Влад Борисов
Морта
В никуда
Лабораторный корпус станции карантинного отдела Грани чужеродно выделялся на зелёном фоне лесных массивов, раскинувшихся в разные стороны от этого островка цивилизации. При взгляде сверху казалось, что в бушующем океане зелени плавает белая пробка, на которой кучковались оторванные от большой земли микроскопические создания.
Заповедник, в котором работали обитатели станции, был частью большой экологической системы, созданной по крупицам и бережно поддерживаемой на планетах, не затронутой колоссальной войной, начавшейся между двумя агрессивными нациями и втянувшей в себя подавляющее большинство галактик и рас, ранее не к ней не причастных. Проиграли в ней тоже все, кроме торговцев, которые прикрываясь нейтралитетом, наживались на продаже оружия воюющим сторонам. Но когда, казалось бы, настало время, когда можно было откупорить золотую кубышку и скупить за бесценок всё, что осталось от процветающих рас, неизвестно откуда появились какие-то космические проходимцы и, мимоходом, на примитивном уровне очень быстро объяснили дельцам, что надо делиться и что богатство – это вообще зло, особенно, если оно сосредоточено так кучно и в одних руках.
Тея никогда не интересовалась досконально историей, ей была неинтересна точность тех исторически событий, потому как всегда хватало текущих дел, занимавших куда в большей степени её свободное и уже тем более рабочее время. Правда, назвать работой то, что она делала, можно было достаточно условно, поскольку за неё не платили, скорее это были социальные обязательства, добровольно взятые ей на себя на время психологической реабилитации после некоторых, произошедших недавно, неприятных событий.
Вот и сегодня, несколько часов ей мотал нервы всего один посетитель – мерк, стоившей доброго десятка других, не относящихся к этой скаредной расе. Мерки не были воинственной расой и идеи гражданства они восприняли на ура. Но, были определённые причины, по которым также на ура они из гражданства и вылетали.
– Так шо ви мне имеете сказать, деточка, – заводил свою шарманку по новой этот мерк, лелеющий мечту о межгалактической торговле, – шо больше каких-то ничтожных нескольких пар продаж бедный Моша не сможет иметь скромный гешефт?
– Все зависит от вашей скромности, – пыталась довести свою мысль Тея, – ваше гражданство каждый раз будет подвергаться риску, как только покупатели будут узнавать истинную цену товара. Пара – тройка “скромных” продаж и уровень канала будет на нуле!
– Та не может такого быть. Сосед имеет вертеть бизнес круглый год. Об этом знает весь район. Послушайте его, он сам говорит, шо проблем не бывает никогда.
– Так и вы говорите… Для этого гражданство вовсе и не обязательно.
Моша пытался доказать, что торговля, это тот стержень, вокруг которого вертятся все миры и галактики, поэтому маржа не может быть фактором неприязни индивидуумов. Просто многие народы не доросли до понимания этой мудрости. А если не доросли, то зачем принимать во внимание мнение ещё не ставших разумными существ?
Тея отвечала, что ничего не имеет против того, что миры и галактики вертятся вокруг того стержня, но только не надо подменять стержень и пытаться самому крутить на нём те миры и галактики.
– Если ваша цель – собрать все деньги вселенной, то что вы будете продавать населению, у которого просто нет денег?
– Я вас умоляю, это не те деньги, которых у них нет! – гнул свою линию Моша. – Качественный дешёвый товар всегда в цене, будьте покойны, я то уж в каком поколении торгую!
Развязка разговора наступила только тогда, когда Тея, подведя черту плюсов и минусов гражданства, обратилась к статистике расы мерков:
– Я всё-таки советую вам обстоятельно всё обдумать, почти каждый третий из вашей расы расстался с полученным гражданством, не удержавшись от открывшихся соблазнов. Посоветуйтесь с родными, а ещё лучше с теми мерками, кто действительно гражданин и потом, через пару-тройку месяцев, появитесь со взвешенным решением.
На что получила сразу категоричный ответ:
– Почему нет, когда да? И не надо меня уговаривать, я и так согласен.
Вздохнув, Тея, коснувшись маленькой точечки на шее мерка, отправила его в сон и вызвала лаборантов, чтобы поручить им процедуру инициации гражданства. Аура мерка светилась множеством разнообразных точек, которые Тея читала, как звёздное небо, удивляясь такой открытости и незащищённости этой расы. А ведь подобные созвездия она как-то встречала…
В ожидании лаборантов, она пощёлкала коготками по виртуальной клавиатуре, наводя порядок среди документов. Разговор с мерком всколыхнул в памяти представителя подобной расы, с которым она имела дело не так давно. “Мазил… Нет, Базил, – пыталась она вспомнить ничего ей не говорящее имя, – ага, вот – Василь”, – прочитала она в так кстати подвернувшемся документе.
Пальцы сами отбарабанили команду стандартной процедуры проверки перемещения клиента. Терминал неожиданно повис, что вообще-то было редкостью, а когда Тея уже начала думать о неисправности оборудования, то пришёл ответ, что запрашиваемый портал отсутствует.
“Все-таки где-то косячит трансляция сигналов, скорее всего наведённая ошибка” – подумала она, повторив запрос. В этот раз ответ не заставил себя ждать. С тем же результатом.
“Может быть изменился идентификатор? На одной стороне? Нереально,” – рассуждала Тея, проверяя журнал операций перемещений соответствующей даты. “Вот оно,” – пробормотала она, сверяя идентификаторы портала: “Точь-в-точь. Хм… Куда же я тебя, парень отправила?”
Единственной зацепкой, лежащей на поверхности, было название планеты и её идентификационный номер. “Очень может быть, что и имя такое нигде не значится… И идентификатор вымышленный” – не удивилась про себя Тея, аккуратно составляя запрос в единый реестр межгалактической базы. Терминал пообещал дать ответ через пару часов. “Хорошо, что не завтра утром,” – вздохнула она, понимая, что ночной променад на сегодня отменяется.
Тея по образу жизни была ночным существом, а выбор этой станции для работы был обусловлен близостью первозданного лесного массива, в котором она чувствовала себя, как рыба в воде. Когда её дежурство приходилось на дневное время, ночь иногда становилась её окном в мир природы и естественной гармонии, поддерживающим шаткое душевное равновесие.
Сейчас же она твёрдо решила дождаться развязки неожиданного недоразумения, ведомая неприятными предчувствиями.
В помещение ворвались запыхавшиеся леписы – лаборанты. Эти, похожие на зайцев, длинноухие создания были очень ленивы, по сравнению со своими лесными собратьями, хотя они себя к таковым не и относили. Конечно, они были выше, крупнее и ушастее лесных жителей, кроме того – прямоходящи, а уж по уму и сообразительности дали бы фору многим другим расам, записывающим в свои предки богов и героев.
– Один момент, – запищали они с порога, – мелкие проблемки… А сегодня будет бой?
– Бой? – удивилась Тея.
– Ну да, бой. То есть мы хотели сказать о тренировке… – смутились лаборанты.
– Ах, вот вы о чем… – Тея задумчиво посмотрела на монитор. Обратный отсчёт запроса ещё был в начале и убивать время в пустом ожидании представлялось не лучшей идеей.
Леписы были очень азартны и одним из видов развлечения на станции стали тренировочные бои Теи на тренажёре моделирования реальности. Тренажёр создавал обстановку и противника, Тея же билась сама. Прочные силовые стены тренажёра были прозрачны, чтобы тренера могли видеть бой со стороны и вносить коррективы по ходу действа или делать подсказки. Этим воспользовался персонал станции, соорудивший рядом с ними для себя трибуну.
Для Теи такое внимание было не очень приятно, но развлечений на станции было мало и подобное времяпровождение её обитателей ей казалось естественным и безобидным, смущала только её роль в качестве гладиатора, но, с другой стороны, она не работала на публику, а просто тренировалась.
– Будет, – решилась она. – Только тут не напортачте от радости.
“Как раз в пару часов уложусь,” – думала Тея на пути к тренажёру. Вещь эта была недешёвая, но ладды и делали её не для продажи…
Условно он состоял из генератора, процессора, системы защиты и аварийной безопасности. Самой существенной частью был, конечно, генератор, моделирующий образ “злодея”. В его основе использовались элементы портала, способные воссоздавать креатуры по заложенному в него генетическому коду. Ладды не стали особенно мудрить, – это было не в их правилах, в его конструкции они просто воспользовались настоящим односторонним порталом, а на вход подавали сканированные днк уже известных им созданий, с которыми им пришлось сталкиваться в разных частях космоса. Кроме того, всегда находились умельцы, пытающиеся вывести новые виды, путём внесения правок в генетический код уже существующих особей или вывести новые. Существовало целое сообщество гиков, подвизавшихся на этом поприще.
Главной существенной особенностью всех этих созданий было одно – они не были живыми в полном понимании этого слова. Мозговую деятельность брал на себя процессор, подстраивающийся каждый раз под нервную систему каждого нового “злодея”, что в общем-то ослабляло реакцию, подвижность и прочие качества, присущие реальному прообразу. Но цель тренажёра была в ознакомлении с методами нападения и защиты известных опасных существ, и с этой задачей он справлялся отлично.
Несмотря на высокий спрос и эффективность таких тренажёров, их производство тормозилось отсутствием технологии производства порталов. Доставшиеся в наследство от канувшей в лету высокоразвитой цивилизации, порталы были чрезвычайно востребованы и вообще-то бесценны, несмотря на их огромное количество, так что с появлением Теи, станция стала обладателем почти чуда, что тоже способствовало подогреву к тренажёру публичного интереса. Хотя, никто кроме Теи, даже и не думал сунуть в него свой нос, потому что любой моделируемый тренажёром противник уделал бы сотрудника станции, как говорится, одной левой лапой.
В этот раз, в качестве такового, самим тренажёром предлагалось достаточно неприятное существо, за прообраз которого был взят балозавр, обитающий в тёплых болотах одной из планет мало известной туманности. Тея доверила выбор компьютеру системы, положившись на удачу, и сейчас с недовольством рассматривала описание модели этого существа. В принципе, оно было ей знакомо, по моментально распространившейся в общей сети информации про открытие созданий, способных маскировать свою ауру, то есть некоторое время существовать, отключаясь от всех энергетических полей космоса. Такое раньше считали абсолютно невозможным, но, как всегда оказалось – невозможность в науке опровергается фактом существования в природе.
Балозавр был слеп, но зато он чётко улавливал любые энергетические изменения всех известных полей, а некоторые эксперименты подтверждали, что и неизвестных тоже. Это с лихвой компенсировало недостаток зрения, а в чём-то давало ему и превосходство.
“Мерзость какая, – подумала Тея, заново запуская процедуру случайного выбора – Нет, на такую удачу я не рассчитывала. Пусть будет что-то помягче, попушистее что-ли”.
Табло снова высветило балозавра. “Такого не может быть, потому что не может быть никогда!” – не поверила своим глазам Тея, уже ради спортивного интереса снова нажав кнопку случайного выбора противника.
“А-а-а, теперь понятно, – разочаровано протянула она, когда третий раз высветилось одно и тоже. – Я-то подумала, что у меня открылись способности, пригодные для разорения казино! А тут просто неисправность электроники”.
С трибун начали раздаваться покашливания и смешки. Верхние ряды оккупировали хвостатые длиннорукие монаки, жители деревьев. На нижних в основном сидели леписы и грызли длинные жёлтые корнеплоды, в нетерпении постукивая длинными лапами по полу. Между рядами уже делал бизнес Моша, растаскивая с тележки зелень и прочую съедобную снедь.
Отступить на глазах этой публики Тея не могла, почувствовав укол гордости, хотя инструкцией категорически запрещалось использование неисправного тренажёра.
“Ну что за день такой! Всё наперекосяк. Может тут и неисправность только в системе выбора. Должно же в конце концов сегодня произойти хоть что-то положительное,” – решила про себя Тея и шагнула в пространство арены.
С другой стороны выпрыгнул приземистый, покрытый панцирем балозавр, сразу приготовивший для удара сегментарный хвост с шипами на конце. Тускло поблёскивала большая лобная часть, которую он использовал для таранных ударов. Прижавшееся к полу тело, поддерживали шесть лапок с хитиновым покровом, ещё пара с маленькими клешнями угрожающе была выставлена вперёд. Зал затих. Леписы перестали жевать, важные монаки превратились в каменные изваяния.
Балозавр изображал засаду, скрыв ауру за невидимой защитой и приготовившись атаковать хвостом. Задача Теи была “раскрыть” противника, определить нервные узлы и сплетения, болевые точки и персональные уязвимости, присущие данной особи. Как она считала, на её стороне была скорость и ловкость, а вот зверь был пока черным ящиком.
Изобразив ложную атаку и уйдя с линии вертикального удара хвоста, она ударила в сочленения хитина на лапке, сумев достать до защищённого тела. Балозавр крутнулся, махнув хвостом в горизонтальной плоскости. Это было так резко и неожиданно, что Тею бортануло этим ударом, отбросив к силовой стенке арены. Единственное, что она смогла предпринять, так это избежать касания шипами, находящимися на конце хвоста. Но и в этом случае, она получила очень сильный удар.
Балозавр бросился в атаку, стремясь добить поверженного противника таранным ударом и с со всего маха влетел в стенку, на этот раз получив укол между сегментами хвоста. Трибуны взорвались эмоциями. Леписи лупили корнеплоды со скоростью пулемётов, ленты к которым только и успевал подносить Моша, мотаясь между зрителями и своей тележкой со скорость челнока ткацкого станка. Монаки жевали все подряд, не разбирая вкуса, подкинутых им фруктов.
Тея обошла по дуге противника, приготовившись повторить атаку. Но все вышло по-другому. Балозавр перестал тратить силы на маскировку и медленно стал приближаться к жертве, приготовив хвост для смертельного удара. Его освобождённая аура вспыхнула яркими красками, украсив зверя призрачным ореолом, которого никто, кроме Теи, конечно же не увидел. А это была аура живого существа!
“Так вот откуда такая реакция,” – изумилась Тея, вспомнив некстати про отравленные шипы этого зверя в природе и чуть не пропустила его бросок. В этот раз балозавр пустил хвост наискось, не оставляя противнику места для манёвра. Девушка распласталась по полу, змеёй скользнув ему под брюхо. Маленькие клешни уцепились за ее ноги, стараясь выдернуть наружу. Тея ухватилась за лапки, не давая себя стронуть с места. Противники вошли в клинч, замерев посреди арены.
Зал неиствовал. Леписы верещали и подпрыгивали на месте, толкая друг друга задними лапами, монаки размахивали руками и кидались фруктами. Моша с тоской смотрел на опустевшую тележку – похоже веселье ещё только начиналось.
Балозавр решил раздавить прилипалу, опустившись на брюхо и растерев её по полу, но тут же получил чрезвычайно болезненный укол в нервный узел. Он подпрыгнул так, как никогда ещё не прыгал в жизни. Обезумев от боли, балозавр перевернулся на спину и с силой ударил хвостом себе в подбрюшье, метя в занозистое создание. Тея выпустила лапки и, помогая продолжавшим тянуть её клешням, с силой оттолкнулась от тела противника.
Шипы сделали то, до чего не дотянулись коготки Теи – они проломили пластины слабого нижнего панциря, вонзившись в центральное нервное сплетение, парализовав балазавра и отравив его ядом.
С трудом разжав костенеющие клешни, Тея на четвереньках уползла с арены. Зал сошёл с ума. Одни леписы катали друг друга на опустевшей тележке Мошы, изображая балозавра, и норовя наехать на монаков. Другие разломали трибуны и лупили всех подряд досками, имитируя удар хвоста зверя. Важные монаки, и те поддались эмоциям – пытались опрокинуть тележку, изображая финальную стадию боя. Но ушастых туда набилось столько, что её невозможно было даже пошевелить. Не выдержав такого насилия, тележка лопнула и все повалились гурьбой друг на друга. На получившуюся кучу взобрались самые проворные леписы с досками и стали охаживать ими всех, кто оказался под ними.
Тея, шипя от боли и ругая себя последними словами, на четвереньках пробиралась в своё помещение. Нещадно болели, прихваченные клешнями, щиколотки, не давая возможность двигаться нормально. Почти перед входом она упёрлась в брюхо Джада.
– О, вот это я понимаю! – квакнул он, отступая в сторону. – Назад, к природным корням! Очень советую ознакомиться с моей монографией о пользе деградации в восстановлении душевного здоровья.
Остаток ночи Тея провела, натирая и массируя онемевшие конечности, а под утро забылась тяжёлым сном. Пришедший ответ из единого реестра межгалактической базы потонул в навалившейся корреспонденции и рекламном спаме.
Где потеряешь, а где и найдешь
Итак, на сегодняшний момент, я имел: пару оставшихся энергетиков, если Агор не успел их куда-нибудь пристроить, прут с необычными свойствами и некоторые, не дающие мне покой, мысли относительно обнаруженных складов. Негусто. Ещё был целый с виду вездеход. Но, не зная его систему управления, рассчитывать на него не приходилось. Могла бы, наверное, пригодиться найденная бомба, но я имел сомнение насчёт срока годности её заряда или, ещё хуже, взрывателя, способного сработать по одному ему известным причинам. Годна она была только для того, чтобы как можно скорее от неё избавиться.
Но вот, что засело в подсознании занозой, так это намёк Меба про катакомбы. Откуда там могли быть свежие ягоды? Может быть, действительно, Меб навешал мне травы на нос, то есть лапши на уши? Требовалось взять паузу и отвлечься от общения с поверхностным миром. Ближайшей целью я для себя определил катакомбы Морты.
Для комфортности проведения исследований я решил подготовится поосновательней, особо припоминая своё первое там появление.
Сначала я нанёс визит боссу. Припомнив один из пунктов контракта о предоставлении снаряжения, я потребовал выдачу приличной обуви, комбинезона и нательного белья. Для длительного пребывания за переделами лагеря корпорации мне требовались бушлат и спальник в рюкзаке.
– Где же я наберу такого эксклюзива? Да это обойдётся в космическую сумму. Где только находят таких маломерок с нестандартными конечностями! – Джад пытался выдавить скупую слезу еврея, закатившего шекель под софу.
Мне это нытье показалось чересчур наигранным, и я решил додавить, выставив ультиматум:
– Тогда есть компромиссное предложение. Считаем контракт закрытым по причине невозможности работодателем выполнить один из немногочисленных пунктов. В этом случае, я думаю, мне должна быть выплачена компенсация по среднесдельной, так как вина на неисполнении лежит на работодателе.
Бревно, на котором я пристроился по привычке, вскочило на четыре лапы и довольно шустро засеменило к Джаду. Подскочив, как ужаленный, я чуть не вывихнул челюсть от удивления, наблюдая такие метаморфозы. Теперь я уже стал с подозрением смотреть и на стол.
Тем временем, псевдобревно подбежало к Джаду и, высунувшаяся из него голова, стала что-то вещать ему тихим голосом. Разобрать слова я не мог, но идея этого посыла была понятней некуда. Джад корчил недовольные рожи, которые становились все более кривые по мере завершения монолога. Наконец, «бревно» поковыляло на своё место, а большой лягух важно проквакал о мировых проблемах фондовых бирж, падении спроса на драгметаллы и что мы окружены врагами, желающими зла корпорации, лично ему и ещё кое-каким важным лицам. После этого мне было дано клятвенное заверение, что, несмотря ни на что и вопреки кое-кому некоторые вещи будут мне всё же доставлены в самое ближайшее время, а мне следует поддержать эти неимоверные усилия ударным трудом.
– Не вопрос, босс. Ударный труд по двойному тарифу.
Джад досадливо квакнул и закрыл тему:
– Не по той специальности ты завербовался, парень. Мой тебе совет – работай головой – и тебе безопасней и пользы для остальных поболее будет. Короче, на днях получишь комплект и медицину в придачу, а пока проваливай – твоё самодовольное лицо лишает меня аппетита.
Ну чтож, по крайней мере я надеялся, что один из вопросов с повестки дня снят. Второй вопрос должен быть вскоре решиться с помощью Агора. Мне требовалось что-то поувесистей кулака и подошвы ботинка для вразумления мелких обитателей катакомб. Меч был хорош, но требовал доработки и в этом я и рассчитывал на опытного напарника.
Я ускорил шаг и успел как раз к тому моменту, когда мой напарник потрошил запасы товара.
Агор вертел в руках металлический прут, в котором я сразу опознал Меч, казавшийся в его руках игрушечным. Он только что его не нюхал. Постукивание хвоста при этом выдавало постепенно нараставшее недовольство. Значит я успел вовремя.
– Это я себе прикопал. Его ценность не прописана в каталоге, не ищи, а польза заключается в том, что он придаёт мне силу и уверенность в завтрашнем дне.
– А что будет завтра? – не врубался Агор в ситуацию.
– Уверенность, что доживу до послезавтрашнего дня, а послезавтра – до послепослезавтрашнего и так далее. А если говорить коротко – в завтрашнем дне.
– Витиевато, но звучит убедительно. А вот сумеешь ли ты так же красиво убедить крысей?
Агор напряг свои маленькие короткие лапы и моё будущее оружие возмездия зубастым механоидам сначала выгнулось дугой, а потом лопнуло с громким треском, породив две, уже не обладающие боевыми качествами половинки.
Все получилось с точностью наоборот – Агор вопрос провалил. Более того, он лишил меня единственного предмета, на который я мог рассчитывать в качестве оружия! Не говоря уже о том, что это был мой Меч! С большой буквы! На миг я потерял дар речи. Сосчитав до десяти десять раз в одну и другую сторону, поняв, что изменить ничего уже невозможно, а причитаниями делу не поможешь, простонал:
– Что ты наделал! Это как же надо огреть крысь, чтобы так сломать Меч! – а потом, уже успокоившись, проворчал: – Слона можно завалить, а этот прут целым останется.
Да, на такой эффект от помощи зелёного громилы я никак не рассчитывал.
– Не знаю, как насчёт слона, я таких зверей не видел, а крысь такой штукой не напугаешь. Плохое железо. Крысь его перекусит, – оправдывался этот злодей. К тому же перекалённое.
– Эт-то как перекусит? – Не поверил я. – Откуда ты это знаешь?
– А что тут знать? Ты думаешь один такой смелый по катакомбам лазить? Тут почти каждый судьбу испытывал. Только я тебе вот что скажу: не стоит оно того. В тех местах, где риск невелик вообще ничего нет, до тебя вымели подчистую, а если рисковать посерьёзнее, то кое-что с трупов снять можно, но… Стоит ли оно того?
– С каких трупов, Агор?!
– С обыкновенных. Заметил, что планетка то поболее нашего лагеря будет? А катакомбы под всей поверхностью прорыты. Вот и заходят всякие, кто думает там кров после своего звёздного корабля найти, или на чудо надеясь. Вот чудо их там и находит. Только не просто чудо, а чудо-юдо.
Мы немного помолчали.
– Ну что, не передумал ещё? Нет? Тогда вот ещё слушай. На самом деле, крысь не такое уж опасное существо, потому как есть кое-кто посущественней. Видел шрам у меня на спине? Думаешь бластером выжгли? Нет, не каждый бластер мою шкуру прожечь сможет. Предупреждение это, чтоб не лазил где не следует. Я никогда ещё в жизни не бегал так быстро, а этот зверь шутки ради отметины оставил, чтоб дескать помнил. До сих пор, как вспомню, слабость в ногах наступает.
– Агор, спасибо тебе, конечно, за информацию и предостережение, но я уже для себя все решил.
Что тогда вот. – Агор полез под свою кровать и принялся выуживать всякий металлолом. Сначала появилось что-то вроде ёжика с равновеликими антеннами, торчащими во все стороны, потом, упала и покатилась маска совершенно неприятного типа, наконец Агор выволок молот непомерных размеров и, взвесив его на лапе, произнёс:
– Вот, забирай. Для себя берег, но раз уж ты такой упрямый, то так и быть…
Я был сражён наповал. У меня не было слов, чтобы назвать этот предмет и охарактеризовать Агора. Киянка, которой играючи помахивал Агор более всего напоминала молот Тора. И даже не по мощи, которую так и излучал сей предмет, а по его заколдованности. По-моему, кроме Агора, такую штуку поднять никто больше не мог. Но я ошибся. Когда я ухватился за рукоятку киянки, она не то что не поднялась, она даже не пошевелилась.
– Нет, Агор, спасибо, конечно, но я ещё до такого подарка не дорос. Вот подрасту, подкачаюсь, наемся каши и тогда… Очень может быть… Короче, припрячь до лучших времён, а лучше – пользуйся сам.
– Хорошо, – сразу согласился Агор, – но помни, этот предмет всегда будет тебя ждать, а я буду его для тебя хранить, – с этими словами, Агор закинул киянку обратно под кровать и уже собрался было двигать туда же и остальной мусор, как во мне что-то ёкнуло, когда я обратил внимание на ёжика из антенн.
– А это что такое, – прервал я его действия, ещё не до конца веря своим глазам.
– Где? А это… Прихватил как-то по дороге. Не знаю, что, но мало ли когда пригодится?
– Агор, у тебя хомяков в роду не было случайно?
– Не понял, кто такие хомяки?
– Это такие животные, которые прут все, что можно, делая в разных местах припасы. Правда, все – это только еда…
– Ага, шутка. Оценил. Я тебе вот, что скажу. Прогрессивный это народец, хозяйственный. Когда эволюционирует – обзавидуешься.
– Пока что только в другую сторону эволюция идёт. В хомяка превратиться можно, а обратно уже нет.
– Магия что ли? Не парь мне мозги. Что хотел сказать то?
– Хотел сказать – подари мне этого ёжика, то есть вот этот непонятный предмет, – тут до меня стала доходить комичность ситуации, и я торжественно процитировал по памяти: – Сова, он кому-то очень нужен!
– Какая сова? Кому нужен?
– Моим друзьям, они очень любили его, – меня всё ещё не отпускало.
– Любили? Вот это? – Агор опасливо отодвинулся от ежа. – Держался бы ты подальше от таких друзей.
– Да не вот это, – передразнил я его, – а пользу от него получали, за это его и любили, то есть ценили, я хотел сказать.
– А-а-а, так бы и сказал. Да забирай. Вот видишь, пригодилось же. А ты – хомяк, хомяк! Что бы ты без Агора делал бы?
Находка была ценная и старина Меб был у меня на крючке. У меня были к нему очень интересные вопросы и просьба, а с этой штуковиной разговор пойдёт как по маслу. Но на сегодняшний день приключений было достаточно, и я отложил визит к фурри до утра.
