Станислав Миллер
Обреченный защищать
Глава 38
Когда я вернулся домой, ночь уже повисла над городом, на улицах зажглись фонари и только рокот проезжающих снаружи автомобилей время от времени разгонял тишину квартиры. Большинство нормальных людей отправились в мир снов, но присоединяться к ним не входило в мои планы. Только не сегодня. Чрево подождет до следующего раза.
Кроме того, несмотря на усталость, уснуть я бы попросту не смог. Меня лихорадило от желания проверить версию с маской как можно скорее, словно любая секунда промедления могла оказаться последней. В определенном смысле так оно и было.
«Яндекс» вывалил на меня кучу ссылок на сайты магазинов, продающих реалистичные маски. Большинство из них, признаться, не были такими уж реалистичными и походили на реквизит к фильмам категории «Б». Перепутать такие с человеческим лицом смог бы только слепой при плохой погоде.
Лучшие маски продавались в магазинах Москвы или Санкт-Петербурга, хотя до нашего города была организована доставка в течение семи дней. Я сомневался, что убийца делал заказ по интернету, в конце концов, речь шла не о покупке лишней пары брюк, а о приобретении копии чужого лица. Слишком много нюансов нужно было учесть: маска могла не подойти по размерам, могла выглядеть нелепо или оказаться непохожей. Нет, я четко видел в своем воображении, как убийца примеряет ее, как вертится перед зеркалом, критически осматривая себя с разных углов. Он покупал маску лично.
Пришлось перерыть тонну информации, прежде чем я добрался до Екатеринбурга. В моем городе оказался только один подходящий магазин. Он назывался «3D Faces» и располагался неподалеку от пешеходной улицы Вайнера или «Уральского Арбата», как называли его местные. Арендная плата в том месте была невероятно высокой, значит спрос на маски был больше, чем я мог себе представить.
Сайт «3D Faces» пестрел искусственными лицами стариков и подростков, маньяков и профессоров, брутальных самцов и женоподобных юношей. Они прекрасно подходили для розыгрышей, театра или кино, однако с тем же успехом могли быть использованы в качестве маскировки для убийства.
В верхнем правом углу переливалась разными цветами кнопка «Сделай свое лицо!», на которую я тут же кликнул. На экране появился список цен и условий изготовления индивидуальной маски. Мелким шрифтом были написаны юридические отговорки о том, что изготовитель не несет ответственности в случае противоправного использования товара. Я усмехнулся.
Получить новую маску было проще простого. Все, что требовалось от клиента – показать фотографию желаемого лица, прийти на замер и оплатить услугу. На сайте торжественно обещали уложиться в пять дней с момента заказа.
Мне не терпелось сорваться с места и умчаться в «3D Faces» немедленно, невзирая на глубокую ночь. Разгадка всего расследования была почти на расстоянии вытянутой руки. Если продавец вспомнит одного из покупателей, если опознает его по фотографии, то дело, наконец, можно будет считать закрытым. На суде от прокурора не останется и мокрого места.
С другой стороны, со дня убийства прошло почти полгода. Я понимал, хотя и не хотел верить в то, что продавец мог уволиться или напрочь забыть события того времени. Могло случиться так, что убийца и вовсе не заказывал маску Кургина в «3D Faces», ведь существовали и другие подобные магазины, пусть и за пределами Екатеринбурга. Я поймал себя на мысли, что перебираю один пессимистичный вариант за другим, но не смог прекратить. Слишком многое стояло на кону.
Остаток ночи я провел перед экраном ноутбука, размышляя над тем, кто именно подставил Кургина, и для чего он это сделал. Глаза слипались, мысли ускользали, не успевая обрести конкретную форму, да и в целом было тяжело сохранять концентрацию. Даже три чашки горячего кофе не привели мои мозги в порядок.
Говорят, что в какой-то момент ночного бодрствования открывается второе дыхание, а усталость и сонливость уходят прочь. Ничего подобного мне испытать не удалось. Лишь стало немного легче, когда за окном загорелось оранжевое пламя рассвета.
Я бродил по квартире, не понимая, чем еще можно занять себя в столь ранний час. По правде говоря, никого желания делать что-либо у меня не было. В голове поселилась апатия, такая же вялая и сонная, как я сам.
Несмотря на то, что очередной ночной кошмар удалось миновать, порча продолжала есть мое тело. Чернота расползлась еще дальше, спустилась до колен и потянулась к икрам. Между мошонкой и внутренней частью бедра надулся новый пузырь; сквозь натянутую кожу я разглядел зреющее щупальце. Оно ждало своей минуты как зародыш в икринке.
Отсутствие сна не замедляло порчу. Зато оно позволяло избежать самоубийственного влияния Чрева.
Когда часы показали полседьмого утра, я облегченно вздохнул и отправился принять душ. Вернувшись, увидел пропущенный звонок от Алисы и тут же ей перезвонил.
Она спросила, не стряслось ли у меня что-нибудь. Я заверил ее, что все прекрасно и мимолетом поинтересовался, в чем причина такой тревоги. В ответ на меня хлынул поток слов, суть которых заключалась в том, что во время вчерашнего ужина я выглядел странно («крипово», выражаясь словами дочери), а вел себя еще страннее. Не заболел ли я? Не переживаю ли из-за мамы?
Я еще раз подтвердил, что все в порядке, просто в тот вечер у меня немного прихватило живот. Алису такой ответ едва ли устроил, но она сделала вид, что поверила.
Не знаю насчет сыновей, но у дочерей определенно есть сверхъестественная способность чувствовать, что с их родителями происходит нечто плохое. Оказалось, что плохое ждало впереди.
Глава 39
С самого утра меня преследовало странное, необъяснимое чувство тревожности, словно обязательно должно произойти что-то дурное. Я списывал все на недосып, переизбыток кофеина в крови и полный беспокойства за меня звонок Алисы.
Время тянулось как жевательная резинка. Сгорая от нетерпения, я дождался девяти утра. Через час магазин «3D Faces» должен был открыться (к счастью, по воскресеньям они работали) и встречать первых клиентов. И первых адвокатов.
Я заказал такси, положил смартфон в карман и в тот же момент он разорвался оглушительно громкой трелью. Звонила Динара. Она практически никогда не беспокоила меня по выходным, но могла сделать исключение для особо важных случаев.
– Привет, Дина. Как дела? – пробормотал я, спускаясь к выходу из подъезда. – У меня получилось неплохо продвинуться с нашим делом. Обещаю рассказать, когда точно все проверю.
– Марк… Боже мой, – рыдала она в трубку. – Приезжай. Пожалуйста, приезжай ко мне домой!
В ее голосе застыл чистый ужас. Меня пробрало до мурашек, хотя я не имел ни малейшего понятия о том, что происходит.
– Дина, успокойся, прошу тебя. Объясни, что случилось?
– Я не могу, Марк. Больше не могу-у-у, – взвыла она. – Просто приезжай… Скорее!
Из динамика донеслись удары и шорох, как будто телефон упал на пол. Я несколько раз позвал Дину, но в ответ услышал только приглушенный звук шагов.
Неужели кто-то влез в ее квартиру? Мне вдруг подумалось, что убийца Кургиной принялся мстить за наше расследование, устраняя одного человека за другим. Вот только почему он решил начать с Динары? К тому же в последнее время она не выходила из дома и уж точно была достаточно осторожной, чтобы не пустить в квартиру постороннего.
Таксист испуганно дернулся, когда я, взбудораженный звонком, ввалился в машину и упал на переднее сиденье. В его глазах было заметно желание умчаться от меня как можно дальше, но я уже пристегнулся ремнем безопасности и захлопнул дверь.
– З-заказ до у-улицы Вайнера? – заикаясь, спросил таксист.
– Планы изменились, парень. Моя помощница попала в беду, и мы должны добраться до нее как можно скорее. Дави на газ, все штрафы я возьму на себя. Остальное расскажу по пути.
Он тронулся с места и невнятно что-то пробубнил, но я уже не слушал. Мои пальцы набирали номер телефона экстренных служб. Дежурный полицейский лениво поинтересовался причиной вызова. Я проорал в трубку о том, что мою помощницу пытаются убить прямо в эту минуту. Отношение дежурного мгновенно изменилось: он уточнил адрес и заверил меня, что группа быстрого реагирования уже выехала. Я прервал разговор для того, чтобы тут же начать новый. На этот раз с оператором «Скорой помощи».
Выслушав мои истеричные крики по телефону, таксит проникся ситуацией. Автомобиль разогнался так, что даже гонщики «Формулы-1» могли бы захлебнуться от зависти. За окном мелькали люди, дома и деревья. Мы мчались по дорогам, нарушая столько правил, что я не успевал сосчитать. Все мои попытки дозвонится до Динары оказались безуспешными.
Вскоре впереди показалась девятиэтажка, в которой она жила. Машина заехала во двор и остановилась возле входа в подъезд. Я дернулся, чтобы открыть дверь (помню, что в голове моей только и вертелось: «Успел! Должен был успеть!»), и в это же мгновение перед лобовым стеклом промелькнул силуэт, который с чудовищной силой и оглушительным грохотом рухнул на капот автомобиля.
Застыла зловещая тишина. Секундами позже вдалеке истошно заревел младенец.
На искореженном металле прямо напротив меня распласталось изувеченное человеческое тело. Худощавые руки девушки были неестественно вывернуты, одежда разодрана. Залитое кровью лицо было изуродовано столкновением с автомобилем; под содранной кожей виднелась белизна треснутого черепа.
Я закричал. Кажется, повторял имя Дины, но точно не уверен, так как был не в себе. Просто не мог уложить в голове, что она упала с девятого этажа, хотя несколько минут назад мы еще разговаривали по телефону. И смерть ее была столь ужасной, что… Черт возьми, она этого не заслужила. Дина этого не заслужила.
Вдалеке выли сирены. Полиция и врачи спешили на помощь, хотя помощь больше никому не требовалась. Таксист, хранивший молчание все это время, тронул меня за плечо.
– М-мать твою, что это? Что за херня у нее на т-теле?
Сквозь куски разорванной ткани пробивались тонкие белесые щупальца. Кожа Дины была черной, но присмотревшись, я заметил, что она медленно светлеет. Отростки бешено извивались, стремительно уменьшаясь в размерах. Вепсская порча исполнила свое предназначение и заметала за собой следы.
– Ничего не вижу, – тихо ответил я. – Только раны от падения. У вас стресс. Сделайте пару глубоких вдохов, возьмите себя в руки. Скоро прибудут врачи и полицейские.
Мы сидели в салоне автомобиля и пялились на труп как два полоумных чучела. Я не знаю, что чувствовал таксист, но мне хотелось разорваться на множество мелких кусочков. Внутри клокотали ярость от того, что случилось с Диной, и страх – подобное все еще может произойти со мной.
Если бы я был хоть немного более внимательным, если бы думал о других, а не только о себе, то давно смог бы понять, что Дина тоже была проклята. Черные руки Кургина готовы были дотянуться до каждого, кто был связан с его делом. И после этого он возмущался, что его называют убийцей? Убийцей он и был. Мне приходилось защищать множество мерзавцев, но хуже Кургина не было никого. Никого!
– С вами все в порядке? – усталое лицо полицейского появилось за окном двери автомобиля.
Нет. Порядком тут даже близко не пахло.
– Помощь не требуется, – ответил я, поражаясь тому, как спокойно звучит мой голос.
Полицейский успел задать мне несколько вопросов, прежде чем прибыли врачи. Они бросились к телу, но приблизившись, не стали проводить реанимационные действия. Не было смысла.
Мне хотелось убраться подальше отсюда, однако пришлось дать показания полицейским. В основном их интересовало то, была ли смерть криминальной или это действительно был суицид. Что я мог ответить? В вепсскую порчу они бы не поверили. Я описал Динару как чудесную, жизнерадостную девушку, которая никогда не думала о самоубийстве, тем самым сообщив чистую правду.
– У нее остались родственники? – спросил полицейский напоследок.
– Да. Отец и мама. Обоим уже за шестьдесят, поэтому будьте с ними потактичнее, пожалуйста.
– Это мы умеем, – заверил полицейский. Я надеялся, что он говорил искренне.
К этому времени тело Динары увезли. Полиция и врачи разъехались, таксист громко кричал в телефон, вызывая эвакуатор, а я молча смотрел на линию горизонта.
Внутри меня была пустота.
Глава 40
В тот день я так и не добрался до магазина масок. Не смог себя заставить. Вместо этого вернулся домой, упал на диван и больше часа рассматривал замысловатый рисунок обоев на потолке. Каждый всполох мыслей о смерти Дины лишь больше разжигал мою ненависть к Кургину. Я накручивал себя все сильнее, прекрасно это понимал, но остановиться не мог. Не хотел.
А хотел я, чтобы Кургин подох за решеткой. Не сразу, лет через пять или десять. Или позже, перед самым освобождением. И даже такой участи для него было бы недостаточно. Раньше я всегда говорил себе, что личное отношение к клиенту не должно иметь никакого значения. Любой человек, будь он хоть в тысячу раз хуже Кургина, не может быть осужден, если не совершал того, в чем его обвиняют. Только ни один из клиентов никогда не убивал близких мне людей, и не угрожал смертью мне лично.
Я встал с дивана, как во сне набрал телефонный номер СИЗО и потребовал связать меня с обвиняемым. Получилось это не без труда: был выходной день, приближалось время обеда, а от Кургина не было предварительного заявления. Дежурный отнекивался как мог, но я подробно объяснил ему, почему он не прав и что сделаю с ним, если законное право на разговор с адвокатом будет нарушено. Признаюсь, некоторые из моих выражений выходили за границы профессиональной этики.
Сорок минут ожидания не умерили моего гнева. Стоило Кургину сказать короткое «алло», как ярость выплеснулась наружу.
– Что она сделала? Чем она тебе навредила? – крикнул я.
– А? О ком ты говоришь? – медленно спросил Кургин.
Его язык заплетался. Кургин старался отчетливо произносить каждое слово, но получалось хуже, чем у двухлетнего ребенка, учащегося говорить. Занятия черной магией медленно убивали его, но у меня не было и капли сожаления.
– Динара, моя помощница. Мой друг. Сегодня она сбросилась с девятого этажа собственного дома. Ее кожа была черной и усеянной щупальцами. И только попробуй заявить, что это простое совпадение!
– Маленькая птичка хотела стать большой, но получилось стать лишь павшею звездой, – хрипло протянул Кургин. – Иногда в крупную игру лучше не лезть. Тем более, если не знаешь правил.
– Почему ты ее проклял?
– Она ведь помогала тебе, когда расследование еще не было закончено. Слушала все мои доводы, составляла документы. Да только плевать ей было на меня. Разве она верила в мою невиновность? Нет. При виде меня она отводила взгляд, старалась сбежать из помещения как можно быстрее. Я оставался для нее мерзкой тварью, убившей собственную мать, – сказал Кургин. – И все-таки шанс исцелиться у нее был. Условия не отличались от твоих: порча исчезнет в тот день, когда меня оправдают. Твоя помощница не успела.
– Ты жалкий трусливый убийца, – выдавил я. – Ничем не лучше тех, кто травит ядом или нанимает других. Восемнадцать лет – это еще маленький срок для того, что ты натворил.
– И это говорит мой защитник! – усмехнулся он. – Если я нарушил закон, пусть докажут. Пусть обвинят меня в том, что я насылал смертельную порчу, что проводил черные ритуалы. Представляешь, как это будет выглядеть на суде? Однако насчет убийства матери я никогда не врал. Моей вины в этом нет. Приговор был незаконным, и ты это знаешь. Забудь про свою маленькую помощницу. Делай. Свое. Дело.
– Мне уже наплевать, невиновен ты или нет. Считай, что отсидишь за убийства других людей. Всех, кого ты проклял.
– А на свою жизнь тебе тоже наплевать? А на жизнь дочери? Не хочу ее трогать, но ты не оставляешь мне выбора.
– Не втягивай в это дело Алису. Только попробуй и…
– Я попробую. Еще как попробую. И ее смерть будет на твоей совести. Правда, еще неизвестно кто из вас умрет первым.
– Пошел ты!
Я швырнул телефон в стену. Раздался удар, экран покрылся безобразной паутиной трещин. Ярость не утихала, я ощущал ее рев глубоко в груди и знал только один способ ее укротить. Старый добрый способ.
Я метнулся на кухню, открыл шкафчик, но в нем не оказалось того, что мне было нужно. Во втором тоже. Я перерыл почти всю мебель в поисках спиртного, пока мой взгляд не остановился на верхней полке.
За пыльными коробками стояли две бутылки пятизвёздочного армянского коньяка. Я свинтил крышку, услышав приятный, сладостный хруст. Наполнил рюмку, вдохнул ореховый аромат. Поднес ее ко рту.
И остановился. Мне не терпелось ощутить обжигающую жидкость на языке, погрузиться в этиловое блаженство и забыть обо всех проблемах. И в то же время я понимал, что обратной дороги не будет. Нет, это был не самый плохой вариант – пробыть в эйфории до смерти, которая должна была явиться ко мне в считанные дни. Никаких тревог, никаких забот. Отличный способ послать Кургина к чертовой матери, а уж он этого заслуживал больше других.
Но я не мог так поступить с Алисой. Только не с ней. Моя дочь и так нуждалась в поддержке, а после родов все станет только сложнее. У меня появится внук или внучка, может, сразу оба, но я никогда их не увижу, если плюну на все и снова начну пить.
К тому же угрозы Кургина не выходили у меня из головы. Он бы проклял Алису, в этом я был уверен. Слепая месть вместе с последствиями применения черной магии делали его безумным. Остановить Кургина могли только смерть или оправдательный приговор.
Я отодвинул рюмку и бутылку коньяка от себя. Мне показалось, что этого недостаточно, поэтому пришлось сбросить их на пол. Кухня наполнилась густым запахом спиртного, но звон битого стекла принес облегчение.
Я заставил себя вытереть пол и выкинуть осколки стекла в мусорное ведро. Следом за ними отправилась вторая бутылка «Арарата», так и оставшаяся закрытой. На этом мои силы иссякли. Не переставая гудела голова, глаза болели, а руки были такими вялыми, словно мышцы превратились в вату. Бессонная ночь давала о себе знать. Я понял, что если не посплю хотя бы час, то не продержусь до конца дня и рухну где-нибудь посреди дороги.
Тишину квартиры нарушали только редкие приглушенные звуки автомобильных гудков, доносившиеся с улицы. Я лег на диван и установил будильник на час вперед. Сущая ерунда в реальном мире, только в Чреве все было иначе.
Глава 41
Темнота вокруг алого свечения рассеивается, но не уходит прочь. Ждет удобного момента на безопасном расстоянии, чтобы вновь поглотить все вокруг. На белой глади клыков, торчащих из плоти Чрева, играют переливы света. Живые стены вокруг расширяются и сжимаются, предвкушая скорое празднество, расширяются и сжимаются. Съежившись в волнах страха, я делаю шаг вперед.
Невидимая сила по-прежнему тянет меня к себе. Но в этот раз все происходит слишком стремительно. Мое ощущение времени расплывается, хотя я уверен, что час реального мира уже должен был пройти. Где же спасительный звонок будильника? Неужели я сплю так крепко, что не слышу его?
Еще один шаг. Сквозь Чрево проносится низкий гул, влажная поверхность под моими ногами подрагивает и чавкает. «Почему я сплю, почему я все еще сплю?» – одна и та же мысль бьется внутри моей головы как муха в стеклянной банке.
Дзинь. Почему я сплю?
Дзинь. Почему я все еще сплю?
Дзинь. Дзинь. Дзинь.
Еще один шаг. Клыки совсем близко. Я протягиваю руку (она все еще подчиняется мне, в отличие от ног) и касаюсь гладкой поверхности. Твердо, скользко и тепло. Ощущения такие же реальные, как в обычном мире. Значит и боль будет такой же. Если я не очнусь, если ничто меня не разбудит, боль придет.
Еще один шаг. Зияющая черная дыра простирается передо мной. Ряды белых клыков расходятся по ее краям, исчезая в темноте. Конца их не видно.
До меня вдруг доходит то, о чем я не догадывался ранее. Впереди не просто бездна. Впереди меня разверзается пасть живого существа, необъятного, неизведанного и ненасытного.
Чрево не было его миром. Оно было его плотью. И я шагал по ней, чтобы упасть прямо в бездонную пасть.
Мое тело продолжает двигаться навстречу смерти. Я судорожно цепляюсь за один из белых клыков, но меня хватает ненадолго. Со следующим шагом пальцы соскальзывают, собственная ладонь хлопает меня по бедру с влажным шлепком. Я кричу. Я раскачиваюсь из стороны в сторону как годовалый младенец, но ход не замедляется ни на секунду.
До алого сияния раскрытой пасти остается всего четыре шага.
Три.
Неужели все закончится вот так? Не будет никакого суда, никакого оправдания. Только постыдная смерть самоубийцы.
«Дай же мне последнюю попытку!» – мой голос прорезает тишину Чрева, но слышать его все равно некому.
Два.
