Владимир Алексеевич Колганов
Советник президента
Глава 41. Бегство из Бедлама
Два дня ушло на подготовку оборудования. За это время и Егор освоился – теперь он знал, когда и какие кнопки нажимать и как связаться с Сержем, если возникнет нештатная ситуация. В его распоряжении был и тот самый аппарат для «усыпления», который успешно использовали в Краснопресненском депо. Ну а трамвай после того путешествия прошёл полную модернизацию – теперь его внешний облик вполне соответствовал нынешней трамвайной моде, а бронированный корпус надёжно защищал пассажиров от всяких неприятностей.
Когда всё было готово, Егор отправил в Лондон согласие на публикацию рассказа, опять на двух языках. После расшифровки послания узники Бедлама узнали, что в 22-30 по Гринвичу, когда в Москве уже за полночь, они должны быть на лужайке перед главным корпусом Бетлемской лечебницы.
Егор стартовал с территории НИИ, а все дальнейшие события происходили на удивление буднично, без каких-либо эксцессов. Когда на лужайке появился трамвай, охранники, сопровождавшие Джексона и Тренда, словно бы остолбенели, даже не понадобилось их усыплять. Воспользовавшись этим, узники подбежали к трамваю, Тренд закинул Бориса в открытую дверь и, оглянувшись, погрозил кому-то кулаком – то ли предавшему его Конгрессу, то ли не менее враждебно настроенной Терезе Мэйн.
Пока охранники ещё не пришли в себя, Егор, которого стала забавлять эта ситуация, вдруг предложил:
– А не прокатиться ли нам к Вестминстеру или к королевскому дворцу?
Однако недавние узники взмолились:
– Нет! Только не это, хватит нам приключений, давайте уж сразу к вам, в Москву!
Что и было сделано.
Сразу по возвращении на территорию НИИ, Егор позвонил Кате. Она уже спала, но тут уж ничего не поделаешь – ситуация требовала срочного вмешательства президента, иначе вся эта затея могла закончиться не так, как замышлял Егор.
– Катя! Я не могу тебе всего сказать, но мне нужно срочно связаться с Платовым.
– Вы с ума сошли!
– Если ты мне не поможешь, я прямо сейчас направлюсь в Ново-Огарёво, полезу через забор, ну а твой дядя меня пристрелит при попытке проникновения на территорию президентской резиденции. Неужели тебе меня не жалко?
– Это уже слишком! – закричала Катя. – Напились вдрабаган и теперь предъявляете мне ультиматум. Не думала, что вы способны на такое.
– Я и сам не предполагал. Но прошу, поверь мне хотя бы раз, а если я тебе соврал, можешь сделать со мной всё, что тебе угодно. Можешь плюнуть мне в лицо, можешь каждый раз в начале рабочего дня бить меня чем-то тяжёлым по голове. Я даже не буду сопротивляться!
Видимо, последний аргумент подействовал, и после недолгих переговоров с главой ФСО трамвай с двумя пассажирами на борту успешно «приземлился» в Ново-Огарёво. А ещё через несколько минут Егор представил своих пассажиров Платову. Да тот и сам всё понял:
– Что ж, если мы президента Украины в своё время от расправы спасли, так почему бы не спасти президента США?
Когда Джексон перевёл это приветствие на английский, Тренд возразил:
– Увы, фактически я уже не обладаю такими полномочиями. Иначе не оказался бы в подобном положении.
– Ну, это дело поправимое, – улыбнулся Платов. – Наши хакеры, конечно, не имеют возможности повлиять на решение Конгресса США, но есть у меня подозрение, что после сегодняшних событий там всё переиграют, и вы возвратитесь в Белый дом.
– Откуда такая уверенность? – Тренд недоверчиво посмотрел на Платова.
– Дело в том, что мы следили за действиями вашего спасителя. Официально участвовать в этом не могли, но контролировали ситуацию. И уже успели просчитать все последствия и даже кое-что придумали, чтобы ускорить ваше возвращение в Вашингтон. Позже я об этом расскажу.
– А как же я?
Джексон был, конечно, рад за товарища, но его тревожила своя судьба.
– Не унывайте, Борис! – успокоил Платов. – Как только Дональд окажется в Овальном кабинете, он тут же позвонит Терезе Мэйн и потребует вашей полной реабилитации. Не так ли, Дональд?
– Можешь быть уверен, Борис! Я вытащу тебя из этой передряги, – пообещал Тренд и в подтверждение своих слов схватил Джексона за плечи и прижал к своей груди.
– Ну а теперь не мешало бы поспать, – предложил Платов, прерывая трогательную сцену. – Завтра у меня трудный день, впрочем, как всегда. Вам, Дональд и Борис, приготовлены покои, ну а вас, Егор, я попрошу остаться.
И вот они вдвоём. Платов, нахмурив брови, смотрел на Егора:
– Как же вы решились на такое?
– Не понимаю. Вы о чём?
– Да всё вы понимаете. Я хочу знать, почему действовали без разрешения?
– Но вы же контролировали ситуацию… – Егор попытался уйти от прямого ответа, но оказалось, что всё не так, как он предполагал.
– Да в том-то и дело, что мы узнали всё постфактум, – Платов с досадой хлопнул ладонью по столу и, видя недоумение Егора, пояснил: – Не мог же я при посторонних признать, что под носом у Администрации и ФСБ подобное творится…
– Так ведь время поджимало, а к вам на приём пробиться невозможно.
– Могли бы сообщить в секретариат, что создалась чрезвычайная ситуация.
– Но я не имел права им даже намекнуть, в чём дело.
– Тоже верно, – согласился Платов и поморщился. – Так уж устроена эта вертикаль власти, что между мною и людьми несколько линий обороны. И ничего тут не поделаешь.
– А Сергею не влетит?
– Это вы о директоре НИИ, что ли? Да нет! Если всё получится, как я задумал, тогда даже наградим. Но не за спасение Тренда, а за разработку и успешно проведённые госиспытания уникального аппарата. И о вас, конечно, не забудем.
– Я уже говорил, что ордена мне ни к чему.
– Ну, как знаете, – пробормотал Платов, недовольный отказом Егора от награды. – Да, вот ещё что. Сергей Петрович мне сказал, что обнаружил в вашей квартире «жучок».
– Я этого «жучка» не видел, но Сергей посоветовал не трогать, даже если найду.
– И это правильно. Я к вам пришлю людей, они разберутся, что к чему. А есть предположения, кто мог поставить?
– Ума не приложу! – развёл руками Егор.
– Кто-нибудь вас навещал в последнее время?
– Да вот, только Катя, моя помощница, а с ней Ольга Беглова с НТВ. Был чисто деловой разговор.
– И больше никого?
– Ах да! Потом подъехал муж Бегловой, Марк. Он, кажется, работает помощником у Докутовича.
– Уже не работает. Да и Докутовича теперь с нами нет, – и процедил сквозь зубы: – Доигрался в политику, придурок!
– И что с ним будет?
– Разберёмся.
– Между прочим, я в Ново-Дарьино обнаружил дом, где в двадцатых числах марта базировалась какая-то группа с оборудованием. И Докутович там бывал.
– Ах, вот как! Но теперь это уже не актуально, – отмахнулся Платов. – Кстати, а почему пошли в физику, а не в разведку?
– Ну вы и скажете! Какой из меня шпион? – улыбнулся Егор.
– Да уж, не каждому дано. Так что там с этим Марком?
– Ольга говорила, что очень уж ревнивый…
– Тогда, видимо, это он. Не исключено, что поставил на прослушку все квартиры, где бывает Беглова. Что ж, если так, это ему боком выйдет, – усмехнулся Платов и подвёл черту под разговором: – Теперь можно и на боковую! Комната приготовлена, вас туда проводят.
Только лёг в постель, как позвонила Катя:
– Ну что, тебя не подстрелили?
– Мы уже на «ты»?
– Чем занят?
– Лежу в постели с симпатичной горничной, – Егору захотелось позлить Катю за то, что не сразу согласилась помочь.
– Не ври!
– Ты права. У меня другие интересы.
– Какие же? Ещё один секрет?
– Что-то вроде этого.
– Платов не ругал?
– Обещал дать орден.
– Здорово!
– Но я отказался.
– Ну и зря! Орденоносцу никто и ни в чём не сможет отказать.
– Неужели?
– Я не то имела виду, – засмеялась Катя.
– Жаль! Ну тогда спокойной ночи! – и Егор повесил трубку.
«Что-то я раздухарился сегодня! Как бы не аукнулось потом».
Глава 42. Силки расставлены
Всю ночь полиция прочёсывала территорию Бетлемской лечебницы, все двести семьдесят акров. Заглянули под каждый куст, облазили все деревья, обыскали каждый уголок вплоть до подвальных помещений, но беглецов так и не нашли. Допрос охранников ничего не дал, потому что их бессвязные показания никто не воспринимал всерьёз. Трамвай, приземлившийся посреди лужайки – такое может привидеться только после жуткого подпития! Впрочем, анализ на наркотики и алкоголь не подтвердил этого диагноза.
Утром подключили сотрудников МИ-5 и МИ-6, но и спецслужбы не смогли ничем помочь – следов высадки десанта не обнаружили, только трава была примята, как будто посреди лужайки приземлился вертолёт. Однако системы воздушного наблюдения и управления не зафиксировали полётов каких-либо воздушных судов над южными районами Лондона.
И только после того, как о результатах поисков доложили главе МИ-6, дело сдвинулось с мёртвой точки. Алекс Вингер позвонил премьер-министру и предложил созвать срочное совещание с участием руководителей спецслужб и министерства иностранных дел, а также пригласить американского посла Вуди Бронсона. И вот что Вингер сообщил высокому собранию:
– Господа! Как вы знаете, некоторое время назад нами была предпринята совместная акция, направленная на пресечение деятельности двух известных вам политиков. Мы пришли к выводу, что они выжили из ума, а потому более не могут занимать высокие посты, ставя под удар интересы Великобритании и США. Компетентные органы наших государств приняли решение поместить их в Бетлемскую психиатрическую лечебницу. Но вот сегодня ночью узники бежали.
– Доигрались! – вскричал американский посол. – А ведь мы предлагали направить их в Гуантанамо!
– Это было бы не гуманно, Вуди – возразила премьер-министр.
– Да кому на хрен нужна ваша гуманность, если авторитет Соединённых Штатов поставлен под удар?
Возникшую было перебранку прервал глава МИ-6:
– Господа! Я продолжу, если вы не возражаете… Так вот, нам удалось выяснить, что узники психушки бежали на трамвае.
– Этого не может быть, Алекс! Ведь там же нет трамвайных путей. Вот, посмотрите на карту, – премьер-министр протянула Вингеру свой планшет. – Ближайшая остановка в двух километрах от лечебницы.
– И тем не менее, это установленный факт. Но самое неприятное состоит в другом. Судя по всему, это тот самый трамвай, который несколько недель назад лишил сна нашего посла в Москве.
В кабинете премьер-министра стало тихо. Вуди Бронсон, не спрашивая разрешения дамы, закурил сигару, а сама премьер-министр достала носовой платок и смачно высморкалась. Но даже эти звуки не смогли нарушить всеобщего молчания, поскольку каждый из присутствующих прокручивал в голове возможные последствия, но не находил выхода из этой ситуации. А потому что русские опять всем утёрли нос. Наконец, американский посол прервал молчание:
– Алекс! Вы сами это видели?
– Камеры видеонаблюдения размещены только у главного корпуса и по периметру территории лечебницы, но охранники в один голос твердят, что на лужайке приземлился именно трамвай, причём похожий на те, что ходят у нас в Кройдоне.
– Но тогда это не тот трамвай! – обрадовался Вуди Бронсон. – Про тот говорили, что он совершенно допотопный.
– Да какая разница? Наука не стоит на месте, тем более что дело не во внешнем виде, а в его начинке.
– Нет уж, позвольте! Если трамвай не тот, это могли быть и китайцы, – настаивал посол.
– Ну вы и скажете! Это же вам не ширпотреб какой-нибудь, не телевизоры и тряпки.
– Ладно, – премьер-министр попыталась перевести разговор в конструктивное русло. – Поскольку других объяснений нет, будем исходить из того, что Бориса и Дональда похитили русские. Вуди, чем это нам грозит?
– Это кошмар, катастрофа! – посол закашлялся, поперхнувшись сигарным дымом. – Я даже не представляю, как мы будем выпутываться, если русские устроят пресс-конференцию. Дональд нас всех смешает с дерьмом, уж он на это мастер!
– Увы, я вынуждена согласиться с вами. А если ещё и Борис что-то изрыгнёт в своём обычном стиле, тогда нас всех так тряханёт, что закачается Биг Бен! – и всплеснув руками, премьер-министр воскликнула: – Господи! Неужели придётся подавать в отставку?
– Не торопите события, Тереза! Я думаю, что с русскими можно договориться, – попытался успокоить свою начальницу министр иностранных дел. – Вряд ли они захотят раздувать скандал, ставя под удар мировую финансовую систему и провоцируя экономический кризис, который приведёт к падению цен на нефть и газ.
– Мы ни за что не согласимся на уступки этим русским! – прорычал американский посол.
– Тогда приготовьтесь к тому, что они опять устроят вам козью морду.
– Америка это великая страна, и никакие русские нам ничем не могут навредить! – отреагировал посол, грозно посмотрев на своего коллегу.
– Забыли про кремлёвских хакеров?
– Вы лучше меня знаете, что это пропагандистский трюк, к которому мы прибегли, чтобы свергнуть Тренда.
– Господа! – вмешался в спор глава МИ-5. – Вы забыли, что завтра в Москве стартует чемпионат мира по фигурному катанию.
– Что бы ни происходило в мире, Эндрю о своём, – язвительно заметила Тереза Мэйн. – Могли бы потерпеть хотя бы до конца совещания, а уж потом будете нам рассказывать при этих милых мальчиков и девочек, от которых вы, похоже, без ума.
– Господа! – глава МИ-5 сделал вид, что не заметил реплики в своё адрес. – Дело в том, что русские не станут раздувать скандал в ближайшие несколько дней, а это значит, что у нас есть время, чтобы проанализировать ситуацию и выработать план совместных действий.
– Поддерживаю! – пыхнул сигарным дымом Вуди Бронсон. – Конечно, хорошо бы испортить русским праздник, обвинив их в похищении Дональда и Бориса, но боюсь, что этому никто не поверит. Над вами и так уже смеются в связи с делом Стригалей.
– Дело не в Стригалях! – обиделся глава МИ-5. – Но мы не можем признать, что русские хозяйничают на нашей территории. Это было бы в высшей степени унизительно для Великобритании! И ещё я бы предложил во избежание распространения слухов изолировать на время всех, кто что-то слышал о трамвае и знает об исчезновении Бориса Джексона и Тренда. Естественно, на присутствующих это требование не распространяется.
– Ну что ж, если нет других мнений, так и сделаем, – подвела итог совещанию премьер-министр.
А на следующий день в Лужниках состоялся футбольный матч между московским «Спартаком» и питерским «Зенитом». За эти команды выступали и зарубежные игроки, не из самых худших, поэтому матч транслировали на всю Европу, и даже на Америку. Как принято в таких случаях, телевизионщики время от времени выхватывали из толпы очень уж активно болеющих за свою команду зрителей, симпатичных девушек или иных привлекательных персон, сидящих на трибуне стадиона. И вот в какой-то момент на экранах телевизоров появились две фигуры, два знакомых всем лица, о существовании которых, казалось бы, все уже стали забывать. Но разве можно забыть эти соломенные волосы, эти оригинальные причёски! Да, на несколько секунд взорам миллионов телезрителей, от Магадана до Брайтон-Бич, предстали Дональд Тренд и Борис Джексон – без прикрас и без грима, что называется, собственной персоной.
Уже через полчаса вице-президент США связался по закрытой линии с премьер-министром Великобритании:
– Вы это видели?
– Во-первых, добрый вечер, Майкл!
– Кой чёрт, добрый? Тереза, вы смотрите футбольный матч из России?
– Вы меня с кем-то спутали, – обиделась Тереза Мэйн. – Я не увлекаюсь футболом. Ну разве что, когда играет наша сборная.
– Причём тут футбол? Мне только что доложили, что на трибуне в Лужниках замечены Дональд Тренд и Борис Джексон!
– Бросьте вы меня разыгрывать! Это наверняка фейк. Русские не способны на такое.
– Да нет же! Я вас уверяю, что это именно Тренд, правда, немного похудевший, а Джексона узнали по причёске. Спецы из ЦРУ уже провели идентификацию их лиц. Всё подтвердилось!
– Не может этого быть! Какой ужас! – на несколько секунд премьер-министр потеряла дар речи. – Майкл, но что же делать?
– Мы тут посоветовались… Пожалуй, стоит заявить, что русские их захватили с целью выкупа…
– Нет, это не пройдёт! Они же сидят на трибуне стадиона, а не на Лубянке.
– Да, верно, – согласился Дэнс.
– Боюсь, что придётся договариваться.
– Ни за что! Тренда упрятали в психушку, потому что он хотел договориться с Платовым. Нет, мне это не подходит.
– Тогда мы попробуем, – предложила Мэйн.
– Да-да, пошлите к ним в МИД своего посла. Пусть он узнает, чего они от нас хотят.
– Это всем понятно! – усмехнулась Мэйн.
– Вы о снятии санкций? Нет, мы на это не пойдём! Это недопустимо! Так нельзя поступать!
Дэнс кричал в трубку так, как будто ему удаляли аппендикс без наркоза. Мэйн вынуждена была уменьшить громкость, а потом, собравшись с силами, сказала Дэнсу то, что уже давно собиралась сказать:
– Ну что ж, тогда нам придётся принимать решение самостоятельно.
– Вы этого не сделаете, Тереза!
– Ещё как сделаю! И посоветую то же сделать Меркель и Макрону.
– Но это же предательство наших общих интересов!
– Майкл! Вы наши общие интересы понимаете, как свои, а отдуваться мне приходится.
– Мы можем это обсудить…
– Поймите, если Тренд и Джексон откроют рот…
– Я понимаю, – согласился Дэнс после недолгого раздумья. – Ладно, держите меня в курсе, а мы пока подумаем, что ещё можно предпринять.
Уже через четверть часа Лори Дримстоун, получив инструкции от премьер-министра, позвонил министру иностранных дел России. Ребров сидел в vip-ложе стадиона в Лужниках и отчаянно переживал за «Спартак», которому никак не удавалось взломать оборону «Зенита». А тут ещё этот Дримстоун – неужели трудно подождать хотя бы час? Однако ничего не поделаешь, пришлось ехать в МИД. Только бы скверное настроение не помешало реализовать тщательно разработанную комбинацию. Платов его ещё раз проинструктировал, пока автомобиль министра мчался на Смоленскую. Да что тут говорить – все варианты рассмотрены, ответы на все вопросы подготовлены, так что птичка непременно попадёт в силки.
Глава 43. Визит посла
«Быстро сработали, ничего не скажешь. И Джексона идентифицировали, и Тренда. Жаль, что не дали досмотреть футбольный матч. Впрочем, наши футболисты всё равно не тянут. В отличие от дипломатов». Так размышлял Ребров, слушая посла, и когда тот завершил свой спич, только развёл руками:
– К сожалению, не могу прокомментировать эту информацию. Мне о присутствие Тренда и Джексона на трибуне стадиона ничего не сообщали. А вы случаем не обознались?
Но Дримстоун продолжал настаивать на своём.
– Возможно, они приехали, как обычные туристы, – предположил Ребров. – Завтра я свяжусь с нашей пограничной службой, и мы всё выясним.
– Простите, господин министр, но я не могу так долго ждать.
«Затрепыхалась птичка. Но, видимо, ещё не понимает, что попалась», – подумал Ребров, а вслух сказал:
– А какие могут быть варианты? Во всяком случае, хочу вас заверить, что политического убежища мы им не предоставляли и российского гражданства не собираемся предлагать. Это не в наших интересах.
Посол явно почувствовал облегчение. Теперь необходимо было развить эту мысль, и министр продолжал:
– Мы заинтересованы в укреплении взаимопонимания между нашими странами, несмотря на то, что было в недавнем прошлом. Русские не злопамятны, поэтому мы готовы обсудить все спорные вопросы.
«Теперь мяч на стороне посла. Вряд ли они успели что-то подготовить. Так что придётся ему формулировать предложения на ходу, а это чревато тем, что может совершить ошибку. Да, время не терпит. Поторопись, Дримстоун!» Всё к этому и шло.
– Господин министр! Я уполномочен своим правительством предложить вам комплекс мер по расширению нашего сотрудничества в экономической и культурной сферах. Думаю, что британские компании будут готовы инвестировать миллионы… даже миллиарды долларов в российский бизнес. Наверняка, Франция и Германия нашу инициативу поддержат.
– Хотелось бы в это верить.
– В ближайшее время мы готовы направить к вам делегацию во главе с министром торговли и промышленности для обсуждения конкретных взаимовыгодных проектов.
– Что ж, это обнадёживает.
Так Ребров ответил Дримстоун, но в голове у него появилась другая мысль: «Небось, ждёт, когда я спрошу: а что взамен? Нет уж, пусть сам попробует догадаться! Я только подскажу».
Как правило, дипломаты избегают прямых вопросов, поэтому Дримстоун ограничился намёками:
– В свою очередь, мы хотели бы надеяться, что вы поможете нам уладить эту историю с Джексоном и Трендом. Их пребывание на российской территории не устраивает ни нас, ни Вашингтон.
– Но, господин посол, они же свободные граждане, в сочувствии террористам не замечены. Поэтому мы не можем их выслать. Представьте, как на это отреагирует мировая пресса!
Дримстоун задумался.
– Пожалуй, вы правы. Официально высылать не надо, но это легко сделать по линии спецслужб.
– Допустим. Однако и в этом случае надо заручиться их согласием. Я думаю, что недавние события нанесли такой удар по самолюбию Джексона и Тренда, что они потеряли всякое доверие к тем, кто сидит в Лондоне и Вашингтоне. Уверен, что они не согласятся, если только… – Ребров сделал вид, что пытается найти походящее решение.
– Если что? – насторожился посол. – Мы готовы рассмотреть любые варианты.
– Видите ли, если бы я оказался на месте Тренда, я бы потребовал снять с себя все подозрения, которые послужили основанием для расследования спецпрокурора Мюллера.
Тут только Дримстоун понял, что попался. Дать задний ход он уже не мог, да и уйти не солоно хлебавши ему никак нельзя. Всё, что остаётся, это дослушать предложения Реброва, ну а потом отдуваться перед Терезой Мэйн.
– И как вы это себе представляете?
– Всё очень просто. Комиссия Мюллера признаёт отсутствие сговора Тренда с Москвой, и он триумфально возвращается в Овальный кабинет. По-моему, это вполне достижимо и логично. Как вам кажется?
– Я так понимаю, что аналогичный выход вы предлагаете и в деле Джексона? – Дримстоун не скрывал своего огорчения, поскольку ощущал себя в положении адвоката, проигравшего судебный процесс о разделе имущества на сумму во много сотен миллиардов фунтов стерлингов.
– Да там всё гораздо проще! – улыбнувшись, отвечал Ребров. – Если не ошибаюсь, у вашей партии большинство и в палате общин, и в палате лордов.
«Ну, всё! Тереза меня задушит своими костлявыми руками». Посол представил эту сцену и поспешил откланяться:
– Спасибо, господин Ребров, что нашли время в вашем плотном графике для того, чтобы принять посла Её Королевского Величества. Я доложу ваши соображения своему правительству. Надеюсь, что мы ещё встретимся в самое ближайшее время.
– Не сомневаюсь! И пожелаю успехов вашей сборной, там играют отличные ребята, хотя и неудачно выступили на чемпионате мира.
«Что называется, слегка подсластил пилюлю. Ну а как иначе?» – подвёл итог переговорам Ребров и поспешил доложить об этом Платову.
В Москве была глубокая ночь, когда в Конгрессе США началось обсуждение ситуации, сложившейся после встречи британского посла с Ребровым. Сенатор от штата Джорджия предложил ввести дополнительные санкции против России. Звучали призывы отправить тихоокеанский флот ВМС США в Балтийское море, чтобы заблокировать строительство Северного потока-2, а также регулярно устраивать землетрясения в районе озера Байкал, что сделает невозможным поставку российского газа на территорию Китая. Однако ни одно из этих предложений не нашло поддержки, поскольку такие меры в глазах мирового сообщества должны быть как-то обоснованы. Нельзя же признать, что русские вновь переиграли и госдеп, и ЦРУ – виданное ли дело, чтобы авторитарная страна раз за разом ставила под сомнения преимущества либеральной экономики и американской политической системы! А как иначе расценивать тот факт, что фактически отстранённый от власти Дональд Тренд возвратится в Овальный кабинет при пособничестве русских?
К счастью, не дошло до требования начать войну с Россией, если русские откажутся выдать Тренда. Более обоснованным было признано предложение объявить его глубоко законспирированным русским шпионом. Как ни странно, тогда всё вставало на свои места – Тренд, боясь разоблачения, бежал в Москву и на этом можно ставить точку. Но против такого варианта выступил глава ФБР, приглашённый на это заседание:
– Господа! Вы поставите себя в идиотское положение. Что же это за власть, которая позволила кремлёвским троллям возвести на высший пост в Америке своего агента?
В итоге решили отложить обсуждение этой проблемы до появления более разумных предложений.
А через несколько часов началось заседание палаты общин британского парламента. Первым делом лейбористы потребовали отставки Терезы Мэйн, объявив её виновницей всех несчастий, свалившихся на Великобританию – от Брексита до ошибочного диагноза Борису Джексону, в результате чего он был вынужден обратиться за помощью к российским врачам. В подтверждение этого обвинения лидер лейбористов предъявил медицинскую карту, где чёрным по белому было написано рукой главного психиатра Бетлемской лечебницы, что Борис Джексон страдает раздвоением личности, наследственным аутизмом и боязнью открытого пространства. Вслед за этим на стол перед премьр-министром легли фотографии, сделанные во время вчерашнего матча в Лужниках, где Джексон выглядел вполне здоровым.
Зал загудел. С мест раздались требования создать комиссию по расследованию деятельности Терезы Мэйн на посту премьер-министра. В хоре возмущённых голосов потонул голос депутата от южных районов Лондона, который попытался объяснить бегство Бориса Джексона его любовью к изобретённой британцами игре – якобы, он для того и сбежал из психушки, чтобы побывать на матче «Спартака» и «Зенита». После продолжительных дебатов и взаимных обвинений большинством голосов было принято решение отложить рассмотрение вопроса об отставке Мэйн до прибытия Джексона в Лондон. Увы, соратники по партии не прислушались к мнению премьер-министра, которая настаивала на скорейшей реабилитации беглеца во избежание его вербовки русскими спецслужбами. Не помогла даже следующая фраза Мэйн:
– Господа, мы совершили ошибку. Джексон ни в чём не виноват! Его оклеветали лейбористы. Поэтому мы должны как можно скорее восстановить его в прежней должности и немедленно вернуть в Лондон, чтобы он приступил к исполнению своих обязанностей.
За тем, что происходило за океаном в СЩА и на Британских островах, внимательно следили и Платов, и Ребров. Когда стало ясно, что прогресса в этом деле нет, был сделан следующий ход: «Интерфакс» сообщил, что по сведениям, полученным из информированных источников, в ближайшее время должна состояться пресс-конференция Дональда Тренда. Для большинства политиков и журналистов это было вполне заурядное событие, и лишь немногие посвящённые поняли его скрытый смысл.
