и в его голосе отчетливо слышна тревога.
Тамара снова и снова пытается уловить нити. Эмоции пляшут перед глазами, словно солнечные зайчики. В ушах гудит. Грудь горит он нехватки воздуха.
– Да что же это такое! – зло рычит Даниэль, – Ты, что даже зацепить их не можешь?!
Девушка молчит. Ей совершенно нечего ему ответить. Да – не может. Да – не получается. Непонятно только почему. Она вновь пытается позвать Лару, но та молчит как партизанка, словно ее и вовсе не существует. И Томка, несомненно, обрадовалась этому, если бы не дикий и изматывающий голод.
– Сущность тебе не подчиняется, – мрачно констатировал факт Дани.
– Это и ежу понятно, – вздохнула Томка, – Но она голодна. Чего она ждет?
– Она хочет жертву.
Девушка непонимающе уставилась на блондина. Тот с невозмутимым видом пояснил:
– Как тогда в подвале.
Губы Тамары сложились в брезгливой гримасе, а подлая сущность наконец-то подала голос в вальяжном:
«О, да… Нам нужен мужчина и желательно не один»
Даниэль заметил, как Тома внезапно покраснела и отвела взгляд.
– Тут нечего стесняться, – равнодушно заметил молодой человек, – Ты наверняка заметила, что я тоже использую противоположный пол таким же способом. К сожалению, иной мне недоступен.
– Ты их… – в ужасе прошептала Томка.
– Нет! – возмутился он, – Я же полукровка. Мне нужно не так много, как, например, тебе.
В голове у Тамары мгновенно пронеслись безобразные картины их «поцелуя» в заброшенном коридоре колледжа и она глухо сглотнула. Да – он не выпил ее до дна. Да – ничего страшного с ней не произошло. Но и приятного в этом также ничего не было.
– Обычно я фильтрую память. У меня, конечно, нет таких способностей, как у тебя. Например, вот так с ходу взломать ментальный блок под силу не всем, но с годами я многому научился. Много силы – это не значит, что ты сильнейший. Особенно если не умеешь ею, как следует пользоваться.
– А Грейси? – невольно вырвалось у Томки.
– Что Грейси? – мгновенно нахмурился оборотень.
– Почему ты ее не фильтровал?
Даниэль некоторое время помолчал, рассматривая что-то неизвестное поверх Тамариного плеча, и нехотя выдохнул:
– Она была особенной.
– А я?
Даниэль посмотрел ей прямо в глаза, и в них промелькнуло что-то очень похожее на горькое чувство потери.
– И ты, – признался он.
Томка отвела взгляд, с трудом скрывая непрошенную улыбку, даже голод отодвинулся куда-то на другой план, уступив приятной теплоте от этих простых слов.
«Он мой сын» – раздраженно буркнула Лара.
«Ключевое слово «твой» – согласилась с ней Тома.
Сущность порычала, пофырчала и выдала:
«Вот ты дура»
Некоторое время они сидели молча, каждый думая о чем-то своем, пока Даниэль кивком головы не указал на небольшую группу молодых людей у барной стойки.
– Смотри. Вот те два парня.
Тамара повернула голову. Два молодых человека сидели на высоких стульях и планомерно рюмку за рюмкой уничтожали какие-то крепкие напитки, совершенно пренебрегая закуской. Вокруг них собралась толпа друзей и зевак, которые что-то подбадривающее выкрикивали. Очевидно, пили парни на спор.
– Пьяная жертва – это то, что тебе нужно, – со знанием дела поведал Даниэль, – Тебе даже не нужно будет возиться с их памятью. Они и так не вспомнят наутро, что с ними приключилось. Самое главное – не пей много, как в прошлый раз. Твоя задача научиться контролировать силу потока.
– Легко сказать, – вздохнула Томка, – Я боюсь, что у меня не получится.
Даниэль повернулся и очень строго посмотрел на нее.
– Если ты не научишься контролировать свой голод, то вас обеих быстро развоплотят обратно. Пойми, тебе придется доказать, что ты безопасна для этого мира.
Тамара тяжело сглотнула внезапно образовавшийся в горле комок. Перспективы были не самые радужные. Бросила беспомощный взгляд на своего спутника и, встретив в ответ молчаливое неодобрение, постаралась взять себя в руки.
Глотнув для храбрости крепкого алкоголя, прямо из стакана Даниэля девушка, выпрямившись во весь рост, неспешным шагом направилась к шумной компании молодых людей.
Сегодня на ней было то самое серое платье и высокие черные сапоги. Чувствовала ли она себя красивой или раскованной? Нисколько. Слишком много посторонних мыслей теснилось в голове. И они как надоедливые мухи заполонили все свободное пространство в мозгу, отзываясь в ушах тягостным гулом.
«Расслабься…» – с ленивым предвкушением произнесла Лара.
Странно, но это позволило почувствовать себя несколько уверенней. Тамара невольно расправила плечи и уселась напротив шумной компании, так что происходящее просматривалось как на ладони и, закинув ногу на ногу, на высоком стуле, стала выжидающе наблюдать.
К ней тут же повернулся улыбчивый бармен. Высокий, широкоплечий брюнет с серьгой в ухе.
– Пина колада для прекрасной незнакомки? – подмигнул он и растянул губы в широкой улыбке.
Не успела Тамара вежливо отказаться, как перед носом мгновенно появился бокал с коктейлем.
– Специально для вас за счет заведения.
– Спасибо, – выдохнула девушка и, глядя прямо на мужчину, пригубила напиток, обхватив ярко накрашенными губами трубочку.
Бармен на мгновение завис, словно изваяние и взгляд буквально приклеился к ее лицу. Его окатило мощной волной женского обаяния, а девушка, напротив, словно и, не подозревая, насколько соблазнительно выглядит в этот момент, сняла дольку ананаса и, откусив сочный кусочек, в блаженстве прикрыла глаза.
Совершенно не обращая внимание на бармена, она переключилась на подвыпившую парочку. Один взгляд из полуопущенных ресниц, и невысокий коренастый блондин замирает с рюмкой в руке. Их взгляды пересекаются. Тамара словно воочию видит мерцающие импульсы ментального воздействия. У него нет шансов. У нее нет выбора. А у сущности есть только жажда, которую нужно немедленно утолить.
Она делает осторожный глоток алкогольной сладости, не прерывая зрительного контакта. Все чувства напряжены до предела. Короткий выдох и сосед блондина также попадает под воздействие мощного сексуального посыла. От него нельзя убежать. От него нельзя скрыться. Это игра, в которой она только притворяется жертвой, давая мужчинам шанс почувствовать себя хищниками.
Тамара опускает ресницы, мягко отодвигает бокал, встает и направляется на танцпол. В душе теснятся два противоречивых чувства: дикая жажда и давящее отвращение. Совместимое в несовместимом.
Она знает, что они идут следом, спиной ощущая жадные взгляды. Пьяные, возбужденные и отравленные ее смертельным ядом. Сущность довольно скалится. Эта стерва явно на своей волне. Тогда, как Тамара, вернее, то, что от нее осталось, болезненно жмется, где-то на задворках сознания. Именно она, бросает взгляд, полный невыразимого отчаяния в сторону полукруглого кожаного дивана, где сидит Даниэль и тут же до боли прикусывает губу.
Сквозь танцующую под зажигательные ритмы толпу, прекрасно видна его расслабленная фигура. Он мягко улыбается, и рука его властно лежит на колене симпатичной шатенки, которая будто загипнотизированная смотрит на него в немом обожании.
Тамара не видит выражения его лица, оно спрятано в пышных локонах девушки и в голове ее равнодушно мелькает:
«Это просто пища»
Музыка меняется на более медленную, тягучую как сладкий мед и девушка начинает двигаться под ее неспешный такт, плавно покачивая бедрами. Все посторонние мысли покидают голову. Есть только она, музыка и две одурманенные жертвы, которые летят на ее сладкий призыв, словно дикие пчелы. Распущенные по плечам волосы мягкими волнами ласкают обнаженные плечи, и кожу слегка покалывает – настолько чувствительной она стала.
– Ты красивая, – раздается рядом и в то же мгновение мужская рука уверенно обхватывает за талию, прижимая к жесткому поджарому телу.
Он ведет в этом танце и Тамара, естественно, не мешает ему, с благосклонностью царицы, разрешая как бы ненавязчиво касаться обнаженных участков кожи. Момент настал… Но сущность не спешит полакомиться законной добычей. Она чего-то ждет.
Музыка снова меняется и на танцполе появляется еще мужчина. Его глаза горят диким огнем нерастраченной страсти и ревности.
– Ты позволишь? – это скорее не вопрос, а утверждение.
Позволит ли она? Конечно.
С соблазнительной улыбкой Тамара оттолкнет от себя блондина, чтобы тут же закружиться в вихре чувственного танца с брюнетом. Спиной она ощущает прожигающий взгляд отвергнутого партнера. Совсем немного ментального внушения и молодой человек уже на краю бескрайней пропасти своих желаний.
– Она со мной танцевала, – он буквально вырывает ее из объятий друга.
Молодые люди замирают друг напротив друга, готовые в любой момент начать отстаивать свои права на понравившуюся девушку, а Тамара чуть, склонив голову набок, внимательно за ними наблюдает.
Самцы… Разъяренные, разгоряченные предстоящей схваткой. И все равно слабые жертвы.
Легкое воздействие, и брюнет первый, слетая с катушек, рычит на друга, с силой толкая в грудь. Между ними возникает осязаемое напряжение. Мощная отрицательная энергетика. За доли секунды она сгущается в нечто очень темное, мощное и жуткое.
Блондин с размаху бьет друга по лицу и тот, не удержавшись на ногах, падает навзничь.
Толпа с криками расступается, и в эпицентре остаются только три действующие фигуры и между ними завораживающая чернильная материя. Именно к ней, жадно облизываясь, тянет свои нити сущность. Тамара ловко ловит их своими пальцами и чуть мерцающий поток очень быстро стал с уже знакомым жжением передаваться ее телу.
«Ах, ты тварь! Ты все же можешь управлять ею на расстоянии» – в диком бешенстве шипит Тамара.
«Конечно, могу» – с довольным урчанием, хохочет Лара.
«А не судьба – пожрать по-тихому и свалить обратно в подсознание?»
Ответ сущности – просто верх цинизма:
«Скучно…»
Девушка не успевает ответить, как мощная волна чужой злобы и ревности сметает ее как цунами, а вместе с ней и все «прелести» передачи энергии. Вот только в этот раз силы гораздо больше. Кажется, что боль пронзает каждый нерв, каждый миллиметр человеческого тела. Опасно покачнувшись, Тамара на дрожащих ногах идет, расталкивая толпу. И неважно, что позади дерутся пьяные, раззадоренные мужчины.
Сквозь мутную пелену слез, она едва разбирает дорогу. Спотыкается на высоких каблуках и прижимает ледяные пальцы ко рту, всеми силами стараясь сдержать рвотные позывы. Жалкое зрелище. Со стороны, кажется, что девушка просто перебрала с напитками. Где-то по дороге ее шатающуюся фигурку подхватывает чья-то рука.
– Эй, тебе помочь?
Девушка. Молодая. С большими жалостливыми глазами. Сущность хищно скалится, и тянет свои жадные щупальца к ней. Вкус жалости это не злоба, но тоже подойдет.
– Нет! – излишне резко, кричит Тамара и с силой отталкивает предложенную руку, – Все нормально.
– Ладно-ладно, – удивленно говорит девушка, не переставая всматриваться в Томкино лицо, – С тобой точно все будет хорошо?
Вместо ответа Томка, не оборачиваясь, идет, и из груди вырывается облегченный вздох, когда перед глазами замаячил выход.
Ночная улица, ярко освещенная огнями, обрушивается блаженной тишиной. Тамара, сделав несколько шагов по направлению к стене, оперлась спиной и, ощутив ее прохладу, задрожала еще сильнее. Она сползает на корточки, обхватывает ноги и в беззащитном жесте прячет в коленях лицо. Это просто надо пережить и перетерпеть.
Спустя какое-то время, на плечи ложатся чьи-то горячие руки, и от этого прикосновения девушка резко поднимает голову, чудом не стукнувшись об склоненного над ней Даниэля.
– Ты в порядке? – он с беспокойством всматривается в ее лицо, и пальцы на плечах больно впиваются в кожу.
– Нет, – пересохшими губами шепчет она в ответ.
Даниэль без лишних слов, помогает ей подняться и осторожно придерживая, ведет в сторону близко припаркованного автомобиля.
В мягкости дорогого салона, наступает откат, и Тамара расслабленно сворачивается на сиденье в клубок и дремлет, утомленная, истощенная. Отчего-то кажется, что сущность вместе с чужой силой, выпила и всю ее собственную.
– Тебя домой отвезти? – сквозь дрему прорывается голос Даниэля.
Тамара отрывает голову от кресла и отрицательно качает в ответ.
– Не хочу.
– А куда хочешь? – не отрываясь от дороги, спрашивает он.
– Не знаю, – девушка пожимает плечами, – Куда-нибудь, только не домой…
– Хорошо.
Оборотень бросает на нее взгляд, в котором плещется непонятное ей удовлетворение. Машина мчится по ночному городу, и Тамара, наблюдая за сменой картинок за окном, откидывает голову на подголовник. Ее окутывает почти осязаемая аура спокойствия и уверенности, идущая от Даниэля и вместе с этим она прикрывает уставшие веки.
Подсвеченный уличными прожекторами Карлайл Холл выглядел мрачно и загадочно. На небосводе мерцала полная луна, и ее свет мягко обрисовывал особняк, только добавляя всей картине некой сюрриалистичности.
– Пошли, – Даниэль берет ее за руку, – У меня здесь есть тайник.
– И что же в нем, – любопытствует Тамара.
Он ловко отпирает ворота и бросает на нее лукавый взгляд.
– Увидишь.
Прогулки по ночному Карлайл Холлу это особенное удовольствие. Старое здание, утопающее в бархатных полутонах темноты, для Тамары, словно родная стихия. Все казалось родным, давно забытым и от этого еще более ценным. Дежавю.
– Не бойся, – с ироничной улыбкой шепчет Даниэль, заметив легкую заминку девушки у порога.
– Я не боюсь, – чуть заторможено отвечает она и делает неуверенный шаг.
Она втягивает носом запах сырой шпаклевки и лака, а обоняние, будто наяву чует совсем другой запах – воск, плесень, крахмал и тяжелые французские духи.
Сделав несколько неуверенных шагов, девушка замирает перед лестницей и, запрокинув голову, напряженно всматривается в ее неясные очертания. Темный дуб хранит воспоминания. Тяжелые воспоминания. О любви. О долге. О предательстве. Об одной ночи, которая навсегда разделила жизнь Лары на "до" и "после".
«Ну, здравствуй, дорогой друг» – думает она, и понимает, что сейчас ее сознание, как никогда, близко переплелось с подсознанием.
Возможно, не стоит думать, а отпустить…
– Том? – Даниэль, легонько прикасается к ее локтю, – Ты чего застыла?
Она вздрагивает и оборачивается.
– Ощущение странное.
Улыбка мгновенно испаряется с безупречного лица оборотня и глаза его подозрительно прищуриваются.
– Не бери в голову, – поспешно добавляет Томка.
Даниэль берет ее за руку и ведет мимо лестницы, бальной залы, попутно включая везде свет, в небольшую комнату с красивыми витражными окнами. Здесь скупо расставлена мебель. Старинный явно отреставрированный стол, удобное современное кресло. Есть даже кривые полки с книгами и какими-то чертежными инструментами.
– Ты мне не показывал эту комнату раньше, – замечает Тамара, с интересом поглядывая на продавленный диван в углу и недобитую бутылку какого-то крепкого спиртного, припрятанную за изогнутой ножкой.
– Я сюда никого не вожу. Это мое логово, – немного смущенно объясняет оборотень, – Присаживайся. Я хочу тебе кое-что показать.
Тамара опускается на диван, наблюдая за тем, как молодой человек присев на корточки возле окна, при помощи складного ножа цепляет паркет. Девушка с любопытством вытягивает шею, чтобы лучше разглядеть, что же он там делает. Видимо, это и есть тайник, из которого хозяин достает небольшой полотняный мешок. А из мешка показывается толстая кожаная тетрадка и какое-то блестящее украшение.
– Что это? – изумленно спрашивает она.
– Тот самый дневник.
– Дневник?! – Тамара подскакивает с дивана и подходит ближе, что бы разглядеть тетрадку, – Можно посмотреть?
– Конечно, – кивает Даниэль.
Девушка с волнением берется за кожаный, местами исцарапанный переплет, внимательно рассматривая его. Сразу видно, что это рабочая тетрадь, по жирным кляксам, потертостям на жесткой бумаге. Артур Стэнтон писал аккуратным красивым подчерком и постоянно что-то рисовал на полях. Причем, рисунки эти едва ли несли какой-то смысл. Они были похожи на депрессивные черкания, многоугольники или просто мазню.
– Пролистай до последней страницы, – с каким-то волнением в голосе говорит Даниэль.
Тамара перелистывает пожелтевшую бумагу и в недоумении рассматривает странные знаки. На первый взгляд, они напоминают, его прежние каракули, но только лишь на первый. Если всмотреться, то это похоже на некие иероглифы. Возможно, это даже какое-то слово или зашифрованная фраза. А, может, у Тамары просто разыгралось воображение?
– И что это значит? – в полном недоумении осторожно интересуется она.
Даниэль, внимательно следивший за ее реакцией, серьезно отвечает:
– Я думал, ты мне ответишь на этот вопрос.
– Я? – она даже слегка растерялась, – Откуда мне-то знать?
Оборотень, неопределенно пожимает плечами и говорит:
– Это не просто рисунки. Эти символы очень похожие на демоническую письменность.
– У демонов есть своя письменность?
Даниэль, как-то совсем расстроено качает головой, в ответ на неподдельное удивление Тамары.
– Представь себе. Это ныне мертвый язык. Прогресс не стоял на месте, и магические виды эволюционировали наравне с людьми. У нас тоже есть история, – он берет у нее из рук тетрадь, внимательно всматриваясь в рисунки, словно хочет прожечь их взглядом, – Расшифровка многих символов сохранилась до наших дней. Некоторые мои родственники по материнской линии, даже могут читать на этом языке, но никто, никогда не видел ничего подобного.
– Если они даже не видели, почему я должна знать? – продолжает недоумевать Тамара, – Может, это и вовсе бред сумасшедшего?
– Это и вправду писал сумасшедший, но отнюдь не бред, – криво улыбается Даниэль, – Он не просто так начертил их перед смертью. Ему их внушили, как и версию о смерти моей матери.
– Но кто? И зачем?
Даниэль уселся в свое кресло и произнес поразительное:
– Она сама.
В ответ на Томкин недоверчивый взгляд Даниэль протянул ей большой перстень с крупным ярким рубином. Она осторожно взяла украшение, рассматривая. Кольцо было необычным – в виде змеи, которая, сверкая бриллиантовыми глазами, туго обхватила кроваво-красную сердцевину рубина.
– Красиво…, – прошептала Томка, глядя на украшение словно завороженная.
Мурашки легкой изморосью пробежали по коже, впитывая в себя мощную энергетику этого странного и пугающего предмета. Тамара с излишней поспешностью сунула его обратно в ладонь Даниэля и, обхватив себя за плечи руками, поежилась.
– Какая-то зловещая вещь, – пробормотала она.
– О, да-а-а, – загадочно протянул молодой человек, – Это не простое украшение, праздной девицы. Это артефакт. Ты ведь тоже почувствовала его скрытую силу?
Томка согласно кивнула.
– Для чего он?
– Для много чего. Ты ведь понимаешь, что силой, которую мы получаем через эмоции, можно управлять. Так вот подобные артефакты служат помощниками.
– Типа волшебной палочки? – Томка едва удержалась от глупого смешка.
– Нет, не типа, – вздохнул Даниэль, – Излишняя сила тратится, когда мы используем свои ментальные и личностные способности в повседневной жизни. Артефакт же своего рода призма. Проходя сквозь нее, сила проецируется в энергию изначальных.
– Изначальных? Какое-то пугающее слово.
– Изначальные – это наши предки. Истоки великих родов. Сильнейшие из сильнейших, – пояснил он и как-то чересчур подозрительно на нее посмотрел, – Артефакты – это наше наследие и их не так уж много. Все они зарегистрированы и находятся под тщательной охраной глав рода.
– А-а-а, – глубокомысленно изрекла Томка и тут же бросила подозрительный взгляд на змею, – И этот тоже под охраной?
– А этот…нигде не числиться и не значится. Про него никто и никогда не слышал.
Последнее слова тяжелым камнем упали в окружающую их тишину. Тамара, снова почувствовав себя не в своей тарелке, вернулась на диван и мерзляво потерла собственные предплечья.
– Зачем ты мне все это показываешь?
Даниэль поднялся с кресла и опустился перед ней на корточки.
– Потому что только с твоей помощью все кусочки картины, возможно, сложить воедино. Потому что вопреки желанию, ты стала звеном между мной и Ларой, – он помолчал немного, словно обдумывая следующую фразу, – Ты же понимаешь, что не пока мы не поймем ее мотивов, тебе не освободиться.
Реакция Тамары была неоднозначна. С одной стороны, было жутко обидно – желание Даниэля помочь было продиктовано его собственной выгодой. И нужно отметить, что он совершенно не стыдился этого эгоистичного порыва. Но с другой – все было довольно логично. У сущности была определенная цель. И узнав, чего Лара добивается, она, возможно, сможет с ней договориться.
– Дани, – тихо прошептала Тамара, в неосознанно нежном жесте, кладя руку ему на плечо, – А почему ты ее зовешь по имени?
Сущность внутри замирает в ожидании его ответа. И пытаясь управлять руками Тамары, тянется к блестящим золотым волосам, чтобы в чисто материнском жесте пригладить их, словно поправляя выбившийся непослушный локон. И тут же рычит от разочарования и беспомощности. Потому что управление этим телом недоступно для ее алчного начала.
– Раньше называл, – отрешенно отвечает он и косится на тонкую руку на его плече.
– Что-то изменилось? – внезапно охрипшим голосом спрашивает она.
Даниэль замялся на мгновение с ответом, а потом его теплые ладони легки поверх ее коленок и он признался:
– Раньше я считал ее жертвой… Возвел на пьедестал. Она была самой лучшей, самой доброй, самой красивой… пока не увидел тебя в том подвале с горящими от насыщения глазами. И вся эта история с ее смертью стала приобретать совершенно иной окрас. Я засомневался в правдивости версии убийства на почве ревности. – его пальцы с силой почти до боли сжали ее колени, – Как? Как отец мог это сделать, если любил ее больше жизни?
Боль стальным ножом пронзила грудь Тамары. Это была самая настоящая агония. Сущность дико выла и, казалось, готова была призрачными когтями порвать тело Тамары, чтобы выбраться, наконец, из этого плена и обнять его, такого подавленного, растерянного. И пускай он уже давно вырос. Прижать к себе и успокоить, одним ласковым словом. Хотя бы сейчас…
«Пожалуйста…» – чуть слышный умоляющий шепот Лары, эхом отзывается в голове, – «Всего на минутку»
Тамара с обреченным вздохом гладит Даниэля по волосам, плечам и слышит благодарное:
«Спасибо»
– Что-то я совсем расклеился. Прости, если позволил себе лишнего, – говорит Даниэль и, перехватывая ее руки, осторожно целует.
Но Тамара не слышит его слов, не чувствует его прикосновений. Все ее внимание сосредоточенно на тонкой линии красных нейронов его ауры, спокойной и мерно пульсирующей в такт биению сердца.
«Помоги мне» – просит Лара.
«Зачем? Питаться ты научилась самостоятельно. И тут без меня справишься» – обижено отвечает она, хотя в душе где-то живет призрачное любопытство.
«Без тебя не смогу. Помоги»
«Не раньше, чем пойму, зачем тебе это нужно»
Лара недовольна этим требованием, но все же согласно шипит:
«Хорошо. Но сначала усыпи его»
Тамара мысленно кивает и, заглянув в синие глаза Даниэля, спускает ментальный дар с крючка. Огоньки нейронов на мгновение вспыхивают ярче в момент стыковки, а потом начинают медленно затухать.
Даниэль, каким-то образом, почуяв неладное, пытается прервать зрительный контакт, но куда ему тягаться с чистокровной демоницей по силе. Пару раз дернувшись в бесплодной попытке освободиться, он замирает и веки, налившиеся тяжестью, сами собой закрываются, а голова бессильно опускается на жесткую обивку дивана.
Несколько мгновений Тамара любуется умиротворенным лицом оборотня, уже не в силах понять: кому именно принадлежит это желание, а потом, выпрямившись, напоминает Ларе:
«Ты обещала. Показывай»
ГЛАВА 15
Перед глазами, как в кино сменяются кадры прошлого. Чужого прошлого. Какой-то странной и совершенно дикой по человеческим понятиям жизни. Кабинет Даниэля, погружается в кромешную темноту, и сознание Тамары переносится на много десятилетий назад.
Все тот же кабинет. Все те же витражные окна. Вот только на них теперь висят тяжелые портьеры благородного изумрудного оттенка и мебель другая – более воздушная, изящная в теплых тонах. А пол совсем не изменился – все тот же паркет, только более новый, блестящий, без единого следа потертости.
Тамара сидит на столе, упираясь открытыми ладонями в лакированную столешницу. Юбка легкого платья задрана до талии, а между ног стоит мужчина, который жадно целует ее, где-то между ухом и шеей, непрестанно шепча:
– Любовь моя. Драгоценная. Я же умру без тебя.
Она чувствует легкое раздражение вперемешку со скукой. Как же он ей надоел.
– Мы больше не можем видится, Артур, – трагическим голосом произносит Тамара, – Мой муж убьет тебя, если узнает о нашем романе.
Мужчина отрывается от своего слюнявого занятия и совершенно безумными, потерянными глазами смотрит на нее.
