Влад Стифин
Мякин
Автобуса давно не было. Мякин даже подумал: не изменилось ли за время его отсутствия что-то в городском транспорте? Но, взглянув на табличку, он обнаружил там свой номер автобуса, да и стоявшие на остановке терпеливо ожидали появления транспорта.
Резкие порывы ветра заставляли ожидающих, подставляя ветру спины, поёживаться и, согнувшись с поднятыми воротниками, стойко переносить непогоду. Снег прекратился, и Мякин подумал:
«Это хорошо: небритому будет удобнее разжечь огонь, а потом он скажет: “Подлец ты, Мяк”.
– Никто теперь мне не скажет: «Мяк, ты подлец!» Да и нет теперь Мяка, – прошептал Мякин и представил себе либерторию и старика, сидящего у костра.
Прислонившись к столбику с табличкой, Мякин расслабился, ему показалось, что стоит он недалеко от костра и видит, как языки пламени быстро пожирают деревянные обрезки от ящиков и прочего хлама. Порывы ветра сбивают пламя – и тогда огонь уходит внутрь, угли становятся ярче, жар от них прожигает подветренную сторону и старик поправляет костёр, перемещая длинной палкой головешки. Костёр то разгорается, то затихает до высыхания очередной порции дров. Красно-жёлтые струйки огня сначала нехотя облизывают дерево, появляется белый дым – признак сильного разогрева влажной доски, – а затем огонь наступает и властвует до тех пор, пока доска не обугливается, постепенно чернеет, трескается и превращается в яркокрасные угли.
Старик с открытыми глазами сидит у костра и зорко следит за огнём. Как только пламя угасает, разделавшись с очередной жертвой, он подбрасывает новую порцию. Через несколько минут костёр оживает, пламя разгорается и сполохами огня освещает небритого, кирпичную стену старого дома и кромешную темноту вокруг, и кажется, что там нет никого и ничего, только это небольшое пространство и есть на всём белом свете.
– Я говорил ему: не годишься ты для свободной жизни. Говорил… – ворчит небритый, поправляя головешки в костре.
– А разве он будет слушать? – продолжает он, прикрывая ладонью глаза от сильного огня.
– Гудишь? – обращаясь к огню, хрипит небритый. – Гудишь, пока я здесь, а потом…
Он отворачивается от огня, прищурившись вглядывается в темноту и, как будто разговаривая с кем-то, произносит:
– Вернулся он. Наверное, вернулся… Точно вернулся. Он не такой как вы. Говорил же я ему, что он не годится для нашей жизни!
Небритый молчит и закрывает глаза. Свет от костра играет на его старом лице. Он просто сидит и думает о чём-то своём – может быть, об огне.
– А может, и не говорил, – шепчет небритый и на ощупь подбрасывает в огонь обрезок доски.
Подошёл автобус, ожидающие торопливо заполнили салон. Мякину повезло – ему досталось свободное место.
«Повезло мне! – подумал Мякин. – Мне теперь должно везти. Теперь я дома, и всё будет хорошо».
