Татьяна Александровна Грачева
Материнский инстинкт
7 глава. Семья
Едва переступив порог родительского дома, Яна втянула носом аромат свежей выпечки. Анастасия Константиновна строго соблюдала ритуал воскресного семейного обеда. Стол накрывался праздничной скатертью, в центр водружалась хрустальная ваза с букетом цветов. Флорой еженедельно обеспечивал Григорий Николаевич. Это тоже была своего рода традиция. Без праздников и без поводов он дарил жене цветы. Обычно ориентировался на сезон – конец осени привнёс в дом колючие шары хризантем.
Яна не понимала этой традиции: регулярность напрочь убила очарование подарка, превратив его в обязанность. Анастасия Константиновна молча принимала букет от такого же молчаливого мужа и сразу же расправляла его в вазе. Со стороны это больше напоминало передачу в тюрьме или деловое соглашение.
Родители Яны никогда не проявляли своих чувств прилюдно. Даже безобидный поцелуй в щёку не выносился на всеобщее обозрение. Они не держались за руки и не обнимались. Яна привыкла к такой сдержанности и считала это нормой, пока в пятнадцать лет не увидела, как общаются между собой родители подружки.
В старших классах Яна зачитывалась книгами о любви, рыдала над слезливыми мелодрамами и втайне мечтала о страсти, как в молодёжных комедиях. В этих фантазиях неизменно присутствовали поцелуи и прикосновения, томные взгляды и буря чувств. Ничего из перечисленного не наблюдалось у её родителей. Поначалу это озадачило и даже опечалило Яну. Она твердо уверилась, что мама вышла замуж по расчёту и втайне до сих пор любит другого мужчину, а папа, скорее всего, воспринимает свою жену как друга, оттого и не стремится нежничать.
Гораздо позже, став замужней дамой, Яна осознала, что сдержанное проявление чувств не всегда говорит об их отсутствии. Вырастая из подростковых заблуждений, она стала замечать, что родители часто заканчивают друг за друга предложения, используют одинаковые жесты, досконально знают привычки друг друга и предугадывают действия. Не успевал Григорий Николаевич попросить пульт, как Анастасия Константиновна вкладывала его в раскрытую ладонь.
Их любовь оказалась спокойной и глубокой, больше рассудочной, чем сердечной. В статусе жены Яна поняла, что очень похожа на маму. Эмоциональность и стремление к внешним проявлениям чувств в муже её раздражали, но она благосклонно списывала это на возраст. Если Павел обнимал или целовал её прилюдно, она чувствовала себя неловко и поспешно выскальзывала из-под его руки. Когда-то она хотела быть порывистой и нежной, совершать сумасшедшие поступки и удивлять непредсказуемостью избранника, но оказалось, что она сдержана в чувствах и дозирует ласку, словно лекарство.
Яна аккуратно повесила пальто и привычно направилась на кухню за тарелками.
– Что на обед?
Анастасия Константиновна отвлеклась от плиты и мягко улыбнулась:
– Свинина в рукаве и салат с печенью трески.
Яна кивнула, мысленно отмечая ещё одно неоспоримое доказательство любви родителей друг к другу. Сколько она помнила, мама никогда не ела мяса, но всегда готовила его для мужа и не настаивала на изменении меню.
Разложив натёртые до зеркального блеска ножи, Яна пересчитала их.
– Мам, у нас гости ожидаются?
Анастасия Константиновна выглянула из кухни.
– Да разве это гости! Соседка с сыном придут.
Яна удивлённо округлила глаза.
– Серега Тютин? Он в городе? Мам, надо было сразу сказать, я бы в парикмахерскую заглянула и надела что-нибудь понаряднее! – Она придирчиво оглядела мятые джинсы и клетчатую рубашку. – Ну, блин, сюрприз.
– Я думала, ты вообще не приедешь, если узнаешь, что я его пригласила.
Яна обречённо опустила плечи.
– А ты в каком виде хотела бы встретить одноклассника после тринадцати лет разлуки?
Анастасия Константиновна приблизилась к дочери, внимательный взгляд прошёлся по невысокой фигуре дочери.
– Ты бы платье всё равно не надела. Возьми мою косметику, нарисуй приличное лицо. Брюки ещё не поздно погладить.
– Это джинсы, – поправила Яна, уходя в родительскую спальню.
Старательно подводя край века чёрным карандашом, Яна печально отметила сеточку морщин и тёмные круги под глазами. Тридцать – не тот возраст, когда можно пренебрегать кремами для лица и регулярным сном. Добавив жизнерадостных румян и подкрасив губы, она все-таки выгладила джинсы и собрала волосы в хвост. Раньше Яне никогда не приходилось жалеть, что мамины гены так слабо проявились во внешности, но сейчас, рассматривая желтоватую смуглую кожу, раскосые чёрные глаза и жёсткие волосы, ей хотелось обладать утончённостью балерины и мягкими блондинистыми локонами.
Сергей Тютин в школьные годы слыл знаменитым. Естественно, знал о поразительном сходстве с Бредом Питтом7 и пользовался популярностью у любительниц голубоглазых блондинов с пухлыми губами. Такие парни редко обращают внимание на тихих одноклассниц, не посещающих дискотеки и не использующих мат в качестве связующих слов.
Если бы Яна не вмешалась в судьбу Сергея, он, наверное, никогда бы и её не заметил. В этом случае утверждать, что она спасла ему жизнь, было бы неверно, всё вполне могло закончиться благополучно и без вторжения одноклассницы.
Ночью Яну навестила родственница юноши и рассказала, что вечером следующего дня её внук спрыгнет с железнодорожного моста, чтобы доказать друзьям свою смелость. Это был не просто глупый поступок, но и по-настоящему опасный. Под водой скрывались металлические опоры и лом. Ходили слухи, что однажды парень и девушка, которым родители запретили встречаться, спрыгнули оттуда и разбились. У молодых пар даже вошло в привычку оставлять цветы в том месте, где стояли влюблённые перед роковым шагом. Сергей поспорил, что у него хватит смелости сделать это и остаться невредимым. Это сулило повышение авторитета в компании и наверняка вызвало бы очередной прилив девичьих симпатий.
Яна весь день обдумывала предстоящий разговор, пытаясь изобрести, как убедительнее отговорить Сергея от прыжка. В школе они практически не общались, он разве что ластик пару раз попросил и списывал химию на контрольных. К последнему уроку она решилась и сразу после звонка остановила одноклассника в коридоре. Гостью из сна, естественно, упоминать было нельзя, пришлось уповать на адекватность Сергея. Он даже не скрывал, что просьба соседки не ходить на железнодорожный мост его удивила не меньше, чем то, что Яна знала о предстоящем прыжке. Отмахнувшись от неё, он вяло обещал быть осмотрительным и никому ничего не доказывать.
Яна караулила одноклассника весь день и, естественно, не упустила момент, когда в соседнем дворе скрипнула калитка и Сергей направился в сторону реки. Так и не придумав, как остановить парня, Яна просто села на велосипед и сбила его. Она пострадала гораздо больше Сергея. Он ободрал кожу на локтях, порвал джинсы на коленях и заполучил синяки, а Яна сломала палец на ноге и заработала сотрясение мозга. Ему пришлось нести её на руках домой и вызывать скорую. На мост он в тот вечер так и не попал.
Почувствовав себя благородным рыцарем, Сергей навещал Яну в больнице. До конца одиннадцатого класса они дружили. Именно с ним Яна поцеловалась первый раз. После школы Сергей уехал в столицу и родной город забыл на тринадцать лет. Первое время Яна скучала по нему и рисовала в воображении его триумфальное возвращение на дорогой иномарке и с шикарным букетом роз. В её мечтах он обязательно был знаменитым актёром, выбравшим в спутницы жизни ничем не примечательную Яну. Со временем привязанность утихла и симпатия к однокласснику забылась, как старый трёхколёсный велосипед, заброшенный на чердаке.
Вернувшись в столовую, Яна заметила быстрый критический взгляд матери и расстроилась: косметика, видимо, не слишком улучшила ее фасад.
Анастасия Константиновна старательно избегала смотреть в сторону Яны, пальцы проворно складывали из салфеток белых лебедей.
– Когда ты последний раз ходила на свидание? – Мама, упорно скрывая в голосе заинтересованность, спросила безразлично, словно узнавала о погоде на завтра.
Яна подошла к окну, лоб коснулся холодного стекла.
– Я всё ждала, когда эта тема вновь всплывет. Так ты Тютиных пригласила на сватовство? Сергей – очередной претендент на мою руку?
Анастасия Константиновна принялась расставлять бумажных птиц на тарелках, попутно поправляя разложенные дочкой столовые приборы.
– Яночка, ты моложе не становишься. Я где-то слышала шутку, что у женщины после тридцати больше шансов попасть в руки террориста, чем выйти замуж. Только это не шутка вовсе, а грустная действительность.
– Мам, ты знаешь, я вовсе не затворница и, если честно, выгляжу хорошо для тридцати лет. Без твоих навязчивых стараний сплавить меня в замужнюю жизнь, справлюсь самостоятельно. – Яна раздражённо фыркнула, припоминая, что подобный разговор стал традицией наравне с воскресными обедами.
– Ты из дома вообще выходишь? Когда с подругами последний раз виделась? – продолжила наступление женщина, не отвлекаясь от салфеток.
Яна опустила взгляд, её плечи поникли. С большинством подруг она давно не разговаривала. Они были свидетельницами её прежней жизни, замужества и материнства. Некоторые друзья были общими с Павлом. Он до сих пор входил в этот круг общения, отчего Яне пришлось сменить друзей. Становилось больно от необходимости наблюдать взросление их детей, ровесников её сына. Стоило ей отвернуться, по коже скользили жалостливые взгляды. Подруги старались не рассказывать при ней об успехах своих малышей, а со временем даже перестали привозить их на посиделки. Они действительно думали, что, если не будут упоминать их в беседах и показывать, Яне станет легче. Естественно, эти ожидания не оправдались. Не прошло и года, как их дороги окончательно разошлись – разные темы, разные проблемы разделили когда-то дружных женщин непреодолимой стеной. Яна нашла новых знакомых, не знающих о ее трагедии.
Яна не могла взять в толк, отчего мама регулярно расковыривает незаживающую рану и упорно посыпает специями. Неужели она не может понять, что вычеркнуть из жизни столько лет просто невозможно?
Какое-то время в комнате висела густая, буквально осязаемая тишина. Вернулся Григорий Николаевич. Едва переступив порог комнаты, он заметил одинаково хмурые лица любимых женщин.
– Девочки мои, опять не смогли договориться, что из салфеток складывать?
Они одновременно кивнули, словно в эту ложь хоть кто-то в комнате поверил.
Не успела Яна придумать правдоподобную отговорку, как ожил звонок, оглашая трелью квартиру. Анастасия Константиновна быстро скинула фартук и поспешила к двери.
В коридоре раздались радостные звонкие голоса, один из них показался Яне до боли знакомым, сердце ускорилось, кровь прилила к лицу. Она обернулась, когда гости зашли в комнату. Сергея она узнала не сразу. Бред Питт порядком поистрепался. Он больше не выглядел как секс-символ, скорее, как располневшая женщина. Даже грудь выпячивалась через рубашку не меньше, чем на второй размер. Волосы нимбом обрамляли круглую голову, слегка прикрывая поблескивающую лысину на макушке. Только глаза, плутовские и хитрые, остались прежними и глядели с незнакомого лица с нежностью и опаской одновременно.
Яна несмело сделала шаг в сторону бывшего одноклассника. Она даже не представляла, как сильно тринадцать лет могут внешне изменить человека.
– Привет, – голос сорвался на писк, выдавая волнение.
Сергей быстро преодолел разделяющее их расстояние и крепко обнял Яну.
– Янковский, ты совсем не изменилась! Я, оказывается, соскучился по тебе.
Стоявшие поодаль матери беседующих одноклассников мельком переглянулись.
Анастасия Константиновна обвела стол рукой.
– Присаживайтесь, будем обедать. Яна полдня готовила, ждала гостей.
Яна страдальчески закатила глаза, предугадывая сценарий предстоящей беседы. Мама будет рекламировать её успехи на поприще кулинарии и домоводства, приукрашивая хобби дочери до невероятных талантов, кое в чем беззастенчиво привирая.
Почти сразу стало ясно, что соседке и ее сыну известно о событиях из жизни Яны, оттого они так осторожничают в выборе вопросов. Яна и Сергей украдкой переглядывались, оба чувствовали себя неловко из-за откровенного сватовства.
К десерту Яна совершенно точно решила, что былые чувства к однокласснику спят непробудным сном, да и он сам не проявлял никаких признаков симпатии.
Будто случайно Анастасия Константиновна предложила соседке посмотреть новые сорта орхидей на балконе, а Григорий Николаевич ушёл на улицу покурить. Оставшись наедине с Сергеем, Яна немного расслабилась и свободно выдохнула.
– Спорим, моя мама сделала больше попыток выдать меня замуж.
– Даже спорить не буду. Моя – чемпион по сводничеству. Тяжело быть единственным сыном и не оправдывать надежды мамули.
Яна придвинула к себе блюдо с тортом и отрезала большой кусок. Анастасия Константиновна полчаса назад уверяла гостей, что её дочка ест как канарейка, а сладкое вообще не уважает.
– Будешь? – спохватилась она и протянула тарелку Сергею.
– Хватит уже. Сама, что ли, не видишь: из-за всех этих тортиков я на рынке женихов не очень-то высоко котируюсь.
– Да ладно… – начала Яна успокоительную лживую фразу и резко остановилась. – Честно говоря, я не ожидала, что ты так изменился. Ты же теннисом занимался?
Сергей неопределённо махнул рукой.
– Когда это было! Это ты из спортивных секций не вылезала, а я так – баловался, девчонкам нравятся спортсмены. Нужно было соответствовать.
Яна неловко заёрзала на стуле. Слишком уж откровенный разговор у них получался после стольких лет разлуки.
– А сейчас? Не хочешь соответствовать? – осторожно поинтересовалась она.
Сергей хмыкнул и пожал плечами.
– Я знаю, как выгляжу. Хотел бы я вернуться в школьные годы, – мечтательно вздохнул Сергей, ныряя в воспоминания. – Почему мы не ценили то, что у нас было? Куча свободного времени, молодость, амбиции, никакого страха перед будущим, красота, в конце концов!
Сергей улыбался, но в его словах чувствовалась горечь. Яна наигранно рассмеялась:
– Серега, тебе только тридцать. Вся жизнь впереди. Женишься, детей заведёшь. Похудеть, между прочим, тоже не поздно, – нравоучительно напомнила она и подумала: «Демьян бы мигом разобрался в клубке комплексов одноклассника и дал бы дельный совет».
– Я в Краснодар насовсем перебираюсь. Устроился в библиотеку работать. Никогда бы не подумал, что это так интересно! – Его глаза загорелись, подтверждая последнюю реплику. – Твоя мама говорила, что ты в институте работаешь. Ну как?
– Скучно, зарплата маленькая. Что бы там мама ни говорила, это не результат глубокого самоанализа и альтруистического стремления сеять доброе и вечное. На самом деле я не хочу работать вообще, лучше я буду домохозяйкой и многодетной матерью. – Яна не ожидала от себя такой честности и сразу же смутилась.
Сергей замер, не зная, как реагировать на слова Яны. От необходимости подбирать ответ спасли вернувшиеся родители. Беседа снова стала поверхностной и подчеркнуто вежливой. Не только Яна разочаровалась, но и Сергей, по-видимому, не ожидал, что его школьная любовь угасла без права на реинкарнацию.
Яна с трудом дождалась окончания вечера, записала номер телефона одноклассника и уехала домой.
Приняв душ, она укуталась в тёплое одеяло и попыталась уснуть. В голове продолжали вертеться обрывки фраз. После встречи с Сергеем остался горький осадок, словно возвращаешься в родное, знакомое с детства место и понимаешь, что небо не такое уж и голубое, а деревья не такие высокие, как представлялось в воспоминаниях. Если первая любовь не стала последней, путь она продолжает жить в сказочном мире, где обожаемый одноклассник – знаменитый актер, устилающий дорогу лепестками роз, а не обрюзгший, разочарованный жизнью дядька.
***
Поднимая гриф, Яна внимательно рассматривала своё отражение в зеркале. Мышцы рельефно выделялись под футболкой, демонстрируя результат регулярных тренировок. Живот плоский, ноги сильные и мускулистые. Так она не выглядела даже в студенческие годы. Только вот саму Яну отражение не радовало. Она видела то, что не могли заметить поверхностные наблюдатели: следы бессонных ночей у кровати ребёнка, морщинки от смеха в компании любимого когда-то мужа и скорбные складки у рта, появившиеся на утро после смерти сына.
Она была женой, была матерью, а сейчас вернулась на старт. Яна представляла, как мирно течёт и перетекает из статуса в статус её жизнь: сначала невеста, потом жена и, наконец, мама. Следующим шагом виделось освоение роли родительницы первоклассника, затем – выпускника, дальше хорошо было бы стать свекровью и бабушкой.
А теперь всё заново. Она одинока, и впереди череда знакомств и неудачных свиданий. Больше всего расстраивала необходимость заново узнавать человека, аккуратно по миллиметру продвигаться в раскопках характера и неизбежно скидывать розовые очки. Пугала неотвратимость играть роль правильной женщины, оправдывать ожидания в виде регулярного ужина, приятной внешности и тихого нрава. Неминуемы первые разочарования, когда избранник наконец-то сам покажет своё нутро.
Когда-то начало отношений интриговало Яну. Мимолетные взгляды, случайные прикосновения и первые поцелуи рождали бурю эмоций и жуткие перепады настроения. Даже незначительные знаки внимания вызывали кипучую ответную реакцию. Это напоминало болезнь аллодинию, аномально повышенную чувствительность кожи к различным раздражителям. Именно так Яна себя и ощущала на первом этапе развития отношений.
Она сама не заметила, как изменилась. Теперь хотелось спокойствия и уверенности в партнёре, возможности быть собой, в лоне семьи довольствоваться удобной одеждой и отсутствием макияжа. Идеальным вариантом она считала такую духовную близость с мужем, когда он воспринимается как часть собственного тела. Родной, понятный и жизненно необходимый.
Закончив тренировку, Яна быстро приняла душ и поспешила на работу. Не стоит давать Диплодоку повод к написанию очередной докладной.
У двери кафедры Яна приостановилась. Из комнаты доносился взволнованный голос Карины и более приглушенные голоса других преподавателей. Она осторожно проскользнула в помещение и сразу же направилась к своему столу. Спорящие не обратили на неё внимания и продолжили препирательства, только Демьян молча кивнул, приподнимая в улыбке угол рта, и продолжил напирать на раскрасневшуюся Карину:
– Я не считаю отношения между преподавателем и студентом преступными, но неудобными и сложными однозначно. Разные статусы, а зачастую, и возраст.
Девушка фыркнула и надменно оглядела коллегу с ног до головы.
– Любые отношения мужчины и женщины – это сложно. Что за пещерные предрассудки? Вы случайно с Диплодоком не из одного динозаврового яйца вылупились?
– Необдуманные скоротечные романы, которых у вас было не меньше пяти, подрывают авторитет среди студентов. После этого удивляетесь, что не можете заставить обращаться к вам на «Вы»? – едко заметил Демьян.
Карина опешила от прямого замечания и даже немного растерялась. Приняв оскорблённый вид, она всё же продолжила спор:
– У студентов есть неоспоримый плюс – они, может, и зелёные, но зато эмоциональные и мало напоминают снулых черепах, замкнутых в собственном мире, словно в панцире!
Демьян сдержанно промолчал и перевёл взгляд на Виктора. Мужчина прекратил мять лист герани, начал перебирать скрепки, рассыпанные на подоконнике.
– Я бы хотел согласиться с вами, Карина, – не успела победоносная ухмылка расцвести на лице молодой преподавательницы, как Виктор продолжил: – но не могу. Отношения со студентами недопустимы, губительны для имиджа и с точки зрения этики непозволительны. Совершенно непозволительны.
Он взволнованно описал круг рукой и, наконец, опустил суетливую кисть в карман, но даже там пальцы не успокоились и, судя по шевелению ткани, выбивали дробь на бедре.
Психолог слегка прищурился, отмечая неестественную бледность собеседника, и неожиданно обратился к Яне:
– Яна, вы что думаете?
Она подняла глаза над краем монитора и, глядя только на Демьяна, ответила:
– Разные статусы, возраст – разве это преграда? Я склоняюсь к точке зрения Карины. – Яна прекрасно осознавала, что лжёт, но хуже всего, что это понял Демьян.
Карина радостно взвизгнула.
– Янка, я подарю тебе патент на копилку-пылесос!
Спор прервал звонок на первую пару. Преподаватели послушно потянулись к двери.
Демьян сделал шаг в сторону стола Яны и тихо заметил:
– Кошмары последнее время вас не мучают.
Яна рассеянно заправила за ухо прядь волос и, не поворачиваясь в сторону Демьяна, обронила:
– Высыпайтесь, пока есть такая возможность. Я же обещала взять вас на ночную прогулку.
Карина пристально посмотрела на Яну, но та не заметила этого внимательного взгляда. Ухмылка скривила губы девушки, она резко отвернулась и вышла из комнаты.
Когда до конца рабочего дня оставалось пятнадцать минут, Яна выключила компьютер и уставилась на настенные часы. Стрелки медленно двигались по циферблату, цепляясь и спотыкаясь, словно оттягивая момент освобождения. Дождавшись шести часов, она взяла сумку и направилась к выходу. Дверь распахнулась, заставив Яну отступить назад. К её счастью, в помещение вернулась не Софья Даниловна, а Карина.
– А ты ещё здесь? – Она преградила путь.
Яна поправила ручки сумки на плече и обошла препятствие.
– Ненадолго. Ухожу уже.
– Не понимаю, чем он тебя привлёк?
Вопрос догнал Яну у двери и ткнулся между лопаток, словно дуло пистолета.
Она повернулась и недоуменно посмотрела на Карину.
– Кто привлёк?
Карина нервно передёрнула плечами и оттянула воротник рубашки.
– Ты прекрасно поняла, о ком я говорю.
Яна не успела ответить. Воздух за её спиной зашевелился, приятно согревая теплом.
– Вы неправильно задаете вопрос: чем мы привлекаем друг друга? Так будет точнее, – Демьян вошёл в комнату и остановился в шаге от Яны. – Природа позаботилась об этом давным-давно. Наши генотипы, видимо, настолько разнятся, что потомство от нашего союза будет иметь очень высокие шансы на выживание. Мы идеально подходим друг другу с точки зрения физиологии. Непроизвольные реакции тела на запах, голос, прикосновения – яркие сигналы этой симпатии.
Яна изумлённо замерла, приоткрыв рот. Карина давно привыкла к прямоте Демьяна и не испытала такого шока. Нахмурившись, она язвительно заметила:
– Самое ужасное признание, которое я когда-либо слышала. Ты как железка бесчувственная: анализируешь, холодно рассуждаешь. Как же мне повезло, что такой робот не оказал мне честь своей любовью! – Она выбежала из комнаты, задев Яну плечом, так что та отшатнулась, и наступив на ногу Демьяну.
Подняв взгляд, Яна почувствовала себя до безобразия смущённой.
– Это было потрясающе, – честно призналась она.
Поспешно спрятав улыбку, она поспешила вслед за выбежавшей преподавательницей.
