Таня Листова
Не ведомы пути богов
– Очень хорошо! – обрадовался в ответ и махнул за собой, зашелестев платьем к господскому дому.
Грузный дорн и миниатюрная доресса испуганно переглянулись и заспешили следом. Прошлая встреча оставила не слишком сладкие воспоминания.
Гм. Действительно, на столе. Стопочка листков, исписанных тонким красивым почерком… Лиоли замерли у двери, пытаясь не дышать.
– Ничего не понимаю, – задумчиво объявил и перевернул листок. Растерянно оглянулся на дверь: – Господин Лиоль? – подождал, пока полный дорн не задышит в ухо и ткнул пальцем: – «Груздевые крепежи в Ольцене, складские амбары, в количестве одиннадцати пудов… Стволовые гвозди в Можайке и Трубичах, тридцать пудов…» – перевернул листок. – «Просо в Береговке, для Лиственки и Лечков, мучной лабаз, пятьдесят пудов… Лошади не надобны для сева ярмольника, лучше перекинуть в Горунец для отсева гречихи, двадцать пять голов, в деревенской конюшне…» – поднял на дорна ничего не понимающее лицо. – Откуда это?
– Ваше сиятельство? – пошел пятнами дорн. – Кто-то оставил у вас на столе…
– Мой управляющий, – пояснил Енька.
– Ну… – пришла пора ничего не понимать благородному дорну.
– Он нигде не был! – потряс листками Енька. – Только у писарей-счетоводов!
– Ого! – уважительно пробасил сквайр Полесицы. – Позвольте Ваше сиятельство? – бережно принял листки у Еньки.
– И вот, – ткнул экс-мальчишка в следующий лист. – «Для отстройки необходимо двенадцать кругляков семи ярдов, диаметром не менее фута, имеется в семи милях в Хуторском лесу, два пуда сцепов, имеется на складе Бородины, от старой плотины, полторы мили пеньки с конским волосом, имеется в Болобке, печной склад старосты…» – отклеил круглые зенки. – Откуда это?
– Гм… – увлеченно перелистнул листки гость. – М-мда… – глянул на Еньку. – В принципе, все можно найти в учетных книгах. Только… – пожал плечами. – Хорошо знать Аллай… впрочем, это тоже можно понять по книгам, только разбираться, и знать, что искать, и… – поперхнулся, – перевернуть пудов двадцать бумаги.
– А то, что необходимо для отстройки плотины? – все еще не верил Енька.
– Можно попробовать найти старые записи по постройке, проверить годовые отчеты, издержки… – с уважением вернул листки дорн. – Похоже, тут все по каждому проблемному уезду. Голова у вашего управляющего, Ваше сиятельство, размером с Идир-Яш.
– И… – Енька постучал по итоговой сумме. – Двенадцать тысяч? Всего? Все остальное, оказывается, есть? Какого черта я ездила в Артвут?!
Хуагг де Лиоль только развел руками.
Где растет Барбам-Тресну-В-Мозг, и как его едят? Енька отупело смотрел на отчет, даже понюхал…
– Держите, – сунул в руки благородному сквайру. – Это теперь вам.
– Ваше сиятельство? – не понял дорн.
– Как вы смотрите на должность первого помощника управляющего?
– Ваше сиятельство, – побелел гость. – Полесица не город, я не из высоких…
– Значит, пришла пора в высокие, – дружески хлопнул по предплечью. – Давайте, Хуагг, найдете его у Мелиссы. Аллай в вашем распоряжении. Я хочу, чтобы посевная прошла на «ура». Как у вас в Полесице.
Сквайр еще пару секунд стоял, вращая глазами, затем растерянно зашаркал к выходу, ничего не понимая и оглядываясь на Еньку… Его маленькая жена проводила мужа огорошенным взглядом.
– Рия, – позвал женщину – гостья сразу присела в реверансе. – Я так устала от уток, – горько пожаловался. – Фаршированная утка, жаренная утка, утка под соусом, утка с яблоками… – вздохнул. – Мне снится, что я сама утка!
– Ваше сиятельство? – в точности воспроизвела мимику мужа симпатичная доресса.
– И при этом… – мечтательно прикрыл глаза Енька. – Вспоминается ваш превосходный лечон…
– Ваше сиятельство! – расцвела зардевшаяся хозяйка.
– В общем… – сделал пасс ладонью. – Вас не затруднит взять под свое руководство кухню Дарт-холла? Я с таким удовольствием вспоминаю ваш стол.
– Ваше сиятельство, – чуть не заплакала миниатюрная женщина, покрываясь краской. – я… я… – не нашла, что сказать, и начала протирать глаза.
– Йозз все объяснит, и… – мягко улыбнулся Енька. – В общем, в вашем распоряжении. Поставка продуктов и… Можете уволить всех поваров и взять новых, если понадобится.
Вечер, уютно потрескивает камин. Енька задумчиво смотрел в огонь, вытянув уставшие ноги. Последние дни напоминают карусель…
Только одно никогда не меняется – по-прежнему один. В своей комнате.
Никогда больше не будет у тебя настоящей дружбы – не хлопнешь по плечу, не ткнешь кулаком в грудь, не заржете оба, как лошади… Не выложишь все, как на духу, не поделишься самыми сокровенными страхами… Не так смотрят теперь мужчины, совсем не так. Он мог сравнить. А девчонки… что девчонки? Девчонки его боятся. Сторонятся. Впрочем, сам не стремился к плотному общению – не те интересы, не те мозги… Хотя, с Ришей было легко. И Риша не сторонилась, но Риша… Эх…
Одиночество – твоей вечный спутник, Енька. Знакомься. Садись поближе…
Глава 6
– Убью!! – Браазз схватил Юсса за ворот и прижал к стене, покраснев от злости. Друг вырвался, рывком отбросив руки – оба задышали, с ненавистью уставившись друг на друга…
– Замерли! – рявкнул отец. – Оба!
– Он был моим другом! – молодой парень оглядел всех горящими глазами. – Ясно?! Я сам не поверил! Но это, – ткнул пальцем за окно в направлении Артвута. – Не моя вина…
– Чушь! – закрутил головой средний брат. – Обознался.
Все смотрели на Юсса, в комнате повисла тишина. Никто ближе не знал Еньку – даже родные…
– Или переоделся, зачем-то, – добавил отец. – Всегда ведь походил на девицу.
– Я даже грудь щупал! Этими руками, – устало повторил парень, разглядывая свои ладони. – Он баба, понимаете? – поднял голову. – Баба.
– Свихнулся? – постучал пальцем по голове средний.
– Ведьмы такое могут, или маги… – вдруг подал голос Грутик, самый младший.
Все замолчали. Ведьмы и маги – страшные люди, любой ребенок слышал. Могут, но… Только с согласия того, кого… Это все знают. Аваатра не допустит иначе.
Грутик самый грамотный в семье, несмотря на молодость. Раньше всех выучился читать, обожал книжки…
Раньше всегда верили Юссу. Не трепло. Никогда не откроет рот, если не уверен. С детства вместе.
– Трап? – не веря самому себе спросил отец.
– Он дрался на палках, а не играл в куклы, – возразил средний, ничего не понимая.
Трапами называли людей со странностями. Старосту Абузу, например. С головой тук-тук – любили мальчиков, или переодевались в женские наряды… Над такими ухмылялись.
– Я ему голову оторву, – зло пообещал Браазз.
– Поздно, – оборвал отец.
Снова замолчали. Из-за окна доносились размеренные удары молота в кузнице Килху…
– Жив, – вдруг тихо сказала мать и вытерла слезы. – Остальное не важно.
– Как он? – после долгой паузы спросил отец.
– Платье шикарное, – пожал плечами Юсс. – Как у дворян. Стражник назвал «госпожой».
– Выглядел счастливым?
– Спокойным, – вздохнул друг. – Платье выбирал…
Опять тишина. Крики ребятни за окном…
– Я не потеряю Еньку, будьте вы прокляты, – всхлипнула мать. – Хватит с меня Веси! И плевать – сын у меня или дочь…
– Заткнись! – хмуро оглянулся отец, некоторое время смотрел на плачущую жену, потом пересел на скамью и ласково обнял. – Только нелюди отказываются от своих детей, слышишь? – мягко вытер ее слезы. – Прекрати…
– Что будем делать? – поднял голову Браазз. – Он видел… – кивнул на Юсса. – Могут и другие. Я не хочу, чтобы Городейка рвала пупы от хохота над моим братом.
– Кому-нибудь еще рассказывал? – обернулся на Юсса отец.
– Издеваетесь? – искренне удивился тот.
– Никто и не порвет, ясно? – обвел взглядом всех глава семейства. – Потому что… вот что…
Сцена.
Картина.
Странная?
Ты бы очень удивился, Енька, если бы увидел свою семью. Никто не ржал, катаясь по полу, не рвал пупы от хохота. Не кривился в презрении. Мал ты был, и глуп. И не ведал настоящих чувств, которые мужчины обычно прячут за показной циничной бравадой…
_________________________________________________
– Вот, – Мерим соединил все точки на карте в замкнутый круг, затем провел длинную черту к Ваалю. – Такая схема.
– А ответные деньги? – мрачно спросил Енька. – Из Лихорода?
– Тю-тю, – развел руками книжник.
– Ясно, – буркнул Енька.
Ни хрена тебе не ясно.
– Умно, – подал голос Брагга. – Воровство за счет контрабанды и Дарт-холла, не затрагивая деревни? Уезды платят как положено, поставки идут… И сразу исчезают? Все тихо-мирно, налог не повышается – что заподозришь? Обеспечение в ответ конечно аховое – но это легко объясняется отсутствием княжны.
– Надо же, – изумленно согласился Лиоль. – Каждую весну и осень добросовестно снаряжал обоз… и никогда не приходило в голову…
– Не надо огласки и сейчас, – глухо посоветовал Енька. – Только волнений среди аристократии не хватало.
Вчера в замок прибыли главы дознавательских ведомств всех трех городов, вместе с помощниками. Мерим, а больше Лиоль с Браггой, провели общее заседание, где заслушали подробный отчет. Енька трусливо самоустранился – еще дичился, высоких лиц и своего положения…
Какого черта, даун? Разве не принимал сквайров, в своем фешенебельном тронном зале?
Дознаватели вызывали оторопь. С детства. На грани с паникой. Как у любого мальчишки в Айхоне – никак не мог привыкнуть…
Если коротко – расследование уперлось в тупик. Шестнадцать родов, судя по всему, не имели ни малейшего представления, откуда ноги растут. Господа попросили разрешение на допрос с пристрастием – Мерим взял на себя смелость отказать. «Какой смысл, Ваше сиятельство? – оправдывался потом перед Енькой. – Рассказали, что знали, зачем пытки?» Эх, добрый ученый-книжник… Но он прав. Зачем?
Сейчас подводили итог. Вчетвером, в его апартаментах. Только самые-самые. Позвал бы еще командора Демиссона, но полковник пропадал в Густогае.
– Только один вопрос, – задумчиво озвучил общую мысль бывший мальчишка. – Ируд Хауэрр?
Брагга поморщился. Хуагг промолчал – впервые в такой высокой, по его мнению, беседе, и чувствовал себя неловко.
– Не думаю, – с сомнением протянул мудрый Мерим. – Землю отжать, обоз ограбить или деревню спалить – это да, господа северные князья. Но из года в год незаметно тянуть жилы… – скептически поджал губы. – Но наверняка знал.
Нитки оборвались. Как и с Лихородом – кто встречал? Кто увозил?
– Светич прислал довольно почтительное письмо, – Мерим вытащил из солидной стопки аккуратно сложенный листок. – Извиняется за своего кузена, обещает, что в Еле тоже приняты все меры для поиска.
– Ему можно верить? – вяло поинтересовался Енька.
– Кому сейчас можно верить? – риторически вздохнул Мерим. – Приглашал на весенний сев… – поковырялся во внушительной кучке бумаг. – Впрочем, вас приглашали все. Кроме Вааля, естественно.
– Мне не докладывали, – раздраженно передернул плечами Енька, покосившись на письма. – А остальное от кого?
– Приглашения, прошения, – принялся перебирать книжник. – Ого! – вытащил небольшой конверт. – От даэра Рашира. Надо же.
– От кого? – сразу проснулся Енька.
– Что-то вроде нашего князя, – пояснил Мерим, распечатывая письмо.
– Напоминание о Эйданском договоре, – подсказал Брагга, узнав конверт. – Такие приходили и в мое время.
– Что за договор? – заинтересовался Енька.
– О взаимопомощи, – пояснил книжник. – Ему лет тысяча, наверное.
– С Раширом? – удивился Енька.
– В незапамятные времена Айхон с Раширом был единым целым, – улыбнулся Мерим, почувствовав себя в своей стихии. – Понимаете? После Вайалона местные даэры подписали договор, о помощи друг другу, если грядет беда…
Енька молча обдумывал услышанное.
– Стерты из памяти те времена, – вздохнул книжник. – Когда Идир-Яш был ниже, и все вокруг покрывали леса…
История. Летописи. Сказки. Будто повеяло седой древностью, как от рассказов стариков, колыбельных песен матерей и сказаний менестрелей, о ворхах, танцах ведьм у ночных костров…
– А что за проблемы у них сейчас? – нарушил благоговейную тишину Енька.
– Кочевники, – ответил за книжника Брагга. – Как обычно. Улланцев теснит Диора, а они устраивают набеги на леса, – поджал губы. – У Раширских даэров никогда не было своей армии – лесовики не признают войн и политику. Вот и… – пожал плечами, – до сих пор не понимают, что Айхон давно другая страна. И в мире властвуют государственные отношения.
Мда. Черт бы побрал, эти отношения.
Рашир. Надо же.
Замок менялся. Прямо на глазах. Чистился, ремонтировался, обустраивался. Мерим с Лиолем нагнали народа – все ходило ходуном, во дворе беспрестанно звенели пилы и стучали плотницкие топоры.
– Причем здесь деньги? – возмутились хором, на резонный Енькин вопрос. – Зачем деньги в самом Дарт-холле?
Енька в последние время напоминал ростовщика-сквалыжника. Куда? Зачем? Сколько стоит? А подешевле? Как старая клюка-карга.
Перестали выть сквозняки в башнях, стены засияли безукоризненным шлифованным камнем. На каждом шагу горничные и лакеи – Йозз с разрешения Лиоля заполнил весь штат, уволенный по домам прежним управляющим. Обслуга лезла из кожи вон – служба в замке у самой-самой… большая честь и серьезные права.
Мерим запросил второго помощника. Для контроля по уездам – страда подходила к концу – управляющий хотел знать все и вся. А Лиоля отпускать от себя наотрез отказывался – спелись, заразы. Впрочем, самого главного управляющего Енька тоже от себя отпускать не хотел – книжный червь умудрился вникнуть во все тонкости. Хуагг на него поглядывал с благоговением.
– Руководил хозяйством Северореченского округа, – ходатайствовал за дорна Лиоль. – Хорошие рекомендации от полковника Демиссона, других сквайров…
Енька окинул взглядом высокого сутулого господина – подрезанная борода, зачесанные назад волосы… глаза куда-то в сторону… Скользкий, какой-то.
– Господин Жаоммерг, правильно?
Господин снова поклонился. Как поплавок. Бульк-бульк.
Какого черта? Не ему с ним работать.
– Введите в курс дела, – обмакнул перо и подписал указ.
Сами выбрали? Ваши проблемы.
Даже не пришло в голову, что его могут просто бояться. За спиной уже стойкая слава твердой, боевитой, и быстрой на решения княжны, не смотря на внешность. Хочешь, чтобы смотрели прямо в лицо?
– Ваше сиятельство? – внизу остановил Айшик, привычно щелкнув о бацинет. – Какой-то…
– Доресса! – вдруг долетел чем-то знакомый голос – Енька обернулся – у въездных ворот усиленно машут… Трактирщик! Вот те раз! Тот самый, с отцовскими глазами. Мир реально тесен.
– Утверждает, что послал Уалл, – со вздохом закончил лейтенант.
Уалл?
В дворе притихла суета – плотники перестали стучать топорами, незаметно толкая друг друга, конюхи прекратили чистить лошадей и заторопились в конюшню, кухарки с корзинками быстренько скрылись из глаз, дворник у старой кузни перестал шелестеть метлой…
– Здравствуйте, папа, – дружелюбно улыбнулся Енька, приблизившись к доброму старику.
– Здравствуйте, госпожа… дочка, – усмехнулся в ответ корчмарь, с прищуром оглядывая снизу вверх. – Рад, что у вас все хорошо, правда. Добрая госпожа… – поспешил перейти к делу. – Не посодействуете? Срочно передать Ее сиятельству о вашем друге, а время… – вдруг замолк, насторожившись тишиной за ее спиной.
Енька раздраженно оглянулся – ау, народ! Уже во двор спуститься нельзя?
Старик задрал голову на вытянувшихся наверху стражников, затем перевел взгляд на таращившихся людей в колодце двора, лейтенанта неподалеку… сухо сглотнул и посмотрел на Еньку. Еще пару секунд осмысливал, стариковскими глазами, потом обреченно спросил:
– Я полный идиот, да?
Енька рассмеялся:
– Вы самый лучший из трактирщиков, что я встречала, – и посерьезнел. – Так что просил передать мой друг?
– Простите, высокая госпожа, – низко склонился корчмарь. – Успел шепнуть на входе: «Передайте княжне». Его сопровождали двое спутников, по виду воины. Опытные. Похоже, держат на привязи, никуда не выпускают.
– Где, когда? – сразу напрягся Енька.
– У меня, вчера…
– Эйд, – оглянулся Енька – лейтенант сразу шагнул ближе. – Дюжину ребят, в полном… выезжаем через десять минут, – обернулся назад к старику: – Дальше?
– Заказали телятину под соусом, вина не брали, – продолжил трактирщик. – Сегодня утром один куда-то уехал, ваш друг со вторым остались в комнате.
Молодец ты, отец. Умница. Черт-черт-черт…
Остановились, не доезжая до деревни.
Идиот. Дважды идиот. Конечно же, Уаллу не поверили. Да и с какой стати? Приезжает такой… и принимается убеждать, что есть гора товара. Размером с Идир-Яш. Ты кто, вообще? Откуда? Хорек? Здесь ловят контрабандистов, дорогой.
Черт.
Что делает Уалл? Конечно, берется доказать. Иначе просто убьют. Как? Про княжеский Дом молчит – кто поверит? Да и незачем впутывать, даже Вааль никогда не признает связь через свой Лихород. Как убедить, где? Контрабандисты очень осторожны. Диорцы особенно. Максимум – в ближайшую к границе деревеньку…
– Ждите час, – обернулся на остальных Енька. – Потом берите трактир.
– Ваше сиятельство! – умоляюще подался к нему Айшик. – Хотя бы двоих, без знаков! Вы доресса, что такого?
Трактирщик испуганно смотрит.
– Ладно.
Лейтенант быстро кивнул одному из бойцов, скинул плащ, и принялся торопливо отстегивать наплечник с гербом.
Куда ты отправил наемника, Уалл? Что придумал?
В деревне спокойно. Вечер. По улочке бредет стадо коров, с дневного выпаса, горланят собаки. Крестьяне прищурено провожают глазами благородную всадницу с двумя верзилами-стражниками.
На площади перед трактиром тишь да гладь. У ступеней двое местных мыслителей, мирно обсуждают свои философские темы, удерживаясь на ногах друг за друга. В обеденном зале шумно – вечер. Между столами лавирует парочка девушек-разносчиц, за стойкой суетится хозяйка… Увидела мужа, с облегчением раскрыла рот – тот сразу хмуро заткнул: «Молчи!»
– Где? – оперся о стойку Енька.
– У себя, – удивленно посмотрела на молоденькую дорессу трактирщица, покосившись на мужа. – Третья комната.
– Второй вернулся? – вставил старик.
– Да, – оглянулась на лестницу. – Но милая госпожа…
– Цыц! – испуганно пискнул хозяин – женщина сразу смолкла.
Енька направился к лестнице, Айшик с бойцом отодвинули скамью и расположились за ближайшим свободным столом. «Ты хоть представляешь, с кем сейчас говорила?» – донесся за спиной хриплый шепот трактирщика.
Деревянные ступеньки, узкий коридор. Первая дверь, вторая, третья… Прислушался – тишина. Аккуратно постучал. За дверью чуть слышно зашуршало, лязгнул засов и выглянуло знакомое лицо. То самое, которое грохнулось сверху.
– Святая Аваатра! – удивленно оскалился, мельком оглядел пустой коридор и приглашающе распахнул дверь. – Совсем другой антураж, прекрасная гуаре!
Енька шагнул через порог, придерживая на плечах пушистую тальму. Обычная комнатка, бородатый наглец откровенно лыбится, разглядывая Еньку. На широкой кровати Уалл, в одних подштанниках – одна рука прикована к спинке, в другой громадная кружка с элем.
Где второй?
Сзади в шею уперлось острие:
– Одна?
Черт…
– Убери меч, Хабар, – ухмыльнулся первый, продолжая нахально елозить по Еньке своими лупетками. – Не узнаешь? Наша воительница, оказывается, еще и доресса.
– Эта голая задница все-таки умудрилась передать, – буркнул напарник, показываясь из-за спины. Сразу узнал и немедленно тоже ощерился в тридцать два зуба: – Гуаре? Все-таки выбросили свои шикарные кожаные штаны?
– Сам ты голая задница, – проворчал Уалл, пытаясь максимально прикрыть кружкой свои подштанники. – Я еще отыграюсь, позорища ваших матерей.
– Он хочет умереть без подштанников, добрая доресса! – уважительно ввел в курс дела первый. – Гордо уйти из мира в том же, в чем когда-то родился. Герой!
– Возможно, не стоит торопиться с уходом? – не поддержал радужный настрой Енька.
Хабар незаметно скользнул к выходу – за спиной скрипнула дверь.
– Зависит от того, что вы расскажете, – продолжал лыбиться первый наглец. – Ваш друг много чего наговорил.
Енька молча шагнул к постели и опустил на верюгу дорожный мешок. Затем вытащил из-под тальмы грамоту и протянул хлюсту.
– Полномочия? – адепт свободного меча уважительно просмотрел бумагу. – Ого… – оценил печать и подпись, – от самой княжны Аллая? – вернул назад. – И в чем это должно убедить? Что вы доресса?
– Вы не обратили внимания на имена, – подсказал Енька.
Наемник снова заглянул в бумагу. Удивленно сощурился:
– Их нет?
– Правильно, – кивнул Енька. – Впишете себя сами.
Проняло. Сразу сбило насмешливость и спесь… Уалл отхлебнул эль и поставил кружку рядом на подоконник. Щелкнула дверь, вернулся второй:
– Двое, – сообщил напарнику. – Профессионалы. Держат под контролем лестницу и зал.
– Ладно, – первый аккуратно положил грамоту на стол. – Убедили. Вы серьезная девушка, – пояснил другу: – Она привезла подорожную с полномочиями от княжеского Дома Аллая. Без вписанных имен.
Оба принялись задумчиво разглядывать Еньку…
– Освободите моего друга, для начала, – предложил экс-мальчишка. – И верните ему штаны.
Хабар философски пожал плечами, затем обошел кровать, отстегнул цепь и швырнул горемыке его портки:
– Никогда не играй в кости.
Енька развязал мешок и высыпал на постель образцы меха.
– Сколько такого? – оба принялись со знанием дела щупать, разглядывать, даже нюхать… Уалл торопливо одевался, пока не передумали.
– Около шестисот фунтов. Есть еще гурный жир и розовое масло.
Ночной лес навевал дремоту, несмотря на ветерок. На небе перемигивались звезды.
Кажется, все получилось. Адепты свободной торговли обещали большой караван через месяц, и – забрать все. Вообще. Полностью. За горами меха, жир, масло и белая пшеница – самые ходовые товары. От Еньки только доставка к предгорьям и обеспечение безопасности с этой стороны. Загорелись даже корабельным лесом, если прекрасная доресса сможет сотворить разрешение Дарт-холла по сплаву через Лесенку и Ведру. Прекрасная доресса обещала походатайствовать.
Хабар назвал примерную сумму – Енька с трудом сохранил невозмутимость. Почти в два раза выше самых смелых предположений. Катись в задницу, гильдия купцов…
– Куда посылал второго? – спросил бывшего узника по дороге.
Ассаец устало отмахнулся:
– Просто тянул время. Надеялся, что трактирщик понял правильно.
– Прости, Уалл, – горько посетовал Енька. – Окняжился. Привык…
– Ерунда, – не захотел развивать тему друг. – Но знаешь, – вздохнул. – Никогда не ощущал так близко костлявую с косой.
Енька промолчал. Сам почувствовал, что оба шутника… на самом деле не шутники.
Не жизнь, а карусель.
Вернулись к утру. Енька спал до обеда, а после… Рия де Лиоль энергично взялась за работу – выгнала половину поваров и пригласила лучших из Североречья и Юльды. Теперь каждая трапеза напоминала маленьких праздник. Енька с любовью поглядывал на столик с пышными горячими булочками и парочкой заварников, с лучшим вайалонским чаем, накрытых рушничками… Как ворвавшийся Уалл с бешенными глазами дикого пса пригрозил разрушить розовую послеобеденную идиллию:
– Лейтенант княжеской дружины?! Шутка, да?
Какой идиот освободил эту занозу из вражьего плена?
– Неа, – аккуратно налил в чашку кипяток и зазвенел ложечкой, с удовольствием поглядывая на румяные аппетитные чуда.
– Отмени! Немедленно!
– Поздно, – покачал головой, откусил кусочек и зажмурился от блаженства. – Раньше надо было думать.
– Ень, – чуть ли не всхлипнул бесстрашный вояка. – Дружище… Мы же с тобой один кусок хлеба на двоих, в одной бочке… Пожалуйста, я хоть горшок выносить…
– Северные князья по всей Эллое славятся своей твердолобостью, – напомнил о широко известном факте, смакуя на вкус таявшую во рту прелесть.
– Дворянин? Офицер элиты? Да мое имя выбьют на Азовом камне на площади, – погибающе взвыл Уалл. – Рядом с героями всех родов! Понимаешь? Весь ул будет три дня праздновать и веселиться! – умоляюще подался к Еньке. – Это же я! Уалл! Помнишь? С детства с почтением внимал старшим, заслушивался байками стариков у ночных костров…
– Черт! – не выдержал Енька, злобно уставившись на горца. – Пожрать спокойно можно, нет?! – подскочил, схватил над камином сверток и вылетел за дверь.
Широкая господская лестница, пара лакеев почтительно склонились…
– Найдите Мерима и Браггу!
Двор выметен и вычищен – ни следа соломы или прошлогодних листьев. У конюшни конюхи выгуливают лошадей, Бруллис у казармы инструктирует заступающий на вахту караул, у складской башни Йозз что-то выговаривает парочке служанок. На фоне облаков весело мелькают птицы…
– Ближе! – гаркнул, как гвардеец. – Все!
Какое значение имело «Все» в голове Еньки, остается только догадываться. Но в значении княжьего замка – всё вокруг неожиданно забурлило и заклокотало…
Такое, оказывается, случается. Князья нередко собирают дворы для слова. Через минуту из дверей посыпал народ, дружина пробежалась по стенам, вытягиваясь шеренгой по периметру. Однако…
Рядом нарисовался Мерим с Браггой:
– Что-то случилось?
Через несколько минут во дворе уже гомонила объемная толпа. Растерянно оглядел народ – ничего себе… Не предполагал, что в замке уже столько людей. Лакеи в ливреях, служанки в передниках, даже конюхи в специальных кожаных фартуках. Все выжидательно смотрят. Вот же черт.
Один-два десятка привык. Хотя еще ощущал себя скованно. Но перед несколькими сотнями… Вспомнилась Ачанка – растерянная, испуганная…
Даже не расчесался после сна. Чертыхнулся, уловив себя на женских мыслях, и оглянулся на Уалла:
– Подойди.
Ассаец медленно приблизился, под взглядами сотен людей, уже догадываясь что сейчас произойдет и покрываясь пятнами.
– Опустись на колени.
Бедняга оглянулся, будто ища спасения. Спасение пришло – Айшик и Бруллис образовались рядом, латными перчатками помогая опасть к земле.
Бух, бух, бух, бух, бух, бух… Бойцы на стене уже осознали, что происходит – методичный грохот алебард взвинтил торжественность момента. Енька развернул сверток и оголил де Броза – клинок сверкнул на солнце и плавно опустился на плечо:
– Властью, дарованной Громом и Аваатрой, дарую тебе дворянское звание, Уалл из Ассаи, – четко произнес Енька. – Имение и земли в подгорье… – быстро оглянулся на Мерима: «Какие брошены в Густогае?» «Ширлинг, Маковец, Дубоделье…» – зашептал в ответ управляющий. «Ставка где располагалась?» «Орса!» Снова обернулся к преклоненному ассайцу: – Отныне твое имя – Уалл Орсайский, мой друг.
Тишина. Прекратили стучать алебарды. Легкий ветерок лохматит волосы, треплет флаги на флагштоках.
– Ты искупил вину, слышишь? – тихо сказал ему Енька. – Встань с гордым лицом и чистой совестью, брат. И пусть твой род гордится сыном, которого вырастил. Я хочу этого, понял?
Тишина. Яркое солнышко освещает двор, ровные шеренги людей, коленопреклоненную фигуру… и крупные слезы на обветренных щеках.
– Он весь ваш, – вздохнул и оглянулся на Браггу – тот удовлетворенно кивнул в ответ. – Приказ и грамоту мне на стол, – уже Мериму. – И… – чуть подумал. – Включи в первоочередную смету отстройку деревень в Орсе, и хозяйской усадьбы.
– Хорошо, – понимающе улыбнулся управляющий.
– А где Лиоль? – осмотрелся вокруг.
– У себя в Палесице, – пожал плечами Мерим. – Должен же хоть иногда бывать дома?
– Загляните ко мне, оба, – перепрыгнул глазами с одного на другого. – Есть новости, – обернулся к народу и повысил голос: – Всем спасибо!
Повернулся и начал подниматься по ступенькам, приподнимая платье. Народ, возбужденно гомоня, принялся разбредаться по своим местам – не каждый день собирают на столь занимательно-интересные события. «Благородный дорн?» – донесся веселый голос Айшика. «Лейтенант!» – сразу поддержал Бруллис. «Господин офицер?» – проснулся здоровый интерес у всех наверху стен. «Сочувствую сегодня, всем кабакам в округе» – вздохнул за спиной Брагга. «Обуздаешь?» – с надеждой спросил Мерим. «Ни в коем разе, – усмехнулся старый воин. – Это свято».
– Что? – уже не верил капитан, через пять минут. – Контрабанда? С Диорой? – покачал головой, вращая глазами. – Все понимаю, Ваше сиятельство, но до такого…
– Кто про армию говорил? – разбушевался Енька. – Про дружину? Чем вооружать? – со злостью хлопнул кулаком по столу. – Каким железом?! – сморщился и затряс отбитой ладонью, дуя на пальцы. – Старый индюк…
Брагга задрал голову и заржал как лошадь, потом отправился отдавать распоряжения. Мерим проводил с легкой ухмылкой:
– Я рад, что вы сработались.
– Гвалейское, четырнадцатого года, Баарское, шестнадцатого, – постучал по бочкам Йозз. – Дальше Амахат, специальной выдержи. Ваше сиятельство! – не выдержал. – Мне не нравится, как он смотрит!
Айшик за спиной Еньки напоминал голодного пса, с разгоревшимися глазами.
– Клевета! – возмутился лейтенант. – Это почтительность! Я тогда еще не родился!
Енька изучал замок. Винные подвалы с просторными залами напоминали целый мир – сотни бочек, стеклянных бутылей – лучшие выдержанные вина, даже запах особенный…
– Забью пробку в горло, – пообещал Енька. – Буду вытаскивать раз в год.
Айшик поперхнулся и усиленно застучал себя по груди.
У Еньки вдруг появилось время. Господа управляющие приняли практически все обязанности, сразу задышалось свободней. После окончания страды ежегодный съезд всех сквайров в Дарт-холл – Мерим, Баргга и Демиссон готовили свои выступления. Енька планировал сказать только пару первых слов – княжне совсем не обязательно вникать в бытовые тонкости. Но даже от этого уже мандражировал…
Замок необъятен. Здание Арсенала завалено старыми армейскими доспехами. Железо хорошее – Брагга мечтал загрузить всех лучших кузнецов в Дартице и Юльде на перековку. Бывалому вояке импонировали более современные разработки, со сгибающимися составными элементами – не литые цельным куском. Меньше надежность, зато на порядок выше маневренность и выносливость. «Ушли в прошлое простые виды боя – стена на стену! – убеждал Еньку. – Все больше необходим ум, тактика и подвижность!» Плюс отдельные элементы для лошадей. Демиссон активно поддерживал, и Енька совсем не против – не ему тягаться в знаниях войны со старыми волками. Вот только… «Сколько?» Господа начальники осуждающе закачали головами – что за вопросы? Какая экономия на боеготовности? «Сколько, спрашиваю?!» «Справимся! Есть свое железо, и кузнецы…» «Сколько, мать вашу?!!» Оказалось – подавляющая часть ожидаемой выручки от загорного каравана. «Делайте, – разрешил с тяжелым вздохом. – Только про пятьдесят тысяч для купцов не забудьте, изверги». Господа воеводы гордо удалились, будто и не ожидали другого ответа от самой мудрой и дальновидной княжны. «Подхалимы», – буркнул вслед Енька. Спины даже не пошевелились, на такой вопиющий оговор, самых правдивых на свете людей.
Ничего. Скоро весенние обозы пойдут… Айхон никогда не считался бедной землей. Деньги будут. А там и рудники заработают. К осеннему сбору выпрямимся.
Брагга начал восстанавливать старый лагерь для тренировки рекрутов под Юльдой – работа спорилась. Енька решил значительно снизить земляной налог для семей, отдающих сыновей в армию, повысить довольствие и льготы – крестьяне повеселели – молодежь начала сама съезжаться с уездов и выстраиваться в очередь у ворот. Брагга приехал лично, скептически оглядел это разношерстное воинство… и разогнал всех по домам. Затем затребовал согласованные списки от старост – тех, кто покрепче, повыносливее, понадежнее.