Влад Борисов
Морта
Артефакт
– Сдается мне, что действовать тебе надо незамедлительно. Это просто у них нет уверенности, что тебе так подфартило. Хотя в оборот уже взяли. Глазом моргнуть не успеешь, как в таком же коконе, как я, окажешься.
– Как же так? Чем я заслужил такое обращение? Что им от меня нужно? Да и кто они такие?
– Да ты сам посуди. Ты сейчас страшнее бомбы – мало того, что носитель, так еще и модернизированный. Представь себе – готовили-готовили супероружие, по капельке годами собирали, по крохам компоновали… И тут – бац! Все в заднице. В буквальном смысле. А задница эта у морально-несустойчивого типа.
– Ну знаете… Я вас попрошу однако… Почему это морально-неустойчивого?
– Шутка. Это хорошо, что понимаешь. Тут на карту поставлено слишком много. Ты опасен для любого иностранного государства, для своего – под сомнением. За тобой будут охотиться все спецслужбы мира с установкой “если не себе, так не доставайся ты никому”. Однако здесь перспективка тоже не ахти. Даже если не будешь материалом для изучения, так станешь инструментом, оружием, которе используют по максимуму, пока такая возможность имеется. В принципе, подобная судьба тебе уготована везде. Мир спецслужб жесток и беспощаден – выхода из его цепких лап нет, поэтому разницы нет в Москве ты, в Лондоне или Тель-Авиве.
– Ну запугал ты меня, Егор. Допустим, лично для меня разница все-таки есть, на благо Отечества можно послужить, тем более, что службы моей, как таковой, никто и не отменял, прости за тавтологию. Но перспективка конечно… Скажем так, нерадостная.
– Не пугаю я тебя. Просил объективную картину – получай. Я про что тебе хочу втолковать – про роль пушечного мяса, которая тебе уготована. Не важно – под хирургическим скальпелем, во имя науки, или кровавых дворцовых переворотах, во имя большой политики.
– А альтернатива какая? Потянуть время? Сбежать? Только куда? Забиться в медвежий гол и всю жизнь не отсвечивать. Сам говоришь о бесполезности, везде будут искать с одними и теми же целями. Где выход, Егор?
– Выход говоришь… Хотя можно и так назвать… Короче, есть тут один вариант. Не могу гарантировать, что сработает, а если и сработает, то… Я только могу предполагать как. Может быть, в результате, будет даже хуже, чем сейчас. Но… Шанс есть.
– Шанс… Он не получка, не аванс… Чего ты крутишь вокруг да около? Скажи толком о чем речь! – Наконец не выдержал я.
– Да было бы все так просто, я бы ни на минуту не сомневаясь тебе выложил, а сейчас уже жалею, что говорить начал. Понятно, понятно, – Егор выставил руки перед собой, – поздно спохватился, чего теперь плакаться. Ну так вот, – помнишь я говорил тебе о дверях между пространствами, то бишь порталах?
Егор замолчал, помялся, закусив губу и через секунду выдал все сразу:
– Именно такой тут и есть, то есть я имею в виду в этих стенах, конечно, а не на этом самом месте. Он представляет собой небольшой шар, поменьше футбольного мяча, красновато-желтого цвета, как медный, только посветлее. Самое главное на нем – это своеобразный рисунок. Условно говоря рисунок. Просто переплетенные разнообразные линии. Может быть это надпись, может быть пиктограмма – непонятно. Но более непонятно то, что скрывается за самим порталом. Не могу с уверенностью сказать, но верю, что там – весь мир.
– Красиво… Но не нравится мне это, пафоса многовато. Мутно как-то. Почему ты сам не воспользовался такой возможностью? Ситуация у тебя, как я вижу, похуже моей складывается.
– В чем то хуже, в чем то лучше. Я ведь просто пациент, хотя и тяжелый. Твоими возможностями не обладаю, поэтому и угрозы никакой не несу. Подлечат, проверят десять раз и снова в строй – науку двигать на благо государственной безопасности. Тем не менее, честно скажу – соблазн велик и я не раз ему поддавался.
Егор умолк, припоминая прошлые попытки.
– Результат, я понимаю, отрицательный?
– Отрицательный. Не принимает меня мир, отталкивает при приближении. Знаешь, как два магнита одинаковыми полюсами друг друга. Так что и в твоем случае удача не гарантирована. Может статься также потыкаешься – потыкаешься, да все бестолку.
Не знаю, что на меня больше подействовало, то ли невеселые перспективы, так красочно расписанные Егором, то ли небольшая вероятность срабатывания артефакта, но попытка его использования уже не казалась мне такой уж безрассудной. Жаль, конечно, расставаться с родственниками и немногочисленными друзьями. Но, во-первых, это в случае “удачного” эксперимента, а, во-вторых, в том случае, если я останусь здесь, не факт лишусь того же общения, только в силу других причин, которые я уже успел почувствовать на собственной шкурке. Короче, куда ни кинь, везде клин. Неизвестность впереди пугала, но с другой стороны и завораживала.
– Так где ты говоришь эту штуку упрятали?
Исчезновение
Я приблизился ближе, чтобы рассмотреть пресловутые узоры. Действительно, линии самого разного стиля змеились по поверхности, сходясь и разбегаясь, перекрещиваясь и переплетаясь. Но о гравировке и речи не могло быть! Шар переливался цветами, подобно масляной радужной пленке и нигде не было борозд и каких-либо канавок. Казалось, что все рисунки спрятаны под прозрачной кожурой поверхности. Я только успел подумать, что вряд ли это были языковые символы, как в тот же момент узор начал меняться. Линии плавно пришли в движение, продолжавшееся не более секунды и замерли, создав новую композицию. Как завороженный, я не сводил глаз с такой красоты, поэтому самый главный момент – безбожно прозевал. Не знаю, что можно было ожидать, но я не почувствовал ничего.
***
Клаус поднялся на нужный этаж и приложил свою универсальную отмычку к электронному считывателю. Система сработала безотказно, разблокировав коридорную дверь. С другой стороны двери стоял хмурый мужчина в костюме, выдававшем в нём с головой сотрудника службы безопасности, не успевший воспользоваться своим пропуском на выход. Он посторонился, окинув цепким взглядом проходящего мимо фейкового сотрудника. Клаус вежливо улыбнулся, стараясь не встретиться с ним взглядом, и, потупив взор, спокойно прошёл мимо. Ему не требовалось смотреть на этого человека, таких людей он мог видеть даже затылком, а чувствовать спинным мозгом. Бывших контрразведчиков не бывает. Не скажешь, что к подобной встрече он был не готов, просто всё получилось слегка неожиданно. Мезенцев проводил рассеянным взглядом прошедшего мимо сотрудника и вышел на лестницу. Его не отпускала профессиональная привычка замечать мелочи, на которые любой другой человек не обратил бы ни малейшего внимания. Замечать то замечал, а вот с анализом этих данных начиналась пробуксовка. «Бог знает что в голову лезет, – остановил он заскрипевшие в мозгу шестерёнки. – Одна головная боль от этих мыслей».
***
Сверившись ещё раз с планом, Клаус осторожно нажал дверную ручку одиночной палаты. Бодрствовал пациент или спал для Клауса значения не имело, но всё же хотелось завершить дело быстро и без лишнего шума. Проскользнув в полумрак комнаты, он выждал секунду, дав глазам привыкнуть к смене освещения и, убедившись что всё тихо, плавно и быстро приблизился к кровати. Надавив на капсулу, Клаус выдавил капельку содержимого на подушку возле носа пациента и спокойно покинул палату. Зайдя в санузел, он спустил капсулу в унитаз, проследив, чтобы вода унесла улику. Что толкнуло его снова зайти в палату, Клаус не мог сказать даже сам себе. Но результат был для него потрясающий – тело отсутствовало! Ничего не понимая, Клаус заглянул под кровать, осознавая всю глупость своего поступка. Но факт был на лицо! Осталось только заглянуть в шкаф, но что-то подсказывало ему, что и там нет ничего, проясняющего ситуацию.
***
Уже спустившись к выходу из здания, Мезенцев нос к носу столкнулся с другим сотрудником, чем-то неуловимым схожим с тем, которого он видел наверху. Ещё продолжая по инерции спуск по лестнице, он перед самым турникетом понял, что его смутило – улыбка. Лица могли быть разные – хмурые, задумчивые, ничего не выражающие и даже испуганные, но не улыбчивые!
Резко развернувшись, Мезенцев помчался обратно, подобно гончей, напавшей на след.
***
Клаус открывал дверцу шкафа, когда услышал, как сработал электронный замок. То, что шкаф был пуст, его нисколько не удивило, это он отметил как-то, между прочим. Возникли проблемы посерьёзнее. То, что появился незваный гость – это факт. Как бы бесшумно он не двигался, миновать входную дверь с пиликающей системой доступа не мог, если только не являлся бесплотным духом. Клаус сразу же забрался в шкаф и тихонько закрыл за собой дверцу, так, чтобы не терять наблюдение за комнатой.
В палату крадучись вошёл человек в костюме. Понятно, что сотрудник безопасности не стал бы осторожничать на своей территории. А это значит, что параллельно работала другая контора.
Клаус с удовлетворением наблюдал, что вошедший мужчина был обескуражен не менее его самого. Это успокаивало его профессиональное самолюбие, пребывающее в смятении после исчезновения пациента.
Дальше алгоритм действий незнакомца просчитывался на раз-два: заглянуть под кровать, проверить шкафчик. В момент, когда он потянул на себя дверцу, Клаус сильным толчком распахнул её, обрушившись на конкурента всей массой тела. Но, по-видимому, в этот раз противники стоили друг друга. Несмотря на некоторую субтильность, неизвестный был очень силен и блицкриг Клауса потерпел полное фиаско, несмотря на фактор неожиданности. Повалившись, два тела стали яростно кататься по комнате, вцепившись мёртвой хваткой друг другу в горло.
В этот момент пиликнула сигнализация входной двери. Ведро холодной воды на орущих котов подействовало бы в меньшей степени, чем этот мелодичный звук на двух профессиональных агентов. Вскочив, они заняли места для обороны – один прижавшись спиной к стенке около двери, второй – за шкафом.
Быстрый топот пружинящих шагов возвестил о приближении гостя. Мезенцев не имел уверенности в своих действиях, но интуиция подсказывала ему, что он на правильном пути. Подвела его торопливость и расслабленность последних лет. Как только он распахнул дверь и очертя голову сунулся в палату, так сразу же был сбит с ног, прижавшимся к стене агентом. В глубине комнаты, куда Мезенцев влетел от неожиданного удара и подножки, довершил начатое второй агент, крепко приложившись ему по затылку.
Переглянувшись, оба агента, друг за другом и соблюдая дистанцию стремительно покинули помещение.
«В принципе, в кодограмме так и сказали, что причины должны исчезнуть – думал про себя Клаус, быстро спускаясь по лестнице. – Вот и исчезли».
Здравствуйте, я пришел
Не было киношного мельтешения перед глазами, ныряния в цветной туннель с переливающимися всеми цветами радуги кольцами. Ничего. Почему-то я даже изменения обстановки не заметил. Закралась крамольная мысль, что портал не работает. Но только на миг. Присмотревшись повнимательнее, стало понятно, что меня ввел в обман белый цвет. Белая лаборатория моего заточения сменилась на белую комнату моей свободы. Надеюсь, я себе это не придумал. К сожалению, как и то, что мне делать дальше.
Но сожалел я напрасно, все разрешилось, само собой. Свет перед глазами померк на мгновение, а когда зрение восстановилось, я оказался совсем в другом месте. Неожиданно оказалось, что я довольно комфортно сижу в мягкой полусфере, удобно облегающей мое тело. Но больше всего я обрадовался тому, что был одет. Хотя и тут был нежданчик – одет я был в свою новенькую, но изрядно опостылевшую военную форму и кирзовые сапоги. Не успел я как следует удивиться, как оказалось, неожиданности не кончились. Передо мной выплыло нечто, больше похожее на раздувшуюся рыбу ежа и уставилось на меня глазами-блюдцами. Причем выплыло именно в буквальном смысле, вися в пространстве и помогая себе двигаться коротким хвостиком. Глаза тоже заслуживали особого внимания. Мало того, что они были непропорционально велики для этого создания, так они еще и были фасетчатые, как у стрекозы. Я, наверное, устал удивляться, так как речь со стороны пучеглазого показалась мне вполне естественным явлением. Но вот то, что я понимал то, что он говорил, поразило меня так сильно, что половину слов я пропустил мимо ушей.
То ли это чудо могло читать мысли, то ли мои мысли слишком отчетливо отразились на моем лице, но монолог был прерван, а после непродолжительной паузы я услышал:
– Для проверки адекватности восприятия поднимите правую конечность вверх.
Я не сразу сообразил, про какую конечность идет речь, но после секундной паузы поднял в приветственном жесте правую руку, на что услышал:
– Наблюдается неполноценность двигательных функций, требуется процедура корректировки…
Я совершенно не хотел знать про какие-либо процедуры, благо их мне хватило на предыдущем месте, поэтому быстро изо всех сил вытянул правую руку вверх. Мелькнула мысль, что восприятие здесь буквальное, поэтому лучше не расслабляться.
– Левую конечность…
Я тут же задрал вверх левую руку.
– Вытяните перед собой.
По-видимому, инициатива тут тоже не прокатывала. Я вздохнул и выполнил требуемое.
– Замечательно, мы рады приветствовать нового галактического гражданина. В виду специфических проблем вашего появления, а конкретно – появления с закрытого мира, этот процесс может занять времени немного больше, чем обычно. Гости вашего мира очень, очень редки. Кстати, можете опустить ваши конечности, я пошутил. Ха-ха.
Этот пузырь с хвостиком не переставал меня удивлять, я помахал ему рукой и ответил:
– Я тоже.
Уже было повернувшийся к выходу, он развернулся ко мне и снова внимательно уставился своими блюдцами-глазами.
– Пошутил. Ха-ха. – Добавил я после паузы.
Пузырь завис, по-видимому обрабатывая информацию. В это время появились еще два действующих лица. Я бы мог поклясться, что они появились из ниоткуда, просто материализовались и все.
Первое лицо вообще не имело лица как такового. Бусинки глаз, поднятые над мощным лобным образованием, которое снизу заканчивалось чем-то похожим на жвалы. Три пары лапо-рук перед собой и примерно столько же на полу. Такое в кошмарном сне привидится – не проснешься. Тем не менее, многоножка была в крутом прикиде – красиво переливающаяся оболочка скрывало тело за первыми тремя рядами лапок. Каждая открытая лапка была в особом рукаве со своим цветом.
Со вторым лицом все было в порядке, если таковым считать жабью морду. Но тут, в такой компании, хоть этой образине обрадуешься. Так и хочется воскликнуть: ну наконец хоть что-то родное, почти человеческое! На жабе костюмчик был гораздо скромнее. Этакое мешковатое серое одеяние, однако украшенное множеством полос, хаотично разбросанных по полотну.
Первая затрещала многоножка. Да, именно так. То есть застрекотала, если быть более точным. Но, как говорится, хреном редьку не перешибешь. Волосы у меня на голове стали дыбом. Все естество закричало: «Опасность!» Однако я услышал нормальную человеческую, более того, русскую речь!
– Мэтр! Ну сколько можно нас выдергивать по каждому пустяку. Такое чувство, что вся ваша работа один сплошной аврал. Я предупреждаю – этот раз последний! Даже, если кто-то вывалится из закрытых миров!
Жаб придерживался нейтралитета и просто покрутил глазами из стороны в сторону. Мне показалось, что пузырь еще пуще надулся от важности и открыл рот в ответ.
Только теперь до меня дошло, что голоса пузыря я не слышал. Я не просто не обратил на это внимание, а дело в том, что голоса то и не было! То есть разевает рыба рот, а не слышно, что поет. Но еще более чудно было то, что слова я понимал! Ну явно где-то был суфлер! Я даже почистил пальцем ухо.
Тес временем диалог продолжался:
– Уважаемые коллеги…
Матерь божья, они еще и коллеги! Сюр какой-то. С другой стороны, а если смотреть на все это, как на комедию абсурда? Я на всякий случай почистил другое ухо.
– … Я знаю, что в нашей среде идут всякого рода разговоры о моем почтенном возрасте и некоторыми, я подчеркиваю – некоторыми недоразумениями, имеющими место быть вследствие или по причине такового.
Пузырь, кажется, хотел насладиться моментом, а может быть и макнуть коллег в некую неприятную субстанцию.
– Так вот, – пузырь даже выдержал театральную паузу, – принимайте гостя. А кто догадается откуда он прибыл, может взять с полки что-то вкусненькое.
Тут уже я не выдержал:
– Хай, братья и сестры по разуму. Меня звать Василий, можно просто Василь. Я прибыл с закрытого мира. Моя планета Земля.
Про закрытый мир говорил пузырь, а остальное я произнес по наитию. Надо было бы сказать еще что-нибудь торжественно-пафосное, типа «я пришел с миром», но на первый случай я решил выступить осторожно. Тут подал голос молчавший до сих пор Жаб:
– Понятно, что не альфа Центавра. Во всяком случае мы приветствуем вас и поздравляем. Вам несказанно повезло, галактическое гражданство есть наивысшая ценность, которую надо потрудиться, чтобы заслужить. У вас оно даром. Кстати, я не могу определить номер галактики по Единому каталогу. Сдаюсь.
– То-то я смотрю теплокровное что-то. Да я уже пять минут безуспешно пытаюсь разгадать эту загадку.
– А что это значит? – Пузырь торжествовал. – А это значит, что я рад представить вам, молодой человек с планеты Земля, ваших кураторов. Ну и кстати, как вам уже подсказали, Земля – это закрытая планета, – добил он своих оппонентов.
– Джад, – квакнул жаб, – куратор по экономике.
– Тха – проскрипело членистоногое.
– Ну а я – Ома, волею судьбы исполняющий роль начальника этого зоопарка. – Прошлепал губами пузырь. – Времени у нас немного. Кстати вам, Василь, повезло, что на месте оказались вот эти, самые опытные наши сотрудники. Желаю успехов.
После этих слов Ома просто исчез. Ну вот одной загадкой стало меньше. А вопросов прибавилось.
– Я ничего не понимаю, – не выдержал я, – что это за место, кто вы такие, почему я вас понимаю, чёрт возьми. Кстати, как и вы меня.
– Спокойно, мы для того и прикреплены к вам, чтобы прояснить основные вопросы вашего гражданского положения. – Важно проквакал Джад.
– Добро пожаловать в Грани. Наш карантинный центр выполняет задачи по адаптации новых граждан. Вам очень повезло, что ваше появление произошло именно у нас. Существование в новом для вас мире в качестве гражданина существенно облегчит вам жизнь и позволит реализовать свои творческие способности.
– Вы обрели свободу в полном смысле этого слова. Никто не сможет навязать вам свою волю, пользуясь вашей зависимостью от необходимых для жизни потребностей.
– Потому что вы получаете независимость от них!
Мне слегка стало плохо от таких слов. Независимость от потребностей? Сразу вспомнились ужастики про биороботов, материалом для которых становились обыкновенные люди. С другой стороны, сознание моё ещё при мне. Или уже не моё?
– Я всё время думал, когда смотрел рекламу по телевизору: «Где все эти прекрасные места, в которых счастье так и бьёт ключом?» А тут бац, сразу такая удача – я будто в телевизор попал. Очень повезло… Только давайте помедленнее и по порядку, пожалуйста. Слова вроде я все ваши понимаю, а вот смыл как-то не очень… Гражданином чего я стал, простите? Грани – это государство такое или что-то вроде альянса или союза?
– Для вас это будет немного сложное понятие. Если коротко, то вы стали гражданином ничего. Грани – это сокращённое наименование от «гражданства независимых индивидуумов».
– Бред какой-то… Вы это серьёзно? Как можно быть гражданином без гражданства? А слова про независимость просто нелепы! Любая власть, под которую ты попадаешь, сразу же надевает на тебя оковы – одно нельзя, другое должен, третье обязан. Все правительства со своими службами в виде инспекций, полиции, армии, наконец, это в первую очередь институты принуждения, а потом уже коллективная защита, правопорядок и прочая шелуха для школьного учебника.
– Хорошо. Представьте себе, что у вас есть свобода перемещения как территориально, так и между галактик, вы всегда обеспечены едой и минисредой поддержания жизни. Разве вы не предоставлены только сами себе? Как в этом случае можно заставить вас делать что-то против вашей воли?
– Грани не государство, это определенная позиция разумных существ по отношению друг к другу и жизненным целям. Основой гражданства являются морально-этические нормы. И больше ничего. Нет ни правительства с чиновничьим аппаратом, ни полиции, ни армии.
– В голове не укладывается. То есть правительства нет?
– Нет. А зачем оно? Собирать налоги, чтобы содержать себя любимых? Плюс полицейский аппарат и армию?
– Конечно, а если война, террористы всякие?
– Вопрос посложнее, но давайте объяснение начнём с простого. Вы ведь имеете отношение к армии и примерно представляете, что такое боевые действия? Представьте себе противника, который может свободно перемещаться в пространстве, способен вызывать накопление, трансформацию и передачу энергии нужным объектам – бум! Это я о боеприпасах, если не понятно. Возможен и другой вариант – перемещение боевых частей наступающей стороны, но только не в том направлении, в котором они наступают. Поверьте, в галактике есть столько чудесных мест, где можно пристроить целые армии. И пусть они там между собой воюют палками и камнями.
– Как такое возможно?
– Протоматерия, наш новый друг, протоматерия. Она существует во вселенной в неограниченном количестве. Помните вашу классику: «Ничего не вечно, кроме вечно движущейся и изменяющейся материи?» Так вот, преобразование одних форм материи в другие производится посредством первичной материи, или протоматерии. Вездесущей базовой субстанции, в которую преобразуется исчезающая материя и которая формирует новую.
– Допустим вы получили доступ к такой материи, то есть имеете возможность её использования…
– Тогда я властелин вселенной! – подытожил я.
Я никогда не видел, как смеётся жаба и многоножка, но догадаться об этом было совсем не сложно.
– Не так быстро! Но в принципе… Чисто теоретически… Ваш канал позволяет пользоваться энергией на один эрг. Это очень мало.
– По крайней мере, на еду и тепло можете рассчитывать. Помните, с чего мы начали разговор? Мы упоминали адаптацию. Во-первых, это получение возможности мультилингвистического общения, кстати, вы сейчас этим пользуетесь. Во-вторых, доступ к сервису хранения, накопления и передачи цифровой информации. Впрочем, этот сервис тесно связан с первой возможностью. Самое же главное – это обеспечение начального канала доступа к протоматерии. Протоматерия – это универсальная валюта нашего мира.
– Да, весело у вас здесь. Но что-то все-таки не так. Не могу сразу сообразить, но… Получается сытая жизнь в безопасности за просто так? – я покачал головой.
– Вообще-то не все так просто, мы сейчас говорим о базовых принципах. Однако мир многограннее и сложнее, с чем вы вскоре и убедитесь. Влияние Грани не безгранично, кроме того, существует множество миров, союзов, империй, которые не признают Грани. Но универсальную валюту признают все и свободно обменивают на местную, наоборот обменять невозможно!
– Как вы думаете, зачем построена такая система? – Признаться, Тха не выглядела уже такой мерзкой.
Мне почему-то сразу вспомнился анекдот про негра, который лежал под пальмой, ел бананы и удивлялся глупости белых людей, которые призывали его начать зарабатывать, чтобы потом можно было лежать под пальмой и есть те же самые бананы.
– По-моему, это что-то вроде пенсии для цивилизации. Она веками вкалывала, а потом ей дали право на халяву бездельничать. Может быть эти «высшие» сделали для себя такую конфетку, а потом, похоже, она же их и сгубила. Бесконтрольная система самостоятельно распространилась по галактикам.
Мне сразу представились раздобревшие жители некоторых стран, не ограниченные в еде и питье. Кстати, оба моих собеседника на таковых не походили.
– А потом стали исчезать и другие цивилизации, пораженные вирусом благополучия. – Чирикнула многоножка. Мне показалось, что так она посмеялась.
– Однако это не так! Вот тут и вступает в силу второй фактор. – В разговор вступил Джад. – Первый фактор социальный и с ним худо-бедно разобрались. Второй фактор – экономический.
– Помните про валюту? – Встряла Тха.
– Кто вам сказал, что вы будете черпать протоматерию полной ложкой? Канал доступа к ней крайне невелик и находится в неустойчивом состоянии. Но его пропускная способность зависит целиком от вас!
– Если сказать коротко, то это возможность заплатить самому себе. – Опять перебила многоножка.
Оба замолчали, наслаждаясь произведенным эффектом.
– То есть поспал, поел, насыпал полные карманы денег себе за это и вперед – «автостопом по галактике»?
– Заметьте, ключевое слово «заплатить». А оплата бывает только чего-либо.
– Понял, я заключаю с собой сделку. Ударяю правой рукой по левой и вуаля – деньги в карман.
– Спасибо, юмор оценили. На самом деле оплате подлежат ваши личные достижения перед другими разумными существами. Вам знакома теория интеллектуальных полей?
– Не очень, но кажется у нас их называют ноосферой. – Выглядеть невеждой перед собратьями по разуму не хотелось, но, к сожалению, похвастать особо было нечем, о теории Вернадского я знал только понаслышке.
– Ну тогда все немного проще. Все разумные существа создают единое не равномерное интеллектуальное поле, которое подпитывается от деяний разума, будь то простые слова, великие творения или обыкновенные свершения. Эмоциональный настрой придает им энергетическую подпитку и одновременно служит индивидуальной меткой, присущей каждому индивиду. От того, положительные эмоции в отношении вас они испытывают или отрицательные, изменяется ваш доступ к протоматерии.
– При достижении нуля, вы лишаетесь статуса гражданина.
Голова от всего услышанного шла кругом. Информация вроде бы простая и система какая-то присутствует, а в мозгу никак не укладывалась. Постоянно присутствовало чувство, что я что-то упускаю.
– Понятно пока одно – что с голоду я не умру и с безопасностью вроде как проблем нет, ну а там дальше видно будет. Да, вот еще что, – спохватился я, – как насчет моего полиглотства, то есть понимания ваших речей?
– Тут тоже все просто. Как только вы перешагнули границу своего мира, вам был имплантирован паразит.
– Что-о-о-о!? – Я ожидал чего угодно, но только не такого поворота. – Как!? Куда вы его засунули!?
– Что-то не так? Обычная процедура… Где месторасположен? Около мозга конечно, то есть у вас в голове. Впрочем, если вы желаете, возможен перенос паразита в область спинного мозга…
Многоножка запнулась. По-видимому, на моем лице было написано действительно «что-то не так» и даже совет куда перенести эту мерзость.
Тха и Джад переглянулись.
– Может я не так выразилась. Это не совсем паразит, но, как бы поточнее выразиться…
– Симбиот. – Подсказал Джад.
– Вот-вот. Взаимовыгодное сотрудничество. Идеальный компаньон. Получает звуковую информацию от органов слуха и визуальную от органов зрения. Кстати, это новая опция, еще не до конца апробированная, так что вам, можно сказать, повезло с моделью.
Я осторожно потрогал голову. Никаких признаков, что мою черепушку вскрывали! Ну ладно, допустим шва нет, ну уровень медицины тут запредельный, это понятно, а волосы около шва тоже специально нарастили? Тут меня посетили ужасные предчувствия. Я вспомнил один фильм, где какую-то дрянь засовывали через нос. Я начал ощупывать носовые пазухи, не особенно понимая, чем мне это поможет. Меня начало мутить.
– Как вы делали операцию? – Прохрипел я.
– То есть вас не смущает ваше материальное тело? – Вместо ответа квакнул Джад.
Ну дела! За всеми этими дебатами я как-то упустил из виду, что я действительно материален. Я чувствую руки и ноги, могу прикоснуться к себе. Наверное, мой вид был очень жалок, а взгляд еще более, поэтому Джад смилостивился и пояснил:
– Вы получили все вместе с новым эрзац телом. Это обязательное условие перемещения через порталы. Перенос материальных объектов, к сожалению, невозможен. Несмотря на то, что тонкое тело, в котором вы совершили переход, хранит генетический код в качестве сигнатуры идентификации. Покинутое тело подлежит дезинтеграции.
– А зеркало можно мне или что-то, в чём я могу себя увидеть. – Мне очень не нравились такие обстоятельства, кроме того, появились кое-какие сомнения.
– Пожалуйста! – многоножка, как будто ждала такого вопроса и моментально развернула блестящий лист, ранее скрывавшейся у нее за спиной.
Я вот никак не понимаю людей, которые кричат «это не мое лицо!» или моментально опознают своего двойника. Они что, целые дни перед зеркалом проводят, рассматривая себя любимых? Но в данном случае я такое мог сказать с полной уверенностью. Не знаю, как это правильно объяснить, но, то ли рог, который рос у меня прямо на макушке, то ли третий глаз, вытаращившийся в зеркале на меня самого изо лба, то ли узоры самых причудливых форм, раскрасивших мое лицо, подсказывало мне, что такое лицо у меня быть не может. А теперь стало быть может? Психика моя решила, что на сегодня хватит и я, незаметно для себя, отъехал в темноту.
