Таня Листова
Не ведомы пути богов
– Какие? – сразу посерьезнела девушка, вытирая глаза.
– Найди Юсса, – кивнул младшему глава семейства. – Скажи: Веся здесь. И новости о Еньке.
_______________________________
Встречали Еньку помпезно. Весь город вдоль улиц, у замка весь персонал, как на параде – приветственный рев прогнал воронье со всей Дартицы. Мозги привычно ушли в режим крайней окаменелости – так и не смог привыкнуть, к всеобщему вниманию. Зараза Мерим тренировал весь город, что ли?
Муравейник стражи на стенах устроил ритмичный шабаш алебардами, трубачи на въездных башнях отработали оду, под торжественный звон колоколов. Ядрит вашу через пень.
В его апартаментах, естественно, сразу оказалась вся верхушка – Мерим, Брагга, Лиоль, Демиссон, даже смущенная Лия. В руках у каждого солидная стопка листов с докладом, у каждого по своим направлениям.
– Издеваетесь? – обвел всех огорошенным взглядом. Голова еще гудела, от многотысячной встречи. – А отдохнуть, молодой девушке? После непосильно тяжелой, долгой, нудной и пыльной дороги?
Все смутились и переглянулись. Брагга хотел что-то язвительно вставить, насчет непонятных терминов «молодая девушка» и «непосильно», но был насильно выпихнут Лией вслед за остальными.
Енька вздохнул и обвел глазами зал… Ничего не изменилось. Портьеры, камин, мечи-кинжалы, рога неведомого зверя… Дома.
Три месяца. А ощущалось, как три года. Мягко потянулся, покрутил шеей, пытаясь размять одеревеневшие от седла мышцы… Устал. Реально.
Даже заснул в горячей ванной, отмокая после дороги. Пока кто-то нежно не прошептал, прямо в ухо: «Жени-и-ик!» – и Весянка весело не окунула с головой. И пока яростно отфыркивался – радостно объявила, что его жизненно необходимо отмыть от ужасной вони соленых крабов и блудливых взглядов горячих южан! Веся!!! Енька попытался затащить эту наглую нарушительницу покоя в ванную, но хохочущая сестра отбилась и вылила ему на голову бадью теплой душистой воды. А затем стянула через голову платье, чтобы не взмокнуть в жарко натопленной комнате, и принялась неумолимо намыливать его волосы… Веся!!!
Енька блаженствовал и чуть ли не мурлыкал, под мягкими ладошками. А сестренка аккуратно терла, со вздохом ощупывая синяки и ссадины – вечно он вляпывается… Грудь слабо колыхалась, от чутких прикосновений. Мягко обработала нежные выпуклости, покачивая головой, и вдруг замерла. Затем быстро стянула с себя исподнее и принялась рассматривать свои. Блин, сравнивает, что ли? Ни капли скромности!
– Веся!! – негодующе воскликнул Енька.
– Одинаковые! – победно объявила она и снова взялась за пушистое мочало. – Наследственность!
Даже не подумала заново натянуть нижнюю рубаху. Бесстыдница!
Потом блаженствовал на диване, замотанный в теплый халат, с тюрбаном из полотенца на голове. Попивая невероятный Лиин чай, и лопая южный виноград. А Весянка вводила в курс последних новостей…
Жизнь бежит! Уезды готовятся к уборочной – урожай обещает быть на зависть, не смотря на знойное лето. Жаоммерг… который высокий и худой, главный по уездам… второй помощник дяди Мерима! Заставил сквайров все лето возить крестьянам в бочках воду для полива. Все шипели, как змеи в период спаривания, но спорить никто не решился – Весянка улыбнулась.
Густогай начал выработку, ушли первые тонны на продажу. Дядя Мерим распорядился часть потока отправить на внутренние нужды по заниженной ценовой квоте, по спискам от старост. Крестьяне возликовали и начали срочно перебирать очаги и печи – тепла от угля стократ больше, чем от дров. О зиме уже говорят без страха.
Брагга с Демиссоном заканчивают перевооружение армии. Правда, кузнецы до сих пор стучат молотами в Североречье и Юльде – еще загружены под гузок. Что? Учебка под Юльдой? Какая учебка? Ааааа… Кажется, господин капитан ее достраивает. Там сейчас исходит трудовым потом пятая тысяча рекрутов. Недавно набрали. А армию господин полковник все лето гонял маршами по всему Аллаю – измучились, бедные. Похудели. Неделю назад привел на… на… как это называется, Ень? «Место постоянной дислокации», – подсказывает Енька. Точно! В общем, за Заррицу. Тут недалеко. Туда же и везут новое оружие с латами.
С нами часто проводит время одна девушка, из доресс, Зилла. «Что за Зилла?» – без особого интереса интересуется Енька. Благородная! Подружились! Представляешь? Нет, сначала нос задирала… немного. Но оказалось хорошая! Учит танцам, вместе с госпожой Лией! Правда, больше меня и Ришу, Эра и так хорошо танцует…
У Весянки все хорошие. В кого не ткни. Надо ее приучать обходиться без «господ», пора привыкать. Зилла? Что за зверь? Блин, у меня тут замок, или гостиный двор? Бесплатные щи?
Но «танцы» напомнили Вайалон, и Аюлу…
– Весь? – стянул тюрбан с головы. – Позови пожалуйста Браггу, ладно?
Сестренка мгновенно исчезла – уже не замечал, как все вокруг приходит в движение, по его слову. Привык. Окняжился…
Капитан прибыл через пятнадцать минут, почтительно прикрыв за собой дверь. С удовольствием окинул крепкую фигуру – борода подрезана, живот сдулся, мундир отутюжен, в глазах жизнь… Сразу видно, где твое место, боец. Лет десять сбросил.
– Не в курсе, что сейчас творится в Рашире?
– Война, – старый воин генетически не мог «быть не в курсе». – Но у них… это не новое. Стервятники вечно что-то хотят от лесных охотников.
– У нас есть ребята, знающие горы?
– У нас половина знает горы, – нахмурился Брагга, пытаясь понять, куда Енька клонит.
– Пошли в Остер пару толковых, – задумчиво попросил. – Я хочу знать, что там происходит.
Брагга кивнул. Чуть повращал глазами, раздумывая, стоит ли выяснять зачем? Решил, что лучше потом:
– У вас все?
Было что-то в ее лице такое… Не хотелось спрашивать.
Енька машинально кивнул, думая о своем.
Утро началось с головомойки. История помнит дни, когда все было просто хорошо? Йозз доложил, что приема ожидает Титульный судья, статс-сквайр Дартицы, глава лекарского ведомства и начальник конвойной службы. И пара десятков сквайров помельче.
Тут что, без Еньки все стало колом?
– Вы надолго? – обвел глазами свою верхушку, которая уже добросовестно проявилась в апартаментах, не позволив толком позавтракать. – Я в курсе, что урожай обещает быть хорошим, Густогай начал выработку и перевооружение близится к финалу. Постарались! Мне обязательно отодвигать стул и хлопать по плечу?
Лия покраснела, Лиоль смутился, Демиссон всегда невозмутим. Брагга с Меримом удивленно переглянулись, и довели до сведения Ее сиятельства, что по таким пустякам никому бы не пришло в голову отвлекать Ее сиятельство. Есть дела посерьезней.
Енька вздохнул. Лучше бы остался в Вайалоне. Со сколопендрами, балами и психо-кознями. Откинулся на спинку стула и скрестил на груди руки.
– Первое… – начал Мерим.
Что, будет и второе?
Все далеко не так радужно. Лето стояло сухое, пришлось усиливать плотину в Шапице, чтобы не потерять воду. Плюс Юльда, лагерь в Заррице и снижение налоговой квоты. Деньги растаяли, как дым. Кузнецы в данный момент стучат молотами за честное слово.
В Махрае выловили троих браконьеров, которые не вняли княжескому указу на запрет пушнины. Один оказался дорном, старшим сыном Махрайского сквайра. Двоих отправили в острог в Урюх, дорн дожидается решения Титульного суда в тюрьме Дартицы.
В Лядах, на самом севере, взяли ведьму. По убедительным доказательствам местных сквайров – ворожила. На зной. Судья разобрал дело и вынес приговор – казнь за зломыслие утверждена королевским магистратом еще черт знает когда. Костер. Ляды залихорадило. Мелисса взбунтовалась. Брагга посадил ее под замок. Капитан также вмешался в судебный процесс и арестовал северную вештицу, до приезда княжны. Северные сквайры подняли ропот – пришлось посадить еще и пару самых крикливых. Также до приезда княжны.
– Бунт? – мрачно спросил Енька.
Что? Какой бунт? Нет, до открытого противления далеко – княжну слишком боятся. Уважают. Да и армия… кому понравятся головешки вместо изб?
Ропщут. Ведьмы многим внушают панический ужас. А ведь у владычицы при дворе даже живет собственная… Будете говорить с Мелиссой?
– Потом, – сдвинул брови Енька, задумчиво тарабаня ногтями по столешнице. – Сначала хочу увидеть эту, северную…
– И самое главное… – взял слово Мерим.
– Что? – вздернул нос Енька. – Предыдущее было вступлением?!
– Северяне отказались от угля.
Ба-бах.
Он открыл рот.
Официальная причина – нет смысла в облицовке печей дорогостоящим гранитом. Дров в Айхоне завались. Енька опешил – в Идир-Яш гранита, как собак…
Все это чушь, конечно. Выгода угля на порядок выше, даже в жилых домах, не говоря уже о кузнях или производствах. Лопату в час, и тепла существенно больше.
Проблема оказалась там, где не ждали.
Весь расчет быстрой прибыли – на ближние поставки. С каждой лишней милей стоимость растет, и рентабельность падает. Уголь – не выдрица или шагор, караваны не возят. Чтобы окупить поставки за пределы Айхона – необходимо закладывать верфи и строить весельные галеры. И чистить Лесенку. Это большие деньги. И договариваться с королевой. А королева своего не упустит.
Черт…
– Кто? – хмуро задумался Енька. – Гильдия купцов? За Горсемский штрек?
Гильдия купцов, несмотря на их деньги, вряд ли сможет существенно повлиять на политику северных князей. Хотя, возможно, свою лепту внесла. Но все значительно сложнее…
Уголь – это монополия.
Северные князья известны своей независимостью, упрямством и вздорным норовом. На всех обозримых землях. Могут сколько угодно гнобить друг друга, но стоит постороннему влезть в их вотчину…
Лучше не трогать Айхон. Себе легче.
Северяне не терпят чужих рук.
А Енька… Звезды так сходятся раз в тысячу лет. Чтобы вдруг вымерли все наследницы, и пока совет князей грызется-спорит-думает… Приходит война. И сверкнет герой – рискнет и переломит… всё. И, отчего вообще мозги набекрень, – окажется девушкой…
Язык отнимется, правда?
Каков шанс?
Королева его не упустила. И никто не смог придумать слова, чтобы возразить.
Но северяне… это северяне. Упрямство, как у быков. Кто она? Откуда? Какого рода? Кому преданна, северу?
Или королеве?
Еньку не приняли в круг. К тому же, он не посетил Совет, когда его звали. Не нанес визит ни одному из владык, хотя его тоже звали.
Уголь, это влияние. Туз за пазухой. На весь север. Через год-другой можно диктовать любые цены, любые условия, какие взбредут в голову. Когда людей приучишь к мясу – мало кто захочет возвращаться к траве. Князья это понимают.
Как-то так… Мерим замолчал. Тишина. Все смотрят на Еньку.
Шарики в голове вращались с заметной задержкой…
Как я угодил в эту яму?
Что смотрите? Я простой мальчишка! Ну, или девчонка! Школ не заканчивал, в большой политике не участвовал! Чего ждете?
– Оставьте меня одного, – чуть слышно произнес вслух. – Мне надо подумать.
Все дружно зашелестели к двери…
– Мерим? – задержал последнего – книжник с готовностью остановился. – Передай лорду де Виррцу, титульному судье, что впредь все иски-прошения разбираете вы. Вдвоем. У меня нет времени целый день слушать эти дрязги и жалобы. У него – опыта выше макушки, насквозь пропитан законом, у тебя – врожденное стремление к справедливости. Отличная смесь. Мне вердикт на подпись. Так что, забирай их из приемной, вместе с истцами, – махнул ладошкой, – и вперед. На копья.
Управляющий криво усмехнулся и поклонился.
– Те, кто ожидает по ведьме – тоже самое, – продолжал Енька. – Все беседы после. Как увижу. Кто по другим причинам – тем же лесом, по той же дороге. У меня болит голова.
Управляющий оглянулся на закрытую дверь, сочувственно вздохнул и вдруг посоветовал:
– Забудь. На время. Ты приехала сама не своя.
– Да уж… – протянул мальчишка, глядя в окно, будто не слыша.
Старый друг некоторое время смотрел, потом не выдержал:
– Как съездила хоть?
– Бесполезно, – вяло отмахнулся. – Но твой брат всеми силами старался. Он тебя любит.
Мерим смутился и замолчал. Затем вздохнул и нехотя выдавил:
– Тебе придется это сделать, Эния. Найти с ними общий язык. Вариантов ноль.
Мерим даже один на один никогда не вспоминал, кем был Енька раньше. Чертов мудрец.
– Как? – устало повернулся к нему Енька. – Не понимаешь, дядя Мерим? Они будут давить! Ломать. Им не нужна воля, им нужен тот, кто послушен Совету.
– Обязательно будут, – согласился бывший книжник. – Это север. А ты откуда?
Енька сжал пальцы, с сомнением разглядывая свой маленький красивый кулачок…
Несчастья всегда приходят скопом?
Енька задумчиво смотрел в окно. Что будешь делать? Твой выбор?
На поклон к князьям? Как? Приподнять юбку и реверанс-реверанс? Как маятник? Потом ладонь на грудь, и клятвенное заверение в исполнении любых претензий? Что спит и видит, как не ослушаться княжеского Совета?
Они ведь именно этого хотят…
У тебя нет козырей, Енька. Нечего показать. Их право – покупать или нет. Они справятся. Десятки лет справлялись. Им плевать. Гордость и амбиции выше рентабельности.
Они сделали свой ход. Показали, кто на севере главный.
Енька думал весь день. Впрочем, думать нечего – просто слонялся, не глядя под ноги. Будто следующий день мог принести какие-то перемены.
Дарт-холл красовался и бушевал. Жил полной жизнью. Лакеи в ливреях распахивают двери, цветочницы поливают цветы, двойки стражи блестят надраенным железом, как медные чайники. Ковровые дорожки вычищены, столешницы отражают окна. Дубовые двери щелкают, поблескивая свежей смазкой, двор вылизан, в конюшне запах свежего сена, над башнями гордо реют гербовые родовые знамена династии Шрай. Девушки-юнгферы в накрахмаленных передничках услужливо приседают в книксенах…
На улице не появиться, чтобы не вызвать дружное оживление – ощущал себя неловко. Спуститься уже нельзя? Поначалу отмахивался, чтобы не суетились, затем бросил. Утомился. Как пожелаете.
А мысли пухли, будто жили своей жизнью…
Может, нажаловаться королеве? А что? Написать письмо… Назначила? Посвятила? Знала ведь, что босоногий мальчишка. Помогай!
Криво усмехнулся – дело даже не в том, что королева разве что поможет… прибрать к своим рукам рудники. Никто не дает денег князьям, из князей их тянут. Особенно, из северных, на все обозримые земли известных властных богачей.
А в том, что хронически не доверял королеве. Больше, чем всем князьям, вместе взятым.
– Ваше сиятельство? – покорная девичья фигурка склонилась чуть ли не до земли…
Эра!!
– Я подготовила линию дневных платьев и дорожных костюмов, может… как-нибудь найдете время?
– Эрка!! – радостно стиснул девушку. – Как же я соскучилась! Где Риша?
– Уехала, – преданные глазки ассайки заискрились искренней радостью – знать, не забыла, госпожа, всё как и раньше! – К семье! Господин управляющий отпустил. Сегодня вернется!
– Вот кстати… – по-мальчишески почесал макушку и воздел укоризненный палец. – Где моя голова? Передай господину управляющему, чтобы пригласил сюда ее отца с матерью. И Юзу, обязательно!
Подружка тепло улыбнулась. Наверняка уже знакомы, и с неугомонной малышкой тоже. Конечно, сходящие с ума родители не могли не навещать дочь… Втихаря, как пить дать. Где мои мозги?
– Попозже, ладно? – извинительно похлопал по руке. – Просто, принеси что-нибудь на каждый день, хорошо? На свой выбор. Я тебе доверяю!
Смущенная девушка улетела, осторожно прикасаясь к месту, где хлопала Енькина ладонь.
Платье оказалось великолепным. Впрочем, и не ожидал другого. Бордовые тона выделили плавные формы фигуры, высокий боковой вырез без капли вульгарности приоткрывал стройную ножку, а темная накидка до земли, скрепленная блестящим гербом, придала законченность образу. Эра как всегда гениальна. Енька закусил губу, разглядывая себя в зеркале.
Увидела бы ты меня сейчас, Аюла. Я бы тебе понравился.
К горлу подступила горечь.
– Локтевые сгибы, хорошее покрытие кисти, – Ятту демонстрирует, как сгибается полированная броня в локте и на запястьях. – Новый вид клепки существенно увеличил количество подвижных элементов. Что сразу взвело в степень маневренность боя…
Здание арсенальной. Капитан, знакомый еще по Густогаю, проводит презентацию новых лат, ласково поглаживая пальцами. Влюблен по уши. Именно ими сейчас перевооружается Аллайская армия.
– Подвижность составных элементов также расширила площадь более плотного облегания тела. Нагрузка не только на плечи. Что, в свою очередь, повысило силу маха и позволило усилить оружие. Топор в средней руке теперь прорубает стандартный доспех практически насквозь…
Молодая девушка слушает, раскрыв рот. Кто-то бы удивился, и даже укоризненно покачал бородой. Но только не армейцы, на глазах которых эта «девушка» фаршировала зверье в глубинах горного тайбола. А потом крутила адову мельницу в недрах скального лабиринта…
Сотник с радостью являет новые топоры и протазаны, поблескивающие в свете подвальных факелов. С нескрываемым удовольствием фиксируя огонек в глазах – в княжну тоже влюблен по уши. Впрочем, как и все армейцы.
Мал ты Енька был, и глуп.
Плечом к плечу в походе, и в неистовстве сечи… Для молодой девушки, да еще высокой аристократки… это слишком. Как чудо. Твердое плечо товарища в пелене кровавого боя быстро делало его братом, ну а девушку-госпожу… Госпожой. Енька слишком мало знал о войсковом уважении, хотя ему когда-то грохотал весь Ясиндол.
– Сколько еще надо времени?
– С регулярными сотнями закончили, сейчас куют для Юльдинских рекрутов, – с готовностью рисует картину Ятту. – Тренируются еще в старых… пускай потягают, как все, – добродушно усмехается в бороду. – Будут лучше ценить новые.
Енька улыбнулся – резонно. Чем тяжелее учиться, тем легче драться.
– А лошади? Вы говорили еще о доспехах для лошадей?
Сотник счастливо ощерился и кивнул дальше по коридору.
С высоты донжона вся округа, как на ладони. Канал, заросший кувшинками, красные черепичные крыши Дартицы, даже позеленевшие статуи Брагуса и Кромвальда, воздевшие взывающие длани вверх. Скучающие постовые на стенах, с алебардами. Никогда не понимал, зачем караул по всему периметру? Найдется идиот, который полезет через стену? Сорок ярдов?
Протокол. Почти церемониал!
Впрочем, он так и не выучился в школе мечников – не ему судить. Брагге виднее.
В колодце двора «всевидящее око» – Йозз, – уже распекает кого-то. Пылинку, наверное, нашел. Снуют озабоченные слуги, стараясь обходить Йозза по максимальной дуге. За воротами блестящая тройка доблестных офицеров уже обхаживают весело хохочущих девчонок, и даже по-хозяйски поглаживают у них… Стоять!!!
Не понял?!
Енька стремглав слетел по лестнице, с силой треснув дверью – часовой испуганно вытаращился вслед. Убью!!!
Внизу постарался успокоиться, и спокойно попросил Йозза пригласить к нему лейтенанта Айшика. Но, по-видимому, что-то было в голосе – Йозз сорвался с места, когда еще не закончил говорить.
Затем поднялся к себе и принялся зло мерить шагами зал.
Айшик появился буквально через минуту. Замер на пороге, моргая искренними, по-детски невинными лупетками. Аспид.
Енька взял себя в руки, плюхнулся в кресло, и вежливо… пообещал кастрировать. А затем заставить сожрать собственные яйца. Его предупреждали держаться на расстоянии?! Предупреждали?!!
Енька полыхал.
Но этот нахал уставился в потолок и начал говорить… Сразу стало ясно, что готовился. Тщательно.
Во-первых – у него совершенно честные намерения. Госпожа не может властвовать над сердцами, которыми владеет одна Аваатра. Он без ума от девушки. И она отвечает взаимностью. Они…
– Она из простых!! – заорал, не выдержав, Енька. – Кому ты поешь дифирамбы?!
Наглец и глазом не повел. Ему плевать. Такие девушки рождаются раз в сто лет, и он будет круглыми идиотом, если ее упустит. «И ведь прав же, изувер…» – сжал зубы Енька.
Посему, принял решение просить руки у ее отца. В городке на западе. Городея кажется.
– Твой род тебя отвергнет, – с сарказмом расхохотался Енька. – Лишит наследства! Не слышал, как это бывает?!
И фиг с ними. Это их выбор. А наследство… Он третий сын в семье, какое наследство? Все, что имеет – заработано своими руками. Хам!
– Имя без рода? – усомнился Енька.
Во-вторых – род не отверг.
Енька был убит наповал. Эта зараза… представил?! Не может быть!
Отец, конечно, был зол. Ревел, как бойголот. Мать вторила фальцетом. Они еще те… благородные, мать их. Но потом выяснилось, что девушка является ближайшей служанкой Ее сиятельства, и пользуется огромным расположением госпожи. С подругами даже тренируют, как доресс… Ваше сиятельство, об этом все равно все знают! В замке не скрыть! Ну и… старики сменили гнев на милость, и изволили попросить познакомить. А Веся, она… в общем, умеет расположить. Даже стерва-сестра заткнулась. А ведь Зилла ох… Та еще ведьма, палец в рот не клади. «Зилла?!» – где-то Енька это имя уже слышал.
Такое ведь случалось на Эллое. Редко, но бывало – аристократы женились на простых.
Степенный Бруллис, к слову, уже хрипло дышит на молчаливую Ришу, а ассаец и ассайка… было бы странно, если бы не оказались вместе.
Что не так, Ваше сиятельство? Три ваших офицера никому не отдали трех ваших фрейлин! Все в балансе! Аваатра благословляет.
– Пошел вон! – раздраженно рыкнул Енька.
Айшик исчез, сияя как медный подсвечник, что не в острог.
Вот что с ними делать?!
Енька мрачно тарабанил пальцами по подлокотнику. Три месяца! Его не было всего три месяца! Гвардия, мать их…
Через пять минут вызвал Весянку.
– Ну Жени-и-ик… – разворковалась нахалка, без зазрения совести осыпая его поцелуями. – Ты ведь теперь тоже девушка, должна понимать!
– Я тебя для чего сюда притащил, – хмуро воззвал Енька. – Срамничать?!
Вообще не в состоянии на нее сердиться. Вот умеет же, зараза!
– Ну какие срамы? – продолжала уничтожать гнев бесстыдница, зарываясь лицом в его волосы. – Где? Когда?
– Что отец скажет? – не отступал Енька.
– А что он скажет? – захлопала невинными глазками сама скромность. – К тому же, ты заступишься!
– Что-о? – опешил от такой наглости.
– Ты же сестренка, – немедленно возобновила ласкательные непотребства охальница. – Не дашь в обиду! И к тому же… сама знаешь, каково это…
– Знаю? – не понял он.
– Чувства, – прошептала в ухо. – Ты ведь ухаживал за девушкой, в Вайалоне?
Енька резко выпрямился.
– Мы никому… – перепугалась Весянка, вдруг осознав, что сболтнула не то. – Уалл по секрету… – заторопилась, и даже раскраснелась: – сам же говорил, что подруги!! Кто еще, если не мы?!
В груди отдалось. В горле защипало.
– Иди, Весь.
Сестренка всхлипнула:
– Ень, ты…
– Иди.
– …Так и остался мужчиной, – тихо резюмировала, хлопая мокрыми глазами. – Тебя привлекают девушки. Так долго не выдержишь, братик.
– Топай уже!
Веся испуганно дернулась, дверь чуть слышно закрылась.
В висках стучало. Откинул голову на спинку и закрыл глаза. Почему все тяжело и сложно?
Еще одна Мелисса, на его голову.
Но разговор с сестрой оказался только началом. И вечером случилось то, что напрочь вывернуло сознание, и отношение…
Откуда у тебя это, Весь? Какие звезды сошлись на небе?
Он отдыхал в горячей ванной, пытаясь расслабиться и унять тоску. Вайалон не уходил. Не стирался из памяти. Внутри стонало.
Мужчина, Веся? Видела бы ты, кем я был в руках Аюлы…
– Энь? – вдруг долетел из-за двери голос сестренки. – Свои! Не пугайся, ладно?
– Зашибу, – предупредил, на всякий случай.
Дверь скрипнула, и на пороге вдруг показались… обе подруги, закутанные в просторные халаты.
– Мы помочь! – объявила Риша, как-то непонятно смотря прямо в глаза. – Госпожа не имеет права омываться лично!
Енька резко выпрямился – не понял… Оба халата слетели на пол – полностью обнаженные красавицы неожиданно окружили ванную, и тонкая Эрина рука беззастенчиво-нежно погладила волосы…
– Девчонки, – от неожиданности чуть не поперхнулся Енька. – Вы чего, а?
– Жарко, – хрипло шепнула Риша, прямо ему в лицо. – Мы ведь девочки, правда? Что такого?
Так озорно-обещающе смотрят не подруги, а… а…
Внизу стремительно разрастался огонь – томный, страстный, – тело затряслось, как лихорадке… Обе фурии тряхнули волосами, разметав по плечам, и вдруг – сиганули в ванную, брызнув водой на пол. Темные копны волос с обоих сторон склонились к нежным холмам груди…
– Девчо-онки!! – его уже колотила настоящая дрожь.
Мягкий всплеск – Эрина макушка вынырнула между ног… И тут Еньку накрыло с головой. Тело выгнулось дугой, из горла вырвался стон… и затрясло в сильнейшем оргазме. Потом снова, и снова.
Это продолжалось долго. Девушки страстно целовали от шеи до пяток, не оставляя без внимания ни одну пядь – а его трясло и трясло. Пока наконец не истомило последний раз, и он обессиленно не обмяк в мягких руках.
Минута, вторая, третья… Проступают звуки. Чей-то шепот….
Енька лежал, не в силах выдавить звук. А обе подруги прижались с обоих сторон, ласково поглаживая и шепча нежные слова…
– Что происходит?
Пошевелиться и сипнуть смог только минут через десять. К этому времени уже был распластан на диване, грудью на подушке, а обе нимфы тщательно массировали спину и ноги.
– Тссс… – строго сказала Веся. – Рано разговаривать! Массаж требует концентрации!
Нахалка расположилась в кресле, закинув ноги на подлокотник, и нагло рубала приготовленные для Еньки фрукты.
– Расскажу Бруллису и Уаллу! – пригрозил Енька, от блаженства закрыв глаза.
Легкий дружный смех в ответ.
Не понял… Что за реакция?
Через минуту объяснили, и он снова закрыл глаза. Как понять, этих созданий Аваатры? Вместе с традициями этого мира?
Во-первых – девочка с девочкой – не считается!
Во-вторых – с высокой госпожой – тоже не считается. Вон, даже в королевских дворцах – измена с государем, – не измена. А политика. Мужья не против.
А в-третьих – ей это надо! Весянка сто раз права – лучше друзья, чем какая-то там… со стороны. Эния высокая княгиня, и незачем ползать слухам. На все королевство.
Чертовы политиканши. Нет, надо вас срочно делать дорессами.
Ночью спал как убитый. Без задних ног. Утром сладко потянулся, зевнул, будто хотел заглотить кровать… Сто лет так не высыпался. Ну бабы…
Опасался, расправляя с помощью чутких рук камеристок перед зеркалом платье, что подружки теперь будут стесняться. Избегать. И раньше не особо-то, а теперь…
Оказалось, наоборот. Наткнулся во дворе на всю троицу – дружно-почтительно склонились в реверансе. Умудрившись при этом окинуть таким хитро-ласковым взглядом, а зараза-заводила – так томно провести язычком по губам… Внизу живота немедленно откликнулось – Енька покраснел до кончиков ушей и сразу ретировался прочь, пряча от всех глаза. Заразы!! Ну подождите…
Нет, надо с этими вертихвостками срочно что-то делать! Ставить на место!
– Где управляющий? – остановил первую же попавшуюся служанку.
Мерим нарисовался сразу, хлопнув дверью административного здания – ессно, где еще?
– Что по густогайским землям? – не стал ходить вокруг да около, оттянув за локоть в сторону.
– Для девушек? – уточнил книжный червь.
– Для кого еще?
На улице благодать. Утреннее солнышко отбрасывает от башен косые тени, в небе чирикают птицы. Йозз разобрал от брусчатки круг в центре двора и посадил королевский дуб, что в будущем обещало широкую уютную тень. Молодое деревце мгновенно стало любимцем всего замка, и садовник теперь каждый день старательно окучивал лопатой.
– Густогай не совсем к месту, – бывший книжник вытащил пухлую книжицу-блокнот, послюнявил палец и начал быстро листать. – Кроме Ришы… прошу прощенья, Аришы Хватт, – земли кому-нибудь к спеху? Весяна разбирается в сельском хозяйстве? А Эрия?
– Короче, – начал терять терпение Енька.
– Вот, – Мерим нашел нужную страницу и постучал пальцем. – Для Аришы лучше подойдет Заррица. Рядом армия, большой лагерь. Демиссон с офицерами всегда присмотрят-помогут. И недалеко от Дарт-холла. Кроме прочего, через деревню идет поток снабжения-продовольствия – хозяин нужен честный и бескорыстный. Хватты из таких – Храпну ручается.
– Но Заррица ведь… – ничего не понял Енька.
– Если отдадим Заррицким Грэям Эхею на западе, где были скальники, а Эхейским Агрузам, которые так и не отстроили Эхею – земли на севере, но побольше… – обрисовал схему старый хитрец. – То оба «за». Готовы кланяться в ноги.
Старый ты пройдоха-политик!
– А остальные? – улыбнулся Енька.
– Эрии поможем открыть швейное ателье в Дартице, ткацкое производство, мастерскую. В собственность. Подарим дом. Включим в состав попечительского совета. Для геральдической комиссии вполне достаточно. Дартица растет, не обратили внимание? – кивнул на город за спиной. – Армия недалеко, офицеры, бойцы, сквайры стекаются, гости, люди… Сколько новых магазинов открылось, за лето? А домов начали строить, амбаров? Девушка может увеличить этот поток.
– Хорошая мысль, – кивнул Енька.
– Ну, а вашей сестре… – хитро усмехнулся старый мудрец. – Отдадим штрек-другой в Густогае. И деньги останутся в семье, и дело, и серьезная прибыль. Два зайца сразу. Неляда – толковый мужик, к тому же опыт приказчика, – кивнул своим словам в подтверждение, – быстро возьмет дело в руки. Включим в состав Правления рудника. Весянке даже не обязательно там крутиться.
Енька вздохнул.
Ну да, ну да, родители… отец, он конечно…
Эх…
Отца позже. Весянка умная. Понимает.
Надеюсь, слухи не сразу дойдут.
Глава 11
Через два дня привезли северную ведьму. Плотный строй Лядской стражи простучал подковами по центральной улице и остановился у здания Благородного суда. Тяжба в личном ведомстве у княгини, значит – делопроизводство Титульного суда, хоть и судили простолюдинку. На площади уже волновалась пестрая толпа – с севера приехало немало сквайров и простого люда. Дело ведьмы сильно взбаламутило головы…
Ближе к полудню народ взорвался приветственными воплями – к зданию прибыла сама молодая княжна. И сразу следом простучали копыта дружины – в закрытой повозке привезли княжескую вештицу. Толпа притихла – Мелисса, позвякивая цепью, поднялась по ступенькам с гордо поднятой головой. Вызывающе-проницательный взгляд знаменитой княжеской ведуньи наводил оторопь…
Внутрь допустили только благородное сословие, но благородные дорны умудрились заполнить весь зал – в воздухе непрерывный гул, сип и кашель. Гул притих, когда в специальную клеть из холодного металла ввели обвиняемую… Ведьма явно без сил, с трудом тащила тяжелые кандалы, но не прятала глаз. Следом завели княжескую вештицу, усадив на свидетельскую скамью за дубовыми периллами. Вдоль стены застыл ряд воинов в латах. Но полная тишина наступила, когда появилась великая княгиня, расправив платье на специальном возвышении – за ее спиной замерла тройка дружинников-гвардейцев. Титульный судья ударил молотком и объявил о начале слушания, под председательством Ее светлости Энии Шрай, и ведущего, старого слуги закона лорда де Виррца…
Дело Лаяны Ляд. Простолюдинки, ворожеи. Началось.