Владимир Алексеевич Колганов
Советник президента
Глава 44. Гора родила мышь?
Ещё вчера казалось, что отставка президента Тренда – дело решённое. Все были едины в своём желании избавиться от этого… чудака, обосновавшегося в Белом доме – газеты и телевидение, политики и политологи, бывшие любовницы и нелегальные мигранты. Кто из них был убеждённым сторонником Демократической партии, а кто просто решил подзаработь, об этом можно лишь догадываться. Дело оставалось за малым – дождаться результатов расследования спецпрокурора и тогда можно запускать процедуру отстранения от власти. Причём вполне достаточно, если в отчёте Мюллера будет хотя бы намёк на сговор Тренда с Платовым, а уж незаконное вмешательство России в президентские выборы, осуществлённое путём воздействия русских троллей на умы доверчивых американских избирателей – это аксиома, не требующая доказательств.
Однако 25 марта словно ушат ледяной воды пролился на головы разгорячённых схваткой противников действующего президента, уже предвкушавших скорую победу. Спецпрокурор сообщил, что не нашёл признаков сговора Тренда с Платовым! Расследование, которое в течение двух лет вели девятнадцать юристов и сорок агентов спецслужб, закончилось тем, что обществу предъявили объёмистый том, содержавший протоколы обысков и показания свидетелей. Позвольте, но кому всё это нужно? Было желание распять, пригвоздить в стене, морально уничтожить, а вместо этого гора родила мышь, точнее – дохлого мышонка. В геникологии есть более точное определение – выкидыш! Неужели трудно было состряпать нужный результат – подкупить свидетелей, раздобыть аудиозапись беседы президентов тет-а-тет и, предварительно хорошенько с ней поработав, представить на суд мировой общественности? Зачем существуют АНБ и ЦРУ, если ничего не могут сделать? Гнать надо этих бездарей и дармоедов!
Вот такие примерно мысли возникли в головах сторонников импичмента действующему президенту. Разочарование было таково, что впору брать отпуск по состоянию здоровья или хотя бы пройти ускоренный курс психотерапии, приняв изрядную дозу антидепрессантов. В конце концов, не каждому по силам горе утопить в бокале неразбавленного виски.
Куда более сложная проблема возникла перед журналистами. Два года они пытались смешать президента с дерьмом, мутузили, как боксёрскую грушу, издевались над пожилым человеком, как могли, и вот теперь выясняется – всё оказалось впустую, спецпрокурор проигнорировал их болтовню, а Тренд в глазах избирателей оказался провидцем, обвиняя в продажности чуть ли не все американские СМИ.
Вроде бы надо извиниться перед Трендом за необоснованные обвинения – случись так, выстроилась бы длинная очередь из конгрессменов, журналистов, политологов. Однако ничего подобного не приходило в голову ни одному из них. А всё потому, что для того и существуют демократия, свобода слова, чтобы выражать своё мнение открыто. Никто не посмеет это запретить, иначе его тут же обвинят в покушении на святое – на Конституцию Соединённых Штатов.
Особенно трудно было примириться с тем, что случилось, вице-президенту Дэнсу – мысленно он уже примерял корону и вдруг… Всё-таки что-то не ладно в королевстве, что-то не так в правоохранительной системе, надо что-то срочно изменить. Ведь почти два года уважаемые люди твердили, что русские подсунули американцам Тренда. Ну ладно, явных доказательств не нашлось. Но есть же неоспоримый факт: кремлёвского тирана не устроило отстранение Дональда от власти, и вот, пожалуйста, – организовал его побег и более того, заставил вернуть в Овальный кабинет. Вам этого мало?
Беда в том, что никто из простых граждан об этом не узнает. Есть только с десяток посвящённых по обе стороны Атлантического океана, ну а остальные изолированы, чтоб не проболтались. Русские не в счёт. Они только того и ждут, когда Конгресс обвинит Тренда в том, что он ставленник Москвы. Тогда они всё расскажут про Бедлам, а заодно и про операцию спецназа ГРУ по вызволению Тренда и Джексона из плена. Однако только полный идиот может признать, что власти самой демократической страны отправили всенародно избранного президента в психушку. Пусть даже на время, пока готовится процедура отстранения от власти. Зачем же рыть себе могилу?
И вот уже два часа Дэнс ходил из угла в угол по своему кабинету и пытался сформулировать ответ на вопрос, который Тренд непременно задаст, как только вернётся в Белый дом: «Эй, Майкл! Ты почему позволил так поступить с главой Соединённых Штатов?» Этот вопрос звучал в его ушах, но Дэнс так и не нашёл подходящего ответа.
А между тем, Тренд был занят более важным делом, чем разоблачение козней вице-президента – для начала следовало разобраться со своей семьёй. С женщин какой спрос – их легко запугать или обмануть, запудрить, что называется, мозги. А вот зять должен объяснить, почему не вмешался, не обратился к прессе, на худой конец, в ВОЗ или в Совбез ООН, чтобы пресечь издевательство над законным президентом…
Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, как провинившийся школьник перед разгневанным учителем. Одна мысль крутилась в его мозгу: пан или пропал? И видел он перед собой только страшные глаза своего тестя.
– Ну как, зятёк? Что будем делать? – Тренд переводил взгляд с лица Шифнера на грудь, затем куда-то ниже живота, словно выбирая место для удара.
Не зная, что сказать, зятёк молчал.
– Не ожидал, что всё так произойдёт?
Дэвид опять не проронил ни слова.
– Зачем ты предал меня? Сколько тебе за это заплатили?
Покорно, как ребенок, ожидающий порки от отца, Дэвид встал на колени:
– Папа! Я вас не предавал!
– Врёшь!
– Да нет! Меня банально обманули. Якобы готовилось покушение на вас с участием исламских террористов, – Дэвид тяжело вздохнул и продолжал: – Поэтому решили изолировать, исключительно для того, чтобы сохранить вам жизнь,
– Думаешь, я в это поверю? – Тренд брезгливо поморщился, пригладил шевелюру и сказал: – Ты знаешь, пока находился в заточении, делать было нечего, вот и попросил, чтобы дали какую-нибудь книгу почитать. Названия и автора не помню, но очень понравилась одна фраза.
Дэвид с надеждой посмотрел на тестя, рассчитывая на прощение. Но не тут-то было. Тренд распрямил плечи, глянул на зятя с высоты своего роста и произнёс ужасные слова:
– Я тебя породил, я тебя и убью!
В молчании прошло несколько минут, потому что зять лишился дара речи, а Тренд сказал уже всё, что хотел сказать. Дэвид, стоя на коленях, размазывал слёзы по щекам, изображая что-то похожее на раскаяние. Наконец, Тренду всё это надоело – с отвращением посмотрев на зятя, он плюхнулся в кресло и закрыл глаза. Понятно, что никого убивать он не собирался, но что делать с зятем, так и не решил. Для начала Тренд попытался самому себе ответить на вопрос: как бы Платов поступил, случись в его ближайшем окружении такая неприятность. То есть что Платов сделал бы с предателем – задушил собственными руками, посадил в тюрьму или устроил автомобильную катастрофу с трагическим исходом?
Вдруг до него дошло: ни в коем случае нельзя выносить сор из избы, в данном случае из Белого дома, тем более что речь идёт не о прослушивании разговоров кандидата в президенты или подозрительном пятне на платье секретарши. Нет, здесь дело посерьёзнее – ведь речь идёт о престиже нации. Есть риск поставить несмываемое пятно на демократию! Однако зятёк своё получит – первым делом надо бы издать указ об увольнении его с должности старшего советника, ну а там видно будет, как его использовать. Дочь он уже простил – всё-таки родная кровь. Ну а с жены что взять? Красота, увы, не гарантирует наличие ума.
Но Дэнс? Что с этим делать? В отставку не отправишь, поскольку на выборы шли вдвоём, рука об руку. Но надо, очень надо устроить ему какую-нибудь пакость, чтобы впредь неповадно было предавать. Тренд припомнил, о чём беседовали с Платовым в Ново-Огарёво.
Платов ещё не вполне освоил новый для себя язык, особенно американский слэнг, но это дело наживное. Если почаще встречаться, конечно, в более приятных обстоятельствах, тогда можно надеяться на взаимопонимание. И кто знает, вдруг удастся обратить бывшего разведчика в свою веру, иначе говоря, перевербовать. В недалёком прошлом Тренду это удавалось не раз, когда нужно было заключить выгодную сделку. Сначала расположить к себе партнёра – крепко пожать руку, похлопать по плечу или погладить по колену, и выдать несколько банальных комплиментов. А когда тот немного разомлеет, тут самое время внушить ему мысль, что только сотрудничество с Трендом обеспечит желанное процветание и гарантированную защиту от любых невзгод.
С таким намерением он и начал беседу с Платовым. Это случилось на следующее утро после бегства из Бедлама – Платов ради дорогого гостя отложил дела. И вот после позднего завтрака расположились в кабинете. Тренд начал с комплиментов:
– Послушай, Влад! Честно говоря, я никак не ожидал, что вы способны на такое. Выкрасть двух узников совести из под носа МИ-5 и Скотланд Ярда – это достойно восхищения. Как вам это удалось?
– Чего не сделаешь, чтобы помочь хорошему человеку? – отвечал Платов. – Ты послал сигнал SOS, ну а мы на него отреагировали. На моём месте ты поступил бы точно так же. Разве нет?
Тренд представил себе, как посылает отряд морских пехотинцев, чтобы освободить Платова из тюрьмы ФСБ… Вторжение в пределы другого государства – это дело обычное. Но чтобы так, чтобы обошлось без единого выстрела, без использования авиации и танков… Нет, этого он не мог себе представить. Поэтому и сказал:
– Конечно! Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Однако надеюсь, что до этого всё же не дойдёт.
А про себя подумал: «Как ловко он уходит от ответа! Но и мы не лыком шиты». И снова задал наводящий вопрос:
– И всё же любопытно было бы узнать, смогут ли твои парни взять штурмом Алькатрас, если, к примеру, там будет отбывать свой срок разведчик, засланный к нам твоими генералами?
Платов поднял брови и улыбнулся, недоумённо покачивая головой. А затем сказал:
– Дон! Откуда у тебя такие мысли? Взгляни, за окном весна, травка вот-вот зазеленеет, а тебе всё козни чьи-то чудятся, – и, не дождавшись ответа, продолжал: – Я был бы рад, если между нами не возникнет никаких конфликтов …
– Влад! Я бы с удовольствием, но ведь и ты меня пойми. Я обещал своему народу, что снова сделаю Америку великой, а тут ты со своими «Калибрами», «Кинжалами» и «Посейдонами». Ну и как мне поступить? Вот если бы ты умерил свой пыл, тогда мы о многом смогли бы с тобой договориться.
Тренд словно бы оправдывался, даже виноватая улыбка появилась на губах, а в глазах возникло сожаление. Но бывшего разведчика трудно обмануть.
– Видишь ли, в чём дело, Дон, – спокойно отвечал Платов. – Я ведь тоже давал обещания народу. И пока есть силы, буду делать всё, чтобы сделать наше государство сильным, а народ счастливым.
«Да мало ли кому ты что-то обещал!». Слова сами собой вертелись на языке, но вслух Тренд сказал совсем другое:
– Влад! Согласись, что России до величия, как до Луны, даже если воспользуетесь этим своим спецтрамваем.
Казалось, что ещё чуть-чуть, и дойдёт до банальной перебранки. Но вместо ответа Платов подошёл к книжному шкафу, открыл дверцу, провёл рукой по корешкам и, наконец, достал одну из книг. Затем предложил Тренду прочитать то, что от руки было написано на титульной странице. Тренд близоруко прищурился, но смог разобрать только дату рядом с подписью: 22 марта 1937 года.
– Влад! Извини, но я ещё не успел освоить ваш язык.
– Ну что ж, тогда я переведу. Здесь написано: «В.В. Платову на добрую память о нашей встрече». И подпись: «Михаил Булгаков».
– Тот самый?
– Да!
– Понятно. Очередной фейк! На это вы мастера, – отмахнулся Тренд.
– Неужели ни директор ЦРУ, ни вице-президент ничего тебе не рассказали?
– О чём?
– И Джексон не поделился своими впечатлениями?
– Над его мозгами изрядно поработали в Бедламе. Но, Влад, на что ты намекаешь?
В глазах Тренда читалось беспокойство, но Платов не спешил, намеренно затягивая паузу.
– Дело в том, Дональд, что мы умеем делать то, что американским учёным и не снилось. Вспомни, как вас с Джексоном практически мгновенно перебросили из Лондона в Москву. Это ещё можно как-то объяснить – законы физики не исключают возможности передвижения со скоростью, близкой к скорости света. А теперь представь, что у нас есть средства для перемещения… – Платов сделал многозначительную паузу, – для перемещения из нашего времени в другое.
Тренд не сразу понял смысл сказанного и продолжал ошарашенно смотреть на Платова. Но вот до него дошло. А вслед за этим возникла страшная мысль… С трудом ему удалось сформулировать вопрос:
– Какой сегодня год?
– Не беспокойся, ты сейчас не в Древнем Риме и тебе не придётся воевать с индейцами. Ты у меня в гостях, а вчера ещё был в Бедламе.
Ну и как прикажете на это реагировать? Каналья Дэнс по каким-то своим соображениям скрыл информацию, и вот теперь Тренд вынужден признать, что русские Америку всё же обогнали… Но тут словно что-то щёлкнуло в его мозгу, Тренд прищурил глаз, усмехнулся и спросил:
– И как же при таких невероятных достижениях в науке вы не можете свести концы с концами в экономике?
Платов отреагировал тут же, без раздумий:
– А вот это интересный вопрос!
Дальше был долгий и нудный спор о достоинствах и недостатках либеральной экономики. Платов давил на психику, мол, разбойничьи нравы в бизнесе привели к падению нравственности во всех сферах жизни – это грозит возвратом в доисторические времена, когда каждый готов был удавить соперника в борьбе за лакомый кусок из ляжки мамонта. Тренд не соглашался с таким прогнозом, доказывая, что с обеспечением продуктами питания в Соединённых Штатах всё в порядке, даже приходится бороться с ожирением. Ну а всякие там азиаты, африканцы с этой проблемой разберутся сами…
Но пока нет ответа на вопрос: что же делать с Дэнсом? Может быть, попросить Платова отправить куда подальше этого прохвоста – на машине времени с глаз долой, из сердца вон?
Глава 45. Не так всё просто
Несколько дней после возвращения Тренда в Белый дом прошли относительно спокойно. Но вот вчера он подписал указ о признании суверенитета Израиля над Голанскими высотами, а сегодня потребовал убрать российских военных советников из Венесуэлы. Платов был разочарован. Неужто Тренд почувствовал в нём слабину после той беседы в Ново-Огарёво? Или же наоборот – понял, что имеет дело с сильным соперником и решил сыграть на опережение, перейти по всем фронтам в атаку?
Срочно созвали Совбез, и вот началось обсуждение сложившейся ситуации.
– Да, с Трендом мы просчитались, – признал Платов. – Такой подлости никак не ожидал! Можно подумать, что это израильтяне вытащили его из психушки.
– Наплевал в душу, это однозначно, – согласился министр иностранных дел. – Но это лишь подтверждает мысль, которая довольно очевидна. Американцам верить нельзя, ни в чём и никогда! По крайней мере, тем, кто находится у власти. Впредь будет нам наука.
– Так что, не надо было реагировать на вопль о помощи?
– Это было бы негуманно с нашей стороны, – заметил секретарь Совбеза.
– Получается: всюду клин, куда ни кинь.
– Владим Владимыч! Может быть, стоило освобождение из психушки юридически оформить… – предложил спецпредставитель президента по вопросам экологии.
– Это как?
– Составить договор, где мы обязуемся его освободить, а Тренд со своей стороны гарантирует, что не будет вставлять палки нам в колёса.
– Серёжа, не смеши!
– Ну тогда надо обнародовать обстоятельства его освобождения.
– И как мы сможем это доказать? – Платова уже стала раздражать упёртость давнего соратника. – Всё, что у нас есть, это видеокадры пребывания Тренда в Ново-Огарёво и на стадионе в Лужниках. Любой западный политик сразу же задаст вопрос: «А причём же здесь лондонский Бедлам?»
– Я бы добавил, что такая акция нам только навредит, – поддержал президента министр иностранных дел. – Опять станут упрекать, что вмешиваемся в дела Соединённых Штатов. Да и Тренд после этого вряд ли сохранит свой пост.
– Туда ему и дорога! – не унимался специалист по экологии.
– Ладно, на этом закончим предварительное обсуждение, – Платов хлопнул ладонью по столу, ставя точку в споре. – Ясно, что нужен асимметричный ответ! Вот на это и надо направить все интеллектуальные и материальные ресурсы. А пока послушаем, что скажет директор СВР.
– Владим Владимыч! По агентурным данным, Тренд собирается просить у Конгресса пятьсот миллиардов долларов на разработку машины времени и один миллиард для ЦРУ на приобретение секретной документации на этот агрегат.
– Ну что ж, лопату им в руки! – усмехнулся Платов. – Если что и накопают, то никак не раньше следующего века. Кстати, Сергей Кузьмич, как дело обстоит с сохранностью документации?
– Владим Владимыч! НИИ мы перебазировали на особо охраняемую территорию, персонал проверили через полиграф, теперь они все на казарменном положении, ну и зарплату им, конечно, подняли в два раза.
– Надо особо отличившихся наградить, – Платов что-то записал в своём блокноте. – Хотите что-то добавить, Сергей Викторович?
– Есть сведения, что американцы собираются внести проект резолюции в Совбез ООН о моратории на передвижение во времени и категорическом запрете на телепортацию.
– Ну уж это дудки! – не сдержался директор ФСБ.
– Согласен, проект мы заблокируем. Но у меня тут возникла одна мысль, – министр иностранных дел сделал паузу, внимательно оглядел собравшихся и продолжал: – Мы заявим, что такой машины нет, и даже не может быть в природе, а мировая научная элита в этом нас поддержит.
– Откуда такая уверенность, Сергей Викторович? – президент не счёл нужным скрыть разочарования, поскольку ждал более дельных предложений.
– Так ведь эта публика весьма консервативна. Для того, чтобы реализовать новую идею, надо иметь не только недюжинный ум, но и солидную поддержку, например, со стороны министерства обороны.
С одной стороны, министр прав – все эти доктора и академики держатся за свои места, поэтому без особого восторга встречают всё, что может нанести ущерб их авторитету и благосостоянию. В этом Платов убедился на примере реализации реформы академии наук – что-то удалось, но дело идёт с таким скрипом, что впору задуматься о наличии непримиримой оппозиции в академической среде. С другой стороны, мировые гиганты в области современных технологий готовы ухватиться за любую идею, лишь бы вырваться вперёд, опередить конкурентов и получить бюджетные ассигнования. «Вот на этом следует сыграть, направив их по ложному пути, однако тут не обойтись без участия СВР и ФСБ. Дело за малым – нужно подготовить убедительную "дэзу", но для этого потребуется время», – к такому выводу пришёл президент, а вслух сказал:
– Нет, этот вариант нам не подходит. Надо искать другое решение, – Платов нахмурил лоб и поджал губы, демонстрируя не только озабоченность, но и в неменьшей степени разочарование неспособностью соратников генерировать оригинальные идеи.
Казалось бы, заседание Совбеза закончится ничем, но тут раздался голос человека, далёкого и от науки, и от разведки:
– Владим Владимыч! Позвольте мне…
– Слушаю вас, Галина Ивановна.
– Я бы предложила вот что. Нужно подготовить серию публикаций в прессе и несколько передач на телевидении, в частности, на Russia Today, в которых будет высмеиваться возможность создания машины времени. Что-то вроде иронических заметок на тему несбывшихся надежд Герберта Уэлсса, Михаила Булгакова и некоторых современных прожектёров.
Морщины на лице Платова разгладились, и озорной блеск вдруг появился в его глазах.
– Вот это то самое, что я ожидал! Галина Ивановна, как всегда, зрит в корень.
– Владим Владимыч! Тут есть одна закавыка, – засомневался директор ФСБ. – Неосведомлённый человек такого наворотит, что может получиться совсем не тот результат, на который мы рассчитываем.
Однако Галина Ивановна не сдавалась:
– Так, может быть, написанием текста займётся кто-то из присутствующих?
– Это вряд ли, – усмехнулся Платов. – Однако дело поправимое. Есть один человек, который в силу обстоятельств оказался вовлечённым в акцию по спасению Тренда и к тому же обладает талантом литератора.
– Владим Владимыч! – обиделся директор ФСБ. – Но почему я о нём не знаю.
– Сейчас познакомишься. Он как раз дожидается приёма, – и сообщил по селектору секретарю: – Митя, пригласи Суркова.
– Это Владислав, что ли? – воскликнул министр иностранных дел. – Владим Владимыч! У него ужасный слог, да и в науке совсем не разбирается.
Тут в зал заседаний вошёл Егор. Платов вышел ему навстречу, крепко пожал руку и представил собравшимся:
– Прошу любить и жаловать! Егор Сурков, мой советник по литературе, если кто не знает. По образованию он физик. И более того, оказал неоценимые услуги государству, не говоря уже о том, что был причастен к освобождению Джексона и Тренда из Бедлама.
Пока члены Совбеза переваривали эту информацию, обмениваясь репликами и не скрывая своего недоумения, Платов пересказал Егору то, что обсуждали до его прихода, а потом спросил:
– Так что, Егор Васильевич, возьмётесь за такое дело? Для начала напишите комедийную пьеску или сатирический рассказ, а там видно будет.
Егор пожевал губами, скосив глаза на сидящих за столом.
– Что ж, задачка интересная! Я бы за неё взялся, если мне доверят.
– Значит, решено. Недели вам на это хватит?
– Постараюсь, – кивнул Егор, но тут вдруг сообразил, что ведь не для того же он сюда пришёл: – Владим Владимыч, а как же…
– Все ваши проблемы мы решим, – успокоил президент. – Однако поймите, что сейчас не до того, есть более важные вопросы, которые нужно срочно обсудить.
Егор ушёл, на ходу кляня себя за то, что согласился – его основная деятельность и так уже в подвешенном состоянии, и в будущем не видно ни малейшего просвета. Но кто сможет президенту отказать?
Заседание Совбеза подошло к концу. Требовался лишь заключительный аккорд, и результат мозгового штурма не замедлил себя ждать. На сей раз отличился министр иностранных дел.
– Владим Владимыч! У меня тут возникло предложение… Речь об асимметричном ответе… – чуть замялся министр.
– Так что надумали, Сергей Викторович? Выкладывайте, очень уж ругать не станем, – улыбнулся президент, но такая улыбка не сулила ничего хорошего в том случае, если министр предложит какую-нибудь ерунду.
– Я вот о чём подумал. А не предложить ли жителям ЛНР и ДНР обзавестить паспортами?
– Так вроде они у них уже есть…
– Извините, я имел в виду российские паспорта, – еле слышно проговорил министр, мысленно уже готовясь расстаться со своей должностью.
Платов молчал, обдумывая эту идею. Остальные не решались высказаться. А министр продолжал:
– Следующим шагом будет включение этих республик в состав Российской федерации. Они об этом давно просят, – и замолчал, ожидая нагоняя.
В зале повисла тишина. Наконец, Платов поднял глаза и посмотрел на своих соратников.
– Вижу, что не ошибся в вас. Ведь можете, если захотите. А Сергею Викторовичу особое спасибо! – улыбнулся президент. – Мы же теперь утрём нос Тренду, да так, что впредь ему придётся думать, прежде чем действовать в ущерб интересам Российской федерации. Представляю его физиономию, когда он обо всём узнает!
Все, не сговариваясь, захлопали в ладоши.
