Риджуэл Каллем
Ночные всадники. Нарушители закона (сборник)
– Мой разум?.. Он говорит, что мне следует как можно скорее уехать отсюда на восток, откуда я приехал и… оставаться там, – ответил Билл.
– И предоставить Чарли своей участи? – быстро возразила девушка.
– Да.
– Ну а что же говорит вам ваше сердце?
– О, оно говорит мне, что я должен оставаться здесь и защищать Чарли до последней капли крови!
Внезапное сильное волнение овладело Эллен, и она отвернулась, чтобы он не прочел этого на ее лице.
– Голова более разумна, – проговорила она, но без особого убеждения.
– Тогда пусть будет проклята голова! – вскричал он с жаром, вскакивая с места и становясь перед ней. – И… и вы указали мне путь. Я знаю теперь, что я должен идти к вам, когда буду находиться в затруднении. Вы укажите мне, что я должен делать… Я останусь здесь, и проклятому полицейскому не поздоровится, если он осмелится наложить руку на Чарли… Пусть Чарли будет кем угодно! Мне это все равно. Если он будет нуждаться в помощи, то я буду возле него, чтобы помочь ему. Говорю вам: если Чарли отправят в тюрьму, то я пойду с ним. Если они повесят его, то повесят и меня. Так чувствует ваша сестра, так чувствую и я. Вот почему…
– Я тоже чувствую это! – радостно прервала его Эллен. – О вы, великий братец Билл, вы самый лучший человек на свете!.. Я подарю вам свою мазню. А теперь пойдемте посмотрим на строящуюся новую церковь, посредством которой здешние благочестивые жители надеются заслужить спасение своих душ.
Глава XX
Два соперника
Чарли Брайант ехал верхом по очень неровной местности в верхей части долины, за несколько миль до деревни. Дороги тут не было никакой, только тропинки, проложенные скотом в густых зарослях кустарника, по которым затруднительно было ехать.
Но Чарли Брайант не торопился и ехал медленно. Он был мрачен и задумчив и совершенно не замечал окружающей красоты и живописных видов, открывающихся перед ним при каждом повороте тропинки. Он был слишком погружен в свои грустные размышления и поэтому не замечал ничего. Он думал о Кэт Сетон. Она почти никогда не покидала его мыслей, и сердце его болезненно сжималось, когда он думал о ней. Он понимал всю безнадежность своей страсти. Разве она могла любить его так, как он желал бы этого, как он ее любит? Чарли не обманывал себя. Он сознавал свою слабость, отсутствие воли и свой ужасный порок – пьянство. Он не мог бороться с ним. Отчего он не такой, как Билл, крепкий человек, со здоровой душой и сердцем? Никаких слабостей у Билла нет. Также не существует для него и соблазна. Он едва ли даже понимает, что это такое?
Чарли проклинал свою судьбу, ненавидел самого себя. Кэт питала к нему нежную привязанность, такую, какую питают к какому-нибудь любимому животному. Она жалела его, но любить не могла! Он знал это. Но все же это было лучше, чем если бы она совсем отвернулась от него, исчезла из его жизни. Он погиб бы тогда, и потому должен был довольствоваться теми крохами, которые перепадали ему. Счастье существовало не для него. Он это знал и должен был примириться со своей горькой судьбой. И он готов был к этому, пока он знал, что нет никого, кто бы мог стоять у него на дороге, никого, кто завладел бы сердцем Кэт! Если бы это случилось и он был бы вычеркнут из ее жизни окончательно, то перенести это ему было бы невозможно. При одной мысли об этом дикая ревность охватывала его и рассудок у него мутился. Он мог переносить все, что уготовила ему жизнь, но только не это, только не это… А сегодня утром, как и накануне, он видел со своей веранды Кэт и Стэнли Файлса, идущих рядом, и кроме того, не раз слышал от нее хорошие отзывы о полицейском офицере. Кэт сожалела только, что он избрал такую профессию, она считала его умным и честным. Чарли не имел никаких оснований думать, что Файлс неравнодушен к Кэт или она к нему, но подозрительность его была так велика в этом отношении, что он готов был бы заподозрить даже Билла в том, что он питает нежные чувства к Кэт, если б не то, что Билл слишком явно увлекался Эллен и не давал брату никакого повода для ревности. А Файлс, несмотря ни на что, возбуждал ревность в сильнейшей степени, и порой он так сильно его ненавидел, что готов был бы убить его. Это было бы нетрудно сделать, и многие, гораздо лучшие люди, чем он, говорил он себе с горечью, убивали того, в ком подозревали своего соперника. Но Чарли знал, что он не мог бы выполнить такое намерение, что, несмотря на горечь, наполнявшую его душу, он больше всего желал бы счастья Кэт. В его характере, нравственно слабом и лишенном всего, что рассматривается как доказательство истинно мужественной натуры, было много великодушия и доброты и ради счастья единственной женщины, которую он любил, он готов был пожертвовать собственной жизнью.
Под влиянием таких мучительных мыслей им снова овладело уныние, еще более подрывавшее его нравственную силу. Он хотел было стряхнуть с себя грусть, вернуть хотя бы некоторую душевную бодрость и дать своим мыслям другое направление. Он почувствовал истинное облегчение, когда его лошадь выехала наконец из густой чащи кустарников на небольшую просеку. В середине этой просеки стоял кораль. Но Чарли проехал его и остановился у очень старой бревенчатой хижины. Место было очень уединенное, находилось за рубежом его владений и было обитаемо только в те времена, когда в долине жили лишь индейцы и метисы. Чарли случайно открыл это убежище и воспользовался им, чтобы устроить там склад таких предметов, которые не часто требуются на ранчо.
Внутри кораля стоял обыкновенный фургон и рядом с ним сельскохозяйственные орудия, главным образом для сенокоса. Очевидно, старый кораль служил именно для этой цели. Чарли мельком взглянул на все эти предметы и прямо направился к хижине, которая казалась давно заброшенной и необитаемой. Стены ее были низкие, и тяжелая, плоская крыша была покатая. Когда Чарли приблизился, то с карнизов крыши с шумом слетели птицы. У дверей Чарли простоял минуту в нерешительности, а затем с силой толкнул дверь, петли которой затрещали, словно протестуя против его вторжения. Он распахнул дверь, и внутри снова послышалось хлопанье крыльев, и птицы с громким криком вылетели оттуда на яркий солнечный свет.
Хижина была очень старая; воздух в ней был затхлый и пропитан плесенью. Пол был покрыт густым слоем гуано. Никакой мебели в хижине не было, но между тем все-таки можно было догадаться, что когда-то, в отдаленные времена, она была обиталищем человека. Круглое отверстие в крыше указывало, что тут некогда стоял очаг, а ржавые гвозди, торчащие из стен, вероятно, служили для развешивания на них утвари и разных вещей. Стены же были обшиты досками почти до самой крыши. Когда-то эта хижина служила убежищем для человека, который, может быть, скрывался здесь, в этой дикой, пустынной местности, от преследования закона.
Чарли прошел в самый дальний конец комнаты и, взяв верхний край обшивки, с силой потянул его к себе, открыв небольшое углубление, проделанное в старых бревнах. Это было нечто вроде шкафа, и там висела разная мужская одежда. Кроме того, тут же висели два пояса с кобурами и револьверами.
Осмотрев все эти предметы, как бы желая убедиться, что все тут на месте, Чарли вынул револьверы из кобуры и исследовал их; они были заряжены. Затем, положив все на прежнее место, он закрыл доски. Теперь никто не мог бы догадаться, что там находится тайник.
Сделав это, Чарли повернулся к двери. Он услыхал тихое ржание своей лошади, привязанной снаружи – очевидно, к хижине приближался какой-то всадник. Чарли быстро вышел и, тщательно заперев за собой дверь хижины, направился к коралю. Как только он вошел туда, то торопливость у него исчезла. Он подошел к фургону и, достав оттуда жестянку с салом и инструмент для смазывания, принялся осматривать колеса и смазывать их. Он, казалось, был до такой степени поглощен своей работой, что даже не обратил внимание на громкое ржание своей лошади и на ответное ржание другой. Этот конский дуэт не заставил его даже поднять головы, и только когда чей-то голос спросил:
– Готовитесь к поездке? – он обернулся и увидал Стэнли Файлса, подъехавшего к изгороди.
– Не совсем, – ответил Чарли. – А у вас есть какое-то дело? – в свою очередь, спросил он полицейского офицера, улыбаясь и с легкой насмешкой в голосе.
– Никакого особенного дела нет. Я просто знакомлюсь с географией местности, – ответил Файлс.
– Я сказал бы, что это составляет особенность… полицейской службы, – заметил Чарли.
Файлс с любопытством рассматривал его. Это был совсем особенный образчик «мошенника прерии», таких Файлс еще не встречал и инстинктивно чувствовал, что тут было нечто другое, чем простое нарушение закона. С ним будет труднее справиться, чем с обыкновенными, дикими и неграмотными плутами прерии, с которыми он всегда имел дело.
– Да, – возразил Файлс, – нам еще надо учиться многому.
– Конечно, – сказал Чарли и прибавил, указывая на косилку: – Скажите, вы бы ничего не имели против, чтобы помочь мне?
– С удовольствием, – отвечал Файлс, соскакивая с седла и входя в кораль. Его зоркий глаз сразу окинул все подробности и остановился на тонкой фигуре человека, стоявшего у фургона. Чарли Брайант был одет в свободные шаровары для верховой езды, но куртки на нем не было, и Файлс обратил внимание, что у него не было никакого оружия.
– Это ведь работа для двух человек, – заметил Файлс весело. – А вы хотели это сделать один?
Чарли улыбнулся самым простодушным образом.
– Вовсе нет, – возразил он. – Завтра придет Кит или, может быть, мой брат Билл.
– Ага, брат Билл! Он ведь участник дела, – сказал Файлс, принимаясь за установку косилки. Дело оказалось легче, чем можно было предполагать сначала, и вдвоем они быстро справились.
– Это ваш фургон? – спросил Файлс как бы мимоходом, между тем как его зоркие глаза подмечали все.
– Да, – кивнул Чарли. – Люди порой заимствуют его у меня. Видите ли, он мне бывает особенно нужен только во время сенокоса.
– Я думаю, что вы действительно не часто нуждаетесь в нем здесь, в этом странном месте. Это старая станция для скота?
В словах Файлса не заключалось вопроса, но они были сказаны им, чтобы получить на них ответ. Чарли заговорил так просто, как будто ему совершенно нечего было скрывать:
– Да, тут было нечто вроде станции. Король метисов Фишер имел тут кораль. Есть еще и другие долины вокруг, но я не знаю где. Король Фишер царствовал в Скалистых Ручьях в том здании, которым теперь население деревни пользуется как молитвенным домом. Ну, он был негодяй самого худшего сорта и там внизу, на дороге из прерии, он поставил столб с надписью: «Это дорога короля Фишера. Идите по другой дороге». Думаю, что многие избегали этой дороги. Однако нашелся один смельчак, который пошел по ней, и это было концом царствования Фишера. Эти тайные корали всегда были прибежищем негодяев.
– Да, – сказал Файлс, улыбнувшись.
Чарли засмеялся и, указав на хижину за коралем, прибавил:
– Хотел бы я знать, что там делалось в былые времена. Теперь птицы гнездятся в крыше хижины, но я думаю, что они не осмелились приближаться к ней, по крайней мере на целые три мили. Говорят, что король Фишер был кровожадным безумцем. Если это так, то здешнее место могло бы многое порассказать.
Чарли, продолжая работу и равнодушно разговаривая с полицейским офицером, в то же время с волнением думал о том, что он видел его в обществе Кэт. Но он улыбался Файлсу и отвечал ему таким же веселым тоном и с таким же простодушием, с каким он отнесся к его приходу. Он прекрасно понимал, зачем Файлс пришел сюда, но это было ему безразлично.
– Где же вы будете косить теперь? – спросил Файлс.
Чарли отвечал, не поднимая головы:
– В полумиле внизу, по течению потока. Тут нет других пригодных мест с западной стороны долины.
– Вот поэтому вы и держите здесь этот фургон?
– Ну, конечно. Это сохраняет лошадей. Они завтра утром придут сюда и останутся до нашего ухода отсюда.
Чарли спокойно рассказал это, кончая работу возле колеса, и затем, поднявшись, резко спросил:
– А вы где же пребываете со своими людьми?
– Тут в окрестностях, – уклончиво ответил Файлс.
– Понимаю. Высматриваете добычу? – Он улыбнулся, глядя прямо в красивое, энергичное лицо офицера. – Необходимость исследовать окрестности, если вы хотите хорошенько вычистить долину. Вам понадобится для этого очень большая метла.
– У нас есть метла, и я думаю, мы сделаем эту работу, – возразил Файлс. – Обыкновенно мы выполняем то, за что беремся.
– Да, я думаю, что вы сделаете ее.
Чарли как-то задумчиво поглядел на него и прибавил:
– Мне надо идти. Нам по дороге?
– Нет, – отвечал Файлс. – Я осмотрю немного окрестности.
– Ах да! Я и забыл про метлу, – засмеялся Чарли.
– Большинство людей так делают… пока не наткнутся на нее, – сказал Файлс.
– Ну, я надеюсь, что она не попадется мне на дороге, – засмеялся Чарли. – Мне бы не хотелось упасть.
– Надеюсь, вам не придется, – ответил полицейский офицер таким же веселым тоном. Уходя, он обратил внимание на прекрасную лошадь Чарли. – Это скаковая лошадь, – сказал он, с восхищением смотря на нее.
– О да! Я могу вам показать ее качества, если вы хотите устроить состязание со мной на своей лошади, – предложил Чарли.
– На моей? Мой Питер – самый быстрый конь к западу от Виннипега. Он наверное сумеет гнаться за вами, когда придет время.
Скрытый смысл, заключающийся в этих словах, не ускользнул от Чарли.
– Мы, значит, подождем, когда наступит время для этого, – сказал он, улыбаясь.
– Конечно, – ответил Файлс, глядя ему прямо в глаза.
– Ну а пока прощайте… Ваш вызов я буду помнить. Спасибо за вашу помощь мне. Вы еще остаетесь здесь?
– Да… немного, – сказал Файлс, и Чарли повернул лошадь и быстро поскакал, с видом человека, который ни о чем на свете не заботится. Но на самом деле в его душе боролись надежда и страх. Он думал о том, может ли быть открыта тайна этого места Стэнли Файлсом. Такой ли он хитрый сыщик, каким его считают, или он просто умный человек, опирающийся на сильную власть… Только время разрешит этот вопрос!
Глава XXI
Вести из главной квартиры
Стэнли Файлс и сержант Мак-Бэн ехали рядом и разговаривали вполголоса. Никто не мог бы думать, судя по выражению их лиц, что разговор их носил сколько-нибудь серьезный характер.
– Вы не заметили ничего особенного в том месте, где находился старый кораль? – спросил сержант.
– Ничего, – отвечал Файлс. – Я удостоверился, что Чарли Брайант действительно косит там сено. Он получил разрешение и обыкновенно собирает до пятидесяти тонн. Может быть, он держит там эту крытую телегу ради удобства? Я не знаю. Но даже если это не так, я все же не могу уяснить себе, зачем она там находится?
– Мы можем стеречь это место, – заметил сержант.
– Это лучше, чем пускаться в разные предположения, но это было бы ошибкой, – возразил Файлс.
– Почему?
– Почему, любезный друг? – резко ответил Файлс. – Не думаете ли вы, что мы можем провести такого мошенника, как он, если будем наблюдать за ним? Притом же…
Файлс оборвал свою речь, потому что увидал вдали идущую по дороге Кэт Сетон. Когда она скрылась из вида, он снова заговорил:
– Я извлек все сведения, которые мне были нужны, из этого места. Вы видели эту крытую телегу и узнали ее. Это была та самая телега, в которой они увезли свой последний груз. Правил телегой Пит Клэнси, принадлежащий к шайке Чарли Брайанта. Я думаю, что пока нам этого достаточно. Мы знаем, куда увезен последний груз спирта. Остальная работа будет у нас в будущем. Сегодня ночью прибудет патруль из Эмберли. Он будет служить хорошим подкреплением для нас. А теперь я хочу поехать навстречу местной почте. Конверты этой почты часто могут доставить хороший материал, кто привык пользоваться им.
– Вы умеете извлекать сведения из одного только адреса на конверте лучше, чем кто-нибудь другой, сэр. Я всегда удивлялся вашему искусству, – заметил сержант.
Файлс пожал плечами, но комплимент сержанта, видимо, доставил ему удовольствие.
– Это дается практикой, – сказал он, – конечно, с примесью некоторой доли воображения. Хорошая память на почерки и почтовые марки, вот и все!.. Посмотрите, кто это там едет по дороге?
– По-видимому, это кто-то из нашего отряда, – ответил сержант, всматриваясь в даль. – Может быть, он везет телеграмму?
– Если начальник посылает мне таким путем сведения, которые я жду, то он просто сумасшедший, – с раздражением проговорил Файлс. – Я просил шифрованной почты.
– Мистер Язон никогда не понимал, что нужно тем, кто работает, – заметил сержант таким же недовольным тоном. – Если этот парень везет нам депешу, то, конечно, уже вся долина знает об этом.
– Нам надо перехватить его по дороге, чтобы он не успел отвезти ее на почту для доставки нам, – сказал Файлс и, пришпорив лошадь, поскакал вниз по направлению к почте.
Сержант не отставал от него. Они оба остановились на дороге, дожидаясь посланного. Очевидно, его появление было уже замечено в деревне. И точно, как по волшебству, мужчины и женщины собрались около трактира и дальше по дороге. Всех интересовало прибытие всадника с депешами. Может быть, он везет какое-нибудь важное известие, касающееся новых действий местных властей. Неудивительно поэтому, что многие с напряженным вниманием следили за приближением всадника к деревне. Но он, увидав двух полицейских офицеров, остановившихся, не доезжая почты, прямо направился к ним. Соскочив с седла, он поклонился инспектору и засунул руку во внутренний карман, очевидно, желая что-то достать оттуда. Файлс понял и тотчас же коротко предупредил его:
– Не здесь! Скажите только одно: это вести с востока?
– Да, сэр. Я так думаю, – отвечал посланный. – Мистер Язон сказал мне, что я должен увидать вас сегодня же и что вы ждете этого письма, чтобы начать действовать. Он не велел мне также ни с кем разговаривать, пока я не вручу вам в руки депеши. Он сказал, что я должен остаться в вашем распоряжении.
– Черт возьми! Ведь мы каждый день получали оттуда письма по почте! – воскликнул Файлс.
– Мистер Язон предупредил меня, что я должен быть очень осторожен и что эту депешу он не может доверить почте.
– Ага! Ну а теперь садитесь опять на лошадь и поезжайте по той же дороге, по которой вы приехали в долину. Затем поверните на запад, и вы доедете до нашей стоянки, в пяти милях отсюда. Это на одной заброшенной ферме. Туда нет другой дороги, кроме тропинки, проложенной скотом. Вам придется объехать кругом, прежде чем вы найдете это место. Избегайте вопросов и в особенности ответов на них.
– Слушаю, сэр, – отвечал посланный и тотчас же повернул назад.
Все это совершилось так быстро, что зоркие жители долины, наблюдавшие эту сцену, не испытали никаких подозрений. Передачи какой-либо депеши не было, и этот человек очень быстро поехал назад по той же дороге, по которой приехал. Очевидно, ничего серьезного тут не было, – рассуждали жители. – Возможно, что это был один из дозорных отдаленной станции.
– Я думаю, что нам предстоит дело, – сказал Файлс сержанту.
Тень улыбки промелькнула на его лице.
– Похоже на то, сэр, – отвечал сержант.
– Я поеду и сам посмотрю почту, – продолжал Файлс, – а вы отправляйтесь назад в лагерь и прочитайте это письмо. Конечно, подождите меня, прежде чем начнете какие-либо действия. Посмотрите, на месте ли патруль? Я приеду позднее.
Почтмейстер Алан Дэй привык к таким посещениям полицейского, как и вообще все другие местные почтмейстеры. Это был шпионаж, который не признавался открыто, но тем не менее был широко распространен во всех подозрительных округах. На это никогда не спрашивалось официального разрешения или согласия.
Файлс приходил в почтовую контору обыкновенно в тот момент, когда сортировали дневную почту, и она была разложена на прилавке так, что обыскивающий взгляд мог рассмотреть ее. И теперь было то же самое. Файлс провел некоторое время в конторе, взял свою почту и почту своих подчиненных, весело поболтал с почтмейстером и ушел. Однако в эти короткие минуты он увидел все, что ему было нужно. Впрочем, ничего особенно интересного для него тут не нашлось.
Выходя из дверей конторы, он увидел Кэт. Она улыбнулась ему, когда он посторонился, чтобы пропустить ее.
– Однако вы рано приходите за своей почтой, мистер Файлс? – заметила она. – Впрочем, ваша почта, конечно, очень важна и не допускает промедления.
– Такова наша профессия, мисс Сетон. Мы всегда получаем приказания, которые должны быть выполнены в ту же минуту, как только мы их получим.
– Вы по-прежнему стараетесь разрешить проблему, которая в действительности не существует?
Она посмотрела на него с насмешливым вызовом в глазах.
– Да, – отвечал он, – такие проблемы должны быть разрешены, несмотря на утверждение, что они не существуют.
– Мне очень жаль, – сказала она, вздохнув, и лицо ее стало серьезным. – К вам приезжал курьер сегодня? Я видела его, когда он ехал по дороге. Все видели его.
– У нас есть там патруль, – отвечал Файлс.
Кэт улыбалась.
– Патруль из Эмберли?
В ее глазах снова появился какой-то иронический вызов.
– Вы слишком хорошо осведомлены, – сказал Файлс.
– Не так, как бы я желала, – возразила она и вдруг весело засмеялась, напомнив свою жизнерадостную сестру Эллен. – Есть множество вещей, которые я хотела бы знать, – прибавила она. – Например, мне хотелось бы знать, почему наше правительство издает законы, которые никому не нужны, и тратит народные деньги на то, чтобы принудить народ выполнять их? Я бы хотела знать, почему вам доставляет какое-то злобное наслаждение превращать таким образом честных людей в преступников? И кроме того, мне хотелось бы знать, почему вы и ваши люди так стараетесь обвинить некоторых людей в преступлении, которого они никогда не совершали? Во всяком случае, их надо поймать с поличным, прежде чем присуждать к наказанию. – Ах, у меня кружится голова, когда я обо всем этом думаю!
Улыбка внезапно исчезла с ее лица, и глаза ее приняли суровое выражение.
– Помните, – прибавила она, – я против вас, пока вы против меня! Я говорила вам это. А теперь прощайте. Я иду за своей почтой.
Невеселые мысли осаждали Файлса, когда он ехал назад в свой лагерь. Он думал о Кэт. Что за странная девушка! С каким изумительным великодушием она защищает Чарли! Не есть ли это какая-нибудь особенная женская извращенность, заставляющая ее цепляться за такое жалкое существо, за явного злодея? Была ли она на самом деле слепа, не видела его поведения или же намеренно закрывала свои глаза, чтобы не видеть этого. Она не была влюблена в Чарли Брайанта – в этом Стэнли Файлс был уверен. Она ведь сама сказала это Файлсу, и глаза ее смотрели на него так открыто и искренне, что он не мог сомневаться в ее правдивости. Все, что он видел и знал о ней, указывало, что она была женщина с сильным характером и волей и, как у большинства таких людей, у нее было стремление поддерживать слабовольных и заблуждающихся.
Поглощенный этими мыслями, Файлс и не заметил, как проехал весь путь к отдаленному лагерю, где находились подчиненные, и грубый голос Мак-Бэна вывел его из задумчивости.
– Я еще не открывал писем, сэр, – говорил он, – но расспросил Джонса. – Мне кажется, все идет как следует.
– А где же депеша? – спросил поспешно Файлс.
Сержант достал длинный официальный конверт и подал его инспектору. Тот быстро разорвал его и, поспешно пробежав глазами, передал его назад сержанту.
– Прекрасно! – воскликнул он. – Груз отправлен из форта Аллертон на американской стороне. Назначение: Скалистые Ручьи. Это большой груз виски. Ну, нам предстоит работа!