Владимир Алексеевич Колганов
Советник президента
Глава 10. Совет в Хамовниках
– Борис! Какая встреча! Если б вы знали, как я рад! – Платов сделал вид, что готов прижать Джексона к своей груди, но тот вежливо отстранился и плюхнулся в кресло, не дождавшись приглашения. Это и понятно, ситуация не располагала к соблюдению этикета, да и порядком подустал – участие в допросе отнимает много сил, особенно, когда самого тебя допрашивают. И уже после того, как сел, закинув ногу на ногу, ответил:
– Догадываюсь, что вы довольны действиями своих подручных, господин президент. Но не могу сказать того же о себе.
– Я вас понимаю! Наверное, вы предпочли бы сдаться НКВД, а не попасть в руки главы «кровавого режима».
– Да нет, мы тут с вашим Малютой Скуратовым поговорили, и он меня кое в чём убедил… В общем, похоже, что мы оба оказались в дураках.
– Ещё не вечер! Бог даст, что-нибудь придумаем, – и Платов, обращаясь уже к Мите, спросил: – Так о чём договорились?
Митя в подробностях пересказал всё то, что случилось в Большом Козихинском переулке, и затем добавил:
– Я бы ему не доверял. В любой момент может что-то учудить.
– Это уж само собой. Кто бы сомневался! – согласился Платов, усаживаясь в кресло.
Как ни странно, Джексон не пытался возражать, и на какое-то время в гостиной воцарилась тишина. Митя, сидя на краешке стула, нервно покусывал ноготь, а Платов о чём-то размышлял, изредка бросая взгляд на Джексона.
– Итак, что же мы имеем? – эти слова Платов произнёс, глядя в окно на Чистый переулок, словно бы там находился некто, способный дать ответы на вопросы, которые поставили перед ним события последних нескольких часов. – Весьма вероятно, что в Москве готовится госпереворот. Весьма вероятно, что Бориса направили сюда мои враги, которых ещё предстоит выявить. К счастью, повреждения нашего трамвая устранены, однако мы пока не можем воспользоваться им для возвращения, поскольку он находится на территории депо, где полным-полно чекистов.
– Возможно, они уже ушли, – заметил Митя.
– Нет, Филимон недавно доложил, что всё по-прежнему. Далее, есть какая-то мотодрезина, но мы не можем быть уверены, что возвратимся на ней домой. Чем чёрт не шутит, а вдруг закинет нас куда-нибудь в раннее средневековье, когда в этих местах бродили только бурые медведи? Как вам такая перспектива, Борис?
– Нет, не думаю, что эта мотодрезина способна переместить нас на два тысячелетия назад, – угрюмо ответил Джексон, покачивая головой. – Перед отправкой мне пояснили, что у таких устройств пока крайне ограниченный радиус действия. – И вдруг оживился: – Кстати, а как это к вам попало? Вроде бы в Штатах ничего такого нет, иначе давно бы устраивали турпоездки в Древний Рим на схватки гладиаторов или во времена Дикого Запада, когда можно было вволю пострелять, не опасаясь наказания. Послушайте, а может, это оборудование вы нашли на месте падения Тунгусского метеорита? Тогда обязаны поделиться с нами – ведь это же чистая случайность, что он упал в Сибири, а не в Уэльсе или же в Шотландии. Лично у меня нет никаких сомнений, что и трамвай, и мотодрезина являются достоянием всего цивилизованного человечества!
– Вы опять спешите с выводами, – усмехнулся Платов. – Должен вас огорчить, это советская разработка, доведённая до ума уже в наше время. И к инопланетянам она не имеет никакого отношения.
– Тогда понятно, почему использовали этот допотопный трамвай. Ничего приличнее не могли придумать? – Джексон откинулся на спинку кресла, изображая на лице сочувствие, смешанное с презрением. – А вы уверены, что на нём мы сможем возвратиться назад?
– Успокойтесь! Руководителю проекта я полностью доверяю, мы с ним давно знакомы, ещё с того времени, когда я работал в КГБ. Он лично проверил всё оборудование, и к этому трамваю больше никого не подпускали. Вот и сейчас он под охраной, что немаловажно. Мало ли что может с ним произойти!
– Но как же… – заикнулся было Митя.
– До полуночи ещё есть время. В конце концов, мы можем пробраться в депо под покровом темноты, нейтрализовав охрану. Понятно, что об убийстве речь не идёт, но у нас припасены кое-какие средства, – сообщил Платов и со значением посмотрел на Джексона.
– Ну если так, тогда я спокоен, до ночи можно и поспать, – Джексон потянулся, однако выглядело это не вполне естественно.
– Напротив, всё только начинается. Если мы не сможем узнать, кто участвует в заговоре, если не раскроем их планы, тогда возвращаться опаснее, чем оставаться здесь. Нас могут встретить сразу после «приземления», или как там это называется. В заговоре участвуют весьма серьёзные люди, и они наверняка подготовили запасной вариант на тот случай, если Джексон всё провалит. Вы согласны? – и Платов посмотрел на Джексона.
– Что вы от меня хотите? Да, провалил, это и ежу ясно. И кстати, не жалею…
– Вот даже как!
– Ну вы же сами объяснили. Да, я последний дурак, потому что согласился на эту авантюру.
– Успеете ещё посыпать пеплом голову, – усмехнулся Платов. – Но я вас спрашивал не о том.
– Ах, вы об этом… Действительно, такой вопрос я задавал руководителям МИ-6. Кому же хочется подвергать свою жизнь опасности даже ради столь желанной цели? Я их прямо спросил: есть ли другой вариант, который не предполагал бы моего участия?
– И что?
– Сказали, что есть, но мне эта информация совершенно ни к чему… Это же надо набраться такой наглости! Посылают человека на верную смерть и всё от него скрывают!
– Неужели вы стерпели?
– Я им устроил такой скандал! Пригрозил спецпрокурором и расследованием в палате общин… И всё же убедил, причём вполне логическим путём! Я им сказал, что, если не вернусь, эта тайна так и сгинет вместе со мной, ну а если вернусь, это будет означать, что второй вариант уже ни к чему. Что удивительно, сработало! – и Джексон горделиво посмотрел на присутствующих, как будто и впрямь выступал в Вестминстере.
– Борис! Ну что вы тянете кота за хвост? – не выдержал Платов. – Что за план?
– Нет, мы так не договаривались, – Джексон замотал головой. – Вы предлагаете мне разгласить государственную тайну? Но это невозможно, интересы Великобритании я никогда ни при каких обстоятельствах не предам!
– А что вам остаётся? – сказав это, Митя стал засучивать рукава. – Вот впрыснем вам пару ампул «Новичка», потом закатаем в ковёр и выбросим где-то на задворках…
– Вы так не сделаете! Цивилизованные люди так не поступают! – закричал Джексон.
– Но вы же сами утверждали, что мы отправили на тот свет Литвиненко, пытались отравить Стригаля. С какой стати мы пожалеем какого-то британского министра? Кстати, хочу вам напомнить, что сегодня исполняется пятая годовщина со дня безвременной кончины ещё одного Бориса. Про Березовского слыхали?
В гостиной снова стало тихо, но это продолжалось совсем не долго, поскольку куранты стали отбивать последние секунды перед тем, как часовая стрелка сдвинулась, и вот…
– Борис, поспешите! – при этом Платов указал на циферблат. – На всё про всё и вам, и нам осталось не более двенадцати часов.
Да, время – это такая категория, с которой не поспоришь. Оно неумолимо течёт, причём исключительно вперёд. И что особенно обидно, остановить его нет никакой возможности. Даже перемещение во времени не может нарушить этого закона. Нельзя же вечно бежать вспять – рано или поздно приходится остановиться, и тогда…
– Ладно! Ваша взяла! Подчиняюсь грубой силе, – Джексон развёл в стороны руки, словно бы хотел изобразить распятого Христа. – Только не пойму, зачем вам это нужно. Ведь вы здесь, а они там…
– Об этом не беспокойтесь, есть у нас кое-какие возможности, – загадочно улыбнулся Платов. – Так на чём мы остановились? Ах да… Что же это за вариант, о котором вам рассказали в МИ-6, и с кем конкретно вы встречались?
– Вряд ли вам это поможет, но так тому и быть. Эту информацию мне сообщил лично Алекс Вингер, руководитель МИ-6. Если я не смогу задержать вас здесь, предполагалось, что вас изолируют сразу по возвращении в Москву, для этого подготовлена группа спецназа…
– ГРУ, МВД, СВР?
– Я всё равно в этих деталях не разбираюсь, поэтому не уточнял. Сказали только, что у них всё уже готово – и тот, кто вас заменит, и текст заявления, в котором будет сказано, что вы погибли в результате несчастного случая на охоте где-то в горах. На Алтае, что ли… Будто бы вас завалило обломками скалы… А через несколько дней общественности представят ваше бездыханное, изуродованное тело.
– Фу, какая гадость! – не сдержался Митя.
На это Платов заметил:
– Привыкай! То ли ещё будет! – и, повернувшись к Джексону, спросил: – Вы вроде бы разговаривали с человеком из России… Когда и где это было?
– Да, я встречался с ним в офисе МИ-6. Было это в День Красной армии… Так этот праздник у вас называется? Поэтому и запомнил.
– Возможно, Вингер называл его по имени?
– Нет, он называл его просто – гость.
– А как он выглядел? Расскажите всё, что помните.
– Высокого роста, плечистый. Волосы тёмные, с пробором…
– Слева или справа?
– Вот чего не помню, того… Да, кажется, справа.
– Может быть, родинки или шрамы?
– Нет, ничего такого не было.
– Не густо… Ну что ж, вы пока посидите здесь, а мне нужно подумать, – Платов встал и неторопливо удалился в кабинет.
Казалось бы, всё, допрос закончен, однако присутствие Мити не позволяло Джексону полностью расслабиться. А вдруг Платов ушёл только потому, что не переносит вида крови? Он с опаской посмотрел на Митю, но тот, похоже, задремал.
Тем временем, Платов достал чемоданчик, тот самый, с помощью которого изображал из себя Сталина и Кагановича. И через пару минут на дисплее возник министр обороны.
– Привет, Кузьмич! Как сам?
– О, Влад! Ты уже дома?
– Нет! Один в кабинете?
– Тут ещё пара голых девиц, но они нам не помешают, – ухмыльнулся министр.
– Ты, как всегда, на высоте… Но сейчас мне не до шуток.
– Что-то случилось?
– Об этом потом. А сейчас срочно вызови к себе начальника НИИ, в котором разработано то самое оборудование – спецтрамвай и устройство связи. Только сделай так, чтобы никто ничего не заподозрил. Якобы хочешь дать новое задание. И обо мне никому ни слова!
– Всё понял.
– Я позвоню через час. До связи!
Закончив разговор с президентом, министр обороны набрал номер ГРУ.
– Игорь Валентинович! Как там твой спецназ? Возможно, наведаюсь к вечеру с проверкой.
Это была кодовая фраза, означавшая, что ожидается боевая операция.
– Всё понял.
– Вот и хорошо, – сказав эти слова, министр повесил трубку.
А Платов уже успел связаться с СВР. Разговор автоматически был переведён в комнату для особо секретных разговоров. Через минуту к аппарату спецсвязи подошёл запыхавшийся директор.
– Слушаю, Владим Владимыч!
– Сергей Евгеньевич! Как дела на вашем фронте?
– Всё путём…
– В последнее время не было никаких эксцессов с сотрудниками управления?
– Было кое-что… Сейчас посмотрю… Ага, нашёл. Дело в том, что управление внешней контрразведки контролирует тех, кто выезжает в командировку за кордон. Так вот, одного на время потеряли…
– Надолго?
– На полтора часа… Но он потом всё объяснил.
– Где это произошло?
– В Лондоне…
– Точнее?
– Сейчас… Он был в командировке с двадцатого по двадцать пятое февраля. А потеряли его двадцать третьего на набережной у Воксхолльского моста, недалеко от Вестминстера. Там как раз проходила многолюдная манифестация…
– В том же районе и главный офис МИ-6?
– Да! А что случилось?
– Прослушка?
– Ничего не показала… Но вы же знаете, при нынешних возможностях спецтехники…
– Словесный портрет?
– Минуту… Вот… Высокий, брюнет, спортивного телосложения … Кстати, он протеже моего предшественника, а к нему, как вы знаете, было множество вопросов…
– Достаточно! Срочно возьмите под контроль все связи этого брюнета, вплоть до соседей и любовниц. И строжайшая секретность!
– Так что случилось?
– Я ещё позвоню.
Закончив переговоры, Платов возвратился в гостиную.
– Не знаю, как у вас, а у меня разыгрался зверский аппетит.
– Сейчас распоряжусь, – встрепенулся Митя.
– Только рыбные закуски. И никаких излишеств!
Понятно, что нельзя перегружать желудок, если предстоит серьёзная работа.
Глава 11. Дела шпионские
Платов так и не решился самому себе ответить на вопрос, почему не обратился в ФСБ. Отчасти причина была в том, что вполне успешную деятельность по нейтрализации террористов в последнее время сопровождало несколько скандалов. Это могло быть вызвано как традиционным противостоянием с МВД, так и причастностью действующих сотрудников к коррупционным делам. Ну а нечистый на руку чекист становится удобным объектом для вербовки.
Конечно, и у разведчиков есть соблазны, достаточно припомнить недавний побег за бугор полковника Потеева. Однако без СВР невозможно обойтись, коль скоро в этом деле замешаны британцы. В конце концов, надо понимать, что работают в спецслужбах не роботы, а люди! Но даже в самой совершенной машине можно найти уязвимое звено.
Так нужно ли подключать Лубянку? Если нет, чего доброго обидятся. Впрочем, надо бы сначала выбраться отсюда, а уж потом успокаивать униженных и оскорблённых недоверием. С другой стороны, утечка информации из ФСБ будет полезна, если как следует всё разыграть…
Все эти мысли пронеслись в его голове, пока сидели за обеденным столом. Ели молча. У Мити уже не было сил на разговоры, да и Джексон утомился изрядно – прежде не попадал в такие передряги. Платов быстро доел бутерброды, запил зелёным чаем и ушёл к себе.
И вот на связи директор ФСБ:
– У аппарата! Здравствуйте, Владим Владимыч!
– Привет, Александр Васильевич.
– Извините, что не сразу подошёл. Я тут собрал руководящий состав, подводим итоги уходящей недели.
– Как идут дела?
– Работаем. Вот только вчера ликвидировали группу террористов в Подмосковье.
– Это хорошо! Передай мою благодарность ребятам из спецназа.
– Непременно!
– Тут вот ещё что… Даже не знаю, как сказать… Но ты у нас человек понятливый. В общем, в ближайшее время может сложиться ситуация, когда вам придётся выбирать другого президента…
– Владим Владимыч! Как же так? Да я и представить не могу ничего подобного, – в голосе директора послышались плаксивые нотки.
– А ты представь, чисто гипотетически представь. И не перебивай! Так вот, если к утру не позвоню, собирайте членов Совбеза. Обсу́дите передачу власти моему преемнику… И сделайте всё, как надо, чтобы не было никаких волнений, а то ещё начнутся погромы, нападения на либералов…
– Но как же? Пока не увижу ваш труп… Ох, простите…
– Ты для начала Конституцию прочитай! Если президент не в состоянии выполнять свои обязанности, их временно исполняет премьер-министр. А там уж как решите…
– Владим Владимыч! Как же мы без вас? – директор чуть ли не рыдал.
– Да как в том анекдоте. Будете доживать, как есть! – и повесил трубку.
Платов прервал разговор, потому что нужно срочно дать приказ министру обороны: фиксировать всех, кто в ближайшее время выйдет из здания на Лубянке. Понятно, что глава ФСБ не сможет сдержать своих эмоций – ведь, если всё пойдёт по наихудшему сценарию, это не только фактическая гибель президента, но и конец всему, конец карьере. А потому что преемник наверняка на ключевые посты поставит преданных ему людей. Пусть попереживает! Пусть люди это видят! Если в ФСБ есть «крот», даже не агент МИ-6, а хотя бы один из заговорщиков, он постарается сообщить, мол, всё в порядке, сработано, как надо!
Да, не имея в ФСБ своих людей, они бы не пошли на такую авантюру… Однако выйти на связь прямо с Лубянки этот «крот» не сможет – для этого надо выбраться на улицу. Тогда-то и удастся сузить круг подозреваемых. Ну а потом… Потом придётся ждать, каким образом они себя проявят.
И тут, как гром среди ясного неба… «Как же я забыл? И в мыслях не допускал, а тут ведь всё предельно ясно. Джексон говорил, что, если не удастся основной план, спецгруппа будет встречать нас на месте "приземления", то есть в Ново-Огарёво. Но ведь эта резиденция под охраной ФСО! Неужели они способны на такую подлость? Неужели смогут меня предать? Господи, что же теперь делать?»
От грустных, даже панических мыслей его отвлекло то, что обещал позвонить министру обороны. Возможно, не всё ещё потеряно. И вот на дисплее уже появился директор НИИ, где разрабатывали ту самую аппаратуру, из-за которой он и оказался в этой ситуации. Не было бы её, сидел бы сейчас в своём кабинете и в ус не дул…
– Здравствуйте, Сергей Петрович! Как вы поживаете?
– Спасибо, Владим Владимыч! Вроде бы пока держусь. Однако, насколько я понимаю, у вас возникли трудности с нашим аппаратом.
– Вы угадали, мне необходима ваша помощь.
– Весь внимание!
– Не могли бы мне пояснить, каким образом, направляясь в 1925 год, я попал в 1937-й?
– Владим Владимыч, это невозможно! Я все расчёты неоднократно проверял, сам процесс перемещения моделировал на компьютере… А вы не ошиблись, там у вас действительно тридцать седьмой?
– Я привык доверять своим глазам… Ладно, проехали. Тем более что здесь тоже интересно. Но это ещё не всё. Видите ли, Сергей Петрович, есть подозрение, что некие злоумышленники смогли воспроизвести ваше устройство.
– Не может этого быть!
– А вы не торопитесь, вы подумайте.
– Ну, если чисто теоретически, такая возможность существует.
– А кто бы мог такое сделать в вашем НИИ?
– Извините, но я никак не могу этого допустить…
– А если чисто теоретически?
– Ну ладно, хотя делаю это без удовольствия. Так вот, доступ ко всем материалам проекта имеет только мой зам по науке. То есть почти ко всем…
– Что это значит?
– Дело в том, что я самолично установил особый код доступа к программному обеспечению вашего устройства, и этот код невозможно взломать, так что вы можете быть спокойны…
– Ну а ваши программисты?
– Как правило, они разрабатывают часть программного обеспечения. Только один из них компонует всю программу, а затем её отлаживает.
– Следовательно, можно представить себе такую ситуацию, когда ваш зам и этот программист по неизвестной нам причине решили создать дубликат нашего устройства.
– Конечно, они могли использовать списанный образец основного агрегата, без которого перемещение через «кротовую нору» просто невозможно. Но зачем?
– Это тема другого разговора. А вы ответьте мне на такой вопрос. Могут ли эти граждане как-то воздействовать на наш аппарат, чтобы затруднить возвращение домой?
– Владим Владимыч! Я уже сказал, что нужен особый код, который никто кроме меня не знает. Но если есть какие-то сомнения, то в том чемоданчике, что сейчас на вашем столе, есть опция тестирования. Я вышлю краткую инструкцию, как и что… Тогда убедитесь, что я вас не обманул.
– Да что вы, Сергей Петрович, я и не сомневаюсь. А можно ли также протестировать и дубликат?
– Это вряд ли, поскольку они наверняка установили там свой код доступа.
– Жаль!
– Впрочем, есть одна возможность. Дело в том, что я заложил в основную программу возможность самоуничтожения…
– Что, будет взрыв?
– Нет! То есть взрыв, но очень слабый, достаточный только для того, чтобы уничтожить основной элемент аппарата и всё программное обеспечение.
– Замечательно! Так вышлите мне все необходимые инструкции.
– Через полчаса вы всё получите… Владим Владимыч! А всё-таки что случилось?
– Вот вернусь домой, и тогда поговорим. Большое спасибо, Сергей Петрович! Но у меня к вам ещё одна маленькая просьба. Скажитесь больным и отправляйтесь немедля домой. Вас проводят.
– Как скажете, Владим Владимыч. Удачи вам!
– Спасибо! Удача нам не помешает. А теперь попросите к аппарату министра обороны.
– Подождите, подождите… Владим Владимыч! Я понял! Наличие дубликата устройства всё объясняет. Когда два устройства одновременно пытаются пройти через окно во времени, они не в состоянии дойти до той точки, которая заложена в программу, и происходит сдвиг на двенадцать лет. Это бывает, это мы моделировали…
– А ваш зам в курсе?
– Да, конечно!
– Спасибо! Тогда всё понятно.
И вот на дисплее появился министр обороны:
– Слушаю и повинуюсь, ваше величество.
– Ладно, кончай шутить! Тут дело куда серьёзнее, чем ты себе представляешь.
– И не в таких переделках бывали. Прорвёмся!
– Плюнь через левое плечо! Так вот, пусть профессора под руки проводят до дома, якобы занемог. Затем к нему приедет врач… врач с чемоданчиком, а в нём всё, что надо для выявления жучков в квартире. Ну, специалисты знают. Далее, оставь в доме человека, пусть не подпускает профессора ни к интернету, ни к телефону, а если ему позвонят, жена пусть отвечает, мол, заболел.
– Неужто и он на подозрении?
– Да нет, конечно. Но он же в этих делах не разбирается, может лишнее сболтнуть.
– Сделаем.
– И вот ещё что. Собери все сведения на этого зама и программиста. ФСБ не подключай, пусть ребята из ГРУ поставят их телефоны на прослушку. И учти, что всё надо делать с чрезвычайной осторожностью, чтобы злодеев не спугнуть.
– Не беспокойся! Всё сделаем в лучшем виде.
– Я на тебя надеюсь. До связи!
