Владимир Иванович Шлома
Воспоминания и рассказы
Розыгрыш
С тех пор, как после долгого перерыва я встретился в академии с Колей Багметом, моим командиром строевого отделения по Харьковскому училищу, мы больше не теряли связь и дружили семьями. Я тогда учился на первом курсе командного факультета, а Коля учился в адъюнктуре, и на мои вопросы как у него дела отвечал: «Лучше не спрашивай. На первом году адъюнкт считает, что попал в Рай. На втором начинает сомневаться – а Рай ли это? А на третьем не может дождаться, когда же закончиться этот Ад». В общем, Коля сильно переживал по поводу своей учебы, в отличие от его жены Томы, в то время уже доктора филологических наук, которая была абсолютно уверена в Коле, что и подтвердилось. Коля блестяще защитился и получил звание кандидата военных наук. Дальше, как Тома его не толкала, двигаться по научной стезе Коля не захотел, и писать докторскую диссертацию наотрез отказался, оставив пальму первенства за Томой. Коля стал преподавателем первой кафедры в академии, а я, после окончания академии, уехал преподавателем в Серпуховское училище.
Коля с Томой приезжали к нам в Серпухов, на природу и на шашлыки, а мы ездили к ним в Москву, на культурные мероприятия, которые организовывала Тома. В очередной раз нас пригласили на такое культурное мероприятие – концерт певца Карела Готта, как называли его – «чешского соловья». Его голос, как и голос Анны Герман, ни с кем нельзя было спутать. Мы очень обрадовались такому приглашению, и поехали в гости к Багметам всей семьей, да еще и с ночевкой. Днем погуляли по Москве, сходили на какой-то пруд, на котором Коля продемонстрировал нам свой радиоуправляемый катер, управление для которого он спаял лично. Мне это было интересно, поскольку я тоже был радиолюбителем.
Вечером пошли на концерт во Дворец Съездов. Запускали по пригласительным билетам, на которых места не были указаны. В партере уже было полно народа, поэтому мы решили сесть на балконе, где еще никого не было. Места выбрали самые комфортные, на середине первого рада балкона, с девятого по тринадцатое место. Народ постепенно прибывал и рассаживался на свободные места, а мы радовались, что успели занять лучшие. Неожиданно прибыла группа из трех мужчин и трех женщин, которая заявила, что мы сидим на их местах, и потребовала их освободить, причем свои требования они ничем не аргументировали, показать билеты именно на эти места, они отказались. Но группа была очень настойчива в своих претензиях на эти места, заявляя, что они должны сидеть именно на этих местах. Мы с Колей уходить не хотели, агрессия группы нарастала и все могло закончиться дракой, поэтому Тома предложила уступить этим ненормальным, и пересесть на второй ряд, на котором за нами еще оставались свободные места, что мы и сделали. Концерт был великолепным, послушать Карела Готта вживую – это конечно же счастье, полученное благодаря Томе, которой удалось получить эти пригласительные билеты. Певец пел как на чешском, так и на русском языках, практически без перерывов. Его прекрасный голос завораживал. Перед окончанием первого отделения объявили, что сейчас будет разыгран автомобиль «Шкода». На сцену вынесли коробку, в которой, по словам конферансье, находятся таблички для каждого кресла в зале. Из зала на сцену пригласили маленькую девочку, которая вытащила одну из этих бумажек, которую и передала Карелу Готту. С трудом разбираясь в написанном, он прочитал: «Первый рад, одиннадцатое место». Зал зааплодировал, какой-то мужчина поднялся с указанного места в партере и пошел на сцену. В это время из-за кулис на сцену вышел еще один мужчина и начал громко подсказывать Карелу Готту, что он пропустил слово «балкон», но Карел Готт его не понимал. Тогда этот мужчина подошел к Карелу Готту, взял у него листочек, и прочитал: «Балкон, первый ряд, одиннадцатое место». Зал снова зааплодировал. На этот раз поднялась молодая женщина, как раз из той группы, которая выгнала нас с первого ряда, не зря они готовы были драться за эти места. Мне вспомнился фильм, который я видел в детстве, «Праздник святого Иоргена», в котором примерно так же выбирали Христову невесту. Там на всех бумажках в ящичке было написано одно и то же имя, поэтому с выбором невозможно было ошибиться. Здесь, наверно, было то же самое, поэтому человек, который стоял за кулисами, и который заведомо не мог видеть, что написано в вытащенном листике, точно знал, что в нем написано. Это действительно был розыгрыш, только не автомобиля, победитель заранее был определен и знал, на какое место он должен сесть, а народа, который находился в концертном зале.
На экране показали фотографию разыгранной машины. Небольшая горбатая машинка красного цвета, чуть больше немецкого «Жука». Мне она не понравилась, я бы на такой ездить не стал. Правда у меня и такой не было.
Первая дальняя поездка
Из дому мы выехали пораньше, в четыре часа утра. И дорога у нас дальняя, и водитель, то есть я, еще не очень опытный. Машину, старенький ВАЗ-2103, купили только три месяца назад на подъемное пособие, полученное при моем увольнении из армии. Для этого пришлось съездить в Минск, там машины дешевле. Опыта вождения у меня практически никакого, проехал километров двести за рулем, пока ехали из Минска, потом поездил немного на пустой улице за гаражами, в основном отрабатывая езду задним ходом, и несколько раз съездил на дачу. Вот и все навыки. Возле гаража мне нужно было проехать между двумя, стоявшими близко друг к другу машинами, но я не рискнул это делать и попросил убрать одну машину.
– Да и так проедешь, там зазор сантиметров по пять будет, – сказал мне тогда один из водителей.
– Можно конечно попробовать, – согласился я, – только я сегодня первый день за рулем.
– Нет, не нужно пробовать, я сейчас уберу машину, – испугался моих экспериментов водитель.
На следующий день я съездил еще и на заправку. Заправился я быстрее, чем впереди стоящая машина, которая заправлялась из другой колонки. Чтобы отъехать, мне нужно было немного сдать назад, но меня подпирала другая машина, и, поскольку я не был уверен в своих навыках, то решил подождать, пока отъедет впереди стоящая машина. Водитель задней машины начал сигналить, требуя, чтобы я уезжал. Пришлось выйти из машины и подойти к нему.
– Извините, а Вы не посмотрите, чтобы я в Вас не въехал, пока буду сдавать назад, а то я только второй день за рулем, – попросил я этого водителя.
– Нет-нет, не нужно сдавать, лучше подождем, пока впереди машина отъедет, – принял правильное решение тот водитель.
Вот с такими навыками я теперь и ехал на Украину. По совету Сережи, соседа по гаражу, в дорогу я надел военную форму, а то, по его словам, из этой поездки я могу вернуться и без машины, и без прав. Он как в воду глядел.
В машине нас четверо: я, жена, дочь и попугай Гоша в клетке. В отличие от всех нас, попугай очень умный, он знает несколько десятков слов и разговаривает целыми предложениями, причем свои изречения выдает всегда к месту. Попугай разговаривает всю дорогу, не отстает от него и жена, а мы с дочерью Лилей в основном молчим. Жена у нас за штурмана, и едем мы по атласу автомобильных дорог СССР. За дорожными указателями я следить не успеваю, поэтому, где и куда поворачивать, отслеживает жена. Иногда поворачиваем не туда, куда нужно, и тогда начинаем ругаться, выясняем, кто из нас в этом виноват. Один раз уже проехали в ложном направлении километров двадцать, и пришлось возвращаться. На незнакомой дороге все-таки сложно ориентироваться.
Подъехали к очередной, но какой-то очень странной треугольной развязке. Нам нужно поворачивать налево, но на этой дороге висит «кирпич», ехать нельзя. Другая дорога уходит куда-то вправо, и сколько видно глазу, налево с нее никто не поворачивает. А посередине этой треугольной развязки стоит гаишник. Придется у него спрашивать, как нам ехать дальше. Движение по дороге очень интенсивное, в два ряда, поэтому, чтобы потом не пробираться к гаишнику через поток машин, я останавливаюсь недалеко от него на левой стороне дороги. Он меня увидел и уже идет к нам.
– Почему нарушаем? – спрашивает он меня.
– А что я нарушил? – не понял я. – Я только хотел спросить, как мне здесь налево повернуть?
– Вы на глазах у представителя ГАИ одним колесом уже пересекли линию «островка безопасности».
Я осмотрелся. Действительно, одно колесо моей машины уже стояло на зебре. Вот так влип. Минут тридцать гаишник читал мне лекцию о правилах вождения. Сокрушался о том, что взять штраф с меня он не может, а протокол нарушения составлять ему нет смысла, так как еще неизвестно, накажут меня за это нарушение или нет, а он кучу клиентов потеряет, пока будет его выписывать. Увидев очередного нарушителя, он оставил меня в покое и бросился к нему.
– А налево мне все-таки как повернуть? – спросил я его вдогонку.
– Езжай направо, там метров через триста будет разворот, – наконец-то сообщил он мне нужную информацию.
Поехали дальше. Одни машины ехали по трассе очень быстро, другие еле тащились. Понаблюдав за ними, я понял, что медленно едут местные жители, а быстро – те, которые едут на дальние расстояния. И они, в отличие от нас, наверняка знают дорогу, поэтому, если держаться за ними, то можно избежать ошибок при поворотах. Да и жена уже начала на меня наезжать, почему я плетусь со скоростью сто километров в час, так мы два дня будем ехать. Я пристроился за одной из таких машин, ехавшей со скоростью 120 км/час. Дорога хорошая, и скорость для меня уже приемлемая. Так мы проехали километров триста. Водитель этой машины явно хорошо знал дорогу, и я, следуя за ним, теперь был уверен, что мы едем правильно. Однако, все хорошее рано или поздно кончается. В каком-то населенном пункте обе машины за превышение скорости остановили гаишники. Водителя передней машины, один из них увел в свою машину, а второй подошел ко мне.
– Куда торопимся, почему нарушаем? – задал он стандартный вопрос.
– Да никуда я не тороплюсь, просто дорогу не знаю. Вот приклеился к этому мужику, и тащусь за ним, чтобы не заблудиться, – объяснил я.
– Ничего себе тащусь, 120 км/час, – изумился гаишник.
И опять воспитательная беседа, пока не появился очередной нарушитель. Составлять протокол нарушения, и этот гаишник не стал.
Добрались до Курской области. Таких плохих дорог, как в этой области, я еще не видел. Во-первых, на всей трассе однорядное движение и практически сплошной поток машин, поэтому, обогнать медленно едущую машину, практически невозможно. А во-вторых, в асфальте на трассе глубокая колея, настолько глубокая что при выезде из нее даже руль дергает. То ли это расплавленный солнцем асфальт так продавился, то ли из-за низкого его качества колеса машин эту колею вырыли, но ехать по этой трассе было крайне неприятно. Уже несколько раз попадали под дождь. Сейчас же светит солнце и в машине несколько жарковато. Открытые фрамуги на окнах от жары не спасают, а открывать окна не рискуем, можно простудить попугая, да и самым можно простыть. Не хватало еще потом в отпуске с насморком ходить, лучше перетерпеть. Попугай уже устал от разговоров и замолчал, жена тоже молчит. Слушаем радиоприемник. Волна в нем периодически куда-то уходит, и жене время от времени приходится искать новую, нормально работающую радиостанцию. Иногда она ничего не может найти, и тогда включает магнитофон, он всегда работает. Впереди нас едет фура. Скорость у нее не маленькая, не меньше 80 км/час, но я то ведь уже почти асс, ехал со скоростью 120 км/час, пока гаишники не остановили, и теперь хочется ехать побыстрее, ну хотя бы 100 км/час. Но обогнать фуру никак не получается, на встречу идет сплошной поток машин. За этой фурой я уже тащусь километров тридцать, не меньше, и тут даже не в низкой скорости дело, за ней мне ничего не видно, она весь обзор перекрывает. Равнинная трасса закончилось, и начались затяжные спуски и подъемы. Километра три спускаемся в какую-то впадину, а потом столько же поднимаемся на горку. На одном из таких спусков фура неожиданно притормаживает. Я в очередной раз высовываю нос своей машины из-за фуры, чтобы посмотреть дорогу. И вот оно, счастье, на встречке нет ни одной машины. Сзади нас тоже никто не обгоняет. Я включаю левый поворот и наконец-то обгоняю эту осточертевшую фуру. Перед фурой также никого нет. Под горку машина быстро набирает скорость, и я накатом поднимаюсь аж до середины подъема, потом нажимаю на газ, и на приличной скорости выезжаю на горку. На верху меня уже ждет сюрприз в виде очередного гаишника в звании старшего сержанта.
– Так, двойное нарушение! – говорит он, подходя ко мне. – Запрещенный обгон и превышение скорости, дорого тебе это обойдется.
– Военный, что ли? – замечает он мою форму. – Ну почему мне так не везет? Такие бабки уходят. Надо же, двойное нарушение и военный. Вот невезуха. Ты что, знаки на спуске не видел?
– Не видел, – честно признался я, – за фурой ничего не видно было. Я за ней тридцать километров тащился, вот только сейчас удалось ее обогнать. А какие там знаки стояли?
– Ограничение 40 км/час и «обгон запрещен», – сообщил мне расстроенный сержант.
Так вот почему фура там притормозила, наконец-то понял я.
– Ну что, будем оформлять протокол? Давай права. Или все-таки наличными заплатишь? – предложил мне гуманный выход сержант.
– Да нет у меня таких денег, – отверг я его предложение, – составляй протокол.
Протокол сержант составлял долго, периодически отвлекаясь на очередных нарушителей. Через час я подписал протокол, и мы поехали дальше. О судьбе этого протокола я больше ничего не слышал, но времени мы потеряли очень много. Сам по себе напрашивался вывод, что не нужно торопиться, если ездить по правилам, пусть с низкой, но разрешенной скоростью, то приедешь быстрее.
На Российскую таможню в районе города Глухов мы добрались уже после обеда. Впереди, примерно на километр, стояла очередь из машин, причем все машины, и фуры, и легковушки стояли в одну очередь. Пообедали. Очередь двигалась очень медленно, раз в 20-25 минут заводил двигатель и проезжал метров тридцать, потом опять долгая стоянка. После обеда всем в туалет захотелось, но вокруг чистое поле, нигде ни кустика. Я еще потихоньку сходил под колесо стоявшей впереди фуры, а женщинам сходить было некуда. Вдоль очереди прошелся какой-то прапорщик, предлагая проезд без очереди за двадцать долларов, а если заплатить сорок, то и на Украинской таможне пропустят без очереди. Некоторые водители решили этим воспользоваться и поехали в объезд очереди. Я решил этот бизнес не поощрять, ведь это они специально пустили и фуры, и легковые машины в одну очередь, чтобы на этом наживаться. А предложение заплатить здесь и за проезд через Украинскую таможню, показалось мне чистейшим надувательством, обратно ведь никто вернуться не сможет, и деньги обратно не потребует. Решил честно отстоять в очереди.
– Скажите пожалуйста, а на таможне туалеты есть, чтобы женщины могли сходить? – спросил я прапорщика.
– Есть, – сказал прапорщик, – но только для персонала.
Вот такой сервис на Российской таможне, прямо какое-то издевательство над людьми. В очереди мы простояли два часа, через саму таможню нас правда пропустили быстро. Расстояние между таможнями было небольшим, всего пара километров, но это уже было не открытое поле, там росли хоть и реденькие, но кустики, чем женщины и воспользовались. Вдоль обочины стояла низка машин, и в кустики бежали только женщины. Остановился там и я. Пока жена с дочерью бегали в кустики, я вылил в бак бензин из двух канистр. Через Украинскую таможню можно было провозить только одну канистру бензина.
В очереди на Украинской таможне мы простояли еще три часа. На этой таможне творилось такое же безобразие, как и на Российской, фуры и легковые машины проверялись в одну очередь, хотя проверка фуры занимает гораздо больше времени, чем проверка легковой машины, и не было туалетов для проезжающих, вот только проезд без очереди за деньги здесь не предлагали. На таможне проверили документы и содержание «СО» в выхлопных газах нашей машины. Предложили за двадцать гривен купить справку о содержании СО.
– Но у нас еще нет гривен, – сказал я контролировавшему выхлопные газы.
– Так в нашем обменном пункте вы можете поменять деньги на гривны, – посоветовали мне.
Формулировка ответа показалась мне несколько странной, не рубли на гривны, а деньги на гривны. Видно свои гривны за деньги они не считали. Отъехав от таможни, мы дружно сбегали в кустики и поехали дальше. Не успели проехать и километр, как нас остановил выскочивший из кустов даишник, ну все как у нас.
– Вы в два раза превысили скорость, – сказал он мне, – придется заплатить штраф.
– Какое превышение, я еду со скоростью 40 км/час, – не понял я.
– А на выезде из таможни висит знак ограничения скорости до 20 км/час, и отмены этого знака еще не было, – аргументировал свои претензии даишник.
– Так тот знак действовал только на территорию таможни, – возразил я.
– Ничего не знаю, знака отмены не было. Платите штраф.
– Сколько? – спросил я.
– Двадцать гривен, – ответил даишник.
Пришлось заплатить, чтобы опять не потерять кучу времени. Довольный даишник сунул деньги в карман и разрешил нам ехать дальше, ни о какой квитанции за штраф речь разумеется не шла. Каждый зарабатывал как мог.
В Вертиевку мы приехали, когда было уже совсем темно. Еще хорошо, что до дождя успели. Ночью прошел сильный дождь, а утром я обнаружил в машине, как раз перед водительским креслом, лужу воды. Место протечки я обнаружил довольно быстро. Поскольку машине уже было пятнадцать лет, то уплотнитель лобового стекла уменьшился в размере и между его концами образовалась щель шириной в один сантиметр. Вот через эту щель дождевая вода и проникла в салон. А вытечь из салона она также не могла, так как все сливные пробки были удалены и это место изнутри салона было залито гудроном. Начали вылезать наружу скрытые дефекты автомобиля. Следующий дефект обнаружился после поездки в Ичню. В этой поездке я на большой скорости проехал участок дороги, недавно засыпанный колотым щебнем. Один камень с острыми краями пробил мне колесо и застрял в металлическом корде. Обнаружил я это только по дороге в Харьков, куда мы отправились после недельного пребывания в Вертиевке. В дороге хотел поменять колесо на запасное, но не тут то было. Имевшееся в машине запасное колесо оказалось абсолютно непригодным для использования, так как в металлическом корде этого колеса зияла огромная дыра с развороченными краями. Перед поездкой в дальнюю дорогу я даже запаску не проверил, понадеялся, что при покупке машины все проверил специалист, который помогал мне выбирать и покупать машину, и которому я заплатил за это триста долларов. Периодически подкачивая колесо, доехали до Шелудьковки, где жили родители моей жены. Там при помощи вулканизатора и сырой резины я отремонтировал пробитую камеру. Но нужно было еще как-то защитить ее от разорванной камнем проволоки корда покрышки. Я вырезал медную пластину, изогнул ее по форме покрышки и закрыл ею порванный корд. Сверху положил еще кусок резины, и только потом поставил в покрышку камеру. С ремонтом я вроде бы справился, отошел дальше и полюбовался своей машиной. Все-таки красавица, пятнадцать лет, а выглядит как новая. Особый шик ей придают новые красные чехлы кресел, на фоне абсолютно белой машины они выглядят просто сказочно. Только переднее левое колесо как-то странно подогнулось внутрь, как у ненагруженной Татры. Открыл капот и обалдел. Левое крыло на пять сантиметров отошло от отсека двигателя. Было видно, что это крыло недавно заменили, но приварили только спереди и сзади, а вся остальная его дуга осталась не приваренной. И куда при покупке смотрел мой гребаный специалист? Как можно было такой дефект пропустить? Он ведь меня уверял, что машина не битая и не переваривалась, только покраска новая. За что я ему такие деньги отвалил? Но теперь страдать уже поздно, нужно это крыло как-то приваривать. Обратился к Павлику, знакомому специалисту из Змиева. Тот, осмотрев машину и запаску, обозвал меня наездником, но согласился помочь. Провозившись с моей машиной два дня, он выпрямил колесо и приварил крыло, добавив туда несколько элементов жесткости, а также отремонтировал мою запаску, подарив мне старенькую, но еще целую покрышку. Для него было загадкой, как можно с таким опытом и такими навыками вождения как у меня, отправляться в такую дальнюю дорогу. Сказал, что на такую аферу наверно только военные способны. Я был с ним полностью согласен, только военные, и то не все, а только такие дураки как я, которые еще не представляют себе всей сложности такой поездки.
Погостив недельку в Шелудьковке и половив карасиков и плотвичку в местном озере, поехали домой. Обе таможни под Харьковом мы проехали за двадцать минут. Никаких очередей здесь не было, так как очереди для фур и легковых автомашин были разделены, и легковые автомашины проезжали практически без задержки. На обратном пути мы опять попали в поток среди фур. Машины почему-то двигались по трассе со скоростью не более 40 км/час. Встречная полоса была не очень забита, и эту вереницу фур, среди которой ехали и мы, часто обгоняли легковые машины. Помня дорогу на Украину, я решил сильно не торопиться, при спешке возле гаишников больше времени потеряешь. Но жене такая скорость движения начала надоедать.
– Ты чего плетешься? Не видишь, что тебя все обгоняют? – не выдержала жена.
– Так впереди сплошной поток фур. А если не успею обогнать, и встречная машина появится? Мне тогда что, под фуру пристраиваться? – попытался я обосновать свое нежелание обгонять фуры.
– Но другие то обгоняют, и еще никто обратно не вернулся, – гнула свою линию жена.
А может и в самом деле обогнать эти уже надоевшие и мне самому фуры? Показал обгон и попытался выехать на встречную полосу для обгона, но пришлось тут же вернуться обратно, впереди шла встречная машина. Сделал еще одну попытку, опять встречная. И еще несколько попыток начать обгон закончились неудачей. И, наконец-то, при очередной попытке, встречная полоса оказалась свободной. Я нажал на газ и выехал на встречную полосу. И тут же сзади послышался оглушающий сигнал и визг тормозов. Я повернул руль вправо и заехал обратно на свое место в ряду. Буквально в пяти сантиметрах от моей машины на большой скорости пронесся джип. Я сделал большую и непростительную глупость, при выезде из ряда не посмотрел назад, а там уже на большой скорости ехал этот джип, и я неожиданно вылетел ему под колеса. Если бы он не притормозил, то раздавил бы мою машину в лепешку. Через некоторое время мы увидели этот джип стоящим на обочине, водитель, бледный как смерть, сидел на земле, прислонившись спиной к заднему колесу. Больше обгонять идущие впереди фуры я не пытался, но со временем они как-то сами рассосались, и мы опять поехали нормально.
На другой день после приезда домой, я взял бутылку водки, колбасы, и пошел в гараж. Нужно было поблагодарить соседа Сережу, ведь это именно благодаря его подсказке я вернулся домой и с машиной, и с правами.
