полная версия

Сборник статей
Революции в России. Теория и практика социальных преобразований

Полная версия

Влияние Октябрьской революции 1917 г. в России на страны балканского региона

Шмелева О.И.

Аннотация. Статья посвящена проблеме влияния Октябрьской революции 1917 г. на страны Балканского региона. События 1917 г. в России были встречены балканскими народами с одобрением и дали толчок новому этапу национально-освободительных движений. Особенностью данного этапа является то, что кроме экономических выдвигались и политические требования: отмена военного положения, восстановление и расширение политических прав и т.д. Результатом влияния стало образование независимых государств, их национальное и политическое самоопределение.

Ключевые слова: антивоенное выступление, Балканский регион, военное положение, война, забастовка, коммунистическая партия, национально-освободительное движение, независимость, политические свободы, революция.

THE INFLUENCE OF THE OCTOBER REVOLUTION 1917 ON THE COUNTRIES OF THE BALKAN REGION

Shmeleva O.I.

Annotation. The article is devoted to the problem of the influence of the October Revolution of 1917 on the countries of the Balkan. The events of 1917 in Russia were met with approval by the Balkan people and gave impetus to a new stage of national liberation. The peculiarity of this stage is apart from economic ones, political demands were put forward: the abolition of martial law, the restoration and expansion of political rights, etc. The result of the influence of the October Revolution was the formation of independent states, their national and political self-determination.

Keywords: An antiwar statement, the Balkan region, a martial low, a war, a strike, a communist party, a national liberation movement, an independence, political freedoms, a revolution.

Октябрьская революция 1917 г. явилась переломным моментом в истории всего человечества и оказала огромное влияние на подъем и развитие революционных движений за национальное и социальное освобождение во многих странах мира, в том числе в странах Балканского региона.

Влияние идей Октября на Балканах было в значительной степени обусловлено географической близостью этих стран к России, этнографическим родством населения этих стран с ее народами, сравнительно одинаковой степенью их экономического и политического развития, историческими, культурными и политическими связями. Российская общественность искренне сочувствовал борьбе западных и южных славян за национальное освобождение. Образование Сербского и Болгарского государств было непосредственно связано с помощью сербскому и болгарскому народам, оказанной народами России Значительную роль в истории зарубежных славянских народов сыграли связи между революционерами России и славянскими революционерами, установившиеся с середины XIX в.²²⁶

События февраля 1917 г. в России были встречены балканскими народами с одобрением и дали мощный толчок новому этапу в развитии революционного и национально-освободительного движения. Но своего апогея эти движения достигли после того, как свершилась Октябрьская социалистическая революция.

В связи с тем, что советское правительство с первых дней своей деятельности начало проводить новую внешнюю политику, основанную на признании прав народов на самоопределение, необходимости дружбы народов в интересах свободы трудящихся, мира и прогресса, оно привлекло массы трудящихся разных стран и оказало определяющее влияние на ход исторических событий в странах Балканского региона. Безоговорочное признание независимости Польши и Финляндии убеждало, что Советская власть не ограничивается декларациями, а осуществляет принцип национального самоопределения на деле. Кроме того, большое впечатление произвели советские декреты о мире и самоопределении народов, о земле, о переходе власти в руки трудового народа.

Сильное впечатление на крестьян Хорватии, Словении и Воеводины (где сохранилось много феодальных пережитков) произвело разрешение в Советской России земельного вопроса. Рабочие этих областей участвовали в забастовках в январе 1918 г., проходивших под лозунгом прекращения войны, а крестьяне начинали захватывать помещичьи земли. В ряде районов возникли партизанские отряды, боровшиеся с австрийскими властями, полицией и помещиками²²⁷.

Большое значение имело движение солдат и матросов. В Хорватии, Боснии, Славонии, Истрии и Далмации осенью 1918 г. развернулось движение отрядов так называемых «зеленых» («Зеленый кадер»), состоявших из солдат-славян, не желавших воевать на стороне Австро-Венгрии. В ряде районов крестьяне с помощью этих отрядов захватывали помещичьи земли и прогоняли помещиков. Крестьяне снабжали отряды продовольствием, фуражом, одеждой²²⁸.

В конце октября 1918 г. хорватские полки изгнали из столицы Хорватии Загреба австрийские войска и овладели городом. В то же время рабочие-докеры и железнодорожники в Триесте захватили власть в свои руки. 28 октября 1918 г. в военной гавани Пола восстали портовые рабочие, к которым присоединились матросы всех кораблей, стоявших в этой военно-морской базе.

После капитуляции Австро-Венгрии все южнославянские земли объявили 29 и 30 октября 1918 г. о разрыве с империей Габсбургов. В Загребе было созвано Народное Вече, объявившее себя временным правительством всех южнославянских земель, входивших в состав Австро-Венгерской империи. В Женеве была созвана конференция представителей Лондонского эмигрантского Комитета и Загребского Народного вече, на которой было вынесено решение о создании Югославского государства во главе с сербской династией Карагеоргиевичей. На основе этих решений сербский принц-регент Александр 4 декабря 1918 г. опубликовал манифест о создании Королевства сербов, хорватов и словенцев. Однако в манифесте ничего не говорилось об обеспечении прав отдельных народов, входивших в новое государство. Так, в общих чертах, завершился процесс объединения южнославянских земель, ставший возможным благодаря подъему национально-освободительного движения, в котором приняли непосредственное участие пленные и эмигранты, возвратившиеся из советской России.

Значительные революционные сдвиги произошли после Октябрьской революции и в Словакии. Здесь, под влиянием первых декретов Советской власти, во время забастовок в Братиславе, Кошице, Рыбополе, Зволене, Врутках и других городах, а также в день празднования 1 мая 1918 г. провозглашались лозунги национальной независимости и немедленного заключения мира с Советской Россией, ибо «русская революция является общим делом демократии и социализма всего мира». Кроме того, выдвигалось требование 8-часового рабочего дня и ряд других требований экономического характера²²⁹.

В мае, июне и октябре произошли волнения в воинских частях, расположенных в различных городах Словакии. Солдаты отказывались ехать на фронт, а в некоторых частях – в 71-м пехотном полку, в Претповском гарнизоне и др. – поднимали восстания, жестоко подавленные австрийскими властями²³⁰. Надо подчеркнуть, что большую роль в развертывании революционного движения в Словакии играли, как писала австрийская полиция, «солдаты, возвращающиеся домой из русского плена»²³¹. Особенно широкий размах революционное движение в Словакии получает с осени 1918 г. Идея создания Советов здесь была особенно популярной именно в это время. После ухода из Словакии австро-венгерских войск, словацкие рабочие и солдаты в конце декабря 1918 г. создали Революционный комитет, призвавший Рабочие советы взять власть в свои руки. Была организована Красная Гвардия. Но 31 декабря войска чехословацкого правительства заняли Братиславу и установили в Словакии свои порядки. Хотя некоторые Рабочие советы, например во Врутках, действительно представляли собой органы власти, но они не обеспечили себе вооруженной защиты и потому почти без сопротивления уступили власть представителям правительства. Однако забастовочное рабочее движение в Словакии не утихало и в феврале и марте 1919 г. Усилилось также и крестьянское движение. «Крестьяне и солдаты захватывали помещичьи земли, а кое-где поднимали восстания и устанавливали свои органы власти»²³². После вступления в пределы Словакии венгерской Красной Армии Советы как органы рабоче-крестьянской власти начали создаваться повсеместно. 16 июня 1919 г. в Прешове Словакия была объявлена Советской республикой. Но Словацкая Советская республика просуществовала только три недели. В июле румынские, югославские и чехословацкие войска под командованием французских генералов начали наступление на Венгрию. Венгерская Красная Армия отступила из Словакии, Советы были разогнаны, а 1 августа румынские войска вошли в Будапешт, и Венгерская Советская республика пала.

Что касается Болгарии, то ко времени Октябрьской революции она уже была самостоятельным государством, но, находясь под властью немецкой династии Кобургов, втягивалась в орбиту политики Германии и Австрии, а поэтому часто противопоставлялась другим балканским народам. После Октябрьской революции и здесь назревает стремление к освобождению от немецкого влияния. Выражением этого стремления и протеста против антинациональной политики правительства, вовлекшего болгарский народ в войну, явились активные антивоенные выступления, развернувшиеся в Болгарии сразу после Октябрьской революции. Декрет Советского правительства о мире был сразу же переведен на болгарский язык, отпечатан и широко распространен среди гражданского населения и в воинских частях. Он стал программой болгарского антивоенного народного движения, требовавшего «принятия советских предложений и прекращения войны за чуждые трудящемуся народу интересы»²³³.

Антивоенное движение выражалось не только в митингах и собраниях, не только в «женских бунтах», в которых принимали участие и инвалиды войны, и отпускники солдаты, и молодежь, но также в создании в воинских частях тайных солдатских комитетов, в широких волнениях солдат, требовавших немедленного заключения мира. Однако вплоть до 28 сентября 1918 г. никакие меры правительством не принимались. И только после поражения в секторе Градо-Поле, когда вспыхнуло солдатское восстание, угрожавшее перерасти в гражданскую войну, правительство поспешило обратиться к командованию войсками Антанты с просьбой о перемирии, которое и было подписано 29 сентября. Таким образом, народ добился заключения мира.

Добившись прекращения войны, болгарские революционеры развернули классовые бои, что создало в конце 1918 г. и в 1919 г. революционную ситуацию. Нарастанию движения способствовали тяжелое материальное положение большинства населения, вызванная войной хозяйственная разруха, недостаток продовольствия в стране, безработица, большое количество беженцев из районов военных действий, где хозяйство пришло в полный упадок. В начале 1919 г. выступили шахтеры Перника, которыми руководил Георгий Димитров. 27 июля 1919 г. состоялись массовые народные выступления, а в конце 1919 г. к движению присоединились транспортники. Важно отметить, что демонстранты и стачечники выдвигали кроме экономических и политические требования: отмены военного положения, восстановления и расширения политических свобод и т.д. Руководящей силой революционного движения в Болгарии была Болгарская рабочая социал-демократическая партия.

Под воздействием Октябрьской революции усилились движения и в болгарской деревне. Активизировался Болгарский земледельческий народный союз (БЗНС), имевший большое влияние в деревне.

Таким образом, под непосредственным влиянием Октябрьской революции 1917 г. развернулось, принявшее весьма широкий размах, национально-освободительное движение славянских народов. Оно привело к образованию ряда независимых государств, что имело большое значение для дальнейшего движения за социальное освобождение в странах Балканского региона.

Политическая, экономическая и культурная сущность советской революции и советского общества

Особенности общественно-политического участия в СССР

Березкина О.С.

Аннотация. В статье рассматривается общественно-политическое участие в СССР как один из ключевых параметров режима «тоталитарной демократии». Участие, помимо голосования на плебисцитарных выборах, реализовывалось в многообразных формах, не только типичных для стран с демократическими процедурами, но и отражавших специфику советской системы. Эти формы соответствовали представлениям партийной элиты о целях и возможностях вовлечения рядовых граждан в общественно-политическую жизнь. Расширение участия и его институциализация позволяют говорить о признаках политической модернизации, о ее особой, по сравнению с Западом, модели в СССР.

Ключевые слова: политическое участие, коммунистическая партия, Советы, народный контроль, легитимация, «тоталитарная демократия», политическая модернизация.

FEATURES OF SOCIAL AND POLITICAL PARTICIPATION IN THE USSR

Beryozkina O.S.

Abstract. The article discusses political participation in the USSR as one of the key parameters of the regime “totalitarian democracy”. Participation, other than voting in plebiscite elections, was implemented in diverse forms, not only typical for countries with democratic procedures, but also reflecting the specifics of the Soviet system. These forms corresponded to the views of the party elite on the goals and ways of involving ordinary citizens in public and political life. Widening participation and its institutionalization allow us to speak about the signs of political modernization, of its special, compared to the West, model in the USSR.

Keywords: political participation, the Communist party, the Soviets, the people's control, legitimation, "totalitarian democracy", political modernization.

Вовлечение масс в широкомасштабное участие в общественно-политической жизни стало характерным признаком модернизационных изменений в СССР. В режимах с демократическими процедурами санкционированное (законное) участие реализуется в формах голосования на выборах, деятельности в качестве «активистов» в избирательных кампаниях, посещения митингов и демонстраций, участия в деятельности партий и других общественных организаций, в формах индивидуальных контактов с политиками, письмах в органы власти, в СМИ и др. Все эти формы масштабно практиковались в СССР, однако их содержание, как и трактовка участия в целом, имели существенные отличия.

Во-первых, отсутствовала возможность альтернативных выборов, что придавало любым выборам плебисцитарный характер (надо было ответить «да» или «нет» по единственной кандидатуре). Тщательная агитационно-пропагандистская и организационная подготовка к выборам в Советы в совокупности с политической поддержкой или, по крайней мере, лояльностью населения к власти, установкой на сотрудничество с ней обеспечивали высокую явку и почти стопроцентную поддержку выдвинутых кандидатов. Даже десятые и сотые доли процента «против» анализировались и расценивались как результат «плохой работы по подбору кандидатур и их выдвижению»²³⁴.

Во-вторых, общенародные выборы не затрагивали механизма формирования структур, в которых сосредоточивалась реальная политическая власть (партийный аппарат), и превалирующей политической функцией этих выборов была легитимация режима. В-третьих, все другие формы легальной политической активности могли осуществляться только под патронажем партийной элиты и в устанавливаемых ею границах. Наконец, все это было тесно связано не только с практической потребностью сохранения политического режима, но с самой марксистской доктриной «отмирания» государства после уничтожения антагонистических классов, когда народ непосредственно участвует в «повседневном управлении» общественными делами.

Попытки совмещения авторитарной власти с установками на «самоуправление» народа дали специфический режим, при котором участие осуществлялось в действительно широких масштабах, однако было дистанцировано от процесса отбора политических лидеров, не имело, помимо партии, каналов организованного воздействия на процесс принятия принципиальных решений и проявлялось в наибольшей степени на стадии реализации и корректировки решений в процессе их оценки и проверки исполнения. Вместе с тем политизация всей общественной жизни превращала даже борьбу «с бесхозяйственностью» или «за повышение качества продукции» в вопрос политической значимости, а участие в соответствующих мероприятиях – в действия по выполнению директив партии и, следовательно, в показатель политической поддержки режима.

При социализме, подчеркивал В.И. Ленин, «масса населения поднимается до самостоятельного участия не только в голосовании и выборах, но и в повседневном управлении»²³⁵. На практике именно на выработке «безопасных» для режима видов участия в повседневном управлении был сделан акцент в ходе поиска практических форм, в которых могла бы осуществляться «демократия для большинства». Найденные же формы приобрели действительно беспрецедентный размах. Речь идет о системе «наказов» избирателей своим депутатам, практике внештатной («на общественных началах») работы в партийных и советских органах, об участии в органах народного контроля, о массовом характере писем и обращений в партаппарат, печать, другие инстанции с жалобами, указаниями на недостатки и предложениями по их устранению, о ячейках самоорганизации и самоуправления в виде различных «советов», «товарищеских судов», собраний трудовых коллективов и пр. Все это активно функционировало в режиме политической монополии КПСС, создавая сложный и недостаточно исследованный на сегодняшний день механизм взаимосвязи власти и общества.

Отношение партийной элиты к массовому участию граждан окончательно определилось к концу «переходных» 1920-х гг., когда шел поиск приемлемых с точки зрения сохранения режима и реализации его целей организационных форм. Поворот к политике активного привлечения масс к политическому процессу на стадии контроля за реализацией решений начался после завершения сотрясавших партию дискуссий, стабилизации положения внутри партии, в условиях укрепления партийного аппарата. Суть нового курса состояла в том, чтобы выйти за пределы «узкого круга правящих» в решении насущных проблем, «воспитать» в массах ненависть к недостаткам, «обязать» их следить за исполнением директив и «в случае чего» «сигнализировать», прежде всего, в парторганы, органы ЦКК-РКИ (Центральная контрольная комиссия – Рабоче-крестьянская инспекция). Партийные лидеры отмечали, что массы «рвутся» на борьбу с недостатками, и, если возглавить их инициативу и направить ее в нужное русло, то это может дать «быстрый политический эффект»²³⁶.

С конца 1920-х гг. активизировалась деятельность «бюро жалоб», началась запись добровольцев для участия в их деятельности. Тысячи граждан участвовали в кампаниях по расследованию жалоб: например, на Украине в «обследованиях» организаций и работе бюро жалоб окружных РКИ 1929 г. участвовало более 180 тыс. человек²³⁷. Специально организовывавшиеся «группы содействия», «рабочие бригады» призваны были оказать активную помощь КК-РКИ в «чистке» госаппарата от бюрократов и выявлении «вредителей» (в результате, например, в Центросоюзе штаты сократились на 50%). Распространялось «шефство» рабочих над учреждениями: к 1932 г. около 1500 предприятий были вовлечены в «шефскую работу»²³⁸. Создавались «ячейки содействия» РКИ на предприятиях и в учреждениях, комсомол сформировал «легкую кавалерию» молодежи, активно участвовавшей в массовых «налетах» на учреждения. Сотни тысяч человек участвовали в собраниях и общественных судах, в открытых партсобраниях, производственных совещаниях, митингах и демонстрациях, посылали письма в газеты и т.д.

Безусловно, партийная элита, «отпустив вожжи», развязала сложноуправляемую стихию общественной активности, способствовавшей проявлению не только положительных, но и худших человеческих качеств, обрекавшей массу управленцев в лучшем случае на увольнение и «общественный суд», не говоря уже о реальных известных судебных процессах этого периода, организованных и подготовленных «сверху». Однако подключение механизмов массового участия решало на тот момент важные стратегические задачи, давая зримое подтверждение постулатов о «пролетарской демократии», возможности рядовых тружеников участвовать в повседневном управлении государством, связывая политическую элиту и массу в ходе грандиозной общественной трансформации. Курс на масштабное расширение участия становился одним из факторов легитимации политического режима.

В 1934 г. ЦКК-РКИ была ликвидирована, вновь образованные контролирующие органы наделялись гораздо меньшими полномочиями, фактически отменялась сеть «групп содействия» (хотя вплоть до конца 1930-х гг. работа «общественности» оставалась достаточно активной). Постепенный процесс «затухания» наиболее радикальных форм участия демонстрирует динамика создания «общественных комиссий» при партийных комитетах с привлечением рядовых коммунистов: если в 1927–1934 гг. число комиссий при Политбюро ЦК ВКП(б), Оргбюро, Секретариате быстро росло, то в последующие годы оно неуклонно снижается и в 1937 г. не создается ни одной²³⁹. В 1939 г. принимается постановление, предусматривающее ограничения привлечения трудящихся к работе госконтроля, а положение о Народном комиссариате госконтроля, принятое в предвоенный 1940 г., вовсе не содержит упоминаний о связи с рядовыми гражданами²⁴⁰. Возрождение массовой активности в формах и масштабе, сопоставимых с периодом 30-х гг., связано уже с деятельностью Н.С. Хрущева.

В постсталинскую эпоху участие масс в общественно-политической жизни упорядочивается и институализируется, снижая накал, по сравнению с периодом 30-х гг., и в большей степени «дистанцируясь» от номенклатуры (уже нельзя было добиться с помощью «сигнализирования» не только немедленного смещения, но и преследования руководителя). Однако масштабы его отнюдь не становятся меньшими. Так, в 1960–1970-е гг. расширялось число постоянных комиссий в Советах, к работе которых привлекались внештатные сотрудники, создавались многочисленные секции, депутатские группы и пр. В середине 1960-х гг. группы внештатных инспекторов и инструкторов насчитывали 400 тыс. активистов, в деятельности постоянных комиссий всех местных Советов участвовало около 2,5 млн «общественников» (через 10 лет их число вырастет незначительно и в целом «застой» отразился и на проблеме участия, когда «вал» – количество охваченных общественной работой – во многом заменял действенность предпринимаемых усилий). В ходе подготовки к выборам в Советы на собраниях избирателей принимались сотни тысяч «наказов», причем, по имеющимся данным, подавляющее большинство из них выполнялось²⁴¹. Конечно, содержанием наказов были преимущественно не политические требования, а «нужды и интересы трудящихся», связанные с решением социально-бытовых проблем, однако стоит учесть, что система «наказов» являлась одним из важных компонентов взаимосвязи власти и общества, позволяя учитывать наиболее существенные для рядовых граждан вопросы.

Одной из форм общественной активности, особенно развитой в СССР, были «письма трудящихся» в печать, партийные и государственные органы. Такие центральные газеты и журналы, как «Правда», «Коммунист» получали, по данным на 1988 г., в среднем полторы тысячи писем в день, причем на одну только критическую статью О. Лациса в «Известиях» поступила, по его словам, тысяча откликов. Г. Селезнев, тогда главный редактор «Комсомольской правды», отмечал огромное количество писем с жалобами, поступающих в газету²⁴². М. Горбачев в контексте обсуждения вопроса об изменении механизма избрания первых секретарей упоминал о письмах, в которых содержались предложения на этот счет: «Мне об этом письма идут, я перевариваю их все и, естественно, обдумываю»²⁴³. Огромное множество писем в партийные и советские органы содержало сведения о неправомерных действиях конкретных чиновников на местах, бюрократизме, различных нарушениях, касалось решения социально-бытовых проблем.

Со второй половины 1950-х гг. началась реанимация системы народного контроля – вновь был взят курс на тесную связь с общественными организациями, формирование групп и постов содействия, привлечение внештатных инспекторов, контролеров, возрождение активной деятельности «бюро жалоб и предложений трудящихся». К концу 1965 г. в группы и посты контроля трудовыми коллективами было делегировано более 5 млн человек. Народные контролеры развернули бурную деятельность: по данным на 1966 г. «по предложениям народных контролеров» административно-управленческий и обслуживающий персонал за несколько предшествовавших лет сократился на 300 тыс. человек²⁴⁴. Несмотря на наличие ряда властных полномочий у комитетов народного контроля, основным средством воздействия считалась «проработка» на собраниях общественности, общественное мнение.

Такой подход имел под собой определенную почву: например, по данным исследований социологов, проведенных в 1970-е гг. в Свердловской и Челябинской областях, положительное отношение к общественной работе высказали 84% опрошенных, из них 68% заявили, что активно в ней участвуют. В стране работали многочисленные «комитеты», «советы», «товарищеские суды», «народные дружины» и другие органы, в которых могла проявиться активность людей²⁴⁵. Конечно, официальные источники фиксировали внимание преимущественно на «валовых» показателях, однако даже с учетом этого фактора в них нашли отражение важные особенности общественно-политического участия в СССР.

Следует подчеркнуть, что в советском обществе существовали значительные элементы активистской культуры, обладавшие своеобразием. Массовое участие, включавшее, помимо плебисцитарных выборов, и другие разнообразные формы, было одной из характерных черт «тоталитарной демократии»²⁴⁶. На наш взгляд, говорить исключительно о мобилизованном участии было бы упрощением реальной картины: многие советские граждане сознательно проявляли общественную активность, которая была способом самореализации и формировала чувство сопричастности жизни страны. Если принимать расширение и институционализацию участия в качестве критерия политической модернизации, стоит говорить о ее особой, по сравнению с Западом, модели в СССР. Параметры сформировавшейся «тоталитарной демократии», причины ее успехов и конечной неудачи, особенности советской политической культуры нуждаются сегодня в дальнейших исследованиях.